Глава 5. 22 марта, вечер.
- В целом, ситуация поганая, - Никита отправил в рот очередной бутерброд с красной икрой и запил горячим чаем.
- Слушай, может тебе пожрать что дать? Давай я суп приготовлю? Борщ или солянку? – перебил я Динамита, и он кивнул.
Достал из ящика сразу два пакета борща, вывалил в большую тарелку и поставил в микроволновку. Слава богу, свет пока никто не отключил, а если отключат, что делать тогда? Тогда всё, нужно бежать из города. Жить в этой каменной клетке без воды и света будет невозможно. С другой стороны, куда бежать? К родителям? И что я там буду делать? Через два дня у меня выплаты по ипотеке, за эту самую каменную клетку, и если я не заплачу банку, то меня могут выгнать от сюда, вот тогда и придется ехать к родителям. Нет, мы пока тут немного повыживаем.
- В городе ерунда полная творится, анархия. Полиция не реагирует на другие вызовы, все этими беспорядками занимались, а когда очухались, покушенных много, те, в свою очередь, умирали, воскрешали и вновь кусали живых. Точную картину за сегодня я сам не знаю, у нас в отделении один зараженный, в управлении, по моему, человек десять, - продолжал докладывать обстановку с набитым ртом мой товарищ, а сколько в больницах – даже представить страшно. Всех же укушенных туда везли…
Микроволновка пикнула и выключилась. Я поставил перед Никитой тарелку с ложкой и отрезал кусок черного хлеба. Тот кивнул головой и принялся уплетать борщ за обе щёки.
- И вместо того, что бы хоть что-то делать, мы сегодня сопровождали, кого бы ты подумал? – посмотрел на меня товарищ.
Я хмыкнул, и пожал плечами, а тот продолжил.
- Нашего горячее любимого губернатора, Гаврилу Никитича Сергеева, вот кого, - выпалил он военную тайну, - сначала в банк, где он снял баксы с евро, а потом в аэропорт. Со всем своим семейством улетел. Вот такое спецзадание блин, - и Никита стукнул кулаком по столу, отчего тарелка с супом подпрыгнула на столе.
- И куда он полетел? – удивился я.
- В Монте-Карло блин, на дачу! – зло проговорил Динамит и продолжил, – многие сейчас закрывают вклады в банках и рвут когти. Скоро банковской системе кирдык, - это сам Банан говорил, - упомянул Динамит имя командира, наверное, что бы придать авторитет своим словам, ведь в банковской системе деревенский паренек разбирался как свинья в апельсинах.
Я задумался. С одной стороны, это было ожидаемо, что люди побегут снимать деньги с банковских вкладов, с наличкой оно надежнее. Ничего необычного в этом не было. Так же было ожидаемо, что чиновники постараются сбежать подальше от этого бардака, по крайней мере, они лишний балласт сейчас, избавиться от балласта всегда полезно. Пусть проваливают со своими деньгами. Плохо было то, что их бегство обеспечивали силовые структуры. Как такое могло быть, я слабо себе представлял. Видимо, им дали команду из Москвы, а это значит, что бегут многие… Старшие тянут за собой младших, те спасают свои задницы. Но вместо того, что бы наводить порядок на своей земле, надеются на чужие порядки.
- И что дальше? – задал я вопрос, который интересовал нас обоих.
- Дальше, - Никита откусил кусок черного хлеба, пожевал, подумал, и ответил, – ничего хорошего не будет.
- Вот спасибо, а то я все надеюсь, - передразнил я товарища, - ты сам то что будешь делать, - задал я более конкретный вопрос, - будешь дальше помогать сбегать чиновникам и олигархам?
- Не знаю, - покачал головой Никита, и добавил, - но уже сегодня у нас парни высказывались, что надо было грохнуть этого хмыря, забрать бабки и поделить. Пожалели только потому, что с ним двое детишек было, но если завтра будет что-то подобное, кто-то может не сдержаться, у Юрки Котова младшую дочь укусили вчера, в больнице умерла, а потом… - что было потом, Никитос не договорил, но мы все прекрасно поняли без слов.
