Такси подвезло меня к старому одноэтажному зданию, обшитому сайдингом и украшенному скромной вывеской: «ММА зал Гази». Что же, я по адресу.
Дверь не заперта, и в отличие от «Зажигайки», на входе нет никаких вышибал. Что ж, местные обитатели очень в себе уверены.
Ну-ну.
Внутри помещение делится на две части – по левую руку стоят силовые тренажеры, по правую в ряд у стены висят боксерские мешки. Напротив них, в центре стоит клетка-октагон, внутри которой находятся трое мужчин. Двое молодых парней, даже моложе меня и третий – не очень высокий, но коренастый, мускулистый альгарец средних лет, с лысой головой и черной, как смоль, бородой. В момент, когда я вошел в зал, он обозначил на одном из парней двоечку, а потом, стремительно присаживаясь, вышел на проход в ноги; второй парень внимательно следил за действиями наставника. Но при моем появление все трое развернулись к двери, при этом молодые не смогли скрыть своего удивления.
- Ты кто такой?!
Фактурный альгарец выдвинулся вперед; от голоса, озвучившего вопрос, по спине побежали мурашки. Но на мгновение вспомнив лицо Лили в момент расставания, я отбросил зародившуюся было неуверенность:
- Мне нужен Вальзар Гази.
- Зачем? – коренастый ответил с надменной, хозяйской усмешкой, передав ее и интонацией.
- Разговор к нему.
Отвечаю спокойно, с некоторой ленцой, всем видом показывая, что не повелся на внешнюю демонстрацию.
- И кто спрашивает?
В этот раз черный говорит без насмешки, но с угрозой. Веско бросаю в ответ:
- Я.
Альгарец взялся руками за сетку, чуть подался назад:
- А кто это «я»? Тебя не знаю…Ну, раз есть разговор, поднимайся, - приглашающий жест.
По спине вновь пробегает волна мурашек, но внутри уже разгорается костер ярости, тлевший все это время:
- Разговор на двоих.
- А у меня от родни секретов нет!
- Лучше бы были.
Мое внешнее спокойствие явно напрягает черного; взвесив все за и против, он махнул молодым в сторону раздевалки:
- Подождите там.
- Дядя…
- Без вопросов!
Рявкнул Гази так, что я едва не подпрыгнул; но тут же осознаю, что черный ярится не просто так, что я сумел вывести его из душевного равновесия. А это уже плюс в мою копилку.
Перед входом в клетку я снял кросы, а войдя, скинул куртку, оставшись в одной футболке и джинсах. Молодые альгарцы, между тем, успели выйти из зала.
- Ты что, подраться пришел?
Голос Вальзара полон искренней насмешки, но она вновь тонет в моем взгляде.
- Лили.
- Что? – горец неплохо играет удивление.
- Лили Райс, проститутка из «Зажигайки». Ну, скажи, что не помнишь ее?
- Слушай, ты кретин?! – лицо Гази исказилось от неподдельного гнева, он схватил меня за левое плечо, намереваясь вытолкнуть, - пошел отсюд…
Я не сдержался: диагональных хук правой воткнулся в челюсть альгарцу, подкинув его голову вверх и оборвав фразу. Начавшее «работать» тело тут же отозвалось внутренним лоу-киком левой, используя инерцию разгона; высеченная нога черного еще висела в воздухе, как мидл-кик правой воткнулся ему под ребра, травмируя селезенку.
Гази «затанцевал» назад, неуверенно перебирая ногами, и я прыгнул вперед, рассчитывая финишировать его кроссом правой. Но противник стремительно ушел вниз, нырнув под удар – и, прихваченный за колени, я полетел вниз. Классический проход в ноги как защита от атаки рук…
Удар об канвас на мгновение выбил дух, хоть я и сумел сгруппироваться, приземлившись на совмещенные лопатки. Разъяренный противник тут же рухнул мне на живот, занеся кулак с оскалившимся лицом, но я, взревев от боли – в этом уродце не менее девяносто килограмм! - сумел скинуть его, приподнявшись на мостик.
Оказавшись сверху, тут же попытался добить черного - но Гази с хищной ухмылкой принял правый боковой на подставленное колено, согнутой левой притянул меня за корпус, и вцепился обеими руками в свободное предплечье, вытягивая на себя. Уже через секунду он умело накинул треугольник на мою шею, одновременно обрушив град ударов на незащищенную голову.
