Борис Батыршин «Чужая сила»

Глава II

Теллус.

Туманная гавань

В штаб-квартире Второго Воздушного Флота некому оказалось поднять тревогу – даже если бы кто-нибудь и заподозрил неладное. Лето, жара, воскресный день, все кто мог, и кому позволяло это служебное положение, либо наслаждаются свежим бризом дома, в Холмах, либо отправились за город, к морю. Над Холмами и над Старым Городом то тут, то там, вперемешку с радужными пузырями прогулочных воздушных шаров, парят разноцветные лепестки легких одноместных воздушных змеев и гоночных флапперов – богатые обитатели Туманной гавани буквально помешаны на воздушных видах спорта, а команда Второго Флота уже пять лет подряд не расставалась с кубком Кайзера.

Немногочисленные дежурные офицеры штаба Второго Воздушного Флота уныло отбывали свои номера. Скучали на рабочих местах операторы плёночных планшетов, да торчали возле раструбов пневмопочты полусонные связисты. Начальник штаба посвятил день подготовке плановых общефлотских соревнований по воздушной акробатике, шеф службы разведки Второго флота еще вчера отбыл в столицу. С его отъездом штаб-квартира окончательно превратилась в сонное царство.

Теллус.

Загорье,

к востоку от Туманной Гавани

В семидесяти милях от Побережья Армада, самое мощное ударное соединение Конфедерации Инри, разворачивалась в боевые порядки прикрывшись невысоким горным хребтом от редких воздушных патрулей имперцев. Восточное направление, со стороны Загорья, давало серьёзное преимущество в плане скрытности, а именно этого инри сейчас и добивались – почти все коммерческие или почтовые линии проходили севернее, небо за хребтом обычно пустовало.

В предрассветных сумерках «облачники» на максимальной высоте пересекли береговую черту. Три часа они шли на восток, вглубь континента; потом повернули к северу, и лишь над безлюдными дождевыми лесами Загорья, начали снижаться. К пункту сбора корабли следовали поодиночке, чтобы не встревожить случайного наблюдателя видом стройной колонны чужих кораблей, неизвестно откуда появившихся в мирном небе Империи. Конечно, вероятность того, что в этих чащобах именно сейчас окажется кто-то, имеющий под рукой телеграфный аппарат или хотя бы переносной гелиограф крайне мала, но… армад-лидер не собирался рисковать даже в малой степени.

Все восемнадцать махин вовремя вышли к точке рандеву, и теперь висели на высоте тысячи девятисот футов ровной линией, фронтом на запад, с интервалами в четверть мили. Легкий встречный ветер заставлял воздушных гигантов лениво трепетать перепонками, удерживая место в строю. На главном полётном мостике «гнездовья» «Высокий Замок» кипела работа: обслуга суетилась вокруг ударных «стрекоз» и «виверн». Палубные рабы крепили гроздья "капель" с огнестуднем, заполняли ёмкости метателей живой ртутью, прилаживали связки «грозовых труб». Надсмотрщики, суетились, ругались, подгоняя особо нерадивых тычками и жалящими укусами жезлов из кислотной лозы. Наездники-инри, держались, как всегда, особняком, тщательно следя, чтобы ни один из пробегавших мимо рабов, не коснулся даже краешка их одеяний. Те и сами почтительно огибали нелюдей, выдерживая положенную дистанцию в три фута.

Раб с нарукавной повязкой старшего прислужника, отскочил от крайней «виверны», и вскинул полосатый, бело-черный флажок. От группы пилотов отделился наездник – и, хотя фигуру его скрывал длинный плащ, особенности походки не оставляли сомнений, что это женщина. Красно-серебряный узор, струящийся по краю накидки, указывал на принадлежность к клану «Следа Гранатовой Змеи» - одному из самых влиятельных кланов Конфедерации Инри. Подавший сигнал раб по очереди подёргал подвешенное под «виверной» вооружение - две полупрозрачные «капли» с огнестуднем, две тройные связки «грозовых труб», трубку метателя «живой ртути» в носовом наплыве. «Танцующий скорпион» – классическая конфигурация вооружения для удара по крупной воздушной цели. Занявшая место в глубоком седле наездница прикрикнула на излишне бдительного прислужника. Тот в ответ испуганно закивал и попятился на положенное место – возле рычага сброса. Инри пришлёпнула на лоб лепёшку контактного слизня, и замерла с широко открытыми глазами. «Виверна» вздрогнула, отзываясь на контакт.

Один за другим, палубные рабы вскидывали флажки, сигнализируя о готовности. Наездники заняли места – пятнадцать «стрекоз» и девять «виверн» с полной боевой подвеской. Еще шесть «стрекоз» резерва со сложенными крыльями ждали своей очереди, вздрагивая кольчатыми сегментами корпусов. Как только стартует первая волна, палубные рабы поспешно подцепят резервные инсекты, чтобы те были готовы в любое мгновение сняться на перехват имперских флапперов - если, конечно, они успеют взлететь...

