Глава 6
Последние двое суток с постели вставал лишь для удовлетворения жизненных потребностей. Это занимало минуты. Остальное время погружённый в раздумья Денис невидящим взором пялился в пошарканный потолок. Обдумывая произошедшие за последние дни события, Денис пришёл к выводу, что в руки ему попало что-то настолько неординарное и странное, что вот так с ходу со всем этим разобраться точно не получится. Пару раз обращался к приютившемуся в изголовье кровати ноутбуку, но кропотливые поиски в сети ничего не дали. Осознав, что попытки вникнуть в произошедшее лишь добавляют вопросов, Денис отвлёкся от мыслей о странной верёвке и обратился к собственным ощущениям.
Бесконечно скребущее где-то в груди тяжёлое чувство на первых порах не смог даже идентифицировать. Он прекрасно знал все оттенки негативных эмоций, но последние два дня душу грызли не совсем привычные чувства. Денис долго пытался осмыслить природу новых ощущений и в конечном итоге вывел, что причиной тревожно-некомфортного состояния стала гибель женщины-парашютистки. Гибель, к которой Денис имел на первый взгляд косвенное, но всё же прямое отношение.
Не умеющий проявлять каких бы то ни было чувств к представителям собственного вида, он вдруг понял, что побудителем дискомфорта служит не что иное, как собственная совесть. Это было непривычно ново, и, сделав подобное открытие, Денис немало удивился. Даже гибель Валентина Леонидовича, окончательно убившая в Денисе желание жить дальше, не вызвала в нём столь противоречивых ощущений.
Сейчас, подробно разбираясь в связанных со смертью наставника муках, Денис впервые признал, что на самом деле убивался из-за собственных потерь, а сама по себе гибель Леонидыча его нисколько не тронула. Со смертью незнакомой женщины по непонятным причинам было по-другому. Доселе неведомое чувство по имени «совесть» проявилось во всей красе, чем заставило Дениса впасть в ещё более глубокое уныние.
Когда совершившее привычный оборот солнце ушло за горизонт, а в окна ворвался свет фонарей, Денис принял решение. Заброшенный в угол шнурок отыскался быстро. С решимостью обречённого нацепил его на голову, завалился в постель и, проворочавшись почти до утра, всё же заставил себя заснуть.
Понятие, что это сон, пришло вместе с появившимся перед глазами образом. Напротив, на грубо сколоченном стуле, восседал высокий, бородатый старик, одетый в белую старорусскую до колен рубаху. Увенчанное спадающими на плечи седыми волосами лицо старца выражало покой и умиротворение. Блуждая взглядом по благородным чертам, Денис сразу обратил внимание, что глаза старца плотно прикрыты. Между тем он чувствовал внимательный, изучающий взгляд. Это показалось странным, и Денис, сам не зная почему, решился спросить, как ему это удаётся. Пытаясь преобразовать мысль в слова, понял, что, как и в прошлом сне, не владеет собственным телом.
Денис вновь сконцентрировался на желании управлять своими действиями, но в отличие от прошлого раза, реакция на его старания оказалась прямо противоположной. Дениса просто вышибло из сна в реальность.
Открыв глаза, пытаясь задержать тающий в сознании образ, Денис вспомнил, что в последний момент странного сна заметил, что голова старца перетянута точно таким же перехваченным узелками шнурком.
Заснуть больше не получилось. Промаявшись несколько часов, Денис заставил себя подняться. Вместо водных процедур, наперекор сложившейся годами привычке, отправился на кухню, ткнул пальцем в кнопку засиженного мухами чайника.
Долгожданный дождь, прошедший в ту памятную ночь, оказался первым вестником кардинальных погодных изменений. Изнывающий от жары город окунулся в объятия пришедшего циклона, вывалившего за пару дней месячную норму осадков.
Дождливая погода оказалась под стать настроению Дениса, рассматривающего сквозь усеянное каплями окно плывущие над домами тучи. Налюбовавшись неприветливым небом, опустил взгляд и сразу наткнулся на идущую по пешеходной дорожке молодую высокую женщину. Вопрос, почему среди спешащего по своим делам люда выделил именно её, даже не встал. Денис её знал, точнее, видел. Женщина жила в соседнем доме. В его понятиях о женской красоте она была потрясающе красива и, судя по обилию великовозрастных ухажёров, заезжающих исключительно на дорогих автомобилях, красотой своей пользовалась на полную катушку. Раньше, встречая её на улице или, как сегодня, видя из окна, любуясь красотой и грацией, украдкой провожал её взглядом, но в один миг всё изменилось.
Как-то поутру, проходя мимо её подъезда, стал свидетелем шумного скандала, главной героиней которого оказалась его тайная страсть. Коршуном нависнув над вжавшим голову в плечи дворником, перемежая потоки брани личными оскорблениями, дамочка верещала так, что наверняка разбудила всю близлежащую округу. Из сбивчивых оправданий гастарбайтера из Азии Денис понял, что, подметая улицу, он нечаянно задел её машину, о чём сильно сожалеет и готов затереть царапину на бампере. Однако девушка, окончательно слетев с катушек, сотрясая воздух отборной бранью, даже не слышала его оправданий. До краёв залитые кровью глаза, едва не выскочив из орбит, придали красивому лицу отталкивающее выражение. Искажённая гримасой бешенства, раскрасневшаяся рожа с заострившимися от какой-то осатанелой злобы чертами столь разительно отличалась от привычной милой мордашки, что Денис сперва засомневался, она это вообще или нет. Чем закончилась история, Денис не знал да и знать не хотел. Он просто прошёл мимо и больше никогда не обращал на эту женщину внимания.
Вспомнив тот случай, задумался, что же сейчас заставляет так пристально смотреть на объект прежних воздыханий. Ответ нашёлся быстро. Выражение её лица мало чем отличалось от увиденного в тот переломный день. Лицо время от времени кривилось в злобной гримасе, глаза метали молнии, а растрёпанные волосы вкупе с опухшими веками придавали ей вид злобной старухи из страшной детской сказки.
«Наверное, опять машину поцарапали, — равнодушно подумал Денис, — хотя нет, последнее время машины во дворе не видно, может, продала?»
Денису вдруг стало интересно что именно могло вызвать чувства, так кардинально меняющие внешность человека. Провожая взглядом приблизившуюся к его окнам мегеру, он от нечего делать стал строить всевозможные версии испортивших ей утро обстоятельств. Занятие захватило настолько, что Денис полностью сконцентрировался на женщине, пытаясь угадать, что же на этот раз так испортило ей настроение.
«Тварь, какая же тварь, — вдруг отчётливо послышался крайне раздражённый женский голос, — ребёнок у тебя заболел? Да мне плевать на твоего выродка. Я тебе, лимита вонючая, за твою жалкую работу деньги плачу. Не-е-ет, — дребезжало в голове ошалевшего Дениса, — выгоню к чертям собачьим. Выгоню и обращусь в нормальное клининговое агентство. Сжалилась над тобой, дура, работу дала, а теперь от собственной добродетели страдаю. Я что, — шипел голос, — сама должна свой мусор выносить? Ненавижу тебя, дрянь поганая».
Невольно обратил внимание на чёрный пакет, который, часто меняя руки, тащила взбешённая фурия. Понятие того, что звучавшие в голове слова являются не чем иным, как чужими мыслями пришло одновременно с выпавшей из руки чашкой. Звон стекла отвлёк внимание, и цепь чужих мыслей мгновенно оборвалась.
Обалдевший Денис несколько секунд неподвижно стоял на месте, не в силах справиться с потоком впечатлений. Переварив, вновь попытался сконцентрироваться на дамочке, но образовавшийся в голове сумбур сделать это не позволил. Решил не выпускать её из вида, тем более, что до мусорных контейнеров ей осталось пройти метров тридцать.
«Если в руках у неё мусор и она сейчас свернёт к контейнерам, — всё больше возбуждаясь, думал Денис, — то тогда… тогда просто вообще, — не нашёл он продолжения собственным мыслям».
