Оглавление
Пробуждение было тяжелым: голова болела, все тело ныло, будто он и в самом деле дряхлый инопланетный ящер.
Сашка открыл уником и зашел в программу персонального диагноста, но и пульс, и температура, и давление были как у космонавта. Хотя, судя по данным мониторинга, ночью температура разово поднималась до тридцати семи с четвертью, но потом вернулась к норме, значит, организм справился. Стриж решил на этом не зацикливаться и отправился готовить завтрак.
После кофе стало полегче, а после цикла упражнений на турнике и вовсе отпустило. Так что он уже довольно бодро доложил обстановку на утреннем сеансе радиосвязи.
— Ты повнимательней за югом присматривай и будь готов если что к Фальшивому выдвинуться на помощь. Погранцы нас неофициально предупредили. У них по ночи какой-то кипиш на границе был: вроде беженцы с Кореи толпой полезли, до стрельбы, говорят, дошло. Ну это так, не для распространения. В общем, будь начеку и от катера далеко не уходи. И это, — голос Петровича дрогнул, — ты как себя чувствуешь?
— Да нормально все! А что случилось?
— Да ничего, все в порядке. Просто утром Кузнецов звонил, кашляет он как-то нехорошо. Ты ему пока не звони, он до обеда на процедурах. Он и позвонил, чтобы предупредить. Ладно, отбой связи.
Сашка прислушался к себе. Нет, никаких признаков заболевания не было. Похоже, обошлось. Но что это за зараза такая с Кореи приплыла?
Пользуясь тем, что один и никому не помешает, Сашка переключил звук в уникоме на внешний динамик и запросил свежие новости из Кореи. Пока слушал, неспешно облачался в полевую форму — решил с утра пораньше в бухту Северную сходить, позаботиться о домике орнитологов.
— Новости Кореи на среду 10 октября 2035 года, — анонсировал нежным женским голосом новостной бот. — Уточните, пожалуйста, тему: политика, общество, экономика, спорт, происшествия, культура…
— Давай «происшествия», — прервал перечисления Сашка.
— Южнокорейская полиция завершила расследование смертельной давки в сеульском районе Хонгдэ, сообщает агентство Рёнхап…
— Дальше!
— Повторное расследование по поводу подозрений в отношении дочери лидера ведущей оппозиционной Демократической партии…
— Дальше!
— Военная полиция расследует инцидент с расстрелом сослуживцев капралом…
— Дальше!
— Управление морской полиции заявило о масштабной попытке перебежчиков с Северной Кореи пересечь границу.
— Давай подробнее! — Сашка обратился в слух.
— По сообщению пресс-службы Управления морской полиции Республики Корея вечером 9 октября группа из семнадцать северокорейских рыболовных шхун, вышедших на рыболовный промысел из округа Косон, неожиданно изменили направление движения и попытались прорваться в пограничные воды Республики Корея, но были атакованы кораблем береговой охраны Северной Кореи. Три шхуны были затоплены, остальные повернули назад. Сторожевой катер морской полиции подобрал два тела несостоявшихся беженцев, отнесённых ветром в территориальные воды Республики. Тела будут кремированы.
— Достаточно. Есть еще что-нибудь по беженцам?
— Министр объединения Квон Чон Хи заявил, что за девять месяцев 2035 года в государственном центре поселения Ханавон прошли реабилитацию и обучение 383 беженца из Северной Кореи…
— Достаточно, есть новости из самой Северной Кореи? — Сашка закончил со сборами и задержался, только чтобы дослушать новости.
— Новости Корейской Народной Демократической Республики на среду 10 октября 2035 года, — все тем же голосом проворковал новостной бот — уточните, пожалуйста, тему: политика, общество, экономика, спорт, происшествия, культура…
— Происшествия!
— В этом разделе нет новостей на указанную дату.
— Тогда отбой!
Сашка закинул уником в «тревожный ранец» и, накинув ранец на плечо, поспешил на причал. Дел запланировано много. Не до политики.
— Но что там, елки-моталки, у соседей стряслось? И почему ВОЗ[17] молчит? — ворчал он себе под нос, отталкивая катер от пирса. — Не от хорошей же жизни они под пули полезли? Ох, не нравится мне это!