В это время за стенкой послышался звон разбитой посуды, падение то ли тарелок, то ли стаканов, следом за этим кто-то стал скребстись в стену, но через минуту всё стихло.
- Что там у тебя? – показал глазами мой друг на стену.
- Не обращай внимания, - отмахнулся я, - бабка там умерла, её дедок цапнул. Теперь по квартире ходит.
- И что дальше? – удивился Никита, - позвонил бы куда…
- А куда звонить? В полицию? Приедут? Не уверен, если честно, - я задумался.
Вскрыть дверь самому? А оно мне надо? Пусть уж лучше там бродит, никого не укусит, и то хорошо. А если кто-то к ней приедет? Я вскочил со стула, побежал из кухни в свою комнату, взял из ящика стола листок белой бумаги и написал: «Внимание, в квартире ходячий мервец, без оружия не входить», потом открыл дверь в тамбур и прилепил бумажку на соседскую дверь. Хоть какое-то предостережение. А то придут родственники, по незнанию сунутся, ну и дальше…
- Слушай, я вот что хотел, - начал я серьёзный разговор, - тут оружие заказал на одном сайте, «Свободная охота» называется, его некий Стиг пиарит в интернете, завтра встреча…
- Оружие? – встрепенулся Никита, - какое?
- Макаров, - как можно спокойнее ответил я, а друг хмыкнул.
- Разве это оружие, это баловство. Вот у нас в оружейке, - начал он, но осёкся на полуслове, - и не возьмёшь с собой домой ничего, только по приказу и по службе. Слушай, Саня, я вот что предлагаю. У меня тут никого нет, я девчонкой я разбежался пару месяцев назад, из квартиры меня выгнали, снимаю сейчас хату в Сормово, давай вместе держаться. Если что, нам всё равно в деревню вдвоём пробиваться. А как там оно дальше пойдет, пока неясно.
- То есть, ты считаешь, что начнётся? – задал я этот самый больной для всех вопрос.
- Я думаю, уже началось. Но вот так бросать всё и разбегаться я не буду, мы ещё повоюем. Но за этих, - Никита показал пальцем в окно, и не понятно, кого он имел в виду, - я умирать точно не собираюсь.
Несколько минут мы сидели молча, а потом Никитос хлопнул и потёр ладони и произнёс.
- Эх, накатить бы сейчас, да домой надо ехать. А завтра к семи на службу.
- Оставайся, нет проблем, вдвоём веселее и надежнее, - предложил я, но парень покачал головой.
- Нет, давай завтра, - задумчиво произнёс оперативник специального отдела, - просто вещей куча на хате осталась, забрать нужно. А на счёт ствола – смело иди, бери, ментам совсем не до этого. Да и мы сами негласно никого за стволы трогать не будем, время такое наступает, тяжёлое время, без оружия никуда.
Никита замер на стуле, и уставился в одну точку, не мигая. Я смотрел на него и почему то сразу подумал, что за сегодняшний день он постарел на несколько лет. Короткие волосы, квадратное лицо, двойной подбородок, но этих морщин на лбу раньше не было, и кругов под глазами тоже, да и сами глаза смотрели как-то холодно и напряжённо. Потом он встал и хлопнул себя по боку, где по очертаниям угадывалась кобура с пистолетом.
- Я вот ствол свой обвесил, коллиматор, фонарик, рукоятка модная, а как оказалось, по гражданке носить такой не удобно, выпирает очень из кобуры, - пожаловался он и достал свой «Ярыгин», как будто хвастаясь, - вот, на постоянку таскать нам разрешили только сегодня, вчера все без оружия ещё ходили.