Все шесть «гнездовий» закончили подготовку к выпуску инсектов, и теперь мигали сигнальными зеркалами, отсылая рапортуя о готовности.

Флагман, «Белое Пламя», отвечал острыми вспышками. Армад-лидер не собирался рисковать тщательно разработанным планом - все разговоры между воздушными кораблями велись с помощью этих примитивных механических аппаратов, раздражающе-неудобных в обращении. Предстоящая операция решала судьбу большой войны, на которую, после стольких лет мира, наконец-то решилась Конфедерация Инри.

Реагируя на сигналы флагмана, «облачники» Армады один за другом поворачивали на север, минуя покрытые лесом вершины Опалового Хребта. Там - Туманная Гавань, столица Побережья, пункт базирования самого мощного воздухоплавательного соединения Империи – Второго Воздушного Флота. В Туманной гавани стояли так же три рундшлахтшифта - круглых, плоскодонных броненосца прибрежной обороны, а кроме того - отряд винтовых клиперов под командованием кронпринца Адальберта. Но не они интересовали сейчас армад-лидера, выводящего свои «облачники» на цель. Морской порт Туманной Гавани, по правде говоря, стратегического значения не имел – его рейд, мелководный, открытый океанским ветрам, не позволял принимать по-настоящему крупные боевые корабли вроде линейных панцеркройцеров. Отряд же клиперов играл роль то блестящей игрушки наследника, то учебной парты для отпрысков имперской аристократии. Мысли армад-лидера занимали сейчас эллинги Второго Флота, ангары и катапульты флапперов, а так же причальные мачты и газгольдеры с мета-газом, усеивавшие просторное – пять миль от края до края! - поле самого крупного воздушного порта Побережья. Так же в списке первоочередных целей значились химзавод на южной окраине Туманной Гавани и сборочные мастерские крупнейшего производителя аппаратов тяжелее воздуха «Глюк и братья». В перечне вторичных целей значились коммерческие воздухоплавательные доки, здание гражданского воздушного порта и сухой док порта морского. Нашлось место и для отряда клиперов наследника - скорее, для порядка. В грядущей войне эти дорогостоящие игрушки погоды не сделают.

Над Опаловым хребтом летучие махины крались, не соблюдая строя, зато строго выдерживая предписанную высоту. Через гребень «облачники» перевалили, прижимаясь к каменистым россыпям и верхушкам деревьев – маневр опаснейший и, несомненно, попортивший нервы навигаторам. От их умения угадать направления воздушных потоков зависела сейчас безопасность всей Армады. Но навигаторы не зря ели свой хлеб – перевалив через хребет, «облачники» восстановили строй и двинулись к цели.

Томительно тянулись минуты; каждый, от армад-лидера, до последнего трюмного раба, замер в тревожном ожидании. В любую минуту на фоне голубого неба могли мелькнуть ходовые перепонки флаппера или капля патрульного корвета. И тогда, прощай внезапность – истерзанные оболочки «облачников» Армады украсят подступы к вражескому городу.

Но время шло, а человеки так и не появились. Флагманский навигатор подал знак. Гондолу «Белого Пламени» огласил тревожный свист – до цели оставалось немногим более тридцати миль. Армад-лидер, до сего момента безучастно стоявший у прозрачной бортовой мембраны, шагнул на середину салона. Армад-паладины выстроились у левого борта гондолы. Все понимали – вот он, момент истины! То, ради чего строились планы, готовились боевые корабли; момент, который определит судьбу и враждебной Империи и самой Конфедерации Инри, как и судьбу каждого из присутствующих.

Все слова были сказаны заранее. Армад-лидер кивнул на подвешенную к потолку прозрачную пленку «живой» карты, и сухо откашлялся.

- «Гнездовьям» набирать высоту. Приготовиться к сбросу инсектов.

Слитно ударили боевые гонги, палубы огласились дробным топотом босых ног - рабам-служителям обуви не полагалось. «Гнездовья» пошли вверх – несущие баллоны озарились изнутри фиолетовыми сполохами разрядов, питаемых «громовыми слизнями». Малые «облачники» охранения разворачивались широкой дугой ниже, на полутора тысячах. Когда всплывающие махины набрали положенные три тысячи футов, на полетных мостиках снова загудели гонги - сброс! Десятки рук одновременно надавили на рычаги; освободившиеся от клещей-захватов инсекты клюнули носом, срываясь в крутое пике. Набрав скорость, пилоты подали нагрузку на маршевые перепонки. Вспомогательные, маневровые, приподнялись под углом в сорок пять градусов, скрывая скорчившиеся между ними в сёдлах фигурки наездников. Небесный простор огласился густым, тяжелым гулом – «стрекозы» и «виверны» выстраивались клиньями по три, образуя многоуровневую этажерку. Выровняв строй, ударные тройки обогнали неторопливо плывущие «облачники», и пошли к раскинувшемуся за горизонтом городу.

