Добралась, слава Господу! Слишком этот Питер большой, а по сравнению с родными Сланцами — так и вовсе огромный. Анастасия Петровна вздохнула, поежилась и направилась к общежитию, виднеющемуся вдалеке. Пришлось все-таки смирить гордыню, дочь оказалась не менее гордой — нашла коса на камень. В мать, в мать характером пошла, отнюдь не в бесхребетного отца. И слава богу! Вспомнив покойного мужа, старая учительница досадливо поморщилась — и угораздило же за такую тряпку замуж выйти! Ни на что был не пригоден, только ныть и умел. Так и помер, скуля, вместо того чтобы хоть что-нибудь толковое в жизни сделать.
На память пришло произошедшее год назад, и Анастасия Петровна снова вздохнула. Эх, Ленка-Ленка! Дура ты, дочка, если разобраться. Хорошо, втрескалась по уши — с любой бывает, дело житейское. Дала парню, опять же случается, хоть лучше до свадьбы этого и не делать. Впрочем, сама в свое время такую же ошибку совершила. Ладно, залетела — снова дело обычное. Но парня убили. Жаль, конечно, кем бы он там ни являлся, красив, сволочь, был, как мало кто. Только на кой ляд рожать-то понадобилось?! Неужто не знает, каково ребенка одной растить? Помнит ведь, как с хлеба на воду перебивались после смерти отца. Не может не помнить! Так зачем?! Увы, уперлась рогом. Буду, мол, рожать — и все тут. Глупая!
Анастасия Петровна долго убеждала Лену сделать аборт, давила логикой, авторитетом матери, только не помогло — та не желала ничего слушать. Мать в сердцах наговорила много такого, о чем потом не раз жалела. Да и дочь в долгу не осталась, высказала все, что думала, хлопнула дверьми и вообще перестала появляться дома. Долго Анастасия Петровна ждала, что та одумается, приедет, извинится перед мамой, которая ее любит. Не приехала. Не извинилась. Даже не позвонила. Встревоженная и глубоко обиженная мать окольными путями узнала, что Лена родила девочку. Она долго не находила себе места, нервничала, беспокоилась, но дочь так и не объявилась. Чужие люди ей помогали, от них помощь принимала, а к родной матери обратиться не пожелала. Глубоко, видно, обиделась. И угораздило же в гневе ляпнуть: «Дома с байстрюком не появляйся!..» Вот и не появилась, запомнила жестокие слова. Окончательно поняв, что Лена так и не простит, не сделает первой шага навстречу, вышедшая этим летом на пенсию старая учительница собралась в Питер. Извиняться. Эх, Леночка, за что же тебе судьба такая выпала-то, дурочка ты маленькая? Анастасия Петровна очень надеялась, что дочь не станет рвать с ней окончательно, поймет, что те слова были сказаны в сердцах.
Она на секунду остановилась перед дверьми, передернула плечами и вошла. На проходной сидела пожилая женщина и что-то вязала. Спицы так и мелькали в ее руках. «Мастерица!» — уважительно подумала Анастасия Петровна — сама она толком вязать так и не научилась.
— Здравствуйте! — подошла она к стойке. — Я мать Елены Станцевой.
— Леночки? — улыбнулась вахтерша. — Знаю, как же. Хорошая девочка, добрая. Только что ж вы с дочкой-то так, а? Разве ж так можно? Она, бедная, из-за вас столько плакала...
— Рассердилась я сильно, — вздохнула Анастасия Петровна. — Не хотела, чтобы она, как и я, ребенка сама растила. Только что уж теперь... Извиняться вот приехала. В какой комнате Лена живет?
— А она съехала, — развела руками вахтерша.
— Как съехала?! — встревожилась старая учительница. — Куда?!
— Не знаю, не сказала она. Телефон вот только оставила, коли кто спрашивать будет. Где он у меня тута был? А, нашла. Записывайте.
Анастасия Петровна достала из сумки блокнот и записала продиктованный номер. Странно, мобильный. На какие шиши Лена мобильник купила, интересно? Уж не подалась ли девочка на панель? Упаси Господи от такой беды! Дочь ведь на все пойдет, чтобы ребенка прокормить. Она и сама такая, понимает.
— Да вы прямо отсюда позвоните. — Вахтерша поставила на стойку старый, разбитый телефонный аппарат. — И не нервничайте так, Леночка вчерась звонила, справлялась как здесь дела. Не забывает нас.