Посидели ещё пару минут, поговорили о совместном выживании, и Никита засобирался домой. Я вышел следом из квартиры, проводить его до машины, которая стояла прямо напротив моих окон. Ярко-красная «КИА РИО». И, скорее всего, купленная в кредит. Откуда у двадцати четырёх летнего парня сразу деньги на машину? Ну да, зарплата пока позволяла, но это несколько лет отпахать нужно, а как машину купишь, так и новые проблемы придут. Но, к сожалению, или к счастью, эти проблемы казались уже какими-то далёкими и глупыми, семья, квартира, машина. Оставалась только работа, которая тоже может в любой момент накрыться медным тазом.
- Ну что, поеду я, - как бы оправдываясь, сказал Никита, протягивая мне руку, и я понял, что ехать ему не хочется.
В это время в тусклом свете окон я увидел тень, которая мелькнула метрах в десяти и медленно двинулась в нашу сторону. Я сразу схватился за рукоятку пистолета в кобуре, к сожалению, пока травматического, и в очередной раз подумал, как бы круто было бы иметь легальный короткоствол. Ну почему в нашей стране он под запретом? Никита уже выхватил свой «ПЯ» и фонариком осветил цель. К нам двигалась собака. Небольшая, черная собака, покачивалась из стороны в сторону и ковыляла к нам на трёх лапах. Одной лапы у псины не было. Через мгновение яркая вспышка озарила темноту ночи и «Ярыгин» в руках Никиты выстрелил. Попал он точно в голову собаки, и та не просто упала, а ещё отлетела назад почти на метр.
- Вот чёрт, бронебойные патроны… - сплюнул Никита, выключил подствольный фонарь и убрал пистолет в кобуру.
Я осмотрелся по сторонам, на первом этаже хлопнуло окно, вдалеке, метрах в ста от нас, с места сорвалась машина и укатила в темноту, освещая себе дорогу дальним светом фар. Похоже, никто не выйдет сейчас на выстрел, максимум позвонят в полицию, где им сыграет то же самое «Донт уорри, би хэппи…». Увы, наступили такие времена.
- Слушай, а она точно мёртвая была, псина эта? – спросил я друга, и тот пожал плечами.
- А какая же? Идёт на нас, колченогая, не лает, дохлая она.
- Пошли посмотрим? – предложил я, Никита пожал плечами и ответил.
- Пошли.
Не выпуская из рук пистолета и светя фонарём, Никита подошел к лежавшей туже, а я следом за ним. Собака как собака, только без ноги. Как будто одну ногу оторвали. Голова разбита вдрызг, мозги разбросаны по асфальту, и пуля прошла навылет.
- Да тут не понятно, разбито всё, - плюнув, зажал я нос рукой, - и воняет она ацетоном как будто.
Действительно, запах от твари шёл странный. Так что, скорее всего, прав Никита.
- Движение! – закричал Динамит и вскинул ствол в сторону палисадника направо.
Мы стояли на дороге, рядом с припаркованными машинами. Справа от нас был второй подъезд, следующий после моего, и небольшой палисадник, в котором росли кусты. Сейчас на них листвы не было, но кустарник рос плотный, и вход в подвал нам с дороги видно не было, к тому же фонари на столбах не горели. Со стороны входа в подвал скрипнула дверь, и кто-то, или что-то, продираясь сквозь кусты, полезло в нашу сторону. Через мгновение мы увидели голую девчонку лет тринадцати – четырнадцати, совсем голую, ободранную, в запёкшейся крови, с перекошенным лицом. Девчонка была задушена, у неё верёвка на шее висела, и явно была видна красная странгуляционная борозда. Её наверняка изнасиловали, вон какие синяки на ногах, потом задушили, а потом…
- Чё делать? – в панике завертел головой Никита.
- Стреляй, блин, она мёртвая! – сквозь зубы процедил я, но Никита отходил назад и никак не решался выстрелить.