Теллус

Туманная Гавань

Город горел. Пытали залитые огнестуднем кварталы. Пламя с треском пожирало крыши портовых пакгаузов, выстроенных из синеватого, лучшего качества, кирпича. Рушились в снопах искр деревянные причальные мачты и ангары; и только Главная Мачта, склёпанная из металлических ферм, словно не обращала внимания на огонь, обрушившийся на город с небес.

Вдобавок к прочим бедам, лопнули газгольдеры, и мета-газ, который в спокойном состоянии заметно тяжелее воздуха, потёк с возвышенной, промышленной части города вниз, в Овражные трущобы. Мета-газ не ядовит и начисто лишён запаха - будь это иначе, команды дирижаблей не расставались бы с защитными масками. Но, обладая высокой плотностью, эта субстанция скапливалась в низменностях, по самые крыши заливая улочки, застроенные хибарами бедняков.

При этом мета-газ, разумеется, вытеснил воздух, и люди задыхались, не в силах понять - отчего судорожные вдохи ничего не приносят, кроме раздирающей боли в лёгких?

Сбросив «огненные капли» на заранее намеченные цели, ударные звенья ещё раз прошлись над улицами. Метатели «живой ртути» бездействовали, тратить боезапас на беспорядочно мечущихся внизу обывателей - верх глупости. Зато штурмовики-«стрекозы», несущие «грозовые трубы», отыгрались по полной.

Это оружие подвешивается под инсектами связками по три штуки. В каждой ждёт своего часа россыпь круглых свинцовых пуль. При срабатывании вышибного заряда концентрированного мета-газа, «грозовая труба» выбрасывает начинку, которая не теряет убойной силы на дистанции примерно пятисот футов, гарантированно превращая в решето любой не защищённый бронёй объект, попавший в зону поражения.

Наездники привыкли выстреливать «грозовые трубы» по одной, слитным залпом всего звена - три «трубы» в одном залпе. Обычно имперские флапперы действуют сомкнутыми, плотными клиньями, и залповая стрельба по таким боевым порядкам нередко приносила успех. Но особенно хороши «грозовики» против имперских воздушных кораблей: снопы картечи дырявят воздушные корабли насквозь, в оба борта, заставляя их быстро терять мета-газ.

По наземным целям, в особенности, по живой силе, это оружие тоже действуют с убийственной эффективностью. Вот и сейчас - свинцовые метлы безжалостно прошлись по улицам Нижнего Города, оставляя изорванные смертоносными шариками трупы, изрешеченные стены домов, кровь, смерть…

Отработав по назначенным целям, ударные звенья набрали высоту и стали выстраиваться в ордер отхода. Приказ выполнен, и никто из наездников еще не знал, что возвращаться им уже некуда.

Теллус

Загорье,

к востоку от Туманной Гавани

- Развернуться строем фронта! Второй эшелон - всплыть на тысячу футов, вторую волну к сбросу!

Ловушка была выстроена умело - и захлопнулась, стоило наглой, самоуверенной мыши сунуть в неё свою любопытную мордочку. Наживка была, что и говорить, вкусной: мета-газовые заводы, ангары, великокняжеские клипера. Мирным улицам и портовым сооружениям Туманной Гавани предстояло корчиться в огне, а уж людские потери...

Но даже этот кошмар - не такая уж высокая цена за шанс поймать драгоценные «гнездовья» инри со «спущенными штанами» - как любят говорить жители Плавучих островов, потомки бесцеремонных янки. Сбросив атакующие волны «виверн» и «стрекоз» в оснащении для удара по наземным целям и морским целям, инри до предела ослабили воздушное прикрытие Армады. Несколько «стрекоз», болтающиеся вокруг ордера «облачников» - вот и всё, с чем предстоит столкнуться пилотам первой ударной волны. "Осы" порвут такое прикрытие на тряпки, и никакой эскорт не поможет - не сумеет вовремя набрать высоту, ведь ордер охранения выстроен ниже, там, где можно ждать атаки флапперов, стартовавших с наземных катапульт. Экипажам «гнездовий» и в страшном сне не могло привидеться, что они попадут под атаку машин, стартовавших с идущих на большой высоте носителей. Может, первая волна и не доберётся до самих «облачников», зато отвлечёт на себя огонь защитных батарей. И тогда придёт черёд второй ударной волны.

Сначала на цель выйдут "осы" с зажигательными ракетами. Мета-газ в баллонах не горюч, зато оболочка воздушных кораблей - лакомая пища для огня. Потом подтянутся тяжёлые «кальмары». Их задача - зайти вдоль огромных сигар воздушных кораблей, и засыпать по всей длине мелкими бомбочками. Каждый из снарядов снабжён четырьмя парами загнутых крючьев; ударяясь об оболочку, они цепляются за ткань, а там срабатывают взрыватели.

