«Главное — начать»
Если бы не звонок оперативного дежурного на пункт управления, то совещание давным-давно бы закончилось, и все офицеры разбрелись бы выполнять сто сорок пунктов задач, которые необходимо было выполнить к вчерашнему завтрашнему вечеру. Комбриг, сделав ошалевшие глаза, ловким енотом метнулся на выход и, обернувшись, погрозил всем пальцем:
— Никому не спать! Черепанов — в окно не пялиться и по-китайски слово «хер» на партах не царапать!
Как только дверь за командиром бригады захлопнулась, офицеры дружно взвыли: рабочий день закончился минут сорок назад, как раз в тот момент, когда началось совещание. Сейчас полковник получит какую-нибудь новую мудрёную задачу с самого верху и будет по этому поводу мыслить ещё с часик, а потом новые, супер важные и необходимые задачи. Приезда комиссий никто уже давным-давно не боялся. Офицеры в бригаде жили постоянно, некоторые даже прочно окопались. Кадровики менялись воспитателями, те менялись тыловиками, автомобилистами различной ориентации, направления и уровня.
Частенько в кабинете какого-нибудь психолога можно было обнаружить мирно подрёмывающего представителя инспекции по личному составу. Одного такого бригадная психологиня, обладавшая статями молодого Михаила Пореченкова, силой усадила за компьютер и заставила протестироваться. Полковник оказался полным имбецилом, склонным мочиться в постель и чрезмерно злоупотребляющий суицидом. Инспектор обиделся на компьютер и психолога, в результате чего бригада была отмечена в худшую сторону по морально-психологическому состоянию.
Увидев, что комбриг убежал, недавно назначенный на должность помощника командира по материально-техническому обеспечению моложавый подполковник попытался взять власть в свои руки:
-Товарищиии офицеры! — возопил он, подскакивая и потрясая в воздухе какими-то бумажками.
— Сядь, постылый, — осадил его помощник командира по физической подготовке, — а то два по полосе поставлю.
— Я — замкомбрига иии…
— Какой ты, нахрен, зам? — ты такой же помощник! Вот раньше зам был — матерый человечище, из ста сорока машин в бригаде только сорок не бегало, а теперь сто не ходят, и у солдатов карамель по карманам килограммами валяется, — осадил мтошника физрук, точно такой же подполковник на капитанской должности.
— Ну, а что я могу поделать, — ответил мтошник и развел руками.
— «Баклан-2. Забастовка машин», — смотрите в парке и на складах бригады, — мрачно молвил сзади подполковник Черепанов и старательно выцарапал слово «хер» на английском.
Вернулся комбриг. Всем поплохело. Помощника командира по работе с личным составом даже слегка стошнило под стол.
Речь командира бригады была расцвечена яркими образцами русской словесности, основным из которых было то слово, которое уже по-французски выцарапывал Черепанов на соседней парте. Внезапно нахлынули учения, в связи с постоянно проводимыми учениями типа «ЗАПАД», «ВОСТОК», «ЦЕНТР» и прочее. А народу-то и нет. Нынешний набор призывников девяносто третьего года рождения таял на глазах. На данный момент сами себя-то еле-еле нарядами да жизнедеятельностью тянули. А директива-то, она уже по каналам военной связи несется. Комбриг, удержавшийся на своем месте лишь благодаря тому, что слил за штат неимоверное количество офицеров и достойно рапортовавший обо всех досрочно выполненных веяниях нового облика, с приходом данного документа оказался в таком положении, которое тут же лаконично обрисовал Вова:
— Жопа! — и тут же вынес предложение, — Может лучше обратно в Чечню, товарищ полковник?
Комбриг уныло махнул рукой:
— Вова, ты хоть скотина и полный разложенец, но физкультуру сдаешь на отлично. И строевая у нас работает, как часики, а то выпер бы тебя за штат, не задумываясь.
— И папа у него в Генштабе, — тихонько под нос добавил начальник автомобильной службы, старый заслуженный майор Пачишин.
— Что делать, товарищи офицеры, что делать, — патетически воскликнул комбриг и чуть ли не воздел руки к висевшему неподалеку портрету министра обороны.
Министр обороны на портрете обворожительно улыбался.
Возникла театральная пауза со щемящей тишиной. Слышно было, как за окном пролетела муха, и, в возникшей трагической тишине, раздался чувственный, с приятной хрипотцой, голос поэта-интеллигента в десятом поколении:
— На мягких лапах, чуть шурша, песец подкрался не спеша!
Все присутствующие с недоумением оглянулись на военнослужащего зачитавшего стихи собственного сочинения. Тот недоумённо оглянулся по сторонам и густо покраснел. Майору Аллилуеву показалось, что стихи он произнес про себя. Ан нет, высказался вслух, причём громко, с выражением и достоинством.
— Аллилуууууев!!! — взревел комбриг. Майор тут же подскочил и преданно вылупился на полковника.
