Глава 8. Погоня
Плетью получать не очень-то и хотелось, а вот штраф – совсем другое дело. Когда все дружинники вернулись в казарму, отношение ко мне изменилось. Солдаты, в основном, молодые парни до тридцати лет, улыбались и пытались познакомиться.
- Привет, я Саня, неделю тут, - протянул руку высокий худой парнишка лет двадцати пяти с крестиком на тонкой шее.
- Самурай, я - Граф, статья сто пятая, - хлопнул по плечу невысокий, коротко стриженый крепыш, тоже лет под тридцать, - подрался, их трое, я один, у меня нож, вот и вышло так… - он со вздохом опустил голубые глаза.
- Я Петя, - шмыгнул носом здоровый увалень с волосатой грудью и пухлым животом, - вторую неделю здесь, все нормально, только кормят мало!
И так почти каждый подошел ко мне и представился, у меня даже голова закружилась. Потом нас всех построили у входа в казарму, прозвучала команда «налево» и - «вперед шагом марш». Мы строевым шагом, кто в лес, кто по дрова, пошли в сторону столовой. Командовал уже усатый мужик в годах, среднего роста с небольшим брюшком, которое просматривалось сквозь синюю рубаху, тот командир в красных штанах куда-то пропал. Наверное, жаловаться убежал на меня. Сразу, зайдя в столовую, все быстро разбрелись кто куда, стали занимать места около столов.
- Рота, приступить к приёму пищи! – скомандовал усатый, и мы быстро расселись по своим столам.
Я немного замешкался, и тут же с трех или четырех столов ребята замахали руками.
- Идём к нам!
Я подсел за первый попавшийся стол, как оказалось, рядом с Саней, Петей и Графом. На деревянных досках стояли глиняные миски с кашей, рядом лежал кусок хлеба, на котором выделялся круглый кусок масла – ну, прямо как в армии, по срочке. Столовая тоже была из дерева: четыре столба, обитые фанерой, с черепичной крышей, двадцать деревянных столов, большая кухня, на которой кашеварили несколько поваров в белых колпаках. Кашу я попробовал, вроде съедобная, начал было есть, но меня сразу забросали вопросами.
- Самурай, ты где мечами махать научился?
- А правда, что ты разведчик?
- А за что шлюху убил? Ты ей голову отсек?
- Так, парни, стоп! – прожевав немного, поднял я левую руку, - давайте позавтракаем, а потом поговорим, хорошо?
Ответом мне послужила новая порция вопросов.
- Правда, что тебя сам Медведь взял?
- Теперь ты будешь нас учить?
- Правда, что тебя за терроризм осудили?
Я даже пытался что-то отвечать и в итоге доедал самым последним. Усатый командир по какой-то причине терпеливо ждал, пока я допью мутный чай и доем бутерброд с маслом, после чего дал команду.
- Закончили прием пиши!
Рота, точнее, неполный взвод, опять построилась перед столовой и полустроевым шагом пошлепала назад в казарму. Ну а что, какое-то подобие дисциплины! В казарме я плюхнулся на кровать, за этим, как я понял, не следили, заправлены они были кое-как, и днем любой желающий мог на них валяться. Моего оружия и других вещей не оказалось, оно и понятно, старший приказал не отдавать. Я полежал так около часа, а когда остальных бойцов стали выводить на тренировку, за мной пришли два дружинника в кольчугах и с боевыми топорами за поясом. Этих я еще не видел, смотрелись они суровее, что ли. Возрастом лет около сорока, лица обветренные, грубые, похожи на деревенских жителей.
- Поднимайся, на суд пора! – сказал мне один из них грубым голосом.
Я встал, оправился и пошагал следом за одним из охранников, а второй, как и положено, шёл сзади. Мы прошли мимо большого поля, на котором новобранцы, с которыми я ночевал в казарме и завтракал в столовой, упражнялись в стрельбе из лука в сторону мишеней, в качестве которых выступали доски с деревянными кругами, стоявшие у крепостной стены. Вот в стрельбе из лука я был несилен, с удовольствием бы попробовал сам. Потом мы прошли мимо небольшой церквушки и подошли к высокому административному зданию в виде сруба в три этажа и с высоким крыльцом. У дома на привязи уже пили воду из поилки с десяток лошадей и стояла карета. Не совсем, конечно, карета в моем понимании. Что-то типа коляски с крытой кабиной и на велосипедных колесах, но смотрелась вполне себе презентабельно. Даже что-то типа герба было нарисовано на черных дверцах жёлтой краской - меч, щит, и лошадь.
