Глава 15, в которой герои открывают новые возможности для воздухоплавания
На следующий день мы поднялись с рассветом, потому что флагманский «Ногарунг», пользуясь присутствием трёх штатных магов на своём борту, пришёл в порт Новониколаевска вообще ни свет ни заря, и теперь висел в воздухе, нетерпеливо ожидая нас.
«Ласточку» же здесь уже ничего не держало, все наши имущественные дела, слава богу, Далин успел решить. Грузовой отсек был забит под завязку, мало того, гном занял ещё несколько кают, совершая ползучую хомячью экспансию по всему кораблю. Зенитные скорострелки были, конечно, главным призом, но и без них хватало барахла. Динамометр показывал загрузку три четверти от полной, и я решил переговорить с гномом, не откладывая это дело в долгий ящик.
— А вот, к примеру, — громко, в голос, обратился я к Арчи, демонстративно не замечая рядом торопливо допивавшего свой утренний чай механика. — Найдём мы по пути ещё одну делянку Снежной Ягоды. Куда мешки складывать будем? Места ведь не хватит, к гадалке не ходи. Или пушку, допустим, древнюю найдём, тонн на восемь! А к ней снарядов тонн на пять, что тогда?
— А чего снарядов так мало? — Далин понял, к чему и для кого этот разговор, и с недовольным стуком поставил стакан на стол, — давай тонн десять хотя бы!
— Тем не менее, гноме, — Арчи тоже всё понял и поддержал меня, с удовольствием включившись в игру. — Ты представь, представь себе только! Это же будет самая настоящая трагедия! Вот улетаем мы, потому что перегруз, а пушечка так жалобно нам вслед смотрит, а вокруг целая куча желающих поживиться так и вьются! Тут даже я плакать начну, самыми настоящими слезами! Себя не жалеешь, меня пожалей!
— Да пошёл ты, — совсем раздражённо буркнул гном, потому что сумели мы достучаться ему до самого сердца. От нарисованной магом картины проняло даже меня, не говоря уже об Антохе с Кирюхой. Трюмный наш вообще ошеломлённо замер на месте, с надеждой впившись в глаза Далину.
— Да и Лариска, считай, на своём горбу всё это таскает, — пришлось добавить ему с другой стороны. — Наставник хренов. Посчитать тебе, сколько нужно энергии, чтобы перенести десять лишних тонн на сто километров против встречно-бокового ветра? Вёрст этак на шестьдесят в час?
— А если вы видите, что я всё домой тащу, — решил сделать нас же и виноватыми Далин, — чего только по факту говорите? Я ведь не святой, у меня свои недостатки, и вы их прекрасно знаете! А база у нас одна, в Белом Камне! Давайте вернёмся, разгрузимся, а уже потом за гномами отправимся!
— Не пойдёт, — Арчи для вида всерьёз воспринял это предложение. — Просто будем надеяться, что грузовой отсек нам в ближайшем будущем не понадобится. Что без внеплановых приобретений обойдёмся.
— Хреновая это надежда, — гном резко стал грустным, представив себе пустой рейс, но делать было нечего. — Очень хреновая!
— Сам виноват, — я прекратил спор и вылез из-за стола, чтобы не добивать Далина. Добить-то его не добьёшь, но ввязаться в спор ради спора можно очень легко. Иногда это очень интересно и весело, но не сейчас.
Мы резво разбежались по рабочим местам, внешний осмотр уже был проведён, в силовой каркас добавили объёма ещё вчера, так что можно было смело выезжать на лётное поле и стартовать, не заставляя гномов ждать лишнего.
— По идее, базы-то теперь у нас три, — вдруг задумчиво сказал мне Арчи уже из пилотского кресла. Он закончил со всеми своими делами чуть раньше меня и потому позволил себе задуматься. — Белый Камень, Ромашкино и вот теперь Новониколаевск.
— Толку-то! — я быстро прикинул, что к чему, сумев сразу же найти главный недостаток. — Если все они в дне лёта друг от друга.
— Зато в Ромашкино и в Новониколаевске у нас всё бесплатно, бестолочь. — Арчи удивлённо посмотрел на меня. — А бесплатных баз мы можем себе позволить сколько угодно. Да и не выдадут нас там в случае чего, во всяком случае, сразу не выдадут.
