Оглавление
В свете фар головной машины мелькнул указатель, информирующий, что до железнодорожного переезда со шлагбаумом сто пятьдесят метров. Потом показались две полоски на прямоугольной табличке, затем одна, а после и вовсе колеса запрыгали, пронося машины через рельсы. Водители скорость не сбавляли – опасное все же место. К тому же все чаще и чаще на обочине начали попадаться брошенные машины с гостеприимно раскрытыми дверями. От такого проявления гостеприимства становилось не по себе – ни мертвых, ни живых хозяев близ брошенных авто видно не было – их словно корова языком слизала. Гигантская такая… А вот то, что в машинах рылись, что-то выискивая, удалось заметить даже на такой скорости и в темноте, довольствуясь лишь промелькнувшим светом фар.
Степан снова сжал зубы от волны боли, накрывшей его тело, при очередном толчке от непонятно откуда взявшегося на гладкой дороге и попавшегося под колеса камня. Хотя, может, это просто выбоина была? Теперь их количество с каждым годом будет все увеличиваться и увеличиваться… Ведь попросту некому будет латать дырки на трассах. И это не говоря уже про изначальное состояние дорог. Эдакими темпами через лет пять дорог не будет, будут только направления, по которым кроме как на БТР-е или танке проехать нельзя.
А пока на этой трассе соединились обе исконно русские проблемы: дураки и дороги, поэтому что-либо путное ожидать было бы крайне глупо.
- Что, обезболивающее уже все? – поинтересовался Алексей, случайно краем глаза заметив, как сосед крепко сжал губы. В салоне, конечно, было темно, но все же далеко не греческий профиль соседа четко выделялся на фоне окна.
- Угу… Долго еще?
- Если все и дальше пройдет так же, то еще максимум час. Пока город объедем, пока насосную станцию найдем… Глядишь разживемся там еще лекарством… Так что потерпи немного. Если хочешь, там в аптечке спирт есть – проанастезируйся немного.
- Нет, спасибо… - не оценил дружеской заботы Степан, даже скривился от того, как представил привкус медицинского спирта во рту. – Не жалую я это дело.
- Ну смотри сам, все же это не пьянства для, а здоровья ради… Тогда терпи. Немного осталось.
- Было бы не плохо, - простонал Степа. – Потому как мне сейчас очень хочется самоубиться о ближайшую стенку пару раз.
- Терпи. – Только и мог сказать Лёха. Ведь он ничем не мог помочь раненому. Все что мог, то сделал, а на большее, увы, не было ни средств, ни возможности.
- А что я, по-твоему, сейчас делаю?
- Меня от дороги отвлекаешь.
Иван гнал как оголтелый, поэтому, когда головная машина, движущаяся в метрах десяти впереди, просигналила об остановке, несколько раз моргнув аварийкой, и начала постепенно снижать скорость, принимая вправо, к обочине, Лёха удивился.
- Чего эт они? - хмыкнул Алексей, но тоже послушно повторил маневр.
- Ну, сходи, узнай.
- Ясный-красный, схожу.
Из остановившегося впереди внедорожника вышли парни, разминая затекшие за время дороги ноги. Ведь они с раннего утра были на ногах. Как-то все на один день навалилось: обратная дорога от Херсона до Николаевки, разведка разгромленного бандитами поселка, а после кратковременный бой, увенчавшийся полной победой. Столько событий за столь короткий промежуток времени…. Поэтому усталость постепенно брала свое, а организм, хоть и молодой, требовал заслуженного отдыха, всячески напоминая об этом то и дело закрывающимися глазами.
- Что случилось? – подошел к ним Алексей, зябко ежась от прохладного воздуха. – Чего остановились?
- Дальше нужно в объезд, через город щемиться напрямик глупо. – Пояснил Серега свое решение и устало зевнул, потирая начавший зарастать щетиной подбородок – побриться было попросту некогда.
- Согласен. – Кивнул Алексей и тоже, поддавшись зевательному рефлексу, вдохнул побольше воздуха. – Бли-и-ин, спать-то как хочется... Так что там на счет окружного пути? Как едем?
- Объезжать город будем с севера, двигаться нужно аккуратно, особенно при проезде через мост. Вот здесь… - Серега снова продемонстрировал карту, словно он с ней до этого и не расставался вовсе.
- А что ожидаются неприятности? – удивился Лёха.
- Не поверишь… - хмыкнул игнорировавший доселе МЧС-ника Иван и дернул бровями. – Они ожидаются всегда.
- А-а-а-а! – шумно зевнул Серега, став на какой-то момент похожим на африканского льва, что вот-вот свернет челюсть. – Черт, быстрее бы добраться… Спать хочу!