Она не повернула. Не дойдя до контейнеров несколько метров, женщина, не сходя с дорожки, замахнулась и запустила пакет в их сторону. Кувыркнувшись в воздухе, пакет, не долетев до зева контейнера, угодил в его кромку и, лопнув, брызнул разлетевшимся содержимым.
Кулаки Дениса непроизвольно сжались. Путешествуя по стране с Валентином Леонидовичем, а целью путешествий, как правило, являлись дикие, необжитые места, они часто натыкались на стоянки туристов. Иногда стойбища эти после ухода обитателей мало чем отличались от мусорных свалок. Подобные места в сознании Дениса ассоциировались с мерзкими язвами, оставленными двуногими свиньями на фоне девственно чистой природы. Если хватало времени, Денис неизменно возвращался и, ругая на чём свет стоит нерадивых соплеменников, подбирал, сжигал и закапывал остатки их деятельности. Увиденное только что привело Дениса в несвойственную ему ярость.
— Стой, крыса, — выпалил он в сердцах, прожигая взглядом спину отправившейся восвояси фурии.
К его величайшему изумлению, словно услышав его окрик, дамочка застыла на месте.
«Вернись», — всё ещё вне себя от гнева, мысленно скомандовал Денис.
Женщина послушно развернулась, шагнула обратно. Не веря собственным глазам, слыша, как от волнения в груди молотит сердце, Денис буквально пожирал её глазами, дожидаясь, пока та доберётся до контейнера.
«Собери мусор».
Словно безропотная кукла, женщина нагнулась и принялась голыми руками подбирать и складывать в контейнер рассыпанные помои. Когда вслед за ними туда же отправился лопнувший пакет, Денис стал с азартом экспериментировать дальше.
Идущие по тротуару прохожие с изумлением наблюдали, как красивая, ухоженная молодая женщина, невзирая на сыплющий с неба дождь, с довольным выражением на лице ползает между контейнерами, собирая и отправляя обратно вывалившийся мусор.
Когда последний фантик полетел в бак, Денис позволил ей остановиться.
«А теперь иди домой и никогда не смей оставлять за собой грязь».
С выражением удовлетворения дамочка зашагала прочь от свалки.
«Бегом».
Стоило припустившей женщине скрыться за углом, Денис снял с головы шнурок, медленно опустился на табуретку и какое-то время молча рассматривал его плетение.
Над вопросами, что это такое, кто и с какой целью это создал и почему шнурок, повредивший разум одного и убивший другого, ничего подобного с ним не сотворил, Денис больше не думал. Рассудив, что нет смысла в тысячный, наверное, раз ломать голову над неразрешимой загадкой, он переключился на мысли иного рода, а именно — что с этим делать? Предположение о том, что замысловатое переплетение ниток не что иное, как ультрасовременные технологии, отверг практически сразу. А учтя, как и откуда шнурок к нему попал, Денис окончательно поставил крест на этой версии. Перебрав множество вариантов, остановился на единственном, способном хоть как-то всё объяснить. К понятиям вроде «магия» и «волшебство» всегда относился как к детским грёзам, но сейчас эти слова заиграли в новом свете. Ответ на вопрос, что со шнурком делать, так и не созрел, но простейший план действий на ближайшее время Денис всё же составил.
Экспериментировать решился ближе к вечеру. К семи часам, добравшись до гаражных боксов, где покойный Валентин Леонидович арендовал закуток, осмотрел окрестности. Обитателей близлежащего коллектора ещё не было, но Денис нисколько не сомневался, что они появятся. Они появлялись здесь каждый вечер и приблизительно в одно и то же время. Проживающая в коллекторе троица бомжей, женщина и двое мужчин, в завершении каждого дня, насобирав денег на пойло и снедь, обустраивалась на традиционное вечернее застолье. Пирушка из раза в раз развивалась по одному сценарию. Опустошив запас алкоголя, мужчины начинали недвусмысленно посматривать на даму, всевозможными способами стремясь вызвать в той ответную волнительность. Способы не отличались многообразием и в девяноста случаях из ста заканчивались мордобоем.
Женщине подобное внимание безмерно льстило. Всем своим видом она демонстрировала, что безмерно стесняется, но в то же время готова одарить победителя вниманием и лаской. Победитель же, не долго думая, уводил вожделенную добычу в зловонный коллектор. Победителем всё время выходил один и тот же счастливец. Второму, тщедушному, низкорослому пьянчужке, совладать с рослым собутыльником на памяти Дениса ни разу не удалось. Однако смелости и упорства там было не занимать, и он из раза в раз упрямо бросался в драку.
Ожидаемая троица наконец-то появилась. Всё шло как обычно, но в финальную часть Денис внёс коррективы. Вместо бесполезного махания кулаками и бездумных наскоков на противника хилый пьянчуга отскочил на несколько метров, подхватил оставленную там Денисом увесистую дубину и что было сил приложил здоровяка по хребтине. Видя, что здоровяк поплыл, Денис приказал бомжу сбить его наземь и пинать ногами.
Как только команда была исполнена, Денис стянул с головы шнурок и стёр выступившие на лбу капли пота. Это была его первая в жизни победа. Не тщедушного бомжа, а именно его, следящего со стороны и вовремя дающего пьянчуге нужные указания. Денис поразился, насколько уверенно себя ощущал, являясь косвенным участником мордобоя. Он чётко понимал, в какой момент нужно отступить, а в какой ударить. Такого с ним ранее не случалось, и, переполненный восторгом победы, он упустил бомжей из виду, а когда вновь о них вспомнил, то увидел, что нисколько не удивлённый результатами драки дохляк, по-хозяйски обняв даму за талию, ведёт законную добычу в сторону коллектора. Поведение бомжа навело Дениса на мысль, и он решил обязательно прояснить вдруг возникшие подозрения. Когда парочка вернулась и совместными усилиями привела здоровяка в чувство, Денис вновь надел шнурок и приказал дохляку подойти.
— Ты, смотрю, сегодня герой? — спросил он, стоило тому приблизиться.
— Да похрен.
— Я уже не один раз вижу ваши драки, — взялся пояснять Денис, — ты сегодня дрался не так, как обычно, решил сменить тактику?
— Да сам не знаю, как получилось, — искренне пояснил тот, — просто получилось и всё. А тебе то что за дело? — напустился он вдруг на Дениса, — я тебя тут не первый раз вижу. Трёшься здесь постоянно, Райку нашу решил увести? Ну-ка вали отсюда, а то щас и тебе накидаю.
Чувствуя, как внутри зарождается паника, Денис, пока ещё был в состоянии, приказал бомжу валить восвояси. Сам же, успокоившись и привычно переварив выплеснутые в кровь потоки адреналина, задумался. Вывод был однозначен: управляемые с помощью шнурка люди уверены, что действуют по собственной воле, факт вмешательства в их действия ими не отмечен. Очередное открытие легло в копилку, а Денис направился прочь от боксов.
Электричка, тридцать пять минут в метро, и вот он, родной район. Шагая мимо многоэтажек, слыша на фоне несущихся мимо автомобилей шёпот листвы, Денис дышал полной грудью. Задайся он сейчас вопросом, то вряд ли бы припомнил, когда последний раз его настроение было на такой высоте. Впереди замаячили пока пугающие, но всё же горизонты, и Денис был несказанно рад, что его существование вновь приобретает хоть и сильно размытые, но всё же смыслы.
Навстречу попалась сухонькая старушка с авоськой в руке. Учуяв запах свежеиспечённого хлеба, Денис с наслаждением втянул обожаемый с детства аромат. Рот наполнился слюной. Слыша урчание в животе, вспомнил, что за последние дни практически ничего не ел. Также припомнил, что в холодильнике гуляет ветер, а остатки уплаченных Валентином Леонидовичем денег потрачены ещё на прошлой неделе. Потребность в пище требовала внимания, и Денис быстро накидал нехитрую схему.
