Оглавление
Мысль о том, что столицу Равы рано или поздно покорять придётся, зародилась почти два года назад. Поначалу рассуждал об этом вынужденно. В сложившихся условиях все прочие идеи прожить в этом непростом мире подольше и покомфортнее не выдерживали серьёзной критики. Откровенно говоря, эта тоже смотрелась не очень-то правдоподобно, но даже при первых проблесках идеи некоторые моменты намекали на грандиозные перспективы. И чем дальше я этим вопросом занимался, тем реалистичнее смотрелся замысел. Окончательно он оформился в ничем не примечательный день, когда я чуть не утонул в коварном болоте и...
Впрочем, об этом позже. Некоторое идеи столь опасны, что до реализации лишний раз думать о них опасно.
Собственно, мои приключения в болоте — лишь последний штрих, после которого другой дороги не осталось. Сама же разработка моего величайшего стратегического плана стартовала чуть ли не в первые дни пребывания в фактории. Но тогда это были лишь мечты, выросшие на почве переоценки открывшихся возможностей. И только тот день, когда я с трудом выбрался из трясины, подарил мне реальные перспективы. Не забывая поглядывать в их сторону, я поставил перед собой задачу попасть в одно ис самых защищённых мест Равийской империи. Ну а после задумался о путях проникновения к цели и некоторых деталях. Я тогда всякие варианты перебирал, размышляя, как бы преломить ситуацию с максимальной выгодой для себя.
План, поначалу представлявшийся простеньким, в итоге превратился в нечто запутанное и не всегда разрешимое. От некоторых его ответвлений пришлось отказаться сразу, ещё на стадии размышлений, другие отсекались враждебными действиями, или опасениями, что вот-вот придётся с ними столкнуться.
Тот, кому повезло уцелеть при окончательном решении вопроса ослабевшего клана, неизбежно превращается в зверя подраненного, окружённого безжалостными охотниками и загонщиками. Понятно, что жизнь такого существа коротка, а смерть насильственная. Рок — не тот мир, где легко избежать внимания власть имущих. Может до глобального контроля здесь ещё не додумались, но всякий беглец оставляет следы, и тот, у кого есть возможности, найдёт эти следы с высокой вероятностью.
У моих врагов возможности есть. Значат, их шансы велики, и меня это категорически не устраивало.
Нет, вы не подумайте, я и самые простые решения рассматривал. Благо, времени хватало, да и возможностями кое-какими тоже обзавёлся.
Варианты с бегством в другие края, где о клане Кроу и его пропавшем представителе знать не знают, я отмёл сразу. Как и прочие, первыми пришедшие в голову. Увы, там не всё так просто, минусов насчитывается уж точно не меньше плюсов. Прошлое в этом мире способно настигнуть, где угодно, а будущее весьма туманно.
Дело не только в следах и дорогих «ищейках». Чужбина — это чужбина. За своего я нигде не сойду. Тем более что надёжно скрыть глаза — сложная задача, а мои выглядят так, что в некоторых краях лишь за их цвет запросто казнят без суда. Да, убить меня не так-то просто, но дело не в этом, а в том, что к старым проблемам могут прибавиться новые.
Но я не сдавался. Думал, искал, перебирал варианты.
Наткнувшись в скучноватой книге на один из моментов, касающихся воспитания отпрысков высших имперских кланов, я поначалу пробежался по нему равнодушным взглядом и продолжил чтение. Но при этом возник незначительный душевный дискомфорт. Ощущение неприятное, будто тончайшую занозу в мозг загнал.
Вернулся на предыдущую страницу. Потому ещё на одну. Перечитал вдумчиво. Снова начал перечитывать.
И остановился, осознав, что подцепил-таки занозу, мешающую спокойно читать дальше.
Всё же должен признать, что вышележащие размышления не только сумбурные, а и неверные. Надо, наконец, признать — мой великий план зародился именно в этот момент. Тогда я даже не подозревал, что несколько строк скучного текста зададут направление жизни на годы вперёд. И даже не сказать, что тотчас принялся активно изучать заинтересовавшую тему. Но может оно и к лучшему. Ведь если те, кто меня ищут, детально расспросят того же Эша, он не сможет им рассказать, что максимум внимания я уделял именно этому вопросу. На фоне изобилия и разнообразия доставленных книг важнейшие моменты терялись.
Никто так и не понял, что среди всех этих развалов я по крошкам собираю информацию о столь необычной теме. Разве что Бяка однажды спросил, почему я перечитываю парочку ничем не примечательных книг. Заметил. Но я обосновал это роскошными иллюстрациями, которые хотелось пересматривать снова и снова.