— Майор, в медицинском пункте сидеть и отчеты за пневмонию писать — это тебе не по горам носиться с рюкзаком. Уколы ставить и диверсии проводить — это не «одно и тоже». И если бы тыыы...
Тут у комбрига что-то сдвинулось в голове, и он начал бормотать:
— Ага, по лесам …ну дааа, с рюкзаком… а, ну и он же тоже был, ну да, Аллилуев, да, а радистов нам дает разведывательный центр, да… ну, нафиг наберем, ага...
И тут, старший инженер технической части, майор Пиотровский брякнул:
— Что-то чую своими старыми прокладками, что песец был очеээээнь жирный.
Взгляд командира бригады уперся в Пиотровского, полковник хищно оскалился, и перевел взгляд на начальника автомобильной службы -Пачишина, который, с видом кота Бегемота починяющего примус, что-то строчил в рабочей тетради. Поняв, что от него не отстанут, Пачишин вскочил по стойке смирно и начал докладывать (как выразился Черепанов, «вкладывать всех по полной»):
— Ромашкин — на прыжках с парашютной командой, начфиненок — на должность сержанта в технической части переводится, в управление финансового обеспечения. Я готов!
Комбриг хищно потер ручонки.
Министр обороны так же благожелательно улыбался с портрета.
— А ведь вопрос оказался не столь сложен. Жаль, прошлый командир после своих Академий в других округах служит. Ну ничего, найдем достойную замену. Всех разыскать, всех ко мне. Радистов нам выделяет окружной разведцентр, ждем указаний сверху и вперед ...
Достойным командиром группы оказался Черепанов. Причем Вова отнесся к известию весьма равнодушно.
— А фули нам, старым псам войны! Пойду свои старые перчатки искать!
***
Посланный на розыски майора Ромашкина, помощник командира бригады ловко выехал на посадочную площадку и, поставив свою новенькую «Тойоту» рядом с пунктом управления вдсников, бодренько пошлепал к руководителю прыжков, меланхолично наблюдавшего в ТЗК[труба зенитная командирская] за еле видневшейся в небе точкой вертолета.
— Ты, наверно, по поводу Лёни приехал, повернулся он к воспитателю, с интересом рассматривающего парашютные столы, радиостанции и чуть парусивший «колдун»[указатель силы и направления ветра].
— Ага, за Ромашкиным. Сам комбриг послал, задача государственной важности. Тебе отзвонились что ли?
— Да нет, так догадался. Комбриг — он у нас страсть, как воспитателей и работников с личным составом любит. А ежели из них кто на своей машинке на площадке появляется, то это — сто процентов за Лёней.
— Хыыы, странная примета, — восхитился помощник командира, — Слуш, а вот...
Вдсник отмахнулся от него рукой и приник к окулярам. Парашютисты начали десантирование. Отсчитал количество отделившихся, записал в журнал время и, поднес ко рту мегафон, прокашлялся и заорал:
— Ахтунг, Ахтунг! Всем! Всем! В небе — Ромашкин на ПТЛе! Всех ещё раз предупреждаю!
Офицеры, крутившиеся возле парашютных столов, со скоростью ветра кинулись к своим личным машинам, оставленным неподалеку, и начали отгонять их подальше.
— А чего это они? — улыбаясь, спросил помощник командира, задрав голову и наблюдая за раскрывающимися куполами.
— Я тебя, пламенное сердце, предупреждал! — отмахнулся рукой десантник и продолжил раздавать указания в мегафон.
***
— Да я — прокуратуруууууу!!!... — визжал помощник командира, — крыша, стекло,.. да ведь, недавно же, только с салонааааааа...
— Не ори, — спокойно отбрехивался Ромашкин, сматывая стропы купола в бесконечную петлю, — не хрен на площадке свои личные машины ставить.
Вызывай своих страхователей, у тебя ж «Каско» наверняка, раз машина с салона.
— Ну да, «Каско», — печально нудил помощник, тыкая в экран сотового. — Это ты мне отомстил, да? За распределение приказа по дополнительным выплатам? Да, чувствую — это месть, я в прокуратуру...
— Да отвали ты. Вон он, кстати, зампрокурора — во втором заходе прыгает. Давай, прямо к нему — он тебе объяснит, кто прав, а кто нарушил все требования и инструкции, подвергая угрозе жизнь и здоровье доблестного спортсмена-парашютиста…
Помощник командира чуть ли не взвыл, но успокоился, так как наконец-то дозвонился до страхователей. Представители «Каско» даже не удивились, — «бывает и не такое». А «такое», да в «этой» бригаде, хех… Они могут даже сказать фамилию того человека, который с неба да на парашюте…
***
Комбриг, узнав о происшествии, удивленно покачал головой:
— Ишь ты! Стабильность — признак мастерства! Ромашкин — в своем репертуаре. ещё одну звездочку на купол. Однако, что там с остальными?