К сожалению, большинство опасных «гостинцев», попадают в воздушные корабли по касательной и, отскакивая от упругой оболочки, пропадают зря. Нужен удачный заход по меньшей мере двух звеньев, чтобы «облачник» ощутимо потерял плавучесть.

На этот раз «засадный полк» имперского Второго Флота нанёс удар со стороны океана. Это само по себе было необычно - оттуда полагалось явиться агрессорам, и именно такую схему отрабатывали на бесчисленных командно-штабных учениях. Но на этот раз роли поменялись; инрийская Армада ударила со стороны Загорья, непроходимых, дождевых лесов, отделённых от обжитого побережья труднопроходимым Опаловым хребтом. Имперцы же, наоборот, подняли воздушные корабли с Плавучих островов, которые для этой цели подогнали к Южному Побережью – пять махин поперечником от полумили до семисот футов с целой гроздью крошечных островков-прилипал.

Разведчики-инри неплохо справились со своей задачей: одиночные «стрекозы», почти невидимые со своими прозрачными ходовыми перепонками, обшарили всё Побережье но не обнаружили ни малейших признаков активности Флота. Кто ж мог знать, что военные строители в это самое время лихорадочно сооружали на Плавучих островах причальные мачты и временные склады; что воздушные корабли уходили на секретные базы по одному, или, в крайнем случае, звеньями. А самим строителям, закончившим работы на островах, предстояло торчать в казармах до окончания операции - уровень секретности был высочайшим.

Но ведь сработало! Два ударных соединения зубьями гигантских клещей сжали атакующую Армаду. И та не выдержала, поддалась - сначала посыпались на землю инсекты воздушного патруля, а потом, один за другим стали покидать ордер эскадры величественные воздушные гиганты. Охваченные пламенем, теряя мета-газ из прогоревших насквозь оболочек, они шли к земле - кто медленно, величаво, на ровном киле, кто заваливаясь на борт или утыкаясь в грунт вертикально, носом...

Потери, конечно, были огромны. Из первой волны вернулось не более четверти флапперов - в глазах пилотов отражался ад, из которого им посчастливилось вырваться. Палубные команды выколупывали счастливчиков из кокпитов, а искалеченных «нетопырей», «кальмаров» и «ос» сбрасывали вниз, чтобы освободить место для других - с ремонтом уцелевших аппаратов возиться, как правило, не имело смысла. Вторую волну удалось поднять в кратчайшие сроки, но ей достались сущие объедки - несколько потерявших ход «облачников», да бестолково мечущиеся в точке рандеву «виверны» ударных крыльев, расстрелявшие боекомплект по наземным целям.

На земле инри сумели сжечь лишь три старых дирижабля, нарочно оставленные в базе, чтобы разведчики Армады засекли их, висящими у причальных мачт. Остальные потери – морские суда, ангары, газгольдеры - представляли, разумеется, немалую ценность, но их потерю с лихвой оправдывал ущерб, нанесённый сильнейшему соединению врага. Под случайно удар попал даже лайнер «Западных линий» - сейчас он беспомощно дрейфовал в сторону океана, медленно теряя высоту.

Выслушав доклад, гросс-адмирал слегка дернул уголком рта. Флаг-офицер встревожился - шеф отличался тяжёлым характером, а ведь лейтенанту волей-неволей приходилось рапортовать об упущениях, пусть и допущенных кем-то другим. Гросс-адмирал же досадовал на свербящий зуд в левой, отсутствующей кисти, чуть выше запястья – там, где семь лет назад врубился в сустав клинок инри-абордажника. Неужели - опять война? Что ж, флот, как всегда готов.

Доклад, тем не менее, вызывал раздражение и досаду. Помочь гражданскому судну было невозможно - Флот разворачивал боевые порядки в ожидании нового удара неприятеля. Да и что могли сделать боевые корабли для спасения терпящего бедствие лайнера? Внутренний бассейн Туманной Гавани заперт - в канале, соединяющем его с внешним рейдом сел на грунт флагманский клипер Великого князя, надолго загородив проход любому судну крупнее портового буксира.

Боевым кораблям, стаявшим во внутреннем бассейне, досталось крепко. Два клипера потоплены первой волной, «Кайзерин» села на грунт на фарватере, «Лорелея» пылает, залитая огнестуднем с носа до кормы. Рундшлахтшифты береговой обороны уцелели - на «Барбароссу» зашли три звена, но «грозовые трубы» и «длинные молнии» не сумели нанести круглой бронированной туше сколько-нибудь заметных повреждений. Вторая стальная черепаха, «Гроссер Курфюст» и вовсе осталась незамеченной - броненосец принимал уголь, и портовые баржи скрыли низкий силуэт от вражеских пилотов.