Соседствующий с родным домом продуктовый магазинчик последние три месяца обходил стороной. Обходил с того момента, как работать продавцом там стала дородная нагловатая баба, которая, почему-то сразу невзлюбив Дениса, всё время норовила его обсчитать или обвесить. Присев на бордюр обустроенной возле магазина стоянки, надел шнурок и, прикрыв глаза, вызвал в памяти образ продавщицы. Ни на что особо не надеясь, отдал образу ряд указаний. Закончив, сунул шнурок в карман, принялся ждать. Ведущая в подсобные помещения дверь вскоре приоткрылась. Оттуда, держа в руках битком набитые пакеты, выскользнула наряженная в передник продавщица, воровато оглянулась, поставила ношу перед дверью и незамедлительно скрылась в недрах магазина.
Дома, раскладывая на столе продукты, Денис довольно потирал руки. Теперь он точно знал, что может управлять людьми, воочию видеть которых совсем не обязательно. Также знал, что проблемы с пропитанием остались позади, и плюс ко всему радовало то, что грымза-продавщица оплатила его пищу из собственного кармана.
***
Ночью опять приснился давешний старик. Старец, как и в прошлый раз, сидел в старом срубе на грубой скамье и молча рассматривал Дениса сквозь прикрытые веки. На первый взгляд сон в мельчайших деталях повторил уже виденный, но различия имелись. Лицо старца, в прошлый раз показавшееся Денису безмятежно спокойным, сейчас едва заметно хмурилось. Почему-то сильно заинтересовало, отчего старик сердится. Денис, как и в прошлый раз, попытался завладеть собой и озвучить вопрос, но что-то неведомое вновь вытолкнуло его из сновидения.
***
Зная, что никаких дел не намечено, а холодильник буквально ломится от продуктов, на улицу сегодня решил не выходить. Пока надсадно завывающий чайник кипятил воду, Денис умылся, нарезал бутербродов. Перекусив и улыбнувшись мысли «да здравствует лень», схватил пульт телевизора и принялся листать каналы. На одном из местных мелькнуло знакомое лицо, и Денис придержал жмущий на кнопку палец.
Молодой, может на несколько лет старше его мужчина, одетый в строгий костюм, раскладывал перед собой листы бумаги. Камера сдала назад, и в кадр попал массивный круглый стол, за которым сидели несколько мужчин и женщина. По строгой одежде, разложенными перед каждым документами определил, что в прямом эфире транслируется заседание чиновников округа. Сразу вспомнил, почему мелькнувшее лицо показалось знакомым. Внимание к нему привлёк Валентин Леонидович, указав как-то на идущего мимо молодого человека. Валентин Леонидович рассказал, что чиновник работает здесь недавно, но уже имеет немало положительных откликов жителей района. Правильные черты волевого лица, как оказалось, запомнил.
В тот раз Валентин Леонидович прервался, так и не рассказав, чем именно слуга народа заслужил уважение. Но и без подробностей было понятно — оно стоило парню стараний и пота. От скуки или потому, что стало вдруг интересно, но Денисом полностью завладело занявшее пол-экрана лицо. Раскрыв папку, чиновник прокашлялся и набрал воздуха в грудь. Ожидая первых слов докладчика, Денис буквально впился в экран. В следующий миг вместо покрытого пылью экрана телевизора он смотрел в ярко освещённый зал, на большой круглый стол и сидящих за ним людей.
Что произошло и чьими глазами сейчас смотрит — понял сразу. Ситуация была схожа с первым сновидением, только в отличие от того раза Денис ничего не чувствовал. Ни запаха, ни звука, ни ощущений от перебирающих бумаги пальцев. Вообще ничего. Денис только и мог, что смотреть туда, куда взглянет докладчик. Тот между тем, уперевшись взглядом в напечатанный на листе текст, монотонно доносил до аудитории смысл написанного. Рассудив, что не пользоваться случаем глупо, Денис решил экспериментировать. Для начала сконцентрировал внимание на глазах. Отвести на секунду взгляд в сторону труда не составило. Затем шевельнул рукой. Порадовала лёгкость, с которой смог это сделать. Будто управляя собственным телом, Денис лишь желал сделать движение, и желание незамедлительно исполнялось.
Вскоре слушающие доклад люди начали замечать, что докладчик время от времени выдаёт слова и фразы, не имеющие к смыслу доклада никакого отношения. Когда, внезапно прервавшись, чиновник вскочил и трусцой пробежал по залу, на лицах коллег отразилось удивление. Когда, несколько раз присев, затем попрыгав и отжавшись, коллега с возгласом «охренеть» вернулся на место, удивление переросло в подозрение.
Решив, что пищи для размышлений пока достаточно, Денис потянулся к шнурку, но пальцы лишь проскользили по волосам. Тут же вспомнил, что, опасаясь утерять шнурок, вот уже несколько дней буквально не выпускает его из рук. Снятая с головы верёвка неизменно вязалась на запястье. Сейчас шнурок находился именно там, и сей факт стал настоящим открытием. Опять же в качестве эксперимента Денис приказал себе перенестись обратно, и в тот же миг вернулись ощущения и пыльный телевизор перед глазами.
«Коллега, — звучал в прямом эфире негодующий голос, — что вы себе позволяете?»
На этом трансляция прервалась, а на экране замельтешила опостылевшая реклама. Весть о том, что шнурок необязательно каждый раз вязать на голову, конечно, радовала, но в то же время Денис понял, что отчасти потерпел поражение. Он, несмотря на усилия, не смог перехватить управление органами чувств носителя, хотя в том памятном сне с парашютисткой сделал это с лёгкостью. Подивившись, что руководством к действию становятся сновидения, Денис подумал, что ещё недавно, скажи ему кто о подобном, он не задумываясь назвал бы этого человека психом. Усмехнувшись собственным мыслям, принялся соображать, что делать дальше. Придумал быстро.
Для начала отправился к ближайшему гипермаркету и за пару ходок окончательно завалил холодильник продуктами. Затем заперся на все засовы и, обложившись красочными журналами, устроился на кровати. Дальше пошло-поехало. Денис наугад выбирал в журнале личность, концентрировал на ней внимание и уже в следующий миг взирал на мир чужими глазами. За несколько пролетевших в одночасье дней он воплотил большинство своих, казалось бы, несбыточных мечтаний. В первую очередь посетил орбитальную станцию, где заставил одного из членов экипажа МКС вместо отдыха пялиться в иллюминатор, рассматривая с космической высоты родную планету. Насладившись потрясающим зрелищем, перебрался в группу совершающих восхождение альпинистов. Затем очутился на морском побережье. Эмоции хлестали через край, и, позабыв обо всём на свете, Денис без устали метался по странам и континентам. Перед глазами мелькали мегаполисы, горные хребты, пустыни и каньоны.
Переварив первые, самые острые впечатления, дал себе сутки отдыха и вновь вернулся к путешествиям. На этот раз к делу подошёл более организованно.
Целенаправленно пользуясь телевидением и интернетом, он искал носителей из самых разнообразных сфер деятельности и проживал с каждым из них небольшой фрагмент чужой жизни. Прыгал с парашютом, затаив дыхание, следил за мельтешением расплывчатых контуров из салона гоночного болида. Ездил и стрелял из танка, нырял с аквалангом, смотрел вдаль, стоя на мостике атомохода, осматривал ледяные окрестности с борта крадущегося где-то во льдах ледокола.
В те краткие минуты, когда приходилось отвлекаться на пищу и гигиену, Денис всё больше склонялся к мысли, что жизнь меняется и меняется не в худшую сторону. Найденная на дне Угры верёвка настолько раздвинула рамки его серых будней, что он, произносивший имя бога лишь в связке с бранью, совершенно искренне поблагодарил создателя за дар, попавший в его руки.
