Оглавление
Юноша, ловцы жемчуга и дельфин к вечеру достигли мыса, из-за которого невооруженным глазом был хорошо виден стоящий на якорях корабль капитана Малисиозо. Как только стемнело и утихли голоса экипажа, Торбеллино и Малыш поплыли в сторону фрегата «Пари», который маячил темной махиной на краю гавани. Туземцы же остались ждать их возвращения, вытащив лодки и укрывшись в прибрежных зарослях.
Наш герой, держась за плавник дельфина, быстро преодолел расстояние от мыса до пиратского корабля. Теперь главной задачей было, как забраться на судно? К счастью для него с левого борта свешивался веревочный трап, вероятно, кто-то из пиратов загулял допоздна на берегу и скоро должен был вернуться.
Воспользовавшись этим обстоятельством, Торбеллино ловко как обезьяна вскарабкался на пустынную палубу, освещенную несколькими тусклыми фонарями, и спрятался в тени борта. Один из стоявших на вахте пиратов безмятежно спал, оседлав у фок-мачты бухту каната, другой, присев на корме под фонарем, от скуки катал по полу игральные кости.
Неожиданно снаружи раздался всплеск весел, скрип уключин и негромкие веселые голоса: к кораблю причалила шлюпка, послышалось тяжелое сопение пиратов, вернувшихся из увольнения и с трудом взбирающихся по трапу на судно.
Торбеллино понял, что если сейчас не уберется отсюда подобру-поздорову, его обнаружат прибывшие на шлюпке пираты. Он метнулся в сторону, стараясь оставаться в тени надстроек корабля. Пробегая на цыпочках мимо камбуза, юноша наступил в темноте на развалившегося на палубе Пройдоху-Марсика и полетел через кота вверх тормашками.
Раздался невообразимый душераздирающий вопль, от которого у молодого человека чуть не остановилось сердце. Падая, Торбеллино со всего маха врезался головой в большую кастрюлю с томатным соусом, которую кок вынес из камбуза, чтобы остудить варево на свежем воздухе. Уляпанный соусом с головы до ног наш герой помчался по проходу в поисках надежного укрытия. Но навстречу, привлеченный шумом, уже бежал вооруженный пистолетом вахтенный с кормы, освещая фонарем перед собой дорогу. Торбеллино развернулся и помчался в обратную сторону и у грот-мачты столкнулся нос к носу с пьяными Карифано и Сардино, только что вернувшимися с берега.
При виде юноши Карифано тут же ушел в отключку, потеряв сознание, а Сардино, выпучив глаза и обезумев от страха, с диким криком: «Призрак! Призрак!» рванул от него прочь.
На корабле поднялась невообразимая суматоха.
Торбеллино не на шутку перепугался, что его поймают. Оставалось последнее: как можно скорее прыгать за борт! Но тут неожиданно юношу осенила отчаянная мысль, что если спрятаться под пустой бочкой, стоявшей у грот-мачты. Недолго думая, он опрокинул ее и нырнул в темное убежище. И оказалось вовремя: через несколько секунд вся палуба заполнилась возбужденными и вооруженными до зубов пиратами, которые одичавшей толпой носились по кораблю c горящими факелами в руках.
Появился сердитый Малисиозо в сопровождении заспанных Чевалачо и Бабило.
— Что случилось?! Кто поднял тревогу?! — Малисиозо свирепо окинул толпу грозным взглядом.
— Кто вопил?! Вас спрашивают! — угрожающе рявкнул Чевалачо, со всего маха рубанув абордажной саблей по борту судна.
— Что с ним?! — спросил Бабило, кивая на неподвижно лежавшего на палубе Карифано. — Поднять его! Опять нализались до поросячьего визга, твари!
— Яяя…яя кричаллл… — вдруг начал, заикаясь, говорить белый как мел Сардино. Его трясло как в лихорадке. Он все время испуганно озирался, вжимая голову по самые плечи.
— Что произошло?! Что с Карифано?! Давай рассказывай!
