Иванов внимательно рассматривал картинки. Да, точно – с близкого расстояния бросалось в глаза название населенного пункта. И шарик явно похож. Если Лепрозортий не соврал, конечно. Невеликий опыт общения с бесами подсказывал, что врут они постоянно, обильно и без затруднений. Почему-то вспомнилась покойница Нинка, но Иванов спешно отогнал это воспоминание.

Лучше уж о чертях!

- Так, товарищ девственно несведущ. Давай-ка, хранитель очага и гроза соседей, сохрани в закладки страничку и залезь в википедию. Пусть наш гость изучит вопрос!

Лёха совершил над собой насилие и, с трудом, но поднялся с кровати. Почесав объемное пузо, он вышел из домика, явно пробираясь к уединенному одноместному строению в углу сада. Из тех, на дверях которых вырезают дырочку сердечком.

- Вероятный город. Старинная легенда, миф, сказка, - затараторил Савва, повторяя вслух написанное на экране. – В разных культурах носил название Дейнето, Велесово городище, Проклятая Деревня, Чёртово место. Основная примета – место, где становятся реальными мечты человека, туда попавшего, но реальными искаженно, не до конца и иногда во вред. Некоторые исследователи мифов полагали Вероятный город местом исполнения желаний, но это не так. Происходящее там, по неподтвержденным данным, не является материализацией желаний, а только проекцией подсознания гостя, его неосознанных страхов и вожделения.

- Стой. Не тараторь! – взмолился Иванов, и в трезвом-то виде не способный понять половины сказанного. – Там чего творится? Своими словами.

- Своими – не могу. Сам не знаю, - Савва вчитался в текст, теребя бороду. – А, вот! Попасть в город возможно только с помощью нечистой силы, а выбраться – неизвестно как. Ни в одном мифе о способах покинуть Дейнето не говорится. Но как-то ведь люди возвращались?

- Сто пудов возвращались! – довольным голосом ответил снова появившийся Лёха. – Иначе бы никто ничего не знал об этом местечке. Стало быть, и мы вернемся.

- Ты туда попади сперва, - хмуро проговорил Иванов.

- Что значит – «ты»?! Мы, Васька, только мы. Вместе и непременно! Демон наш пленный непростой, видать, персонаж. Туда закинет, небось. А обратно выберемся, и не такое видали, хрена ль нам это Чёртово место! – Лёха философски хмыкнул и поискал глазами банку с недопитым самогоном. – Вот, помню, однажды я на спор в параллельный мир угодил. Вот где смехота: Союз не развалили, до сих пор главная музыкальная группа – «Сябры», а на вокале у них Агузарова, прикинь? И Высоцкий, спасибо, живой… Старенький уже, конечно, но поёт. Дуэтом с Кобзоном. А презервативы так там делать и не научились. Зато колбаса без химии, нормальная, зеленоватая, с рогами и копытами. И машины – пипец, это да! Жигули «тридцатка» поразила – задний привод, две двери, одна из них деревянная и с гвоздями. Гремит, трещит, колеса загибаются, но едет – потому как аппарат на чистом денатурате работает!

Иванов слегка потряс головой, словно вытряхивая из ушей этот поток сознания.

- А у власти кто, Лёха?

- Да кто… Он же. И Цикакапэсэс. Товарищи Кропачёв и Мурлычёв, Мурков, Гурьков, Буйков и Розенблюм. Этот - на сельском хозяйстве, - Лёха мечтательно закатил глаза. – И Кобейн жив, прикинь? Он застрелить себя не дал, свою суку вперёд успел в бассейне притопить, вот и поёт соловьём. Отсидел, правда, но уже вышел. Кааам эз ю а, эз ю воооо…

Савва продолжал изучать текст на экране, изредка хмыкая каким-то своим мыслям. Из бороды он успел уже выдрать клок и теперь держал его перед собой, словно бокал с дорогим вином. Аккуратно, но без интереса.

- Вот еще важно, наверное! – сказал он, перечитав какой-то абзац. – Во всех мифах про Дейнето сказано, что там живёт сфинкс. Традиционный, египетского образца. И загадки задает, не без этого. Так что тренируйтесь, пока время есть.

- На фиг! – довольно зло фыркнул Лёха. – Сам нам всё расскажет, а не мы ему. Есть способы. Давай, Василий, по одной – и в дорогу пускаться. Пора нам, чувствую.

Иванов нервно подставил стакан под слегка дрожащую стеклянную банку с остатками мутной жидкости. В воздухе резко завоняло, но нервы были дороже – приятели синхронно опрокинули в рот спиртное и, не сговариваясь, протянули руки к одинокому огурцу на тарелке.

- Пополам, - невнятно сказал Лёха.

- Согласен, - уже громко хрумкая своей половиной, ответил Иванов.

