Пол ушел из-под ног. Все ушло, пол, стены, мир вокруг, осталась лишь слепящая Тьма и бесконечная пустота, и я, висящий в ней. И ощущение жуткого горя, сменившегося бесконечной радостью, потому что в этой Тьме моя рука встретила ее руку. Мне даже не надо ее узнавать, я просто слился с Настей в одно существо, в ракету, несущуюся сквозь бесконечность, и стало все равно, куда мы несемся. Лишь бы вдвоем, мне все равно.

И Тьма вдруг сменилась просто темнотой, и лишь присутствие близкого прокола в мироздании водило вдоль позвоночника ледяными пальцами.

— Любимая? — спросил я, скорей тихо выдохнул.

— Блин, мне показалось, что я тебя потеряла, — в голосе Насти даже волнение какое-то другое. — Хорошо, что руку нащупала. Так мы что, перенеслись?

Я щелкнул фонариком, обведя лучом стены вокруг.

Это не подвал, где я был только что. Но и не насосная станция в Форт-Мак-Мюррее.

— Перенеслись, — кивнул я. — Только хрен знает куда.

— А что не так? — Настя удивилась.

Ну да, я успел побандитствовать в том мире, а для нее и секунды не прошло, похоже. И считает, что мы попали в мир Уоррена.

— Они уходили с такой же насосной станции, — объяснил я, пытаясь себя, по-детски ликующего, представить рассудительным и спокойным. — А это точно не она.

— О-ой! — Настя явно расстроилась. — Но в любом случае, что здесь сидеть? Вон дверь. — Она лучом своего фонарика показала на дверь в торце помещения. — И когда ты успел ночник надеть?

— Успел, ты не заметила, — решил я перенести продолжение обсуждения на потом. — Давай осматриваться аккуратно. Дверь держи.

Настя взяла дверь на прицел, а я просто провел лучом фонаря вокруг. Нечего тут осматривать. Стены… из бетонных плит, что ли? Только цвет какой-то песочный, или кажется так. Под ногами пол… даже не пол, песок это. Со следами, люди здесь были, правда, давность следов на сухом песке определить трудновато.

— Выглянем. Пошли к двери, по-тихому.

Настя через всякое прошла, объяснять уже ничего не нужно, так что она просто встала сбоку от двери, взявшись за большую и немного странную поворотную ручку. А я, вскинув «калаш» к плечу, навел его на дверь. Готов встретить что угодно.

— Открывай, — шепнул я.

Дверь, с виду вроде массивная, распахнулась неожиданно легко, словно ничего не весила. Три бетонных ступеньки передо мной, ведущие вверх, а сверху яркое, ослепляющее солнце.

— Пошел, прикрывай.

Шаг на первую ступеньку, вторую, чуть водя стволом из стороны в сторону… и как-то сразу вся картинка прорисовалась. Песок с камнями вперемешку, редкие сухие кусты, долинка между каменистых склонов, какой-то сарайчик слева, от него вдаль рельсы, чуть в стороне странная машина и два человека, оба в темных очках, с оружием в руках, держат «по-патрульному», позы спокойные… пока не появился я. Тогда тот, что стоял ближе, вскинул оружие, а второй начал сдвигаться чуть левей.

Не знаю, что они хотели, но задавать вопросы мне сейчас некогда. Они кого-то ждали, и эти кто-то, то есть мы, появились. И первое их движение — взять меня на прицел. Поэтому я просто выстрелил, мне вскидывать не нужно. Выстрелил в голову ближнему, успев разглядеть, что он явно в бронежилете. И тут же, поняв, что не промахнулся, перенес огонь на второго, который выпустил очередь в ответ, заставив меня присесть в моем крошечном «окопчике» со ступеньками, а затем, продолжая стрелять, чтобы не дать мне высунуться, начал сдавать задом, явно в поисках укрытия, к своей машине.

Через мою голову, хлопнув запалом, перелетела граната, упав в песок в нескольких шагах от противника, прямо перед ним. Он резко дернулся, запаниковал, рванул в сторону, пробуксовав по песку, уже не стреляя, и я убил его тремя короткими очередями. Первая пришлась в таз, сразу свалив его с ног и заставив закричать, а еще две пришлись в тело уже лежачего, под жилет, после чего он быстро затих, а песок под ним окрасился кровью.

Смена магазина, полупустой просто под ноги.

— Кто это? — спросила Настя сзади.

— Откуда я знаю? Прикрывай, я дальше.

Наш «окопчик» — это что-то вроде подъема из бункера, который холмиком у нас за спиной, сейчас закрывает обзор. Так что я наверх, а Настя пусть направление, где машина убитых, если это их машина, держит.

Поднялся медленно, осмотрелся — нет никого больше. За бункером просто пустыня, мелкий каньон, камни и песок, местами какая-то жидкая колючка растет. Теперь сарайчик остался, там тоже кто-нибудь может сидеть.

— Я туда, прикрывай.

— Гранату возьми.

— Не, мало ли что там внутри? — отказался я.

Может там бочки с бензином каким, например. Или еще что.

