Оглавление
Глава 8
Доволен капитан или нет, по выражению лица понять было сложно. Тиму впервые представился случай так близко рассмотреть человека, от воли которого здесь зависело всё.
Невысокий, худой, изрезавшие лицо морщины и седина коротких волос говорили о возрасте. Ничего выдающегося в его облике Тим не увидел, и только взгляд, твёрдый, проницательный и властный, выдавал человека, полномочия которого распространялись далеко за пределы крейсера.
Он молча осматривал спасательные капсулы. Сорок шесть штук выловили они в образовавшейся толчее вокруг разбитых Сурийских кораблей. Тим воочию убедился: здесь не пропадает ничего. Ещё рвали борта достигшие цели залпы, пространство резали ракетные выхлопы, ещё гибли штурмующие чужие палубы гурты, а совсем рядом шёл отлов и делёж ценного приза. Всё, что участвующие в рейде стороны могли бросить на сбор трофеев, было туда немедленно брошено.
К середине вторых суток с начала боя катера и малые суда Сайдона и Вельстова собрали всё, что было отстреляно при гибели сурийского флота.
Оторвав взгляд от доставленных на крейсер спасательных капсул, капитан направился к построенным здесь же на шлюзовой палубе пленникам. Стоявший в строю против пленников, Тим не понимал, зачем последних разделили на три неравных группы. Ясность внесли указания капитана, который вместе со старпомом остановились неподалёку.
— Этих, — указал капитан на самую малочисленную группу, состоящую исключительно из молодых мужчин и женщин, — переправьте на борт к Гаверу.
— Старый хитрец уже здесь, — ничуть не удивился старпом.
— Представь себе. Час назад вышел из прыжка и первым делом забронировал всё моложе двадцати двух. Платит стандартно.
— Недоносок, — выругался помощник, — клетки Кайрона бесспорно нуждаются в поступлении свежего мяса, но, Халл меня забери, откуда Гавер узнал о рейде?
— Свои люди в совете.
— Бардак, — ещё раз выругался старпом.
— Этих, — указал капитан на вторую, состоявшую преимущественно из мужчин с нашивками техслужб группу, — накормить, создать условия и под присмотром использовать в ремонтных работах. А их, — указал он на третью группу избитых, одетых в форму флота и пехотных подразделений мужчин и женщин, — раскидать по службам. Буксир будет завтра, крейсер под надёжной охраной, поэтому сегодня свободные от вахт пусть развлекаются, — ещё раз кивнул он в сторону третьей группы.
— Слушаюсь.
Ещё раз оглядев капсулы, капитан повернулся к ним.
— Солдаты.
— Капитан, — в ответ семь глоток рявкнули так, что от переборок отразилось эхо.
— Капитан, — невпопад, с опозданием выкрикнул Тим, ещё не выучив и трети традиционных фраз.
— Ты кто? — обратил капитан на него внимание.
— Тим Вирон, капитан, — вытянулся Тим, — второе отделение, первый взвод, гурт лейтенанта Рьюда.
Старпом шепнул капитану, и тот, что-то вспомнив, ещё раз посмотрел на Тима.
— Как тебе в нашей семье, Тим Вирон?
— Страшно, — признался Тим, — но рядовой доволен.
— Правильный ответ. Как тебя приняли, Тим Вирон?
— Хорошо, капитан.
— Хочу лично поблагодарить за тот выстрел, а также пожурить за лифты, — напомнил он о, казалось бы, прошедшем без последствий инциденте, — ещё раз выкинешь подобное — пострадает весь гурт, понял меня?
— Так точно, — рявкнул в ответ.
— Дисциплина хромает, Рьюд, — сказал капитан к стоявшему здесь же лейтенанту, — довожу до сведения. А так, молодцы, — похвалил он, — и за яхту вам спасибо, и за это, — кивнул он в сторону трофеев.
— Капитан.
Едва созрев, мысль спустилась на язык, остановив и заставив обернуться уже отвернувшегося от строя капитана. Тим и сам не понял, как осмелился подать голос, но кэп смотрел, ожидая продолжения.
— Разрешите обратиться?
— Разрешаю.
— Сегодня мы взяли Карийца, вы приказали распределить пленников, можно он достанется нашему взводу?
— Старые счёты?
— Так точно, капитан.
— Ваш, — коротко бросил капитан и в сопровождении старпома и лейтенанта направился прочь с палубы.