— Хватит трястись, болван! — не выдержал Чевалачо, отвесив громкую затрещину перепуганному пирату.
— Мы видели его…
— Кого, черт побери, вы видели?! Можешь толком сказать?!
— Торбеллино…
— Так он же покойник! Его в Ноузгее разнесло взрывом!
— Вот покойника мы и видели. Гнался за нами! Весь в крови!
— Какой покойник? Вы в кабаке перебрали?
Тут очнулся Карифано. Его трясло еще похлеще, чем приятеля.
Единственные слова его были:
— Призрак! Торбеллино! Торбеллино!
Больше от него ничего не могли добиться. Он с выпученными из орбит глазами, клацая зубами от страха, бубнил одно и тоже.
— Клянусь, я отчетливо его видел, он стоял вот на этом месте, — продолжал вспоминать случившееся Сардино. — Вся голова и плечи у него были залиты кровью, а глаза светились звериной злобой!
— Смотрите! — вдруг крикнул кто-то из пиратов, освещая факелом палубу. — И вправду здесь кровь!
— Где?!
— Да вот же! Смотрите! И здесь кровь! И вот брызги! Значит, парни не врут!
— Карифано и Сардино в лазарет! — распорядился озадаченный Чевалачо.
— А что с кровью делать?
— Грозеро! Кровь немедленно смыть морской водой! Палубу выдраить до блеска! — приказал Малисиозо. — Срочно усилить посты! Чевалачо и Бабило, за мной!
Всю ночь на корабле никто не мог заснуть: ни часовые, ни Малисиозо с помощниками, ни взбудораженный ночным происшествием экипаж в кубрике, готовый ринуться по малейшему сигналу в бой. Всем мерещились призраки и вампиры. Крепко спал в эту ночь только лишь кок Гютоно, так как намаялся за день в жарком камбузе.
Рано утром он проснулся и, обнаружив опрокинутую кастрюлю с томатным соусом, долго ругался, отмывая дверь и пол перед камбузом от соуса и кошачьих следов. После чего здорово досталось Пройдохе-Марсику, который чуть свет заявился перекусить чем-нибудь вкусненьким. Но вместо деликатесов получил крепкую оплеуху и несусветную ругань в свой адрес.
В каюте Малисиозо, размышляя, нервно курил сигару. Напротив него расположились Чевалачо, который, скучая, листал энциклопедию, хмурый Грозеро и беспечно зевающий Бабило.
— Чевалачо, что думаешь о ночном происшествии?
— Да ничего, мой капитан! Ребята, похоже, вчера перебрали лишнего на берегу. С кем не бывает, вот и почудилось с пьяных глаз.
— Почудилось?
— Конечно, почудилось. Мне и не такое после лишней бутылки рома виделось, — оживился Бабило, почесывая живот.
— Ну, а кровь?
— Кровь…, — замялся озадаченный телохранитель, не зная, что ответить.
— Клянусь акульей пастью, это была настоящая кровь, я трогал ее пальцем, — вклинился в разговор немногословный Грозеро. — Липкая, чуть густая. Но это была кровь.
— Чевалачо, кровь-то откуда взялась, черт побери? — Малисиозо вопросительно уставился на своего помощника.
— Не знаю, мой капитан. Для меня это тоже загадка, как и странный вопль.
— А вопль чей? Вахтенные ведь тоже слышали! Все слышали! Черт знает что на корабле происходит! Не хватало нам еще призраков на судне! Хорошо, что мы в гавани, а не в открытом море. А если в море такое случится? Мы, братцы, все погибнем!
— Ладно, одному показалось, — проворчал Грозеро. — Но его видели несколько человек.
— А может быть, просто кто-нибудь из приятелей пошутил над ними? — высказал предположение Малисиозо, нервно барабаня пальцами по столу.
— Вполне возможно, мой капитан, — согласился Бабило. — Напугали весь экипаж, а сейчас боятся признаться, чтобы не получить крепкую взбучку.
— Скорее всего, так и было, — согласился суровый боцман. — Любят у нас ребята пошутить.