Спеша продолжить знакомство с неведомым доселе миром, Денис надумал осуществить ещё одно давнее желание. Решив, что пришло время поближе познакомиться со стрелковым оружием, не стал откладывать задуманное в долгий ящик. Выбрав в качестве носителя одетого в камуфляж мужчину, чьё улыбчивое лицо взирало с обложки одного из журналов, Денис сконцентрировался. В следующий миг мир перевернулся.
В уши ворвался дробный грохот, стоны и злобные выкрики на чужом гортанном языке. Темнота. Поняв, что глаза носителя закрыты, Денис пожелал их открыть. Вяло, с непонятной задержкой, глаза открылись, но тут же закрылись снова. Мысленным усилием открыл их вновь и, видя расплывчатую, забитую слезами картинку, понял, что глаза припорошены пылью. Рука, так же медленно повинуясь, утёрла лицо, и Денис попытался проморгаться. Просторная, заполненная оседающей пылью комната, на полу которой он лежал, встретила бетонными, частично разрушенными стенами. Зрение прояснилось, однако муть в глазах осталась, и Денис вновь потянул к лицу руку, а поднеся, просто остолбенел. Большой палец оказался напрочь оторванным, указательный держался на лоскутке кожи, остальные представляли кровавое месиво, сквозь которое виднелись белоснежные осколки размолотых костей. От неожиданности и испуга Денис попытался вскочить на ноги, но тело носителя, едва начав движение, отказалось повиноваться.
Откуда-то сбоку послышался неразборчивый окрик, шум приближающихся шагов, и над лежащем на полу Денисом нависло молодое худощавое лицо. Губы подошедшего презрительно кривились, в глазах холодное равнодушие. Только сейчас обратил внимание, что торс одетого в джинсы и чёрную футболку парня перетянут ремнями разгрузки, а на плече висит автомат. Что-то выкрикнув и пнув его в бок, парень присел рядом на корточки. Протянув руки, принялся возиться с застёжкой одетого на Денисе бронежилета. Что-то не получилось, и он рывком повернул израненного пленника со спины на бок.
В поле зрения попало усыпавшее бетонный пол выбитое из стен крошево, обильно усеянное всевозможным хламом и стрелянными гильзами. Среди них Денис рассмотрел измятые, истерзанные пулями и осколками тела солдат, одетых в ту же форму, что была на нём. Переведя взгляд выше, в пыльном мареве разглядел, как в дальнем углу пеналообразного помещения несколько разношёрстно одетых вооружённых мужчин остервенело избивают двоих имевших несчастье угодить в плен солдат. Выплеснув первые порывы ярости, они пинками и прикладами заставили солдат подняться на ноги.
Глядя на изувеченных, истекающих кровью пленников, на их распухшие, рассечённые ударами лица, Денис, наверное, впервые в жизни испытал подобие жалости к представителям собственного вида. Когда один из бандитов под одобрительные возгласы подельников выхватил нож и наживо отсёк одному из пленников ухо, случилось то, чего Денис никак не ожидал.
В повседневной жизни это случалось постоянно. Каждый раз, когда кто-либо проявлял в его сторону агрессию, Дениса неизменно охватывал парализующий разум ужас, справиться с которым он так ни разу и не смог. Так повторялось из раза в раз и приводило к тому, что рослый и неслабый физически Денис даже перед малорослым подростком трясся как осиновый лист, не в состоянии ответить даже на малейшую угрозу. Являлось ли это следствием регулярных избиений в детстве или генетическим отклонением рода, Денис не знал. Знал другое: когда это происходит, он полностью теряет способность здраво мыслить и сопротивляться.
В состоянии контакта с носителем подобное случилось впервые, но это было полбеды. То ли от стресса, то ли по каким другим причинам, но Денис резко, буквально вмиг, начал чувствовать тело носителя. К ужасу и панике прибавилась оглушительная боль. Болело всё. Раздробленная кисть, перебитые ноги, живот, в который по ощущениям воткнули и медленно вращали раскалённый клинок.
С губ Дениса сорвался стон, который сразу привлёк внимание остальных участников расправы. К нему подскочили двое и, что-то гортанно выкрикнув всё ещё копающемуся с застёжкой жилета парню, схватили его за руки и волоком, обогнув сбитую с петель дверь, потащили к выходу.
Собирая остатки воли, Денис пытался прервать контакт с носителем, но ничего не получилось. Концентрации явно не хватало, а леденящие разум волны паники и боли не способствовали процессу.
Жаркое, застывшее в зените Солнце немо взирало на истерзанную тяжёлым боем местность. На разбитый блокпост, на десятки вооружённых людей, потрошащих карманы и амуницию павших на улице солдат. Взирало на догорающий неподалёку танк и группу вооружённых, разношёрстно одетых людей, волоком вытащивших на дорогу раненого офицера.
Стонущего Дениса пинками перевернули на бок. К нему, держа в руке длинный тесак, подошёл тот самый молодой парень в футболке и джинсах. Схватив Дениса за волосы, он оттянул назад его голову и с тем же безразличием в глазах перерезал горло.
***
Следующие несколько часов провёл, не вставая с постели. Он просто лежал, невидящим взором уткнувшись в дальний угол московской однушки. Время от времени Дениса сотрясала крупная дрожь, берущая начало где-то внизу позвоночника и электрическим разрядом раздавалась по всему телу. По щекам до сих пор катились слёзы, рот часто кривился в нервной зевоте. Случившаяся сразу по возвращении истерика давно закончилась, но овладевшая им апатия напрочь отбила желание не то что шевелиться, но даже думать, вкладывая в мысли хоть какой-то направленный смысл. Мысли текли сами, попеременно бросая Дениса то в леденящие кровь воспоминания, то заставляя думать, что изречение о «бесплатном сыре» имеет твёрдое основание.
Только к вечеру мало-мальски взял себя в руки. Первым делом снял с запястья шнурок и сбросил его на пол. Затем отыскал тот самый журнал и всмотрелся в обложку. «Сирийская Арабская Армия» гласил заголовок. Ниже под фотографией недавно казнённого офицера красовалась надпись «Защита и опора Сирийского народа».
— Земля тебе пухом, — ещё раз всмотревшись в смотрящее с обложки улыбчивое немолодое лицо, едва слышно прошептал Денис.
Сварив кофе, уселся за кухонный стол и принялся подробно осмысливать пережитое. В том, что произошло, винить мог только себя, точнее, собственную, так мешающую в жизни психологическую особенность. С другой стороны, понял, что ещё на шаг приблизился к пониманию того, как шнурок работает. Припомнив прошлые контакты, построил версию, что побудителем полного слияния, включая и органы чувств, является не что иное, как собственные эмоции, от остроты которых зависит глубина и степень контакта.
Первая более-менее внятная мысль, посетившая сразу после пережитого кошмара, просто вопила о необходимости избавиться от шнурка. К этому был близок и даже какое-то время держал шнурок над бездной мусоропровода. Передумал в последний момент. Сейчас, успокоившись и попивая кофе, Денис радовался, что не поддался сиюминутному порыву.
***
Подтвердить или опровергнуть предположение по поводу силы эмоций решился к вечеру следующего дня. Хотел воспользоваться интернетом, но, вспомнив, что финансы поют романсы и выбраться на улицу всё равно придётся, прикрыл за собой дверь квартиры. Добравшись до станции «Водный стадион», взял такси. Выехав за МКАД и проехав по Ленинградскому шоссе несколько километров, внушил таксисту остановиться и ждать на обочине. Сам же, нырнув в растущий вдоль дороги подлесок, направился в сторону давно заброшенного и разграбленного ангара.
Что именно способно вывести на пик эмоционального всплеска — Денис знал прекрасно. В его жизни было два пункта, неизменно вводящие его в это состояние. Вторым из них были женщины, но в отличие от чувства угрозы, которая просто парализовала способность двигаться, женщины несли Денису совсем иные переживания.