***
Ближе к вечеру по корабельному времени Тим спустился в карцер. Охрану нёс первый гурт, но проблем с доступом к пленному не возникло. Выведя карийца из карцера, где в одно помещение затолкали оставшихся на борту пленников, подтолкнул его к открытому в грузовой трюм люку. Протопав в дальний конец, указал на сваленные в кучу полуразобранные детали.
— Садись.
Видя, с какой поспешностью тот уселся на кожух, Тим вдруг подумал, что этот человек, готов сделать всё, что взбредёт ему в голову. Мысль ошарашила, последние годы было с точностью до наоборот, а нежданный факт власти над человеком вызвал в Тиме противоречивые чувства. Роль вершителя судеб грела самолюбие, но Тим помнил, как годами сам был объектом чужой и далеко не доброй воли. Стало неудобно от того, что сильный, взрослый мужик покорно сидит, заглядывает в глаза и втягивает голову при каждом его движении.
«Хотя, насчёт сильный, подумал Тим, — я ошибся»
Карийцу было плохо. Разбитые губы и скула сильно опухли, нос сломан, вокруг глаз чёрные круги, на лбу и голом, усеянном синяками и ссадинами торсе выступила испарина. Сев, пленник то и дело кривился вправо и, скаля зубы, прикрывал рукой посиневший бок. Стоя от пленника в паре метров, Тим направил на него ствол винтовки.
— Сиди на месте, — придав угрозы голосу, кидал он слышанные фразы, — резких движений не делать, дёрнешься — стреляю, уяснил?
— Какие мне движения, — разлепив пересохшие губы, едва слышно ответил Кариец.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать семь.
— Пить хочешь?
Знал и так: пить хочет и хочет сильно. Сняв с ремня умыкнутую на яхте флягу, кинул пленнику. Осушив ёмкость, Кариец отдышался, благодарно кивнул и вопросительно посмотрел на Тима.
— Когда ты последний раз был дома?
— Два месяца назад; за последний год два раза дома был. Ну и когда в системы заходили, где сеть галакса работает. В общем знаю, как там дела идут, тебя что-то интересует?
— Человек по имени Рос Вросски, слышал о таком?
Вейт погладил подбородок и, закатив глаза, задумался. Человека с таким именем он не знал и никогда о нём не слышал.
— В голове что-то крутится, — принялся он тянуть время, — но навскидку припомнить не могу. Кто-то из знакомых точно упоминал. Намекни, кто он, чем дышит, тогда, может, припомню.
О низкорослом юнце у Вейта быстро сложилось мнение. Он мог как минимум три раза забрать у вояки оружие. Вейт понимал: многого это не изменит, бежать некуда. На край рассматривал вариант завладеть оружием и сдохнуть подороже, но Вейт не был бы Вейтом, если бы сразу прибег к крайним мерам.
Глядя на коренастого, нелепого вояку, казавшегося таким за счёт малого роста и непропорционально большого оружия, Вейт, как заправский художник, добавлял штрихи к общей картине. Свежая форма, походка, говорящая, что в космосе он совсем недавно, дилетантское обращение с оружием и растерянность от происходящего не укрылись от намётанного взгляда.
— Кто он, этот Росс Вросски? — осторожно нарушил Вейт затянувшуюся паузу.
— Ну да, — выпав из каких-то своих мыслей, с нескрываемым сожалением сказал парень, — чем занимается, как выглядит? — продолжил он, поняв, что толку от Вейта не будет, — сейчас я сам тебе всё расскажу, а ты лишь многозначительно хмыкнешь. Я всё понял. Вставай, пошли.
— Подожди, — поспешил остановить его Вейт, — тебя, парень, как звать?
— Зачем тебе?
Вейт видел, что юнец теряет интерес. Также понял: первое впечатление оказалось ошибочным. Выводы сделал верно, ошибся в другом. Совсем юное безусое лицо, рост и только-только начавший ломаться голос ввели в заблуждение. Заглянув парню в глаза, Вейт понял: юного в них совсем не осталось.
— Просто хочу знать твоё имя.
— Тим.
Назвав имя, парень, не сводя с Вейта взгляда, поудобней перехватил винтовку и шагнул назад, увеличив дистанцию.
— Я Вейт, — видя, что для контакта времени не осталось, заспешил он, — я видел тебя на яхте, ты не тронул никого из пленных. Скажи, Тим, ты Кариец, из наймов?
— Нет, я родом с Вирона.
— Странно.
— Странно что?
— Странно, что в пехоте Сайдона есть бойцы, живущие по правилам наймов.
— Хочешь сказать, пленных вы не трогаете?
