Оглавление
В среду вернувшегося с работы Сашку дома ждал неприятный сюрприз. Его личные вещи были перенесены в гостиную, а в дверь его комнаты был врезан новенький замок. Из своей комнаты навстречу парню фурией выскочила Ася и, с вызовом глядя ему в глаза, довела до его сведения, что в соответствии с решением коменданта с ними теперь будет жить Галина Семеновна, так как отсюда ей удобнее до работы добираться!
— Ну, так и пусть живет. Я разве против? — спокойно принял новость парень. — Замок в мою комнату зачем было врезать? Или ты боишься, что она меня обворует?
— За языком следи! Галина Семеновна патронажная сестра с сорокалетним стажем! Знаешь, сколько через ее руки больных людей прошло?
— Понятия не имею, но искренне надеюсь, что хотя бы некоторые из них выжили. Но ты так и не ответила на мой вопрос: что с моей дверью?
— С её дверью! Уж не думаешь ли ты, что зрелая женщина может жить в проходной комнате?!
Девушка явно нарывалась на скандал, вот только Сашка не видел в этом никакого смысла. Жаль, конечно, собственных усилий по восстановлению заброшенного хозяйства, но держаться за чужое, по сути, имущество… Зачем? Он молча сложил в сумку свои разбросанные по дивану вещи, сунул туда же все оставшиеся сухпайки и направился к выходу.
— Ты куда собрался? — Ася попыталась преградить ему дорогу, но Стриж, просто аккуратно приподняв девушку за плечи, переставил ее в сторону. — Ты не можешь так просто взять и уйти!
— Да ну? — искренне удивился парень. — А кто мне сможет помешать?
В калитке он столкнулся с Фрекен Бок, как он продолжал ее для себя называть. Она что-то выговаривала Ивану — пожилому, похожему на артиста Евгения Леонова, водителю комендантского прадика. Тот стоял с двумя большими баулами в руках и явно не знал, что с ними делать.
— Что стал остолопом? — домомучительница заметила выходящего на крыльцо парня. — Помоги Ивану занести мои вещи!
Сашка не стал отвечать, а обогнув замершую в недоумении компанию, открыл заднюю дверь машины и, вытряхнув оттуда прямо на дорогу еще три явно принадлежащие женщине сумки, положил на их место одну свою. После чего аккуратно без хлопка закрыл дверь и прошел к передней пассажирской двери.
— Дядя Ваня, ну что вы время попусту теряете. Бросайте уже это барахло и поехали, по пути меня в общежитие закинете.
— Ты куда это собрался, щенок? Тебя никто не отпускал! Совсем страх потерял, поганец? — взъярилась женщина.
— Вот видишь, дядя Ваня? Тут клиника! Поехали уже. Или давай я пешочком прогуляюсь, а ты сумку на вахту закинь, пожалуйста.
— А пожалуй, ты и прав, Санек! — Иван аккуратно поставил на землю сумки и вернулся в машину, не обращая внимания на ругань и угрозы госпожи патронажной сестры. — Только зачем тебе в общагу, поехали к нам. Наташа моя будет рада, а то детишки разъехались, мы вдвоём бродим по дому, друг друга аукаем. Можешь хоть весь второй этаж занимать. Мы же как думали? Парни вырастут, невест в дом приведут, внуки будут по дому топотать… Эх. А они после институтов поразъехались, да по всему свету. Валерка наш, вон в Таиланде осел, женился там на Патрисии, а деток нет! И домой уже пятый год носу не кажет олух, посылочками откупается! Олежа и того хлеще! Четвертый десяток разменял! Дважды женат был, на двух девчонок алименты платит, а дома уже лет семь не был, все баб щупает, не нащупается! Массажный салон у него в Хабаровске. Денег много, а проку ноль! Один старшой в нашу породу пошел! Пашка в Мелитополе в МЧС служит. От там четверо внуков и внучка! Молодец его Оленка, справная казачка, грозится до семи счет довести! Только не приедут они к нам, это ж какие деньжищи нужны токмо на билеты? Мы с бабкой уже трижды сами летали в гости. Зовут остаться. Да как? Я свой дом этими вот руками строил. По копеечке, по кирпичику копил, а теперь все бросить и нахлебником у детей доживать? Нет, увольте! Вот и приехали! Пойдем, я тебя с Натальей Ивановной познакомлю и покои твои покажу!
