Оглавление
Марк Уотни напрягся, пытаясь сдвинуть сани с места.
Заскрипели ремни. Разумеется, беззвучно: в том, что называлось марсианской атмосферой, распространение звука представляло проблему. Даже самый дикий вопль, слышимый на Земле за километр-полтора, в марсианских условиях стал бы совершенно не слышим метров за пятнадцать-двадцать.
Он ещё раз дёрнулся. Никакого толку. Сани застряли.
Уотни выпутался из постромков и пошёл осматривать сани, молясь неведомым марсианским богам, что не случилось ничего серьёзного. Мольбы оказались не напрасны. Просто левая лыжа наскочила на неприметный каменный порожек, запорошённый пылью.
Марк, поднатужась, приподнял сани. Вообще-то низкая гравитация позволяла поднимать олимпийские веса, но деградация мышц за три года полёта в невесомости сводила это преимущество на нет. Тем не менее, порожек надо было преодолеть. Это был вопрос жизни и смерти. Как, впрочем, и любой другой вопрос, возникающий перед единственным жителем этой планеты.
Уотни попытался вспомнить, сколько мировых рекордов он сегодня поставил. Получалось, что всего два. Он удалился от обломков станции на пятнадцать миль. Это было максимальное расстояние, которое человек когда-либо проходил по поверхности четвёртой планеты Солнечной системы. К сожалению, Марк понимал, что этот рекорд когда-нибудь будет побит, а потом забыт. Так что его можно было не принимать во внимание. Вторым рекордом было то, что он прожил на безжизненной поверхности планеты более шести суток. Марсианских, разумеется, по 24 часа 34 минуты каждые. К сожалению, и этот рекорд был сомнительным. Первый человек, ступивший на поверхность Марса, россиянин Рулон Обоев, пробыл здесь чуть больше суток. Китайская экспедиция во главе с Сунь Фуй-Чаем и Сам-Сунь Хуэем, задержалась чуть подольше, где-то на четыре земных дня. С учётом готовящихся экспедиций, рекорд Уотни не имел шансов продержаться долго. Впрочем, в «Книгу рекордов Гиннесса» ближайших выпусков он успевал попасть. Это утешало, но не особенно.
Сани опять встали. Уотни подёргал постромки и пошёл разбираться.
На этот раз неприятность была посерьёзнее: левая лыжа треснула вдоль, и в трещину забились острые камешки. В принципе, среди немудрящего барахла, которое Марк успел собрать среди обломков станции, был моток космопластыря. Правда, Уитни подозревал, что проходимость саней от этого уменьшится как минимум вдвое. Это было скверно, так как снижало и без того призрачные шансы на выживание почти до нуля.
Космонавту очень не повезло. Впрочем, не повезло всей экспедиции. Шесть человек, высадившиеся на Марсе, только-только успели развернуть жилой модуль, как налетела песчаная буря с немыслимой скоростью 175 км/час. NASA отдало приказ на эвакуацию. Командор Льюис приказ выполнила. Во время эвакуации сорвавшаяся с крыши модуля антенна протаранила скафандр Уотни, а его самого унесло бурей. Искать потерявшегося — и, скорее всего, мёртвого — космонавта не было времени. Корабль улетел. Уотни остался.
Скафандр, однако, оказался надёжнее, чем могло бы показаться. Несмотря на пробоину, он исправно кормил лёгкие человека кислородом, пока тот не пришёл в себя. И не обнаружил, что модуль разрушен бурей, а корабль улетел.
Он сумел починить скафандр, найти среди обломков жилого модуля несколько кислородных баллонов и два контейнера с едой и соорудить импровизированные сани. Сейчас он пытался добраться до сброшенной в тридцати милях от точки посадки третьей ступени МСМ — «марсианского спускаемого модуля» — чтобы под её защитой переждать второй удар бури. До огромной железной трубы ему осталось пятнадцать миль — если, конечно, он шёл в правильном направлении. Ориентироваться приходилось по восходам и закатам Фобоса. Это была не слишком хороший ориентир, но он работал. Во всяком случае, оставалось на это надеяться.
Сани застряли снова. Марк вздохнул и принялся привычными движениями выпутываться из постромков.
Метеорит был размером с грецкий орех. В разреженной атмосфере Марса он раскалился добела, но не сгорел. Зато он успел набрать приличную скорость. Достаточную, чтобы пробить заднюю часть шлема и войти прямо в голову космонавту Уотни.
Всё кончилось мгновенно. Уотни даже не успел подумать, что установил, наконец, несомненный, устойчивый рекорд — стал первым человеком, погибшим на Марсе.
...Уотни пришёл в себя в огромном зале, с колоннами, уходящими куда-то в небеса. Небес, впрочем, не было. Не было и земли — ноги космонавта до щиколоток утопали в каком-то сомнительном фиолетовом свечении. Тело просвечивало под каким-то полупрозрачным халатиком. Никаких повреждений заметно не было — если исключить то, что голова адски болела, буквально раскалывалась.
– Я в аду, — пробормотал Марк, пытаясь сосредоточиться.
– Смотри-ка, понимает, — раздался голос откуда-то слева.
С трудом повернув голову, Уотни различил рядом с собой высокую фигуру с рогами на голове. Почему-то это его не удивило. Зато удивило то, что полупрозрачный халатик оказался с четырьмя рукавами и каким-то свисающим мешком на спине.
– Мумрик, друг любезный, — продолжил чёрт (а это был, несомненно, он — последние сомнения у Марка отпали, когда он разглядел лежащий на плече существа кончик хвоста с кисточкой), — у нас тут гости.
– Какие гости, чего ты мелешь, — откуда-то из-за колонны вышел преогромнейший дьявол с четырьмя светящимися рогами. — Опять что-то напутали. Милейший, — обратился он к Уотни, — вы из какой звёздной системы? С Антареса, не так ли?
– Я с Земли, — сказал Марк, внезапно осознав, что он не может не отвечать на вопросы — а также лгать. Чувство было мгновенным, острым и безошибочным.
– Очень, очень странно, — дьявол пожевал губами. — Наши соседи попадают сюда крайне редко. Последний случай имел место, дай Бог памяти... — он задумался, — в двенадцать тысяч пятьсот шестьдесят втором году. По земному летоисчислению, — вежливо добавил он, — это шестьсот десятый год этой вашей эры. Странно, и как же это вас сюда занесло?
– Экспедиция «Арес-3», — вздохнул Уотни. — Нас вообще-то было шестеро. Пятеро улетели. Остался я. И, похоже, погиб.
– П-подождите... — у дьявола пресёкся голос от волнения. — Вы хотите сказать, что умерли на Марсе?
– Ну да, — не стал спорить Марк. — Кажется, я первый человек, который сделал такую глупость.
– На поверхности планеты? — не отставал дьявол.
– Именно. Знать бы ещё, отчего. Как-то очень быстро... — начал было Уотни.
– Ребята! — заорал дьявол, воздымая кверху хвост, загоревшийся зелёным огнём. — Все сюда! Скорее! У нас клиент!