— Ну так-то да, — я суетился по рубке, тема для обсуждения была хорошей, но уж очень не ко времени. — Но в случае чего лучше на тайные площадки сразу уйти, зачем людей подставлять?
— Это раньше, — отмахнулся Арчи. — А сейчас, если только против нас объединённую эскадру не соберут, можно и пободаться.
Я быстро засунул карту с районом полёта в планшет и наконец, окинув взглядом рубку, уселся в кресло рядом с другом.
— Свинье рога приделай, она всех перебодает, — сообщил я смотревшему на меня отсутствующим взглядом Арчи, и похлопал его по плечу, вырвав из задумчивости. — Давай, приходи в себя, начинаем.
— Про Торговый Остров мысли кое-какие появились, — поделился тот со мной мыслями, не спеша приступать к делу. — Там ведь тоже нам должны, и неплохо было бы этот долг перевести из большого человеческого спасиба в скромное складское помещение. Квадратов на двести хотя бы — я же много не прошу, я всё понимаю. А уж район полётов там какой — на весь Архипелаг можно прыгнуть! Единственное, что мешает — очень уж там жизнь бурная и вороватая, сегодня есть база, а завтра её нету. Не у Хельги же на заднем дворе обосновываться, в самом деле.
— Тогда уж на её участке, — я хотел сказать в доме, но вовремя одумался, — он как раз сейчас свободен от всего.
— Это да, — ухмыльнулся Арчи и заорал в переговорную трубу, — Далин, готовность!
— ...отов! — раздался оттуда гномский бас, и я дал напругу на ведущие колёса, сняв корабль со стояночного тормоза. «Ласточка» вздрогнула и тихонько покатилась вперёд, выезжая из ярко освещённого ангара в тёмное утро. Дежурные гномы проводили нас и указали место старта, не совсем ясно видное в сумерках. И пока мы телепались за мотоциклетом с ведущим фонарём сзади, я совсем некстати подумал о том, как же люди ошибаются, когда говорят, что сумерки опускаются.
Никогда они не опускаются, они всегда поднимаются вечером вверх от самой земли. Утром же всё наоборот, процесс идёт сверху вниз, только не для сумерек, а для света, так что тоже мимо.
И я посмотрел в лобовое стекло на ярко освещённый «Ногарунг», который ярким фонариком в лучах даже ещё не показавшегося из-за горизонта солнца висел примерно в трёх километрах высоты над рекой, в компании трёх же лёгких дирижаблей охраны и связи. А вот у нас, внизу, было бы довольно темно, если б не прожектора.
— Пятый час всего, — по своему отреагировал на эту красоту Арчи и широко, не опасаясь порвать рот, зевнул. — Адмирал спит небось, рожа бородатая. Может, выберем момент да рванём наперегонки, а? И ещё чуть с курса сойдём, чтобы поволновались, сволочи.
— С курса сойти легче всего, — не одобрил я его затей. — Зато потом по новому всё считай, так что только наперегонки, если Далин тебе позволит. А он не позволит, так что не мечтай.
Арчи лишь сокрушённо вздохнул, он и самом деле мог полихачить, и иногда, когда обстановка позволяла и меня в рубке не было, любил пройтись над рекой практически на бреющем для дирижабля полёте, метрах на пятидесяти-ста высоты, выжимая из двигателей всю мощь. Для ощущения скорости, как он говорил, для полноты жизни. И слава богу, что делать такие фокусы над равниной или, тем более, над морем он себе не позволял, ума хватало.
Над морем, кстати, вытворять такое было опаснее всего, потому что теряется ощущение высоты и положения в пространстве совершенно, взгляду зацепиться не за что, очень уж всё однообразное и монотонное. Над рекой хоть берега спасают.
— К взлёту готов, — отбросив все эти мысли, да что ж такое со мной сегодня, я вслух стал проговаривать начало ритуала. — Полный штиль, обороты двигателя и напряжение бортовой сети в норме.
— К взлёту готов, — отозвался Арчи, взяв под контроль силовой каркас и проорав в переговорную трубу специально для Далина и Антохи. — Внимание экипажу, взлёт!
Из машинного отсека отрапортовали о готовности и мы начали работу, занимаясь каждый своим делом, как и раньше. Я не лез в магию, оставив её Арчи, вцепившись в свои рычаги. Перегруза не было, но дифферент на корму, большое спасибо гному, имелся, и следовало это учесть.
