«Приветствую тебя, Василий! Помнится, ты рассказывал, что в твоем районе, частенько стали люди пропадать. Даже говорил, что однажды весь личный состав отделения милиции исчез, только их одежда и оружие остались…
Ты ведь знаешь, брателло, я не трус. Да и не должен каскадер трусом быть. Но, здесь такое дело... Хотя, может, это после обильных вчерашних возлияний какие-то дурацкие предчувствия в голову лезут. Не пойму.
Короче! Принесли мне сегодня утром пакет. А в нем – письмецо с запиской и ключиком. А в записке – адрес банка, номер ячейки, код доступа и ненавязчивое такое пояснение, что, мол, это аванс, и что предлагается мне работенка по специальности за неплохое вознаграждение. Приглашаем, мол, на собеседование.
Сам понимаешь, никто в наше время от лишнего бабла не отказывается! Только одно смущает, – приглашают меня посетить не киностудию, или спортивный клуб, а, как я понял по адресу, обычный жилой дом, который как раз в твоем районе находится. Короче. Если ты это прочтешь, значит, со мной беда приключилась. Поэтому тебе, как сыскарю, оставляю адрес, куда я сейчас направляюсь. Ну, а если все обойдется, то и записка к тебе не попадет…
Жму твою ментовскую лапищу!»
Сергей Фролов бегло просмотрел послание, поставил внизу дату, время и подпись. Убрал листок в конверт и положил его поверх стопки журналов на тумбочке у двери. Один журнал лежал отдельно, с глянцевой обложки на Сергея смотрел сам Дмитрий Красавский: лихо закрученные усы, закрывающая глаз черная повязка, кровоточащая ссадина на щеке, сдвинутая набок мушкетерская шляпа с обломанным пером…
Снимок отображал финальную сцену историко-авантюрного фильма «Мушкетер на всю жизнь», где Красавский играл главную роль, а он – Сергей Фролов был его дублером во всех рискованных эпизодах. Они были похожи внешне, вот только мушкетерские усы у Красавского были свои, тогда как Сергею всякий раз перед съемками такие же приходилось наклеивать.
Премьера фильма прошла накануне в Доме Кино. Прошла успешно. После окончания фильма событие довольно неслабо отметили. Сергей, как всегда, намешал всего спиртного, что было на столе, да к тому же еще отлакировал пивком. В итоге, вместо того, чтобы наконец-то начать ухаживать за Наташенькой Завьяловой, он непонятно зачем вступил в нескончаемую полемику с директрисой Натальей Юрьевной, по поводу: много ли в историческом фильме должно быть слишком откровенных эротических сцен. Сергей убеждал директрису, что без секса можно обойтись, однако Наталья Юрьевна категорически с этим не соглашалась. Самым глупым было то, что спорили они о фильме, премьера которого только что состоялась. А самым обидным было то, что за всеми этими спорами Сергей не заметил, как Наташенька Завьялова куда-то исчезла...
Сейчас, сидя за рулем своей шустрой «восьмерочки» и слушая любимую группу «Чиж и С°», он вновь и вновь ругал себя за вчерашнее поведение и вспоминал Наташу. В фильме она играла юную принцессу, которую то и дело похищали враги и освобождали друзья, и которая влюбилась в своего освободителя. Экстремальных сцен в фильме было предостаточно, и Сергею Фролову, загримированному под главного героя, приходилось выносить принцессу и из воды, и из пламени. Но когда дело касалось сцен любовных, на месте дублера, естественно, оказывался Дмитрий Красавский.
У Наташи, кстати, дублерши не было, и во время съемок она, порой, рисковала не меньше, чем он – каскадер, что называется, от бога. У нее, конечно, не все так четко получалось, но Наташа была ловкой, пружинистой и главное – смелой. А как-то раз она и вовсе спасла его, – нет, не от смерти, но от возможной серьезной травмы. Сергей висел без страховки над довольно высоким обрывом, и вдруг корень, за который он дежрался, начал выскальзывать из земли. Если бы не вовремя поданная рука, оказавшейся рядом Наташи...
– Эх, – вздохнул Сергей, – проворонил, ты, Фрол, свое счастье. Такую девушку упустил!
Он слышал, что Наташе Завьяловой предложили сниматься в каком-то любовном сериале. Она, конечно, согласилась и теперь должна была поехать куда-то на побережье Черного моря. Для каскадера в той мыльной опере роль не предусматривалась, и теперь о скорой встрече с Наташей можно было и не мечтать.
На самом деле их встреча произошла буквально через пару минут. Сергей Фролов, которого все называли просто Фрол, остановил машину на светофоре и увидел, Наташу, переходившую улицу. Он два раза коротко посигналил, девушка посмотрела в его сторону, Сергей помахал ей рукой, и через несколько секунд Наташа сидела в машине. Светофор поменял свет, и Сергей, миновав перекресток, остановился у обочины.