Анастасия Петровна поблагодарила и принялась дрожащими руками накручивать диск телефона. Она с волнением слушала длинные гудки. Хоть бы только девочка отозвалась!
— Алло! — раздался в трубке до боли знакомый, родной голос. — Я слушаю.
— Леночка... Это мама. Прости ты меня, дуру старую...
— Мамочка! — придушенно ахнула Лена. — Родная моя! И ты меня прости! У меня тут такое...
Она как-то обреченно всхлипнула.
— Что случилось? — вскинулась Анастасия Петровна.
— Не по телефону. Ты приезжай, мам, ладно?
— Куда? Адрес говори!
— Петроградская сторона, улица...
— Уважаемая госпожа! — ворвался в разговор чей-то посторонний голос. — Приношу свои извинения за то, что помешал, однако дело важное. Насколько я понимаю, вы говорите со своей матерью?
— Да... — растерянно ответила Лена. — А что?
— Ей может угрожать опасность — вы не подумали об этом?
— О, Господи! — вскрикнула она. — Господин Акутогава, миленький, сделайте что-нибудь, умоляю!
— Машина за Анастасией Петровной уже вышла.
— А может, по нити? — неуверенно спросила Лена. — Вы ведь сами понимаете...
— Пожалуй, вы правы. Я ощущаю концентрацию потоков внимания на общежитии. Странно, что вашу мать до сих пор не трогали. Видимо, надеялись через нее разыскать вас.
— Боже ты мой! — в отчаянии вскрикнула Лена. — Да за что же мне все это?!
Ее мать в ошеломлении слушала непонятный разговор и понемногу начинала понимать, что ее дочь попала в очень неприятную историю. Господин Акутогава какой-то... Машина вышла... Опасность... Что все это значит?
— Анастасия Петровна, — обратился к ней голос из трубки. — Ровно через две минуты выходите из общежития, за вами придет машина, чтобы отвезти к дочери. Черный джип марки «Лендровер». Если проще, то большая черная машина. Водителя зовут Виктор. Ни в какую другую машину не садитесь ни в коем случае! Это опасно!
— Но...
— Госпожа, вам все объяснят, когда окажетесь здесь.
— Мама, слушайся господина Акутогаву — если бы не он, меня бы уже убили! — вмешалась Лена. — Пожалуйста!
— Хорошо, — нехотя согласилась Анастасия Петровна, дав себе слово разобраться во всем. Девочку явно нужно спасать. А к кому можно обратиться за помощью? В милицию? Старая учительница не слишком-то верила, что купленная бандитами на корню милиция способна что-нибудь сделать. Разве что одному из бывших учеников позвонить, он нынче полковник ФСБ и может помочь. Если захочет, конечно.
Она положила трубку, снова поблагодарила вахтершу и вышла из дверей общежития. С этого момента события сорвались с места и понеслись вскачь. К порогу на бешеной скорости подлетели, едва сумев затормозить, две роскошные иномарки, из которых посыпались крепкие парни в камуфляже с автоматами в руках. К Анастасии Петровне подошел высокий блондин лет сорока в хорошо пошитом, дорогом костюме.
— Вы поедете с нами, — холодно сказал он. — Не советую поднимать шум, будет хуже.
Однако в то же мгновение голова незнакомца разлетелась облаком кровавых ошметков, забрызгав Анастасию Петровну с ног до головы. Она не успела даже испугаться. Происходило какое-то безумие. Парни в камуфляже куда-то стреляли, непонятно в кого, и падали один за другим. Мелькали какие-то странные зеленоватые вспышки. Не прошло и двух минут, как перед порогом общежития лежали десять обезображенных трупов. Неподалеку остановился огромный черный джип, из которого выскользнул невысокий азиат в кимоно.
— Анастасия Петровна! — помахал он рукой. — Я от Лены! Садитесь быстрее! Нужно срочно уходить, сюда стягиваются бойцы иерархий.
Анастасия Петровна, находясь в ступоре, обошла безголовое тело самоуверенного блондина и, как сомнамбула, двинулась к джипу, окончательно перестав что-либо понимать. Она все еще не верила, что это происходит в реальности, что это не кошмарный сон. Ее усадили на заднее сиденье между двумя невозмутимыми азиатами, и автомобиль сорвался с места. Только тут она опустила взгляд на свои залитые чужой кровью руки, и ее вырвало. Кто-то из сопровождающих сразу же дал ей что-то понюхать, еще один подал платок, чтобы обтереть губы. Немного придя в себя, Анастасия Петровна разрыдалась. Смерть она, конечно, видела — муж умирал от рака на ее руках, — но не такую, не кровавую. На глазах десятеро совсем молодых людей распрощались с жизнью. Почему, из-за чего? Из-за нее? Господи!