За окном уже появились первые лучи солнца. Где-то неподалеку на чьей-то даче хрипло проскрипел петух. Помолчал, потом прокашлялся и запел в полную силу, возвещая новый летний день. Савва молча пощелкал мышкой, от чего из замаскированного под тумбочку принтера вылез цветной лист с фотографиями шарика, города и карты. Распечатка была вручена хозяину. Потом домовой споро выключил компьютер, задернул погасший экран телевизора той же занавесочкой, и ушёл куда-то под стол.

- Спать попёрся, - дожевывая огурец, пояснил Лёха. – А нам к этому… Ферапонтию пора. Пусть забрасывает в тылы врага.

- С собой что брать будем? Двустволку твою не прихватим? – Иванов был на удивление бодр, хотя не спать всю ночь, да еще и пить столько было для него непривычно.

- Неа, - помотал головой хозяин дачи. – Не поможет. А умения у меня всегда с собой. В голове! Пошли к демону.

В сарае всё было по-прежнему. Спать Лепрозортию, похоже, было не нужно, так что он стоял посередине пентаграммы, слегка наклонив голову. Растопыренные клешни создавали впечатление, что его привязали за конечности к разным углам, хотя, конечно, это было не так.

- Выяснили, людишки? Где реликвия, принесли? -  басовито рыкнул демон, оживившись. – Давайте!

- Быстрый какой… - уверенно ответил Лёха. – Место выяснили. И ты нас туда сейчас забросишь. В Вероятный город нам надо!

- Сдурееели! – тонким от удивления голосом протянул Лепрозортий. – В Чёртово место? Да там вам конец сразу! Мы, бесы второго уровня, и то туда не суёмся.

- Так вы ж трусы известные, - поправив сползающий вниз с живота ремень, деловито сказал Лёха. – Давай уже, портал там открывай, или ещё как… Вперёд. Я вечером футбол хотел посмотреть, торопиться надо.

Бес широко распахнул свои горящие красным глаза, от чего стал похож на робота из «Звёздных войн». Не хватало, конечно, золотистого блеска и общей антропоморфности, но, если не приглядываться…

- Хрен с вами, придётся других дураков потом искать… Не вернётесь же. Неужто из-за денег такие жертвы?

- Какие деньги?! Исключительно из любви к приключениям! – гордо ответил хозяин дачи. Пафосность ответа была слегка смазана тем, что в конце фразы он громко икнул.

- Ну да… - протянул бес и начертил клешней в воздухе какой-то знак. Сложная фигура, слегка похожая на китайский иероглиф в исполнении слепого сантехника, поплыла по воздуху, но остановилась, упершись в засветившуюся стену пентаграммы.

- Можно, - коротко разрешил Лёха, борясь с икотой. – Пропускаю!

Фигура просочилась сквозь погасшую стену и надвинулась прямо на приятелей. Огорченный полным отсутствием оружия, Иванов схватил валявшийся на стеллаже у стены ржавый серп.

Было полное ощущение, что они попали в густой туман. Или в снежную круговерть, тоже похожее впечатление. При этом из-под ног выдернули пол. «Неприятный способ!», - успел подумать Иванов. – «Лучше бы как попроще…».

Раздался мягкий шлепок, словно мешок теста выпал этажа с третьего и угодил прямо на асфальт. Туман пропал, как не бывало, и они очутились на месте.

Место это было, скажем мягко, необычным для нашего человека.

Иванов, так и сжимавший в руке серп, и Лёха стояли на узкой асфальтовой дороге, какой-то не по-нашему ровной, с желтоватой нестёршейся разметкой. Прямо перед их глазами был небольшой двухэтажный домик с крупной вывеской «КАРАНТИН», за которым уже ничего не было – клубилась какая-то невнятная мгла.

За спиной нервно оглянувшегося Иванова асфальтовая дорога уходила к недалеко расположенным невысоким домишкам, среди которых в паре мест отсвечивала та самая река. По обе стороны от дороги была классическая американская пустыня – красноватая почти голая земля с торчавшими то тут, то там высокими ветвистыми кактусами. Из пустыни дул горячий ветер, от которого оба прибывших сразу вспотели.

- Прибыли, млин! – громко сказал Лёха. – Это оно и есть. Дейнето.

6.

Иванов искренне ждал каких-то жутковатых чудес, но первые десять минут в Чёртовом месте его прямо-таки разочаровали. Из домика с надписью «КАРАНТИН» (кстати, надпись была совершенно не на русском, что не мешало её понимать) вышел потёртый мужичок неопределенного возраста, хмуро оглядел прибывших и махнул рукой – заходите, мол! После чего сам зашёл обратно.

Внутри царила атмосфера классического американского салуна – как его любят показывать в вестернах. Дверь только была нормальной, без всех этих распашных створок по грудь лошади. Обычная была дверь, деревянная и во весь, так сказать, рост. Отделанный обожженными панелями зал, круглая лампа-колесо под низким потолком, уходящая на второй этаж лестница и пара столов, за одним из которых они и сидели, дополняли картину. Не хватало барной стойки, ряда бутылок за ней и десятка пьяноватых ковбоев. Всё это с успехом заменяли окно во всю стену на ту сторону, за которым клубилась мгла, похожая на медленно двигавшиеся полосы густого дыма с росчерками молний, и непосредственно начальник Карантина.