- Не нагоняй тоску, - еле сдерживая такой заразный зевок, попросил Иван, проведя ладонью по своим волосам, немного взъерошив их. – Сам бы сейчас ноги выпрямил…
Иван Марченко вдруг подумал, что по неизвестной лично ему причине зевота была еще более заразной, чем грипп. Стоило кому-то в радиусе видимости растянуть рот, или заговорить об этом или, на худой момент, только подумать, так свой же собственный рот вопреки желанию хозяина тут же стремится захватить как можно больше воздуха. Почему так случается, он и не знал…
- Главное – не протянуть. – По-черному пошутил Серега, подумав, что не мешало бы хоть кофе горячего выпить. Да вот только кипятить воду времени попросту не было да и не в чем – никто ведь заранее не готовился к подобному вояжу. Все было как-то спонтанно, поэтому даже толком распланировать дорогу не получилось.
- А, может, попробуем рвануть напрямик? Смотри, какой крюк срежем… - прочертил пальцем по карте Лёха. - Если по дороге не останавливаться, да по широким улицам…
- А ты уверен, что тут есть широкие улицы?– Не удержался, чтобы не съязвить Марченко. - И что эти самые улицы не застряли в пробках?
Лёха только хмыкнул на это предположение.
- Да какие пробки?! Это же не Москва и не Киев! Захудалый городишко…
- Угу… И все передвигаются на кобылах.
- Все равно … - Покачал головой Серега. - Не знаю, как вам, мужики, а мне реально стремно через город щемиться. Поэтому лучше немного потратим больше времени, но и сэкономим нервы и патроны. Да и по объездной все же ехать лучше, чем через незнакомый город.
Проскочив кольцевую развязку на объездной дороге, в окрестностях которой бродило несколько мертвецов в некогда белых халатах, а нынче испачканных запекшейся бурой кровью и грязью медработников, навевающих мысли о близости к дороге какого-либо медучреждения, колонна из двух автомобилей проехала через мост, возвышающийся над железной дорогой. Въезд в частный сектор предместий города, ознаменовался несколькими авариями и возвышающимся на бетонном постаменте танке ИС-3, гордо поднявшим дуло в сторону предполагаемого врага. Иван, заметивший интерес Сереги к постаменту, негромко заметил:
- Поговаривают, что эти танки можно завести… Что они еще вполне работоспособны.
- Я почему-то и не удивляюсь. Раньше строили на века. А завести… был бы мужик рукастый… Тракторист тот же. Принцип-то управления похож. Так что все может быть. И я не удивлюсь, если услышу как-нибудь байку про банду с танком. Прикинь, банда на танке?
- А стрелять чем? – скептически скривился Иван. - Помидорами или картохой? Снаряды-то где-то брать надо.
- Это уже второй вопрос…. На крайний случай, танком можно работать как тараном. Только ж эта дура топливо жрет не в три, а во все десять горл. Знаешь, сколько «Иосиф»{[12]} употребляет на сто кэмэ?
- Ну?
- Двести тридцать литров. – Огорошил Ивана Серега, который с детства увлекался военной техникой, читал всяческие энциклопедии и мемуары участников Великой Отечественной войны. - И это только по асфальту, а если по проселочной дороге, то накидывай еще сотку.
- В смысле? Больше трехсот литров на сотку? Да это ж разориться можно… Нафиг-нафиг! Пусть уж лучше на постаменте стоит и ржавчину собирает.
Так, в неспешном разговоре и проскочили окраину города, снова выбравшись на открытое пространство с бескрайними полями по обе стороны дороги. Хотя сами поля были скрыты от глаз автомобилистов защитными насаждениями вдоль трассы. В принципе, глядя на эти лесопосадки, если точно не знаешь, где находишься, то можно попросту заблудиться – потому как пейзажи что на Херсонщине, что в северном Крыму особо не отличаются разнообразием.
И вот тут-то путешественников и ожидал сюрприз…
Моста не было. Вернее, он был, но то, что от него осталось было абсолютно не предназначено для безопасного продвижения через шумно текущий под ним Северо-Крымский канал. Часть пролета была взорвана и теперь в свете фар остановившейся головной машины виднелись лишь торчащие арматурины с противоположного берега.
- Ого! – только и присвистнул Иван, вглядываясь в картину, освещенную лишь светом фар.
- Япона мать… Как успели затормозить-то? – попытался восстановить дыхание Серега, представляя, как их автомобиль ласточкой срывается в канал, если бы водитель вовремя не успел заметить непорядок и не затормозить, рискуя стереть протекторы шин до самого основания.
- Чудом. И что теперь?
- Что-что… Объезжать придется… Ну не единственный же это мост на всю округу, - недовольно проворчал Серега, рукой давая сигнал сидевшему за рулем второй машины Алексею, чтобы тот сдавал назад.
- Вот сэкономили время, так сэкономили! – снова начал злиться Иван, треснув кулаком по ни в чем не повинному рулю.