— Никогда, — заверил Вейт, — то первейшее из правил. Да, мы дерёмся за деньги, впрочем, как и все, порой на разных сторонах, даже стреляем друг в друга, но никогда ни один из наймов не будет пачкаться о безоружного. Это дело чести.
— Чести, — воскликнул Тим, — здесь?
На этот возглас Вейт не ответил.
— Тогда скажи: узнав, кто ты, моё отделение плясало от радости. Раз вы такие честные, за что вас так ненавидят?
— Именно за это. Касаемо очень многого, мы проповедуем иные взгляды, нежели все остальные, — прижав к груди руки, убеждал Вейт, — вижу, по поводу противника ты, Тим, не особо владеешь информацией?
— Похоже, не владею.
Пехотинец Сайдона, не стесняясь, показал неосведомлённость, и это, по мнению Вейта, было хоть малой, но победой.
— О таких, как ты, — продолжил Тим, — сегодня я услышал впервые.
— Откуда ты, Тим?
— Я же сказал: с Вирона. Жил, охотился, работал на земле и ничего не знал о вашем проклятом мире. Ровно до тех пор, пока к нам не заглянули карийские торговцы. Ваши, кстати, тоже, наверное, добрые.
Сказано было зло.
— Рейд возглавлял человек, которого ты ищешь?
— Да, — ожесточённо выплюнул Тим, — он убил отца, а нас распродал как скот.
— Месть?
— Месть.
Настал момент. Дальше Вейт, боясь нарушить контакт, тщательно подбирал каждое слово.
— Понимаю тебя, я знаю, какого быть грязью, — врал он, не моргнув глазом, — помоги мне, и я найду для тебя этого человека. Подожди, — воскликнул Вейт, видя усмешку на губах Тима, — ты не владеешь информацией, а владея, знал бы, что данная наймом клятва — это священный долг. Я клянусь, Тим, что разыщу торговца Росса Вросски и дам тебе полный отчёт о том, как его найти.
— И я должен тебе верить на слово? Я даже не буду говорить, что это в принципе невозможно. Я здесь чужак, понимаешь, чужак, и слушать меня не будут. Но даже если удастся тебя вытащить, то назови причину, по которой я должен тебе верить.
— Есть одна, и она за твоей спиной.
Шорох, удар по ногам, спиной об пол, и только тогда Тим понял, как его провели. Найм между тем времени не терял. Перевернув, ткнул Тима лицом в палубу, заломил руки за спину, подпёр коленом и, схватив Тима одной рукой за лицо другой за затылок, вывернул голову до хруста в шее. Попытался сопротивляться, но найм потянул голову назад. Поняв, что ещё чуть-чуть и шея не выдержит, Тим успокоился.
— Лежи спокойно, — донеслось сверху.
Отпустив голову, найм снял с пояса Тима баллон с транквилизатором.
«Пшик» — отчётливо послышалось в тишине трюма.
Винтовка перекочевала к новому владельцу.
— Что же ты, пёс Сайдона, такой наивный? — шептал Вейт в самое ухо, — считай, ты покойник, — говорил он, — правило первое: никогда, ни при каких обстоятельствах не поворачивайся спиной к противнику, даже к пленному, уяснил?
Тим угрюмо молчал.
— Сейчас я тебя отпущу, ты встанешь, не бежишь, не кричишь, на помощь не зовёшь, уяснил?
— Да.
Тишину трюма разорвал скрипнувший под Вейтом кожух. Усевшись, найм, направив ствол винтовки в сторону люка, указал Тиму, где ему встать.
— Теперь, Тим, внимательно слушай, — продолжил он, — всё, что я говорил, правда. Я действительно готов найти для тебя этого торговца. Молчи, — пресёк он попытку Тима повторить, что ничего не выйдет. — Я не слышал о твоей планете, но могу предположить, что жил ты в настоящей дыре, я прав?
— Отчасти.
— Сколько времени ты провёл в их рядах? — обвёл он взглядом переборки трюма.
— Почти два месяца.
— О них и их правилах ты тоже знаешь не особо много, я прав?
— Прав.
— Не буду спрашивать, как сие случилось, но оружие тебе дали. Значит, ввели в состав гурта, я прав?
— В состав ввели, но доверяют вряд ли.
— Это неважно, важно, что на тебя распространяются правила. Так вот, Тим, каждый из вас может выкупить принадлежащего экипажу пленника для личных целей. Вопрос лишь в согласии твоего непосредственного командира, то есть командира отделения. Поверь, это так, — продолжил Вейт, — теперь расскажи, как сам оказался на борту крейсера.
— Меня купили.
