Глава 10, в которой штурман обдумывает и претворяет в жизнь новые идеи
Была у меня в заначке одна книга Древних. Правильная, в твёрдой обложке и на тонкой белейшей бумаге, прекрасно сохранившаяся. С кучей строгих графиков, разноцветных рисунков и схем на совершенно непонятном никому в нашем мире языке, и от этого не слишком ценная. Её-то я вначале и хотел пустить под это дело, но по здравому размышлению передумал.
Во-первых, жалко было её портить, мало ли. А во-вторых, мне нипочём не осилить настоящий учебник, пусть даже и для начинающих, это дело не только не одного года, да ещё и не моего ума. Осознав сие, я грустно уселся на диван в своей каюте и пригорюнился, пустым взглядом рассматривая в иллюминатор проплывающие мимо облака. Идея с учебником была провальной, следовало признаться в этом самому себе, чтобы не строить иллюзий.
И ещё — в учебнике, чтобы никто ничего не заподозрил, придётся давать материал структурированно, начиная с самых азов, системно, по другому не поверят. А этого делать я просто не хотел, потому что любой разумный человек ухватит эту систему, и куда после этого выведет его кривая дорожка запретных знаний, можно только гадать. С досады я чуть не сплюнул на чистый пол и пошёл обедать в расстроенных чувствах, чтобы хоть чем-то себя занять.
Но прошли те времена, когда можно было абсолютно спокойно пойти на кухню и поесть, никого этим не интересуя. В коридоре меня тут же выследил Антоха и принялся, не выходя из машинного отсека, рассказывать, где что вкусное лежит, а потом крикнул себе на помощь Кирюху. Тот мелким бесом вывернулся из вентиляционного люка и мигом понял ситуацию.
— Всё понятно! — улыбаясь, довольным голосом уверил он Антоху. — Всё достану и выложу, всё будет по первому разряду!
— Ну-ну, — ломающимся баском, копируя Далина и пытаясь не улыбаться, а быть серьёзным и скептическим, ответил тот. — Давай!
Моё мнение никого не интересовало, и поэтому, когда я зашёл на кухню, там уже всё действительно вертелось и подогревалось как бы само собой, так что пришлось усесться на дальнюю табуретку в углу и включить вытяжку.
— Кирюш, — мне даже стало немного стыдно за своё барство, — да не суетись ты, я сам.
— И ничего не сам! — строго возразил мне тот, подтаскивая пепельницу. — Это ты дома у себя сам, а здесь моё рабочее место! Я вот к тебе в карты и циркули не лезу, например!
Я лишь усмехнулся, признавая его правоту, и обрадованный Кирюха разошёлся не на шутку.
— У нас меню! — строгим голоском, подняв перед собой палец, наставительно сказал он мне. — Не просто так! Всё очень серьёзно! На каждый день недели! В зависимости от запасов!
— Да ладно? — я не ожидал такого делового подхода от юнги и трюмного. Спелись, видимо.
— Всё как на настоящем корабле! — подтвердил тот, выставляя передо мной глубокую тарелку с супом. — И тарелки с ложками сам не хватай! Я тебе всё выдам и обратно заберу! Чтобы не перепуталось, у нас образцовый порядок, Далин хвалил!
— И я похвалю! — съев первую ложку супа, ответил я. — Молодцы! А меню Антоха сочиняет?
— Никто ничего не сочиняет! — гордо ответил мне Кирюха и бухнул рядом со мной на стол замызганную тетрадь, испещрённую рукописными заметками. — Вот! Тут все рецепты его семейства, за много лет! От прабабушки ещё!
Я пригляделся и без удивления опознал самописную хозяйственную книгу, которая в наши времена имелась в любом доме, у любой хозяйки. И у моей мамы такая была, а потом и у сестёр появились. Причём в свои они и переписали большую часть маминой книги, а у той хватало секретов и рецептов ещё от бабушки, и вроде даже от прабабушки. А что поделаешь, времена были суровые, кулинарные книги только-только сейчас появились, да и стоят они довольно дорого, вот и выходят из положения хранительницы очагов таким образом.
Хозяйственная книга была не просто сборником тщательно охраняемых рецептов, вовсе нет. Туда заносили все секреты, что могли помочь в хозяйстве. И по лекарственной, и по наговорной части, кстати, тоже.
— Ага, — вслух сказал я, соображая. — Может, вот так?