Но в сарайчике было пусто. Кстати, из чего сарайчик? Подошли, поглядели. Пластик какой-то, незнакомый, и листы… да, листы склеены, неряшливо так, на каком-то пластиковом же каркасе. Все простенько, но вот я пока не видел клееных сараев. Не приходилось как-то, так что записываем первую странность. И их тут много, странностей этих самых, я уже сейчас вижу. Тут вообще все странно.

Дверь в раме, без замка, потянул — опять так же на удивление легко открылась, словно пенопластовая, внутри… внутри никого, но в сарае окно, затянутое чем-то вроде… плексигласа, что ли, а перед ним загадочная штуковина, пульт какой-то, всего с одной большой кнопкой, на стене рядом плакат, лист все того же пластика, с какими-то надписями на разных языках… это все потом, раз опасности отсюда нет. Пока остальное осмотрим, потом будем детально разбираться. И думать, соответственно.

— Ну и где мы? — спросила Настя, подойдя сзади.

— Очередная действительность, — ответил я на удивление конкретно. — Давай осматриваться. Вход в одну сторону, ощущаешь?

— Да, — после короткой паузы кивнула она. — Не чувствую ничего.

— Вот и я тоже.

Открытую «дверь» мы уже спинным мозгом научились воспринимать, так что… так что «дверь» закрыта, обратно никак. Да и зачем нам обратно? Там нас ничего хорошего не ждет в любом случае, надо здесь осматриваться. Если мы кого-то убили, то это означает, что здесь живут люди. И Тьмы рядом нет, не видно ее, это уже радует. Тварей тоже, и тварей мы тоже обычно чувствуем. Живых было двое, но они уже неживые. Надеюсь, что тут они в форме зомби не встают. А мысли все на потом, сейчас не до них, пока еще действовать надо.

— Посмотри, что здесь, я «двухсотых» гляну.

Такой вот бытовой семейный разговор. Мама дорогая, даже эмоций уже никаких, разве что адреналин после схватки в крови рассасывается, до чего мы дожили… хотя, если постоянно приходится выживать, то это даже хорошо, так и надо, рефлексии губят.

— Хорошо, — Настя шагнула внутрь.

Убитые, двое. Ждали… черт, вот я думаю, что ждали они «попаданцев», как мне кажется. Потому что в бункере полная темнота и нет ничего вообще. Мы делали такие «приемники» для провалившихся у Колд-Лейка, чтобы люди оказывались сразу там, где им помогут, а там мы этих людей встречали, ну и тут, подозреваю, что-то в этом духе. То есть мир наверняка такой же «погнутый», как и все наши прошлые. Люди сюда проваливаются.

А это не спасатели были, часом? Нехорошо получилось бы. Но как-то не верится, я сам был в том мире главным спасателем, всей службой командовал под конец. И последнее, что мы бы делали — целились в провалившихся. Наоборот всегда старались сразу успокоить, люди и так в дичайшем стрессе, не хватало на них еще и автоматы наставлять. Так что сами виноваты. Не целься в людей и да не выцелен будешь. Виноваты во всем сами: и в том, что целиться начали, и в том, что расслабились. Никак они не ожидали, что «попаданец» появится уже с автоматом у плеча, и что у нас еще и гранаты есть. Настя те свои три не израсходовала, все при ней были.

Итак… первый убитый. Перевернул тело лицом вверх, присел на корточки рядом. Смуглый, бородатый, черные волосы. Пуля вошла прямо в переносицу, раcколов его темные очки пополам. На араба похож, наверное… или нет, этот смуглей, какой-то сомалиец, что ли. Что-то среднее. Тощий, худые руки, тощие же пальцы с грязными ногтями. Одет… да, он в бронежилете, но я таких жилетов не видел до сих пор. С «плечами», основа… вроде ткань, но какая-то непривычная, на толстой подложке, удар пули гасить. А вот плиты, похоже, как-то к самой подложке крепятся, снаружи прямо, это интересно, местами внахлест, и форма у них сложная, не как мои керамические пластины, всунутые в карриер. Пластины… на ощупь даже мягкие… нет, внутри твердо, но сверху упругий слой, вроде… вроде пенистого пластика. Песочного оттенка, не крашеный, сам пластик такой. То есть осколки пули должны вязнуть, неплохо, неплохо… Поверх жилета разгрузка, в ней узкие магазины, раза в полтора уже, чем для «калаша». Для пистолета-пулемета? Ладно, это позже.

Брюки светлые, навыпуск, вроде обычные карго-штаны с множеством карманов, но ткань… ткань непривычная. Ботинки — толстая опять же ткань на подошве из такого же пенистого пластика, как и на плитах, с какой-то защитой даже, вроде и все обычно, но я ничего подобного не встречал. Под бронежилетом белая грязная майка, с короткими рукавами, эластичная, я даже рукав оттянул.

На ремне, широком и добротном, с непривычной пряжкой, кобура с пистолетом. И на песке автомат валяется. Все песочного цвета, кроме майки.