А девка всё ближе, уже руки с порезами тянет в нашу сторону, и глаза… Ох уж эти глаза, я глянул в них и сразу отвел взгляд, не могу я смотреть в глаза покойнику, как будто тебе в самую душу смотрят своим мутным взглядом, хотят сожрать. И тут Никитос выстрелил. Голова девчонки – зомби дёрнулась, пуля прошла навылет и срикошетила от стены дома, озарив темноту неяркой быстрой искрой. Вот так и жизнь этой девочки – вспыхнула и погасла. Тело медленно упало на землю, стукнувшись головой, точнее, тем местом, что от неё осталось, об асфальт, и мы с Никитой замерли, продолжая озираться по сторонам. Хлопнуло окно где-то сверху, открылась подъездная дверь, и тут же захлопнулась, а мы стояли и молчали. Я, на всякий случай, сделал несколько фотографий со вспышкой на свой телефон. Мало ли что, а потом потащил друга.
- Пошли нахрен отсюда, - прошипел я, и Никита поплёлся на негнущихся ногах за мной в подъезд.
Мы, подсвечивая себе дорогу и не забывая всё осматривать, поднялись на второй этаж, я открыл тамбурную дверь и услышал, как повернулась ручка соседней квартиры. Туда-сюда, ещё раз. Видимо, соседка хотела выйти наружу, но не могла этого сделать, так как умерла. Я молча открыл дверь в свою квартиру и затащил туда Никиту. Тот был бледный, но сознание не терял.
- Кто это её так? – спросил он.
- А я знаю? Сам же говорил, у полиции нет времени на выезды, сидят сами себя охраняют.
- Выпить есть что? – спросил Динамит, и я не отказал земляку.
Усадил его за стол, поставил большой гранёный стакан. Открыл початую бутылку «Проппер твелф», набулькал стакан до краёв, все вылил, и протянул товарищу. После стакана виски Никитос только выдохнул, встал на ноги и снова сел на стул.
- Да, дела, - только и сказал он, - сейчас все эти мрази окончательно повылазят, безнаказанность почувствуют.
Что есть, то есть. Если полиция прекращает свою работу, начинается закон джунглей, кто сильнее тот и прав. А кто сильнее? Тот, у кого больше стволов и тот, кто умеет лучше убивать другого. Никита убивать умеет, и стволов у него в отделе хоть отбавляй. А вот хватит ли у руководства мозгов грамотно задействовать умения и оружие? И вояк различных сейчас у нас в области предостаточно. Вон, ввели же в Москву войска, надо и у нас то же самое делать, если полиция… А, куда не кинь, всюду клин. Все упирается в грамотное руководство, а у нас руководство бежит со своими деньгами за рубеж. Впрочем, оно никогда этого и не скрывало. По идее, если военные сейчас возьмут власть в свои руки, то они наведут порядок. Только найдётся ли кто-то со стальными яйцами в командовании? Наверняка ведь назначали на должности не за умение принимать волевые решения, а за лояльность вышестоящему руководству, вот и доназначались. Сейчас нужно показать жесткую руку, а рук и не хватает, тем более. крепких.
- Я, наверное, у тебя останусь, ты не против? – спросил меня друг, совсем он раскис, что-то, - и выпью ещё?
В такое время и гаишников на дорогах нет, но Никита не нарушал закон, и к тому же, пьяным он был, как бы это сказать правильно, нет, не то, что бы неадекватным, он никогда по пьяни не дрался и не лез в бутылку, синтементальным он становился, что ли. Еще спасать кого-то побежит, на свою голову. Только я так подумал, за окном грохнули выстрелы.
- Оба на, - встрепенулся Никита, - что это там? Пошли, посмотрим?
- Оно нам надо? – скривился я, - ружьё двенадцатого калибра два раза жахнуло. Мужик зомбака завалил, что там может быть интересного?
- А может, это эти, кто девчонку… - Никита не договорил, но я понял, что этот случай всё не даёт моему гостю покоя.