— Что это было?.. — глухо спросила Анастасия Петровна, дрожа всем телом.
— Вас пытались похитить, чтобы заставить госпожу выйти из укрытия, — безразлично ответил сопровождающий. — Выпейте это лекарство, вам станет легче.
Он протянул пластиковый стаканчик, куда накапал немного какого-то зелья из крохотного глиняного кувшинчика. Анастасия Петровна послушно выпила. Действительно, вскоре полегчало, дурнота прошла. Однако перед глазами все так же стояла разлетающаяся кровавыми ошметками голова блондина.
— Наденьте этот медальон, пожалуйста. — Сопровождающий протянул учительнице белый овал на серебряной цепочке. — Без него находиться на территории поместья невозможно — охранные системы, собаки и гепарды воспринимают как своих только людей с такими медальонами.
Анастасия Петровна озадаченно покачала головой, однако позволила надеть себе на шею цепочку.
— А кого вы называете госпожой? — поинтересовалась она, в душе зародилось нехорошее подозрение.
— Вашу дочь, Елену Сергеевну.
Подозрение превратилось в уверенность. Куда влипла глупая девчонка?! Во что? Явно во что-то очень нехорошее и грязное. Во что-то такое, из-за чего убивают. Анастасия Петровна всегда отличалась редкой решительностью, вот и сейчас твердо решила вытащить дочь из беды любой ценой.
— Мы на месте, — проинформировал сопровождающий. — Елена Сергеевна живет здесь.
Анастасия Петровна подозрительно уставилась из окна джипа на медленно открывающиеся ворота в массивной фигурной решетке. А высота-то в два человеческих роста будет, пожалуй. Ничего себе! Еще сильнее она удивилась, увидев огромный трехэтажный особняк. Внимательно осмотрев его, пришла в недоумение. Кому принадлежит этот роскошный дом? Явно какому-то несусветному богатею, миллионеру, а то и миллиардеру. Какое отношение может иметь к нему Лена?
— Чей это дом? — не выдержала она.
— Елены Сергеевны, — ответил сопровождающий. — Повелитель оформил три дома в разных концах города на ее имя.
— Повелитель? — нахмурилась старая учительница.
— Вам все сейчас объяснят, уважаемая госпожа. Не спешите.
Увидев вышедшую из дома Лену, Анастасия Петровна выбралась из машины и поспешила к ней. Та кинулась навстречу. Не видевшие друг друга больше года, мать с дочерью замерли в объятии. Обе плакали, слезы текли сами по себе, как будто кто-то открыл кран.
— Прости меня, Лен... — шептала мать. — Я сдуру сказанула...
— Да я сама не лучше, мам, — виновато улыбалась дочь, поглаживая ее по морщинистой щеке. — Еще бóльшая дура. Давно надо было тебе позвонить, а я все обиду и гордость свою глупую тешила. А потом все это началось...
— Что началось?! — отстранилась Анастасия Петровна. — Рассказывай!
— Не здесь же? — скривилась Лена. — Пойдем в беседку, сядем, попьем чего-нибудь холодного, и расскажу.
Анастасия Петровна внезапно почувствовала, как что-то большое и мягкое потерлось сзади об ее ноги. Она обернулась, вскрикнула и схватилась за сердце, увидев огромного пятнистого то ли леопарда, то ли ягуара.
— Марико! — возмущенно вскрикнула ее дочь. — Не пугай мне маму! Иди сюда лучше.
Она присела и потянула к себе за ухо огромную пятнистую кошку. Та охотно подошла и рухнула на спину, задрав вверх все четыре лапы и подставив живот. Лена хихикнула и почесала подставленное место.
— Мр-р-р-р? — Усы гепарда вопросительно дернулись.
— Мама это моя! — пояснила молодая женщина. — Ты ее охраняй, как меня саму. Поняла?
— М-у-у-у-р-р-р... — согласилась пятнистая кошка.
Лена рассмеялась и снова почесала ей живот.