Та-ак… а вот автоматов подобных я точно не видел. Не только воочию, но и на картинках. Ствольная коробка совсем незнакомой формы, хотя вроде бы есть разделяемые верх и низ, по типу как «аппер» и «лоуер» в американской AR15. И корпус обоих явно литой, из пластика. Черт, даже верхняя часть пластиковая, где все нагрузки, а это уже по-своему невозможно. Нагрузки маленькие или пластик такой прочный? Цвет тоже песочный, к слову, как и цвет рукоятки пистолета, торчащей из кобуры. Ствол стальной, с долами. Хоть это понятно. Видать, у пластиков и прочего нужной упругости так и нет. Приклад раздвижной, не вихляется, с виду вообще литой пластик, но легкий. Никакой оптики нет, прицельные открытые, расположены как у американцев, то есть целик близко к глазу, а мушка на конце цевья. Откидные оба. На стволе только компенсатор с круглыми отверстиями и хитрой проточкой… для глушителя? Наверное. Никакой маркировки, никаких номеров вообще. Вот это особенно странно. Просто оружие, и все тут. Хотя… может, так и лучше. Лично для меня, сейчас.

Повернулся на звук шагов по песку.

— Что тут у тебя? — спросила, подойдя, Настя.

— Разбираюсь. А там? — я кивнул в сторону сарая.

— Там довольно интересно, посмотришь сам. Я машину пока гляну.

— Давай.

Ага, какая-то оптика, похоже, может устанавливаться, по всему верху идет «рельса», но вот стандарт вообще незнакомый, это не «уивер» и не «пикатинни». Предохранитель и переводчик огня с двух сторон, лопаточкой такой. Крестик, одна красная точка и три. Магазин… да, магазин узкий и прямой. Вот он очень странно смотрится на таком оружии, которое размером с полноценный автомат, вроде как немного дистрофично. Окно для выброса гильз маленькое, кстати. А ну-ка… я протянул руку и выудил из разгрузки убитого один магазин.

Опа… а вот такого я точно никогда не видел. Пули… калибр миллиметров пять-шесть, не больше, острые, как калашовские 5,45, но гильза… вот представьте, что к автоматной пуле приставили пистолетную гильзу небольшого калибра, такого же — пять или шесть миллиметров. Выбросил один патрон на ладонь, покрутил. Мутант эдакий, с огрызком сзади. Еще странность, капсюль есть вроде, но еще по краю, там, где у нормальных гильз проточка, идет вроде как латунный поясок. Что это? Больше на контакты похоже. Электрическое воспламенение?

— Настя! — окликнул я уже сидевшую в кабине странной машины жену. — Сейчас выстрелю, не дергайся.

Она лишь кивнула, не оборачиваясь.

Вскинул странный автомат, сдвинул предохранитель на одну точку, прицелился в камень метрах в пятидесяти от меня, потянул очень странный спуск. Бахнуло полноценно, камень раскололся пополам, в воздухе запахло чем-то вроде сгоревшего пластика, а вот отдача показалась очень слабой, хотя патрон… патрон точно вроде автоматного. И еще скажу, что в оружии никакого ударно-спускового нет, никакой курок или что другое не сбрасывалось, я просто замкнул контакты. Тут не ошибешься, здесь не спусковой крючок, а просто переключатель на пружинке. Подобрал, поискав в песке, маленькую гильзу, поднял. Да, «капсюль» не пробивался, это именно два контакта. Отдача точно скомпенсирована механизмом, есть некое ощущение двойного толчка, а вот мощность вполне, вполне… Кстати, и пуля какая-то странная, это не томпак и не латунь, она просто красная с боков, а из нее белый сердечник вперед торчит. Пластик какой-то или керамика? Небось, керамика с пластиком, сердечник и оболочка.

Еще три выстрела одиночными, в быстром темпе, затем пара очередей. Очередями работает вообще-то очень неплохо, ствол практически не уводит. Солидное такое оружие, чистый хайтек. Кстати, если патрон такой тонкий, то сколько их в магазине? У того длина, как у «взрослого», пожалуй. Стащил шлем, под которым, к слову, голова уже потела, вылущил в него магазин, пересчитал. Пятьдесят девять. Один я уже достал. Шестьдесят. Неплохо.

Сменил магазин в автомате на полный, сбросив с того большим пальцем легкую пластиковую крышечку. Все верно, песок кругом, надо прикрывать, а то начерпает всякого. Меняется он просто, кстати, защелка, как у «калаша». Нужно дальше разбираться, что в автомате и как, но стрелять уже смогу. Ладно, пошли второго упокоенного смотреть.