В юном возрасте, когда подростки только-только начинают засматриваться на представителей противоположного пола, Денис не стал исключением. Так же, как и сверстники, он жаждал ответной реакции и, как-то влив в себя пива для храбрости, предложил одной из одноклассниц поход в кинотеатр. В ответ получил презрительный и категоричный отказ. На следующий день над ним издевался весь класс. Унижения и смешки слышал и спустя месяцы. Мальчишки и девчонки не упускали случая посмеяться над «озабоченным» эпилептиком, которому, прежде чем домогаться девчонок, не мешало бы взглянуть на себя в зеркало. Издёвки эти в большинстве случаев носили беззлобный характер, но Денис воспринимал их крайне болезненно. И без того развитый комплекс неполноценности получил новое направление и стал быстро прогрессировать. Сначала он их просто ненавидел, всех до единой, ненавидел зло и люто. Женщина в его понимании неизменно ассоциировалась с собственным унижением и источником ранящих душу насмешек. Много раз рисуя в голове красочные образы, Денис мысленно мстил этим созданиям, придумывая самые изощрённые наказания. Куда подобные мысли могли завести — не думал, но в возрасте семнадцати лет Денис наткнулся на документальный фильм о маньяке, в котором видный деятель психологии дал очень чёткий портрет формирования психики женоненавистника. Денис был огорошен тем, насколько схожи его мысли и чаяния с взглядами и поступками кровавого убийцы. Фильм спровоцировал лавину открытий и в конечном итоге заставил Дениса взглянуть на себя глазами той самой, так немилосердно унизившей его девочки. Картина вышла крайне неприглядная, и Денис понял, что среди множества претендентов он в глазах противоположного пола по праву являлся последним кандидатом на отношения. Злость и ненависть к женщинам постепенно сошли на нет, но в остальном факт осознания не сыграл особой роли. Денису, как и прежде, становилось дурно от одной только мысли от близости с женщиной. Все эти годы он страстно желал этой самой близости, но собственная психика даже на самые невинные к нему обращения противоположного пола реагировала всегда до боли одинаково. Дениса охватывало такое волнение, что он не то что ответить, слова вымолвить был не в состоянии. Он заикался, потел, краснел, переваривал реки адреналина, но даже взять девушку за руку сил в себе так ни разу и не нашёл. Уже обладая шнурком, Денис несколько раз порывался хоть таким образом познать близость с женщиной, но каждый порыв сковывала такая буря эмоций, что воплотить задуманное до сей поры так и не решился.
Сейчас, шагая к устроенной в заброшенном ангаре по старинке работающей точке, Денис сильно нервничал, однако, помня о пережитом кошмаре, надеялся, что на этом фоне сможет противостоять вывиху собственной психики.
— Девочки, пятнадцать тысяч, построились, — долетел до ушей звонкий женский голос.
Тенью преодолев ещё несколько метров, Денис слился с деревом, всмотрелся. Сквозь пыльную листву кустарника увидел выложенную из плит площадку, возведённое рядом полуразрушенное строение и два десятка нескромно одетых девиц, выстроившихся перед заехавшим на край площадки легковым автомобилем. Спустя несколько секунд округу вновь огласил голос, и из полуобнажённого строя к машине шагнула темноволосая девушка. Рассмотрев её лицо, Денис не стал медлить и в следующую секунду, цокая по бетону каблучками, уже шагал к машине клиента. Подойдя с водительской стороны, девушка-носитель остановилась и заглянула в лицо покупателю.
— Ну что, красавица, поедешь со мной? — ещё раз с ног до головы осмотрев приобретение, задал вопрос худощавый пожилой мужчина.
— Обижать не будешь? — спросила та в свою очередь.
Лицо мужчины расплылось в дружелюбной улыбке.
— Что ты, красавица, как можно?
Увидел всё, что хотел. Прервав контакт, Денис вернулся и заставил таксиста вести его к дому. Спустя полтора часа, миновав пару дорожных заторов и прихватив имеющуюся у водителя наличность, Денис переступил порог собственной квартиры.
Там, не дав себе времени на сомнения, сконцентрировался на отпечатанном в памяти образе и в следующую секунду обнаружил себя выходящим из душевой кабины.
Впервые в жизни Денис оказался столь близко с особой противоположного пола. В голове звенело, на миг показалось, что потерял сознание. От сильнейшего, на грани с испугом волнения спёрло дыхание. Стремясь избежать приступа страха, Денис сконцентрировал внимание на широких ладонях, которыми носитель гладил девицу. Отвлечься получилось слабо, и именно в этот момент случилось то, ради чего всё затевалось.
Ощутив податливую плоть, чувствуя жар близкого тела, слыша тяжёлое дыхание, Денис едва не лишился сознания. Мысли начали привычно путаться, звон в голове прибавил тона. Пока ещё был в состоянии соображать, Денис заставил себя вспомнить, какого ужаса натерпелся в облике сирийского офицера. Сравнив, принялся убеждать себя, что здесь всё проще и безопаснее. Помогло: испуг и волнение постепенно растаяли.
Через несколько минут, с блаженной улыбкой на устах валяясь в собственной квартире на собственной постели, Денис жалел об одном. Об отсутствие сигареты. Он не курил, дым табачный не переносил на дух, но навязанные стереотипы настойчиво склоняли к мысли о сигарете после секса.
Утром, стоя у ворот в ожидании такси, девушка, видя, как вышедший следом Денис протянул ей несколько дополнительных купюр, довольно заулыбалась.
— Сколько тебе лет, котик?
— Пятьдесят четыре, — озвучил Денис данные паспорта хозяина дома.
— Что, длительное воздержание?
— В смысле? — не понял Денис.
— Да ты будто девственности сегодня лишился, ненасытный, как подросток.
— Да есть немного, — смутился Денис, — извини, если что не так.
— Всё так, — махнула она деньгами, — всё покрыто.
Уже сделав несколько шагов в сторону притормозившего автомобиля, она остановилась и повернулась к Денису.
— Визитку на столике оставила, надумаешь — звони.
Спустя две недели в сфере интимных дорожных услуг поползли слухи, что на одной из подмосковных точек завёлся ненасытный, но крайне щедрый любовник, являвшийся девушкам в самых разных обличиях.
***
Пару следующих недель, в те редкие часы, когда Денис беспробудно спал между этапами сексуального марафона, ему каждую ночь снился один и тот же сон. Красочный, детальный, он из раза в раз повторялся в мельчайших подробностях и приводил Дениса в рубленую избу к неизменному старцу. Сон каждый раз обрывался на одном и том же месте, но последние несколько дней всё шло по-другому. Как только Денис по привычке пытался взять над собой контроль, сновидение не прервалось, а плавно перетекло в другое, явив Денису многоэтажное серое здание.
Вечерело. Денис шёл по тротуару вдоль огораживающего это самое здание замысловатого кованого забора. Дойдя до распахнутых ворот, миновав ухоженный дворик, он входил внутрь и оказывался в просторном, многолюдном холле. Народ толпился напротив стеклянной, поделённой на секции перегородки, в каждой из которых за компьютерами сидели полтора десятка служащих. В каждом таком сновидении Денис кожей чувствовал, что рядом кто-то идёт, но сколько не пытался обернуться и посмотреть, кто именно, так ни разу и не смог. Двигался всё время по одному маршруту, мимо низких диванчиков для ожидающих, к третьему справа окну, за которым немолодая женщина, завидев Дениса, из раза в раз повторяла, что им надо подписать бумаги. Денис пытался спросить, почему им, когда он пришёл один, но женщина непонимающе смотрела ему за спину, и на этом сновидение каждый раз обрывалось.
Сегодня, к его немалому удивлению, второй раз за ночь оказался в старой рубленой избе напротив сидящего за столом старца. Лицо старика, хмурящееся от сновидения к сновидению всё больше, сейчас выражало почти что злость. Старец как обычно сквозь прикрытые веки буравил Дениса взглядом, а тот как всегда пытался перехватить управление и задать ему вопрос. На этот раз всё вновь изменилось. Губы старца разомкнулись, и под низким сводом избы послышался на удивление моложавый голос.
— Время пришло, — словно констатируя непреложную истину, изрёк старец.