Самому тошно было, честное слово, впервые такое видел. Никита в командировках уже побывал, два раза на Кавказ ездил, но в серьёзных переплётах, по-моему, ещё не участвовал. Ну, так это всё ещё впереди, вон он, самый что ни на есть, серьёзный переплёт, у нас за окном начался, апокалипсис называется.
- Их надо найти и завалить! – на полном серьёзе высказал своё мнение Никитос, - прямо сейчас!
- Кого ты искать собрался и каким образом? – усмехнулся я и добавил, - а вообще, я догадываюсь, кто это мог сделать. У нас тут дворники узбеки или таджики работают, они в подвал лазили, и их я сегодня что-то не видел.
Никита зло оскалился и с хрустом сжал кулаки, а я налил ему ещё один стакан виски, вскрыв новую бутылку. Пусть выпьет, может, отпустит его. В это время у меня зазвенел дверной звонок. Пронзительная трель немного напугала меня, да и Никита встрепенулся и положил руку на кобуру, а потом вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами и подошёл к двери. На всякий случай заглянул в глазок в тамбур, а то вдруг вскрыли первую дверь и уже стоят около второй, но в тамбуре было чисто, я спокойно открыл его, держа свой пистолет наготове. Эх, «Макаров» бы мне вместо этого травмата, ничего, завтра приобрету. Я ждал кого угодно, полицию, родителей этой убитой девочки, бандитов, но только не этого.
- Александр, добрый вечер, это ваша соседка снизу, Анна Николаева! – за дверью стояла в халате толстая дородная крашенная блондинка.
- Слушаю вас, - отпер я дверь, убрав руку с оружием за спину.
- У вас тоже воды нет? – затараторила соседка, - а то сегодня суббота, мы детей хотели намыть, и тут такое. Я уже звонила, мне говорят – авария на водопроводе, устраняют, но когда воду дадут – не понятно. А тут стрельба под окнами, в общем, давайте коллективную жалобу на это всё напишем, я сейчас по подъезду пойду, подписи собирать буду…
- Не надо никуда ходить, - перебил её я и убрал пистолет в кобуру, заодно, на всякий случай, посмотрев за её спину на лестничную площадку, - вы слышали, что твориться? Телевизор смотрите? Мертвые встают!
Долго просвещать я женщину не стал, вкратце поведал историю с дядей Витей, и показал на дергающуюся ручку входной двери в соседскую квартиру.
- Так что, уезжайте поскорее из города, пересидите с семьёй где-то всё это, а воды я вам дам, - подумав, добавил, - но только одно ведро.
Пожертвовал своё кухонное пластиковое ведро, и посоветовал не выходить без нужды из квартиры. Послушает она меня или нет, не моё дело. Хотелось бы, что бы послушала. Когда я снова запер дверь, то услышал, что Никита разговаривает с кем-то по телефону, причём, говорит стоя, по стойке смирно. Так мой друг мог говорить только с командирами, коих у него было много.
- Да, понял, так точно, буду на связи, Сергей Владимирович!
Сергей Владимирович – это Банан, непосредственный начальник Никиты. Меня Банан терпеть не мог, но, в целом, командир был хороший и о подчинённых заботился. Лет ему было за пятьдесят, и служить оставалось недолго. Но кто же с такой службы уйдет? Платят хорошо, к работе привычный, физическую форму поддерживаешь. Попробуй, не поддержи – мигом вылетишь на пенсию, а что на ней, на пенсии делать пятидесятилетнему человеку, который, кроме как стрелять, драться и организовывать спецухи, больше ничего не умеет? Отставников сейчас полно, а с работой не густо.
- Как ты думаешь, он понял, что я выпил? – ошарашил меня Никита этим вопросом.
- Конечно нет, - уверил я товарища, и тот продолжил.