Впрочем, на начальника чего-либо хозяин домика не тянул. Длинные, сосульками свисавшие седоватые волосы, спутанная бородка, отродясь не знавшая никакого ухода, вытертая добела на сгибах и швах кожаная куртка и замызганные джинсы делали его больше похожим на бомжа из штатовской глубинки. На голове субъекта красовалась широкополая ковбойская шляпа, тоже знавшая… лучшие времена, так скажем. Небольшой приемник, стоявший на подоконнике окна во мглу, тихо наигрывал какое-то кантри, усугубляя общее впечатление. Приёмник, навскидку, был ровесником самого хозяина – пузатый, украшенный крупной надписью Motorol и дыркой вместо последней буквы, с мощными крутилками. Раритетная вещь!

- Имена тут, ребята, никого не интересуют. Меня вот Проповедником кличут – и всё! Всем понятно, о ком речь. Всего около сотни нас тут, не запутаешься.

Пока Иванов ошалело крутил головой, рассматривая место прибытия, Лёха уже завёл с карантинщиком неспешную беседу.

- А нас как звать, тоже не важно? – Лёха дыхнул свежайшим перегаром на Проповедника, но тот даже не поморщился. Видать, и не так на него дышали, да и сам он… Ящик бутылок под лестницей на второй этаж показывал, что дышать тут можно чем угодно, лишь бы не лимонадом.

- Тоже не важно, - кивнул проповедник, забрасывая одну ногу на другую. Блеснули такие же потертые, как куртка, высокие сапоги со шпорами. Стулья в домике были монументальные, деревянные, со спинками выше головы сидящего. Когда все рассаживались, Иванов даже приподнять свой не смог – так и протащил с визгом по каменному щербатому полу, ставя поудобнее.

- Ты вот, толстяк, будешь… Ну, пожалуй, Заклинателем будешь. Чего голову ломать? А ты, щуплый… - Проповедник поправил так и не снятую шляпу и внимательно оглядел Иванова, словно покалывая его неожиданно внимательным цепким взглядом. – Ишь ты! С серпом к нам. Коммунист, что ли?

Иванов неопределенно хрюкнул, придвигая принесенный из сарая ржавый серп поближе к себе.

- Не, не коммунист. Не похож внутренним настроем. Ну, будешь у нас Жнец.

Заклинатель и Жнец обменялись довольно удивленными взглядами. С серпом-то понятно, а вот как этот владелец салуна просёк про заклинание?!

- Жнец так жнец, мне как-то по фигу! – решительно сказал Иванов. Куда девалось его обычное сонное равнодушие ко всему на свете – он просто кипел энергией, что с ним не случалось со времен знакомства с ныне почившей супругой. Прямо рвался куда-то теперь!

- А мне по фигу, что тебе по фигу! – философски сказал Проповедник и прямо из воздуха вытащил тёмную квадратную бутылку, аккуратно ставя её на столик. – Стаканы сейчас…

Он снова пошевелил рукой в воздухе, словно нащупывая что-то на невидимой собеседникам полке, слегка сморщился, но потом дёрнул рукой на себя. В воздухе раздался звон явно бьющегося стекла, но Проповедник уже удовлетворенно ставил на стол тяжелый металлический поднос с тремя низкими толстыми стаканами. Их зеленоватое матовое стекло было переполнено пузырьками воздуха, край одно стакана слегка надтреснут.

- За знакомство, ребята! – сказал кудесник, сворачивая винтовую пробку бутылки.

Иванов с испугом понял, что говорили они тоже ни фига не по-русски. Но, как и надпись на домике, он всё понимал без малейших трудностей.

- Это, Проповедник… А мы на каком языке говорим-то? – отродясь не знавший ничего, кроме русского, а также зачатков того наречия, которое школьная учительница считала немецким, Иванов поразился происходящему куда больше, чем вызову демона и даже переносу в иной мир.

- Да тоже – по фигу… - разливая густую коричневатую жидкость по стаканам, рассеянно сказал хозяин домика. – У нас, в Миссури, я бы сказал, что на английском, а тут… Хрен его знает! Не забивай себе голову, Жнец. Да и мне заодно. Все другу друга понимают – и ладно.

Лёха жадно втянул носом аромат разливаемого пойла. Пахло спиртом, настоянным на жареных сосновых шишках, с добавлением ацетона и вяленой рыбы.

Странно пахло, одним словом.

- В общем так, ребята! -  с удовольствием пригубив из своего стакана, промолвил Проповедник и зачем-то помахал у прибывших перед носом указательным пальцем. Палец был корявый, грязный, с неровно отгрызенным ногтем. – Раз прибыли, слушайте! У нас, в Гиблом месте, есть свои правила.

- Вроде, Дейнето-же называется? Город, в смысле… - брякнул Иванов.