***
Капитан Овчинников, в миру — «начфиненок», пытался отдохнуть после наряда дома, в кругу семьи. Поэтому поочередно прятался то в туалете, то на балконе. Жена с завидным упорством вытаскивала его из «загашников» и пилила мозги по поводу не вынесенного мусора, затянувшегося перевода сержантской должности, на которой он стоит по штату, но впахивает за десяток бухгалтеров. Когда позвонили из части, начфиненок, по укоренившейся привычке, начал ныть:
— Я ведь только после наряда. Ну, на меня вот-вот выписка придет на перевод. Кудааа???
На несколько секунд он заткнулся, переваривая услышанное, потом сглотнул и затараторил:
— Да, есть, так точно! А пулемёт мне можно? Есть!
В мгновение ока запрыгнул в камуфляж, вытащил с антресолей рюкзачок и, сделав страшные глаза на немой вопрос жены, пулей метнулся к холодильнику. Вытащил оттуда палку сырокопченой, закинул в рюкзак и с криком:
— Люда, я на специальное задание!!! — громко хлопнул дверью.
— Бумагу туалетную забыл! — заорала ему вслед жена.
***
Над бригадой медленно таяли и кружились снежинки. Комбриг, натянув на уши папаху, слегка позевывая, стоял неподалеку от плаца и осматривал свои владения. Рядом крутился помощник по работе с личным составом и тихонько поскуливал по поводу негодяя Ромашкина, приземлившегося на его машину.
— Гр......я «Славянка», — печально произнес командир бригады, — ты смотри как! Обещали и обещают, а половина освещения — ни хрена не горит. То лампочек, то электриков, то вышки нету. Теперь, оказывается, какие-то «Электросети» за все это отвечают.
— Да-да, а если бы он упал с вышки, то, наверно, не выбил бы стекло, — начал за своё помощник.
— Да уймись ты со своей машиной, тебя предупреждали! Я вот думаю, кого оперативным в группу назначать? Прошлый-то замполитище — матерый был! Сам с группой в бой рвался. Ты как, а?
— Тааащ полковник, у меня давление, как у космонавта в желудке у Хищника, у меня сейчас же проблемы. Сумму бы получить...
Печальный монолог помощника по воспитательной прервала молодецкая строевая песня, исполняемая всего двумя военнослужащими, выдвигающимися со стороны КПП через плац в направлении казармы батальона связи.
— Толик,.. аааа…, что ты делаешь, Толик… ааа…, закажи лучше столик, …ааа…., посидим-побухаем… ааа, табуретки сломаем… ааа…
— Хорошо поют! — восхитился помощник. — И песня — такая знакомая! А чего они с рюкзаками?
— У меня, наверное, дежавю, — пробормотал комбриг, всматриваясь в марширующих.
— «Дежавю» хорошо в китайской кухне готовят, в кляре, с кисло-сладким соусом, — опять встрял помощник.
— Да уймись ты, постылый!
— Смирнаа! Равнение правоооо! — заорал один из проходящих. Оба военных, чеканя шаг, промаршировали мимо комбрига и помощника.
Комбриг кинул руку к папахе и, опомнившись, заорал:
— Стоять! Эй, вы, оба, — ко мне, по одному, перекатами!
— Тащ полковник, основной радист группы, выделяемой на специальные учения, майор Артемьев, — отчеканил офицер, первый приблизившийся к командиру бригады.
— Вы тут-то каким образом? — простонал комбриг, здороваясь за руку с каждым из братьев-близнецов.
— Тащ полковник, нас отобрали методом тестирования: начальник направления зачитал только одно слово и сказал, кто первый на него правильно ответит, те и пойдут на задачу.
— Вот мы первые и выпалили, — буркнул второй брат-близнец, поправляя за спиной рюкзак.
— А что за слово-то? — встрял помощник комбрига, удивленный происходящим.
— Военная тайна!
— Идите в казарму. Завтра собираю всю группу в классе, оперативным офицером буду сам, — махнул рукой комбриг, отпуская близнецов.
***
— А чьи это такие щечки, а у кого у нас такие заплывшие жиром ушки, — радостно тискали майора Пачишина братья Артемьевы.
— Уйдите, упыри, — отбивался от них указкой для карт Пачишин, — ряхи-то на шпионских харчах наели, животы отрастили. Занесла вас нелегкая в новый облик.
— Иди к нам, шалунишка, мы тебе подарок приготовили! — приманивали братья майора.
— А чего за подарок? — заинтересованно отставил указку в сторону и подвинулся поближе майор.
— Тебе понравится, сладкий. Наш невинный презент в твоём извращенном вкусе. Мы как узнали, что на встречу с тобой попадём, все секс-шопы да колхозные рынки оббегали, чтобы тебе, шалунишке, угодить!
— Ну-ка, ну-ка, покажите, — тоже заинтересовался Пиотровский, сидевший рядышком за партой и пытавшийся перевести с французского слово, выцарапанное каким-то негодяем.