Выждав несколько секунд, коротко добавил.
— Пора.
***
Проснулся от навалившейся дурноты. То не было связано с психологическим состоянием, сбой дала физическая оболочка. Тяжело, прерывисто ухая, сердце, будто на последнем издыхании, гнало по сосудам кровь. В ушах звенело, по телу струилась слабость. Ладони и лоб покрылись испариной, Дениса бросало то в жар, то в холод. В дополнение ко всему почувствовал головную боль и сильнейшую тошноту, заставившую сползти с кровати и на трясущихся ватных ногах отправиться к унитазу. Не помогло. Шли часы, а Денису становилось хуже и хуже. Ближе к полудню начал терять сознание. Он, будто в горячечном бреду, то валился в мутную бездну, то вновь выныривал в явь. В очередной раз придя в сознание, решился вызвать скорую.
Схватив трубку, увидел надетый на запястье шнурок, с которым вообще не расставался и уже воспринимал его как часть собственного тела. Расценив, что тащить шнурок в больницу не стоит, решил припрятать его дома. Стоило снять, как дурнота и слабость резко сошли на нет. Денис вмиг почувствовал себя бодрым, здоровым человеком.
— Опа-па, — почесав макушку, с опаской глядя на шнурок, неприятно удивившись, выдохнул он.
Это была новость. Дискомфорта от контакта со шнурком до сего дня Денис не испытывал. Используя возможности шнурка, он почти себя убедил, что тот есть подарок судьбы, данный ему в качестве компенсации за все пережитые боль и унижение. На деле оказалось не так.
«Ещё эти странные сны, — полезли в голову мысли, — ведь они точно что-то значат, вопрос — что именно, и вообще, дальше-то что делать?»
Ещё вчера он знал, что будет делать, а делать собирался то, что делал последние две недели. Поняв, что сладкой халяве пришёл конец, расстроился и начал думать. Пришёл к тому, к чему пришёл в первый день знакомства со шнурком, а именно к необходимости найти о нём информацию. Разобраться, что это такое, с какой целью создано и почему шнурок одних убивает, а другим даёт колоссальные способности. В сети подобной информации не нашёл, требовались иные источники. Позабыв о запланированном походе к проституткам, засобирался в центральную библиотеку.
Уже стоя на лестничной площадке и собираясь вставить ключ в замочную скважину, вдруг замешкался. Он настолько сжился со шнурком, чувствовал с ним себя настолько защищённым, что расставание даже на несколько минут стоило значительных усилий. Без мощи шнурка в преддверии выхода на улицу Денис почувствовал себя настолько несчастным и голым, что вернулся в квартиру, схватил вожделенную верёвку и лихорадочно обмотал ей запястье.
— Будь что будет, — бубнил он под нос, — поплохеет — сниму.
Выждав несколько минут и не почуяв дурноты, перевёл дыхание. После нарисовал в воображении образ бабушки Лены, соседки, которая ещё минуту назад гремела за стеной посудой. Внушил ей действие и с замиранием сердца принялся ждать. Спустя секунду в стену три раза стукнули.
— Работает, — выкрикнул в голос от переизбытка чувств.
Проведя ещё пару незначительных экспериментов, успокоился окончательно. Остановившись на мысли, что причиной недомогания послужил не шнурок, а возможно, некачественные продукты, тут же отложил поход в библиотеку и вернулся к намеченным планам. Увы. Стоило представить образ намеченной на сегодня женщины, как в черепной коробке полыхнуло болью. Сдёрнул шнурок, боль прошла. Вывод напрашивался сам собой. Стремление к разврату тут же померкло, мысли вновь свернули на просвещение.
— Иду в библиотеку, — словно обращаясь к кому-то живому, вслух сказал Денис и вновь обмотал шнурком запястье.
Ничего не случилось.
— Значит, к проституткам нельзя, а в библиотеку добро пожаловать? — глядя на запястье, задал он безответный вопрос, — интересно.
Город встретил привычной суетой. Навстречу топающему к метро Денису неслись автомобили. Озабоченные радостями и невзгодами, мимо шагали люди. Денис с интересом смотрел в лица прохожих. Кто-то, не скрывая нетерпения, спешил по неведомым, но, судя по довольной физиономии, приятным делам, кто-то мёл асфальт, кто-то гулял, а кто-то охранял покой и тех, и других. Жизнь била ключом, и даже пернатые, прячась в густой листве деревьев, втянувшись в суетливый городской ритм, забавно голосили, оглушая окрестности звонкими трелями.
Наверное, впервые в жизни, шагая по улицам города, Денис ощущал себя полноценным членом этого общества. Странный артефакт, странным путём попавший к нему в руки, наполнил его бездарное существование смыслом, и это в глазах Дениса сравняло его с остальными. То, что шнурок пытается им управлять, сперва расстроило, но, подумав, Денис утвердился во мнении, что сие не так уж и плохо. Ощущая себя частью пока неведомого, но без сомнений высшего плана, преисполненный чувством значимости, он без стеснения смотрел в глаза идущим навстречу людям.
Станция метро «Библиотека имени Ленина». Предъявив читательский билет, оказался в храме чтения, где и надеялся найти ответы. Обрисовав двум пожилым женщинам-консультантам, какая информация нужна, выслушав рекомендации, составив запрос, отнёс его на стол приёма требований. Получив книги, расположился в читальном зале. К закрытию библиотеки успел бегло просмотреть три из четырёх заказанных книг. Нужной информации не нашёл. Был более чем уверен, что не найдёт и в четвёртой, но на всякий случай решил прихватить её с собой. Подхватив со стола книгу, не таясь отправился вон из зала. Стоило сделать несколько шагов, как его окликнули.
— Молодой человек, — спешила к нему смотрительница зала, — книги выносить строжайше запрещено. Ведь вы у нас не первый раз? Должны бы знать.
— Извините, — буркнул Денис, а сам тем временем дал старушке установку забыть и отвалить.
— Мы закрываемся через двадцать минут, — как ни в чём не бывало гнула та свою линию, — время для просмотра ещё есть.
То был тот редкий случай, когда шнурок был бесполезен. Денис не знал, как и почему, но время от времени попадались люди, войти в контакт с которыми никак не получалось.
— Спасибо, — поблагодарил за заботу Денис и вернулся на место.
Пошёл другим путём. Через несколько минут тренькнул телефон, и директор музея лично сообщил служащей, что капитан Федеральной Службы Безопасности Денис Шепельнов имеет полномочия на вынос нужной ему литературы.
— Вы бы сразу сказали, кто вы, — огорошенная несовместимостью его внешности и чина, оправдывалась старушка, — и проблем бы тогда не возникло.
— Много будешь знать — быстро состаришься, — одёрнул ровесницу Ильича Денис и, сунув книгу за пазуху, направился к выходу.
С охраной проблем не возникло, но стоило Денису покинуть здание библиотеки, как проблемы возникли с собственным кишечником. Пройдя несколько десятков метров и окончательно поняв, что до дома никак не дотянет, Денис начал крутить головой в поисках отхожего места. Свернув в попавшийся на пути ресторанчик, под подозрительным взглядом администратора, проводившего похожего на бомжа посетителя к дверям клозета, Денис нырнул в вожделенную кабинку. Спустя пару минут, моя руки и понимая, что жизнь действительно прекрасна, Денис услышал щелчок дверного замка. Подумав, что не один он сегодня страдает расстройством, Денис повернулся к вошедшему и посторонился, чтобы пропустить мужчину к кабинке.
Дальше всё произошло настолько быстро, что не успел даже испугаться. В руке коренастого, одетого в строгий костюм немолодого мужчины блеснуло жало ножа, и два сильнейших удара в живот согнули Дениса пополам. Лишь после того, как за убийцей закрылась дверь, организм выдал привычную на угрозу реакцию. Дикий ужас парализовал разум оседающего на кафельный пол Дениса.
