Оглавление
Система Киос. Новая Республика.
Организовать рейд к подвергшейся нападению Гарде поручили шестому флоту Космических Сил Новой Республики. По истечении трёх стандартных суток с момента получения приказа штабной транспорт шестого флота вышел к точке рандеву с ударной группой, состоящей из семи линкоров и трёх носителей.
Едва штабной транспорт затребовал сеанс связи, командующий ударной группой, молодцеватого вида коммандер Анатоль Павье, принялся докладывать о ходе приготовлений.
Просторную палубу штабного транспорта заполнил баритон полковника. Доклад занял две минуты, по истечении которых полковник заявил о высоком боевом духе вверенных ему экипажей.
Прежде чем приказать начать операцию, командующий флотом оглядел отведённую для нужд штаба палубу. Его взгляд заскользил по консолям управления, спроецированным мониторам, блокам шифраторов связи и спинам склонившихся над приборами штабных офицеров.
Для начала первой за многие годы боевой операции не хватало единственного слова, и это слово было сказано.
В днище штабного транспорта разошлись створы грузового шлюза. Четыре автоматических зонда и комплекс дальней связи, сорвавшись с направляющих, выскользнули в космос. Полыхнув соплами, авангард ударной группы приступил к разгону.
Одновременно с запуском зондов кораблям группы объявили повышенную готовность.
Пользуясь моментом, офицер флагмана ударной группы лейтенант Вольски по внутренней связи в очередной раз инструктировал подчинённых ему операторов-наводчиков.
— Помните, в целях внезапности из межпространственного перехода выйдем в непосредственной близости от планеты. На выходе автоматика завяжет бой без нашего участия. До полного возврата в сознание в систему управления огнём входить запрещаю. Далее берёте под контроль отведённые сектора. Приоритет — наиболее близкие цели. Сильно повреждённые корабли противника не добивать, на них у командования планы.
— У командования планы, а нам борта подставлять? — вставил слово один из наводчиков.
— Матрос Гродман, — узнал по голосу командир подчинённого, — по возвращении я придумаю тебе увлекательное занятие. На вопрос же отвечу так: в состав группы введены абордажные команды с целью захвата чужой техники и её хозяев. Ещё вопросы?
Вопросов не последовало, лейтенант продолжил.
— В случае отказа виртуальных сетей замыкайте наведение на ручные контуры управления. Приоритеты целей менять только по моему личному распоряжению. Всем понятно? — лейтенант выдержал паузу, — раз понятно, тогда до встречи. Да сопутствует всем нам удача.
Вскоре в системе остался штабной транспорт и два эсминца боевого охранения. Проследив за прыжком зондов и ударной группы, командующий шестым флотом затребовал связь с управлением. Ответил лично командующий группировкой Космических Сил Новой Республики адмирал Арон Двински.
— Господин адмирал, выход из межпространственного перехода ударной группы шестого флота состоится через сто два часа. Ход операции идёт по плану.
***
— Адмирал на палубе, — нарушил тишину голос вахтенного.
Офицеры штаба шестого флота все как один вскочили на ноги и приняли смирно. На местах остались лишь операторы, которых даже появление адмирала не могло оторвать от консолей управления.
— Господин адмирал, — командующий шестым флотом козырнул затянутому в чёрный мундир старику, — экипаж и офицеры штаба рады приветствовать вас на борту. До выхода ударной группы из межпространственного перехода осталось восемь минут.
— Работайте, лейт-адмирал, на меня не обращайте внимания, операция ваша, сегодня я всего лишь сторонний наблюдатель.
Ещё раз козырнув, командующий замер за спинами операторов. Потянулись минуты. На палубе повисла звенящая тишина.
— До выхода группы минута, — озвучивал оператор показания приборов, — сорок пять секунд, тридцать пять, тридцать.
За тридцать секунд до появления в системе ударной группы на зондах и комплексе дальней связи, вот уже полчаса автономно действующих вблизи захваченной чужаками планеты, отключились системы скрытного режима.
На палубе штабного транспорта вспыхнули проекции, в онлайн-режиме передающие полученную от зондов информацию. Штаб затаил дыхание, следя, как по экрану поползли метки кораблей противника, взявших курс на сближение с непрошеными гостями.
Уготованная зондам участь приближалась с каждой секундой, но то была оправданная жертва. Мощные датчики тщательно сканируют пространство. Информация мгновенно обрабатывается, составляются рекомендации к действию автоматических систем кораблей и в виде узконаправленного луча отправляются к расчётной точке выхода ударной группы.
— Выход, — объявил оператор, и все впились глазами в проекции.
Зонды определили местоположение всех кораблей чужаков. Потоки информации идут к точке выхода группы, вот только получать её некому.
Ни в расчётное время, ни к моменту уничтожения зондов чужаками ударная группа шестого флота в заданном районе не появилась.
На палубе транспорта лёгкая паника. Операторы долго и упорно вели переговоры со всеми подконтрольными республике системами. Слали пакеты команд автоматическим станциям, контролирующим обширные районы пространства, но усилия пропали даром. Получить какие-либо сведения о местонахождении отправленной к Гарде группы не удалось.
***
Неизведанное пространство.
Дозированные удары ультразвука медленно вытаскивают людей из глубокого забытья. Те секунды, что требовались для восстановления функций организма после межпространственного перехода, экипажи кораблей ударной группы шестого флота беспомощно лежат в индивидуальных креслах.
Пока матросы и офицеры приходят в себя, работает автоматика. Взвыли приводы открывающие орудийные порты, из ниш поднялись орудийные башни, корпуса вздрогнули от пусков ракет. Следящие за состоянием людей датчики, снимают ограничения, и пришедшие в себя члены экипажа приступают к работе.
Орудийные палубы флагмана ударной группы под номером два ноля один, не стали исключением. Кресла наводчиков подняли спинки, включилось голографическое сопровождение коконом окружившее боевые посты.
Единственное, что портит операторам-наводчикам ощущение стопроцентного присутствия в открытом пространстве, — это метки целеуказателей и джойстики, ощущаемые сквозь перчатки скафандра.
Чем больше членов экипажей включается в работу, тем сильнее удивление на бортах ударной группы.
Коммандер Анатоль Павье молча переводит взгляд с одного экрана на другой. Там, медленно вращаясь, плывёт планета, не имеющая с Гардой даже приблизительного сходства. Системы линкора, облизав её во всех спектрах, вывели на экраны колонки данных, но на них мало кто обратил внимание. Вахты на мостиках пожирают глазами крупную планету, без сомнения заселённую разумными существами.
На пёстрой поверхности не имелось городов и поселений в их человеческом понимании. Поверхность оказалась застроена хаотично разбросанными строениями, напоминающими причудливого вида гигантские башни. Высота каждой от двух до трёх километров. Возведены на значительном удалении друг от друга.
Увеличив изображение, люди рассмотрели множество мелких летательных аппаратов организованно скользящих над поверхностью. На орбите сеть искусственных сателлитов.
Противодействия людям пока никто не оказал, датчики показали, что единственные крупные объекты рядом с планетой, — это десять кораблей ударной группы и четыреста тяжёлых ракет, непонятным образом стартовавших к её поверхности.
