Серия третья «Мы вам так рады, что не рады»
Девчата не поняли ничего. Великая и злобная Жанна Денисовна с удовольствием расцеловалась с незнакомцем и бухнулась спать. Что происходит?
— Девчата, в ваших интересах забыть что видели!— посоветовал я попутчицам?— а если завтра вас спросят, не видели ли кого, типа меня, то лучше промолчать.
— Загреб, а как это?— с недоумением спросила Корона,— откуда она тебя знает? Почему она так тебя смешно назвала?
— Это длинная и печальная история, девчонки, и, если будете хорошо себя вести, завтра расскажу.
— А угостишь нас ещё этой штукой?— поинтересовалась Машка Хромова. Сильна девка! Что по сиськам, что по выпивке!
Проснулся я раньше всех школьников и учителей, выгулял Тихона в туалете, умылся, попил чайку, даже успел выскочить на какой-то станции, купить домашних котлет и огурцов. Буду сидеть и не отсвечивать. Постучалась проводница, уточнила, в силе ли договоренность по «напиткам», и попросила подменить их с напарницей буквально на двадцать минут, пока они сбегают в штабной вагон на совещание. Даже рубашку голубенькую фирменную предложила накинуть. Да почему бы и нет? Школьники ещё час будут хрючить. Думаю, ничего страшного не случится. Перекинулся в Данилу-Студента-Проводника, уселся в рабочем купе проводников, уточнил у убегающих проводничек, можно ли торговать чаем. Надвинул кепочку на брови, напялил очочки и, взяв в руки газетку, начал с умным видом штудировать какие-то постановления пленумов. Так проникся, что начал имитировать деда.
— Кхе-кхе, шо творят, собаки,— бормотал я под нос с умным видом, совершенно не соображая, что там пишут.
Первым проснулся то ли физрук, то ли трудовик. С умным видом прошёлся по коридору, иногда даже ручки подёргал. Изображает бурную деятельность, якобы дежурил. Потом поднялись его «крепкие мальчики» и побежали умываться, оглашая туалеты громким пердежом.
— Поссать и не пёрднуть — как свадьба без музыки,— повторил я одно из «мудрых изречений деда», искоса наблюдая за передвижениями школьников.
Потом ребята-спортсмены вместо того, чтобы нормально закинуться колбаской или яичками, оккупировали титан, бодяжа в пол-литровых банках свою молочную смесь. Вот же культуристы чёртовы! Нет, чтобы посмотреть нормальные журналы с Сабриной или Самантой Фокс! Смотрят какую-то хрень со Шварцем или каким-то перекачанным негром, жрут смесь «Малыш» пачками, потом в проходах отжимаются. И разговоры у них про одно и тоже. Глянь бицуху! Зырь трапецию! Широчайшую надо прокачать!
Появился физрук-трудовик Петрович, быстренько пробежался к туалету, сделал зачёс на лысину, расправил усишки и с умным видом начал прохаживаться по вагону, делая вид, что дежурил не покладая глаз, рук и сырка «Дружба», который он прикусывал и запивал чаем на ходу. Этот, походу, тоже Жанку боится. Интересно, как металлюшка так быстро превратилась в злобную школьную руководительницу. У неё, походу, в роду были лягушки из сказок. Фуяк — и она распиздяйка-Жанка-металлистка-официантка. Фуяк — и злобная общественница. Сказки ростовского разлива.
Школьники дрыхли и не отсвечивали, меня никто не трогал, проводницы всё ещё задерживались на своих совещаниях. Тихон, мирно мурлыкая, валялся на верхней полке нашего купе и посматривал на проносящиеся мимо пейзажи. Проснулись тётки-родительницы и на долгих двадцать минут закупорили все туалеты и умывальники. За ними и Жанка появилась. Даже не умываясь, бесцеремонно прошлась по вагону, колотя в каждое купе и вопя во все горло:
— Старшие купе — на планёрку через пять минут в коридор!
На меня бросила мимолетный взгляд, наморщила лоб и погрозила пальцем. Нихрена не помнит, что вчера было. А меня, забившегося в угол, скукожившегося, в кепочке с козырьком на глаза и несвежей железнодорожной рубашке так и не опознала.