На открытом рейде оставались лишь парусные шхуны, и кроме них, некому было помочь людям с покалеченной «Династии». Но увы, океанский бриз, помогавший пилотам Второго Флота выйти на цель, для парусников стал встречным, не позволяя успеть к предполагаемому месту падения лайнера. Команда воздушного корабля боролось за живучесть, и не без успеха - мета-газ не горит, а искромсать такую тушу до полной потери плавучести ох, как непросто. Но, как назло, за «Династией», кроме атаковавших её «стрекоз» увязалось ещё и звено «виверн»: наездники-инри, осознав, что они обречены в любом случае, решили перед смертью угробить это, хоть и не военное, но большое и весьма ценное воздушное судно.

Для очистки совести гросс-адмирал направил к «Династии» два звена «ос», ясно понимая, что те опоздают. «Стрекозы» расстреляют боекомплект задолго до того, как лёгкие но, к сожалению, не слишком скоростные перехватчики доберутся до лайнера. Но стремительные «кальмары» наперечёт - слишком много их потеряно во время ударов по «облачникам». Так что, как ни обидно, но лайнер «Династия», гордость "Западных Пассажирских Воздушных Линий" придётся списать. Что ж, это война, а на войне неизбежны потери.

- Герр гросс-адмирал! Доклад с поста воздушного наблюдения на Маяке. «Династия» ведёт бой и, похоже, погибать не собирается!

Передавая начальству бланк депеши, флаг-офицер украдкой прикоснулся ко лбу. Найдёнофф покосился на него - поперёк лба наливался краснотой свежий след контактного слизня.

«Ну, разумеется, - посочувствовал адмирал. - с новыми тактическими планшетами иначе работать невозможно, вот «флажки» и мучаются. Он ненавидел эти инрийские штучки, и, будь его воля, обходился бы по старинке, картами, по которым штабные операторы двигают фигурки воздушных судов и нумерованные фишки ударных эскадронов.

Но прогресс есть прогресс: подобные раритеты, остались, разве что, на дальних окраинах Империи. К тому же, новинки весьма удобны. прошлого года ввели обязательный курс прикладного ТриЭс.

Гросс-адмирал принял депешу, прочёл и покачал головой. С Маяка отстучали вспышками гелиографа: попавший в беду лайнер сумел починиться, привел в действие ходовые перепонки, и теперь пытается уйти в сторону береговой черты, на ходу отбиваясь от наседающих инсектов. Увы, высланные на подмогу перехватчики только что снялись с подвесок, и лёту до цели им не менее четверти часа. А резервов нет, совсем: флапперы воздушной обороны Туманной Гавани, успевшие стартовать с катапульт, догорают на земле, не успевшие - громоздятся грудами обломков возле выгоревших дотла ангаров…

Найдёнофф повернулся к планшету. Линия воздушных патрулей, конечно, напряжена до предела, но вот отсюда можно, пожалуй, снять пару-тройку звеньев…

- Лейтенант, передайте на «Кайзеррайх» - срочно три звена «ос» к «Династии»! Дополнительные баки не брать, пусть, как отработают, садятся на воду. Мы их всё равно принять не сможем.

Гросс-адмирал помолчал и добавил:

- Хоть одно звено, но должно успеть…

Глава III

Теллус

Пассажирский лайнер

«Династия»

- Что это, мейн готт! Это учения? Где капитан, почему нас никто не предупредил?

На галерее было полно народу - большинство пассажиров, застигнутые, как и Алекс, за утренним туалетом, высыпали из кают. Встревоженные, порой рассерженные лица, бледные в лиловатых отсветах. Несущие баллоны, нависавшие над прогулочной галереей, то и дело озарялись изнутри бледными сполохами - шкипер «Династии», не доверяя ходовым перепонкам, накачивал мета-газ тлеющими разрядами, чтобы, при необходимости, иметь возможность резко нарастить подъёмную силу. Или, наоборот, стравить мета-газ - и тогда лайнер быстро пойдёт к земле. Можно, конечно, маневрировать плавучестью за счёт изменения плотности мета-газа, но дело это непростое - хрупкие конструкции коммерческого воздушного корабля вряд ли смогут долго выдерживать подобное обращение. Вот если бы это был патрульный корвет, или хотя бы старичок «Лансер» из Практического отряда Воздухоплавательного Корпуса...

А ведь ситуация и правда серьёзная донельзя, раз шкипер «Династии» решился на такие нештатные действия - гражданским судам это запрещено всеми мыслимыми и немыслимыми инструкциями.

- Герр офицер, объясните, наконец, что происходит?- обратилась к гардемарину сухопарая неопределённых лет, дама в сером, отделанном чёрной тесьмой, платье.

За спиной её стояла девушка в светло-салатовом наряде. «Дочь? Племянница? Но до чего хороша...»