Сколько времени провёл, борясь с приступами паники, сказать не мог, но, судя по тому, что в туалет никто не заглянул, немного. Трясущимися руками вытащив из-за пазухи почти пробитую в двух местах книгу, Денис какое-то время бездумно таращился на исковерканную обложку.
Скачущие мысли постепенно выстроились в подобие порядка, и Денис почему-то чётко осознал, что этот человек не искал случайную жертву, а пришёл именно по его душу. В отличие от привычного ступора, поднявшаяся после нежданного открытия волна паники подстегнула к действию. Денис вывалился из туалета и, едва не сбив с ног администратора, выскочил на улицу. Озираясь по сторонам, устремился в сторону метрополитена. В одном из припаркованных неподалёку автомобилей хлопнула дверь. Оглянувшись, Денис встретился с удивлённым взглядом выскочившего из машины убийцы. Теряя остатки рассудка, Денис что было мочи помчался к метро.
Не разбирая дороги, сбив двух прохожих и стойку с журналами, он, не смея обернуться, стремглав уходил от преследования. Лишь завидев у входа в метро сотрудников ППС, позволил себе остановиться. Ловя ртом воздух, присел на корточки неподалёку от входа. Немного отдышавшись, завертел головой и тут же увидел стоящего метрах в двухстах, просеивающего окрестности взглядом убийцу. Словно почуяв его взгляд, он обернулся. Не обращая внимания на огромное количество народа, рванул к Денису.
То ли приступ страха, то ли что-то ещё, но вместо того чтобы свалиться на асфальт и сжаться в комок, Денис собрался с мыслями и постарался перехватить управление телом убийцы. Совершенно неожиданно вместо привычного контакта в голове взорвался ледяной ком, и Дениса вышвырнуло из чужого сознания. Такого с ним ещё не случалось. Цепляясь за остатки разума, он в поисках лазейки завертел головой и вновь наткнулся на патрульных. Решение созрело само собой. Завладев телом полицейского, Денис сдёрнул с плеча автомат и, не целясь, открыл огонь в сторону убийцы.
Заслышав выстрелы, находящиеся поблизости люди рванули в стороны. Под их прикрытием Денис проскользнул в метро. Он не видел, как лейтенант полиции, держа в руках ещё дымящийся автомат, растерянно смотрит в сторону корчащихся на асфальте раненых и убитого им человека.
***
Дома, заперевшись на все засовы, Денис упал на кровать. Его до сих пор трясло, ростки страха то и дело пытались перерасти в очередную истерику, но первое в жизни сопротивление агрессии дало всходы, и Денис, хоть и с трудом, но сдерживал провал в неконтролируемое состояние.
Стремясь хоть как-то отвлечься и привести мысли в порядок, он включил телевизор и тут же нарвался на репортаж о стрельбе у станции метро.
Молодой, с ошалевшими от произошедшего глазами лейтенант, доставленный в ближайший отдел полиции, давал сбивчивые показания.
— Значит, вы подтверждаете, что, не имея на то оснований, открыли стрельбу в районе станции метро «Библиотека имени Ленина»?
— Да, — придержав скованными наручниками руками нервно дёргающуюся челюсть, обречённо выдавил лейтенант.
— Почему?
— Не знаю, — повернув пергаментно-бледное лицо в сторону камеры, ответил страж порядка, — сам не понимаю, начал стрелять, а зачем — не знаю.
На этом трансляция из отдела прервалась, а на экран вывели съёмку с мобильного телефона одного из очевидцев.
— Почему, почему? — шёпотом перефразировал Денис следователя, — жизнь он мне спас, вот почему, — невесело усмехнувшись, добавил, — вопрос в том, от кого?
Версия, что случайно нарвался на маньяка, не выдержала критики.
«Будь то маньяк, — размышлял Денис, — то вряд ли после неудачной попытки в туалете он на глазах сотни людей вновь бы за мной погнался. Это что-то другое, а учитывая, как прервалось слияние, — вспомнив сковавшую разум непроницаемую стужу Денис поёжился, — он какой-то другой, не как все, и пришёл он, скорее всего, именно за мной. Точнее, за шнурком. Ну а если за шнурком, почему просто его не забрал, почему хотел меня убить? Ещё эти сны, — отвлёкся Денис от неразрешимых вопросов, — этот дед со своим «время пришло и пора». Блин, голова кругом. Что пришло, куда пора, зачем?»
Вскоре дошёл до вопроса собственной безопасности. В деталях вспомнив покушение, сразу вывел, что при неожиданном нападении шнурок ему не помощник.
«Тем более слияния с киллером не получилось, — перебирал он факты, — если на меня кто-то охотится, то вряд ли получится и со следующим».
В том, что обращение в полицию закончится в лучшем случае палатой дурдома, Денис не сомневался. Исключив полицию, задумался над тем, к кому можно обратиться. Долго думать не пришлось. Людей, которые хоть как-то ему помогли, было двое. Один из них скончался, оставив Денису в наследство тот самый шнурок, а второй…
— А что, — приободрился Денис, — можно попробовать.
Лицо отбившего его от стаи подростков запомнил в деталях.
«Зовут Сергей, — вспоминал Денис, — он говорил, что недавно освободился. Что жена выставила из дома. Да и вообще, вроде не робкого десятка дядя. Чем чёрт не шутит, может, и выгорит».
***
Слияние прошло в кромешной темноте. Поняв, что клиент спит, перехватил управление и открыл глаза. Дениса никогда особо не заботило, как он выглядит, и тем более обшарпанная обстановка собственной квартиры, но то, что увидел, открыв глаза, даже его повергло в крайнюю степень брезгливости. Комната, в которой он валялся на постеленном на пол прожжённом ватном одеяле, больше походила на мусорку.
Обшарпанное, с пыльными, потресканными стёклами окно было самым приличным из того, что Денис увидел, оглядевшись по сторонам. Грязные бетонные стены с лохмотьями давно переживших свои лучшие годы обоев, закопчённый потолок с увенчанным лампочкой проводом в центре. Среди бутылок, куч валявшегося на полу хлама и остатков протухшей пищи ползало множество тараканов. Подобие серванта с разбитым витражом и перекошенными дверцами тоже не осталось без внимания насекомых. Они были повсюду. И в паутине, обильно опутавшей потолок и углы комнаты, и на перекошенном, просиженном кресле, валявшемся возле такого же обшарпанного стола.
Осознав, что насекомые ползают и по валявшемуся на полу носителю, Денис вскочил на ноги.
Взору открылась столешница с остатками недавней попойки, и Денису стало дурно. В тарелках, среди остатков пищи, резвились мухи и тараканы. В тех же тарелках валялись жжёные спички и затушенные окурки. Бычки валялись и на залитой густой жижей столешнице. Здесь же стояла закопчённая кастрюля с остатками варева, которое назвать пищей не повернулся бы язык. Представив, какой в жилище запах, Денис ощутил столь жгучее отвращение, что всплеск эмоций послужил сигналом к полному слиянию.
Комната немедленно раздвоилась. Дениса повело назад, и, сделав шаг, он упёрся спиной в прохладную стену. Чувствуя, как по ноге кто-то ползёт, Денис опустил взгляд и обнаружил, что стоит в одних трусах, а по бедру ползёт здоровенный таракан. Потянулся, чтобы стряхнуть насекомое, затея оказалась опрометчивой. Пол рванул навстречу, руки инстинктивно двинулись вперёд, но импульсы мозга запоздали, и Денис со всего маху упёрся лбом в грязные доски пола.
По напрочь сбитой координации, по мерзкому, иссушающему привкусу во рту Денис определил, что носитель мертвецки пьян. С неимоверным трудом поднял тело носителя на ноги, но это лишь усугубило положение. Голова поплыла, желудок свело судорогой, и из тела хлынули остатки недавнего пира. Его вновь повело. Падая, Денис с грохотом смёл стол и рухнул на валявшееся вверх ногами кресло.
— Ты, козёл, — тут же услышал хриплый, раздавшийся из соседней комнаты голос, — чё там гремишь?
