Сидеть в дозоре довольно скучно. Требуется не шевелиться и, самое главное, неотрывно следить за небом – не летят ли ангелы?
Я изо всех сил старался не заснуть, хотя давалось это с трудом – сказывалась дневная усталость. Но я крепился: вот смеху-то будет, если я в первое свое настоящее дежурство задремлю и свалюсь с дерева! Тогда придется распрощаться с мечтой о дозоре. Все мальчишки в нашей деревне засмеют, не говоря уже о девчонках, что будет особенно обидно…
Правда, есть хороший способ, как не заснуть, меня научил ему Нор. Надо сесть в неудобной позе, и тогда волей-неволей придется время от времени слегка шевелиться, чтобы размять затекшие части тела. Так я и поступал. А еще жевал горькие орешки – прекрасное средство от дремоты и усталости. Они хоть и противные, но точно не уснешь. Да и зрение, говорят, от них обостряется… Но много их есть нельзя, плохо сказывается на голове – начинает болеть, поэтому их жуют только во время ночных дежурств, и то не больше трех-четырех за раз.
Время тянулось очень медленно. Тучи разошлись, появилась круглая, полная луна, подул легкий северный ветерок. Самое время появиться ангелам.
Они и появились – как всегда, со стороны гор. Две легкие фигуры летели по ночному небу, и если бы не их белые крылья, отсвечивающие в лунном свете, я бы ни за что их не заметил – настолько они неслышно неслись над деревьями.
Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что первыми их все-таки заметил Нор. Он притаился на самой опушке и при появлении ангелов тихо, протяжно свистнул. Я его услышал и сразу взглянул на небо - там парили две легкие фигуры. Ангелы летели, слегка покачивая крыльями. И очень, очень низко…
Прекрасно, вот и цель. Я взял наизготовку лук и натянул тетиву. Так, прицелиться, подождать немного, пусть подлетят поближе… Ну вот, пора!
Я метил по ближайшей фигуре, но потом решил пропустить – за мной находились в засаде другие дозорные, пусть достанется им, а сам пустил стрелу во второго ангела. И попал.
То ли ангелы опустились слишком низко, то ли мне просто повезло, но стрела достигла цели. Я увидел, как крылатая фигура слегка качнулась и стала заваливаться вниз, к земле. Первый ангел, заметив нас, резко взмыл вверх, увертываясь от летящих стрел. Но второго я подбил…
- Есть! – крикнул я, сам не веря своей удаче.
Еще бы: подстрелить ангела во время первого же дежурства! Отец и брат могут смело мной гордиться. Но сначала надо было достать раненого. И не дать другому ангелу унести его в горы – такое не раз случалось (поэтому, кстати, они и летают парами – чтобы помогать друг другу).
Я заметил, как подбитый ангел пытался набрать высоту, но не получалось - рана, судя по всему, была серьезной. Тем не менее, ему удалось немного подняться над лесом. Ветер поддерживал его, и он полетел над деревьями, но потом, видимо, ослаб и, планируя, повернул назад – поближе к горам.
Правильно – если не удалось улететь, можно в крайнем случае уйти. Ангелы плохие ходоки, предпочитают летать, но в случае опасности могут и идти. Поэтому надо было как можно скорее начать погоню за ним, чтобы не упустить. Если раненый успеет добраться до гор – все, уйдет. Поднимется на вершину скалы и затаится, дожидаясь своих, а те утром унесут его с собой.
Я быстро слез с дерева и крикнул брату, что иду за ангелом. Нор послал со мной двоих – Дана и Клео. Оба - опытные воины, прекрасные охотники и найдут следы ангела, а потом помогут и схватить его. Прочие дозорные остались в лесу – ночь еще не закончилась, могли прилететь другие ангелы.
Возможно, ранение летуна – всего лишь хитрый трюк. Ангелы, чтобы отвлечь наших охотников, нередко прибегают к нему: один прикидывается подбитым и уводил за собой людей, а другие в это время совершают налет на деревню и похищают девушек. На эту уловку, как правило, попадаются молодые, неопытные воины – часами бегут за якобы раненым ангелом, а тот вдруг взмывает вверх и оставляет в дураках.
Вот Нор и решил отправил со мной лишь двух дозорных. Лучше перестраховаться, чем позволить ангелам похитить кого-нибудь…

***

Я лишь приблизительно знал направление, в котором скрылся ангел, поэтому мы бежали, что называется, наугад. Но я верил, что мне сегодня повезет, предчувствие такое было. А оно никогда меня не обманывало.