— Пять тонн, в норме, — я схватился за рычаг сброса аварийного балласта, и Арчи поспешил с раскладкой, чтобы без проблем проскочить этот самый сложный момент, когда «Ласточка» всё ещё стояла на земле, но практически теряла вес и приобретала парусность солидного морского фрегата.
— Три тонны, — стояночный тормоз был давно отпущен, и теперь корабль чуть поволокло назад, штиль всё же не означал полного отсутствия ветра.
— Полтонны, — «Ласточка» чуть привстала на задних колёсах, и я включил насосы перекачки балластной жидкости с кормовых в носовые цистерны, чтобы парировать дифферент.
— Ноль, — динамометр наконец показал заветные цифры и дирижабль легко оторвался от земли. — Взлёт штатно.
Со скоростью двух-трёх метров в секунду мы начали набирать высоту, обстановка позволяла, да и спешки особой не было. Арчи не любил быстрые взлёты, так что на эти три километра мы будем карабкаться минут двадцать-двадцать пять, не меньше.
Ветер попутным не был, карт погоды у нас не было тоже по причине отсутствия метеорологической службы на гномском аэродроме, так что хорошо, что вышли пораньше, запас времени не помешает.
— Скорее всего, — отвлёк меня Арчи, — эти бородатые будут нас прикатывать день и ночь напролёт идти, прямиком к ним в столицу. Нас же теперь два мага на борту — можем, в принципе. Что думаешь?
— Будут, — поразмыслив, согласился я. — Обязательно будут. Хорошо быть адмиралом — приказал идти без остановок и спать завалился. Ему-то что — минимум три мага в экипаже имеется и саламандра не одна, пусть у них голова и болит, правильно? Вот пусть они и преодолевают, как говорится, все тяготы и лишения воинской службы, доля у них такая, а нам-то это зачем?
— А сколько туда идти? — Арчи начал подбирать аргументы для будущих переговоров с гномами.
— В Урзгрим-то? — мне даже не пришлось смотреть на карту, чтобы назвать ему приблизительную цифру. Расстояния от Новониколаевска до всех мало-мальски значимых городов и мест я знал. — Если через Гномий Кряж прыгнуть, напрямки, то примерно тысяча восемьсот.
— Где-то сутки хода, — Арчи задумчиво посмотрел на меня. — Раньше мы на такое три дня тратили.
— И правильно делали, — не повёлся я на его задумчивые взоры. — Хрен с тобой лично, но ты вот о Лариске подумал? Сможет она сутки напролёт градус выдавать? А если встречный ветер, а если сплошная облачность?
— Кстати! — вдруг засуетился Арчи, расстёгивая ремни. — А вот прямо сейчас пойду и узнаю! Правильно, чего гадать? Управление отдал!
Я принял управление, и маг галопом поскакал в машинный отсек убалтывать Далина, пока я не влез со своей осторожностью и не испортил ему всю малину. Странное дело для долгоживущего, но очень не любил Арчи ждать и догонять, а ещё устраивать длительные переходы, что в небе, что под ним.
Вернулся он довольно быстро, довольный донельзя.
— Далин считаться затеял, — порадовал меня он, — Антоху с Кирюхой припряг. Достучались до него на завтраке. Да и конец месяца впереди, получка на горизонте. Так что он только за, планирует продать всё лишнее добро оптом в гномьей столице, чтобы место освободить. Одумался.
— Если пойдём ночью, — со вздохом предупредил я его, — то километрах на пяти, понял? Не ниже! И рожу свою красную можешь мне тогда в лицо не совать. Борись с давлением сам.
— А когда это я тебе её совал? — возмутился Арчи, немного поёжившись. — Нормально всё будет!
Но я лишь пожал плечами, мол, хозяин-барин. Про пять километров высоты это я загнул, конечно, хватит и четырёх, но предупредить, сбить наплевательское отношение будет не лишним.
— Тогда вахты по восемь часов, — я прикинул так, чтобы ночью идти выпало на мою очередь. Во-первых, мне не трудно, я страшная сова, в отличие от нашего мага, а во-вторых, так будет просто-напросто спокойнее самому. — Иди, в час дня пересменка.