- На завтра всё отменилось, аэропорт закрыт, никто никуда не вылетит. Он сказал, что бы я был на связи, из города не уезжал, по звонку быть готовым…
Я и забыл, что завтра – выходной. Сегодня суббота, завтра воскресение. Ввели чрезвычайное положение. Ввели войска, а у ФСБ работы нет, аэропорт закрыли, вот такие дела. Хотя, если подумать над словами Никиты, руководство и власть имущие рвут когти из страны. Следовательно, никто никаких указаний пока им отдавать не будет. Я уже почему то подумал, что вся верхушка в Москве сбежала, вот только куда? Если верить интернету и нашим телеканалам, за границей всё то же самое, но тут ключевое слово – если. Пошла вся эта зараза из Москвы, следовательно, там, то есть, за границей, всё происходит с опозданием, и у них есть возможность принять меры.
- Ну что ты решил? – спросил я сидевшего на стуле Никиту и смотревшего на полную бутылку виски.
- Думаю, у тебя останусь, а завтра домой. Посмотрю, как там и что, вещи нужно перетащить, ну и это, разобраться с теми, - кивнул он головой в сторону окна на улицу.
Никита уже полчаса храпел на диване в соседней комнате, а я спокойно включил компьютер и продолжил свою деятельность, которая за три года стала для меня основной и приносила мне доход. Например, попрошу сейчас донатов, и мне накидают. Но ничего просить я не стал, выложил фотку трупа собаки, потом подумал, и девчонку – зомби не стал выкладывать, не готовы пока подписчики к такому. Написал несколько банальных слов про осторожность, снова и снова повторяя прописные истины.
- Друзья, сегодня снова собака-зомби. Будьте осторожны и внимательны, берегите себя, и да поможет нам всем Бог! Пишите, как у вас обстоят дела с этой чёртовой эпидемией. Спокойной ночи, дорогие подписчики.
Пока немного посмотрел видео, на ютубе его прибавилось, особо привлекло внимание видео из США, там проходил бойцовский чемпионат UFC. Бойцы сражались в октагоне, и внезапно камера отвлекается на шум и драку в зале. Через некоторое время зрители начинают сами прыгать в клетку, у некоторых видна кровь. Двери октагона открываются, и в него врывается двое зомби. Один здоровенный краснорожий, в разорванной белой футболке и в крови, второй худой маленький латинос в красной майке. Почему они зомби – это видно сразу. Неуверенная походка, шатаются, как пьяные, а когда камера взяла крупный план, стали видны эти страшные мутные глаза. Удивительно, но бойцы, только что мутузившие друг друга, совместно бросаются спасать людей от мертвецов и отчаянно начинают колотить зомбей руками и ногами, правда, без особого успеха. Наконец, могучий негр – боец, лоукиком срубает одного зомбака, того самого краснорожего толстяка, на настил и несколько раз бьёт кулаком тому по голове. Удивительно, но мертвец остался неподвижен. Неужели пробил череп? Вполне возможно. Потом этот негр проделывает то же самое со вторым ворвавшимся в октагон зомби и победно вскидывает руки. По мне, так эта победа спорная, ясно видно, чту кулаки у бойца разбиты в кровь, а это верное заражение.
Переключаюсь на свой канал, читаю комментарии. Подписчики из деревень пишут, что всё нормально, только в магазинах заканчиваются продукты. Из Москвы почти никто не пишет. Что они там, повымерли все, что ли? Ага, вот одна женщина пишет, что сидит дома на двенадцатом этаже. Вода и свет есть, продуктов полно, оружия нет, ждет, чем всё это закончится, на улицу выходить страшно.
Вот второй москвич, парень, пишет, что еле вырвался из города и сейчас живёт на садовом участке. Электричество и вода есть, на МКАДе страшенные пробки, всёх тормозят созданные блок-посты на дорогах. Видел несколько зомбаков, снующих между машинами, но их застрелили сами беглецы, оружия на руках много в Москве гуляет. Полиции не видать, только военные. Говорят, оружие теперь можно открыто носить, никто не докапывается.