— В ряды Сайдонской пехоты так не попадают.
— Нас было семеро, работали в арсенальном распределителе. Был бой, крейсер взяли на абордаж. Я случайно взорвал глушившую связь установку. Говорят, спас корабль. Мне дали статус вольного и предложили вступить в их ряды.
— Вот видишь, — хмыкнул Вейт, — а говоришь, не доверяют. Дали оружие — значит, доверяют или точно знают, что деваться тебе некуда. Ты искал причину, по которой смог бы мне верить? Я знаю, что будет ночью, и лучший для меня выход — это грохнуть тебя, тех двоих, стерегущих карцер, выпустить остальных и сдохнуть в бою. Это лучше, чем визжать под пытками, согласен?
— Согласен, — сглотнув вдруг вставший в горле ком, тихо сказал Тим.
С этими словами найм перехватил винтовку и протянул её Тиму.
— Поверь, Тим, спасая меня, ты обретёшь друга там, где такого понятия в принципе не существует. Помоги мне, и я клянусь, что взамен сделаю всё, что попросишь. Подумай, Тим, хорошо подумай, я в долгу не останусь.
***
— Ты идиот, — в медицинском боксе голос Салимы звучал глухо, — правильно говорят: дуракам несказанно везёт.
— Это мне везёт?
Тим искренне возмутился. Он не заметил, но даже в его позе что-то поменялось. Слова, что ему везёт, особенно с оглядкой на последние годы, воспринял как вызов. Готов был поспорить, но Салима тихо рассмеялась.
— Жаль, себя не видишь, — сказала она, — аж грудь выпятил, красавец!
— Да нет, — смутившись, ответил Тим.
Оказалось, и сам не ожидал от себя такой реакции.
— Я хотел сказать…
— Заткнись и послушай, — перебила Салима, — только любимчик бога мог вытащить пленного найма из изолятора, остаться с ним один на один и при этом выжить. Я молчу о кретинах из караула, надо узнать, кто был на вахте и доложить о бардаке…
— Они не видели его в лицо, не знали, что я вывел найма, — поспешил внести ясность Тим.
— Вот я и говорю — ты счастливый идиот.
— Я к тебе с вопросом пришёл.
В ответ Салима хлопнула ладонью по краю койки.
Повторять не пришлось, усевшись, наткнулся на вопросительный взгляд. Тим не думал о причинах, по которым доверял Салиме. Уже учёный, уже знал, что возможен удар в спину, но вложенная той прошлой жизнью потребность доверять хоть кому-то неизменно брала верх. Из взвода Салима единственная ни разу не сделала ему больно, шла на контакт, не отмахивалась от вопросов. Когда получалось, Тим старался держаться к ней поближе, а она, несомненно это видя, его не гнала. Она была груба и не скупилась на обидные слова, но это было мелочью на фоне так нужного Тиму понимания.
— Эй, — щёлкнула Салима пальцами, — раздупляйся мальчик, доставай свой вопрос.
— Да-да, — встрепенулся Тим, — что ты знаешь о наймах?
— Полмиллиона ублюдков с вывернутыми мозгами. Исключительно Карийцы других в эту секту не принимают. Умелые, натасканные вояки. Если короче, то группа больных на голову выродков, проповедующих странные идеалы. Они единственные, кто воюет одновременно за обе стороны конфликта. Одно слово — наймы, — скривила Салима губы, — берутся за самую безнадёжную работу. Правители всех без исключения союзов с готовностью покупают их услуги.
— А перекупить?
— Исключено. Если найм заключил контракт, то отрабатывает его до последней минуты. У них жёсткие правила, неисполнение которых — тень на всю организацию.
— Выходит, они честные люди?
— Нарушивших правила жестоко истребляют. Возможно, это слухи, но лично я о предательстве наймов не слышала.
— Он говорил, что наймы не трогают пленных, это так?
— Так, — подтвердила Салима, — говорю же — выродки, у них всё не как у нормальных людей.
На этот счёт Тим готов был не согласиться.
— А как насчёт личной клятвы?
— Ты всё-таки хочешь идти к сержанту?
— Зависит от твоего ответа.
— Если найм даёт слово, то его держит.
— Спасибо, Салима, я услышал.
Посидев ещё несколько минут, поболтав о посторонних вещах, Тим засобирался в расположение.
— Малой, — окликнула Салима уже вышедшего из блока Тима, — учти: просьба твоя вряд ли кому-то понравится, особенно Скарту.
— Но ведь я имею право её озвучить?
— Да, — кивнула девушка, — такое право ты имеешь.