Второй оказался тоже смуглым, бородатым, с бритой головы слетело вполне обычное кепи с козырьком. На кепи странный символ… нет, не вышит, а вроде как пластиком отпечатан. Вензель какой-то. Сам убитый толстоват, атлетом не назовешь. Вид, кстати, вполне типичный для восточных краев, для Среднего Востока, там как-то преобладание заметно пухлых и тощих, а вот спортивных немного. Экипировка один в один с тощим. Рация с мягкой пластиковой антенной… но какая-то… черт знает, вроде и нормальная, но как на коленке сделанная, есть ощущение кустарности. У тощего такая же на плече, к слову. Такой же автомат, такой же вроде бы пистолет. Да, пистолет…

Расстегнул кобуру, вытащил — тоже пластик, весь. Не только рамка, но и затвор. Или все же керамика? Но затвор именно литой, потому что форма сложная, фрезеровать так никто не будет, нет смысла, лишний труд. Рамка тоже чудная, в ней, похоже, какая-то движущаяся деталь есть, впереди, перед скобкой.

Магазин сбросился стандартно, большим пальцем. Калибр побольше, чем у автомата, миллиметров семь-восемь, пули вполне пистолетные… нет, длинней, заметно длинней, но уже не красные, а синие с белым. А гильза так и вовсе… как поддончик снизу приклеили. Ага, а вот сбоку маленькая крышечка под отвертку. Это не батарейка там, внутри? Сколько в магазине? В нем дырочки… ага, двадцать два.

Так, эта действительность точно далека от нашей, с гарантией. Большей части подобных вещей я не видел. Ладно, попробуем и пистолет…

Пистолет произвел то же впечатление, что и автомат. Явно довольно мощный, как ТТ, возможно, или даже мощней, но отдача гасится, прыгает несильно, стреляешь быстро. Целиться легко. Наклон рукоятки стандартный, цель ловишь сразу. Да, затвор отлетает недалеко, патрон ведь короче нашего. А вот в этой странной рамке точно внутри что-то вроде балансира, гасящего отдачу, а заодно не дающего затвору отскочить слишком рано, гильза ведь совсем короткая, газы прорвутся.

Вообще нормальное такое оружие, так что надо сразу убитых разоружать, как досмотрим тут, что вокруг. Если оно без затычек работает, то оружие моего слоя, откровенно говоря, у него сосет. Оптику бы найти какую-нибудь.

В карманах у «двухсотых» что, кстати?

У упитанного в карманах нашлось две загадочных вещи: что-то вроде карты памяти на шнурке с бусинками и вообще непонятная штука — нечто, напоминающее очень плоский смартфон, миллиметра два в толщину, да еще и гибкий. Слегка гибкий, достаточно, чтобы в кармане не ломался. И невероятно легкий, почти невесомый. С обратной стороны какой-то номер отпечатан. Нажал на единственную кнопку — на экране засветился квадратик с отпечатком пальца. Приложил свой — квадратик сменился красным диагональным крестом, то есть дураку понятно, что отказ. Взялся прикладывать пальцы убитого — сработало, но тут же высветились цифры, вроде знакомые, но вместо двойки и семерки какие-то другие знаки. Понятно, не пройти внутрь. Оставим пока.

Вернулся к тощему, переворошил карманы и подсумки, нашел такой же набор. Прихватил все с собой, на всякий случай. Да, и пухлого бы освободить от снаряги, крови из него много течет до сих пор, испачкает все. Да и этого тоже сразу, ничего сложного не вижу, все на застежках.

Мародерство убитых заняло с пару минут, не больше, после чего все, что собрал, подтащил к машине, где меня ожидала Настя, попутно успевшая освободиться от свитера и сидевшая в бронежилете поверх майки. Жарко, очень жарко. Прямо Сахара какая-то. Солнце печет как бешеное, даже слабый ветерок и тот горячий.

Оглянулся — у дальнего трупа уже какая-то ящерица замерла. Крупная такая, с игуану, наверное. Постояла, постояла — да и вцепилась зубами в лицо, раззявив пасть невероятно широко. Ну ты глянь, какие тут падальщики непуганые. Прицелился в нее из трофейного автомата, потянул спуск — бах! Ящерицу аж подкинуло, а во все стороны ошметки полетели. Вот так, нехрен.

— Что тут? — спросил у Насти.

— Я такого не видела никогда, — она слезла с водительского сиденья и постучала по рулю. — Что-то странное.

Да, более чем необычно. Вообще-то это пикап, наверное. Или грузовик. Трехместная кабина, лобовое стекло и тент на дугах, но на этом сходство с привычным закончилось. Хотя бы потому, что тент явно на каком-то пластиковом литом профиле, а тот заодно еще и роль дуг безопасности выполняет. То есть да, полимеры тут явно не просрали, сплошняком идут. Кузов тоже тентом закрыт, сверху, боковины свернуты и подвязаны. В кузове барахло всякое, потом рассмотрю.

Дверь — просто лист… пластика, опять же, лист на каркасе, висит на странных петлях, никаких пружин, поворотная ручка, замок без всяких затей пришпандорен изнутри. Вырезана так, как я понимаю, чтобы прикрыть голову водителя при обстреле с фланга. И на нее наклеены, именно наклеены, потому что клей из-под них лезет, плитки брони. То есть я думаю, что это броня, но больше и быть нечему. Черт знает из чего, что-то серое. И такие же плитки спереди. Поковырял клей кончиком ножа — эластичный, как на резине держатся, плотной резине. Никогда подобного не встречал. И дверь, несмотря на все, что наклеено, не ощущается тяжелой. И снятые с трупов бронежилеты тоже довольно легкие, к слову, с нашими не сравнить. Килограмм пять каждый, не больше, но при этом думаю, что класс защиты как минимум от автомата, иначе зачем их носить?