Но, чем дальше мы углублялись в лес, тем становилось яснее, что вряд ли мы скоро найдем добычу. Во-первых, еще была ночь, а во-вторых, ангелу, очевидно, удалось отлететь на довольно приличное расстояние. Или уйти, если у него были силы.
Тем не менее мы не оставляли наших усилий: захватить в плен летуна – большая удача, можно выменять его на любую нашу похищенную девушку. Или продать соседям, чтобы те поменяли на своих. Даже на двух-трех, если ангел окажется не простым воином, а, скажем, сыном старейшины или главы рода. В общем, вариантов много. Но прежде следовало поймать его…
Мы обшарили значительную часть леса, но ничего (точнее – никого) не обнаружили.
- Плохо дело, - покачал головой опытный Клео, - наверное, он ушел в горы. Придется карабкаться наверх…
- Точно, - подтвердил Дан, - так и есть. Я нашел на листьях капли крови, судя по ним, он пошел туда… - и показал в сторону предгорья.
Я ничего не сказал, потому что с трудом переводил дыхание. Конечно, я достаточно сильный, но все же с опытными охотниками не сравниться – они могут часами бежать без перерыва, не зная усталости. А вот я, похоже, уже выдохся.
- Ладно, чуток отдохнем и двинем дальше, - решил Клео, заметив мое состояние.
Я благодарно кивнул и с наслаждением повалился на траву. Да, надо побольше бегать, отрабатывать длинный охотничий шаг, а то перед старшими товарищами стыдно, что такой невыносливый...
Мы немного отдохнули и пошли дальше. Путь наш лежал наверх - только там мог укрыться раненый ангел. А то, что я в него все же попал, сомнений не было – капли крови на листьях и траве говорили об этом весьма красноречиво.

***

Начало понемногу светлеть, и дорога сделалась немного легче – во-первых, стало лучше видно, а во-вторых, лес поредел. Это было уже предгорье, здесь росли по большей части низенькие и тоненькие деревца вперемежку с терновником.
Тропинка петляла между огромными валунами, которые в незапамятные времена притащил сюда великий ледник. Наконец она оборвалась, дальше шла россыпь мелких камушков. Клео поискал след, но не нашел.
- Наверное, ангел перелетел через осыпь, чтобы не оставлять следов, - предположил он, - последняя попытка скрыться. Все правильно… Ладно, дальше придется разделиться, иначе до вечера не обойдем все ущелья. Ты, Трой, пойдешь прямо, а мы с Даном - направо. Там старые штольни, есть где спрятаться. А ты проверь ближайшие пещеры и потом присоединяйся к нам. Скорее всего, ангел укрылся в одной из старых шахт…
Справа от нас находились древние рудники. Когда-то, давным-давно, там добывали медь, но со временем она иссякла. Рудники забросили, но многочисленные шахты, штольни и лазы остались. Прекрасное место, чтобы спрятаться и пересидеть день или два. Отыскать в этом лабиринте раненого, да еще с такими малыми силами, будет очень трудно. Оставалось надеяться лишь на удачу да на опыт Клео - его в нашем племени считали лучшим следопытом, он буквально за версту чуял добычу, не хуже собаки. А уж в разгадывании следов ему вообще равных не было.
Я кивнул и пошел к ущелью, надеясь, что мои поиски не займут много времени. В этой части гор находится всего несколько глубоких пещер, где можно спрятаться. Пробегу по ним быстренько и догоню Клео с Даном, чтобы искать летуна вместе, подумал я.
Я обошел три пещеры и никого не встретил. Ангел, скорее всего, догадался, что мы будем его искать, и спрятался поглубже. Конечно для него, привыкшего к бескрайнему небу, очень неприятно и страшно сидеть в темных, узких штольнях, но чего не сделаешь ради жизни и свободы!
Ведь для любого ангела пленение намного хуже смерти. Летуны от природы очень гордые, и быть пленником у людей – это огромный позор. Дело тут не только в насмешках, которыми будут осыпать пленного наши ребятишки и молоденькие девушки, а в самом осознании того, что ты – раб. Пленных ангелов обычно держат в больших, крепких клетках и хорошо охраняют, а потом меняют на похищенных девушек. Или, как я говорил, продают в другое племя.