Пожилая дама взирала на суету вокруг с таким видом, будто та наносила жесточайшее оскорбление её эстетическим чувствам; судя по страдальческому изгибу её губ, необходимость находиться здесь граничила, с аскетическим подвигом. «Пожалуй, всё-таки дуэнья, а не родственница. – вынес вердикт Алекс. – Разве что, очень дальняя, присматривающая за девицей, вступающую в опасный возраст..."

- Так я дождусь, наконец, ответа, герр офицер? - настаивала «дуэнья».

- Видите ли, я пока гардемарин, в отпуске... - начал было объяснять юноша, но вовремя одёрнул себя. Гражданские напуганы, это естественно - но он, будущий офицер, обязан вести себя спокойно и уверенно.

- Я тоже пассажир, фройляйн, и знаю о случившемся не больше вас. Но, несомненно...

Галерею снова тряхнуло, недовольные возгласы сменились воплями страха. Палуба накренилась - «Династия», видимо, исчерпав запас динамической маневренности, начала стравливать мета-газ и теперь шла к земле с сильным дифферентом на нос. Кое-кто из пассажиров не устоял и покатился по палубе. Настырную даму снесло падающими соседями, а её спутница исхитрилась ухватиться за рукав Алекса. Тонкое сукно затрещало. По панорамным стёклам скользнула стремительная тень, устоявшие на ногах пассажиры разом отшатнулись назад, взвыв от страха. Мимо галереи - рукой подать! - пронеслась тройка «стрекоз». Туманные, радужные пятна вместо крыльев, отливающая металлом зелень хитиновых панцирей и мертвенно-белые, бесстрастные лица наездников-инри...

Одной рукой Алекс держался за латунный поручень, отделяющий пассажиров от панорамных стёкол, а другой подхватил девицу за талию. Та намертво вцепилась в его китель - слава богу, на этот раз ткань выдержала.

Мысли в гардемаринской голове неслись карьером: «Стрекозы»? Инри? Война началась? Что, чёрт возьми, происходит?..»

А снаружи разворачивалось эффектное зрелище: перед клиньями «стрекоз», нацелившихся, похоже, на капитанский мостик «Династии» - небольшой каплевидный выступ под носовой частью корабля - один за другим расцвели «букеты» огненной завесы. «Виверны» резко сломали курс и брызнули в стороны - потомки гигантских хищных насекомых с плавучих островов Южного Океана, превращённые инрийскими кудесниками в боевых тварей, сохранили стойкий страх перед огненной стихией. Потому все дирижабли, включая пассажирские лайнеры, оснащены «ежами» - гроздьями мортирок, стреляющих «букетами», пиротехническими зарядами.

Поставленные вовремя, «букеты» могут заставить свернуть с боевого курса и «стрекозу» и «виверну», а разлетающиеся жгучие брызги, при удачном попадании, мгновенно прожигают прозрачный хитин ходовых перепонок. Вот, кстати – одна «стрекоза» уже покинула атакующий клин и со снижением ушла в сторону, прихрамывая на левую пару крыльев. Зато две других, описав широкую дугу, снова нацелились на мостик.

Но пассажирский лайнер несёт куда меньше «ежей», чем боевой корабль. Да и митральез, способных встретить прорвавшихся инсектов потоком свинца - раз-два и обчёлся. Если точнее - их на борту «Династии» всего четыре. Две на верхних мостиках, на «спине» воздушного корабля, и ещё по одной - на орудийных площадках, по обоим бортам. И одна из них как раз в двух шагах от Алекса, за стеклом обзорной галереи. Зато, с неожиданным ядом подумал он, каждая обильно украшена фальшивой позолотой, а рукояти сделаны из дорогой мастодонтовой кости…

На этот раз перед «стрекозами» лопнул всего один «букет», видимо - последний, из оставшихся в «еже». Маловато, чтобы напугать осатаневших от злобы и боли летучих тварей - наверняка, инри-наездники вовсю стараются, тыкая жезлами из кислотной лозы в загривки своих «букефалов». Алекс вспомнил занятие по военно-прикладной зоологии – преподаватель тогда ещё объяснял, что «стрекозам» удаляют хитиновые пластины, защищающие чувствительные ганглии, чтобы наездники могли точно выверенными болевыми импульсами гнать летучих гадин в бой.

«Стрекозы» изящно, даже несколько неторопливо разошлись, огибая расплывающуюся дымную кляксу. На мостике, возле полуторадюймовой револьверной пушки возились двое матросов - один натужно ворочал орудие, а второй пытался вколотить в направляющие обойму с жёлтыми, маслянисто блестящими патронами.

«Не успеет...- отрешённо подумал Алекс. - Сейчас «стрекозы» сбросят скорость, зависнут, ударят «живой ртутью»...»