Но не стал никуда вскакивать и торопиться, а спокойно дохлебал суп, обдумывая идею. Дождался второго с салатом, потом пришёл черёд кисленького компота почти без сахара с ватрушкой, и идея оформилась в моей голове окончательно.
— Действительно, — почему-то сказал я Кирюхе, встревоженно смотревшему сейчас на меня во все глаза, — так может выгореть. И подозрений минимум. Они будут, конечно, но не так много, опасаться нечего. Особенно если всё продумать. От меня ведь требуется что? Правильно, бытовуха!
Не придётся давать азы и объяснять что-либо детально. Вот вам сборник готовых рецептов на все случаи жизни, пользуйтесь! А что и почему, это не к нам, это к той девице, что составляла эту рукописную, я её уже видел, книгу. И делала она это, допустим, сразу после того, как цивилизация Древних полетела под откос. Знаний и понимания уже нет, а вот готовые рецепты сохранились. Для здоровья, для безопасности, для быта. Пользуйтесь, у кого силы хватит!
— Спасибо большое, — я чуть поклонился Кирюхе, чтобы его успокоить. — Очень вкусно, вы молодцы!
Я встал из-за стола, чтобы помыть посуду, но домовёнок выхватил её у меня, как коршун.
— Режим экономии воды! — твёрдо заявил мне он. — Сам всё помою и сам всё расставлю!
— Разбалуемся мы такими темпами, — я лишь усмехнулся, но спорить не стал. — Чаю мне с жимолостью сделай, пожалуйста. С собой возьму.
— Сделаю! — обрадовался Кирюшка. — Понравился? Сейчас всё уберу и сделаю, на Лариске мигом вскипячу и в каюту принесу! Ты иди, если надо!
Я снова чуть ему поклонился и пошёл в каюту, прикидывая, с чего начать. Кроме этой книги, были у меня и у Арчи несколько потрёпанных и целых больших тетрадей Древних. И вот одна из них подходила на эту роль просто превосходно. Здоровая, многостраничная, в твёрдой красочной обложке и листы в ней сидели на металлической спиральной пружине, пропущенной через корешок.
Новодельной она совсем не выглядела, любой эксперт по антиквариату, любой маг сразу же опознает в ней настоящую вещь Древних, осталось только придумать как всё правильно оформить.
Пришлось пройти мимо каюты и наведаться в штурманскую рубку, чтобы добыть эту самую тетрадь из одного моего шкафчика. Далин лишь недовольно глянул на меня, когда мне понадобилось отодвинуть аккуратно разложенные на полу части граммофона, а вот Арчи даже привстал на своём кресле, чтобы рассмотреть, чего это я тут делаю.
Но обошлось без разговоров, слава богу, и вот уже я сидел в своей каюте, положив эту самую тетрадь перед собой и в некотором предвкушении пялясь на её красочную обложку с котиками. Кирюха уже выставил у самого окна литровый термос с кипятком, серебряный маленький чайничек с заваркой, розетку с жимолостью в сахаре, и стакан с ложечкой на блюдечке в серебряном же подстаканнике, причём подстаканник и чайничек имели на себе вензель с ласточкой.
Но начал я не с чая, а открыл тетрадь и в сомнениях пролистал её. Двести чистых листов в клеточку разделялись на пять частей по сорок такими же листами, но сделанными не из бумаги, а из неизвестного мне материала, плотного, прочного, лёгкого и гладкого. Получались вроде как главы у книги, наглядные и заметные.
Потом я в раздумьях вытащил из своей сумки набор цветных карандашей Древних, современными чернилами писать было бы глупо, могут прицепиться к составу, и вывел на первой странице из странного материала надпись «Рецепты». По здравому размышлению, я решил отдать кулинарии большую часть этой тетради, для большего правдоподобия, и вот тут мне нужно будет постараться изо всех сил. Придётся, наверное, отдать под это дело два раздела из пяти, не меньше, а то и все три. И ещё нужно будет привлечь для этой работы Арчи, а то и Лару, потому что сам я такое не вывезу.
Третий раздел украсился надписью «Медицина», четвёртый «Амулеты», а пятый «Руны». Писал я на родном языке, но уже придумал, как обойти такое палево. Арчи потом напишет прямо поверх моих откровений дословный перевод на Древний, и я каким-нибудь макаром всё это дело преобразую. Сделаю и разный почерк, и разновременные пометки и исправления, состарю как надо, чтобы соответствовало эпохе, украшу пятнами, сравню с такими же современными тетрадями, получится не очень быстро, но если постараться и не спешить, то в итоге может выйти очень хорошо.