На входе у крыльца стояли еще двое охранников, только не с топорами, а с мечами, они просто проводили нас, поднимающихся по лестнице, взглядом, а когда двери перед нами открылись, совсем потеряли ко мне всякий интерес. По длинному коридору я шел за широкой спиной первого дружинника, стараясь не споткнуться о пороги. Мы шли по коридору, и я ощущал запах свежеспиленного дерева и восковых свечей. Наконец, мы вошли в просторный зал, где на лавках у белой стены сидели несколько человек, и я сразу узнал вчерашнего чеха. Он был все в том же костюме и в шляпе с перьями. Посмотрел на меня, фыркнул и отвернулся в сторону.
Высокие двери, которые были прямо напротив, распахнулись, и очкастый подручный князя громко позвал нас в зал судебного заседания.
- Дело об убийстве в таверне! – крикнул он, и сидевшие на лавках, как я понял, это были чехи с северной окраины Вавилона, в которой поселились европейцы, засуетились и поспешили занять свои места.
Последним вошел я под конвоем все тех же молчаливых дружинников. Большой просторный зал, высокие потолки с красивыми люстрами, что-то типа трона у стены и лавки, как в деревенском доме культуры на дискотеке, вдоль стен. В углу у противоположной к окнам стены железная клетка, в которую и завели меня. Скамейки в ней не было, все сели после того, как сидящий на троне Князь махнул рукой, а я остался стоять. Вот ни хрена себе у этого бывшего убоповца замашки! Просто царем себя возомнил, не иначе!
- Слушается дело, - гнусавым голосом Василий начал читать по бумажке о том, как…
Собственно, я и так все знал. Пришли проститутки, я впустил, заказал вина, вместе выпили, потом… дальше показания расходятся. Эти продажные женщины, как одна, говорили, что видели, как я подсыпал порошок в стакан. Чёрт, чёрт, чёрт! Что же я им плохого сделал? Так, а вот хозяин таверны показал, что к нему обратился из чешской диаспоры человек и попросил провести четырех проституток ко мне в номер и посодействовать, заплатив при этом один золотой!
- Видите! – обвел всех присутствующих Василий взглядом из-под своих стекол, - стоимость услуг называлась подсудимому в пять серебряных, а заплатили за помощь один золотой!
- Шта такого? – вскочил чех с бородкой, но Василий уже продолжал.
- Исходя из вышеизложенного, для более справедливого расследования данного дела необходим допрос с пристрастием, который до сих пор не проводился.
- Так проведите! – снова выкрикнул с места чех, и сидящие рядом с ним в таких же странных нарядах люди радостно загалдели на своем языке.
- Жик ат хо мыши! – расслышал я слова на чешском.
- Каким образом? – улыбнувшись, пробасил молчавший до этого Князь, - шлюх вы забрали, верните их назад, мы проведем допрос по всем правилам. Сдается мне, они врут! Со своим человеком, - показав пальцем в мою сторону, - я как-нибудь разберусь.
В зале повисла тишина, и Сергей Юрьевич, довольный произведенным впечатлением, продолжил.
- Таким образом, дело откладывается до проведения повторного допроса трех проституток. За лишение жизни женщины, согласно общепринятому в Вавилоне закону, положен штраф. Сумма в 300 золотых устроит вас? – это уже к чехам.
- Шо наме шито пенже, - услышал я из того угла, где сидели эти странные дворяне, типа зачем нам деньги, - ат плати, же ту добше частка!
Короче, деньги они возьмут, как я понял. Только один этот, с бородкой, недоволен и размахивает руками, кричит.
- Он жу враж, маши отповежет!
Значит, типа я гад и должен ответить, да вот тебе хрен. Тут все продумано до мельчайших деталей. Денег у меня чуть меньше чем триста золотых, поиздержался немного. Сумма, как я понял, по местным меркам не маленькая. С радостью владельцы проститутки возьмут деньги и закажут себе три таких вместо одной, вон, вижу, вижу, лыбится тот самый толстячок, он их сутенер, скорее всего. Эту породу ни с кем не спутаешь, лысый, толстозадый, слащавый весь. Нет, Князь тоже лысый, но лысина у него брутальная, что ли. А у этого – реально голова, как шар, и редкие волосики, а ведь и сорока нет наверняка. Рассчитал Князь верно - и чехам угодил, и меня немного в долги вогнал. Не сильно, но чтобы благодарным был и работал старательно.