Однако процесс обмена весьма неспешный, он может затянуться на недели, и ангелу приходится долгими днями и ночами сидеть, как зверь, в тесной, вонючей клетке. Даже выйти в туалет ему не дают – приходится ходить в ночной горшок. И это тоже страшное унижение для свободолюбивых летунов. Поэтому многие из них предпочитают умереть, но не попадать в плен. Вот и надо было найти ангела до того, как он решит покончить с собой.

***

Оставалась последняя, самая дальняя пещера, другие я уже осмотрел. Я вошел внутрь, ни на что особо не надеясь.
Подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и начал пробираться вдоль стены. И почти сразу увидел ее. Она полулежала на полу, бессильно уронив голову на грудь. Длинные, светлые волосы закрывали лицо, которое, я не сомневаюсь, было прекрасно. Ангелы вообще намного красивее нас, людей, а уж их девушки… О них ходят легенды.
И вот я своими глазами увидел одну из них. Ее белые, пушистые крылья были сложены за спиной, а из правого предплечья торчала стрела. Моя, между прочим… Летунья с большим трудом добралась до ущелья и спряталась здесь. Укрыться в глубине, судя по всему, у нее не хватило сил.
Странное чувство овладело мною. С одной стороны, я испытывал настоящую гордость – не только сумел подбить летунью, но и сам, без помощи опытных охотников нашел ее. Моя удача меня не подвела… С другой стороны, мне было очень жаль девушку. Я же видел, что ей больно, как она страдает…
- Как тебя зовут? – слегка приподняв голову, спросила красавица (она действительно оказалась необыкновенно хороша, я не ошибся).
- Трой.
- А я Тиа. Трой, дай мне, пожалуйста, воды.
Я отвязал флягу и протянул девушке. Она жадно припала губами к горлышку.
- Спасибо, - через минуту произнесла летунья, возвращая флягу.
Я растерянно глядел на нее, не зная, что предпринять. Конечно, надо было бы немедленно позвать Клео и Дана, чтобы вместе доставить раненую в нашу деревню, но что-то мешало мне… То ли красота летуньи, то ли бесстрашие, с которым она смотрела на меня. На своего врага.
Тиа не просила о пощаде или помощи, хотя стрела в предплечье явно причиняла ей огромную боль. В ее глазах не было испуга, лишь какое-то чисто женское любопытство.
- Ты убьешь меня? – спокойно спросила она.
- Нет, что ты, - замотал я головой, - мы не убиваем ангелов. Ну, я имею в виду, пленных. Только на охоте…
- Ага, – кивнула Тиа, - сбиваете стрелой, а потом смотрите, как мы падаем с высоты и разбиваемся насмерть…
- Но ведь вы похищаете наших женщин, уносите с собой! – возразил я.
- Но не убиваем же! – парировала Тиа. – Наоборот, делаем их счастливыми. Ваши женщины выходят замуж за наших мужчин и рожают детей…
- Против своей воли! – возмутился я.
- Ты в этом уверен? – скептически хмыкнула Тиа. – А ну-ка, припомни, кого ангелы похищают чаще всего?
- Тех неумех, неповоротливых дур, что задерживаются у колодца и не смогли вовремя убежать, - уверенно произнес я.
- А ты не думаешь, что девушки специально задерживаются? – иронически спросила Тиа. – Что мы крадем только тех, кто сам хочет, чтобы его похитили?
- Как это так? – не понял я.
- Ты вроде бы взрослый парень, - вздохнула Тиа, - и должен понимать, что каждой девушке хочется выйти замуж, но не у каждой это получается. У одной, к примеру, нет хорошего приданого, другая лицом не вышла, а третья - вообще хромая… Ваши мужчины очень привередливые, выбирают только самых красивых, а от дурнушек или просто средних воротят нос.
- Так надо, - пожал я плечами, - чтобы рождались только красивые, здоровые дети.
- Надо кому? – спросила Тиа. – Вам, мужчинам? А о женщинах вы подумали? Им тоже хочется семейного счастья!
Я не нашелся, что ответить.
- Господи, - вздохнула Тиа, - ну почему так несправедливо все устроено: у ваших мужчин такой выбор, просто глаза разбегаются. Вокруг столько хороших девушек, мечтающих выйти замуж! А нашим ангелам приходится рисковать жизнью, чтобы добыть себе жену. Пусть даже самую неказистую!