- Ну чего ты злишься? Сам ведь понимаешь, что предугадать все наперед попросту невозможно. Не психуй. Сейчас что-то придумаем.
- Надо возвращаться и постараться пересечь канал южнее, - подсказал немного успокоившийся Иван Марченко. – Вроде, я на карте что-то видел.
Без электрического ночного освещения улиц, рекламы и прочей ерунды, столь привычной любому городскому жителю, город, раскинувшийся по правую руку, еще больше напоминал кладбище. Конечно, ночная жизнь захудалого провинциального городишки никак не сравнится с более крупными городами, где молодежь только-только начинает оживать ближе к полуночи, но даже если учитывать этот факт, рокот двух двигателей раскатывался по пустынным улицам и отражался от зияющих темными окнами домов.
Степан, пытаясь отвлечься от накатывающих волн боли, осматривал окрестности, по которым они проезжали. Темнота, тишина и безжизненность – вот как можно было охарактеризовать частный сектор Джанкоя, который составлял большую часть населенного пункта. Даже собаки и те не лаяли на случайно проезжающую мимо машину.
- Да уж… Вот они новые реалии… - проговорил Алексей.
- Угу. Я тоже только подумал, что тишина словно все вымерли… И было бы смешно, если бы это не было правдой. Слушай, меня что-то укачало.
- Тошнит?
- Ага… - безжизненным голосом ответил Степа, чувствуя, как к горлу подступает ком, и потирая горло, словно это могло унять накатывающие спазмы.
- Сильно тошнит?
- Да. Щас блевону. Останови!
Лёха тут же ударил по тормозам, а Степан, приоткрыв дверцу, буквально вывалился из машины, опорожняя желудок.
- Эй, ты там колеса не запачкай. – Скривился Алексей, глядя, что и впередиидущая машина сначала притормозила, а потом и вовсе начала сдавать назад.
- Что у вас там?! – Беспечно высунулся из приоткрытого окна Серега.
Почему беспечно? Да потому что при новых реалиях повседневности любая озомбаченная собачка, прыгнувшая из придорожных кустов, не говоря уже о полноценном зомбаке или, не дай Бог, морфе, могла бы натворить таких дел, что потом бы устали лопатами разгребать. Или загребать…
- Все нормально.– Отмахнулся Лёха, оглянувшись на содрогавшегося всем телом от спазмов Степана, и скривившись от кисловатого запаха содержимого Степиного желудка, которое сейчас расползалось лужей возле передних колес. Последнего, конечно, Лёха не мог видеть, иначе бы его настроение испортилось бы еще больше – незапланированная мойка машины в отсутствие сего сервиса абсолютно не улыбалась ему. - Степе хреново! Щас прорыгается и поедем дальше.
Похоже, содержимое желудка подходило к концу…
- Ну ты там как? – негромко поинтересовался Алексей. - Водички дать?
Лёха сочувствующе глянул на заходящего по второму заходу приятеля и обвел улицу взглядом.
Показалось что ли?
Вроде меж заборами мелькнул огонек, но небольшой – на фонарик или фары не похоже. Скорее смахивало на сигарету. Удивительно, что Лёха вообще его заприметил. Потому как привлекший его внимание огонек тут же пропал, чем еще больше возбудил интерес водителя. По спине сразу же пробежали мурашки размером с хорошо откормленного бегемота. Улица тут же перестала казаться такой пустынной, да и до безопасной ей тоже было ой как далеко. Почему-то в последнее время повстречать на улице живых становилось намного опаснее, чем мертвых. С мертвяками разговор короткий да и привыкли уже к ним что ли, а вот представители рода человеческого были способны на сюрпризы. Порой весьма неприятные. И просчитывать их действия было весьма непросто.
- Нет… - помотал головой Степа и выпрямился, по-пролетарски вытирая запачкавшийся рот рукавом.
- Ну тогда пристегивайся, раз не хочешь… - договорить Лёхе не дал разнесшийся по всей округе приглушенный женский крик. – Что это?
- Баба кричала… вроде.
- Ото ж, что «вроде», - передразнил Степана Лёха и вновь прислушался, но улица, как на зло, вновь погрузилась в полную тишину, словно ничего и не было.
Ну не глюки же, право слово?
- Может, показалось? – чувствуя вновь подступающий к горлу ком, переспросил Степа, поудобнее усаживаясь в кресле и опуская стекло, чтобы свежий воздух хоть как-то урезонил взбунтовавшийся желудок. – Или птица какая прокричала…
- Какая нафиг птица?! Баба орала… Точно тебе говорю.
- Эй, ну долго вы там? – вновь крикнул Серега, на этот раз выйдя из машины и разминая ноги.
- Погоди! – махнул рукой Лёха и повернулся к Степану. – Ты посиди пока, а я щас к мужикам сгоняю.
- Ну валяй.