В итоге, судебное заседание отложено, как бы приговор не вынесен, штраф уплачен, компенсация получена, осталось выслушать и повторно допросить трех свидетельниц, либо соучастниц. Понятно же, никто их не отдаст в волосатые лапы Медведя. Он выжмет из них все правду и оставит отрабатывать долг у себя. Непрост этот убоповец, очень непрост. Вроде бы недовольных у чехов тоже почти нет, тот, козломордый, как я его прозвал про себя, не в счет. Я остаюсь под ответственностью Князя Сергея Юрьевича, и делу, можно сказать, положен конец. Представители чешского анклава покинули заседание и направились, как я понял, получать причитающиеся им деньги, а вот Медведь покидать свой трон не спешил, да и стражники около клетки не торопились выпускать меня. Когда все посторонние вышли, Князь обратился ко мне.
- Всё понял?
- Понял, - кивнул я головой.
- Денег твоих не хватит, это ничего. Понимаю, на триста золотых можно свой бордель открыть, бабки огромные, по местным меркам, но и жизнь твоя дорогая, не так ли? – вновь с прищуром посмотрел на меня Сергей Юрьевич.
А он просто вжился в свою роль, почувствовал себя средневековым феодалом, теперь распоряжается чужими судьбами по своему усмотрению. Но пока плохого мне он ничего не сделал. Подставил меня с проституткой явно не он, а вот вытащил он. Так что, будем считать, что я в долгу у этого местного правителя и самодержца.
- Все так, - кивнул я и с готовностью расправил плечи.
- Добре, - улыбнулся Сергей, - сейчас отправляешься на карантин, обживись, оботрись, а после подумаем, куда тебя направить.
Так и вышло, что я, теперь уже не с конвоирами, а просто с двумя сопровождающими, направился обратно в казарму, там получил свою кольчугу, кинжал и меч. Деньги мне не выдали, все деньги пойдут на выплату штрафа, а вот пустой кошелек и подсумок на черном ремне отдали. Теперь бесплатная еда осталась для меня только на службе, как и бесплатный ночлег. Где тут взять денег, я решительно не представлял, но кто-то же разбогател тут? Хотя бы, тот же самый Медведь? А Армен? Откуда у него деньги на таверну? Кстати, коня моего тоже отдали, поставили в конюшню возле нашей казармы. Как я успел узнать, конным воинам тут платили больше, все хотели попасть в конники, но не у всех были лошади, и мало кто умел сам держаться в седле, как я.
Тем временем, в казарму ввалились мои старые знакомые после очередной тренировки. Все были в казенной одежде, только я один в своей кольчуге и в самурайской накидке. Оружия тоже ни у кого своего не было, мечи и луки хранились в оружейной комнате, под замком, туда и понесли их сдавать новобранцы. Ощущение было, что я снова в армии, вот только новичком я не был, несмотря на то, что всего третий день в этом мире. За свои годы службы и тренировок я кое-чему научился, и это «кое-что» сильно выделяло меня из общей массы.
- Уф, - плюхнулся на свою кровать толстый Николай, - сейчас отдохнуть и на обед!
- Курить бы, - мечтательно протянул Сашка, но его никто не поддержал.
Как я успел заметить, с куревом была напряженка. Точнее, его просто не было в свободной продаже. У Армена я видел сигареты, но этот армянин обеспеченный человек, мог себе позволить. У новобранцев, живущих со мной в казарме, сигарет не было вовсе. У них совсем ничего своего не было. Одеты во все казенное, еда в столовой, оружие в оружейке. Явно парни не богатые, попали сюда… Кстати, как они сюда попали?
- Коль, - толкнул я в бок своего соседа, который с наглой рожей закинул ноги в красных казенных сапогах на покрывало, - как ты сюда попал?
- Да как и все, - отмахнулся Николай, – предложили вместо срока участие в реалити-шоу, и согласился. Я ведь первоход, мне лучше тут три года оттрубить, чем на зоне восемь.
- Да нет, - снова толкнул я толстого собеседника, - я имею в виду, как тебя непосредственно в это место привезли.
Лежащий на кровати рекрут привстал на локоть, почесал бороду, на которой уже появилась небольшая щетина, глубоко вздохнул, и пояснил мне:
- Сначала посадили в вертушку, потом укололи чем-то, я уснул, а проснулся уже в казарме, вот тут, - хлопнул он по кровати.