– Я... – начал, было, он, но девушка перебила.
– Вы вчера во время премьеры вместо того, чтобы на экран смотреть на меня все два часа пялились. Наталья Юрьевна мне весь бок локтем отбила и все уши прошептала, чтобы я как-то на это отреагировала.
– Неужели это так заметно для...
– Это для всех заметно. Вы странный какой-то. Прямо, как юноша влюбленный.
– Я...
– Наталья Юрьевна сказала, что вы по мне сохнете с первого дня съемок. Это правда?
– Да, правда, правда, – улыбнулся Сергей. – Что ж теперь и посохнуть нельзя?
– А зачем? – недовольно поинтересовалась Наташа.
– Что – зачем?
– Смысла сохнуть не вижу, – отрезала девушка. И продолжила:
– Я понимаю, если бы сейчас были те времена, про которые мы фильм снимали. Мушкетерские или там рыцарские. Тогда – да! Тогда у мужиков и выбора-то особо не было по кому сохнуть. А сегодня!? Если есть у мужика желание и бабло, так ему любая телка доступна.
– А что важнее, – не выдержал Сергей, – бабло или все-таки желание?
Наташа, прищурившись, посмотрела ему в глаза, словно изучая. Он ждал ответа, но девушка решила оставить эту тему.
– Вы не подвезете меня до банка? – спросила она после недолгой паузы.
– Конечно же, Наташенька, – вздохнул Сергей. – Вам в какой-то определенный банк, или в любой?
– Вот.
Она передала ему сложенный вдвое лист бумаги, развернув который, Сергей увидел знакомый адрес.
– Надо же! Похоже, и вас, и меня собирается нанять на работу один и тот же оригинал.
– Что вы имеете в виду? – заинтересовалась она.
– А то, что я сейчас направляюсь как раз в этот банк, чтобы получить точно такой же аванс.
– Вы шутите?
Вместо ответа Сергей достал из кармана рубашки ключ и такой же лист бумаги.
– Значит, нас вместе приглашают сниматься, – сделала она вывод. – Интересно, а кого еще пригласили?
– Для меня это уже не важно, – сказал Сергей, не скрывая радостной улыбки. – Главное, что сниматься мы будем вместе, и возможно, вы еще раз спасете меня, подав руку помощи.
– Может, и будем, – пожала плечами Наташа. – Смотря, какую роль мне предложат, и какие условия поставит этот ваш оригинал.
Об условиях они должны были узнать с интервалом всего в один час. И Сергей, и Наташа были приглашены прийти по указанному адресу. Они вместе забрали в банке деньги, потом Сергей доехал до дома, где была назначена встреча с «оригиналом». Наташа попросила его особенно не задерживаться и сказала, что останется в машине читать журнальчик.
* * *
Дверь Сергею открыл пожилой мужчина лет под семьдесят, опирающийся на изящную трость, одетый в достающий до пола махровый халат темно-синего цвета и тапочки. Абсолютно седые волосы, такие же седые круто изогнутые брови, заинтересованно-оценивающий взгляд голубых глаз, ямочка на подбородке. В былые годы он наверняка нравился женщинам.
– Здравствуйте, господин Фролов. Меня зовут Максим Николаевич. Пройдемте сразу в основную комнату, – старик сделал приглашающий жест рукой, в которой держал пульт дистанционного управления, пропуская каскадера вперед.
Изначально Сергей подумал, что пришел в типичную хрущевскую двушку. Но оказалось, что после большой проходной комнаты, в комнатке-спальне имеется еще одна дверь, ведущая в еще одну комнату. У окна – рабочий стол с компьютером и монитором, музыкальным центром, вертящимся креслом; стеллажи вдоль стен поднимались от пола до самого потолка и были заставлены дисками и видеокассетами, на корешках которых были только цифры; у стены напротив окна установлена деревянная физкультурная лестница, рядом – гимнастический снаряд «конь», кровать. И была еще одна дверь, которую Максим Николаевич открыл для гостя.
Эта комната оказалась сравнительно большой, и, наверное, не меньше половины ее было занавешено светло-голубыми шторами. На специальных металлических конструкциях были укреплены три видеокамеры, под каждой – сидения на высокой ножках, какие бывают у стоек в барах. На полу – чуть пружинящий палас. В углу на специальном столике стоял телевизор с огромным экраном, рядом – видеомагнитофон, к которому тянулись провода от видеокамер. На стенах не осталось свободного места от наклеенных цветных фото – в основном на них красовались девушки, лица некоторых показались Сергею знакомыми.
Максим Николаевич предложил гостю сесть в кожаное кресло и сел сам в такое же, между ними оказался лишь журнальный столик.
«Никаких бумаг и документов, – отметил про себя каскадер. – Видимо, пока это только предварительная беседа. Контракт будет заключаться в другом месте. Но кто же такой, этот старикан?»