Море было спокойное, погода солнечная, и Стриж постарался выкинуть тревожные мысли из головы. Надо на работе сосредоточиться. Море, как ревнивая жена, не прощает невнимательности к своей особе. Да и погожим денечком насладиться не грех.
Сашка приоткрыл боковую форточку и с наслаждением вдохнул соленый, чуть йодистый воздух.
Он только вышел из бухты, как впереди катера мелькнул спинной плавник: кит или акула? Катер резко ускорился и почти догнал таинственного обитателя морских пучин, но тот, похоже, не желал сдаваться и тоже набрал скорость.
— Кажись, дельфин? — обрадовался Стриж.
До сих пор ему не везло на встречу с этими «приматами моря». Кита-полосатика видел, белую акулу даже заснять получилось во всей красе, а вот про дельфинов только слышал, что заходит в заповедник самый крупный представитель семейства: тихоокеанская афалина, но самому встречать не доводилось. Изящное тело на миг взмыло в воздух прямо по курсу катера и почти без брызг ушло назад под воду. Тут же слева и справа от инспекторского катера резвясь выпрыгнуло еще не менее шести особей. Дельфины явно получали удовольствие, соревнуясь в скорости с судном. Сашка попытался запечатлеть чудесное зрелище на уником, но на скорости камера не успевала сфокусироваться, а едва он сбросил ход, афалины потеряли интерес к попутчику и умчались дальше на север по каким-то своим очень важным и спешным делам.
Помахав рукой вслед уплывающей стае, Сашка повернул на восток. Через четверть часа катер причалил к песчаному пляжу в устье крохотного ручейка. Накинув швартовый на неприметный колышек, инспектор подхватил сумку с инструментом и зашагал по тропке вверх к укрытому за деревьями небольшому, почти кукольному домику.
Весной и осенью орнитологи и фотографы в очередь стояли за право занять это крохотное необустроенное жилье, тесное даже для двоих человек. Их манил разнопородный птичий базар, плотно заселивший окрестные скалы. Сейчас большинство пернатых обитателей гнездовых колоний улетели в более гостеприимные места, и домик тоже опустел.
Сашке предстояло подготовить строение к холодам и суровым зимним штормам. Он собрал в специально припасенный мешок оставленные посетителями съестные припасы, в основном крупы в пакетиках да саморазогревающиеся консервы, ибо незачем грызунов провоцировать. В дом они в любом случае заберутся, но в отсутствии дармового корма задерживаться не станут, а иначе по весне замучаешься незваных жильцов выпроваживать и дом от них отмывать да проветривать! Вылил всю воду. С трудом отмыл забытую кем-то в посудном шкафу кастрюльку с непонятной присохшей бурдой, пришлось даже топать к ручью и оттирать ее песком. В отдельный пакет собрал на стирку постельное белье и кухонные полотенца. Уходя, закрыл оконные ставни и забил их крест-накрест досками. Некогда резные деревянные створки местами до середины толщины были изъедены песком, щедро и мощно бросаемым в окна зимними северными ветрами. Напоследок запер на щеколду дверь и удовлетворенный хорошо сделанной работой поспешил на кордон. На завтра пришло штормовое предупреждение, и нужно было кордонное хозяйство к этому приготовить.
Наскоро пообедав всухомятку (хорошо, что этого непотребства дядя Саша не видел!), Сашка вытянул лебедкой катер повыше на слип и «заякорил» по-штормовому. Потом той же лебедкой по частям вытянул на берег разборный пирс и накрепко привязал к специально для этого вкрученным сваям. Собрал и запер в сарае информационные таблички и нестационарные аншлаги, проверил закрыты ли двери гостевых туалетов — самого популярного места у приезжающих на остров туристов (а что вы хотели после четырех часов в дороге?). Потом занимался дровами, газовым котлом, просушенными вещами…
За заботами Стриж вспомнил об ужине, только когда в быстро сгущающихся сумерках оступился и больно вписался лбом в приоткрытую дверь хозблока. Оно и понятно, подготовка к шторму — дело хлопотное даже для двоих инспекторов, а он еще почти полдня потратил на поездку в бухту Северную. От усталости даже есть не хотелось, но Сашка понимал, что надо. Сил полноценно готовить уже не было, и он выбрал компромиссный вариант: поставил чайник и запустил разогрев «бич-бокса» — перловой каши с мясной подливой в консервной банке с разогревающим блоком. Быстро, нажористо, хоть и не слишком вкусно.