— Слышь, студент, не вздумай моим обсосам бухло продавать, а то знаю я вас, студентов-практикантов,— буркнула она на меня и побежала в освободившийся туалет. Появились проводницы, поблагодарили за усердную службу, и я снова спрятался у себя, прикрыв дверь. Буду читать журнальчики и наблюдать за обстановкой. Проснувшиеся соседки пару раз стучали в купе и не понимали, существовал ли я на самом деле или просто им приснился. От моего «качественного продукта» похмельные последствия были минимальные, и девчонки находились в смятении. На виду я не появлялся, общения не искал и вообще, по ходу дела, был плодом воображения. Как понял из подслушанных в щелку разговоров, у девчонок не хватало сигарет и, соответственно, развлечений. Магнитофонов было всего два и один, как я понял, забрали в свое пользование училка, Жанка и всяческие родительские комитеты. Второй вместе с хозяином кочевал из одного купе в другое. Сигарет пацаны достать не удосужились и куряки потихоньку страдали, гадая, был я вчера или это просто плод воображения. Утренняя суета с умываниями закончилась, кто-то тёрся у окон, пацаны побежали по вагонам в поисках приключений. Я, в какой-то момент, был недостаточно бдителен и, выйдя из своей каморки, столкнулся с двумя чувачками из свиты классной королевы Крониной — Короны.
— Здарова, чувак, ты же из проводников?— вопросил меня более мелкий и вертлявый типок. По повадкам косит под «синего». У нас в школе была пара таких типочков. Костыма Воронцов такой фигней тоже страдал и даже нарисовал себе синим карандашом какую-то уебанскую татуху. Но его подружайка Светка выбила с него всю дурь парой поджопников и обещанием дать подержаться за сиську. Этому, походу, никто подержаться не даёт, вот и корчит из себя «бывалого».
— Ну заходи, не стой на пороге,— пригласил я чувачка в купе,— а ты здесь на шухере постой,— бросил я второму, чуть более высокому пацану.
— Шикарная, хата,— осмотревшись, бросил гость,— фига, у тебя и кот есть!
— Что хотел?— не стал я рассусоливать. Что пацаны хотят, и так понятно.
— Да мы смотрим, ты нормальный тип, походу у тебя «синька» есть. Может в гости забежишь в пятое купе? Посидим, пообщаемся там. Лясим-трясим поколбасим! Все чётко будет, мафон притащим, девки будут!
Меня вот эта «феня» всегда реально прибешивала, а этот мелкий дрыщ, походу, «торпеда» — балабол, которого на разведку послали представители классной элиты. Тусовались они возле моего купе долго, выжидали, когда я появлюсь. Вот и дождались. «Колбасер», ёпть. Цыкает сквозь зубы, башкой мотыляет, колени раздвинул, локти на них положил. Ну явно — «синих « копирует. Напоминает своими разговорами логику Продика:
— Андж, бери своего сэма, закусить, и приходи — побухаем!
Какое щедрое предложение! Я им выпивку, а они мне — свою компанию. Премного благодарны, но как нибудь обойдусь.
— Бухла я достать могу, но за денежки, сам не пью, не курю, но и сиги есть. Гони лавэ! И всё будет пучком!
Гость немного не въехал в тему разговора. Как так! Мне предлагают такое замечательное общество, а я деньги требую!
— А чо не пьёшь, не куришь? Боксёр что ли?— попытался он наклеить ехидную ухмылочку.
— Прикинь,— утвердительно махнул я головой и встал перед ним, расправив плечи,— или ты про краснодарских спортсменов не в курсе?
Наша спортивная молодежь в Краснодаре и по станицам сейчас, походу, начала усиленно икать, не понимая, что происходит.
Пацан сам себя в голове накрутил неслабо, поэтому сидел, раскрыв рот, и всё пытался сообразить, что мне ответить.
— Через десять минут тащи филки и будет тебе флян и пачка, надо в соседний вагон сходить к корешам,— грозно заявил я, поигрывая недавно сделанными бровями.
— Так это...— начал бормотать засланец,— щас поспрошаю у братвы. У нас тут тоже свои спортсмены,— на всякий случай объявил он, непонятно на что надеясь.