Наведаюсь в архивы Белого Камня и Новониколаевска, там не может не найтись чего-нибудь подобного, добуду подходящих материалов, вырезок из древних газет, картинок и прочего, и получится у меня не тетрадь, а просто загляденье. Затянется, конечно, но книги писать вообще дело небыстрое, это я уже понял.
Потом я незаметно для себя увлекся выведением базовых рун, их правильным начертанием, а то сколько потерь в эффективности из-за этого имеют наши амулеты, страшно себе представить. Когда надоедало выводить и писать объяснения, переходил на другие вкладки, чтобы развлечься.
Я рисовал внешний вид магических заготовок и объяснял, из какого материала их нужно делать, и как на них должны лежать рунные слова и фразы, чтобы лучше работало. Я искал ситуации в жизни, которым нужно было помочь в первую очередь, призвал на помощь Кирюху, и вместе с ним мы изобрели много чего интересного.
И чтобы молоко не прокисало, и чтобы мухи с прочими комарами в домах не жили, и картошка бы не гнила, и плесень в доме чтоб не заводилась. В общем, сочинили много чего, полезного в быту, по итогу мне даже пришлось выставить из каюты раздухарившегося домового, дабы не мешал.
Я рисовал лечебные и охранные амулеты, пытаясь учесть все чрезвычайные ситуации, стараясь сделать их мощными и простыми. Я делал так, чтобы они выглядели в первую очередь конструкциями, работающими на преобразовании магической силы, и меньше всего походили бы на слова и фразы. Вроде получалось.
Мне нужно было дать молодым или не шибко удачливым в самостоятельных магических изысканиях волшебникам простой базовый набор, здорово облегчающий жизнь всем. Но без каких-либо объяснений или знаний. В такой-то ситуации нужно делать вот так, писал я, а почему и отчего, это уже извините.
Конечно, той же Ларе моя тетрадь была бы интересна, но ничего нового для себя она бы из неё не вынесла, слишком много у неё было собственных наработок, разве что руны себе поправила. Свой многолетний опыт и своё понимание мира она менять не захотела, и правильно сделала. Её мощь, до которой мне было ещё тянуться и тянуться, вместе с её мастерством и умом делали Лару сильнейшей магессой всей Ойкумены по праву, даже если её путь, по моему мнению, был немного неправильным. Неправильный, зато свой и работает, сказал я сам себе и закрыл тетрадь.
Хватит пока, решил я. Во-первых, с наскока такие дела не делаются, нужно дать ей время на отлежаться, а мне — на подумать. Возникнут новые идеи, исправлю старые, буду делать подходы к тетради каждый день, но понемногу, так больше пользы будет. А во-вторых, нужно с Арчи посоветоваться, он умнее. Я встал из-за стола, за которым провёл слишком много времени сегодня, сунул тетрадь под мышку и отправился радовать нашего штатного мага.
— Управление принял! — пристегнувшись наглухо, я перехватил штурвал и сунул свою работу Арчи.
— Управление отдал! — отозвался тот и с непроницаемым видом начал листать страницы моей тетради.
Он внимательно читал каждую заметку, рассматривал каждый рисунок, медленно и методично, не пропуская ничего.
— А ты знаешь, — наконец обрадовал он меня, — может получиться. Я уж и сам хотел тебе сказать, что затея с учебником провальная. Даже если бы ты сумел его оформить честь по чести, то вряд ли бы обошёл все подводные камни в содержании. А так взятки гладки — хозяйственные записки неизвестной женщины из бурного времени, встречается и не такое. Надо будет, кстати, какой-то личный стиль создать, а то не слишком убедительно получилось. Только почему раздел с рецептами пустой, и почему на нашем языке писано?
— Вот сам рецепты и добавишь, дорогой соавтор, — я с удовольствием скинул на него часть работы. — Ты у нас в этом деле специалист, а не я. Но чтоб именно Древние были, без обману! И с языком проще простого — напишешь потом поверх моих каракулей перевод, а я это дело оформлю в лучшем виде.