И накаркал - заряжающий сделал неловкое движение, обойма, вывернувшись из направляющих полетела на настил. Наводчик кинулся поднимать, но опоздал - «стрекозы» резко тормознули, подогнув под брюхо кормовые сегменты. Из метателей в носовых наплывах тварей, ударили струи сверкающих капелек. Заряжающему прошило голову; грудь наводчика, высунувшегося из-под щита, усеяло крошечными, но от того не менее смертоносными точками грудь и живот. На спине же творился сущий кошмар: мышцы, кости внутренности, развороченные раскрывшимися в крошечные сверкающие бутоны капельками…

Алекса передёрнуло. Страшная это всё-таки штука – «живая ртуть». Нечеловеческая.

Пунктир ртутных брызг прошёлся и по галерее, вызвав там взрыв воплей боли и ужаса. Наводчик, падая, ухватился за приводную рукоять, митральеза повернулась, уставившись связкой стволов на правую «стрекозу». Наездник, видимо, решив, что сейчас по нему откроют огонь, резко бросил свой инсект вниз. Ведомый, акробатически кувырнувшись через левое крыло, нырнул следом.

Передышка? Ненадолго - сейчас «стрекозы» пойдут на третий заход, и выпустят остаток «живой ртути» по забитой пассажирами обзорной галерее.

«А ещё осколки стекла… - леденея, вспомнил гардемарин. – А там пассажиры, женщины, дети!»

Он отцепился от поручня (девушка по-прежнему не отпускала его рукав) и толкнул дверь, ведущую на орудийный мостик. По ушам ударил вой ветра, низкое гудение маховых перепонок лайнера и пронзительный, на грани слышимости, визг маневрирующих на полном ходу «стрекоз». Алекс чуть не поскользнулся на луже крови, но устоял, схватившись за приводную рукоять митральезы. Под ногами лязгнуло - обойма, которую так и не успел вставить в приёмник второй номер. А «стрекозы» уже заложили вираж, выводящий прямо в борт неуклюжей махине «Династии».

Обойма, клацнув, встала на место. Алекс, навалившись на обшитый кожей приклад, разворачивал пушку.

«Далеко - может, наездники и не заметят этого движения, сочтут, что прислуга митральезы перебита, А за массивным казёнником и щитом нас сразу не разглядишь...

…нас? Это, простите, кого?»

Оказывается, девица никуда не делась. Вот она - едва справляется с приступом тошноты, но по-прежнему держится за многострадальный рукав. А ведь ему второй номер сейчас не помешает - тем более, что на прогулочной галерее во время атаки будет так же опасно, а здесь щит даёт хоть какую-то защиту...

- Фройляйн... простите, не знаю, как вас величать… Короче, хватайте вон ту ручку!

Он ткнул пальцем в приводной рычаг с правой стороны казенника.

- Собольски Элене-Луиза, весьма приятно... - невпопад откликнулась девица. - Что, вы сказали, мне надо делать?

Алекс машинально отметил, что новая знакомая, судя по выговору, - русских кровей, как и он сам. Причём из весьма аристократического семейства…

- Вот, хватаетесь и проворачиваете изо всех сил!

Девушка честно попыталась выполнить полученную инструкцию, но дело не задалось - рычаг провернулся только до половины, а потом шестерни заскрежетали, и механизм заклинило.

Гардемарин многоэтажно выругался, оттолкнул девицу и, схватившись за рукоять, рванул на себя. Что именно помогло - площадные ругательства или прямолинейный силовой подход, - девушка и не поняла, а только клятое приспособление отозвалось утробным чваканьем и, наконец, провернулось.

- Вот так и надо - ты крути, а я буду наводить! И, главное, не останавливайся, равномерно крути, ворона!

- Да как вы смеете, сударь... - вскинулась Элене, но гардемарин не слушал - вцепившись в сдвоенные рукояти, он разворачивал митральезу, ловя цель в радиальную сетку прицела. Сощурился, надавил на спуск - началось!

Стволы проворачивались, по очереди выплёвывая снопы дыма и искр. Густо завоняло запахло порохом; тумба после каждого выстрела ходила ходуном. Девушка вытянула шею, пытаясь разглядеть результаты пальбы, но чуть не полетела с ног от тычка между лопаток.

- Да что ж ты...! КРУТИ, мать твою! - орал гардемарин, - Ну живее, милая!..

Может, и следовало немедленно бросить мерзкий аппарат и отхлестать забывшего стыд и уважение негодяя по щекам, но... Вместо этого, Элене обеими руками рванула на себя изогнутую рукоять. На этот раз все получилось - масляный лязг, скрежет, удар по ушам, вспышка...

... и снова:

Рывок - клац - чвак - ба-бах - вспышка! Рывок - клац - чвак - ба-бах - вспышка!!

Плечи навалившегося на казенник Алекса тряслись от каждого выстрела. Пороховой дым затянул мостик так, что девушка уже не понимала, куда стреляет её напарник.

Рывок - клац - чвак - ба-бах - вспышка! Рывок - клац - чвак - ба-бах - вспышка!