На мостике ожил передатчик.
— Флагман, я ноль второй, вы это видите?
— Что происходит? — проигнорировав вопрос командира соединения носителей, коммандер потребовал объяснений у отвечающего за оружейные системы линкора офицера.
— Датчики фиксируют ракеты в пусковых шахтах, — растеряно пробормотал тот.
— Это, по-твоему, что? — коммандер ткнул пальцем в экран, где метки ракет плавно идут к планете, — пост слежения, что у вас?
— Запуск произведён всеми кораблями группы. Отстрелян арсенал сверхтяжёлых ракет. До контакта с поверхностью четыреста двадцать секунд.
Разбираться в причинах несанкционированного запуска самого мощного оружия на борту, да ещё со всех кораблей разом, времени не было. Коммандер затребовал канал групповой связи и попытался предотвратить катастрофу.
— Внимание всем, активировать блоки самоуничтожения ракет.
Спустя секунды на мостик флагмана посыпались донесения, общий смысл которых свёлся к тому, что команда на самоуничтожение не проходит.
— Отключить автоматику, перевести системы наведения на ручное управление.
В голове коммандера один за другим прокручиваются варианты решения.
— Команда прошла, — доложил офицер и откинулся на спинку кресла, — через минуту ракеты перейдут под наш контроль.
Коммандер шумно выдохнул и обратился к штурману.
— Вы определили местоположение группы?
— Навигационный комплекс не обнаружил соответствий, нас забросило в неисследованный район пространства.
— Как такое могло случиться?
Понимая, что рассчитывать можно только на собственные силы, сорокадвухлетний коммандер Анатоль Павье усилием воли заставил себя успокоиться.
— Ваше мнение? — обратился он к первому помощнику.
— Это вышло за рамки моего понимания.
По мостику прошёл удивлённый возглас. Взглянув на экран, коммандер похолодел. Блоки наведения, всё увеличивая скорость, продолжают вести ракеты к планете. Как только расстояние сократилось до полутора тысяч километров, ракеты разошлись веером, самовольно расширив зону поражения.
— Тридцать секунд до активации боевых частей, — доложил о грядущей катастрофе пост слежения.
Контроль над блоками ракет утерян, но словно в насмешку система обмена данными исправно работает. Посредством установленных на головках ракет камер люди всё видят. Ракеты распределились над планетой и устремились вниз. На высоте трёх тысяч метров блоки управления активировали боевую часть.
Поверхность планеты осветили сотни ослепительных вспышек. Распад вещества длился тысячные доли секунды, но за это время на свободу вырвалась такая мощь, противопоставить которой жителям обречённого мира было нечего.
На поверхности образовались язвы. Стена пламени, сжигая всё на пути, покатилась в стороны от мест детонации. Вокруг эпицентров образовалась выжженная пустыня диаметром в несколько сотен километров. Башни горят и рушатся, хороня обитателей. За считанные минуты цветущий мир, населённый неизвестными существами, превратился в выжженную пустыню.
На мостиках кораблей висит молчание. Офицеры, боясь смотреть в глаза друг другу, огорошено смотрят на дела своих рук. Единственный офицер, которого мало интересует происходящее за бортом, ответственный за оружейные системы линкора лейтенант Вольски. Не обращая внимания на возгласы сослуживцев, он лихорадочно стучит по клавишам, тестируя системы запуска. Когда на убитую планету начали опускаться тонны пыли и шлака, лейтенант оторвался от экрана.
— Коммандер, — привлёк он внимание, — автоматический старт ракет не является системным сбоем, это диверсия.
— Диверсия? — с трудом оторвавшись от экрана, переспросил командующий.
— Тяжёлые ракеты не были включены в реестры автоматического старта. Для их запуска требовалось в ручном режиме снять защиту. Приняв во внимание, что предстартовая проверка прошла успешно, а выйдя из перехода, мы обнаружили наши ракеты на подходах к целям, то единственное, что можно предположить, — произошедшее результат диверсии.
Коммандер на секунду задумался.
— Если думать так, — сказал он, — выходит, что в момент перехода, когда всё живое недееспособно, кто-то встал и перепрограммировал системы защиты. Так что ли?
— Это не всё, — лейтенант не обратил внимания на иронию командующего, — в главный компьютер флагмана встроена программа, которая через общую сеть вскрыла многоуровневую защиту блоков тяжёлых ракет. В момент старта ракеты имели целеуказания, основанные на данных именно по этой планете, — кивнул он в сторону проекции, отображавшей чужой разрушенный мир, — я ввёл данные по планете в стандартную компьютерную модель с задачей нанести наибольший урон, располагая теми средствами, что у нас.
Лейтенант вывел на экран карту с нанесёнными на ней метками и наложил на неё реальное изображение планеты. Все до единой метки совпали с местами ударов.
— Но как? — сопротивлялся коммандер, — компьютер тестировался перед самым выходом, ничего постороннего там точно не было.
— Не участвуй я лично в тестах, — добавил лейтенант, — то ни за что бы, не поверил. Ведь, по сути, за столь короткий период внедрить подобную программу невозможно, а сделать это тайно вообще немыслимо.
Чувствуя вопрошающие взгляды офицеров, командующий соображал, как действовать дальше, но времени на раздумья ему не дали. С поста слежения пришёл доклад.
— В зону действия наших систем вошли четыре объекта, расстояние — семь единиц, время контакта — три часа сорок одна минута.
Оценив ситуацию, командующий принял решение и энергично приступил к его осуществлению.
— Штурман, дайте расчётную точку выхода и передайте на все корабли группы.
— Расчётную точку куда?
Коммандер выразительно посмотрел на усеянный звёздами панорамный экран. Увидев мелькнувшее в глазах штурмана понимание, обратился к связи.
— Флагман группе, готовиться к переходу.
Огибая планету, тёмные громады кораблей вставали на курс, когда один из сателлитов, скользящий по высокой орбите, отработал манёвровыми. Орудийный залп линкора разнёс его на атомы, но тот успел выстрелить.
Словно из ничего образовался круглый, двухсотметровый дымчатый контур и устремился к ближайшему линкору. Как быстро выяснилось, контур не является физическим объектом, датчики зафиксировали мощный выброс энергии во время выстрела и всё. Лишь системы визуального контроля запечатлели атаку во всех подробностях. Угодив в борт линкора в районе машинного отделения, контур исчез, словно просочившись сквозь бронированный борт.
Связь с кораблём мгновенно пропала. По борту в месте контакта с контуром пошли волны, будто это не сверхпрочный сплав, а вязкая, колыхающаяся на ветру жидкость. Спустя несколько секунд идеально ровный двухсотметровый круг в борту линкора вздыбился и разваливаясь на миллиарды мелких осколков, посыпался в космос.
Наводчики идущих рядом кораблей тёрли глаза, глядя на поверхность планеты через идеально ровную, сквозную двухсотметровую пробоину, почти отделившую корму линкора от носа.