— Лады, — Арчи хлопнул меня по плечу и вышел.
Я устроился в кресле поудобнее, проверил всё ещё на раз, и стал пристраиваться к начавшему набирать скорость «Ногарунгу». Я пошёл за ним на двух километрах дистанции и на километре правого пеленга, сильно не приближаясь, но и не давая убежать. Гномский флагман по своему почину взял ещё метров пятьсот превышения, а дирижабли охраны и связи спустились сильно ниже, выстроившись треугольником, два впереди и один сзади.
«Ногарунг» не стал держаться реки, без предупреждения резво дунув в сторону от неё, и я, мельком взглянув на компас, даже без привязки к карте сразу понял, что пошли мы напрямки в Урзгрим, столицу гномов. Так что пока все мои худшие опасения сбывались — на этом курсе попутных аэродромов не будет. И решение принимать надо сейчас — идти за гномами или самостоятельно рвануть вдоль русла, и пусть тогда это самое решение принимают они. С Арчи и Далином мы договорились, конечно, но никого из них в рубке, чтобы повлиять на мой выбор, сейчас не было.
Я в сомнениях прислушался к экипажу, но каждый из них был занят делом. Далин с Антохой и Кирюхой что-то подсчитывали и перекладывали, снабжали бирками и взвешивали, записывали и оценивали, только шум стоял. Арчи же в своей каюте разложил нашу тетрадь на столе и теперь, попивая чаёк, спокойно делился с будущими читателями рецептами давно минувших дней. Лариска крепко спала, наконец-то успокоившись и избавившись стараниями Кирюхи от кошмаров, всё у нас было на мази.
Потом я прислушался к себе, с усилием попытавшись разобраться, есть у меня дурные предчувствия или нет, но не разобрался. А значит, предчувствий не было точно.
Тогда я обозлился на себя, на свой извечный предстартовый мандраж, ведь я знал, что стоит только встать на курс, как все сомнения исчезнут, сменившись спокойной уверенностью, всегда так было и всегда так будет, и не стал перекладывать рули. Всё равно, если нам следует начинать осваивать долгие рейсы, исходя из присутствия двух магов на борту, то лучше делать это в компании четырёх союзных кораблей, а не в гордом одиночестве. Тем более, идти предстоит над спокойными, хоть и пустынными местами. Это тебе не солёный океан, высасывающий силу у любого мага над ним на порядок быстрее, чем над сушей. И уж тем более не Руины, где можно было влететь в магическую ловушку, для них высота вообще не имела большого значения, или, что ещё хуже, войти в зону действия ПВО Древних, там шансов ноль.
Я успокоился, заслонил бьющее прямо в лицо слева по борту солнышко передвижной шторкой и попросил у Кирюхи чаю. Потом мстительно напомнил возмутившемуся в переговорную трубу Далину, что главная должностная обязанность трюмного — это поддерживать уют на корабле, а вот всё остальное — помощь на сугубо добровольных началах, и не следует делать из маленького в каждую дырку затычкой.
Потом без тени сомнений протянул руку влево, к придвинутому к моему креслу граммофону, и щёлкнул тумблером включения. Попросил принёсшего чай Кирюху поставить на него пластинку Древних, да-да, ту самую, что вчера играла, со странной надписью «Блуес тхе бест», и сделал звук потише.
Из раструба раздалось чуть заметное шипение, потом полилась мягкая странная музыка, и неведомая девушка, исчезнувшая вместе со своим миром много веков назад, запела что-то очень красивое на непонятном мне языке.
— Здорово! — оценил песню задержавшийся из любопытства в рубке Кирюха. Он залез на торпеду, на то самое место, где я раньше устраивал ему гнездо из своей кепки, и на помощь Далину не торопился. Трюмный довольно щурился на солнышке, откинувшись на лобовое стекло, и ему было очень хорошо.
— А то! — подтвердил я, сделав первый глоток чаю. — Это тебе не наши народные, блатные-хороводные. Это школа! Слышишь, голос какой? А инструменты?
— Да не! — возразил тот. — Я вообще! Здорово тут, у тебя! Небо, облака, корабль, музыка! Чай с жимолостью! Жизнь такая — самая лучшая!
— А то! — снова сказал я, согласившись с Кирюхой во всём. — А то!