- Слушайте, мужики, - подскочил ко второй машине Алексей, - я вроде крик слышал, а до этого огонек от сигареты мне померещился…
- «Вроде», «померещился»… - дернул головой Иван, который от стычки с Лёхой отошел, но осадочек-то остался. - Да даже если кто и кричал, тебе-то что?
«Ну как это что?» - так и хотелось переспросить МЧС-нику, не понимающему, как можно быть таким равнодушным. Но выглядеть истеричной барышней в глазах мужиков вовсе не хотелось, поэтому ответ был слегка суховатым:
- Ну посмотреть бы надо… - пожал плечами Лёха, зябко вздрогнув то ли от холодного ветерка, то ли от ощущения опасности.
- Зачем? – все так же абсолютно равнодушно поинтересовался высунувшийся из окна Иван. – Тебе что, больше всех надо или неприятностей не хватает?
- Ну как зачем? Может, помощь нужна?
- И что?
- Ну так помочь надо!
- Блин, по-моему вирус аленизма витает в воздухе и заражает одного за другим… Сначала Степик им страдал, но, вроде, излечился, теперь вот второй копытцами цокать начинает. Я уже начинаю бояться…
- Марченко, помолчал бы. – Фыркнул Покровский, обидевшись на сравнение с благородным животным, в контексте которого он в глазах вечно недовольного Марченко представлялся абсолютным слюнтяем и тютей.
- Слушайте, вы, Доны Кихоты и Д'Артаньяны в одном флаконе, всем не поможешь и всех не спасешь! – Иван снова попытался объяснить свою мысль эти непроходимым тупицам, которые, как ему казалось, абсолютно забыли, для чего они здесь находятся. - Мы вообще-то не просто так покататься выбрались водку да шашлык пожрать, у нас дело есть. Мы и так столько времени потеряли. И потеряем еще больше, если сейчас полезем проверять, показалось или не показалось кому-то что-то. И вообще, когда кажется – креститься надо.
Серега скривился, опершись руками о крышу авто, и прямо взглянул на застывшего по тут сторону автомобиля Лёху.
- Слушай, Лёх, ну пускай Марченко у нас и злыдня тот еще, но в чем-то он прав – времени у нас не много. Да и всем не поможешь.
- Ну а как же…
- А если тебе, действительно, показалось? – пытался гнуть свою линию дальше Серега. – И мы сейчас просто потеряем кучу времени зря?
- А если не показалось, и кому-то, действительно, нужна помощь? Ведь кричала женщина… А если там и дети есть? Вы вот так вот уедете со спокойным сердцем, зная, что могли помочь и не помогли?
- Блин, ну че ты заладил… - закатил глаза Иван, выражая всем своим видом все то, что он думает о мнительном МЧС-нике. - Серег, ну скажи ты ему, пусть прекратит нюни разводить, а? Ну не могу уже его слушать… Достал, блин.
Невдалеке раскатисто грохнул выстрел, заставив Алексея утвердиться в своих подозрениях.
- Короче, вы как хотите, парни, а я проверю этот дом! – не найдя поддержки психанул Лёха и быстрыми шагами вернулся к своей машине, где на заднем сиденье лежал его автомат.
- Ты куда? – встрепенулся доселе тихо сидевший Степа, желудок которого только-только успокоился и перестал выворачиваться наизнанку. И самое непонятное – отчего? Вроде, ел он хоть и давно, но нормальную еду… Ну как нормальную? Вот уж точно не селедку с молоком… Хотя, может, тошнота как-то связана с ранением?
Ответа на этот вопрос у него не было, да и у Лёхи, суетливо выгребающего свою снарягу с заднего сиденья, спросить времени не было.
- Дом проверить. – Коротко бросил Алексей, отстегнув магазин и проверяя количество патронов в нем – не дай Бог в самый разгар боя они закончатся так не вовремя. Оставшись удовлетворенным увиденным, он вновь пристегнул магазин на место и проверил запасной боекомплект на разгрузке. – Перебирайся на водительское место!
- Но я не смогу! Нога болит ужасно! – начал было возражать Степан, которому почему-то вдруг стало так себя жалко, что хоть вой. Но Лёхе было некогда выслушивать нытье попутчика, поэтому он довольно резко гаркнул:
- Перебирайся, я сказал! Подстрахуешь меня. Перетерпишь, не загнешься… Движок не глуши, я быстро.
- А остальные?!
- А хрен с ними! Давай! И оружие далеко не откладывай… мало ли что. Вдруг прикрывать меня нужно будет.
Степа, кряхтя, как столетний дед и матерясь тихонько себе под нос от боли, головокружения и жалости к самому себе, все же переполз на соседнее водительское кресло.
- Доволен? Ну сел я. Только не уверен, что из меня достойный Шумахер выйдет.
