Взрывы накрыли центр поселка, сразу несколько домов вспыхнули, как свечки. Два дома буквально поднялись на воздух. Поднялись и рассыпались, назад упали только осколки… А другие осколки, железные и звонкие, рвали живых людей, шматовали их тела, пронзали навылет, оставляя страшные рваные раны…
…Ванечке оторвало ножки. Он умер мгновенно, даже не поняв, что его ударило вдруг сзади, отчего внезапно померк свет в глазах и стало темно. Старший, Сергей, в этот момент разогревал брату завтрак – это его и спасло. Ракеты, выпущенные из украинского штурмовика, упали рядом с домом. Под обстрел попала вся улица, но по счастливой случайности дом, в котором жили Ермиловы, не задело. По счастливой? А как же Ваня?
Малыш играл на улице. Он как раз испытывал свой игрушечный автомобиль, сделанный из картонной коробки, к которой старший брат приделал колеса от старой детской коляски. И когда внезапно в небе появился военный самолет, который низко-низко летел над поселком, ребенок заулыбался и помахал ему рукой. Самолет в ответ помахал Ванечке крылом. С которого сорвались ракеты и устремились вниз…
Все жители поселка были в состоянии шока. Женщины даже не плакали – не было слез. Они причитали! И не было слов – кроме матерных: мужики проклинали украинскую власть, президента Порошенко, но как-то так, вскользь, между делом… Горели дома, стонали и кричали раненные, надо было тушить, спасать тех, кого еще можно спасти. Тела убитых просто накрыли одеялами, покрывалами… И тушили, спасали, таскали воду, носили раненных…
…Старшие братья сами отнесли своего младшего на местное кладбище. Гробик был легким – Ванечке только вчера исполнилось пять лет. Галина даже не плакала – она тихонько выла. И не могла идти – тетка и соседка ее вели под руки. На кладбище, когда могилку стали засыпать землей, она вдруг вскрикнула и кинулась вниз, в яму, как бы желая, чтобы и ее похоронили с ее Ванечкой. Мужики еле оттащили обезумевшую женщину от могилы, сосед дядя Толя силой влил в нее стакан водки. Галина замолчала, отрешенно уставилась в небо, ее привели и посадили на лавочку возле одной из могил. Там она и просидела до самого вечера, а рядом сидели и охраняли свою мать сыновья – Сергей и Сергей. Рыжий и Серый.
Этот день – 2 июля 2014 года – стал для Ермиловых днем, с которого началась их новая история. Вначале из дому ушла мать, оставив сыновьям записку: «Родные мои сынки! Простите свою мамку что не смогла вас больше растить. Не смогла я уберечь сыночка Ванечку што теперь все время у меня перед глазами стоит. Иду чтобы этим тварям отомстить за мого сыночка. Не судите меня сыночки мои. Вы уже взрослые так што сможете и сами прожить. Тетя Маруся вам поможет а все деньги што у меня были оставляю вам на полочке в кухонной книге. Я пошла записываться в ополчение может хоть одного гада да прибью, все ж легше будет. Прощайте мои дорогие не поминайте лихом. Ваша мама».
…Первый бой у Гали был самым страшным. Их Т-64 выскочил на мост, который женскому экипажу поручили охранять, как раз в тот момент, когда на него уже выезжал украинский танк – Т-72. Просто мост стоял на бы на пригорке и не было видно, что там на «той» стороне. Вот и встретились – лоб в лоб.
И гореть бы Галиному танку, как свечка – ведь укровская машина уже наводила свое орудие, но тут из-под моста выскочил какой-то отчаянный парнишка и с ходу шмальнул из РПГ-шки в борт украинскому танку. Тот аж подпрыгнул на месте, из пушки и командирского люка вырвались вначале столбы дыма, а потом прямо из башни вверх ударила мощная струя пламени, причем, через секунду пламя забило изо всех щелей. Еще через несколько секунд стальная махина пылала, как будто была деревянной поленницей дров. Понятно, что вместо танкистов внутри было жаренное месиво…
Увидев в прорезь прицела такую страшную смерть, Галя невольно представила себя на месте украинских танкистов. Но лишь на мгновение – за первым украинским танком двигался еще один. И сколько их там еще было, никто не знал. Ермилова лихорадочно разворачивала орудие, а Настя выехала на мост, чтобы Галя могла вести огонь под прикрытием горящего танка противника. Уловка сработала – пламя и дым закрыли ЛНР-овский танк и украинцы его, похоже, даже не заметили.
– Ведем огонь в движении. Можешь? ¬– крикнула Светлана.
Галина кивнула, лихорадочно крутя ручки орудия.
– Нет, лучше с места. Я проезжаю укров, стопорю – ты сразу стреляешь. И быстро назад, – прокричала Настюха.
Светлана покосилась на Кротову, но смолчала. Та была права – рискованно было стрелять на ходу, ведь первый бой и они – не асы.
Настя дернула рычаги, танк резво взобрался на мост и сразу вышел из-за горевшего танка. Видимо, сработал фактор внезапности – украинцы не ожидали, что кроме пехоты у ополчения имелись еще и танки. О том, что танк всего один, они и не подумали – кто ж попрется один против троих? Ведь украинских танков было три. Вернее, теперь уже два.
Через минуту остался всего один.
Т-64 с нарисованной на броне оранжево-черной георгиевской лентой, выскочив из дыма, остановился, как вкопанный и его орудие рявкнуло всего один раз. Этого хватило.
Украинский танк как бы в задумчивости все еще пятился назад, шевеля орудием, как слон хоботом, как бы принюхиваясь. Но через какое-то мгновение сзади, с кормы заструился черный дымок, потом он превратился в дымный хвост, потом на башне открылся командирский люк и оттуда вывалилась фигурка человека. Танк остановился, как вкопанный и моментально из верхнего люка вырвался столь пламени. Через секунду и этот танк запылал, а затем раздался мощный взрыв, и его башня взлетела вверх метров на десять.
– Галя, с почином тебя! ¬– проорала на ухо Галине Светлана.
А Галина прошептала только одно слово «Ванечка…» И потом добавила: «Горите, скоты, в аду!...»