- То есть, тебя сразу сюда привезли и денег не дали? – удивился я.
- Ага, сразу сюда, но ничего не дали, и бабок совсем нет, - кивнул Коля, - а потом пришел Медведь…
Дальше все было похоже - пламенная речь Князя и вербовка в Дружину. Коля все подписал, денег пока не видел, в серьезных делах тоже не участвовал, проходил карантин, как это называлось, или курс молодого дружинника, КМД.
- А «Подставу» тебе предлагали? – спросил я наугад, и Коля кивнул.
- Было такое, - шмыгнул он носом, - но я сразу отказался, прибьют и как звать не спросят, там же псы натасканные тебя ищут, поймают – убьют, и денег никаких не надо.
В это время на улице со стороны крепостной башни затрубил горн. Он не просто трубил, а играл определённую мелодию, что-то похожее на тревогу. Коля вскочил с кровати, еще несколько парней встали и принялись напяливать свои кольчуги. Я тоже не остался в стороне, надел кольчугу, потом самурайскую накидку сверху, мне так и не выдали цветные манишки, что были у всех новобранцев в казарме. Мой меч был на поясе, с этим проблем не было, а вот парни столпились около оружейной комнаты, и дневальный начал суетливо звенеть ключами, отпирая большой навесной замок.
- Наверное, учебная, - сказал кто-то из тех, кто стоял сзади меня.
Я не собирался получать оружие, у меня все с собой, но выйти на улицу, миновав эту очередь, не было возможности, вот и приходилось медленно двигаться в толпе по течению. Волнение всё больше и больше охватывало бойцов, вот уже первые дружинники вышли, получив меч и круглый щит. Кто-то, как я увидел, получили лук и короткий меч, тоже становились в общий строй перед казармой. На стенах крепости люди засуетились. Кто-то спускался по длинной лестнице, кто-то, наоборот, поднимался. У конюшни седлали коней, и моего вороного тоже, как я увидел, вывели оседланного. Нет, это уже наглость, конь – моя собственность, никто у меня коня не отнимал! Я покинул строй и, придерживая свой меч тати, побежал в сторону конюшни, не обращая внимания на окрики со стороны новобранцев.
- Эй, дружище, это мой конь! – схватил я уздечку из рук стражника, в синей манишке, длинном шлеме–шишаке и с копьем в руках, который уже держал моего вороного.
Конь, заметив меня, радостно заржал и забил копытом. Признал хозяина. Дружинник хотел было что-то мне возразить, но потом узнал, изменился в лице и посмотрел куда-то за спину мне. Быстро оглянувшись, я увидел сотника, того самого, что первый раз, вчера, встречал меня у ворот. Тот уже был в седле, тоже в таком же шлеме, синий плащ развивался на ветру, а в руках у конника был щит, небольшой и круглый, с гербом в виде двуглавого орла.
- Хорошо, - кивнул сотник, - отдай ему коня, только ты, - палец в кольчужной перчатке указал в мою сторону, - сам садись на него, и с нами погнали, время дорого!
Стражник отпустил уздечку и издал вздох облегчения, как мне показалось. Как будто он и сам не очень хотел ехать, отвернулся и пошел прочь, буркнув.
- Да как скажите!
Я чуть ослабил подпругу, которую затянули слишком сильно, чтобы конь свободно дышал, запрыгнул в седло, и только когда выехал за ворота крепости, обратил внимание, что я вооружен легче всех. Всего было двадцать четыре конника, вместе со мной и с сотником. Вооружение – мечи на поясе, копья в руках и луки за спиной, у кого-то даже были панцирные доспехи, у кого-то что-то типа пластинчатой «бигантины» - это когда доспех состоит из нескольких подвижных пластин. Но все со щитами и в шлемах, видно, что к чему-то серьезному приготовились.
- Нападение на конвой, гонец прискакал, весь изранен! – выкрикнул сотник, гарцуя на своем жеребце, - наши парни бьются сейчас. Так что поскачем галопом, на максимальной скорости, километров восемь отсюда, остальное войско идет за нами.
Слова уносил ветер, лошади топтались и храпели, предчувствуя долгую скачку. Никто ничего не спрашивал, все сосредоточенно молчали, видимо, не в первый раз уже такое. Кто напал, зачем напал, куда напал? Какая мне разница, все поскакали и я поскакал.