– Кажется, кроме жетона, на вас больше нет никаких цепочек и других побрякушек? – Максим Николаевич кивнул на армейский жетон, висевший на шелковом шнурке на шее Сергея.
– На моей памяти так много порванных цепей и разбитых часов, что я давно от них отказался. Ну а жетон – профессиональная необходимость.
– Это хорошо, – кивнул Максим Николаевич.
– Вы пригласили меня...
– Чтобы вы поучаствовали в одном очень необычном мероприятии, – продолжил старик.
– И моя роль?
– Во многом будет зависеть от вас. Господин Фролов, пожалуйста, дайте мне немного времени для объяснений. Потом я кое-что вам покажу, а дальше, если все пройдет нормально, предоставлю возможность самому выбирать свою роль. Вы сможете стать и королем, и знатным дворянином, и простым мушкетером, а, возможно, останетесь чернью. Хотя, судя по вашим способностям, я имею в виду непревзойденные каскадерские качества, в мире за стеной вы окажетесь далеко не последним человеком.
– В мире за стеной? – переспросил Сергей. – Это название будущего фильма?
– Это название существующего мира. Впрочем, надеюсь, у вас будет возможность самому приду... провозгласить новое его название.
– Так это фильм о...
– О людях. Людях, живущих на ограниченной территории, откуда нет или почти нет выхода.
– В тюрьме?
– Ну, почему же в тюрьме? – поднял брови Максим Николаевич. – И что такое тюрьма? Планету Земля для землян, тоже, в какой-то степени, можно назвать тюрьмой. Сейчас я вам кое-что покажу и расскажу. И еще раз прошу отнестись к моим словам очень серьезно. В дальнейшем вы можете пожалеть о своей невнимательности.
Максим Николаевич отложил трость, потянулся к тумбочке, взял еще один пульт и направил его на телевизор...
На засветившемся экране происходило сражение. Звук, правда, отсутствовал. Вид был словно с вершины дерева, под углом градусов в сорок пять. Сергей не любил, когда снимают именно с такого ракурса. Ему больше нравилось, когда камера находилась на уровне сражающихся, как бы между ними.
Зато сейчас было видно все поле боя. Сражались человек двадцать, из них шестеро или семеро – на лошадях. В отличие от пеших, они были в разноцветных плащах, причем, головные уборы у всех отсутствовали. Оружием служили шпаги, кое у кого были арбалеты.
Сражение выглядело очень естественно, возможно потому, что было скупым на поражения. Противники больше старались увернуться от удара, отскочить в сторону или отбежать, но никак не безрассудно бросаться на клинки. Пешим удавалось подныривать под лошадей. При этом никто и не думал нанести удар животному, что, к примеру, не раз происходило по сценарию последнего фильма с участием Сергея Фролова.
Его так поглотило зрелище, что Максима Николаевича он слушал вполуха. А тот говорил спокойно, без эмоций:
– Такие вот бои в мире за стеной происходят часто... Погибают, как правило, новички или, как их называют местные жители, – пришлые. Ну а побеждают, конечно же, дворяне...
Тем временем на поле боя оставалось все меньше людей, державшихся на ногах. В этом особенно постарались два всадника в одинаковых блекло-зеленых плащах, удачно разившие и пеших, и конных. Наконец, один их них схватился за плечо, в которое угодила стрела, и стал заваливаться с лошади...
– ... и лучшие из них как раз те, кто родился именно в мире за стеной... В мире, который существует уже тридцать девять лет, и которого ждет гибель... Если только на смену мне не придет кто-то другой...
Второго обладателя блекло-зеленого плаща атаковали сразу два всадника. Тут же голова одного из них оказалась наполовину разрубленной, и он свалился на землю. Но второй атаковавший нанес противнику удар шпагой в область бедра. Тот выронил оружие, не мешкая, развернул лошадь и помчался прочь, не забыв, однако, подхватить под уздцы лошадь раненого в плечо товарища, который все еще держался в седле. Они поскакали по дороге, удаляясь все дальше, и камера тоже стала, как бы отъезжать, благодаря чему, становилась видна все большая часть ландшафта...
–...Когда меня не станет, а дело к этому уже близится, – монотонно говорил Максим Николаевич, – мир за стеной ждет неизвестно что. А мне очень не хочется, чтобы люди погибли по независящим от них причинам. Ведь это мой мир, там мои люди, там мои...
– Что? – Сергей наконец-то оторвался от экрана и непонимающе посмотрел на старика.
– Подождите с вопросами, господин Фролов, – предостерегающим жестом остановил его Максим Николаевич. – У нас не так много времени, а я обязательно должен вам показать еще кое-что. Прошу перейти вот к этой камере и присесть вот сюда, – он похлопал по среднему сидению. – Сейчас камера работает не на запись, а как наблюдательный прибор с приличным увеличением.
