Бушуев поворочался, выбирая наиболее удобное положение для стрельбы, замер, потом вдохнул, выдохнул и спустя еще пару мгновений АСВКМ, оснащенная тактическим глушителем, выстрелила, подняв перед собой небольшое облачко пыли.
- Пошла, - возбужденно сказал Паша, наблюдая в прибор турбулентный след, оставляемый вращающейся в полёте пулей.
Выполнив подъем по траектории, пуля пошла со снижением, и спустя несколько секунд после выстрела, упала за машиной с небольшим перелетом и боковым сносом. Боевик оставался стоять, держась руками за ручки пулемета, и стреляя по соседнему опорному пункту.
- Правее три десятых, - сказал наводчик. – Дальность не меняем. Целься туда же…
- Есть правее три десятых, - отозвался Артём, перезаряжая винтовку.
Изменять настройки прицела он не стал, просто вынес точку прицеливания на указанную снайпером-наблюдателем величину и снова потянул спуск.
Шабалин неотрывно следил за второй пулей, чувствуя, как замирает сердце в ожидании успешного завершения снайперского труда.
Но и в этот раз пуля прошла чуть в стороне, взбив фонтан песка за машиной. Духовский пулеметчик из-за стрельбы, не слышал, что рядом с ним падают пули, а потому и не реагировал. Однако, двое других, очевидно, все же распознали опасность, и залегли.
- Правее две десятых, - сказал Радик. – Должно прилететь…
- Есть!
Артем выбросил из ствола стрелянную гильзу и загнал новый патрон.
- Чем стреляешь? – спросил Шабалин, на миг допустив мысль, что снайпер стреляет сейчас патронами, предназначенными для стрельбы из пулемета, а не специальными снайперскими, коих в запасе роты было все же ограниченное количество.
- Снайперскими, - отозвался Бушуев.
Артем снова слился с винтовкой, замерев и абстрагировавшись от всего мира. Шабалин буквально почувствовал себя на месте стрелка – будто не подчиненный ему снайпер, а он сам держит винтовку, навалившись на неё, подводит перекрестье прицела в грудь стоящего в пикапе боевика и нажимает спуск.
Ба-Бах! Даже с глушителем винтовка стреляла очень громко. Паша замер – турбулентный след пошел вверх, оставляя за собой едва заметное движение воздуха, вот пуля достигла вершины траектории и пошла вниз, снижаясь к своей цели. Шабалин даже на миг подумал, что сейчас, от желания замереть, чтобы не сбить пулю с нужной траектории, у него остановится сердце…
Пуля снижалась, и за мгновение Паша понял – попадание будет! Долю секунды спустя турбулентный след пересек стоящего в кузове боевика. Еще через мгновение в воздухе мелькнули ноги, от которых отделились две темные точки, которые, описав высокую дугу, упали далеко за машиной.
- Цель, - невозмутимо произнёс наводчик и добавил: - Товарищ командир, видали, как у него ботинки слетели?
- Видал, - ответил Шабалин.
Паша старался найти в себе хоть какое-то сострадание к только что убиенному человеку, или хоть какой-то признак торжества грандиозности произошедшего события, но ничего этого не было – убийство произошло обыденно, и даже, как с ужасом подумал Паша, без ожидаемого им яркого накала эмоций.
Еще более черство, на взгляд Шабалина, вели себя его подчиненные, которые безо всякого морального трепета и высоких душевных стенаний искренне радовались произошедшему и откровенно глумились над убитым боевиком.
- Видали, как он ногами-то… - радостно вопрошал Радик.