- Ничего, меня если что и стиль вождения а-ля «дедушка в кепочке» устроит, - крикнул напоследок Лёха и махнул рукой, перебегая улицу наискосок и крутя головой на все триста шестьдесята градусов, направился к тому дому, где, как ему показалось, он заметил огонек от сигареты и откуда раздался звук выстрела. Конечно, он не был столь сведущ в военном деле, как Серега, но все же его хоть и не большого но опыта хватило чтобы понять, что стреляли из ружья. Этот звук ни с треском «калаша», ни с пистолетным выстрелом не перепутаешь, если хоть раз их слышал. А слышать за последнее время пришлось не мало, в принципе, как и самому стрелять.
Соваться в незнакомый дом в кромешной темноте с предполагаемым противником в нем, да еще и вооруженным, было сущее сумасшествие, но почему-то эта мысль к бывшему сотруднику Министерства чрезвычайных ситуаций пришла только сейчас, когда перед ним предстал полутораметровый забор и полная неизвестность за ним, сдобренная темнотой ночи.
Какое-то время Алексей молча стоял возле забора, прислушиваясь к окружающим звукам и вглядываясь в темноту двора, пытаясь понять, есть ли там опасность. Даже пару раз втянул носом воздух – мало ли… вдруг сигаретный дым удастся учуять.
Все же отсутствие мало-мальского освещения давало о себе знать – сам забор и силуэты деревьев на фоне более светлого неба четко прорисовывались, а вот детали двора оставались в полной неизвестности. Что и как там было, где вход в дом, где искать кричавшую женщину и уж тем более, что с ней потом делать… Вопросов было больше, чем ответов на них. На счастье, ветер согнал прикрывшую луну тучку, и внутреннее убранство двора более-менее можно было различить. Хоть и не в деталях.
- Чего застыл? – раздался над самым ухом шепот Сереги, заставивший из-за своей неожиданности Лёху развернувшись подскочить на месте и непроизвольно надавить на спусковой крючок автомата, уперев тот прямиком в живот попутчика. От очереди в упор не спас бы ни один бронежилет. Парня бы просто разрезало напополам…
- Придурок! – выдохнул Лёха. - Ты чего подкрадываешься-то так? Я ж перепугался… Хорошо хоть автомат на предохранителе, а то шутка бы твоя увенчалась успехом.
- Да ладно тебе. Проверка бдительности. – Беспечно отмахнулся Серега Якименко, даже не представляя от какой беды его спасла забывчивость Алексея. Но, заметив, все еще обращенный в его сторону ствол автомата, аккуратно отодвинул тот в сторону со словами: - Ты ствол-то от меня убери, дурень. Сколько раз говорить «никогда не направляй оружие на человека», тем более на меня.
- Да сам ты такой! Придурок, ей Богу! Я ж чуть твое брюхо не распорол с перепугу, – покачал головой Лёха, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, но автомат все же опустил. – Ты один?
- Ага. Ванька остался за рулем. Ну, заодно и прикроет, если что, потому как Степа вряд ли справится достойно с этой задачей.
- А шо ж такое? Передумали? – ехидно поинтересовался Алексей, которому даже стала интересна причина, по которой Сергей изменил свое мнение. Ведь не далее чем пять минут назад он так же доказывал бесполезность всей этой затеи с проверкой дома.
- Ты знаешь, чем немец от русского отличается?
- Это вообще к чему?
- Ну ты ответь… - заупрямился Серега.
- Слушай, ну ты нашел время и место. Ну ладно-ладно… Национальностью.
- Эх ты! А еще в вузе учился. Менталитетом мы отличаемся. Слышал такое слово?
- Ну? И к чему это?
- А вот к тому… У немцев свой менталитет. У них такой ордунг творится. Что в башке, что в делах. В доме же по полу идти страшно, я же живу по принципу «не мы для пола, а пол для нас». Или вот на примере правил дорожного движения… У них «нельзя» значит «совсем нельзя», а у нас «если немножечко, то можно». Помнишь, шутку про тройную сплошную, которую пересекать совсем-совсем нельзя? Её ж только наш человек понимает. И когда тому же немцу говоришь «Да ладно! Может, попробуем?», он не понимает, как так и смотрит на тебя как на клинического идиота. И наши народы похожи – такие же имперские, талантливые, но наш народ он какой-то авось-ный, бесшабашный. Даже изобретательность от того же авось. И именно поэтому тот же немец никогда русского не победит, ну не понимает он этого «а, может, попробуем?». Ведь русский сначала пробует, а потом соображает, а надо ли было пробовать вообще? Понял, к чему я это?
- Авось?
- Ага, - усмехнулся Серега и подставил сцепленные руки, чтобы помочь попутчику перебраться через забор. – Давай подсоблю.
- Спасибо.
Лёха воспользовался помощью Сергея и, преодолев препятствие, вскинул автомат наизготовку, готовый прикрыть напарника, пока тот будет перебираться через забор. Тот без труда перемахнул через преграду и мягко, практически бесшумно приземлился на обе ноги, чем вызвал немалое удивление у Алексея.