Сергей молча уселся на сидение и заинтересованно прильнул к окуляру. Камера включилась, но сейчас в глазке было только мутное пятно штор. Вот шторы поползли в стороны, и Сергей сначала незакрытым левым глазом увидел, что скрываемая до сих пор часть комнаты представляет собой большой макет местности. Освещался макет люстрой с тремя направленными вниз плафонами. От остальной части комнаты макет был отделен сплошной перегородкой не менее метра высотой. А за этой перегородкой-стеной были и горы, и леса, и огромное озеро с островами, и поля с дорогами, и какие-то разноцветные строения...
Он сосредоточил внимание на глазке видеокамеры и увидел... еще одно сражение, чем-то похожее на то, за которым несколькими минутами раньше наблюдал по телевизору.
Теперь действующие лица были другими. Несколько всадников налетели на обоз, состоявший из трех повозок, запряженных лошадьми, которые сопровождала немногочисленная охрана. Стычка оказалась короткой. Оборонявшиеся удачно пустили в ход арбалеты и двое нападавших, с закрывающими лица до глаз повязками, сразу были сбиты с лошадей. А третий, уклонившийся от стрел, сшибся в схватке с одним из защитников обоза, но почти сразу выронил шпагу, схватился за окровавленную голову и поспешил ретироваться вмести с уцелевшими налетчиками...
Сергей оторвался от окуляра и вновь увидел перед собой макет местности. Только теперь, напрягая зрение, заметил, что там, внизу, на узких дорогах и поблизости от строений, не имеющих крыш, происходят какие-то шевеления. Можно было бы сказать, что это муравьи или мелкие жучки, но нет...
Он снова прильнул к окуляру. Рядом с повозками появились несколько женщин и подростков, что-то живо обсуждая и смеясь. Центром их внимания стал мужчина, только что обративший в бегство главаря налетчиков. Мужчина смеялся вместе со всеми и протягивал на обозрение шпагу, на кончике которой было наколото что-то розово-красное. Вглядевшись, Сергей понял, что это человеческое ухо!
Сергей, нахмурившись, оглянулся на Максима Николаевича, которого почти не слушал. Старик все также сидел в кресле, держа в слегка дрожащей руке направленный на него пульт. Что-то во всем этом было не так. Какая-то опасность...
– Выборочный преобразователь, который вы сейчас видите, работает при простом включении кнопок. – Максим Николаевич говорил уже не монотонно, а немного торопливо. – Кнопок здесь десять, но основных – две: зеленая работает на уменьшение, красная – на увеличение. Только надо быть очень острожным, чтобы при увеличении в непосредственной близости от объекта не было незакрепленных громоздких предметов. А на уменьшаемом объекте желательно чтобы отсутствовали очки, сережки, цепочки с тяжелыми брелоками, часы, кольца и тому подобная дребедень. Еще есть серая кнопка, включающая приемлемо-переносящий луч, с помощью которого…
Сергей вспомнил Наташу. С минуты на минуту она должна была войти в этот дом, в эту квартиру...
– Стойте! – предостерег старик, поднявшегося с кресла Сергея. – Еще два слова, как напутствие. Преобразователь я оставлю лежать на полочке. Полочки пока нет, но я закреплю ее как раз на верхнем уровне стены в правом углу. Останется всего лишь залезть на стену… – Максим Николаевич невесело усмехнулся. – Я думаю, что проживу еще не очень долго, максимум несколько недель. Квартира проплачена на долгое время вперед. Но ведь все может быть. К примеру, сюда проникнут воры, или случится пожар, или электричество в квартале отключат... Да и запасы той же соли и всяких причиндалов поставлять будет некому. Не говоря уже о новых преобразованных, без которых в моем мире неминуемо начнется деградация... Стойте!!
– Что за галиматью вы несете? – Сергей задал вопрос только для отвода глаз. На самом деле он уже сто раз прыгнул бы на старика, более всего походившего на сумасшедшего, но внутренним чутьем сознавал, что направленный ему в грудь пульт несет угрозу. И поэтому медлил.
– Я специально выбрал вас, как очень сильного и ловкого человека! – уже почти кричал Максим Николаевич. – Только вот сейчас не стоит проявлять свои качества, – я все равно нажму кнопку раньше! А для преображаемого лучше всего оставаться на месте. Когда вы окажетесь там, думаю, стоит поторопиться, чтобы добраться до прибора и стать моим наследником. Новым Творцом. Но только не надо спешить сейчас!!
Если вы займете мое место, то не будете ни в чем нуждаться, особенно в деньгах. Денег у меня очень много и все они лежат в разных банках на счетах на предъявителя. Список счетов находится в моем сейфе в том самом банке, где вы сегодня получили аванс. Номер шифра этого сейфа – ваши инициалы и дата рождения… Да стойте же, стойте!!!
Не желая больше слушать этот бред, Сергей рванулся вперед, намереваясь, в первую очередь, вырвать у старика опасный прибор. И...