Корабль какое-то время двигался в строю, но сила притяжения сделала своё дело. Развалившись в плотных слоях атмосферы, линкор рухнул на обезображенную поверхность.
Гибель двух с половиной тысяч человек произвела тягостное впечатление.
— Приступить к разгону. По кораблям, вошедшим в зону поражения, огонь из всех видов вооружений.
— Фиксирую две групповые цели, — доложили с поста слежения, — одна группа — сорок единиц, вторая — десять идут на сближение. Время контакта — сто двадцать минут.
— Немыслимо, — прокомментировал командующий столь быстрое появление чужих кораблей, — либо мы оказались здесь аккурат к моменту подхода их флота, либо их технологии перемещения в пространстве значительно опережают наши.
Через час, когда казалось, ещё немного и прыжок в межпространство позволит им уйти, с поста слежения пришло новое сообщение.
— Прямо по курсу две крупные цели. Подождите...
В голосе офицера появились неуверенные нотки. Он видел, как за секунды количество меток на экране выросло с двух до трёх сотен, и их число продолжает расти.
— Противник использует корабли, аналогичные нашим носителям, повторяю: это носители, они сбрасывают истребители.
Вскоре поступил новый доклад.
— Фиксирую шестьсот десять малогабаритных целей. Время контакта — четырнадцать минут.
На экране, девять зелёных меток обозначивших корабли людей, неумолимо окружаются красными. Группе всё сложней маневрировать. Приходится часто корректировать курс, что приводит к отмене завершающей фазы разгона. В конечном итоге чужакам удалось прижать людей к астероидному поясу, и коммандер, направил группу вдоль каменного скопления.
Новый курс вынудил частично погасить скорость, и группу настигли чужие истребители. Пространство озарили залпы орудий, выхлоп ракет и вспышки гибнущих машин. Батареи линкоров залп за залпом выбивают из их рядов новые жертвы, но чужие пилоты с упорством обречённых рвутся к кораблям группы.
Когда на мостик флагмана пришёл доклад о повреждениях маршевых двигателей одного из линкоров, коммандер вызвал на связь капитанов группы.
— Приказываю носителям сбросить истребители и отсечь машины противника. Бортам два ноля шесть и два ноля семь остаться для прикрытия носителей.
Приговаривая четырнадцать тысяч человек, командующий дал оставшимся кораблям группы возможность завершить разгон.
***
Гася скорость, три носителя и два линкора приступили к исполнению приказа. Пока с палуб носителей звено за звеном стартовали штурмовики, линкоры вели плотный заградительный огонь по всё прибывающим истребителям противника.
Тысяча двести необстрелянных пилотов Новой Республики, вырвавшись на оперативный простор, устроили свалку из вертящихся, гоняющихся друг за другом машин. Блёклые выстрелы чужих аппаратов сплелись с красными трассами республиканских пушек. Среди невообразимого хаоса, выискивая цели снуют сотни ракет.
В пространстве частые всполохи отмечающие гибель очередной машины. За шесть минут боя численность машин Новой Республики сократилась до семисот. Противник нёс не меньшие потери, но накал схватки продолжал расти.
Не имеющим боевого опыта мужчинам и женщинам, привыкшим к схваткам на виртуальных тренажёрах, пришлось нелегко, но не смотря на вступление в схватку всё новых сил противника, пилоты дрались с завидным упорством. Крутясь вокруг своих кораблей, они раз за разом тянули чужие звенья под огонь линкоров и носителей.
Противнику упорства тоже не занимать. Используя любую возможность, ромбовидные аппараты собирались в звенья и, игнорируя заградительный огонь, рвались к кораблям. Кинжальные самоубийственные атаки следуют одна за другой.
До подхода к месту боя ближайшего соединения из шести крупных кораблей противника остались считанные минуты. Командующий оставленной группой, приказал резервному крылу из семидесяти штурмовиков атаковать приближающиеся корабли. Орудийные палубы линкоров сконцентрировали огонь прорубив штурмовикам коридор среди истребителей противника.
В момент сброса последних звеньев к носителю прорвались атакующие машины. Серия разрывов прошлась по борту. Один из зарядов попал в открытые створы катапульты и зажёг взявший разгон штурмовик.
Тяжёлая машина, соскочив с направляющих, врезалась в борт. Дальше пошла волна роковых совпадений. Оператор перезарядки совершил ошибку и ткнув не в ту кнопку снял боеприпасы палубы с предохранителя. От удара детонировал боекомплект штурмовика и сила взрыва добралась до сложенных на палубе боеприпасов. Разрывая переборки волна добралась до арсенала и в пространстве на несколько мгновений вспыхнула новая звезда.
Успевшие покинуть носитель члены экипажа, быстро пожалели, что не погибли при взрыве. Едва спасательные капсулы оказались в пространстве, как машины противника принялись их расстреливать. Звенья подошедших для перезарядки штурмовиков, попытались прикрыть, но, получив категоричный приказ, бросили обречённых и ушли к ближайшему носителю.
В то время, пока штурмовики возвращались на палубы группе прикрытия удалось отбиться от чужих истребителей. За краткосрочный успех заплатили дорого.
Выжженные остовы двух носителей и более тысячи пилотов остались в чужом пространстве. Один линкор сильно потрёпан, второй, получив критические повреждения, потерял две трети экипажа. Невредимым из схватки вышел последний носитель. На его борту спешно готовили к бою оставшиеся полторы сотни штурмовиков.
Ситуация дрянь. Корабли Новой Республики оказались под заградительным огнём, вынудившем начать торможение. Системы линкоров фиксируют три десятка крупных целей, скользящих в пространстве на одном с ними курсе.
Чужаки прекратили атаки. Пользуясь передышкой, капитаны людей обратились к связи.
— Что будем делать? — капитан первого уровня Фарадей Говард, старший среди них по званию, стёр рукавом выступившую на лбу испарину.
В поле зрения камеры попала часть мостика; все видели, что он изрядно разрушен.
— Предложения?
— Предлагаю выйти на контакт и выяснить, что здесь происходит.
Оба услышали невесёлый смех. Смеялся третий из капитанов.
— Я расскажу вам, что происходит. Мы убили населённую планету. Их планету. Прилетели и молча бабахнули из главного калибра. Убили их родных, затем, проредив флот, убили их близких. А теперь сидим и гадаем, что здесь происходит. Смешно.
— Они атаковали Гарду.
— Уверен, что они?
— Они, — заявил молодой капитан носителя, — часть прижавших нас кораблей идентична атаковавшим Гарду.
— Тогда всё ещё проще. Перед нами враг. Он пришёл и убил нас на Гарде, а я пришёл и убил его здесь. Мы серьёзно сократили их популяцию, уверен, они очень злы и в ближайшие минуты примутся сокращать нас.
— Но ведь до сих пор не сократили, — в голосе Говарда звучала надежда, — нас загнали в ловушку, но не стреляют. Этому должна быть причина. Может ещё удастся спасти команды и спастись самим.
— Предлагаешь сдаться?
Ярость, сквозившая в голосе капитана третьего уровня тридцатилетнего Хасана Алкави, заставила Говарда поёжиться.