Странно, я об этом никогда не думал. Мне казалось естественным, что у наших парней такой большой выбор. Мужчина находит красивую жену, приводит ее в свой дом, трудится ради нее, а она рожает ему умных, здоровых, симпатичных детей. И чем выше положение мужчины в племени, тем больше у него возможностей. Но даже самым захудалым парням в нашей деревне есть из кого выбрать – девочек действительно рождается очень много...
- Поэтому некоторые ваши женщины – скажем, те, кто не очень рассчитывает на удачное замужество, - продолжила Тиа, - и остаются у колодца. Как бы ненамеренно. И ждут, что их похитят. Понял теперь, дурачок?
- Но зачем? – удивился я, нисколько не обившись на слово «дурачок» (наоборот, даже приятно стало, как будто меня погладили).
- А затем, - наставительно произнесла Тиа, - что у нас они получают семью – мужа, детей. Причем без всякого приданого, договоров и смотрин.
- Но ведь наши женщины не всегда у вас остаются, - сказал я, - некоторые возвращаются домой, причем вместе с детьми…
- Да, - признала Тиа, - верно. Ты знаешь наш обычай: крылатые живут с крылатыми…
- …а бескрылые – с бескрылыми, - кивнул я. - Так принято и у вас, и у нас, это правда.
- Однако многие ваши женщины все же остаются с нашими ангелами-мужьями, - возразила Тиа, - и потом живут долго и счастливо…
- …и умирают в один день, - усмехнулся я.
- Что ты знаешь о смерти, человек? – горько усмехнулась Тиа. – Когда ангел стареет и чувствует, что больше нет сил летать, в последний раз поднимается в небо, высоко-высоко, и бросается вниз, на скалы. Это называется прощальный полет. Родные и друзья провожают его, а потом хоронят его тело…
- Но почему? – удивился я. – У нас, у людей, старики живут долго, в общем доме со своими детьми и внуками, и те заботятся о них.
- Потому что для ангела нет ничего прекраснее неба, - задумчиво произнесла Тиа, - и когда ты не можешь летать, то жизнь теряет для тебя всякий смысл. Впрочем, тебе этого не понять.
Я пожал плечами – каждому свое. Мне, например, и на земле хорошо.
- Ладно, раз ты не собираешься меня убивать, - продолжила Тиа, - может, все же поможешь?
И кивнула на стрелу, торчавшую из предплечья.
Я положил на землю лук, колчан, снял сумку, достал чистую, белую тряпицу, лечебную мазь и нож. Все это – очень нужные предметы для охотника. Мало ли кого встретишь в лесу, можешь получить удар лапой от дикого кота или навраться на рассерженного вепря… Вот и потребуется срочная перевязка.
Тиа внимательно следила за моими приготовлениями.
- Сейчас тебе будет больно, - предупредил я ее, - но постарайся не дергаться, иначе я не смогу тебе помочь.
Тиа кивнула. Я осторожно, кончиком ножа расширил рану и постарался подцепить жало стрелы. Тиа дернулась, зашипела, как рассерженная кошка, но потом сцепила руки в замок и стиснула зубы. Понимала, что я стараюсь ради нее.
Рвать стрелу ни в коем случае было нельзя. На наконечниках наших стрел находятся специальные зубчики, чтобы вонзались глубоко в тело, и их трудно выковыривать. Такое ранение может оказаться смертельным для летуна…
Я осмотрел рану. М-да, дело плохо, наконечник засел глубоко. Конечно, лекарь из меня тот еще, но ведь другого-то рядом нет. Не звать же Клео! Не знаю почему, но я решил сохранить нашу встречу с Тиа в тайне.
После некоторых усилий мне все же удалось чуть-чуть подцепить наконечник и освободить жало. Теперь можно рвать…
- Ну, держись, - предупредил я, - сейчас будет очень-очень больно.
И резко выдернул жало. Тиа громко вскрикнула и повалилась на пол – судя по всему, потеряла сознание. Что же, так оно, пожалуй, даже лучше – будет легче перевязать.
Я промыл рану чистой водой, смазал барсучьим жиром с травами (лучшее средство для заживления, мы всегда носим с собой маленький горшочек с мазью), перевязал чистой тряпицей. Ну вот, я сделал все, что было в моих силах: стрелу вытащил, кровь остановил. Тиа будет жить, это точно. А летать, скорее всего, пока не сможет – крыло должно зажить. Ей придется пожить в пещере, а я буду ее навещать и лечить.
Через несколько минут девушка очнулась и застонала.