- Не любят у нас этого словечка. Хотя да, Дейнето. Официально если, то так. А в разговоре – Гиблое место. Или просто – Место, - прерванный на полуслове рассказчик недобро посмотрел на Иванова, но потом отхлебнул еще немного и расслабился. – Так вот… Место, да… А! Правила, говорю, у нас имеются. Во-первых, вы же не демоны, бесы и прочая там нечистая сила, прости Господи?

Проповедник свободной рукой потрогал висевший шее на витой грязной веревке грубый металлический крест. Крест был немного криво выкован, похоже, из обычного гвоздя и густо покрыт ржавчиной.

- Нет, люди мы… - в один голос протянули Иванов с Лёхой. – А что?

- Да мне-то - один чёрт, - ответил карантинщик и отхлебнул из стакана. Уровень жидкости в посуде стремительно снизился. Иванов тоже решился отпить и мысленно добавил к перечню ингридиентов, которые узнал по запаху, серную кислоту, купорос и какое-то удобрение, явно органического характера.

Но градус там быыыыл! Вот с градусом там всё было отлично, более чем.

- Так вот, раз вы люди – вам отсюда не выбраться. Обустраивайтесь помаленьку, это дело не сложное, но дорогу назад не ищите. Проверено – не выйдет. Ты, Заклинатель, демонов сюда пачками не тащи – в этом они тебе не помогут, а Охотнику забот прибавишь. Впрочем, можешь попробовать, сперва-то все мечутся...

Лёха настороженно смотрел на Проповедника. От напитка у него слегка вытаращились глаза, но пока он решил помалкивать. Кто его знает, как оно тут устроено?

- Во-вторых, на колдовство местное не полагайтесь во всем. В смысле, рассчитывать-то можно… - отставив стакан на столик, Проповедник произвел какое-то дирижерское движение обеими руками, словно задавал оркестру быстрый неумолимый ритм. Потом резко развел руки и между ними на столик, едва не сбив бутылку с пойлом, выпала позолоченная клетка с огромным попугаем.

Птица была на грани схода со своего невеликого попугайского ума – по крайней мере, издала такой вопль, что Иванов едва не свалился со стула. Колдун совершил обратное движение, сводя руки вместе, от чего клетка съежилась, как сдувшийся воздушный шарик, собралась в точку и исчезла.

- Короче, вот такой фигни можно наделать много, но толку с нее обычно нет, - как ни в чём ни бывало, продолжил Проповедник, поправляя покосившуюся бутылку и возвращая в руки стакан. – Кроме выпивки, конечно!

- Какая с попугая выпивка?! – ошарашено уточнил Иванов, но ответа не удостоился.

- Значит, третье правило – мы тут все бессмертные. Постараться кого-то угробить можно. Ну, при желании, конечно. Но результат - непредсказуем. Немой вон с Охотником поругался, наколдовал три тонны какой-то взрывчатой дряни, да и подорвал тому домишко. Всё в пыль, вроде, а когда рассеялось – домик на месте, Охотник в окно скалится, жив-здоров, а Немой как раз и онемел. Может, расстроился так, конечно… Хрен его знает. Но скорее получил обратную реакцию какую-то. Поэтому поаккуратнее с этой… подрывной деятельностью. Или вот еще случай: Гадалка с Графиней дуэль решили устроить…

- Это потом, - решительно прервал Иванов. – Извините, конечно. Какие еще правила, чтобы нам в курсе дела быть?

- Ещё? Ну, с самоубийством тоже не прокатывает – пистоли не стреляют, веревки рвутся, яд не действует. Мышелов вон утопиться хотел однажды, после прибытия еще, так выяснил, что под водой дышать может. Короче, попробовать можно, но без толку.

Через три часа и пару бутылей волшебного зелья, вторую из которых из воздуха добывал уже Лёха, легко обученный Проповедником, – «Чего там учить! Представил себе что достаешь, откуда, да и выдергивай из воздуха. Как дети, ё-моё…», - они примерно поняли, куда попали.

Замкнутый стеной мглы и карантинным домиком с одной стороны и бесконечной дорогой, которая неизменно приводила путников обратно ко въезду в Гиблое место, с другой, городок был совсем небольшим. Около сотни народу, как и сказал Проповедник. Женятся, разводятся, пьют много – но без последствий. Дети не рождаются, ни у кого. Дома для каждого прибывшего появляются в момент прибытия и уже построены и обставлены согласно их вкусам и тайным желаниям. В середине города, возле моста через Красную речку, - «Как почему Красная? Блин, да цвет у неё такой!», - стоит Дом Сфинкса. В отличие от демонов и бесов, у которых был шанс, что их вызовут и тем самым вытащат из Дейнето, Сфинкс мог путешествовать сам. Мог, но обычно не хотел. Предпочитал шляться по городку и задавать загадки, в основном, новоприбывшим. Отгадывать, кстати, было совершенно необязательно – только если хотелось узнать что-нибудь взамен. Так жители Гиблого места давно и точно знали имя убийцы президента Кеннеди, куда делся с парохода Рудольф Дизель и кем именно являлся Джек Потрошитель.