Элене кричала что-то неразборчивое, Алекс с натугой поворачивал плюющуюся огнём митральезу, за расходящимися в стороны «стрекозами» - они так и не успели пустить в ход метатели. Вот правая будто споткнулась в воздухе, кувыркнулась и сломанной куклой полетела вниз.

- Одна есть! - не помня себя от восторга, заорал гардемарин, ведя стволами за уцелевшей тварью.

После очередного выстрела, потроха адской машины отозвались каким-то иным лязгом, а рычаг, дойдя до задней точки, так в ней и остался. И, сколько Элене его не дёргала, приспособление не желало возвращаться на место. «Стрекоза» тем временем сделала бочку и с набором высоты ушла в сторону. Повторит заход? Или - самоубийц больше нет? Стволы револьверной пушки дымились, под ногами катались стреляные стрелянные гильзы.

-Да оставь ты его в покое!!! Не видишь - обойма кончилась! Вон там, в рундуке, боеукладка, тащи сюда! - Алекс ткнул пальцем в ящик позади орудия. Там медно отсвечивали обоймы полуторадюймовых унитаров.

-Да не стой, как три тополя на бульваре Князя-Канцлера! ПОДАВАЙ, Я СКАЗАЛ, ОБОЙМУ, ДУРА!

А вот тут он погорячился. Вокруг могли рушиться империи, падать воздушные корабли - но сносить вот такого обращения юная аристократка более не желала. Она повернулась к обнаглевшему вояке и от души хлестнула его по физиономии. Девушка вложила в эту пощечину все свое возмущение, всю досаду по поводу того, как отвратительно завершилось такое приятное путешествие.

Голова гардемарина мотнулась; от неожиданности он попятился, и, запнувшись, на раскатившихся гильзах, самым нелепым образом полетел задницей на настил мостика. А приземлившись, уставился на соратницу с таким недоумением и испугом, будто увидел призрак зверски замученного князя-канцлера Виллема. Это было так уморительно, что с Элене разом слетели страх и раздражение, и девушка безудержно расхохоталась.

Бой подходил к концу. Невольная помощница Алекса уже вбила в приёмник митральезы последнюю обойму. Остальные они расстреляли, отражая атаки «стрекоз» - и, когда появились два звена «виверн», в кранцах оставалось обойм пять, не больше. Теперь закончились и они.

Огневые точки «Династии» замолкали одна за другой. То ли расчёты полегли под струями «живой ртути», то ли тоже израсходовали боезапас и сейчас в бессильной ярости грозят проносящимся мимо врагам кулаками. Да, так и есть - с верхней носовой площадки сорвалась, разбрызгивая красные искры, сигнальная ракета. Жест отчаяния, попытка напугать атакующий инсект, сбить ему прицел. «Виверна» слегка вильнула, и тут же вернулась на боевой курс. Алекс в ярости саданул кулаком по щиту - изгиб корпуса не позволял обстрелять цель. Гардемарин до боли ясно представил, как пунктиры смертоносных капелек рвут прислугу картечницы и пронизывают

По коже пробежались тысячи жалящих мурашей - шкипер «Династии», стараясь скомпенсировать потерю подъёмной силы в изрешеченных ёмкостях, «подхлёстывал» мета-газ гальваническими разрядами. В баллонах наверняка уже полным-полно прострелов, по такой крупной цели промахнуться мудрено - но и общий объём громаден, лайнер теряет газ очень медленно. Конечно, рано или поздно эти потери скажутся, и тогда придётся снижаться - но пока воздушный корабль уверенно держит высоту.

И тут появились «осы». Лёгкие истребители, столь популярные у молодых пилотов, настигли «виверн», и когда те попытались виражом уйти в сторону моря - изрешетили два инсекта головного звена очередями револьверных пушек, установленных под гофрированными носовыми обтекателями. Алекс знал эту систему – блок стволов приводился во вращение тот же механизм, что заставлял трепетать ходовые перепонки, а патроны подавались из вместительного бункера, расположенного прямо перед пилотом.

Расправившись с парой «виверн», флапперы разделились - два ушли в сторону с набором высоты и выписывали широкий вираж, заходя для повторной атаки. Третий боевым разворотом скрылся за корпусом лайнера – надо думать, смекнул гардемарин, чтобы, описав петлю вокруг воздушного корабля, атаковать уцелевших инсектов снизу.

Внезапно ожила митральеза на верхней площадке. Сквозь рёв воздушного потока, визг «виверн» и низкое гудение ходовых перепонок прорвалось её судорожное тарахтенье. Крайняя «виверна» будто напоролась на невидимую преграду - судорожно дёрнулась и, перекувырнувшись в воздухе, полетела к воде.

И тут же из-под брюха воздушного корабля вынырнула ещё одна «оса». Она обстреляла ведущую «виверну» второго звена и стремительно ушла в набор высоты, ловко увернувшись