— А ещё училки, две родительницы и Петрович,— добавил я,— ищи бабки или не мельтеши!
По примеру Бори Саватеева скорчил презрительно-надменную харю. Гонец что-то прикинул и в дальнейшие разговоры вступать не встал. Сейчас пройдётся по купе, попытается собрать деньгу на выпивку. Но, думаю, нихрена у него не получится. Школьникам родители не особо деньжат на поездку подкидывают. Может и есть, кто поднакопил или заработал. Но такие ребята просто так денежку не отдадут. Наверняка в Ленинграде надеются прикупить что-нибудь интересное. Жанка изредка пробегала по вагону, пыталась заглянуть ко мне, но я вовремя успевал закрываться и не отсвечивать. После обеда и уже ближе к вечеру весь класс застроили в две шеренги и училка начала «стартовые инструктажи». Я тоже от скуки высунул ухо. Училка мямлила и постоянно сбивалась, в её речь вклинивался Петрович, из строя звучали смешки. Но тут взяла слово Жанетта. Вот это дело! Мочи их хэви металлом, подруга!
— Хромова и Кудряшов — выходите первые, оставляете вещи на перроне, идёте по платформе, ищете тётку с плакатом!
— Что за плакат?— поинтересовался пацан.
— Металлика!— под хохот школьников отрубила Жанка,— плакат «11А, Ростов-на-Дону». Тётеньку зовут Елена Анатольевна. Если на перроне её нет, идёте на привокзальную площадь, ищете автобус с таким же плакатом. Кирсанов, Ломакин — встаёте на перроне возле вагона и помогаете всем вытаскивать свои чемоданы! Петрович выходит крайний с ним Кронина — проверяете всё купе, чтобы никого не забыли и никто вещи не оставил.
— А чего я? Пусть спортсмены выходят!— подала голос Корона.
— За ними самими надо смотреть, чтобы не потерялись. Мускулы накачали, а голову нет!
— А как её накачаешь?— забухтели пацаны–качки,— шею разве.
— Ещё доказательства надо?— спросила Жанка под общий смех одноклассников. Дальше руководительница по внешкольному образованию ещё раз довела программу. Когда в Эрмитаж, Кронштадт и какие музеи. На всякий случай сделал себе заметочки, где можно поймать знакомцев.
Линейка закончилась, туристы снова разбрелись по купе. Подлый Тихон всё же меня сдал, когда я его в скором порядке выгулял в туалете проводников. На обратном пути он выскользнул из рук и мощными скачками рванул в купе с соседкам. Бля! Предатель мохнатый. Не пойду за ним, пусть будет повод девчонкам заглянуть ко мне в каморку.
Минут через пять — стук в закрытую дверь и небольшая делегация, возглавляемая Тихоном. Девки тоже попытались выманить у меня бухла и уточнить по сигаретам. Хватит с меня «незнакомых чаек», запасы у меня не резиновые. Ладно бы предложили купить, а то глазками стреляют, сиськами трутся. Пришлось уходить в глухой отказ и соврать, что через три вагона на восемнадцатом месте у мужика с усами можно купить водки. Девки похихикали и свалили. Смотрю, пацаны-гонцы ушли в указанном мною направлении. Прикольно будет, если там сидит мужик с усами! Пойти что ли, посмотреть? Поржать. Нет, лучше посижу. А то чую, скоро в мою сторону покатится вал возмущений. Однако каково было моё удивление, когда мимо меня украдкой прошагали те самые гонцы с довольными мордами. Заглянула Машка и, показав мне большой палец, пригласила через десять минут на купейную вечеринку. Да я, блин, Кашпировский. Правда водкой торговал не мужик, а тётка, но усы у нее были. Под бдительным оком пацанов я взял одну «чебурашку» и, стащив фольгу, занюхал пойло. Бляя!! Извините, ребята. Но я не с вами. Скривившись, я отрицательно помотал головой и ушёл к себе. Пацаны, решив, что они всё же круче, чем мои мифические «краснодарские спортсмены», пожелали попутного ветра в спину. Корона забежала ко мне и начала прибалтывать меня присоединиться. Пришлось сказать, что купленное пойло — голимая сивуха, и пить его ну никак нельзя. Девчонка, пожав плечами, пошла выставлять «секу» и руководить распитием спиртных напитков.