Уже после двух тяжелых плюх у меня зазвенело в затылке и поплыло перед глазами, а узел ног альгарца все сильнее стягивается на шее…На мгновение сознание затопил жгучий, отчаянный ужас - я не только не воздам этой твари за Лили, но и сам стану его жертвой! И тут же изнутри поднялась волна жара, рожденная звериной, всепоглощающей яростью – нет, это я порву его!!!
В единоборствах укусы запрещены – но мы не на ринге: раскрыв челюсть, что есть мочи впиваюсь зубами в ляжку Гази, одновременно рванув голову вправо, пытаясь разорвать плоть. Альгарец взвыл от боли и ослабил хватку – стараясь быть последовательным, бью локтем в пах, вкладывая в удар вес тела. Вальзар затих – видимо, перехватило дыхание – и полностью отпустил захват, рефлекторно потянувшись руками к низу живота.
Этого я и ждал: рывком освободившись, потянув на себя и развернув корпус противника, обрушиваю на голову Гази град тяжелых ударов. В каждый из них я вкладываю вес тела – и всю свою ярость, всю ненависть к убийце Лили…
Тяжелый удар ноги в челюсть сбрасывает меня с обмякшего тела Вальзара; я чудом не отключился, каким-то образом зацепившись за гаснущее сознание. Целый град «футбольных» плюх обрушился на корпус и голову; спасаясь от них, перекатами ухожу в сторону куртки. Попытался привстать на четвереньки – и следующий удар по ребрам откинул меня к самой сетке.
К куртке.
Сознание мутит от боли. Трясущимися руками нашариваю во внутреннем кармане рукоять «гарда», за долю секунды снимаю ствол с предохранителя и направляю его на ближнего альгарца. Патрон я дослал еще до того, как войти в зал…
- Майк, нет!!! Это не он!!!
…«Кажется, я успел» - это была первая мысль Варрона, когда он ворвался в зал Гази и закричал, отвлекая Тодоровски. Но ситуация остается весьма напряженной – новичок держит двух молодых альгарцев на мушке, не спуская при этом палец со спускового крючка. Учитывая же, что сейчас он разгорячен дракой и находится в состоянии аффекта, от напарника можно ждать чего угодно…
- Майк, не губи себе жизнь и службу, тебя же посадят! Опусти пистолет…
- Детектив, - голос новичка прерывается хрипом, - вы, кажется, забыли о восьмой поправке к положению о самообороне офицеров полиции. «Лицо, совершившее нападение на офицера полиции, находящегося на службе, получает красный приоритет опасности; при нападении офицер полиции имеет право открыть огонь на поражение из табельного оружия. К исключениям относят следующие категории граждан: а) беременных женщин, б) лиц, страдающих психологическими расстройствами…». Я положу их здесь, Варрон, и ничего мне не будет – я ведь на службе. А эти ушлепки, пусть они наверняка и придурки, но явно не относятся к «лицам, страдающим психологическими расстройствами». Или я не прав? А, детектив?!
- Майк, не пори чепуху. Этой убийство.
- Лили тоже убили.
- Но не Гази.
- Почему ты так в этом уверен?
- Ты же сам видел его работу – два, три ножевых в живот, чтобы наверняка. А Лили убили единственным ударом в сердце, клинок прошел точно между ребер. Не дури, парень, черным не за что было ее убивать, ты же сам должен это понимать! И подумай вот еще над чем: нажми ты сейчас на спуск – и тебя отстранят от расследования как минимум на пару месяцев. И, даже если установят факт нападения и признают твои действия верными, тебя переведут в другой участок, подальше от проблем квартала альгарцев. Убийца так и останется гулять на свободе, а ты грохнешь невиновных в смерти девушки…
Майк пусть и нехотя, но опустил пистолет. Между тем, на канвасе кто-то застонал и Варрон расширенными от удивления глазами уставился за спины черных – туда, где с трудом оторвавшись от настила, попытался встать на четвереньки Вальзар Гази.
- Э-э-э, шакалы…Вы ответите! Кровью ответите!!!
- Сейчас ты кровью ответишь, тварь!
Майк вновь поднял оружие. Между тем, молодые альгарцы, осознав, что избитый ими парень оказался офицером полиции, вооруженным и готовым пустить табельный ствол в ход, подались назад, крепко сбледнув с лица. Но Варрон уже зашел в клетку, встав на линию огня Тодоровски.