Глава вторая
Пришествие
Фрол очнулся, ощутив легкий озноб. Лежа на спине на чем-то жестком, медленно приоткрыл глаза и понял, что в глазах у него даже не двоится, а троится – в неестественно белом небе прямо над ним светило сразу три больших ярких солнца. Он посмотрел налево, направо, – вокруг голая каменная поверхность. Сам Фрол тоже был голым, то есть, из одежды на нем не было вообще ничего.
Что все это значит, и как произошло, понять он не мог. Как ни напрягал память, в воображении всплывали лишь отрывочные кадры из последнего фильма, в котором он снимался. Фрол поднялся и понял, что стоит на круглой металлической плите диаметром в несколько шагов. На ее поверхности, потемневшей от времени, имелись выпуклые закругляющиеся линии. Возможно, эти линии образовывали какие-нибудь символы, но чтобы их разобрать, надо было посмотреть с определенной высоты. Сама же плита находилась на скале, почти на ее вершине.
Как он сюда попал? И почему без одежды? Неужели так сильно напился, что память отшибло! Или кто-то разыгрывает с ним дурацкую шутку?
– Эй, хватит шутить! – крикнул он неизвестно кому, и никто ему, конечно же, не ответил.
Нет, что-то не состыковывалось. Какие, к чертовой матери, три солнца?! И еще, кажется, что-то не в порядке с горизонтом, или его не видно, к примеру, из-за туманной дымки?
Осторожно ступая, словно пробуя поверхность под ногами на прочность, Фрол двинулся в гору, резонно рассудив, что оттуда обзор будет гораздо лучше, ну а спуститься он всегда успеет. Достигнув вершины, подумал, что, скорее всего, находился на острове или полуострове. Во всяком случае, почти со всех сторон скалу окружала вода. Вдали виднелись берега – где дальше, где ближе. А внизу, шагах в ста от места, где он стоял, скалу и берег соединял мост. Абсолютно черного цвета. Фрол торопливо засеменил к нему по покатому склону.
Мост оказался шириной не больше пяти шагов, без перил и сильно горбатым. Из-за этой выпуклости не было видно, что там, на противоположном берегу. Прежде чем на него ступить, Фрол посмотрел вниз, куда ему могло бы случиться упасть.
Мутноватая вода показалась такой же искусственной, как и небо. На ней не было ряби, а лишь слабое колыхание. «Словно в ванне», – подумал Фрол. Вот к поверхности один за другим поднялись несколько очень больших пузырей и, не лопаясь, медленно поплыли под мост. В глубине показался силуэт, а потом и сама рыба, вяло виляющая хвостом. Она была черно-желтой расцветки и по форме могла бы напоминать барбуса, только чудовищных размеров, как минимум, раза в три крупнее человека. Свались он с моста, и этот гигантский барбус проглотил бы его, словно мотыля, опускающегося на дно аквариума.
Фрол никогда не считал себя трусом, да и не был таким, веря, что каскадер он и есть каскадер, хоть в кино, хоть в жизни. Но напрасно рисковать не любил, поэтому осторожно пошел по самой середине моста, отметив про себя, что если бы его абсолютно гладкая поверхность оказалась мокрой после дождя или тумана, он предпочел бы поискать другую переправу.
Противоположный берег подходил к мосту, узкой полосой, лишенной растительности, чем дальше, тем больше расширяющейся. Поодаль был лес. Когда Фрол прошел до него примерно половину пути, из-за деревьев появились три человека. Он насторожился. Двое мужчин, шедших навстречу, и один, ехавший на коне были вооружены длинными, отливающими сталью шпагами. Где-то он уже видел таких вот людей, то есть одетых в такие же плащи, и так же вооруженных... Но на воспоминание, где это могло быть, у Фрола не хватило времени.
– С прибытием на землю Лесного королевства, молодой человек, – с оттенком усталости в голосе, сказал всадник.
Он был моложе Фрола – всего лет девятнадцать. Длинные темные волосы обрамляли бледное с тонкими чертами лицо. На лбу всадника краснел свежий рубец. Из одежды под плащом виднелось что-то наподобие кольчуги, доходящей до пояса, простые брюки, на ногах – мокасины.
– Предлагаю ничему не удивляться, не задавать пока никаких вопросов и спокойно следовать за нами.
Фролу показалось, что всадник повторял эту фразу уже много раз.
– Нет. Прежде я все-таки хотел бы узнать...
– Потом все узнаете! – перебил всадник. – Сейчас – бесполезно, – и кивнул пешим:
– Мордан, Черно, – разберитесь побыстрей.
Пешие ускорили шаг. Фрол заметил, что у того, кто подходил справа, в руках была собранная кругами веревка. Он догадался, что это аркан, и решил сначала атаковать именно правого.