— Отвали, любитель кожи и латекса, — отгоняли братья Пиотровского, одновременно, доставая из-под парты пакет.
— Неужели костюм Бэтмена? — ерзал Пиотровский. — Если Пачка не возьмёт, я в коллекцию заберу.
— Да ты и кувалду из мтошки в коллекцию забрал, и два мешка цемента, кафель в ванной подправить, — возмутился Пачишин. — Не отдам, моё! — и он выхватил пакет из рук и в две секунды достал содержимое. В руках оказалась большая резиновая маска Шрэка.
— Хахах, — заржал Пиотровский, — ну и рожа! Так тебе и надо! Близнецы, ну вы и чудаки.
— Ой, извини, милашка, а вот и твоя масочка, — ответил второй близнец и достал из-под парты точно такой же пакет.
— Если там принцесса Фиона, то я не надену! — возмутился Пиотровский.
Маска оказалось ослиной.
— А почему у него — бременские музыканты, а у меня — маска Шандыбина? — возмутился никогда не смотревший Шрэка Пачишин.
— Меряй. Она, между прочим, в евро куплена и в приличном магазине, без канцерогенов и прочих вредных добавлений.
— Моя, по моему, с запахом клубники, — принюхался Пиотровский и осторожно натянул маску на голову. Повертел головой и довольно «иакнул».
— Класс, восхитились братья, — куда там до нас всяким ОМСНам, с ихними маски-шоу.
— Да полисмены и рядом не стояли, — поддакнул Пачишин, осматривая свою маску и принюхиваясь, — моя, по ходу, с запахом мяты. Он даже куснул маску за трубчатое ухо.
— Осторожнее, Вечно Голодное Существо, она хоть и с запахом мяты, но без вкуса пельменей. Ишь ты, подарки он жрать вздумал, — возмутились братья, — надевай, давай. Как только оденешь — по закону жанра сюда кто-нибудь войти должен.
Пачишин вспомнил, как они пугали костюмом Бэтмена зампотеха, мигом надел маску и уселся рядом с Пиотровским.
— Что, может, нового помощника по МТО позовём? — спросил он из-под маски.
— О, у вас новый зампотыл-зампотех? — начали расспрашивать братья — И как он?
— Как говорит Вова Черепанов: «Разбакланситый баклан, разъебланистый еблан!» Старый зампотех реально осознавал, что он туп, но хоть к чему-то пригоден. Этот же ставленник из округа. По паркету всю жизнь ходил и считает, что все делается само собой: техника — сама чинится, по приказу 4 радиостанции — сами обновляются, а автоматы — сами к нормальному бою приводятся; тельники и кальсоны — сами стираются, и повара, из обеспечивающей компании, пельмени килограммами не воруют.
— Да, впечатляющая картина, — вздохнул один из братьев.
— Ты про помощника по МТО или про то, что сидят Шрэк и Осёл и жалуются на новые порядки, — переспросил второй.
— О, кто-то идёт! — вскинулся Пиотровский, наверно, из-за длинных ослиных ушей внезапно улучшивший свой слух.
Один из братьев выглянул в коридор и оповестил, что в сторону класса вальяжно выдвигается Вова Черепанов.
— Щас мы его приколем, — заерзали технари.
Вова с пинка открыл дверь и оповестил о своем оповещении громким командным рыком:
— Таащи офицеры! Почему никто не подал команду «смирно»!
Братья захихикали. Технари в масках уставились на Черепанова, стараясь то ли напугать, то ли удивить.
— О, боже! — завопил Черепанов. — Я не узнаю вас в гриме, кто вы такие, прекрасные незнакомцы! — Вова театрально всплеснул руками и бросился обниматься с братьями-близнецами. — Пацаны, да я вас и реально не признал: выросли, возмужали, похорошели! — тормошил он братьев. Кинув взгляд на Шрэка и осла, скептически хмыкнул:
— О, парковые ханыги: Пиотровский опять на умняке, и Пачишин башку побрил зачем-то.
— Блин, весь сюрприз испортил, — заворчали технари, стаскивая маски.
— О, а вы чё, в масках что ли были? — ненатурально удивился Вова.
— Блин, Вован, тебе ничего не привезли, — смутились братья, — да там ничего подходящего и не было.
— Ему бы принц, тот, который из мультика, на Баскова похож, подошёл, — подсказал обиженный Пиотровский.
— Ага, ага, — закивали братья и в голос запели:
«Золотые яйца, золотые, У майора у Володи были, А сотри с них слой песка и пыли — Снова станут яйца золотыыыыееее!»
В соседнем кабинете, горевавший о разбитой машине помощник командира по работе с личным составом, услышав песню, схватил пульт и начал переключать каналы. «Какой он красавчик, Басков, блин, да на каком же канале?» — щелкал пультом помощник.