— Послушайте, стоит нам шелохнуться, и нас распылят. Ты прав, Хасан, нам не повезло, — капитан носителя попытался сгладить углы в разговоре, — но у нас есть шанс продолжить борьбу. Ради дела можно притвориться сломленным, а после — бить врага в его же логове.
— Жить хочешь?
— Хочу, — спокойно ответил он, — как и все. Я тоже считаю, что единственная возможность спасти экипажи — это капитуляция. Мы выполнили приказ и дали группе уйти. Пришло время позаботиться о своих людях.
— А я считаю, что, сдав корабли, мы подорвём боеспособность наших Космических Сил. Если чужаки получат нашу технику, то нам даже при возможности бить врага в его же логове никогда не смыть ярмо предателя. По мне, лучше погибнуть в бою, чем сдохнуть на лабораторном столе или провести остаток жизни питомцем в зоопарке.
Пряча глаза, Говард набрал в грудь воздуха.
— Как старший по званию приказываю. В случае атаки оказать сопротивление. На требование неприятеля сдаться, если таковое поступит, приказываю, — с нажимом повторил Говард, — без боя сложить оружие.
— Я отказываюсь выполнить приказ! — взвился Хасан, — предупреждаю, при попытке сдать корабли врагу приму меры!
— Капитан Хасан Алкави, как старший по званию я отстраняю вас от командования, сдайте полномочия!
Хасан отключился, а попытки возобновить с ним связь к успеху не привели.
Сигналы тревоги возвестили о конце безмолвного противостояния. Сканеры засекли шесть малогабаритных целей, которые, не совершая маневров, двинулись в сторону заблокированных кораблей.
— Похоже на абордажную партию, — заявил первый помощник капитана, — по два челнока на каждую нашу единицу. Думаю, они уверены, что сопротивляться мы не будем.
— Проверьте эфир на предмет радиообмена между линкором Говарда и чужаками, — распорядился Хасан.
— Постоянно этим занимаюсь, — сообщил офицер связи, — Говард время от времени ведёт передачу, но ответа нет. Либо у нас принципиально разные средства связи, либо противник не считает нужным вступать в диалог.
— На их месте я бы тоже не стал церемониться, — ответил Хасан и приказал готовиться к бою, — как только войдут в зону гарантированного поражения, уничтожить челноки, дальнейший огонь на усмотрение операторов.
Хасан сел в кресло и устало прикрыл глаза. Всё, больше от него ничего не зависит. Повреждения оказались слишком серьёзными. За те крупицы времени, что предоставил противник, провести хоть какой-то ремонт не удалось. Больше половины оружейных систем линкора выведены из строя.
— Капитан, смотрите, что делают эти безумцы.
Хасан взглянул на проекцию и вскочил на ноги. Худое лицо налилось кровью, с губ едва не сорвались ругательства.
— Говард, — вылил он накал эмоций в одно-единственное слово.
Хасан впился в проекцию. Трансляция с внешних камер передавала, как в сторону чужих челноков медленно плывёт линкор два ноля семь. Смотреть, как огромный корабль, венец человеческих технологий, покорно ползёт на тяге маневровых двигателей в сторону неприятеля, было невыносимо. Включённая бортовая иллюминация линкора яснее ясного говорила о намерениях его капитана.
Включив внутреннюю связь, Хасан обратился к экипажу.
— Я не хочу насильно заставлять вас идти против своих. Всем несогласным даю возможность покинуть корабль.
Выдержал паузу и не услышав возражений, капитан приказал атаковать.
Капитан Говард оказался готов к подобному повороту. Стоило системам наведения скрестить лучи на его линкоре, он приказал открыть огонь.
Сотни километров между кораблями расчертили густые трассы. Первая же прорвавшая заслон ракета разнесла капитанский мостик, распылив на атомы старших офицеров, включая капитана Хасана Алкави.
Его экипаж боролся до конца. С громкими хлопками падали аварийные переборки, ремонтные роботы сновали по разбитым коридорам, но всё было тщетно. Очередной залп, ломая переборки и выкашивая людей, добрался до одной из силовых установок.
Выйти без потерь экипажу Говарда тоже не удалось. Стрелки-операторы Хасана успели ответить и этим воспользовались штурмовики, посланные вслед за беглецом. Полторы сотни машин, зайдя на повреждённый корабль, обрушили на него всю свою ярость.
Пространство вновь окрасили трассы и выхлоп ракет. Вслед за штурмовиками носитель тоже принялся расстреливать соплеменников.
Видя, что трофеи горят в междоусобной бойне, противник открыл огонь по носителю, но было поздно. Огромный корабль отработал двигателями, столкнулся с линкором и подорвал собственную силовую установку.
Когда вспышка взрыва утратила интенсивность, взору неприятеля предстали облака обломков и крупные, кувыркающиеся сегменты корпусов.
***
Неизведанное пространство. Флагман ударной группы, борт два ноля один.
— Коридор разгона чист, — доклад с поста слежения вернул в сердца экипажей робкую надежду, — сканеры не фиксируют преследующих нас кораблей.
В голосе офицера слышится облегчение, но разделить его чувства никто не решался. Находящиеся на мостике флагмана офицеры молча смотрят на объёмную карту. Там, на краю астероидного пояса, кипит неравный бой, там гибнут люди давшие им возможность уйти из системы.
Коммандер тоже угрюмо поглядывал на проекцию. Его покрытое испариной, осунувшееся лицо всё больше мрачнело. Уничтожение чужой планеты и потеря части собственной группы тяжким грузом легли на плечи. Спасение четырёх единиц флота из, казалось бы, безвыходной ситуации не принесло облегчения.
Они по-прежнему находятся в неизведанной части космоса, и все усилия штурмана зацепиться за что-то, что поможет проложить курс домой, оказались тщетны. Меньше всего командующий думал о том, как это получилось и кто виноват. В голове вертелся вопрос — что делать дальше?
«Всё, хватит, — приказал он сам себе, — об этом буду думать позже»
— Время до конца разгона?
— Двадцать три минуты, — сверившись с приборами, ответил старпом, — что будем делать?
Мучивший всех вопрос прозвучал. Коммандер кожей ощутил напряжение, буквально повисшее на мостике в ожидании ответа.
— Надеяться, — обронил он и вдавил клавишу общей связи, — приказ по группе: приготовиться к переходу, перестроиться, экипажам занять места по расписанию.
Идущие на огромной скорости линкоры с завидным изяществом встали в хвост друг другу. На кораблях опустились порты, лениво втянулись надстройки и орудийные башни.
***
Низкий гул катится по палубам, но люди его не слышат. За три минуты до включения генераторов перехода, на четырёх оставшихся линкорах ударной группы бодрствовал только один человек. Старший пилот флагмана лейтенант Обриен Битти, услышав тревожную трель, заблокировал системы кресла. Несколько секунд Обриен смотрел на экран, после чего выругался.
Если противостоящие им корабли можно было хоть как-то классифицировать, то неизвестно откуда взявшаяся, идущая вслед за остатками группы конструкция оказалась вообще ни на что не похожа.