Фары. Фар аж четыре, две стоят низко и две высоко, очень маленькие, стекло, или что там спереди, толстое. Так, кабина. В кабине кресла-ковши, литые из пористого пластика, светло-серые, регулировка самая примитивная, только вперед и назад. Сел — вроде удобно, хоть и жестковато чуть-чуть. Руль тоже серый, литой, мягкий, очень простенький, небольшой. Кнопка сигнала есть. Нажал — что-то вроде электронного будильника взвизгнуло. Так, на руле еще две кнопки под пальцы, слева и справа, на них маркировки никакой нет.

На панели одно табло электронное, сейчас выключено. Поворотная ручка, вроде реостата. Две педали, газ и тормоз, похоже. Рычаг… коробки? Может и коробки, но на панели, вроде удобно достаточно, с кнопкой-блокиратором под большой палец. Возле него шкала, чуть ли не от руки нарисованная, даже точно от руки, стрелка вперед, стрелка назад и минус в кружке, на котором сейчас рычаг и стоит. Еще на панели пара светодиодов, без всяких обозначений.

И при этом есть ощущение кустарности всего вот этого, панель просто плоская, кусок пластика, дизайна ноль, как ребенок из кружка «Умелые руки» делал, сбоку из-под нее клей выдавился, табло врезано так, что щели вокруг, а дырку под него… термоножом, что ли, делали? Пол под ногами тоже плоский, никакого трансмиссионного тоннеля. Обратная сторона фар просто торчит внутрь, к ним провода идут, их какими-то кривоватыми кусочками пластика прямо к корпусу приклеили. Никаких ключей нет, как заводить? Этими двумя кнопками? Нажал на обе — ничего не случилось. Прорезь вот сбоку от табло… под карточку?

Пошарил в поуче, куда карточки все сбросил, выловил одну, ту, что с бусинками, воткнул в щель. Засветился зеленый светодиод. Ага, правильно. Это типа ключ получается. И табло зажглось. Слева ноль, справа 83% написано, больше на нем ничего.

— Отойди, — попросил Настю.

Она чуть отступила назад, а я сдвинул рычаг по стрелке вперед и нажал на газ. И даже матюкнулся от удивления. Никакой двигатель нигде не заводился, просто что-то с легким щелчком замкнулось и грузовик, негромко зажужжав, поехал вперед, как электрокар. Я нажал на тормоз, машина встала как вкопанная, с резким клевком.

Рычаг на минус. Понял все, смотрим дальше.

Кабина чуть вперед выдвинута, передняя ось уже за сиденьями. Передний и задний свесы под сорок пять вверх идут, машина довольно высокая. Большие колеса, широкие, по песку носиться самое то, наверное, грунтозацепы ромбиками, но первое, что в глаза бросается — никаких ниппелей или чего подобного. Колесо выглядит цельным, вместе с диском, хотя граница между самим диском и «шиной» видна сразу. И это не резина, точно, это тоже пластик или что-то подобное, силикон, например. Боковина довольно мягкая, под ней внутри что-то прощупывается, там не воздух. Или не только воздух. Та-ак…

Лебедка в мощном бампере и сзади еще одна. Только трос полимерный, скорей даже стропа, не слишком толстая. Неужели выдерживает?

А где двигатель вообще? Заглянул в кузов. Ага, там впереди пол ступенькой, как раз над колесами, и над задней осью еще выпуклость. И еще люк сбоку, в борту, большой.

Полез сперва в кузов. Обнаружил люк в «ступеньке», точнее она сама целиком поднимается на петлях. Опа… если это не электродвигатель, то я свидетель Иеговы. Да, двигатель, от него, через какой-то редуктор, два вала под наклоном. Не знаю, прямо к колесам или нет, там днище прикрывает, но это электромобиль. Закрыл, заглянул в люк над задней осью — еще такой же движок. Конструкция простая как мычание на самом деле. Так, и провода ведут к ним откуда-то с середины. Ну-ка, боковую крышку откроем…

Выпрыгнул, присел, оттянул пружинные застежки, легкая, но толстая пластиковая панель откинулась на петлях. Заглянул. Десять длинных цилиндров, в два уровня. На каждом датчик в торце, и могу поставить новый автомат против той ящерицы, что на куски разорвало, это показатель уровня зарядки каждой батареи. Сколько? Процентов восемьдесят, похоже. Тут десять полосок, две тусклых и восемь ярких. Ну да, на панели восемьдесят три процента было, оно. И откидные ручки, плюс штекер с защищенным разъемом. То есть вот так их вынимают… ну да, вон стопор, утопить и потянуть, я думаю.