Тот, в отличие от левого, у которого шпага подрагивала в руках, совсем не нервничал. Видимо, этот, правый, с виду ровесник Фрола, уже не раз выполнял подобные задания и, видимо, правильно расценил значение быстрых и расчетливых взглядов, которые каскадер по очереди кидал на всех троих.
– Ты с Морданом-то лучше не шуткуй, – вкрадчиво, даже ласково сказал тот, начиная раскручивать веревку.
– Никто и не шутит, господин Мордан, – прикинувшись растерянным и испуганным, Фрол вытянул руки вперед, словно подставляя для наручников, но протянул их не Мордану, все быстрее раскручивающему веревку, а к тому, которого всадник назвал Черно. – Пожалуйста, давайте, вяжите, сковывайте, дава...
Аркан метнулся к вытянутым рукам, но Фрол прыгнул вперед, так, что петля пролетела за его спину. Тут же откинулся назад, схватил веревку и дернул на себя с такой силой, что Мордан, не желавший ее выпускать, подался вперед, споткнулся и растянулся на земле. Видя, как Черно ринулся на него с выставленной вперед шпагой, Фрол выдержал микропаузу и поднырнул тому под ноги. Черно еще продолжал кувыркание по земле, а Фрол уже был на ногах, и шпага, которой он успел завладеть, скрестилась со шпагой тоже успевшего вскочить Мордана. В следующее мгновение кулак Фрола врезался противнику в солнечное сплетение, и у того глаза полезли из орбит.
– Стоять! – услышал Фрол окрик всадника. Увидев направленный на себя арбалет, каскадер, не раздумывая, швырнул шпагу, целясь в морду коня, а сам, схватил Мордана за локоть и рванул его на себя, чтобы закрыться от выпущенной стрелы. Она угодила противнику чуть выше локтя и Мордан, злобно зарычав, рухнул на колени. И тут же его упавшую на землю шпагу схватил Фрол. В то же мгновение он увидел, что бросок его оказался точен: несчастное животное, получившее удар эфесом шпаги прямехонько по ноздрям, встало на дыбы, сбросило всадника и, отчаянно заржав, понеслось прочь.
Упавший всадник заметно не пострадал и уже поднимался, Черно бежал к нему на помощь, а раненый Мордан достал из-за пояса длинный кинжал. В то же время из леса появилась еще одна троица – двое пеших и всадник, во весь дух спешивших на помощь своим.
Это была не игра. Фрол прекрасно видел проткнувшую руку стрелу, брызнувшую кровь. А если бы всадник не промахнулся, то есть попал бы не в руку Мордана, а ему, Фролу в грудь?! Да и, в конце концов, ради чего собственно он сражается, что защищает? Только себя, свою свободу или жизнь. А чтобы их сохранить, не обязательно биться до последней капли крови. Достаточно убежать.
Мордан с безвольно опущенной рукой, стоя на одном колене и, скрипя зубами, медленно поднимал кинжал. Фрол не стал ждать и, прыгнув вперед, врезал ему ребром ладони по шее. Затем сдернул с падающего навзничь человека плащ и во всю прыть припустил обратно к мосту.
На мосту он будет встречать их по одному. И если они не пустят в ход арбалеты, то невелики их шансы. Он вбежал на мост и... вмиг растянулся на нем плашмя. Фрол не спотыкался, и ноги у него не подкашивались. Вот только шпага почему-то, вырываясь из руки и увлекая его за собой, притянулась к поверхности моста, и он вовремя разжал пальцы, чтобы они не оказались зажатыми между эфесом и самим мостом. Фрол вскочил, тщетно попытался оторвать шпагу, а когда оглянулся, увидел, что враги совсем близко. Дожидаться их, не имея оружия, Фрол не стал…
* * *
– Сколько раз я повторял, Винсепто, что действовать надо, как господа горные. Сразу сетку набросили, и никаких проблем! Ну, какой смысл что-то объяснять пришлым? Все равно они ничего сразу не поймут и ни во что не поверят. Видишь, к чему привела твоя дипломатия: Мордан в руку ранен, у коня моего нос разбит – как бы теперь в бой идти не испугался, – юноша с краснеющим рубцом на лбу держал под уздцы коня и нежно мазал ему ноздри темно-коричневой мазью.
– Возможно, ты прав, Германт, – отозвался собеседник – юноша одного с ним возраста, тоже темноволосый и выглядевший достаточно симпатичным, если бы не перебитая переносица. Полулежа на пригорке, Винсепто нежно водил концом шпаги по выступающему из почвы камню. – А, возможно, и нет. Вот лучше послушай:
Надеясь на легкую победу, Помни, что шпага твоего бойца Может выпасть из его окровавленных рук, И тогда – где уверенность, Что следующей целью ее острия Не станет твоя же грудь?
– Да не в легкой победе дело, – отмахнулся Германт. – Да мы вовсе и не собирались сражаться...