С экрана смотрели вертящиеся, будто вставленные друг в друга кольца. При этом скорость и направление вращения каждого постоянно менялась, создавая иллюзию независимости их друг от друга.
Сканеры показали, что объект состоит из сорока разной ширины колец. Диаметр внешнего приближался к четырём километрам, когда как внутренний насчитывал двадцать метров. Из-за хаотичного их вращения объект постоянно меняет форму.
Время тает. Кресло сигналит, что пора отдаться во власть аптечки, но лейтенант не решается уйти в сон. Вскоре датчики зафиксировали изменения в поведении объекта и пилот убедился в правоте своих действий.
Скорость вращения колец резко увеличилась. Между ними проявились ослепительные белые всполохи.
Частота всполохов меняется. Компьютер не успевает перенастраивать фильтры. Спасая глаза пилота от мерцания, он периодически отключает трансляцию. Когда экран в очередной раз включился, Обриен увидел погасший, собранный в плоскость объект и прозрачный диаметром в четыре километра диск, на огромной скорости устремившийся вдогонку за кораблями.
Заблокированные системы управления исключали возможность манёвра. До включения генераторов перехода остались считанные минуты, но расстояние, отделяющее группу от полупрозрачного диска, таяло с немыслимой скоростью.
Время словно остановилось, мгновения растянулись. Лейтенант словно в замедленной съёмке наблюдает за приближением диска.
Настигнув ближайший корабль, дымчатое образование пропустило линкор сквозь себя и, потеряв в размерах, устремилось дальше.
Замыкающий строй корабль не получил видимых повреждений и какое-то время продолжал движение. Затем по его бортам пошли волны. Спустя секунды, будто врезавшись в невидимое препятствие, огромный линкор, словно стеклянный, рассыпался на миллиарды осколков.
Картина страшная, но Обриен ждал чего-то в этом роде. Увидев дымчатый контур, он вспомнил гибель линкора возле злополучной планеты.
Тем временем контур настиг следующий корабль. Полупрозрачная энергетическая субстанция, уничтожив два линкора, сократилась в размерах на две трети. Пилот быстро определил, что силы выстрела хватит ещё на один корабль, а флагман благополучно совершит переход.
Пошло не так. Из тени астероидного пояса выскользнули два аппарата. С огромным ускорением они нагнали идущий за флагманом линкор под номером два ноля пять и примагнитились к его корпусу. Чужие машины, озарив пространство, сорвали линкор с курса. Всё случилось настолько быстро, что Обриен не сразу сообразил, что флагман остался один на пути идущего по пятам контура.
Решение пришло мгновенно. Обриен сорвал пломбы с консоли и вдавил клавишу. Аварийные системы посредством туннелей индивидуального спасения втянули кресла с членами экипажа в спасательные капсулы и сбросили их в открытый космос. Пилот угрюмо смотрел, как индивидуальные капсулы одна за другой скрываются в идущей по пятам убийственной энергии. Тысяча восемьсот капсул сократили её в размерах и замедлили скорость, дав линкору необходимые секунды для совершения межпространственного перехода.
Теряя рассудок и испытывая оглушающую боль, пилот упорно боролся. Он понимал, что не успевает. На запуск систем жизнеобеспечения требовалось время, лимит которого полностью выбран.
Тело лейтенанта забилось в конвульсиях. Сведённая судорогой рука, засучив по консоли, сорвала последнюю аварийную пломбу. Система экстренной эвакуации выполнила свои установки. Оставшиеся на борту семьсот членов экипажа были в срочном порядке катапультированы с терпящего бедствие корабля.
В следующий миг включились генераторы перехода. Опустевшая громада окуталась непроницаемым коконом и растворилась в межпространственном переходе.
***
Неизведанное пространство. Ударная группа, борт два ноля пять.
Корабль периодически вздрагивает. По палубам катится вой работающих на пределе силовых установок. Штатное освещение не работает, аварийные плафоны мажут тусклым красным светом. В железном лабиринте линкора что-то с грохотом рушится. На перепонки приходящих в себя людей давят сигналы тревоги.
Капитан линкора лет-майор Космических Сил Новой Республики Кара Стэйфер открыла глаза. По слабому шороху определила, что в соседних креслах зашевелились приходящие в себя офицеры мостика.
Светловолосую тридцатидвухлетнюю женщину сильно мутит, но грохот сигналов требует включаться в работу. Превозмогая слабость, Кара привела спинку кресла в вертикальное положение, осмотрелась.
Без голографического сопровождения мостик выглядит непривычно пусто. Из оборудования признаки жизни подаёт лишь главная консоль. Вспомогательные панели, переливаясь миганием аварийных индикаторов, говорят об отключении систем корабля. Тэст-программы не откликнулись на запросы.
Стремясь выяснить, что происходит, Кара просмотрела журнал. Получив информацию, она целую минуту неподвижно сидела, пытаясь её осмыслить.
Из журнала выходило, что за несколько секунд до перехода противнику удалось воздействовать на её корабль. Пользуясь беспомощностью экипажа, чужаки необъяснимым способом сумели отключить двигатели не позволив развить нужную скорость.
Постепенно на мостик потекли донесения от служб корабля. Общий их смысл свёлся к перебоям питания и отказам оборудования.
— Пост слежения, что у вас?
— Капитан, — пришёл немедленный ответ, — контуры внешнего контроля обесточены, мы оглохли и ослепли. Смогли запустить системы наведения второй артиллерийской палубы. Наблюдаю шесть крупных кораблей противника. Идут параллельными курсами, расстояние — от двух до семи тысяч.
Дальше в голосе офицера появились несвойственные ему нотки.
— В районе машинного отделения, мы обнаружили вот это.
Кара приникла к экрану. Рассмотрела пристыкованную к корпусу корабля решётчатую конструкцию, состоящую из угловатого переплетения стержней разной длины и формы. Из центра чужеродной конструкции в космос на многие километры беспрерывно бьёт мощный поток нестерпимо яркого света.
Возникли смутные догадки. Решив их проверить, капитан связалась с оператором машинного зала.
— Капитан, я не знаю как, но из нас тянут энергию. Силовые установки работают с максимальной нагрузкой, а энергии едва хватает на системы жизнеобеспечения.
На раздумья ушли секунды.
— Инженерным службам отключить все некритичные потребители энергии. Высвободившуюся энергию подать на вторую орудийную палубу. Старший офицер второй палубы на связь.
— Младший лейтенант Дюкро, — заполнил мостик голос из динамика.
— Слушайте внимательно, младший лейтенант. Сейчас ваши батареи получат энергию. Приказываю разрушить конструкцию, пристыкованную к корме в районе машинного зала.
— Слушаюсь.
Линкор погрузился в темноту. Все ждали вибрацию от залпа, но дождались запыхавшегося механика. Освещая путь ручным фонарём, он вихрем ворвался на мостик.
— Капитан, стоило перенаправить энергетические потоки, как отбор на порядки усилился. Линкор полностью обесточен. Работают лишь системы, имеющие автономные источники питания.
— Отключите силовые установки и попробуйте вновь их запустить.