***
Часть пацанов, не участвующих в распитии «палёнки», обнаружила в соседнем купейном вагоне группу каких-то ПТУшниц, севших на поезд в Воронеже, и ушла, начесав чубы и прихватив непонятно откуда взявшуюся гитару. Девчата, обделённые вниманием, тут же начали какую-то нелепую месть, зашивая им штанины брюк и хихикая. На эти мелкие шалости школьные руководители внимания не обращали, мирно беседуя у себя в купе. У соседей шла попойка.
Предупреждал, блять! С синюшным лицом из полумрака купе вырвался один из пацанов и, зажимая рот, кинулся в сторону туалета. Вроде успел, не облевал никого по дороге. Потом к окнам прилипли девчонки, пришлось открыть им доступ к свежему воздуху. Машка высунулась чуть ли не по пояс и облевала всё стекло с обратной стороны.
Училки наконец-то сообразили, что вечер превращается из томного в развеселый. По всем купе побежали родительницы и училка. Петрович с Жанкой устроили общее построение. Обнаружили отсутствие четырех ребят. Начался шмон соседних вагонов. Пацанов подсрачниками и ударами гитары пригнали обратно. А мне почему-то стало стыдно за себя. Мог бы не зажимать нормальное бухло, не было бы этой суеты. Блин, а мы ведь также себя ведём, почему-то я вспомнил отдых с классом на пляже. Теперь почему-то ещё и за ровесников перед незнакомыми учителями стыдно.
На свет появился воображаемый Холмс, попиликал на скрипочке и обозвал меня лицемером. Ну и чмо же я! От греха подальше закрылся у себя в купе и заснул. Не надо мне внутренних переживаний, а то расчувствовался так, что даже Тихон принялся меня успокаивать. Да и приезжаем рано. Интересно, родаки получили телеграмму со временем прибытия и номером поезда? Уже засыпая, вспомнил, что я вагон не указал. Пофиг, разберёмся. Тем более, куда ехать, я знаю.
Проводница разбудила меня пораньше, как я и просил. Выгулял Тихона на газетке в зеркально выдраенном туалете, умылся сам. На мой немой вопрос по поводу чистоты и порядка, которые до сих пор не наблюдались, проводница со смешком прокомментировала:
— Школьники весь вагон драили. Ох, и строгая у них вожатая, таких дроздов вставляла!
Ещё раз восхитившись организаторским способностям Жанки, я попил чайку, собрал вещи и принялся скучать. В Ленинград я решил явиться в образе Данилы-станичника. Именно так, по мнению предков и сеструхи, я и выглядел. Из интерната я приезжал с шапкой волос на голове, в спортивном костюме и школьной форме. Мне предки даже какие-то псевдо-джинсы купили и болоньевую курточку с шапочкой-петушком. Помню, когда отправлял плакат предкам из ателье мелкой Светки, сеструха по телефону названивала и восхищалась, что тип на плакате очень похож на меня. Еле убедил её, что это я и есть. Поверила или нет — её дело. Но Ирка-Ирма Жемайкина упоминала мне, что опознала мою личность по плакату. Эх, постебаюсь! Тем более, у меня есть шикарнейшая штука, которую я напялю перед выходом. В дни депрессии, после недавних событий, я обшарил в доме все закоулки и обнаружил какую-то мохнатую штуку, которая при тщательном рассмотрении оказалась париком из натуральных волос. Я от скуки помыл парик с шампунью, напялил себе на голову и подстриг под Дитера Болена. Тренируя шпионские навыки, напялил его на башку и вечерком прошёлся по деревне. Мои старания оценила бабка Семихатка, обозвав меня малолетней шалавой.