То есть, хоть тут все лобзиком выпилено и резиновым клеем скреплено, внутри не такие уж большие аккумуляторы. И их хватает, чтобы эту здоровую дуру грузоподъемностью… тонны в две? По размеру не меньше, да. Чтобы такую дуру таскать. Уважаю. Мы так не умеем.

— Ну? — поторопила меня Настя. — Говори уже.

— Электромобиль, — пожал я плечами. — У нас таких пока еще и в проектах не было.

— А что он такой… — она чуть скривилась, выражая отношение к общему виду.

— Не знаю. Как в гараже сами сделали.

Пока в люки смотрел, вроде понял конструкцию: полимерная рама хитрого профиля, точно литая, а к ней панели крепятся. И опять на клею, только чуть аккуратней, чем защита. Защиту, похоже, уже сами лепили.

— Давай мешки посмотрим, — сказал я и снова полез в кузов.

Несколько сумок из какой-то очень плотной ткани, но не крупного плетения, вроде кордуры, а какого-то вроде и мелкого, но во множество слоев. Не видел такой. В одной сумке нашли патроны в пластиковых коробках с крышками, к пистолетам и автоматам. Посчитал по-быстрому — почти две тысячи к автоматам, триста к пистолетам. При этом ни на самих патронах, ни на коробках вообще никакой маркировки. Ноль. Правда, автоматные патроны оказались двух видов: уже знакомые красно-белые и сине-белые с выемкой, то есть холлоупойнты, «пустоголовые». Это для чего? Охотиться? От хищников каких-то отбиваться? Кстати, магазины в разгрузке двух цветов, как я заметил, просто из-за того, что с крышечками, патронов не видно. Возможно, что патроны разные. Наборы для чистки оружия, все незнакомое, но понятно, что это такое. Еще бы и мануал, но такого не нашлось.

А вот интересное — целая связка пластиковых наручников. И тонкая, очень прочная веревка мотком. Хм, как-то сомнения возникают в добрых намерениях «смуглых», кто там они по национальности. Это не полиция, я думаю, если тут такая вообще есть, тогда бы на убитых хоть какие-то эмблемы были внятные или что-то такое.

Во второй сумке нашлась большая коробка с крышкой, вроде как пенопластовая. Открыл — потянуло холодом, то есть холодильник. Внутри пластиковые фляги и явно еда, упакованная в пленку. Довольно много. Расковырял один сверток, потянуло пряностями. Гм… мясо и овощи, завернутые во что-то вроде большой тортильи или армянского лаваша. Много специй. Подумав, откусил, прожевал… вполне нормально.

Перехватил взгляд Насти, в котором явно читалось сомнение.

— Да вкусное, — пояснил я. — Это холодильник. Кстати, — я обнаружил сбоку утолщение и крышку, — на аккумуляторе, похоже.

Ну да, если им хватает заряда машину таскать, то на холодильник и одной батарейки хватит, наверное. А это что? Вроде насоса с трубками? Фильтр для воды, наверняка. И тоже ни названия, ни маркировки, просто вещь и вещь. Ни на чем нет никаких названий вообще.

Так, инструментальный ящик. Тут запчасти какие-то, похоже, инструмент, соответственно, даже два мотка липкой ленты и бухта троса. Еще две сумки — вещи. Запасные майки, какое-то интересное эластичное белье, ткань совершенно мне незнакомая, брюки, носки, ботинки. Похоже, что эти двое надолго куда-то собрались. С вещами. Ну и обычное, зубные щетки, паста, что ли… и мыло в тюбике, похоже. Запасные темные очки нашлись, причем интересные — тип «оберни вокруг лица», боковые дужки широкие, тонкие и прозрачные, удобно, где на уши опираются, там мягкий пластик наклеен. Примерил, сняв свои ESS{[1]} — да, удобно, закрывают хорошо. И царапин нет почти что. Или новые, или очень прочные, даже не царапаются.

Еще пара пустых сумок, не знаю для чего.

— Дорогая, — заявил я, выпрыгивая из кузова, — я пока ничего не понимаю. Вообще. Пошли твой сарай смотреть.

Перед сараем все же к железной дороге присмотрелся, которая оказалась, естественно, пластиковой дорогой. Узкая колея, пластиковые, уже понятное дело, рельсы, лежат на широких плитах какого-то пористого материала. В конце линии небольшая насыпь с перекладиной тупика. Все, конец пути. Сарай за тупиком, смотрит на него окошком.

— Смотри, — сказала Настя, когда мы зашли внутрь.

Одна кнопка, большая, грибом. И табло, сейчас погасшее. Плакат.

И вот тут первое удивление. Языков десять, из них как минимум три я даже опознать не могу. Не иврит, не арабский, не грузинский или армянский алфавит, но тоже вязь похожая. Слева направо написано, судя по тому, где строчки оказываются, то есть не арабский и не иврит. Но есть и английский, и немецкий, и французский, и китайские, что ли, иероглифы. И русский.