- Ну ты блин спецназер… Где служил, если не секрет?
- Та… - Только и отмахнулся Сергей. - Ничего особенного – спецназ ВВ.
- Офигеть! Действительно, ничего особенного. Впрочем, тогда понятно, откуда ты такой умный…
Сергей только улыбнулся на подобное замечание, вспоминая слова прапорщика из его роты, что самыми боеспособными военизированными подразделениями в стране являются не армейские, как ни странно, а именно МВДэшные, к которым относились и внутренние войска. Армия, если честно, вообще напоминала что того зомби – полуразложившийся труп, который еще пытается трепыхаться. А все почему? Да потому что у руководства страны как будто нарочно была стратегия развалить наследие страны Советов. И если в соседней стране после разрухи девяностых и неспокойном начале двухтысячных, жизнь хоть как-то начала налаживаться, а армия модернизироваться, то в Нэньке «гаранта» кроме законов о пчелах и героизации подозрительных личностей, запятнавших себя сотрудничеством с немецкими фашистами в годы Великой Отечественной, казалось, больше ничего не интересовало. Все же, падение советской империи не прошло бесследно. Ведь у всего есть своя цена, а народ с радостью схватил предложенный «товар», в роли которого выступала чуждая нам западная система ценностей, забыв посмотреть на ценник. А когда выставили счета, то тут-то люди и спохватились, что надо что-то с этим делать. А что делать до сих пор и не решили…
Иной раз вспоминались нетленные пророческие слова о нежелании кормить свою армию и необходимости кормить чужую. И все к тому, наверное, и шло, да вот только злой гений судьбы распорядился иначе. И кто знает, плохо это или хорошо… Эти понятия, по мнению Сереги, были столь близки, что отделить одно от другого было крайне сложно.
- Тише, – оборвал свои размышления и рассуждения МЧС-ника Сергей. – А то собачка твои вопли почует – сразу же выдаст нас.
Алексей опасливо оглянулся. Так, на всякий случай… Но потом немного неуверенно выдал:
- Да нет здесь собаки. Наверное. Если бы была бы – уже во всю бы бесилась. Сам же знаешь, какие они, дворовые шавки, визгливые. Мы же как два лося через чащи прем, разве что не ревем.
- Попрошу не обобщать. На мы, а вы. А то, что собачки нет – это хорошо. Вроде темно в доме… Может, тебе все же показалось?
Серега достал из нарукавного кармана небольшой фонарик чуть толще неизменного атрибута какого-нибудь чикагского мафиози - сигары и, нажав кнопку, активировал его, направив тонкий луч света себе под ноги.
- Ага. Звук выстрела показался, да? Тем более, смотри сюда… Показалось… - хмыкнул Лёха и носком ботинка пнул окурок от сигареты, оказавшийся возле носка его ботинка.
- Это еще ничего не означает. – Скривился Серега. - Это может быть и старый бычок. Прошлогодний…
- Свеженький он. Уж поверь мне. Вон вход, только давай, пригнись – окон-то столько.
Парни проскочили по асфальтированной дорожке небольшой палисадник с торчащими из земли черенками розовых кустов, которые заботливая хозяйка предварительно на зиму обрезала, чтобы по весне кусты еще больше разрослись и радовали крупными и душистыми цветами.
Небольшие окна, столь обычные для деревенских домов, зияли непроглядной чернотой – ни намека на присутствие людей в доме. Но выстрел-то не сам по себе прозвучал! Поэтому и Алексей, и Серега, согнув спины, друг за дружкой пробежали по дорожке, направляясь к ступенькам, ведущим на веранду, откуда уже можно было бы попасть в дом.
- Давай, прикрываю! – одними губами проговорил Серега и кивнул в сторону ступенек, а сам, прижавшись спиной к стене, внимательно осматривал двор. И тут-то и заметил лежащее в паре метрах тело, которое в тени виноградника, отбрасываемой от лунного света, было больше похоже на груду какого-то барахла, а потому и не сразу бросилось в глаза.
Сергей пощелкал пальцами, привлекая внимание приятеля:
- Гляди, Лёх, трупак! Глянуть бы надо…
- Че я трупака не видел? – воскликнул чересчур громко МЧС-ник, но, заметив выражение лица Сереги, тут же исправился и продолжил шепотом. - Зомбак или свежачок?
- Попробуй на зуб, я те че, доктор? Темень такая – ничего не понятно.
- Фонариком посвети.
- Угу. Проще транспарант вывесить с подсветкой «Мы здесь!». И так со своими машинами засветились на всю улицу. Тут только слепой не заметил света их фар и рева движков.
Алексей закатил глаза и скорчил недовольную мину:
- Ну так а какого ты меня тогда дергаешь?