Даже пришлось уебанскую кепочку «Речфлот» расшивать, чтобы на голову налезла. На этот раз школьники поднимались и собирались так, как будто были в армии. Какие-то дежурные заняли места у туалетов и оповещали очередных на умывание. Потом снова построились в коридоре и пересчитались. Потом пацаны, которым зашили брючины, громко ругались и искали диверсантов. Девки похихикивали. Всё! В окне поплыл перрон и разноцветная толпа пассажиров. Подождав, когда туристы быстро и без суеты освободили вагон, я напялил парик и кепочку, посмотрел в зеркало и заржал со своего колхозного вида. Тихон уселся в сумку, которую я передвинул на живот. В сумку положил бутылку «розовки» и пачку «Салема». Надо как-то девчонкам-соседкам передать в качестве примирительного подарка. Всё-таки какое-то чувство вины присутствовало. Выглянул, пусто! Пошёл по вагону в конец, надеясь выйти через тамбур и соседний вагон. Навстречу мне попалась хмурая Корона, державшая в руках какие-то расчёски-массажки, футболку, пару книжек. Молодец, Жанка, правильно просчитала, что школьники чего-нибудь да забудут.
Корона с удивлением посмотрела на меня и открыла рот. Не давая ей опомниться, сунул в руки пакет с бутылкой и пачкой сигарет.
— На, сюда сложи, удобнее будет,— посоветовал я,— бутылку отдай Жанне Денисовне, скажи от шпиона Бздышека, сигареты себе забери.
Девчонка сделала круглые глаза и открыла рот:
— Загреб? Это ты! Какой шпион, чего ты несёшь?
— Сделай, как я сказал, и всё будет в ажуре,— заржал я и кокетливо подкрутил прядку парика,— Давай! Мне по шпионским делам пора!
Обошёл девчонку и, не удержавшись, ущипнул её за жопу.
— Хи!— ответила она, но отреагировать не успела, я уже был таков.
***
Тихон с удовольствием жмурился, порывался расстегнуть замок сумки и совершить побег. Спрятался за тумбой, пропуская попутчиков, подождал, немного поправив баул на плече, поплёлся искать родителей. К удивлению, никого не обнаружил. Ещё раз прошёлся вдоль поезда. Прибывшие и встречающие уже давно разошлись. Странно! Уехали, что ли в свою Карелию и решили, что пофиг на сына ? Тогда зачем я сюда пёрся?
А вот в здании «Московского» я издалека всё-таки обнаружил сеструху.
Светка брела в сторону выхода на перроны в сопровождении какой-то девчонки, высокого худого пацана с рыжей гривой волос. Сестра, по своему обыкновению, бакланила по сторонам, одновременно жуя мороженое и вертя головой. Ну, наверное, предки послали. Не маленькая, сможет на метро доехать и встретить брата из станички. А это, походу, её дружбаны-одноклассники. Специально вышел на прямой ход и лоб в лоб столкнулся со Светкой.
— Слышь, очи протри, мущщина!— борзо наехала Светка,— О! Это, что кот? Тихооон! Андж, ты что ли?
Светка взвизгнула, поцеловала сперва Тишку, потом меня в щёку и критически осмотрела:
— Анджи, ну тебе же джинсы покупали. Ты, как крестьянин из «пятьдесят лет без урожая». Ну всё-таки в Ленинград ехал, нормально одеться не мог что ли?
— Да ладно, чо ты! У нас в станичке все так ходят,— включил я режим «туповатый колхозник»,— нормальный прикид, хоть на дискотеку.
Девчонка, видимо подружка Светки по секции, крепенькая такая, сбитая, пробормотала под нос:
— Ага, брат на плакате, ну-ну...
— Это Надин, ну Надя,— подружка моя,— представила сеструха,— а это Джек, Женя. Ну он это.., друг короче.
Я, дебильно лыбясь, пожал руки девчонке и пацану. Они с недоумением пожали мою лапу. Видно не принято у них ручкаться.
— Здоровый,— улыбнулась Надя,— Андж, а Света говорила, что ты спортсмен, мастер прям?
— Да, плаванием... это вот... занимаюсь,— старался я не выбиваться из роли.
Так, беседуя, пошли к подземному переходу и метро. Светка забрала сумку с котом и в ходе беседы чухала его за ухом. Родители, оказывается, уже уехали сегодня в пять утра в Петрозаводск и дальше по маршруту. Там у них вся группа встречается. Светка оставалась с утра за главного и должна была меня встретить и потом заказать переговоры с гостиницей, где будут останавливаться родаки и доложить обстановку. Женя в разговор не лез, в метро упал рядышком с Надюхой и, достав какую-то книжечку, углубился в чтение. Надька, задав пару вопросов по спорту, потерла ко мне интерес и просто захрапела. Убедившись, что лишние уши отсутствуют, Светка самым натуральным образом принялась шипеть на меня и высказывать какие-то нелепые претензии.