— Может выгореть, — уже с удовольствием посмотрел на меня Арчи, — а перевод нужен простой и лаконичный, чтобы не попасться на мелочах. Сделаю! И я тебе ещё идей накидаю, по амулетной части, а то ты много чего здесь упустил. И много, кстати, лишнего есть, вызывающего вопросы.
Мне пришлось пожать плечами, ведь я не претендовал на истину в последней инстанции, Арчи был опытнее меня и лучше знал, что этому миру надо.
— Защиту от нежити упустил, — бурчал он, делая себе пометки в свой собственный блокнот, — а это ведь проблема из проблем. От нечисти тоже, и по сельскому хозяйству мало. Медицина — ну такая любительщина, слов нет, надо исправлять. Где от зубной боли амулет? И с рунами переборщил, вот откуда в хозяйственной тетради их правильное написание, да ещё и объяснения на эту тему? Пусть из готовых рецептов перерисовывают, пусть стараются, вопросов меньше будет. И только те, что уже известны, понял? Неизвестные — это прямо лишнее, это мне и Ларе, больше никому. А так бытовуха в основном, Кирюха подсказывал, что ли?
— Он, кто же ещё, — влез в наш разговор Далин. — Антохи только не хватало. Но вот мне тоже следует посмотреть, раз такое дело. Я много полезных в хозяйстве мелочей знаю. Не наших, а Древних, в самый цвет будет.
— Точно! — Арчи вылез из кресла и положил на стол перед механиком мои, а точнее уже наши, труды. — Граммофон-то готов?
— Глаза разуй, — хмыкнул Далин, скидывая в пустой ящик упаковочную бумагу и прочий мусор. — Сейчас к корабельной сети подключу, и можно будет заводить . Кирюха, подмогни с уборкой, будь другом!
Наш трюмный вновь появился в штурманской рубке откуда ни возьмись, но я успел его выхватить первым.
— Кирюша, — показав ему на тетрадь, попросил я. — Дело для тебя есть, очень серьёзное. Прошу как заместителя и друга, только ты можешь нам помочь.
Кирентий немедленно преисполнился важной, но радостной готовности помогать, и я продолжил.
— Вот эту тетрадь хранить будешь ты, причём так, чтобы даже Лара не нашла, — при этих словах трюмный заскочил на стол и вопросительно указа мне на неё лапкой. — Да, именно эту. Выдавай по запросу, а после забирай и прячь. И следи внимательно, если кто отвлечётся и отложит её, тут же забирай, хорошо?
Кирюха понятливо кивнул, а после исчез вместе с тетрадью, всё той же серой молнией шмыгнув под мои штурманские шкафчики.
— Куда потащил? — возмутился Далин, — я же ещё не посмотрел!
— Так ты же сейчас чудо-музыку будешь заводить? — высунулся Кирюха с недоумённым видом. — И убираться будем! И обедать! Зачем тебе?
— И то дело, — тут же передумал механик. — Молодец!
— Ладно, — хлопнул в ладони Арчи, задавая темп, — сейчас уборка, потом обед, а потом и музыка! Именно в таком порядке! Начинаем, друзья!
Я остался нести ходовую вахту за штурвалом, солнце уже клонилось к западу и, хоть за сегодня мы успели пройти очень много, до Новониколаевска осталось примерно два часа лёту, и следовало скорректировать курс и разогнать нашу «Ласточку», благо Лариска позволяла это сделать.
С музыкой, кстати, обломимся сегодня, времени не хватит, а включать её просто так, с минимумом удовольствия, я не хотел. Получать удовольствие следует по полной, да и разобраться в этом чудо-механизме надо бы для начала.
В зеркалах заднего вида отчётливо виднелись три дирижабля, летевшие за нами как приклеенные от самого мятежного монастыря, и на что-то рассчитывавшие. Хотя, может кому-то из них просто с нами по дороге. Сбрасывать с хвоста я их не стал, не хотел устраивать ненужные сейчас гонки, мало ли что у них на уме и на борту имеется. Вот установим себе под фюзеляж скорострельные зенитки, и можно будет спорить с любыми неизвестными кораблями, хоть воздушными, хоть речными, а пока понадеемся на гномов, что пустят на городской аэропорт Новониколаевска сегодня только нас, а остальных завернут под угрозой обстрела на выселки.
— Сюрприз вам будет, — ухмыльнулся я вполголоса, отводя «Ласточку» от реки и прибавляя скорости, — торопиться не надо, слушай...