— Что это? — ошеломленно спросила Анастасия Петровна.
— Это Марико, — улыбнулась Лена. — Я ее очень люблю, даже спать с собой забираю. Знаешь, как приятно засыпать, зарывшись носом в мех? Такая большая грелка, да еще и мурлыкает! А вообще она — гепард. Тут они по всему поместью бегают, десятка три, наверное. Охрана своеобразная. Если им попадется человек без алеана, особенно незнакомый, то пиши пропало. Сожрут.
— Господи! — поежилась Анастасия Петровна. — Как же ты во все это встряла?
— Для начала можно сказать, что Виктор оказался очень богат, а моя Ирочка — его единственная наследница. Хотя деньги тут играют едва ли не последнюю роль, дело куда как сложнее. Мне очень повезло, что первым меня нашел родственник Виктора, а не его враги.
— Ах, вон оно что... — покивала Анастасия Петровна. — Понятно, нежданную наследницу хотят убить.
— Ты права, эти самые враги очень хотят добраться до нас с Ирочкой... — тяжело вздохнула Лена, потерев висок. — Да ты сама с ними сталкивалась, видела. За территорию поместья лучше не выходить, здесь они нас не достанут. Если и выбираюсь иногда, то с такой охраной, что не дай бог. А по поводу денег... Мне мистер Гарвельт маленький, по его мнению, подарок сделал. Счет в Швейцарии, на который двести миллионов долларов легли. Понимаешь теперь уровень?
— Бог ты мой... — Старая учительница побледнела. — Вот уж не повезло тебе. В дела сильных мира сего лучше не соваться.
— Если бы только мира сего... — Лену передернуло. — Здесь все настолько больше, что... Дело о власти идет, мам. О власти в мировом масштабе, как минимум. Мистера Гарвельта, например, эти самые сильные мира сего зовут Палачом и боятся до поросячьего визга.
— Да кто же он такой? — удивилась Анастасия Петровна.
— Тот самый родственник Виктора. А точнее... Ты просто не поверишь.
— Но...
— Сейчас я тебе кое-что покажу — будет проще принять остальное. Дитрих, вы не могли бы подойти на минутку?
— К вашим услугам, госпожа! — рыжеватый верзила под два метра ростом с поклоном приблизился к ним.
Анастасия Петровна только головой покачала — редко когда видела людей подобных габаритов. Огромен, по настоящему огромен. И силен, как бык, вон как мускулы под рубашкой перекатываются. Одет, как ни странно, на удивление элегантно. Черные обтягивающие брюки и свободная шелковая сорочка. Белая. Шея повязана темно-красным платком, заменяющим галстук.
— Дитрих, будьте так добры, покажите моей маме, кто вы есть, — попросила Лена. — А тебя, мама, еще раз прошу не пугаться.
Бескровных губ верзилы коснулась легкая улыбка, в зеленых глазах на секунду мелькнула ирония. Он приоткрыл рот, и Анастасия Петровна увидела, что его клыки начали на глазах расти, становясь длинными и игольно острыми. Зрачки стали желтыми и вертикальными.
— Дитрих — вампир. — Лена улыбнулась, смотря на оцепеневшую мать и вспоминая собственную реакцию на такое же событие. — Ему девятьсот сорок два года, если не ошибаюсь.
— Не ошибаетесь, госпожа, — прошипел немец, склонив голову. — Но я, как и все арвады, уже не вампир. Служение Повелителю изменило нашу сущность.
— Благодарю вас, Дитрих, — кивнула Лена.
— Госпожа, прибыли женщины клана. Вы обещали избрать из них себе горничных.
— Ну, зачем мне горничные? — простонала она. — Я что, безрукая, сама не оденусь?
— Каждая из них, помимо всего прочего, еще и боец не из последних. Все до единой старше тысячи лет, имеют огромный опыт в любом деле, способны оказать любые услуги.
— Хорошо... — Лена обреченно махнула рукой. — Только не сейчас, ладно? Вечером.
— Как скажете, госпожа. — Дитрих снова поклонился и отошел, вернув себе человеческий облик.
— Что это было, дочка? — почти неслышно спросила Анастасия Петровна, проводив вампира испуганным взглядом.
— То, что я говорила, мама. Оказывается, и вампиры, и маги, и ведьмы существуют на самом деле. Все эти существа делятся на светлую и темную иерархии. Но я расскажу подробно немного позже. Идем.