Другой вопрос, что, кроме досужего любопытства, никакого прока от этих знаний для них не было. Появлявшиеся и исчезавшие демоны почтовые отправления с собой, понятно, не брали, а никакой иной связи с покинутой родиной у населения городка не было. Сфинкс на предложение передать что-либо во время редких путешествий ворчливо ругался по-древнеегипетски. Смысл, как и на любом другом языке, был понятен, но тяжеловат для восприятия.

Посреди разговора Иванов вскользь поинтересовался наличием в Месте небольшого мраморного шарика, чёрного цвета и сантиметров пяти в диаметре. Проповедник равнодушно ответил, что такого добра много: и как украшения Дома Сфинкса, и как отделка моста через Красную. И пяти сантиметров, и десяти, и метровые шары бывают. Даже у него, в карантинном домике, где-то на втором этаже стоит инсталляция в виде спирали из подобной ерунды. Смысла никакого, приходится пыль с нее стирать, но и выкидывать жалко – пусть стоит.

- Да, к Старосте загляните! – с сожалением глядя на пустую бутылку, в конце разговора сказал Проповедник. – Он там недалеко от Сфинкса. На фиг не нужный визит, но, вроде, уже ритуал какой-то: двести лет тут чудак живет, все новенькие заходят познакомиться… Может чего интересного вам и скажет. А мне спать пора – напился я что-то!

Неожиданно закончив ознакомительную беседу, хозяин карантина слегка оплыл на своем стуле, надвинул на глаза шляпу и мгновенно захрапел. Делать было нечего – Иванов и Лёха, слегка покачиваясь от выпитого, вышли из домика. За прошедшие три часа на улице ничего не изменилось – всё так же дул горячий ветер из пустыни, над ветвистыми кактусами и дорогой до городка стояло знойное марево, заставляя картинку слегка дрожать.

Пора было идти знакомиться со Старостой.

7.

Странное дело! Дорога, по которой они приближались к городку, была слишком чистой, несмотря на пустыню вокруг. Как декорация к вестерну, спрятанная в павильонах Голливуда.

Ровно оттуда же взялась и странная фигура, неведомо откуда появившаяся впереди: еще мгновение назад (Иванов мог поклясться сохранившейся в целости душой!) её еще не было, а теперь – раз! – и в паре десятков метров перед прибывшими, в том же направлении, уже шла женщина. Низенькая, замотанная в какие-то сложносочиненные разноцветные тряпки, платком на голове, с тонко позвякивающим колокольчиком на ножном браслете. Босиком она была, кстати, да. Но тут особенно и не испачкаешься. Весь вид женщины вызывал смутные ассоциации с фильмом «Дюна». Иванов не сильно бы удивился, если бы обнаружил, что у неё синие светящиеся глаза, которых, впрочем, сзади видно не было.

Мадам Атрейдес, не меньше.

- Ты её тоже видишь? – хрипло спросил Лёха, от удивления даже перестав раскачиваться. – Эту?

- Ага… Тоже в Гиблое место идёт. Попутчица… - Иванов с удивлением понял, что женщина довольно молода. Во всяком случае, походка её была упругой, не стариковской.

Но наряд!

- Вась, а давай её догоним! Она ж местная, небось. Расскажет по дороге ещё чего, а то Проповедник этот мутный какой-то… - Лёха сосредоточился и теперь шёл почти ровно. Строго по разделительной линии дороги. – Только это… Шляпы нам надо! Тут же дикий запад и вся фигня. Без головных уборов мужик – как бы и не мужик.

Пошарив в воздухе обеими руками, он что-то напряженно прошептал. Разглядывавший незнакомку Иванов краем глаза видел манипуляции приятеля, но не вмешивался – шляпа так шляпа. Наверное, не помешает.

Лёха с заметным усилием вытащил прямо из воздуха парочку искомых предметов. Одним был ослепительно белый пробковый шлем, который он тут же водрузил на голову, став, учитывая немалое пузо, похожим на английского колонизатора, каким их рисовали в журнале «Крокодил» в ивановском детстве. Вторая шляпа – похожая на слегка помятый с полей цилиндр, была вручена Иванову.

Осмотрев Иванова в цилиндре, новоявленный колдун и добытчик довольно заржал.

- Капиталист. И кровосос трудового народа, гыгыгы! Потом в зеркало глянешь, поймёшь.

За добычей шляп и разговором, они почти нагнали медленно идущую женщину, которая, несмотря на поднятый ими шум, ни разу не обернулась.

- Я знаю, кто вы, - так и не посмотрев на них, довольно мелодично сказала женщина. Голос у неё тоже был молодой, приятный. Хотя с женскими голосами – оно не всё так просто, Иванов уже прокалывался не раз. По телефону мило щебечет что-то, а увидишь – старуха старухой.

- И кто мы? – пыхтя, спросил Лёха. Для завершенности образа ему мучительно не хватало деревянного стека и пары слуг с чемоданами. А также бутылки джина.

- Вы-то? Жнец и Заклинатель, сказано же… - довольно равнодушно ответила женщина, так и не оборачиваясь. – А я – Гадалка.