— Браво, — вежливо похлопал, осторожно втиснувшийся в кабинет Аллилуев, — братья неподражаемы. Кому витаминку, господа? С восьмидесятых годов на складе лежат, все никак раздать не могу.
— Пилюлькин! — радостно загомонили братья, кидаясь к майору.
— Не хватает трех фигурантов, — подытожил Вова, — Бывший командир особой группы восседает в штабах других округов. Так что его мы хрен дождемся.
Остались начфиненок и трижды орденоносный уничтожитель «Тойот» — царь Леонид! Так что господа, ждем появления. Всех предупреждаю, — командир группы — я, так что со всей ненавистью придется насиловать скот и угонять продажных женщин. Задачи реально ещё никто не знает, но чую, будет все намного хуже. Комбриг сидит в кабинете, над телеграммой воет.
— Вова, а не страшно тебе группером идти, это же всё-таки не в штабе бабами в строевой рулить? — подначил Пиотровский.
— После того количества штатов бригады, которое я видел, после стольких невинно уволенных контрабасов и выведенных за штат офицеров, глядя на задохликов-годичников, из которых за год хотят сделать угрозу ядерному потенциалу НАТО, мне ни хрена не страшно, — спокойно отвечал Черепанов.— Мне страшно, что жена комбрига снова в бригаду вернется служить, а это, поверьте, скоро будет в главном мобилизационном. Бумажки вот-вот подпишут. Так что, лучше я юность боевую вспомню, чем новую анальную трещину и разрыв мозга заработаю.
— Ну да, по кустикам и перелескам скакать сейчас намного проще, — поддакнул один из Артемьевых, — а то чего доброго, из-за какого-нибудь ненароком напуганного «слоненка», по прокуратурам затаскают, да всех выплат лишат.
— Ха! Лене Ромашкину, вон, вообще в четырехсотом отказали. Он в прошлом году в жизни бригады не участвовал, — добавил Пачишин, пытаясь куснуть за ухо свою маску.
— Это ж за что его так сурово-то?
— А он в прошлом году семь месяцев в части не появлялся, в Чечне, в Разведслужбе, гад, отсиживался, — хихикнул Пиотровский.
— Ромашкин может, — сказал про себя Аллилуев, — вечно то на прыжках прячется, то по соревнованиям бегает.
Дверь затрещала, и в неё одновременно ввалились начфиненок и Ромашкин.
— Малой, держи правый фланг, — пробасил Леня и картинно пригнувшись, попытался красиво перекатиться, в результате чего стукнулся о какой-то плакат.
Близнецы заржали, Леня широко улыбнулся.
— Начфиненка лови, — заорали технари, — щас он обратно шмыгнет и убежит в свою бухгалтерию.
— Да не убегу я, — степенно подавая руку и, здороваясь со всеми, улыбнулся, — капитан, мне тут говорят, что в группе два пулемёта будет, а я по своим каналам узнал, что на данное мероприятие денежек по статье капнуло — ой, сколько!
— «Печенег» мой, — тут же отрезал Ромашкин.
— Бедный-бедный начфин, придется ему теперь два ствола таскать, — покачал головой подполковник Черепанов, — Овчина, Олежка, ну-ка расскажи-ка, болезный мой, про денежку. Али ты так, от недостатка колбасы в организме ляпнул?
— Сырокопченой от него пахнет, — повёл носом доктор.
Капитан за годы службы поднабравшийся уверенности в себе, степенно присел за парту.
— Короче, в связи с ученьями в центральном округе на наши реквизиты денежка пришла немалая. Финансисты в управлении сперва заквохтали, забегали. Что за дела такие: неужто в половине квартала — приказ два по десять[дополнительные выплаты] капнул?! А на что именно денежка пришла — никто сообразить и не может: военных-то мало у них там, в основном девчонки в юбчонках. Пришлось мне консультацию давать, что да как. Бабло пришло на учения: во-первых, на проезд «туды-сюды-обратно» — суточные всякие там, по специальным статьям, и все такое, да на прикомандированных радистов. Деньга — ой какая хорошая! До командира до нашего довели — тот, говорят, волком взвыл, ибо количество личного состава подал уже.
— И сколько же он подал, — чуть ли не в один голос заорали разведчики.
— Девять человечков, девять офицеров.
— Так нас же восемь? Или ещё кого втиснут, жену его, там, али доченьку-сержантиху?
— Да не, он сам! Он, как бы, у нас — оперативный офицер: сами понимаете, во всех списках да оперативных делах будет, но из кабинета носу не покажет. Рулить будет дистанционно.
— Тут полковник прав, как ни крути, — сказал съевший не одну сотню ёжиков на различных штабных делах Вова, — учения оперативно-агентурные. Если от бригады группа офицерская да на территории другого округа, — по любому командир бригады оперативным должен быть.