– Мне все-таки кажется, – перебил Винсепто, – что оружие в твоих руках выглядит достаточно устрашающе. Если пришлый – трус, тогда проще: он, скорее всего, поднимет лапки кверху или попытается убежать. Здесь ты его, конечно, догонишь и еще больше испугаешь. Но если пришлый окажется человеком отважным, как тот, с которым тебе довелось только что столкнуться, то твоя шпага и грубоватый тон заставят его обороняться. Что собственно и произошло. Кстати, виконт, очень жаль, что он сбежал. Я и рассмотреть-то его не успел. Видимо, неплохой боец мог оказаться на нашей стороне.
– Да не сыпь ты, граф, драгоценную соль-матушку на нос моего коня, – вздохнул Германт. – Я сам жалею об этом мужике. Как он нас вылечил! Загляденье! Такой боец один на два десятка попадается.
– Во-о-от, – протянул Винсепто. – Сам жалеешь. А вышел бы к этому бойцу без оружия, да с добродушной улыбкой, глядишь, и он бы расслабился и спокойно с тобой пошел. И Мордан сейчас вместо того, чтобы рану зализывать, пил бы с ним настоечку.
– Ну, ты еще предложи женщин им на встречу посылать! – хмыкнул Германт. Затем посмотрел в сторону моста, где с веревками возился Черно и еще один боец. – Ну, что там у вас? Без посторонней помощи справиться не можете?
– Сейчас, господин виконт! – крикнул Черно. Он продел еще одну петлю под рукоять шпаги, затянул, чтобы не сорвалась, и подбежал с веревкой к стоящему недалеко коню. Привязал веревку к седлу и с криком: «Пошел!», сильно шлепнул ладонью по крупу. Конь рванулся, и шпага сорвалась с поверхности моста.
– Есть, господин виконт, – радостно крикнул Черно. – Размагничено!
– Советую тебе самому шпагу Мордану отнести, – сказал Винсепто приятелю. – Себя ни в чьих глазах не уронишь, даже наоборот. Ну а Мордан, мало того, что тебя простит за такое меткое в него попадание, так еще преданней служить станет.
– Согласен, господин граф, – кивнул Германт. – Вон, кстати, твой Рустам возвращается. Надеюсь, нормально раненого доставил...
– Да что ему будет. Через неделю вновь в караул пойдет, – уверенно сказал Винсепто.
– Хорошо бы, – вздохнул Германт. – Ну что, мы тебя покидаем?
– Давайте.
Виконт Германт вскочил в седло и, свистнув Черно, неторопливо поехал навстречу приближавшемуся бойцу. Граф Винсепто так и остался полулежать на пригорке, нежно водя шпагой по поверхности камня. До смены караула у Восточного магнитного моста времени оставалось еще много.
* * *
Конфискованный у Мордана короткий кожаный плащ с нанесенным светло-зеленой краской замысловатым узором из переплетенных ветвей, Фрол завязал тесемками на поясе. Идя по высокому берегу озера, а, может быть, водохранилища, он ломал голову над произошедшем. Все мысли поглощала драка по другую сторону моста. Что это были за люди? Чего хотели? Откуда они? И как он сам очутился в этом непонятном месте? В этом мире... Мире за стеной?!
В сознании Фрола начали всплывать совсем недавно увиденные необычные сцены. Увиденные сначала по телевизору, потом через объектив камеры, включенной, как сказал Максим Николаевич, на наблюдение. «Такие бои в мире за стеной происходят часто...» – объяснил старик, пригласивший его в дом и устроивший все это представление... Максим Николаевич говорил много чего, но Фрол его не особо слушал...
Идти по неровной каменной поверхности, было нелегко. Порой впереди оказывались ямы, попади в которые, без посторонней помощи не выберешься. Все было как-то голо и пустынно.
Но вот, преодолев очередное возвышение, он увидел еще один мост, перекинутый со скалы на берег. Мост походил на тот, который Фролу уже дважды пришлось пересечь. Он стал вглядываться, нет ли на том берегу вооруженных людей, поэтому не сразу заметил женщину, ступившую на мост. Судя по всему, она пребывала в точно таком же положении, как и он, некоторое время тому назад. Абсолютно обнаженная, растерянно озирающаяся…
– Эй, подождите! – крикнул он и побежал к ней, придерживая плащ.
Женщина обернулась, и Фрол узнал Наташеньку Завьялову. Только она его не узнала и, испуганно вскрикнув, бросилась на противоположный берег.
– Наташа, не бойся, это я, Сергей! Подождите! – Закричал он. Но она уже преодолела мост. Через минуту и Фрол оказался на мосту, а затем и на том берегу.
Девушка бежала без оглядки, Фрол даже подумал, что будь у нее на ногах кроссовки, он вряд ли бы смог ее догнать.
– Да стойте же, Наташа! Завьялова, оглянись же, черт побери! – крикнул он, когда расстояние между ними сблизилось шагов до десяти. И остановился сам.