— Да неудобно как-то, дядя Ваня. Что ж я за здорово живешь вам на ровном месте проблемы создавать буду. Зачем вам это беспокойство? Мне и в общежитии нормально будет.
— Неудобно, Санек, спать на потолке, укрывшись одеялом! Сползает оно постоянно! А за наше беспокойство не переживай. — Иван весело подмигнул парню. — У меня на второй этаж пожарная лесенка к террасе приделана, ежели будет желание в неурочный час куда прогуляться, али привести кого в гости, не стесняйся, мы с бабкой даже не услышим. Звукоизоляция у меня, как студии звукозаписи! Ха-ха-ха! Забирай свою сумку, да пойдем Наталью порадуем.
— Представляешь, Саша, — разглагольствовал через час чуть захмелевший от присланного «непутевым Леркой» виски «Меконг», Иван, сидя за праздничным столом. — Нас на трех островах без малого четыре сотни жителей. И это я без Русского беру, поскольку оттуда всех вывезли, только Попов, Рейнике, ну и на Рикорда две семьи осталось. Так я к чему это. Местных-то меньше половины! Резко все случилось. Вроде еще вчера только по новостям слушали о неведомой болячке, что соседей косит, а тут бац! И уже Хасанский район эвакуируют, а народ весь в карантин. Да и хрен бы с ним, ты уж, Санек, прости, но от нас это как-то далече — на том берегу. Да только одной светлой головушке в приморском правительстве в голову идея пришла! Вот ни дна ему, ни покрышки! Он под карантинную зону решил кампус Федерального университета отдать! Не, я все понимаю! Логика в его словах есть, все же остров достаточно изолирован. Эвакуировал два поселка, мост перекрыл и полный карантин! А о нас кто подумал? Нам-то тоже мимо не проехать. Короче, там же рядом пожарная академия, ну их командир полковник Москалев не дурак, смекнул, чем это грозит и преподавателям, и курсантам, а там больше половины народа — иногородние. В общем, он к морпехам дуй, не стой! А там вся бригада почитай на выезде, кроме комендачей, только новобранцы да дембеля, что приказа дожидаются. Казарм свободных хоть… Ну ты понял. Объединились они, короче, да и перекрыли дорогу в районе 11-го форта. Такие укрепления возвели, мама не горюй! И свой карантин ввели: всех желающих выпускали, а вот на въезд — от ворот поворот! Жестко? А то! Зато понимаешь, Санек, в городе с эпидемиологической обстановкой полная такая задница, пообширнее Галкиной, а у нас — тишь да гладь! Ни одного заболевшего. Ну и теперь скажи мне, как так вышло, что пришлых у нас больше, чем местных? Понятно, вояки остатки гражданского населения с Русского острова, что эвакуироваться не возжелали, сюда их всех переправили, но там-то народу было чуть. Ну были еще такие, как вы, что на катерах да лодках до нас добрались, но таких тоже мало было. А остальные откуда взялись? Вот тебе и карантин!
— Слушай, дядь Ваня, а как так получается, что капитан майором командует?
— Ну так по должности же! И потом Николаич, он же кадровый боевой офицер, а Березин — отставник, да и служил он зампотылом. Ой, да что это я все о себе, да своих проблемах? Ты, Санек, о себе лучше расскажи чего-нибудь.
— А что рассказывать? Я с Иркутска родом, учился на Русском в том самом университете федеральном на биолога, вылетел с третьего курса, собирался весной сессию пересдать и перевестись на заочное. Ну а так в заповеднике тружусь, охраняю акваторию от лихого люда.
— Слыхал, служил ты?
— Было дело, срочную от звонка до звонка в реактивном дивизионе, до старшего сержанта дослужился, а потом на военной кафедре переучился на оператора боевых беспилотных летательных аппаратов.