— Получается, только мы от бригады, — резюмировал Ромашкин, — и спортгруппа сейчас не та. Бывшего командира в Ичкерии видел, в соседней структуре командиром группы: подполковником по сопкам скачет, «Докку»[полевой командир] все ловит. Весёлый такой, жизнерадостный. Хорошо — он московский теперь, а то бы, если его нам на хвост посадили, ни хрена бы не ушли бы. Начфиненка точно бы запинали.
Все довольно заржали. Комбриг так и не появлялся. Видно ещё не осмыслил текст телеграммы из вышестоящего штаба. Заглянул контрактник-сержант, начальник секретной части, и притащил с собой огромный рулон карты.
— Вася, это ты чего притаранил? — возмутился Черепанов, отбрыкиваясь от формы № Љ7\11, которую ему подсовывал сержант.
— Тащ подполковник, ну распишитесь. Мне комбриг задачу поставил эту карту приволочь, — ныл секретчик.
— Мля, если она таких размеров, то не проще ли нам с собой вместо карты глобус взять? — призадумался Ромашкин.
Часть 2
«Главное — не забыть зачем мы все это начали»
— Тащиии офицеры! — бодро рявкнул Черепанов, при виде протискивающегося бочком в дверь комбрига.
Все подскочили и начали преданно «есть глазами» старшего начальника. Полковник только устало махнул рукой, призывая всех садиться, и опечаленно вылупился на карту, висящую на стойке. Немного подумал и, усевшись за свой командирский стол, начал толкать речь:
— Несмотря на трудности, возникающие при проведении оргштатных мероприятий, командованием части проведена огромная работа с военнослужащими, выведенными за штат...
— Чего это он свой доклад из справки читает? — шепнул Черепанов Пачишину, — Сейчас начнет цифрами сыпать.
Полковник действительно начал перечислять количество офицеров, прапорщиков и контрактников. Черепанов поднял руку.
— Да! — встрепенулся комбриг.
— Тащ полковник, мы вместо учений едем на военный совет? — задал вопрос Вова.
— Чччёрт!! — комбриг начал перебирать бумаги в папке, бурча под нос про «совсем заморочился с новыми штатами».
— Учения, — подсказал Вова.
— Это жопа, — не задумываясь, ответил полковник и наконец-то пришёл в себя, продолжив. — Короче, товарищи офицеры, сейчас я запер начальника штаба в его кабинете, он лично отрабатывает распоряжения. Степень секретности, важность задач, — сами понимаете.
— Понимаем, — дружно вздохнули технари, — а задача-то какая?
— По поводу задач. На моей памяти таких учений было несколько; обычно, работала простая РГ СпН[разведгруппа специального назначения] и пара оперативников-агентурщиков. Но сейчас, в данный период времени, я, будучи ещё в здравом уме и не выведенным за штат, понимаю, что группу с призывниками я дальше полигона не пошлю, и то буду переживать и пить корвалол пачками.
— Коньячок-то получше будет, — посоветовал Ромашкин.
— Короче, мужики, на эти специальные учения группа, выделяемая от соединения, должна отработать в соседнем военном округе. Необходимо вскрыть состав сил и средств одной из армий условного противника. Выход соединений в места сосредоточения, в районы ожидания, погрузки перед маршем. Выявить места развертывания пунктов управления. По взаимодействию с разведывательными и добывающими органами вышестоящего штаба организовать разведывательный отряд, забазироваться и провести ряд диверсий в тылу условного противника. Это вкратце. В распоряжении, которое вы получите для отработки, будут более точные данные.
— Доказать существование внеземного разума, довести реформу вооруженных сил до логического конца! Может, ещё попутно и эти задачи выполним, — пробормотал подполковник Черепанов, хватаясь за голову.
— А прыгать в тыл противника будем? — опять подал голос Ромашкин.
— С выводом в тыл противника вопрос ещё не решен. Ждём, что скажет округ, — ответил комбриг. — Короче, сидите, совещайтесь, я пойду опять звонить.
Полковник встал и начал быстренько продвигаться к двери.
— Так куда мы идём всё-таки?! — заорал ему вслед Черепанов.
— Я там, на карте отметил, — махнул рукой комбриг, — Да, кстати, против вас в этот раз, помимо полицейских и военных, ещё фсбшники работают. Как только начнете выводиться в тыл, так они и начинают шерстить!
Добавив ещё одну радостную весть, комбриг резко выскочил за дверь. Черепанов рванул за ним, выглянул из класса и, оглядев коридор, шуганул унылого бойца со шваброй из наряда по штабу.
— Ухи на макухе, — предупредил он всех, — я-то думаю, чего это наш особист за мной, как агенты Смиты за Нео, ходит!
— Кто такие Смиты? — начал спрашивать всех «непродвинутый» Пачишин. Чтобы не задавал лишних вопросов его поставили на фишку возле лестницы, ведущей к классу, и озадачили: при появлении бригадного особиста громко петь песню про «шоколадного зайца».