Вот это хорошая новость. Еще немного погуглил, и понял, что теперь действительно, оружие свободно продают через интернет, люди и покупают, и продают безо всякой регистрации. В барахолках на различных оружейных форумах продаются и гладкоствольные, и нарезные ружья, правда, цена заоблачная стала, но сейчас всё дорожает, только жизнь всё дешевле и дешевле. То есть, завтра я могу свободно идти на встречу с продавцом и забирать свой «Макаров», никаких претензий ко мне, по идее, быть не должно, менты вошли в положение. А скорее всего, им просто не до этого, своих забот полно.
На этой позитивной ноте я выключил компьютер и лег спать. Спалось не очень хорошо, постоянно просыпался от различных посторонних шумов. То машина тарахтела под окнами, то где-то вдалеке снова раздавались крики людей, а под утро я даже услышал несколько выстрелов. Поэтому утром проснулся разбитый, и с больной головой. Вставать откровенно не хотелось, особенно когда вспомнил, что воды теперь нет. Однако, прошлёпав босыми ногами в ванную и включив кран, я увидел, как из него потекла пусть и ржавая, но вода. Тёплой воды не было, зато через несколько минут вместо ржавой пошла вполне себе нормальная холодная вода, и я смог по человечески умыться. А потом и принял душ, пусть холодный, но бодрящий. Головная боль ушла, настроение вернулось, и я пошел на кухню готовить завтрак.
Пока кипел чайник, и трещала жареная ветчина с яйцами на газовой плите, проснулся Никита. Не слова ни говоря, умылся, сел за стол и спросил.
- Сколько время?
Я молча указал на часы на стене. Половина девятого, время у нас до одиннадцати полно. Воскресенье, 23 марта, восемь тридцать утра. Включил маленький телевизор на кухне, и мы стали вместе смотреть новости. Странно, такое ощущение, что дикторы новостного канала сами не знали толком, что происходит. Показывали кадры с ютуба, обязательно показали тех зомбаков на турнире по смешанным единоборствам, что я уже видел, и, наконец, я увидел кое-что интересное. Это была карта с заражением вирусом. Яркой точной на ней светилась Москва и Подмосковье, потом Санкт-Петербург. Наш город светился еле-еле, можно сказать, что у нас было все нормально по сравнению с другими городами, той же Казанью или Екатеринбургом. А вот в Европе, как показывала карта, было всё ещё хуже. Туда вирус проник с небольшим опозданием, но разрушения нанёс колоссальные. Берлин, Париж, Будапешт, Мадрид, Лондон – все крупные города были охвачены вирусом. Показывали кадры из Праги, там вооруженные люди объеденились в отряды и защищают и патрулируют свои районы совместно с полицией. А что, вот это правильный подход. Нужно и нам перенимать положительный опыт. В Чехии оружейное законодательство очень либеральное, оружия у населения много, в отличие от остальной Европы. Самое жесткое законодательство об оружии в Англии, вот там и пожинают плоды своих запретов, вся Британия пылает красным цветом на карте, но кадров оттуда нет, наверняка снимать даже некому. Так что, если и бежать куда о вируса, то в Чехию. Наверняка туда и бегут наши руками водители, то есть, руководители бывшие.
На улице послышался шум, и я выглянул в окно. К «Пятёрочке» у дома подкатили два полицейских, белых с синей полосой, «Патриота», оттуда вышли трое солдат с дубинками и штык-ножами на поясе, в бушлатах расцветки «зелёный мох», и с ними один полицейский сержант в бронежилете «Кора», защитном шлеме «Сфера» и с АКСУ на ремне. На поясе у сержанта красовался старый брезентовый подсумок, в котором было четыре магазина к автомату. Как я понял, эта группа будет охранять сегодня магазин. Автомашины покатили дальше по улице, в сторону второго магазина, а я позвал к окну Никиту.
- Смотри, что происходит, - показал я ему на полицейских и гвардейцев.
- Отлично! – обрадовался он, - пошли к ним, расскажем про вчерашнюю девочку.