— Уже, — ответил механик, — оператор машинного зала снизил мощность, а затем заглушил одну из установок, но распад топлива не прекратился. Напротив, процесс ускорился. В данный момент работающие установки тормозят откачку нашей энергии.
Из динамика громкой связи раздался треск, затем все услышали взволнованный голос.
— Капитан, у нас гости. Двенадцать малоразмерных целей. Идут с разных направлений, огонь не открывают. Время контакта — семь минут.
— Истребители?
— Нет, по массе цели сравнимы с нашими челноками.
— Они решили штурмовать корабль, — уверенно заявил старший помощник капитана.
Его вытянутое лошадиное лицо покрылось испариной, однако во взгляде не было страха.
Кара повернулась к помощнику.
— Сейчас вы идёте в машинное отделение, берёте его под контроль и держите до последней возможности, — звучит на мостике голос капитана, — в случае критической ситуации вы обязаны сделать всё, чтобы корабль не попал в чужие руки.
Она встала, протянула помощнику руку.
— Надеюсь, вас не надо учить, как это делать?
— Нет, капитан, не надо.
Двенадцать пар глаз проводили помощника. Вся вахта мостика отметила перемены, произошедшие в облике старпома. Нескладного, слишком мягкого с подчинёнными и застенчивого с противоположенным полом, его считали рохлей, недостойной занимаемой должности. Но стоило ситуации обостриться, и перед ними предстал решительный, готовый к трудностям человек.
Отправив помощника, Кара включила внутрикорабельную связь и обратилась к экипажу.
— Внимание всем. Возможно, противник предпримет попытку взять линкор на абордаж. Палубным интендантам выдать штатное оружие. Офицерам организовать оборону подконтрольных палуб. Наводчикам и орудийной прислуге оставаться на местах.
— Капитан, четыре объекта гасят скорость, остальные на прежнем курсе. Время контакта — две минуты, — пришёл доклад с поста слежения.
Кара связалась с инженерной службой.
— Что с орудийной?
— Порадовать нечем. На палубу энергии не хватит. Пытаемся запитать одну батарею, займёт больше часа и, возможно, с нулевым результатом.
— Сможете открыть шлюз и выпустить катер?
— Так точно, — пришёл ответ, — при условии, что батареи катера заряжены и потянут привод шлюза.
— Проверьте и доложите.
Корпус линкора вздрогнул. Пост слежения доложил, что четыре объекта зависли неподалёку, а восемь примагнитились к бронеплитам линкора.
Экипаж готовился к бою. С помощью механических приводов закрыли все межпалубные перекрытия и аварийные переборки. В критических точках разместили скорострельные турели. Скафандры замедляли приготовления, но частые учебные тревоги, так не любимые экипажем, сейчас стали хорошим подспорьем.
Люди приготовились к бою. Прошла команда отключить освещение. Погасли прожектора скафандров, и палубы огромного корабля погрузились в темноту.
***
Встроенная в лицевой щиток скафандра система ночного видения превратила привычные очертания отсека в смазанную зеленоватую картинку. Старший помощник капитана Николя Лурье, смотрит на трёхметровый овал, проявляющийся на корпусе. Под воздействием неведомой силы часть бронированного борта, отделившего отсек машинной палубы от челнока чужаков, выгнулась дугой. Несколько квадратных метров борта пошли волнами и вскоре покрылись сеткой трещин.
Старпом видел гибель линкора рядом с чужой планетой и понимал, как именно противник проникнет на борт. Он не стал ждать, когда колыхающийся овал стеклом осыплется на палубу, а направил ствол скорострельной турели в идущий волнами борт и вдавил гашетки.
Поток реактивных снарядов смёл рыхлую часть борта и устремился в чрево вражеского челнока. Прежде чем трасса наполнила переходный тамбур вспышками, Николя заметил высокие тёмные фигуры с непривычными для человеческого глаза очертаниями.
Атака чужаков захлебнулась, время шло, а повторных попыток проникнуть на борт всё не было. Не отмечая движения в заваленном смятыми фигурами тамбуре, Николя приказал обследовать вражеский челнок.
Две закованные в скафандры фигуры, держа наготове автоматы, вошли в тамбур и, переступая через разорванные останки чужаков, двинулись внутрь челнока. Там что-то мелькнуло, и шедший впереди матрос медленно осел. Второй, беспрерывно стреляя внутрь челнока, попятился, но выйти из тамбура не успел. Что-то очень резвое сбило его с ног и волоком утащило внутрь челнока.
Всё случилось настолько быстро, что люди не успели среагировать, а опомнившись, увидели, как из тамбура выскакивают стремительные тени.
Семь длинных гибких конечностей, непропорционально тянущихся из узкого приземистого корпуса. Это всё, что успел рассмотреть Николя, прежде чем вновь открыть огонь. Длинная очередь в клочья разнесла несколько созданий, не успевших выскочить из тамбура, но три отливающие металлом машины успели проникнуть в отсек и приняли бой.
Такой скорости передвижения старпом никогда не встречал. Водя изрыгающим пламя стволом турели вслед за скачущими по палубе и переборкам машинами, он разнёс половину отсека, прежде чем подстрелил две из них. Третья, нанося закованным в скафандры людям хлёсткие удары гибкими, телескопическими конечностями, устремилась к турели, но выстрел из ракетомёта сбил машину на палубу.
Старпом окинул взглядом отсек и содрогнулся. На залитом кровью полу среди человеческих тел, перерубленных вместе со скафандрами, агонизировали останки чужих механизмов.
— Роботы, — прохрипел один из уцелевших матросов, рассматривая бьющую конечностями машину, — быстрые твари, ты посмотри, — он растерянно развёл руками, — они всю смену убили, нас здесь всего трое осталось.
Старпом оглядел разгромленный зал и наткнулся взглядом на медленно идущего к ним матроса. Его скафандр забрызган кровью, а сам он, вероятно, получил ранение или контузию. Неуверенной походкой матрос подошёл к одному из мёртвых, с трудом нагнулся и поднял заляпанный кровью ракетомёт. После, встал на колено и прицелился в переходный тамбур.
— Нет, — закричал старпом, но предотвратить выстрел не успел.
Мощности заряда хватило чтоб пробить тамбур. Раздался хлопок, тамбур вместе с челноком чужаков отшвырнуло от борта. В пробоину с рёвом рванул кислород. Подхваченные мощным потоком, останки людей и механизмов вымело в мерцающую точками звёзд пробоину.
Старпом вцепился в амортизатор турели, но, не выдержав напряжения, тот с резким щелчком отскочил от палубы. Помощника капитана выбросило в космос, но громоздкую скорострельную установку он не выпустил. Атака на вверенную ему палубу была отбита.
В большинстве же случаев проникшим на борт машинам удалось смять ряды неподготовленных защитников. В общей сложности на борт проникло более сотни однотипных механизмов. Вёрткие машины, бросаясь на всё, что вставало на пути, без устали и страха прорывались вглубь корабля.