- Эй, Гази, закрой свой поганый рот! По твоей территории ходит маньяк и мочит девок из вашего же клуба, а ты не в курсах! Так что сбавь обороты, иначе я буду вынужден арестовать тебя и твоих парней за нападение на офицера полиции! А уже в участке возьму образцы твоего ДНК и сравню их с образцами, найденными на теле Ильзара Гуриды!
- Какими образцами? – Вальзар заговорио с трудом, что не удивительно: его лицо превратилось в кровавую кашу с сечками и свернутым набок носом. Похоже, он даже лопнул на переносице. Варрон был вынужден признать, что новичок - лютый малый, совсем без тормозов…
- Образцы, взятые на теле убитого нашим криминалистом. Знаешь, что-то типа волосы из бороды, обнаруженного на его куртке. Или, скажем, частицы кожи под ногтями…
- Нет там никакой кожи!
- А ты в этом столь уверен? Хочешь проверить, уродец?! Или все же разойдемся миром?
Мгновение Гази размышлял – но у копов было уже два изготовленных к стрельбе ствола, и оба они были готовы пустить их в ход. А оружие черных спрятано в подсобке... Силой полицейских было не остановить – и альгарец попытался отступить, сохранив лицо:
- Так что, этот…решил, будто я грохнул девчонку?
- Она назвала твое имя этой ночью, а уже утром ее тело нашли с ножевыми ранами. Даже я в первую очередь подумал о тебе.
- Стукачей вербуешь? – Вальзар зло уставился на Майка единственным не заплывшим глазом; над правым нависла огромная гематома. - Не круто ли начал, легавый?!
- Следи за базаром.
- Варрон, ты подобрал себе достойную смену! Такой же отмороженный!!! Эй, щенок, слушай сюда: ты дрался грязно и первым напал! Сегодня я отступлю, но я запомнил! Не думай, что ты можешь безнаказанно прийти в зал Гази, напасть на меня, угрожать оружием моей семье – и уйти безнаказанным!
- А ты не думай, что можешь направо и налево мочить людей на моей земле!
- Что!? Это моя земля! – лицо черного исказилось от нешуточного гнева, превратившись в жуткий, сплошной оскал.
- Твоя земля у тебя в горах, тварь! Так вали отсюда!!!
- Это вы пришли на мою Родину…
Варрон положил ладонь на ствол Майка, опуская его вниз:
- Все, Гази, ты достал! Еще слово, и я пакую тебя по полной, плевать на последствия! Майк, остынь!!! Поговорим в участке!
Горец все же поступился; как только копы покинули октагон, оба молодых парня схватили Вальзара под мышки, помогая ему покинуть клетку. Тодоровски здорово постарался, но и сам пострадал - шипит и корчится от боли на каждом шагу. Рук подставил плечо, помогая идти:
- Держи ствол под рукой; как только я сяду в машину, открою заднюю правую дверь. В нее вмонтирован чехол со штатной помпой, «рейтел». Знаком?
- Конечно. Двенадцатый калибр, четыре заряда, жует любой патрон. Безотказная, но с сильной отдачей…Я выбивал пятерку на стрельбах.
- Вот и отлично. Парни с юга, горячие - и вдогонку могут выйти с автоматами; тогда придется немного пострелять.
- Заряжено?
- Картечью [Боеприпасы к гладкоствольным ружьям делятся на пули, дробь и картечь. По сути, крупная дробь, более пяти с половиной миллиметров, классифицируется как картечь; для «рейтелов» диаметр картечин составляет восемь с половиной миллиметров.
История использования полицией изначально охотничьего оружия такова: во время «Великой войны» - крупнейшего вооруженного конфликта, развернувшегося в начале прошлого столетия на первом материке, гладкоствольные ружья (чаще всего обрезы двустволок), заряженные картечью, продемонстрировали в окопных схватках едва ли не лучшую эффективность, чем первые пистолеты-пулеметы. Это вызвало естественный интерес военных, а затем и полиции. В последствие было установлено, что на дистанциях боя в городских условиях (едва ли превышающих пятьдесят-шестьдесят метров) гладкоствольные ружья отвечают всем необходимым требованиям, что и обусловило их принятие на вооружение полиции].
Майк коротко кивнул.
…Но, не смотря на опасения Варрона, никто не поспешил за ними в погоню, и оба детектива спокойно покинули черный квартал - без стрельбы и лишнего шума.