- За мной! – крикнул сотник и понёсся вперед.
Вся конная дружина пришпорила коней и поскакала за командиром. Зря они сразу взяли максимальный темп. Кони не готовы к такому резкому старту, нужно сначала немного разогреть коня, не заставлять его сразу рвать мышцы и сухожилия в бешеном темпе. Я поначалу немного отстал от всех. Стартовал одним из первых, но чуть придержал своего вороного, поэтому через несколько минут оказался отстающим. Со стороны могло показаться, что я струсил и не скачу в первых рядах только потому, что испугался ввязываться в бой. Да, есть такое - неизвестность пугает. Я в конном бою впервые побывал несколько дней назад, а вот так, в групповом конном бою, никогда и не был. Но тут в другом совсем дело. Я спокойно дал коню размяться, продышаться, а потом чуть ускорился, еще и еще. Не стал загонять сразу вороного, просто немного увеличивал темп галопа. Примерно через пять минут я уже скакал в лидирующей группе, немного придерживая вороного. Сотник на своем гнедом жеребце все еще лидировал, но было видно, что конь слегка подустал и несется, скорее, по инерции, из последних сил. Ещё немного, и он замедлит бег.
Вдоль дороги замелькали деревья, и, наконец, я увидел лежащую на дороге лошадь под седлом. Три стрелы торчали из правого бока, а стеклянные глаза смотрели не мигая. Рядом лежал труп дружинника со стрелой в спине. Я вытащил меч из ножен, прислушался - тишина, только ветер шумит в верхушках деревьев. Рядом со мной остановились еще несколько всадников, чьи кони хрипло дышали. Наверное, мало того, что их хорошенько прогнали без разминки, так еще вес дружинников в доспехах был больше моего. Я скакал налегке. В одной кольчуге и с легким мечом, да и мой конь был, на первый взгляд, выносливее остальных.
- Вперёд! – тихо скомандовал сотник, и вскоре выскочили на большую поляну, усыпанную телами убитых.
Как сказал поэт классик – «смешались в кучу кони, люди». Сотник спешился, и я последовал его примеру. Остальные сразу взяли под наблюдение лес вокруг, кто-то достал лук и вставил стрелу, кто-то поскакал к деревьям, чтобы осмотреться. Я тоже старался понять, что тут произошло. Похоже, группа, перевозившая груз из Западного Форта, попала в засаду, несколько бойцов сразу пали под градом стрел, остальные пытались отбиваться, встав полукругом. Семь трупов лежали вместе у поляны, еще четыре валялись изрубленные у дальних деревьев.
- Палицей по голове добивали, - зло сплюнув, показал мне сотник на месиво, что осталось от головы одного из бойцов.
- Кто-то выжил, не все тут лежат, в плен утащили, - подал голос один из ратников, который кружил на своем мерине буденовской породы с белой мордой.
- Следы тут, - крикнул дружинник, что осматривал окрестности леса, - телегу катили, - показал он рукой на просеку среди деревьев.
- Суки, в Южный уходят, - сквозь зубы процедил кто-то, и сотник крикнул.
- За мной, догоним! С телегой они быстро не поедут!
Отдохнувшие лошади дружинников рванули вперед, и я немного опять отстал, да и обогнать впереди скачущих не было возможности, тропинка была очень узкая, и приходилось постоянно пригибаться, чтобы ветка не хлестнула по лицу, но вскоре мы выехали на широкую дорогу, кони захрипели, предчувствуя кого-то - то ли зверя, то ли человека - и немного сбавили шаг. А я, наоборот, ускорился, азарт, наверное, гнал меня вперед, да и вороной все не сбавлял шаг, перейдя на быстрый галоп. Внезапно я увидел, как между веток впереди мелькнуло что-то темное, успел пригнуться, и стрела пролетела прямо у меня над ухом. Не давая шанса лучнику выстрелить второй раз, я пришпорил вороного, выхватил меч, поднял его над головой и на галопе рубанул справа того, кто прятался в кустах, мечом. Тати вошел в тело, слегка звякнув о кольчугу, конь копытами пробежался по тому, кого я только что ударил мечом, и я выскочил сразу за поворот, где ощетинившись копьями и укрывшись за щитами, метрах в пяти от меня стояли несколько воинов. Останавливаться уже было поздно, и я, надеясь, что несильно обогнал своих, полетел вперед.