Комбриг ушёл, и теперь можно было поговорить спокойно. Вова ринулся к карте и нашёл район, обозначенный командиром. Почесал голову, сделал несколько шагов в сторону и нашёл значок пункта постоянной дислокации бригады.
— Ээээ, ребята, да это подстава! Тут ещё чутка, и мы можем на Чёрном море искупаться! Тут пару тыщ «кэмэ», лопни мои шары!!!
— Засада! — заорали Артемьевы. — Где распоряжения по связи? Как сеансы работать?!
Опередив начавшего открывать рот Ромашкина, затараторил начфиненок:
— Поездом мы поедем, сто пудов поездом! Я когда с начальником финуправления беседовал, он мне посоветовал копии билетов участников учений (сразу как купят) снимать и к авансовым отчётам прикладывать. Я сперва не допёр, каких учений, а теперь соображаю. Ни хрена не будет у нас вывода парашютным способом!
— Да откуда твой финансист знать может? — возмутился Ромашкин, — он что у нас — главный разведос?
— В текущий период финансисты — как раз и главные, — начал размышлять вслух Черепанов, — Они лучше командующих знают, на что выделят денежку, а на что просто плечиками пожмут. Здесь бы я прислушался к писклявому голосу разума.
Тут в класс ввалился Пачишин и начал моститься на свое место.
— Эээ, молодой человек, ты же вроде на охране?! — возмутился Вова. — Сейчас я накажу тебя властью командира группы — отхлестаю тебя по пухлым щечкам и поставлю в угол!
— Уймись, постылый, — хохотнул майор, — особист наш целый день крутился на территории первого батальона, а сейчас приехал из финансовой управы, заправился в парке и рванул на вокзал.
— Откуда дровишки, пухлый?
— Мы первому командиру особой группы как-то объясняли, что мы — парковые ханыги, и на нас много что завязано. А сейчас, со всеми сокращениями, отдел ФСБ — гарнизонный, у нас на довольствии и по горючке стоит, и машинки свои в нашем парке ставит. А водила ихний, угадай, товарищ подполковник, где по штату стоит?
— Ну да, — пробормотал Вова, — наш контрактник с РМТО.
— Вот и я о том же! я Сашке позвонил, он как раз в парке на ГСМе стоял заправлялся, он мне все секреты и выдал. Особист какую-то команду вычисляет, которая от нас отправляется.
— Опять силы зла стоят на нашем пути, — высказался Аллилуев.
— Вроде наш особист, а работает против нас? — удивился Пиотровский.
— Ой, как-будто не всегда так было! — заржали братья.
— Вот ещё одна проблемка: может нам вышестоящий штаб разобраться со стукачами поможет? — вопросил сам себя Черепанов, и сам же ответил: — Да сейчас, поможет! Только мешаться будет. Знаем мы их! Шпион нам здесь нужен толковый, примерно такой же, как и я. Чтобы сообщал и вовремя информировал. Как я придумал, а?
— Ну, ты и голова, Вова! — восхитились братья. — Старую идею за свою выдать!
В дверь осторожно постучались. Ромашкин по знаку Черепанова сразу прыгнул к двери, а начфиненок пошел открывать. В дверном проёме появилась голова капитана — начальника отделения автоматизации.
— Здражела, товарищи офицеры!
— Лови стукачка! — скомандовал Вова.
Начфиненок ловко придавил дверью шею капитана, и тут же Ромашкин, схватив его за шкирку, закинул в класс.
— А с ноги по помидорам? — возмутился автоматизатор, потирая шею. — Я вам тут раньше командира «указивку» от начальника разведки тащу — только что по «военному интернету» пришла, а они меня растлить собираются!!!
— Извини, Димон, ты же у нас не кадровый военный, а из «пиджаков»! Так что можешь и душу продать ради того, чтобы в Новый Облик вписаться! — мгновенно разрулил ситуацию Черепанов, — чего интересного?
— Да вот, читайте, — хохотнул компьютерщик, — «начальник жжет не по-детски».
Он протянул Вове листок с текстом «указивки»:
— Можете себе оставить, я файл на оперативного скинул: он пока распечатает, пока зарегистрирует, пока до комбрига донесет, мы Третью Мировую развязать успеем.
Вова углубился в текст, изредка отгоняя пытающегося заглянуть через плечо Ромашкина. Дочитал и пожал плечами:
— Ну, ничего другого я и не ожидал! Любимый шефуля дает указания комбригу проверить весь личный состав и принять зачеты по знанию руководящих документов и уставов, провести строевой смотр; в обязательном порядке принять нормативы по физической подготовке, провести инструктажи по соблюдению мер безопасности в ходе учений, довести меры уголовной и административной ответственности (и все такое), и доложить телеграммой о готовности группы к выполнению задач.