Я оптимизма друга не разделял, но тоже следом за ним оделся, допил залпом остывший кофе. Бросил чашку в раковину и тут же решил вымыть её, а заодно и всю накопившуюся посуду, а то вдруг снова воду отключат? Никита ждать меня не стал и выскочил в тамбур.
- Осторожнее, ствол наготове держи, - крикнул я вслед, но Никитос быстро обул свои говнодавы и хлопнул тамбурной дверью.
Мытьё посуды отвлекло меня почти на полчаса, и кода я выглянул в окно, у входа стоял только один росгвардеец с дубинкой в руках. Я начал искать глазами Никиту и того полицейского. Вот несколько легковушек стоят у магазина. Вот толстая тётка тащит в руках два больших пакета из магазина, вон там, вдалеке, мужчина гуляет с собакой. Кажется, всё нормально. И никакой эпидемии нет, обычное воскресное утро, но внезапно из соседнего двора раздались выстрелы. Сначала два пистолетных, это «Ярыгин» лупип, а потом и автоматная очередь. Я плюнул в раковину, быстро сполоснул руки, и побежал. На ходу сунул в кобуру свой травматический пистолет, и, немного подумав, схватил карабин ВПО 209 с одним магазином, попутно бросив в карман разрешение. Когда уже обувал ботинки, вернулся и сунул по карманам куртки ещё по одному магазину, итого тридцать патронов 366 и восемнадцать к «Гранд-Пауэру», на пять минут хватит.
Подъёзд я пролетел быстро, не забывая оглядываться по сторонам, и на ходу дослал патрон в патронник в карабин, проверив, как он дослался. Ну бывало такое, редко но бывало, не досылался патрон. Ногой открыл железную дверь в подъезд, и побежал к тому месту, откуда слышал выстрелы. Метров пятьдесят до соседнего дома, такая же, как и у меня, панельная девятиэтажка, серая, с обшарпанным фасадом, такой же палисадник и стоянка машин рядом с детской площадкой, а слева, у первого подъезда, открытая дверь входа в подвал. У этой двери и лежали два трупа, я сразу узнал в них дворников – узбеков. На вид лет двадцать с небольшим, невысокие, худощавые. Одеты, кстати, на удивление прилично. Один в модной куртке от «Романо Бота», второй тоже в чем-то фирменном, я разобрать не успел бренд, но вещи брендовые на трупе. Даже ботинки из кожи крокодила. Рядом с трупами плакала худенькая девчонка, лет двенадцати, в белой короткой курточке и джинсах, а рядом рассыпались консервы, буханка хлеба и две бутылки лимонада из лежащего рядом пакета.
- Смотри, у одного такая же, как вчера была, удавка в кармане! –продемонстрировал Никита, склонившись над трупом, находку.
Полицейский стоял рядом и нервно курил, второй рукой придерживая автомат на ремне. Рядом на грязной земле у палисадника лежал пистолет Макарова. Точно такой же, какой я хотел сегодня покупать, с красной рукояткой.
- Девчонку из магазина пасли, - начал пояснять мне Никита, - она за угол зашла, они за ней. Я толкнул его, - показал он на курящего сержанта, и за ними. Как они её в подъезд потащили, ствол достал. Ну этот, - товарищ показал на труп у подвальной двери, - «Макаров» вытащил, я его сложил. А сержант достал того, - показал он на лежащего в палисаднике, - убежать хотел.
Солдатики стояли поодаль, метрах в десяти, и о чём то шептались между собой.
- Лозань семь, я ноль сорок два, ответь! – вызвал по рации своё руководство сержант, но ответа не было.
Примерно через десять минут, когда уже мы с Никитой обшарили трупы, дежурный «Лозань 7» отозвался, но его решение удивило нас.
- Ноль сорок второй, если всё подтверждаешь и личность сотрудника ФСБ установил, то забирай у убитых оружие, ну и добейте их, когда оживут. Да, девчонку домой проводите. Группа к вам не приедет, некому ехать.