До городка оставалось минут десять неспешного пути, уже хорошо просматривались крайние домики и пара улиц, расходящихся от входа в городок почти прямо и направо. Где-то в середине Гиблого места возвышалось странноватое строение, ярко-зеленого цвета, явно превосходящее остальные дома высотой. Строение крепко походило на случайно приземлившегося дракона, который решил задрать голову и приподнять одно из крыльев, да так и окаменеть, скосив глаз на входящих в город путников.

- Скажи, Гадалка… А что это там зеленое такое? – Иванов с любопытством рассматривал строение. – Большой такой домище?

- Это – Дом Сфинкса. Только хозяина сейчас в городе нет, отбыл недавно.

Лёха, который с момента рассказа Проповедника жаждал спросить о месте нахождения вожделенного мраморного шарика у всезнающей зверюги, заметно расстроился.

- А будет когда? – спросил он. – А то мне бы футбол вечером посмотреть, некогда мне тут ваших сфинксов ждать…

Гадалка, наконец-то, остановилась и обернулась к приятелям. Действительно, совсем молодая девушка, лет двадцать пять, не больше. Лицо её было разделено на две части тонкой чёрной полоской – то ли татуировка, то ли косметика у них тут такая странная.

Посмотрев на Лёху, она как-то театрально всплеснула руками и стала звонко смеяться. На тонких изящных руках тоже были браслеты с колокольчиками, от чего Гадалка вся звенела, сотрясаясь.

- Ф-ф-футбол?! – Смех стал совсем истерическим. – Ну-ну…

- Не вижу ничего смешного! – буркнул Лёха, по привычке подтягивая штаны, снова сползшие с его объемного брюха. – В 21.45 по Первому покажут.

Гадалка вытерла краем накидки тонкую слезинку, выступившую на правом глазе.

- Вы ещё ничего не поняли? Вам теперь здесь придется остаться. На-всег-да! – последнее слово для большей убедительности она произнесла по слогам.

Лёха машинально достал из воздуха бутыль с джином, завершив-таки образ, отхлебнул из неё добрый стакан и, не задумываясь, сунул её обратно в воздух. Бутыль послушно исчезла.

«Мастерство растёт!», - с уважением подумал Иванов, немного обидевшись, что ему приятель ничего не предложил. Впрочем, зачем предлагать? Сам же может. Представив себе кадр из какого-то фильма, он, немного сосредоточившись, извлек из воздуха бокал с непонятным содержимым. В содержимое была вставлена соломинка, а на край бокала игриво насажен ломтик лимона. Только, почему-то, зеленого цвета.

- Навсегда нам не надо! Нам бы шарик – и назад, - справившись с ремнем, добавил Лёха, завистливо глянув на Иванова. – А чего мне не добыл?

- Сам. Всё сам, - невежливо ответил тот, потягивая через соломинку прохладную жидкость с мощным вкусом мяты. На такой жаре – самое то. Уж лучше, чем тёплый джин.

- Пойдемте ко мне, болельщики! Хоть поворожу вам, что ли, – отсмеявшись, сказала Гадалка. – Мой домик тут почти рядом. Вы меня развлекли, теперь моя очередь.

Иванов согласно кивнул, а Лёха продолжал бурчать что-то про жёлтые карточки, судью на мыло и шансы на попадание в одну сто двадцать восьмую финала чемпионата среди инвалидов умственного труда. Впрочем, идти погадать он тоже не отказался.

Место жительства Гадалки и впрямь было рядом. На той из улиц, что шла направо, третий домик от начала. Симпатичный такой домик, только немного портил его глухо-черный цвет фасада, включая густо закрашенные окна, и жутковатого вида горгулья, расположившаяся прямо над дверью.

- Здорово, хозяйка! За время несения службы происшествий не было, - неожиданно громко гаркнула казавшаяся каменной фигура, когда все трое заходил внутрь. Лёха споткнулся на пороге от неожиданности и чуть не упал – спас его Иванов, успевший поймать Заклинателя за шиворот.

- Спасибо, душка! Отдыхай пока, - на ходу бросила Гадалка, входя первой.

Душка? Твою мать, ДУШКА?!

Иванов, уже зашедший внутрь, выглянул из двери и посмотрел вверх ещё раз. Снизу ему были видны только мощные когти, крепко вцепившиеся в торчавший металлический прут толщиной в рельс, и задница горгульи, плотно прижатая к стене домика. Гм… Ну, тут у всех свои развлечения, это понятно, но звать-то её так зачем?

Внутри обиталище Гадалки было ожидаемо мрачным. После чёрного фасада и горгульи, Иванов и не ждал ничего другого. Низкий сводчатый потолок, горящие свечи в изобилии, здоровенный (только почему-то белый!) котяра, недобро глянувший на прибывших бледно-желтыми глазами, каменный пол и такие же каменные кресла вдоль стен, словно вырубленные из скалы. Дополняла дизайн интерьера пустая площадка посередине зала, словно напрашивавшаяся нарисовать на ней пентаграмму. Сейчас вместо пятиконечной звезды там стоял большой, около метра в диаметре, стеклянный шар, в котором клубился туман и пробегали молнии. Он был похож на какую-то из поделок Николы Теслы или кусок мглы за окном Проповедника, по ошибки втиснутой в стеклянную оболочку.