«Вызов эвакуационного вагона. Если вы оказались в этом мире — не пугайтесь. Нажмите на кнопку, и к вам прибудет эваковагон из Цитадели. Время до прибытия будет показано на дисплее. В вагоне вы найдете запас еды и воды. Управлять вагоном просто, на пульте есть инструкция. Желаем удачи, вас ждут. В случае нападения хищников укройтесь в этом помещении. В ящике на стене есть шумовые гранаты. Выдерните кольцо и выбросите гранату наружу в окошко над дверью, это спугнет животных».

Надписи на английском и испанском русский текст повторяли точно.

— Во-от как, — протянул я.

— Ага, — кивнула Настя. — Все как в Колд-Лейке, тут таких, как мы, ждут.

— Только вот эти двое смуглых, — я показал пальцем куда-то туда, где лежали трупы, — тут никак не упомянуты.

— Я подумала об этом. Похоже, что это какой-то криминал.

— Хотелось бы, — вздохнул я. — И склонен согласиться, полиция или военные какие были бы со знаками различия, эмблемами или как-то представились. А эти вообще чистый аноним.

— Вызываем?

— Подожди, — я остановил ее руку, уже потянувшуюся к кнопке. — Подумать надо.

— О чем?

— Машина. Это во-первых. Если это злодеи, то почему машине не стать нашей?

— А ты уверен, что тут правила позволяют?

— Нет, — честно ответил я. — Но если позволяют, а мы ее не возьмем, будет обидно. А потеряться не потеряемся, вдоль железки поедем.

— А если потом за ней вернуться?

— Тут ее не спрячешь, — усомнился я. — Кто-то найдет и уведет. И мы «попаданцы», в конце концов, не обязаны все знать. Вышли, а тут два мужика огонь открыли, там следы пуль на стене. Что мы должны были делать?

— Может ты и прав, — Настя кивнула. — Тогда убитых надо везти с собой. Как доказательство или что-то такое.

Милая семейная беседа в новом мире. Тут трупы закопать или с собой тащить?

— Давай рискнем, — сказал я. — Даже у людей определенного типа считается, что «по незнанке не зашквар».

— Что? — нахмурилась она.

— То, что мы местных правил в первые же секунды после провала знать не можем и не обязаны. А в том, что мы только провалились, усомниться никто не должен.

— Хорошо.

Дальше мы все же воспользовались трофеями, сложив все свое имущество в пустые сумки. Бронежилеты убитых были чуть засаленными изнутри, но я помыл их с мылом из тюбика, пожертвовав одной двухлитровой флягой, а высохли они на этом жарком солнце за минуты. Бронежилет с «пухлого» я достаточно легко подогнал по себе, а вот Насте трудней, на ее женскую фигуру второй жилет вроде и сел, но не слишком удобно, как не подтягивали ремни и прочее. Но все же она в финале сказала, попрыгав на месте:

— Очень легкий.

Разобрались с оружием, подогнав ремни, и с разгрузками. Патроны в подсумках оказались действительно двух видов, и магазины на ощупь различались. Одни с редкими ребрами, в них красные патроны, вторые с частыми, и в них синие. Красные справа размещены, синие слева. Ремень с «пухлого» на меня сел легко, а вот Насте подогнали с «тощего». Кобуры тоже пластиковые, с мягкой поверхностью, с простым клапаном, не для быстрого выхватывания.

Там же в подсумках нашлись аптечки, в них какие-то медикаменты, бинты, жгуты. Это хорошо, хотя у нас и свои есть. У «тощего» обнаружился бинокль, но какой-то совсем простенький, вроде дешевых китайских, даже не призматический. Разве что светлым мягким пластиком покрыт. Увеличение где-то семь или восемь, не больше. На фоне остального хайтека даже разочаровал.

Постреляли из всего. Пристрелялись. Убили еще трех ящериц, подобравшихся к трупам. Отдачу Настя тоже как легкую оценила. Посерьезней это оружие нашего, так что лучше им вооружиться. Заодно порадовался, что оружие светлое, а то на таком солнцепеке черное уже в руках было бы не удержать.

Потом задумался на что трупы грузить. Из них вроде и не течет уже, но все равно измажут кузов. Потом вспомнил про аварийные одеяла у нас в рюкзаках, достал, скрепил скотчем, расстелил. Хотел сам грузить, но Настя все же помогла. Впрочем, она тоже всякого навидалась, чем ее поразишь?

А потом над нами, высоко прошел беспилотник. Такой, самолетом, с широкими крыльями. Я бы его и не заметил, совсем бесшумный и на фоне неба теряется, если бы как раз в это время не смотрел вверх, пытаясь разглядеть птиц, круживших в вышине, логично заподозрив в них стервятников. И беспилотник нас заметил, потому что описал два плавных круга, прежде чем улететь. То есть уже все, где-то там нас увидели. Я смотрел ему вслед, пока тот не растворился в безоблачной синеве, потом сказал:

— Смотри, здесь что-то летает. Может и «пилотники» есть?

— Хотелось бы, — задумчиво протянула Настя. — Хотелось бы.