В дверном проёме возникло пропитое полураздетое существо, в котором Денис признал женщину только по обнажённым обвисшим грудям. Сверкавшая свежими синяками, распухшая от пьянства рожа высокомерно скривилась и выдала в его сторону очередную порцию сиплых ругательств.
— Тебя, козла, пожить пустили, сжалились над тобой, а ты, дрянь, заблевал тут всё да ещё мебель ломаешь. Или давай водки тащи или пошёл на хрен отсюда.
— Светка, — послышался из-за стены мужской полупьяный голос, — ты чё там разоралась? Иди сюда.
— Да этот тут, приятель твой, стол разломал.
— Хрен с ним, встанет — починит. Чё ты на всю ивановскую пасть раззявила?
— Хочется, вот и раззявила.
— Иди сюда сказал, а то встану и рыло тебе на бок поверну.
— Да пошёл ты, — огрызнулась Светка, но тем не менее быстренько вымелась из комнаты.
Поняв, что и ему задерживаться здесь не стоит, Денис прервал слияние и, проворочавшись, до полуночи забылся тревожным сном.
***
Проснулся за полдень. Прикинув, что времени прошло достаточно, решился повторить вчерашнюю попытку.
Сергея застал на железнодорожном перегоне, занятого в составе бригады грузчиков разгрузкой товарного вагона. Обрадовавшись, что тот в трезвом уме и здравом рассудке, Денис приказал ему бросить мешок и, внушив, что и как следует сделать, отправился на кухню готовить завтрак. Спустя три часа в дверь постучали.
— Привет, эпилептик, — будто обрадовавшись встрече со старым другом, расцвёл Сергей в улыбке, — ну что, чмо болотное, как поживаешь? — добавил он и, отодвинув слегка потерявшегося Дениса, прошёл в коридор.
Беспардонно обследовав квартиру, Сергей обратил взор на её хозяина.
— Неплохо ты устроился.
— В сравнении с тем местом, где ты сегодня ночевал, можно сказать, дворец, — ответил Денис, — здесь даже тараканов нет, — добавил он, ожидая от гостя реакции.
Не дождался. Вместо того, чтобы задать очевидный, по мнению Дениса, вопрос, Сергей уселся в скрипнувшее кресло и спросил совершенно о другом.
— Я отчего-то не припомню, мы с тобой дела какие делать собирались?
— Собирались, — подтвердил Денис, — я — говорить, ты — слушать.
— Во как? — поползли вверх брови Сергея, — ну, говори, слушаю.
Рассказал всё. Рассказал, как шнурок попал к нему в руки, о попытке суицида, о казни сирийского офицера, проститутках и, конечно, о вчерашнем на себя покушении.
— Значит, мент этот, людей вчера пострелявший, это, типа, ты был? — откинувшись на спинку и более чем загадочно посмотрев на Дениса, поинтересовался Сергей.
— Да, это я стрелял.
— Значит, ты теперь вроде господа бога, а люди выполняют любое твоё пожелание?
— Выполняют, но не все. Если контактёру до десяти лет —:слияние вообще невозможно, с десяти до двенадцати — с единицами, дальше процент растёт, с людьми за тридцать-тридцать пять вообще просто, но бывают и исключения.
— Типа, кто сколько в жизни накосорезил, тот так тебе и подчиняется, я правильно понял?
— Я как-то об этом не думал.
— Странно, что не думал, — заявил Сергей, — бабки у тебя есть?
— Что? — переспросил Денис.
— Деньги, говорю, есть у тебя?
— Есть немного.
— Ну вот и дай мне рублик на дорогу и ещё пару, так сказать, в благодарность за помощь. Если, конечно, считаешь нужным, — добавил он.
Взяв из рук молча доставшего деньги Дениса купюры, Сергей поднялся из кресла.
— Тебе, Денис, в дурку надо, — сказал он своё напутственное слово, — к врачу сходи и всё, что я сейчас слышал, подробно ему повтори.
Выйдя в коридор, Сергей обернулся и вскинул ладонь в прощальном приветствии.
— За деньги спасибо, выручил реально. Разбогатею — верну. Всё, пока, привет зелёному свисту.
Дождавшись, когда Сергей возьмётся за ручку, Денис вернул его обратно и усадил в кресло.
— Передумал что ли? — спросил он, стоило тому понять, что уйти не удалось.
Спустя какое-то время Сергей вскочил и, угрожающе сжав кулаки, шагнул к Денису.
— Ты что, пёс, в башке моей ковыряешься, — накинулся он на вдруг съёжившегося парня.
Неподдельный ужас в глазах вдруг осевшего на колени придурка остановил Сергея.
Дождавшись, когда тот отдышится и поднимется на ноги, задал вопрос ещё раз.
— Конечно копаюсь, а как бы ты здесь оказался?
— Ну да, — на секунду задумавшись, выдавил Сергей, — а сцена с коленоприкладством — это что?
Денис рассказал.
— Ничего не могу с собой поделать, — закончил он историю, — так дурно становится, что ни рукой, ни ногой шевельнуть не могу, вот и получаю постоянно.
— То есть ты вообще никакой?
— В плане драки да. Хотя последний раз с мыслями собраться получилось.
— Неплохо у тебя получилось, — скривил Сергей губы, — один жмур и пять дырявых. Ну в том, что ты псих, я всё же не ошибся. А ещё какие у тебя заморочки?
Начал рассказывать и о второй проблеме.
— Подожди-ка, — перебил Сергей, — ты только что рассказывал, как со шлюхами отвисал.
— Наверное, ты невнимательно меня слушал.
— Так ты с ними в чужих телах, значит, — воскликнул Сергей, — и как оно?
— Нормально. Всё получилось.
— По-лу-чи-лось, — по слогам повторил Сергей, затем внимательно посмотрел на Дениса и вдруг рассмеялся, — ах ты извращенец, — помахал он у Дениса перед носом пальцем, — халявщик сладострастный.
Несколько минут прошли в тишине. Наконец, хлопнув себя ладонями по коленям, Сергей поднялся.
— В общем так, — заговорил он, — я тебе, Денис, почти поверил. Тему эту мы сейчас перетрём, но для начала я ещё разок схожу к двери, а ты ещё разок верни меня обратно.
— Не надо к двери, иди сюда.
Подведя Сергея к кухонному окну, Денис указал в сторону дороги.
— Видишь, по тротуару идут люди. Укажи на любого и скажи, что тот должен сделать.
Сергей пристально всмотрелся в прохожих.
— Вон мужичок идёт, — указал он на полного, средних лет мужчину, — вон тот, с бутылкой пластиковой в руке. Пусть он эту бутылку бросит.
Замахнувшись, мужчина запустил бутылку в сторону дороги. Перелетев ограждение, бутылка грохнула в ветровое стекло проезжающего автомобиля. От неожиданности водитель крутанул руль, автомобиль шарахнулся в сторону, завилял и, вылетев с дороги, врезался в ограждение.
— Ты что наделал? — взвился Сергей, — на дорогу зачем?
— Да хрен с ними, — глядя, как из машины вышли двое и кинулись её осматривать, сказал Денис, — живы, целы, ну и пусть себе радуются.
Осмыслив услышанное, Сергей пристально посмотрел на Дениса.
— А ты, я смотрю, людей любишь.
В ответ Денис лишь пожал плечами.
— От меня тебе что надо?
— Мне нужен человек, способный мыслить в критических ситуациях.
— Который своё брюхо вместо тебя под нож подставит?
— По крайней мере попытается хоть что-то сделать.
— Что взамен?
— Всё, что в моих силах.
— Мне сперва надо отлежаться денёк, может, пару. Хмель вывести, привести в порядок голову, ну а после собраться с мыслями и хорошенько предложение твоё обдумать.
— Думай, — охотно согласился Денис, — думать можешь у меня, еды на два-три дня хватит. Сразу хочу предупредить: если ты задержался чтобы шнурок тиснуть, то чем это чревато, я озвучил.