- Да никто тебя не дергает. Заходи, давай!
Ручка двери повернулась практически бесшумно, да и петли не подкачали – даже не скрипнули ни разу. Все же в несмазанных петлях, издающих противный скрип, было свое преимущество – никто незамеченным в дом не проник бы. А так – заходи кто хочешь, бери что хочешь…
Беспечность сельских жителей (а пригород Джанкоя сложно было назвать по иному, впрочем как и сам городишко) иногда просто поражала: двери что в дома, что в квартиры открыты… Ну ладно еще в квартиры – там, если кто зашел, то хоть слышно. А в частном доме? Попробуй услышать, что кто-то там заходит… особенно, если сам огородником в позе поклонения солнцу ковыряешься в своих честно заработанных четырех сотках. А уж тем более в такое время оставлять дом не замкнутым – сверх идиотизма. Оно-то понятно, что у стандартного зомбака мозгов не хватит ручку повернуть, а от откормившегося в мутанта никакой замок не спасет – тот его снесет вместе с дверью и стеной в придачу, но должна же быть хоть банальная осторожность!
- Ничего странного не замечаешь? – поинтересовался вошедший следом и пятившийся спиной Серега.
Лёха огляделся и снова покачал головой.
- Нет. А что?
- Тепло в доме и запах соответственный, будто печку совсем недавно топили. Надо будет не кухне проверить. Обычно печки в кухне располагали, чтобы еще и приготовить на ней можно было… Давай сюда! Вон двери.
Из продолговатой веранды парни проскользнули в средних размеров кухню с плотно задернутыми шторами, завешанными еще для верности старым плотным покрывалом, чтобы ни малейший лучик света от еле-еле горящей свечки не был заметен с улицы.
- Ага. Вот почему окна такие темные… Умно! – похвалил сообразительного жильца дома Сергей и подошел к выложенной вдоль одной из стен невысокой печки-лежанки, от которой все еще исходило достаточно тепла, чтобы в комнате не было холодно.
Якименко приоткрыл створку, через которую обычно подкладывали дрова, и, заметив, свежее подброшенный брусок, который еще не успело потрепать пламя, снова утвердился в своих мыслях.
- Недавно только подкинули. Будь внимательнее!
- Давай дальше глянем.
- Погоди. Там вон тоже дверь, - кивнул Сергей на дверь, ведущую то ли в кладовую, то ли в ванную комнату.
Ванная оказалась пуста. Оставалось проверить жилые комнаты.
- Тсс! – прижал палец к губам Лёха, замерев там, где стоял.
- Что такое?
- Я шаги услышал… Давай к стене!
Серега рывком занял место справа от двери, ведущей из кухни в остальную часть дома, тогда как Алексей встал слева, подняв дуло автомата вверх.
- Дурак! Автомат на плечо! Пистолет возьми… - прошипел Серега, демонстрируя зажатый двумя руками трофейный пистолет Форт17, последнее детище Винницкого оружейного завода. Все же его бывший хозяин был оружейным маньяком и, видать, имел лишние деньги, которые он и вкладывал в оружие. Впрочем, оно ему уже не пригодится, а вот Сереге лишним не будет.
- Зачем? – недоумевающее уставился на него Лёха.
- За шкафом! Потом объясню… - шипел Серега, слыша приближающиеся шаги и боясь, что напарник просто не успеет сменить оружие на более удобное в условиях ведения стрельбы в закрытом помещении. Ведь от «калаша» всего можно ждать – в том числе и рикошета. К тому же с «веслом» очень неудобно работать в помещениях исключительно из-за габаритов самого оружия.
- Нету у меня.
- Ну так а чего сразу не сказал? Спорить начал…
- Да ничего я не спорил!
- Тише! – вырвалось у Сереги, когда дверь начала открываться, прикрывая замершего Лёху от входящей на кухню женщины.
Никакого оружия при ней не было. Одетая в самый обычный трикотажный спортивный костюм, обтягивающий бедра, с розовыми вставками по боковому шву и с такими же смешными розовыми домашними тапочками в виде длинноухих лохматых зайцев с выпученными глазами, в задницу которым вставлялись ноги, с конским хвостом, по-домашнему стянутом на затылке, женщина вообще не вызывала визуально никакой опасности. Да и то, как она зашла на кухню, направилась к столу, говорило о том, что она могла быть хозяйкой этого дома и чувствует себя более чем спокойно.
- Руки вверх! – выступил вперед Серега, направив пистолет женщине в затылок. – Ни слова, иначе выстрелю. Поняла?
Женщина резко застыла на том самом месте, где и стояла, не проронив ни слова и испуганно дрожа, что было заметно даже в неярком свете догорающей свечи.
- Поняла? Кивни, если да. – Исправил свою оплошность Сергей и, заметив чуть заметный кивок, разрешил той опустить руки и повернуться. – Поворачивайся, только медленно. Никаких резких движений… Иначе на месте головы будет фарш. Медленно, я сказал, и руки можно опустить.