— От, Наталья, смотри какой хлопец! А эти две дурынды его из дома выжили! И чего этим кобылам норовистым не хватало? Не пьет! Работящий, что поискать! Причем заметь, руки у Сашки откуда надо растут! Так, ладно бы калека какой был, али урод, так нет! Хошь щас в целлофан да на витрину, с руками девки оторвут! А, плевать на дурочек. Санек! Давай еще по маленькой и на боковую, а то от этой самогонки тайской такой выхлоп, что мама не горюй! Завтра Николаич мне весь мозг чайной ложкой выест за запах. Он же, тёщу его за ногу, язвенник и оттого не пьет совсем и на запах алкоголя, что твоя ищейка! Ох, зараза и хорошо пошла! Ты, Санек, главное не меньжуйся. Занимай любую комнату, а хоть и все сразу. Постельное чистенькое в комоде найдешь. Туалетов там целых два, а вот душ, не обессудь, работает только на первом этаже. С проводкой там чего-то намудрили, вот и не тянет водогрейник на втором этаже. Пробки на раз вышибает, стерва!
— Оставь, Саня, — остановила тетя Наташа парня, взявшегося помогать с уборкой со стола. — Не мужицкое это дело с посудой да уборкой возится. Иди обустраивайся. Я тут сама помаленьку.
— Дядя Ваня, я так не могу. Давайте я хоть печкой займусь, что ли?
— А и займемся послезавтра. Как раз нужно будет пару мешков пеллет[7] в бункер подачи засыпать, вот и подмогнешь. Ты что ж думаешь, мы тут в глубинке щи лаптем хлебаем? А вот и нет. У меня котел с автоматической подачей топлива, полной заправки на неделю хватает, но я доверху не сыплю. Влажно у нас, пеллеты отсыревают и в труху рассыпаются. Но мне не сложно и два раза в неделю подкинуть, а запасу этого добра у меня полный сарай! А чтобы поддув работал, у меня на крыше солнечная станция имеется! Видал? Все без свету сидят, а мы при электричестве.
Стрижу ничего не оставалось, как подняться на выделенный в его полное распоряжение второй этаж, где он решительно занял самую маленькую из трех спален. Правда, и та была никак не меньше двадцати квадратов. Ополоснувшись в душе и пожелав гостеприимным старикам доброй ночи, Сашка завалился на свежие, пахнущие лавандой и чуть-чуть плесенью, простыни и задумался о превратностях судьбы.
Вот ведь как бывает! Человек, которого он считал своим другом, с которым делился всем, что имел… Да что там, он ведь не напрашивался, она сама во всеуслышание заявила, что они — пара. И он принял это. Стал строить какие-то планы на совместную жизнь. Их общий дом обустраивать. Плевать ему было на какого-то там выдуманного, или пусть даже реального, но уже бывшего жениха. Он ведь не дурак и не слепой. Он видел, что он Асе очень даже интересен как мужчина. Она как перезревший плод — чуть руку протяни, и он сам в руку упадет! Он просто не хотел торопить события и пользоваться ее гормональным срывом. Он терпеливо ждал, когда девушка сама снова придет к нему… И дождался, но совсем не того, что ожидал. Вот же вредная мегера эта Фрекен Бок! Нет ни малейших сомнений, что это ее жирных лап дело! Настроила Асю против него, напела про него гадостей… Или это все же Ася сама додумалась, про его полную никчемность в цивилизованном мире? Глупость конечно. Он ведь не Маугли. Он вообще-то типичный городской житель, а в заповеднике он чуть больше года проработать успел. Все его навыки «выживальщика» — это от отца-охотоведа, что до двенадцати лет, пока они с матерью не развелись, на зимних каникулах таскал Сашку с собой по зимовьям. Неблагодарная, он из-за нее, считай, монашествовал, а ведь мог и себя, и Зину давно осчастливить. Уверен, вдовушка бы с превеликим удовольствием повторила с ним все то, что ему только во влажных снах доставалось! Да и подружки-хохотушки из рыбного цеха ему не просто так глазки строили, а Маришка так и прямо звала на «вечерние побляделки» в общагу. Вот уж где бы он душу-то отвел, организм бы под завязку окситоцином заправил! Так нет, Асю он, видишь ли, расстраивать не хотел!
Сашка сам не заметил, как сладко заснул, но снились ему почему-то не пышногрудая Зина или зеленоглазая ведьмочка — Маришка, а Ася в мокром халатике на голое тело. Снилась такой, как он застал ее в бане: распаренной и злой.