***
На погрузившихся в темноту палубах кипит яростная схватка. В разгромленных проходах и горящих отсеках вперемешку лежат погибшие люди и поверженные машины. Бой перешёл в высшую стадию ожесточения. Каждый делает всё от него зависящее. Люди ожесточённо отбиваются от навалившихся механизмов.
Кто-то из стрелков изловчился и повредил сразу две машины. Те спутались конечностями и долго катались по отсеку, круша всё вокруг и давя не успевших укрыться защитников. Тёмные переходы режут пунктиры очередей и выхлопы реактивных снарядов. Нередко свои же рикошеты ранят защитников, нехватка опыта говорит за себя. Счёт павших идёт на сотни, а накал схватки только растёт.
В эфире перемешались яростные крики и хрипы. Кто-то молил о помощи, кто-то грязно ругался, кто-то визжал от возбуждения и страха.
Сквозь гвалт и грохот эфира на мостик сыпались доклады от руководящих обороной офицеров. Из них следовало, что вторая и третья палубы первого уровня перешли под контроль машин. На четвёртой идёт бой с переменным успехом, но защитники в сложном положении.
— Мостик, это четвёртая, — слышит Кара голос в наушнике, — из трёхсот осталось человек пятьдесят. Машины давят. Палубу не удержим, повторяю, не удержим. Разрешите отойти на пятую.
— Нет, — неожиданно громко для самой себя выкрикнула Кара, — об отходе не может быть речи, держаться.
— Плохо слышно, повторите прика… куда? Куда?
В наушнике послышалась серия взрывов, и голос выпал из эфира.
— Пятая палуба, на связь.
— Пятая на связи, — ответил офицер, — готов обеспечить отход людей с четвёртой палубы.
— Я запрещаю поднимать переборки.
— Они погибнут — начал офицер, но капитан не дала ему закончить
— Я запрещаю поднимать переборки, приказ ясен?
Ледяной тон капитана пресёк пререкания, готовые сорваться с губ офицера.
— Слушаюсь, — сквозит неприкрытая злость в его голосе, — конец связи.
На памяти Кары время никогда не стоило так дорого. Каждая выигранная минута оплачивалась кровью её людей. Но их гибель давала хоть призрачный, но всё-таки шанс спастись остальным.
— Капитан, оба катера исправны, — пришла долгожданная весть от инженерной службы, — удалось запитать внешние створы шлюза, наши действия?
Кара напряглась. Терзавшие душу сомнения навалились с новой силой, но отступить от задуманного было равноценно поражению.
— Выведи катер и сбей конструкцию на корме. Слышишь? Любой ценой разрушьте этот объект. Сейчас от этого зависит всё!
— Разрешите использовать оба катера?
— Разрешаю.
***
Наконец-то примагнитившись к борту линкора, старпом перевёл дыхание. Казалось, что может быть проще — включить ранец скафандра и вернуться к кораблю, но какой там. Вылетая в пробоину, он чудом избежал столкновения, но соприкоснулся со срезом борта и повредил одно из сопло ранца. Стоило включить нагнетатель ранца и старпома раскрутило, и потащило от корабля. Неимоверными усилиями ему удалось остановить вращение и повторить попытку. Мешала громоздкая турель, но заставить себя отцепить её от пояса он не смог. Сама мысль остаться без оружия страшила до дрожи.
Несколько следующих попыток состыковаться с кораблём не привели к успеху. Неисправный ранец давал избыточный импульс и уводил в сторону. Два раза старпом чудом не угодил в бьющий из присосавшейся к корме конструкции поток энергии.
Зрелище ещё то. Нестерпимо яркая река энергии бьёт вдаль на многие километры. Всё вокруг залил яркий мёртвенно-белый свет. Выступающие на корпусе детали, отбрасывая длинные тени, исказили обводку корабля, добавив множество несуществующих граней.
При иных обстоятельствах старпом, открыв рот, смотрел бы на это великолепие. Сейчас же, в очередной раз промахнувшись мимо корабля, он костерил ранец и вновь принимался за дело. В конце концов, изрядно помучившись, удалось примагнитится в носовой части линкора.
Осмотревшись, понял, что добраться до пробоины в машинном отделении практически невозможно. По бронелистам линкора снуют знакомые механизмы. Старпом рассмотрел контуры абордажных челноков, приросших к правому борту. Их чужеродные угловатые формы резко контрастируют с плавными линиями обводки корпуса.
Оптическая система скафандра определила, что до ближайшего механического шлюза ему предстоит преодолеть почти триста метров, минуя несколько чужеродных машин.
Взвесив за и против, старпом примагнитил турель, пинком отправил последний картридж в приёмник и прицелился в ближайшую машину.
Металл под ногами дрогнул. За спиной, осветив пространство аварийным красным светом, разъехались створки носового шлюза, и в космос выскользнули оба планетарных катера. Довернув носами, они включили маршевые двигатели и устремились в сторону тянущей энергию конструкции.
К катерам устремились четыре челнока висящие рядом и не принимавшие участия в атаке. Один из них, находящийся ближе всех, протаранил катер, и к исторгаемому энергетическим столбом свету добавилась короткая вспышка.
Второй катер продолжал рваться к конструкции, но челноки устремились наперерез. Старпом максимально увеличил силу зарядов, довёл ствол и открыл огонь. Рой реактивных снарядов, искрами пронзив пространство, впился в носовую часть ближнего к катеру челнока. Серия вспышек, и тот отвалил в сторону.
Определив, что остальные помешать катеру не успевают, старпом направил оружие на стремительно приближающихся по корпусу роботов. Он добивал второго, когда рядом полыхнуло.
На месте конструкции полыхнуло так, что фильтры щитка на несколько секунд лишили обзора. По борту пошла сильная вибрация. Прежде чем старпома сорвало с корпуса, он успел заметил, что на линкоре вспыхнули сигнальные огни.
Когда старпом справился с вращением и оглядел горизонт, то обнаружил, что линкора нигде нет, а совсем рядом безжизненной глыбой плывёт чужой угловатый корабль.
Огромный и мрачный, отливающий гранями надстроек в свете близкой звезды. Открывшийся старпому исковерканный борт зияет чернотой проломов.
Вокруг поверженного гиганта, в рое обломков крутятся десятки малоразмерных аппаратов. Эвакуация экипажа чужого корабля привлекла внимание.
Уходя, линкор дал залп. Результаты перед глазами. Невзирая на бедственность собственного положения, лицо старпома исказила зловещая гримаса.
Спустя какое-то время один из аппаратов приблизился к старпому, облетел его по кругу, после чего, захватив скафандр силовым полем, потянул в сторону чужого транспорта.
***
Неизведанное пространство. Борт два ноля пять.
— Топлива хватит на один переход.
Начальник инженерной службы сорокасемилетний лейт-майор Джэнти Мол виновато развёл руками.
— Как оказалось, — продолжил он, — при штурме был поврежден энергокомпенсатор второго силового контура. Едва подача энергии возобновилась, произошла утечка и, как следствие, взрыв. Часть машинного отделения разрушена. В полном составе погибла дежурная вахта. Автоматике, во избежание детонации, пришлось сбросить топливо маршевых двигателей. Я вообще удивлён, что с такими повреждениями нам удалось двинуться с места. В машинном разгром, потеряна часть генераторов. Ремонтные группы работают в авральном режиме. По окончании их работ могу гарантировать один-единственный переход и сутки хода на маршевых двигателях. Это всё.