Она не могла не разобрать свою фамилию, оглянулась на бегу и, слава богу, узнала его. После чего тоже остановилась.
Как же она красиво выглядела в своей наготе!
…В фильме «Мушкетер на всю жизнь» была сцена, где принцесса, которую играла Наташа, после купания выходит обнаженная из реки: ее мокрые волосы не настолько длинны, чтобы прикрыть налитые груди с торчащими сосками; она мотает головой, волосы, тоже мотаются, и кажется, удлиняются за счет срывающихся с них брызг… Потом, когда на зеленой лужайке она стоит, расставив ноги, раскинув руки и запрокинув голову к солнцу, на нее набрасывается бандит-насильник. Набрасывается сзади, сбивает на землю, наваливается сверху, заламывая руки, вынуждая беспомощную девушку принять удобную для него позу…
Дублей сделали не меньше десятка. Не потому что принцесса и бандит-насильник плохо играли роли. Со своей ролью не справлялся герой-мушкетер! От которого и требовалось-то всего-навсего огреть насильника по затылку эфесом шпаги, затем поднять на руки спасенную принцессу и, сказав банальное: «Отныне и на всю жизнь я ваш мушкетер», – поцеловать ее в дрожащие губы.
Ох, как же тяжело было вновь и вновь наблюдать за съемками тех сцен ему, Сергею Фролову! Ему, каскадеру, заменяющего в смертельно опасных эпизодах того самого героя-мушкетера Дмитрия Красавского, у которого на самом деле в жизни не хватало сил даже на то, чтобы без видимых усилий поднять с земли девушку…
– Ты? – Наташа смотрела на Фрола широко раскрытыми глазами, машинально закрывая ладонями груди, наверное, забыв, что она обнажена полностью. – Что все это значит? Что со мной?
– Я бы тоже хотел это знать, Наташенька, – приближаясь, Фрол не мог оторвать взгляда от ее фигуры. Когда между ними осталось три шага, Наташа начала робко отступать, но он в два прыжка оказался рядом и схватил ее за плечи. Она вся тряслась. Наверное, и от холода, и от страха.
– Не бойся. Здесь без меня есть, кого бояться.
– Что происходит, Фрол? – она клацнула зубами и поежилась. Ее карие чуть раскосые глаза были совсем рядом.
– Мы оба, кажется, попали в какую-то ловушку, Наташенька. И подстроил ее тот самый старик. Максим Николаевич.
– Ты не вернулся через час. Я заперла машину и пошла к нему в назначенное время. Он открыл дверь, провел меня в комнату, предложил присесть в кресло и... все! Я очнулась вот здесь. Совсем голая...
– Ты замерзла? Я дам тебе плащ, – сказал он, начиная развязывать тесемки. Узел поддался не сразу, только после того, как вмешались пальцы девушки. Каскадер подумал, что когда отдаст ей плащ, сам останется, в чем мать родила. В это время рука Наташи легла ему на плечо, и он почувствовал, что начинает краснеть.
– Фрол, кто это? – спросила она с тревогой. Он, наконец, поднял голову. Наташа смотрела ему за спину. А в следующее мгновение и его, и ее накрыла сеть.
Сзади раздались торжествующие крики. Фрол, не оборачиваясь, догадался, что врагов не менее трех человек, и мгновенно оценил обстановку. Из сети, пока она еще не затянута, он мог бы выбраться за шесть секунд. Но сейчас рядом была Наташа, а бросать ее Фрол не собирался.
– Спокойно, Наташенька, – сказал он и, наконец-то развязав тесемку, обернул плащом девушку. Она прижалась к нему, и он быстро связал тесемки у нее за спиной. В это время на его голову обрушился удар. Теряя сознание, Фрол успел отметить, что Наташа крепко подхватила его под мышки, не позволяя упасть...
* * *
Фрол очнулся от раздававшихся неподалеку криков. Кричала Наташа. Он вмиг очутился на ногах, несмотря на связанные за спиной руки. Наташа была поблизости. Ее вытянутые вперед руки прижимал к земле какой-то толстый парень; животом она лежала на подставленном колене другого парня, который с довольной ухмылкой держал одной рукой Наташу за волосы, задирая голову, а другой жадно тискал ее груди. Третий мужик насиловал Наташу сзади. С каждым толчком она издавала слезный крик.
Так вот в какое кино пригласил их старик! Что ж, надо достойно сыграть свою роль!! С помутневшим взором Фрол рванулся к Наташе, но тут же растянулся на земле, споткнувшись о подставленную кем-то ногу.
– Лучше не рыпайся, пришлый, – сказали сверху. – Заработаешь пару тумаков по балде и ничего больше.
Не вставая с земли, Фрол напряг мышцы и понял, что самому освободиться из наброшенной сети будет очень непросто. Но и спокойно терпеть криков девушки он не мог.
– Отпустите ее! – закричал он.