- Все в порядке, - успокоил я ее, - стрела вытащена, рана перевязана.
И показал окровавленное жало. Тиа поежилась и повела плечами. И тут же скривилась от боли.
- Осторожней, – предупредил я ее, - рана глубокая, не надо ее тревожить.
Тиа осмотрела перевязку и оценила мое лекарское искусство.
- Спасибо, - кивнула она, - ты, Трой, молодец, все очень хорошо сделал.
Я скромно потупил глаза – приятно, когда тебя хвалят.
- Ну, и что мы будем делать дальше? – поинтересовалась Тиа.
- В каком смысле? – не понял я.
- В смысле - ты приведешь своих?
- Нет, - покачал я головой. - Я решил: раз я перед тобой виноват – это ведь моя стрела сидела у тебя в плече, то и лечить тебя должен тоже я. Живи здесь, в пещере, а я буду к тебе приходить. Сегодня ночью принесу воды, еды и еще раз перевяжу рану.
Тиа недоверчиво посмотрела на меня.
- Ты не обманываешь меня?
- Клянусь своим именем, - глядя ей прямо в глаза, твердо произнес я.
Девушка удовлетворенно кивнула.
- А если меня найдут другие охотники? – спросила она.
- Я отнесу тебя в глубину пещеры.
С этими словами я поднял ее на руки (Тиа оказалась на удивление легкой) и отнес подальше от входа - туда, где царила почти полная темнота.
- Если ты не будешь шуметь, - предупредил я ее, – то тебя никто никогда не найдет.
Я вышел наружу и наломал ветвей – чтобы Тиа было мягче лежать. Покой для нее – первое лекарство. Я устроил для девушки некое подобие постели и уложил. Потом, пообещав, что скоро вернусь, покинул пещеру. Мне надо было как можно скорее найти Клео и убедить его, что в ущелье никого нет. Мое долгое отсутствие могло показаться странным и даже встревожить его – в здешних местах водятся медведи, и мало ли чего…

***

Клео и Дан ждали меня у выхода из ущелья.
- Что так долго? – поинтересовался Дан. – Нашел кого?
- Нет, - соврал я, - никого нет. А вы обнаружили ангела?
- Тоже нет, - вздохнул Дан, - наверное, он смог улететь.
- Или забрался так глубоко в шахты, что мы его не найдем, - добавил Клео.
- Может, позвать на помощь других охотников, с собаками? – предложил Дан.
Я мысленно взмолился – только не это!
- Не имеет смысла, - махнул рукой Клео. – Пока сходим в деревню, пока вернемся, ангел скроется. Он же не дурак, чтобы сидеть на одном месте! Ладно, пошли домой, мы сегодня хорошо потрудились, а завтра будет новая охота. Может, тогда нам повезет больше.
- Но ты все равно молодец, Трой, - дружески похлопал меня по плечу Дан, - первый раз вышел в дозор, и сразу такая удача! Я скажу всем, что ты настоящий охотник!
Я приложил руку к сердцу в знак благодарности: хвала такого опытного воина дорого стоит.
Но вот что странно: еще час назад я был бы на седьмом небе от счастья, если кто-нибудь из старших воинов похвалил бы меня, а теперь воспринимал эти слова равнодушно, как будто речь шла и не обо мне. Может, все дело в той, другой, благодарности, которой одарила меня красавица Тиа?
Дорога до деревни была легкой. Наши уже знали о моей удаче и шумно приветствовали у порога дома. Досталось-таки моим плечам и спине от тяжелых отцовских, братских и просто дружеских похлопываний! Правильно люди говорят: у славы – тяжкое бремя.
Мать тоже счастливо улыбалась и за обедом положила мне кусок побольше. Отец одобрительно кивнул и достал бутыль с медовухой – чтобы отметить первую охоту. Он налил три чарки - себе, Нору и мне, Лар тоже потянулся, но отец так грозно на него посмотрел, что тот сразу убрал руку под стол.
- За Троя! – провозгласил отец тост, и мы втроем выпили.
Сладкая, крепкая медовуха приятно потекла по жилам.
После обеда я отправился спать – сказалась бессонная ночь. Но перед этим я незаметно положил в сумку большой ломоть хлеба, вареные овощи и кусок мяса – для Тиа. Захватил также чистые тряпицы и флягу с водой. Как только стемнеет, пойду к ней. Надеюсь, за это время ничего с ней не случится.