Антураж, ё-моё! Он же – имидж.

- Располагайтесь в креслах, - сказал Гадалка. – Я сейчас. Книгу только принесу.

Она прошла по комнате и, не напрягаясь, зашла прямо в стену.

Удивительно, но кресла были тёплыми и какими-то очень уютными, хотя и, несомненно, каменными. Иванов развалился поудобнее, положил на колени изрядно мешавшийся за поясом серп, и вытащил из воздуха ещё один коктейль – очень уж недурственная смесь!

- Хозяюшка, а чего дверь не сделаешь? Через стену-то неудобно каждый раз, - всё ещё обиженный на невнимание к футболу и суровый прогноз о дальнейшей жизни, спросил Лёха. Для него кресло было высоковато, поэтому ноги в полосатых носках и шлепанцах висели в воздухе. Болтать он ими не стал, но и так было забавно.

- Привыкла, - словно через слой ваты донеслось из-за стены. Там что-то шуршало и погромыхивало, словно поиски книги проходили на забитом вещами складе. Впрочем, кто их, гадалок, знает? Может, у неё там этих книг пару тысяч. И запасные свечи, канделябры, кресла, посуда, кот, горгульи… Всякое же бывает!

- Ага, вот! – с торжеством сказала Гадалка, выходя из стены. В руке она держала тонкую, не толще школьной тетрадки, книжку. На бордовой кожаной обложке ярко проступали золотистые буквы «ПРЕДСКАЗАНИЯ». Опять же, не по-русски написано, но понятно.

- Фу, - скривился Лёха. – А чего искать было? Из воздуха бы достала… И ещё - такую книжульку наизусть выучить проще. Дня за три.

- Дурак ты, хоть и Заклинатель! – с чувством ответила Гадалка, отбрасывая свободной рукой платок с головы. Чёрные шелковистые волосы волной легли на плечи, от чего полоска на лице стала казаться вполне уместной. Симметричной такой. – Вещь с собой принесенная, её не наколдуешь. И опять же - там каждый раз разные предсказания – специально для обратившегося с вопросом. Вот ты о чём узнать хочешь?

- Раз не посмотрю матч, так хоть счёт скажи! – немедленно откликнулся Лёха.

- Точно. Дурак, - резюмировала Гадалка, быстро пролистав книжку, от страниц которой исходило еле заметное свечение. – Шесть-два.

- Хренассе! – заметно удивился Лёха. – А в чью пользу?!

- За один визит – одно предсказание, - злорадно заметила Гадалка. – В следующий раз спросишь.

- Завтра? – с надеждой спросил Заклинатель.

- Почему – завтра? Когда позову, а это редко бывает. Сегодня просто день такой… - туманно ответила Гадалка и посмотрела на Иванова.

- А тебе, Жнец, что предсказать?

- Нууу… - задумчиво сказал он. – Как нам отсюда выбраться?

- Я тебе что – Сфинкс? – заметно рассердилась Гадалка. – Я на вопросы не отвечаю. Я – предсказываю. Вот и спрашивай про будущее!

- Тогда – ладно, чего уж там… Про моё завтра расскажи: что делать буду?

Гадалка опять быстро пролистнула светящиеся страницы, немного подумала и ответила:

- Разговоры, поиски, смерть, но чужая, надежды и разочарования. Подробнее никак не могу, сложно. Но это всё будет.

- Скандалы! Интриги! Расследования! – ехидно откликнулся обиженный Лёха. – Так и я могу предсказывать. Пошли отсюда, Вась! Сплошные шарлатаны…

Он сполз с кресла и потянул штаны.

Гадалка резко захлопнула книгу и злобно посмотрела на обоих гостей.

- И то верно. Выметайтесь отсюда уже!

В воздухе появилась двухметровая метла, которая стала угрожающе раскачиваться перед Ивановым. Он предпочел последовать примеру приятеля и устремился к двери. Метла сопровождала его, но пока не трогала.

- Спасибо за предсказание! – вежливо сказал он с порога. Гадалка кивнула ему головой, но ничего не ответила.

8.

На улице была ночь – очень неожиданно для опрометью выбежавших из дома Гадалки приятелей! Конечно, никаких фонарей в Гиблом месте не водилось, звезды колючими точками освещали разве что сами себя, а луны и вовсе не было видно.

Над крыльцом, скрежеща, завозился Душка, а дверь в домик за спинами Иванова и Лёхи с грохотом захлопнулась. Последний источник света исчез  и дальше пробираться придется, наверное, на ощупь.