На мостике тишина. Каждый обдумывает сложившуюся ситуацию. Им чудом удалось оторваться от чужаков и затеряться в поясе астероидов. Их ищут. Пост наблюдения несколько раз сообщал о появлении чужих кораблей, один из которых прошёл по самому краю пояса, но пока им везло.
В результате всё ещё кипящего на борту боя экипаж продолжает нести потери. Более тысячи мужчин и женщин уже убиты. Система питания орудийных портов отказала. Тесты показали, что ремонт возможен исключительно в условиях дока. В дополнение ко всему оставшиеся на борту машины не собирались останавливаться. Оборона четвёртой палубы была смята, и машины прорвались на пятую. На данный момент люди владели ситуацией, и бой шёл к концу, но потери растут.
— Капитан, а ведь это вы виноваты в их гибели, — нарушил тишину мостика один из офицеров.
Всегда тихий и неприметный младший лейтенант сейчас пылал гневом. Кару ошеломили обвинения, она даже не сразу нашлась, что ответить, но лейтенант и не ждал объяснений. Его подёрнутый безумием взгляд пробежался по лицам присутствующих и вновь остановился на капитане.
— Это вы запретили эвакуировать людей с четвёртой, и они погибли, — сорвался он на крик, — ты слышишь, мерзкая тварь, — лейтенант поднял руку и указал на капитана пальцем, — это ты, пряча собственную шкуру на мостике, убила их всех. Я презираю и ненавижу всех вас, вы все — жалкие, ничтожные трусы.
Начальник инженерной службы, побагровев лицом, громогласно осадил сорвавшегося офицера.
— Немедленно прекратить, — наполнил мостик его густой бас, — как смеешь ты, мальчишка, обвинять капитана? Убирайся с мостика и займись чем-нибудь полезным. Бегом.
В ответ младший лейтенант выхватил пистолет и выстрелил инженеру в лицо, второй выстрел достался капитану. Пуля пробила Каре шею и звякнула, врезавшись в переборку.
Младшего лейтенанта разоружили и отправили в карцер. Инженер был убит, а капитана доставили в медицинский отсек и привели в сознание. Пока автоматизированный медицинский комплекс проводил обследование, Кара, с трудом шевеля побелевшими губами, едва слышно инструктировала второго помощника.
— Разберётесь с машинным отделением и сразу стартуйте. С флагмана получены координаты общего сбора. Привязка осуществлялась от этой системы, так что не ошибётесь.
Введённые препараты начали действовать, и голос капитана слабел с каждой секундой. Помощник склонялся всё ниже, стремясь не упустить ни единого слова.
— Сделай так, чтоб мой корабль не попал в чужие руки, — расслышал он заключительные слова капитана.
Массивная крышка медленно опустилась. Системы автодока приступили к работе.
***
Казалось, миновала вечность. Кара открыла глаза и обнаружила себя на капитанском мостике. Над ней склонился помощник, бережно пристёгивая её ремнями к перегрузочному креслу. Кара хотела спросить, что происходит, но вместо слов из пересохшего горла вырвался лишь слабый стон. Помощник заглянул ей в глаза и неожиданно улыбнулся.
— Лежите спокойно, капитан, вы ещё слишком слабы. У меня новости: мы переезжаем.
В ответ на вопросительный взгляд он пояснил.
— Я исполнил всё, как вы приказали. Как только появилась возможность, мы совершили переход к месту сбора и сразу же запеленговали сигнал. Отправили зонд и обнаружили флагман группы. Линкор два ноля один полностью исправен, топлива девяносто семь процентов от нормы. Следов внешнего воздействия не обнаружено, но… — лицо помощника внезапно помрачнело, — ни коммандера Павье, ни экипажа на борту не оказалось. Отсутствие индивидуальных кресел говорит о том, что экипаж покинул корабль самостоятельно. Бортовой журнал стёрт, поэтому причины эвакуации пока неизвестны. Просканировав пространство, приборы не обнаружили ни одной спасательной капсулы.
Помощник покачал головой и, склонившись к Каре, зашептал в ухо.
— Здесь воняет мистикой. Нас от начала до конца преследует череда необъяснимых, событий. Я мозг вывихнул, пытаясь найти объяснение, но чем дольше об этом думаю, тем меньше понимаю. Я вас не утомил?
Увидев отрицательный кивок, помощник улыбнулся.
— Как бы ни было, встреча с флагманом нам только на руку. Приготовьтесь, капитан, сейчас немного потрясёт.
Тысяча двести сорок капсул индивидуального спасения отстрелились от обречённого корабля и направились к покинутому линкору.
Спустя три часа, стоя на его мостике, второй помощник отдавал приказания.
— Приготовиться к разгону. Штурман, ввести координаты. По выходе из межпространственного перехода орудийным палубам боевая готовность.
Он повернулся к экрану и с тоской посмотрел на израненный корабль, долгое время служивший им верой и правдой.
— Активировать таймер самоуничтожения.
Дождавшись подтверждения, помощник приказал запустить маршевые двигатели. Спустя несколько часов линкор Космических Сил Новой Республики под номером два ноля один с обновлённым экипажем совершил переход в неизведанную систему.
***
Одновременно с отстрелом спасательных капсул на покинутом экипажем линкоре разблокировались все створы и двери. Стрелявший в капитана младший лейтенант, о котором в суматохе эвакуации не вспомнили или не захотели вспоминать, выбрался из карцера и направился в машинное отделение. Тот факт, что его бросили на обречённом корабле, лейтенанта нисколько не беспокоил. Судя по внешнему виду, его вообще ничего не беспокоило.
Бледное, обрюзгшее лицо не выражает эмоций. Подёрнутые поволокой пустые глаза, не мигая, слепо таращатся в пол. На китель тонкой струйкой стекает слюна. Неестественные, дёрганые движения создают впечатление, что человеком, словно куклой, кто-то управляет.
Преодолев несколько палуб, лейтенант нашёл искомое. Он вскрыл центральный распределительный щит машинного отделения. Со знанием дела перемкнул несколько цепей, отключив систему самоуничтожения. Следующие сутки лейтенант, словно робот, неподвижно стоял рядом со щитом. Когда несколько ярких вспышек ознаменовали появление в системе чужих кораблей, лейтенант словно вышел из спячки.
Всё так же слепо глядя перед собой, он, шаркая ногами, отправился на мостик, где сорвал предохранитель с тумблера аварийного маяка. Дождавшись подтверждения системы об отправке сигнала, лейтенант направился на первую грузовую палубу. Войдя в шлюз и закрыв внутренние створы, он схватился за рукоять открытия внешних.
Спустя несколько часов брошенный линкор облетел беспилотный, причудливого вида аппарат. Не встретив противодействия, чужие корабли вошли в район нахождения линкора. Вместе с кораблём к чужакам попало большое количество разносторонней информации, включая навигационные карты КС Новой Республики.