Запустив процесс, Сашка глянул на часы и взялся за тангенту рации.
— «Пемза», «Фуре»! «Пемза», «Фуре»!
— «Пемза» слушаэт! — вместо Петровича ответил Рахмон.
— Салам, Рахмон-бей! — поприветствовал приятеля Сашка. — А где наш глубокоуважаемый шеф? Прием.
— И тэбэ нэ хворать, Алэксандр свэт Сэмэнович! Почэму правила радиообмэна нарушаэшь? А? Андрэй Пэтрович изволил отбыть в срочном порядкэ в Барабаш. Там какоэ-то экстренноэ совещаниэ у дирэктора. Так что нончэ я за старшэго на нашэм славном участкэ. И это, давай дальшэ по телефону.
Рахмон, родившийся и всю жизнь проживший во Владивостоке, прекрасно говорил по-русски. Да что там, он даже на вопрос о своей национальности уверено причислял себя к русскому этносу: «Папа таджик, мама удмуртка, а лично я русский!». Но вот поди ж ты, букву «е» так и не научился правильно произносить, заменяя ее на мягкое «э». Похоже, генетика не только на цвет глаз и крючковатость носа влияет.
— Докладывай обстановку! — Рахмон позвонил сам.
— А нечего докладывать. Нарушителей нет, посетителей и не ожидалось. Кордон к шторму готов.
— Ты как себя чувствуэшь?
— Устал как собака Павлова, а так в порядке!
— Дядэ Сашэ звонил?
Александра Стриженко накрыла волна стыда. Это ж надо так заработаться, чтобы забыть справиться о здоровье старшего товарища. Сашка глянул в историю звонков. Пропущенных от Кузнецова тоже не было. Очень, очень странно.
— Нет, закрутился и забыл, — покаялся он.
— Понятно, — в голосе Рахмона не было осуждения, скорей тревога, — Пэтрович звонил нэсколько раз, нэ дозвонился. Дэжурный врач тожэ нэ дал никакой информации, сказал звонить лэчащэму врачу, но дажэ фамилию эго назвать нэ захотэл. Мутно всё как-то.
— И не говори. А как обстановка у ребят на Фальшивом?
— Там сэйчас один Коля остался, Миха только смэнился, а Фархада на прошлой нэдэлэ досрочно сняли, он сэбэ якорь на ногу умудрился крайнэ нэудачно уронить, тэпэрь минимум на двэ нэдэли на больничный ушел. Вродэ тихо у нэго, хотя в районэ ПТН погранцы вэсь дэнь что-то суэтились.
— А от стражей границ никаких новых вводных не поступало?
— Нэа. Молчат как партизаны. Но Валэра по сэкрэту подэлился, что в отряд много начальства большого понаэхало! Совэщаются цэлый дэнь. И эще, по слухам китайцы границу с Корээй полностью закрыли!
— Да уж, весело.
— Ладно, отбой, мнэ пора дэжурному докладывать! Бывай здоров!
— Спасибо и ты не кашляй, аксакал!
— Ты мэня с кавказцами нэ путай! И если хочэшь намэкнуть на мои корни, то тогда ужэ обращайся ко мнэ «домулло»[18] или лучшэ сразу «чаноби оли»![19] — Рахмон сбросил звонок, оставив за собой последнее слово в традиционной дружеской пикировке.
— Вот же жук копченый! — беззлобно чертыхнулся Сашка и отправился умываться и чистить зубы. Спать хотелось, сил нет! Но пришлось еще вахтенный журнал заполнять, благо событиями день насыщен не был.
Едва добравшись до подушки, он провалился в глубокий беспокойный сон. Если ему что и снилось, то к моменту пробуждения в памяти ничего не осталось.