— Андж, ну вот нахрена ты именно сегодня припёрся, а?
— Так, а что не так? Какие билеты были, такие и взял. Жаль, предков не застал.
— Блин, завтра не мог приехать, да? Как специально прям!
— Сестрень, да ты заманала, что случилось?
— Да, ничо! На сегодня на вечер пацаны с девчонками придут, мы «сейшн» замутили у нас на хате. В первый раз! Там и с секции девки будут, и ребята с класса. И тут ты ещё! Мне отменять что ли? В первый раз у меня собираемся, я телеграмму-то твою и не видела! Мне предки с утра её под нос сунули, перед своим отъездом. Езжай, встречай! А я ещё неделю назад всем сказала!
Светка пучила глазищщи и шипела на меня, словно кошка. Даже Тишка с интересом высунулся из сумки и прислушивался, одобрительно помуркивая.
— Ну и что?— не понял я,— Сяду на кухне, мешать никому не буду, может, попляшу с вами!
— Тыы??— скривилась Светка,— здоровый дундук! Надька сейчас до вечера всем растреплет, что я врала про плакат, а брат у меня — колхозник краснодарский. Блин, Андж, ну хоть бы джинсы какие одел. Хорошо, что ты хоть сам себя не подстриг. А то дед по телефону говорил, что ты кромсаешь, там в деревне. Представляю, что там за причесоны. Коровы и собаки довольны хоть?
— Да не жаловались. Чего ты взъелась-то?
— Чего?!! Постоянно у кого-то на тусу собираемся, то классом, то друзьями. А я как при предках приглашу в нашу конуру? Девчата в гости по одной ходят, чтобы в моей клетушке поместиться. Я диван родительский еле собрала. Пит Добрянский мафон принесёт с записями и цветомузыкой. А тут — братик с котом!
— Свет, ну я же не специально! Хочешь, я погуляю где-нибудь, пока вы, как ты говоришь, «сейшн» устраиваете?
— Правда, погуляешь?— обрадовалась сестра и тут же насупилась,— Мы долго собрались сидеть. Родаков нет, все неделю отпрашивались друг у друга ночевать!
— Ну, придумаю, чего-нибудь. Кстати, я самогона привёз. Хороший!
— Аха-ха!— прыснула в кулак Светлана,— Самогон, яички, сало. Андж, ты дурак?
— Нет, бля, под самогон кура с гречей и сосисками — самое то!— вызверился я.
— С сосисой,— поправила сестра и, поняв, что сморозила глупость, снова заржала,— ты, Анджи, реально колхозник. Сенькова принесёт ликер итальянский, Пит обещал пиво в банках. Пацаны с секции «виску» достали, а ты, бля, самогон. Совсем дурак что ли?
— Он вкусный!— насупился я,— Ладно, не буду мешать вам веселиться, помоюсь и пойду в бассейн на вечерние, потом придумаю что-нибудь. Кота только не обижайте. И без всяких там динь-динь, тили-вили!
— Ой, да не учи учёного,— хмыкнула сестра,— ну ты это... если что, можешь прийти, потом на кухне поспишь, я туда уже раскладушку закинула.
Ага, она уже туда раскладушку закинула. Как будто раньше уже всё не спланировала. Интересно, а родаков пораньше она сплавила? Гены Феликса из Вильненской губернии, походу, не только на меня распространились. Махинаторша ещё та! Я, ради прикола, начал подкалывать Светку по поводу Жени. Та, в своей манере, не смущаясь, сказала, что этот «юный мущщина» не знает, как ему повезло на жизненном пути, и Светка за них двоих решила, что она его судьба, по крайней мере, пока она не встретит ещё кого симпатичного.