- Что за хрень! Мы сюда попали на рассвете, верно? – Иванов озадаченно покрутил головой, рассмотрев неподалеку светлый Лёхин шлем. – Ну, в карантине пробыли часа три, пока шли, пока здесь… Ну, вечер. Но, по любому, не ночь же должна быть! И не видно ни хрена…

- Фигня! – уверенно проворчал Лёха и начал что-то вытаскивать из воздуха. Иванов толком не видел его движений – только какие-то мутные полосы в наступившей темноте. Сам он представил магазинчик бытовой техники недалеко от своего старого дома и вытащил из того же воздуха небольшой, но увесистый фонарик. Щёлкнув кнопкой, с удовольствием посветил вокруг.

Лёха, скривившись, вытягивал откуда-то здоровенную деревянную штуковину, оканчивавшуюся кованой металлической чашей, в которой слабо чадило крошечное пламя.

- Антикварная вещь, - ухмыльнувшись, сказал Иванов. – Выбрось на фиг! Лучше фонарик достань.

- Неа, - пропыхтел Лёха, поднимая доисторический факел над собой. – Это круто. Подходит к окружающему.

Что было – то было!

В дрожащем и раскачивающемся свете пламени асфальтовая дорога под ногами стала казаться каменной мостовой, дома преобразились в средневековые замки (правда, небольшого размера), а отблеск глаз горгульи, удивленно вытаращившейся на неожиданный источник огня, и вовсе заставил Иванова поежиться.

- Пойдем ночлег искать, Васька! – с гордостью перехватив факел в левую руку, радостно сказал Лёха. Правой он подтягивал съехавший с пупка ремень брюк. – Если Проповедник не сбрехнул, нас тут уже свои дома ждут. Собственные, млин!

Особого выбора, куда идти, у них не было.

Если слева был вход в городок, то стоило двигаться направо. Где-то там, в темноте, по идее, и располагались центр Дейнето, Дом Сфинкса и прочие культурные заведения. Иванов выключил фонарик и сунул его за пояс, потому как факел у Лёхи зашипел, несколько раз выплюнул вверх клубы дыма и загорелся весьма пристойно. На полметра в высоту, отчего важно шагавший приятель стал похож на старинного стражника, обходившего владения и вселявшего в сограждан здоровый сон. Конечно, тропический шлем не очень гармонировал с образом, но в полутьме вполне мог сойти за нечто военное и спасающее голову от всяких там алебард и протазанов.

При более ярком свете Иванов понял, что ему не почудилось – под ногами и впрямь был не асфальт, а мелкие камешки, составлявшие мостовую. Да и дома, гм… Грешили местные строения готическим стилем. Хоть горгулий больше видно не было – и то хлеб.

Пройдя вдоль пары десятков темных домов, отличавшихся только количеством башенок и вычурностью дверей, приятели ожидаемо повернули влево. Видимо, где-то там, в центре, обе улицы сходились в одну.

Интересное кино!

На уютном кресле с высокой спинкой, отсвечивавшей в неверном свете Лёхиного факела каким-то сложным гербом, прямо посреди улицы сидел человек. Ноги его были укутаны клетчатым пледом, над головой парил яркий зеленоватый шарик, дававший достаточно света, чтобы читать. Вот человек и читал, несмотря на всю абсурдность этого занятия ночью на улице. Рядом с ним, так же в воздухе, парил поднос с огромной кружкой на борту – судя по густому пару, в ней было налито что-то горячее. В воздухе ощутимо запахло мятой и чабрецом.

Человек был очень стар – впалые щеки и поджатые, в ниточку, бескровные губы выдавали его возраст, даже если не обращать внимания на длинные белоснежные волосы, словно светившиеся в темноте, и падавшую на грудь такую же седую бороду.

Свет факела выхватил из темноты, что тщательно изучаемая им книга называлась «Дедушка с татуировкой грифона».

- Добрались, мальчики? – надтреснутым голосом спросил старик, закрывая книгу и аккуратно помещая её на поднос рядом с кружкой. – А я вас уж полчаса жду, не меньше. Вон и день уже кончиться успел, а вас всё нет!

- Гадалка задержала, - виновато брякнул Лёха, с металлическим лязгом упирая факел в мостовую. Иванов зачарованно молчал, разглядывая диковинного деда. Ну, не бывает настолько старых людей, не бывает! Раньше их смерть обычно прибирает: от ран, недоедания, перепивания и вредных нитратов. А также курения табака и стрессов от секса в большом городе.

- Гадалка? Эта может… - довольным голосом откликнулся старик и поправил тонкие золотые очки. В них он был здорово похож на этого… из «Гарри Поттера». Начальника школы для трудных подростков.

– Давайте, что ли, знакомиться? Вас я знаю, ну, а я – Староста. Тоже, небось, слышали уже. Проповедник всех просвещает, когда трезвый.

- Слышали, - как-то одновременно сказали оба вновь прибывших.

- И, как Староста, - старик взял одной рукой кружку, громко отхлебнул из нее и задрал вверх указательный палец другой руки. – Как Староста нашего города, я должен вас разместить по домам. Во всем должен быть порядок. Твой дом, Жнец, вот!