Мы вскарабкались в высокую кабину, я передвинул рычаг на «вперед» и машина, зажужжав двигателями, покатила по песку, легко и уверенно. Впрочем, песок тут плотный, с гравием, нормально едем. Еще бы разобраться со всем попутно. На панели слева скорость, она у нас тридцать шесть сейчас, справа заряд. И больше ничего. Что за поворотная ручка вроде реостата? Покрутил — ничего, потянул — выщелкнулась. И крутится. Еще потянул — еще сдвинулась. Не фары включил?

Остановился, вылез из кабины, попросил Настю поманипулировать — точно, фары. В первой позиции только нижние, во второй вместе с верхними. Крутишь — яркость увеличивается и уменьшается. Понял, разобрались. И что за кнопка рядом с рычагом? Остановился на всякий случай, нажал, притопил газ — машина поехала, но медленно. Ага, понижайка тут такая, выходит. Отжал кнопку — снова пошли быстрей.

Рулится легко, какой-то усилитель есть, но обратной связи ноль. Да она и не нужна на самом деле, это не гонки, по пустыне чешем неторопливо. За нами пыль шлейфом, подвеска с большими колесами легко глотает кочки и прочее. Разогнались до пятидесяти, быстрей не хочется. В кабину горячий ветер задувает, от него никакой свежести. Несколько раз видел крупных ящериц, но никаких обещанных хищников не заметил. Равно как и признаков Тьмы. Последнее порадовало больше.

— Как думаешь, тут время какое? — спросила Настя.

Это не про который час, понятно.

— Рано судить. Доберемся и выясним. Мне интересней знать, что это за Цитадель такая, если честно. И против чего нужна Цитадель. И вот эти двое в кузове тоже интересны. Что им было нужно?

— Подозреваю, что там узнаем, когда доедем.

Ну да. Только в какой форме придет это знание? Не хотелось бы, чтобы оно сопровождалось предварительным заключением.

— Кстати, ты мне что-то рассказать обещал потом.

— Что именно? — признаться, из головы вылетело.

— Почему на тебе оказался ночник и где твой рюкзак? Когда мы вошли в насосную станции, ты был без ночника и с рюкзаком.

Ну вот как тут все быстро расскажешь?

— Ты потеряла мою руку в темноте?

— Да, а что?

— Надолго?

— Нет, совсем на чуть-чуть, сразу же нашла.

— Вот у меня это «чуть-чуть» заняло с пару месяцев.

— Не поняла, — она с удивленным видом посмотрела на меня.

— А два автомата вместо одного у меня откуда, как думаешь?

— Ой! — она прикрыла рот рукой, глаза расширились. — Не может быть.

— Может. Просто в одном слове не расскажешь.

— А в скольких словах расскажешь?

— Тут вся ночь нужна. Будет ночь — будет и сказка. Во, что это? — я показал на пологий склон справа от нас. Там, в паре сотен метров, по каменистой земле неслось какое-то животное. Странное животное, с длинным хвостом, вытянутым назад. И бежало на двух ногах, оставляя облачка пыли за собой.

— Динозавр, что ли? — поразилась она.

— Сейчас, — я схватился за свой, нормальный, бинокль, остановил машину, навелся.

Динозавр или нет, но существо бежало, как те самые рапторы из «Парка Юрского периода». Правда, очертания другие — голова массивней, и само тело, вроде как… на картинках подобного не видел. И это не тварь Тьмы, это просто животное. Светлая чуть пятнистая шкура, ноги темней. Вот оно остановилось вдруг и уставилось на нас. Пасть приоткрыта, в ней хороший такой набор зубов. Когти на ногах тоже уважение вызывают. И ручки не крошечные, не как на картинках с динозаврами, а такие вполне себе серьезные грабки, тоже когтистые. Я даже автомат подтащил поближе на всякий случай. Но «раптор», как я сходу существо назвал, снова сорвался с места и рванул на этот раз вверх по склону, вскоре исчезнув за увалом.

— Это и есть те хищники, которых пугать шумом надо? — с сомнением спросила Настя, тоже глядевшая в оптику.

— Наверное, — кивнул я, убирая бинокль.

— Поехали. И рассказывай, где был, нечего ночи ждать.

И я взялся рассказывать. Постепенно, с подробностями, разве что выпустив из рассказа историю с Жанной, любовницей моего «прототипа». Лишнее это все. У нас с Жанной не было вообще ничего, кроме того, что она меня раз убийцам сдала от злости, а Настя подумает еще что-нибудь лишнее, несправедливое совсем. А в остальном все детально излагал. Она слушала, прерывала редко, иногда переспрашивала. Под конец лишь вопрос задала:

— А эти ребята, они там остались?

— Я думаю, — пожал я плечами. — А жаль, нормальные они, здесь бы с ними неплохо оказаться. Хорошие ребята.

— Да, жаль.

— Не ожидал я, что погонят меня в другой подвал.

Пейзаж не менялся, но мы постепенно выехали из каньона просто в пустыню, такую же каменистую и безжизненную, разве что видно стало во все стороны далеко. Кактусы какие-то, совсем как мексиканские, сухой кустарник местами, птицы в небе видны.