Странная мода у этой ленинградской молодёжи — клички друг другу какие-то дают, словечки типа «мущщина балуется в очи на сейшене», нихрена непонятно. Ехали достаточно долго, и я от скуки рассматривал народ в метро. Бледноватые, конечно, на их фоне я выгляжу, как крестьянин из-под сохи, всё время проводящий на палящем солнышке. Молодежь одевается, в принципе, одинаково. В Краснодаре и на побережье поярче будут. Все что-то читают. Какой-то пацан напротив меня играет в карманную игрушку про «Волка и яйца». А меня начало колбасить от того, что я уже пару дней не барахтался в воде. Иногда, как у «водоплавающего», возникало желание нырнуть куда-нибудь и вволю побарахтаться. Действительно, пусть Светка организовывает свои вечеринки, а я пойду в бассейн, справки подшиты в медкнижку, действительны до конца лета. Куда ехать и на каких метро от общежития, знаю прекрасно. Избавлю сеструху от своего общества, сгоняю до «Парка Победы». Насколько помню, там в бассейне хорошая баня с парилкой была, и пускали просто по разовому абонементу, а не только занимающихся в секции.
Наконец-то доехали до этого чёртова общежития семейного типа и поднялись к себе на этаж. Возле лестницы за лифтом у банки с бычками курили две тётеньки и дядька майор в пропотевшей рубашке с коротким рукавом. Поздоровались со Светкой, с интересом посмотрели на меня. На Надьку и Женю внимания не обратили, зато Тихона заласкали и пригласили того в гости к своему коту. Он только первый день в Ленинграде, а уже, в отличие от меня, знакомства завёл. Светка, посчитав свою задачу о доставке брата-колхозника выполненной, схватила сумку со спортивными причиндалами и вместе с подружкой убыла в свой Дворец спорта. Женёк был отправлен нахрен ещё в метро и сошёл на какой-то станции. Вот она, Ленинградская гостеприимность. На крохотной кухне на маленькой электроплитке стояла сковородка со Светкиными «чудными макаронами», которые я даже под пытками есть не буду. В холодильнике — банки с закрутками, естественно, из станички, какая-то колбаса и консервы. Вот записка от родителей и бешеная сумма в сто рублей. Это нам со Светкой на питание на две недели. Хотя сеструха питается по режиму в своем спортивном лагере. С утра туда уходит и приходит под вечер. Интересно, чем же они вечером закусывать-то будут? Вот этими консервами? «Минтай в масле», даже Тишка такое жрать не будет. Как тесно-то блин! В большой комнате относительный порядок, диван родичей собран и задвинут ближе к окну, в шкафах порядок. Небольшой телевизор, даже не цветной, а чёрно-белый, серый палас. У сестры в каморке всё завешано плакатами с различными музыкальными группами, актёрами, спортсменами и фотками с соревнований. Да тут передвигаться только боком — за стол и на кровать. Как она тут с подружайками помещается? Провёл осмотр и чуть ли не завыл. Привык я к простору летницы и сада-огорода. А тут, как в конуре. Два года тут живут и не жалуются. Правильно сделали, что меня не взяли! Ни телефона, ни видика, приёмник возле телика на столе, на котором батя свои контрольные решает. Врубил телик и под аккорды «у кого до шестнадцати» соорудил из старого картонного ящика из-под формы туалет для Тихона, затащил его в крохотную ванную и умостил кое-как возле круглой стиралки. Кот сразу сообразил, что к чему, сделал свои дела в старые порванные газеты и, насупившись, залез куда-то под диван. Чертыхаясь, я помылся в поддоне с душем, достал шмотки из баула. Развесил в шкафу, подвинув батину форму и матушкины платья. Быстренько переоделся в «афганские шаровары» и бамбуковую майку, собрал спортивную сумку, комбез брать не стал, обойдусь простыми плавками. Незачем тут выделываться. Надо будет сгонять в сторону местного моря, посмотреть, где народ плавает, там мой «костюмчик» при местных температурах воды будет кстати. Привёл голову в порядок и, навалив Тихону в миску своей «тушёнки», свалил на станцию метро, чувствуя себя виноватым перед котом. Нахрен я его сюда притащил, он бы и без экскурсий прекрасно провёл время. У метро купил туристический путеводитель с картой города и метро. Ориентируюсь в незнакомой местности я прилично и заблудиться не боюсь, но справочную литературу уважаю, пригодится. Желудок потихоньку начал урчать и требовать какой-нибудь пищи. Подождёт, сперва надо поплавать, утолить тоску по физическим упражнениям.