***
— Найма? — громче, чем хотелось бы, воскликнул сержант, — зачем тебе эта падаль?
В жилом солдатском блоке сейчас находился почти весь гурт. Тим видел, как многие, отложив свои дела, навострили уши, но большинство сослуживцев обступили стол, за которым Тим обратился к сержанту.
На Вейта в предстоящей сегодня вакханалии у многих имелись свои планы. Коротко, за несколько минут, Тим поведал свою историю, рассказал о Росе Вросски и причинах, по которым он клялся его найти.
Намерение Тима мстить вызвало всеобщее одобрение, лишь сержант задумчиво ел его глазами.
— Не пойму, — сказал он наконец, — а найм здесь при чём?
Пришлось рассказать всё. Как вывел найма из изолятора, о разговоре, о данных клятвах. Какое-то время Скарт смотрел на него как на умалишённого, после чего перевёл взгляд за спину Тима и закрыл глаза.
В ухо прилетело так, что, сбив со скамьи, швырнуло на пол. В голове звенело, но даже сквозь звон отчётливо услышал упавший до мороза голос сержанта.
— Поднимите его.
Рывком поставили на ноги. Ухо горит, в глазах круги и искры, но то, что Скарт, выйдя из-за стола, встал напротив, рассмотрел хорошо.
— Мразь, — замахнувшись, сержант влепил ему по щеке ладонью, но в глазах заискрило, — ты, малолетняя тупая мразь, никому не сказав, вывел найма из камеры, — ронял слова Скарт, — ты, тварь, хоть понимаешь, что ты мог наворочать?
Ещё удар, облизав губы, почувствовал солоноватый вкус.
— Ты хоть знаешь, животное, что наше корыто хоть и потеряло ход, но силовая установка работает в штатном режиме? Ты понимаешь, что окажись там найм, то наши останки в виде атомов уже мчались бы в пространстве, перегоняя друг друга?
— Простите меня, — растерянно бормотал Тим, — я об этом не знал, я просто хочу отомстить за своих.
— Это похвально, но не значит, что нужно угробить весь экипаж.
— Я понял, — заверил Тим, потряхивая звенящей головой, — больше не повторится.
— Принято, садись на место, — сказал сержант.
Он тоже вернулся за стол. Какое-то время молча наблюдал, как Тим утирает тряпкой лицо, затем обвёл взглядом стоявших у стола пехотинцев.
— Что скажете?
— Он равноправный член гурта, — донёсся из-за спины голос Эйшора, и по плечу хлопнула ладонь, — правильно говорю?
— Да, — подтвердил Тим.
— Тогда пусть платит и забирает это дерьмо, — сказал Эйшор, — моё мнение.
— И сколько стоит найм? — обведя всех взглядом, спросила Лила.
— Столько, сколько Тим Вирон заработал за всё время службы, согласен? — обратился он к Тиму.
— Согласен.
— Идёт, — подвёл итог сержант, — найм твой. Я к лейтенанту, он даст замену из сурийских техников, а кого взять — выберешь ты, — указал он на Тима, — лично ткнёшь пальцем, иначе не договоримся.
Такого не ожидал. Отправить человека на жестокую смерть он не рассчитывал. Внутри жестокий протест, но на кону стояла не только месть. Тим уже придумал, какие условия поставит Вейту: среди них был сбор информации обо всех поселенцах. Он был уверен, что рано или поздно вытащит всех, кто доживёт до их встречи. Противопоставив одну жизнь многим, сделал выбор.
— Согласен.
— Это не всё. Есть подозрение, что вечером мы тебя не увидим. Я прав.
— Ты прав, — сообразив, куда клонит сержант, поникшим голосом сказал Тим.
— Так не пойдёт. Если ты в гурте, то со всеми правами и обязанностями, если нет — наша сделка не состоялась. Понял, о чём я?
— Я понял, о чём ты.
— Мстить за убитых — прямая и почётная обязанность каждого из нас. Мы вяжем себя кровью, и в бою ради спасения одного готовы сдохнуть все. Так ты с нами?
По глазам стоявших вокруг видел: сдать назад он не может. Помня слова Салимы, что в гурте он из—за премии и избавятся от него с лёгкостью, а сдохнув, он не поможет своим, Тим второй раз в жизни пошёл на сделку с совестью.
— Да, — ненавидя сержанта до глубины души, сказал он, — сегодня я буду со всеми.
— В таком случае, добро пожаловать в гурт, Тим Вирон, — открыто улыбался Скарт, — сегодня ты станешь равным, сегодня ты заслужишь право голоса.