— Ну, так у него же всегда так! Задачи по боевому предназначению — это сейчас не актуально! Главное, чтобы личный состав водки не нажрался и требования безопасности не нарушал! — восхитился Ромашкин, который в прошлом году в Чечню тоже уезжал через зачеты по ФП[физподготовка] и знания руководящих документов. Тогда Лёня получил два балла по уставам, но никто его от командировки не отстранил.
— Если комбриг будет в адеквате, то он просто «болванку» кинет, чтобы начальник успокоился. Наш командир всегда так делает, — начали всех успокаивать Артемьевы.
— Я пошел. Всем чмоки в этом чате! — известил автоматизатор, пытаясь выскользнуть за дверь.
— Вот, кто нам нужен! — указал пальцем на компьютерщика «начфиненок». — Димон — нормальный пацан, в интернете шарит, в связи, здесь постоянно со всеми в контакте. Сейчас же у всех компы. Его и особисты частенько дергают.
— И я каждый раз памперсы меняю после их вызовов, — подтвердил автоматизатор. А нахрен я вам сдался? Вы же знаете, что я ни разу не рейнджер! Для меня по сопкам бегать — смерти подобно: я сразу становлюсь шикарно туп и малоадекватен!
— Сила твоя в другом, юный «падаван», — перебил его Черепанов, — сейчас мы тебе смысл расскажем всей затеи...
— Хе-хе, падаван! — хохотнул Пачишин, — молдованин что ли?..
***
После всех инструктажей и постановок задач, комбриг поступил так, как считал нужным, проигнорировав «указания» начальника разведки. Начался этап подготовки. Согласно принятому решению, командир бригады «забыл» о том, что от соединения выделяются какие-либо разведывательные органы. На совещаниях вопрос больше не поднимался. А если о задаче не говорят и не «воют» на каждом углу, то наверняка она выполнена. А вопросов лучше не задавать, иначе самого отправят. Все «указывающие, помогающие, и определяющие» документы из вышестоящих кабинетов, собственноручно отрабатывал начальник штаба бригады. Личный состав, не принимающий участие в учениях, благополучно забыл о них на следующий день, благо с округа пришло распоряжение о выплате денежного довольствия за текущий месяц в следующий. Народ, набравший кредиты, немного поднапрягся и вздрогнул. Короче, всем остальным дел не было до какой-то группы.
В кабинете у Черепанова на подоконнике примостился «автоматизатор» Димон со своим «Айфоном» и что-то колдовал. Вова, заперев дверь на ключ, копался в отрывных приказах и что-то искал.
— Ааа! Вот оно! — провозгласил он и, достав свою трубку, набрал Ромашкина.
— Лёня, ты, получается, на сборы с парашютной командой не едешь? Ага, понял... Да... воспитатель ещё тот... Ага, понял! По приказу здесь ровно девять человек. Когда билеты у них? Отлично! Спасибо, что подсказал. Запускаем дезу!..
— Готово! — отозвался с подоконника компьютерщик, — билеты заказаны с доставкой на адрес, паспортные данные вроде вбил, все правильно.
Тут же отзвонился капитан-начфиненок с докладом о получении денег и о том, что он уже на «базе» ждет билеты.
— А зачем по разным вагонам, и половина в плацкарте? — спросил Вову автоматизатор.
— Конспирация, однако! Фсбшники уже нас пасти начали, но мы им шикарную «утку» подкинем в наших старых добрых традициях! Нам хотя бы до места добраться, а там, глядишь, что-нибудь да исполним...
Бумажной работой на этот раз занимался лично начальник штаба бригады, подписывая и согласовывая различные разрешения и справки. Братья Артемьевы, получив распоряжения по связи, с головой ушли в работу, выясняя, с какими узлами будут работать, составляя программу связи и пытаясь изучить район предстоящих действий. Получили на складе УКВ-радиостанции для связи в группе, разрабатывали систему скрытого оповещения и прочее. Начфиненок работал по прямому предназначению, получая деньги, заранее составляя авансовые отчёты. Решением командира группы от стандартного вооружения РГ СпН отказались и, как ни куксились Ромашкин и другие, пулемёты брать не стали. На всю группу — три «АКС-У» с холостыми патронами и насадками, у каждого по пистолету с обоймой боевых патронов, плюс имитация. Технари лично занялись получением вооружения со склада и пошли на должностное «преступление», в результате которого у Лёни Ромашкина вместо обычного «ПМ» оказался «АПС».
Черепанов в эти дни готовился передать своё «хозяйство» одному из помощников и постоянно зависал в строевой части, распространяя слухи о том, что вот-вот сляжет в госпиталь с геморроем. Однажды на пороге нарисовался бригадный особист и попросил сделать ему какую-то выписку. Вова пообещал сделать всё в лучшем виде, вот только оформит кучу бумажек на некую «команду», которую надо срочно отправить. А то с округа уже достали — «и звонют, и звонют». Особист сделал стойку и чуть ли не прокричал: «Йааахууу!», — однако вовремя опомнился и лишь глупо улыбнулся.