Женщина начала поворачиваться, испуганно глядя на нежданных гостей, переводя взгляд то с одного мужчины с пистолетом, то на другого, застывшего у стены и направившего в ее сторону черное дуло автомата.
- Здесь есть еще кто-нибудь? – задал вопрос тот, что с пистолетом…
23.20. Пригород г.Джанкоя, Крым.
Дильназ Стрельченко
Дильназ Алимовна Стрельченко, в девичестве Кайсарова, как и любая благочестивая молодая девушка, воспитанная в традиционной крымско-татарской семье, знала, что рано или поздно ей предстоит выйти замуж. Ее отец, Алим Кайсаров, выберет ей мужа – подходящего парня из достойной семьи, с которым и предстоит сыграть пышную свадьбу, на которую будут приглашены все-все родственники, знакомые и друзья, ибо не пригласить кого-либо из родни в такой день – то же самое, что нанести смертельную обиду… Конечно, среди молодежи традиции предков, когда родители невесты и жениха сами сговаривались о дальнейшей судьбе своих детей, становились все менее и менее популярными. Молодые парни и девушки, идучи на поводу у времени и всеобщей морали поведения, привнесенной с Запада, сами предпочитали вершить свою судьбу, практически не считаясь со старшим поколением. Впрочем, от ошибок не застрахован никто…
Но отец Дильназ, или Дили, как ласково называли ее родители, растил дочку согласно строгим мусульманским традициям. Ведь отец был имамом в мусульманской общине небольшого села Джанкойского района. И кому, как ни ему придерживаться всех заветов Пророка и не прививать это своей единственной дочери?
Но, не смотря на строгого отца, Диля выросла девочкой общительной и веселой, к тому же весьма бойкой на язык, чем неоднократно доводила до слез свою матушку. Именно своим характером и открытой улыбкой она и приглянулась простому парню Федору Стрельченко. Они еще учились в одной школе, хоть Федор и был на три года старше Дили. Но почему-то эту смуглую девчонку с темными глазами он помнил и когда учился в техникуме и потом, когда пошел служить по контракту.
Как-то они случайно пересеклись в городе. Федя не растерялся и пригласил смуглянку в кафе, девушка, сама не зная почему, согласилась, понимая, что узнай о таком ее отец точно бы наказал ее… Но настроение было такое хорошее, а погода солнечной и теплой, располагающей к хорошему времяпрепровождению, что Диля и не подумала о строгих наставлениях отца. Так и началось все то, что в последствии преобразовалось в создание новой интернациональной семьи. Но это было намного позже.
Узнав о том, что его единственная дочь встречается с русским парнем отец пришел просто в неистовство. Он и кричал, и призывал одуматься, и запирал девушку, но молодые люди, повинуясь зову своих сердец, словно две реки просачивались сквозь любые преграды, стремясь соединиться, не смотря ни на что. Ведь настоящая любовь, поселившаяся в сердцах, была готова на любые безумства и подвиги…
Однажды отцу с другими деревенскими парнями, грозившимися убить молодого человека, удалось схватить Федора. Рыдающая и испуганная Диля умудрилась дозвониться до родителей возлюбленного и рассказать, в какую передрягу из-за нее попал их сын. Отец Федора, мужик резкий, еще из той породы, которую не каждая передряга и сломает, схватив ружье, запрыгнул в авто и рванул выручать сына… Но тот справился и без помощи бати – ему удалось сбежать.
Но на этом все злоключения молодой пары не закончились. Поговорив по сердцам с отцом и объяснив ему всю ситуацию, Федор решился на отчаянный шаг. Вместе с вооруженным охотничьей двухстволкой отцом он попросту выкрал Дильназ. Так сказать, в лучших традициях гайдаровской «кавказской пленницы». Не сказать, чтобы Дильназ была против. С родителями Федора она быстро нашла общий язык. Но ее родители оставались неприступными, как две скалы, не смотря на то, что мать самой Дили была так же славянских кровей, но спустя годы замужней жизни ее ничем нельзя было отличить от татарки – разве что голубые глаза выдавали ее истинную природу.
Только через год, когда дети решили официально пожениться, родители невесты приняли ее выбор. Конечно, это было сложно… И как дальше сложится жизнь сказать предвидеть было попросту невозможно, так как соединялись не просто две разные семьи – два разных народа, две разные религии со своими традициями соединились в одной новой семье.
Зато свадьба, хоть и не такая пышная, как хотелось бы родне невесты, была веселая. Настоящий интернационал: украинско-татарская свадьба, проводимая на русском языке. Как говорится, на зло врагам. На свадебном столе рядом с традиционными блюдами татарской кухни, такими как долма, соседствовали картошка с жаренными грибами и селедочка с огурчиками.