В общем, лишь великий мастер Тао догадался, что к чему. И то лишь благодаря тому, что я жёстко обозначил временные рамки. Он ведь человек с богатым прошлым, в молодые годы служил императору, пребывая от него в близости, дозволенной лишь самым доверенным телохранителям. Естественно, при такой жизни был тесно замешан в аристократических делах, поэтому смог связать одно с другим.
Вычислил по датам и паре обмолвок.
Но Тао понятия не имеет, кто я такой на самом деле. Искать меня через него вряд ли станут — это чересчур даже для моей паранойи. Мои враги — люди, а не какие-то всезнающие демоны.
А людей можно обмануть, о чём я никогда не забывал позаботиться.
Даже в столицу прибыл не как зря, а с запада. Хотел, для начала, с юга заявиться, но потом решил, что для человека, который скрывает свой путь, предсказуемо поведение, при котором следы запутываются на сто восемьдесят градусов. Вот так, косвенно, можно намекнуть самым догадливым, что на самом деле пришёл с севера.
Запад — это нормально. Нейтрально. Плюс, кому сильно нужно, без великого труда сможет найти там мастера-лучника, у которого я брал уроки. Благо, это не Тао, а почти обычный ремесленник в своей профессии, делающий своё дело качественно и без серьёзных сюрпризов. Только плати вовремя, и всё у тебя будет. Для юных аристократов посещение подобных специалистов — обычное дело. Конечно, клановые мастера — полезно и удобно, но чем больше приобщаешься к чужому опыту, тем больше своего становится. Разнообразие идёт на пользу.
Молодость — пора учёбы. Но учёба бывает разной. Даже к самому закрытому мастеру, вроде Тао, можно подобрать ключик. Люди наподобие него, это, так сказать, общедоступный уровень. Разумеется, если говорить об аристократах, ведь простолюдину обучаться у таких спецов можно лишь в теории.
И теория эта самая фантастическая, если ты самый заурядный крестьянин или человек приблизительно равного с ним положения.
Однако и аристократ аристократу — рознь. Если вспомнить семью, которая владела Хлонассисом до того, как там внезапно произошли грандиозные перестановки в верхах, так их и аристократами считать нельзя. Это я говорю с высоты положения представителя одной из старейших семей Арсы. Данто в сравнении даже с почти истреблённым кланом такого уровня, это...
Нет, я снова как-то неправильно начал пояснение. Нельзя сравнивать испражнения улиток с бриллиантами в королевской короне. Данто — это не мы. Они не то, чтобы далеки от вершин аристократии, их аристократизм иной природы. Трудно объяснить земными мерками. Для таких в здешнем языке даже отдельная терминология имеется. Мол, что-то вроде мещан, которых чуток подкрасили и блёстками присыпали, дабы смотрелись чуть ярче, чем обычная серая масса. Но не более. Что-то вроде нарядных клоунов, но не смешных. Мудрость от мастера Тао разве что одному из тысячи таких светит (и это я ещё по скромному подсчитал).
Ну да ладно, пусть хоть всех подряд пускает на свою гору. Это всего лишь одна узкая дисциплина. Если хотят чего-то большего, пусть рождаются в семьях, которые могут себе такое позволить.
Это я к тому, что лишь для истинных аристократов Равы доступен особый вариант обучения.
Эксклюзив.
Если дословно перевести название этого необычного учебного заведения на язык моей первой жизни, получится «Стальной дворец алого стекла». Звучит, скажем прямо — странно. Ну да не просто так мне постоянно приходится нормальные аналоги мысленно подбирать, ведь здешняя лингвистика — это что-то с чем-то. Пожалуй, я за сто лет жизни к ней не привыкну.
Ну а как привыкнешь к тому, что вместо одного или пары слов рассыпают целую жменю? Причём далеко не всегда эта россыпь прямо указывает на суть описываемого понятия.
Впрочем, в этом случае двумя словами не обойтись. Но я бы перевёл куда понятнее, пусть даже полностью игнорируя словесное наполнение. Допустим — «институт благородных юношей и дев». Или — «академия самых заносчивых снобов». Можно что-то нейтральное вроде — «аристократический корпус» или «тут учат пафосу высшей пробы».
А лично для себя я бы назвал проще — «место исполнения желаний».
Почему так? Ну, например, потому что именно в этом месте я запланировал гарантированно обзавестись до сих пор не давшимися в руки атрибутами Стихий. Это не за миражами вроде снежных пауков гоняться — это надёжнейший, проверенный веками вариант.
Плюс там же можно примелькаться среди аристократов и тем или иным способом удачно и просчитано раскрыть своё инкогнито, либо без этого выяснить, кто же столь упорно меня разыскивает. Ведь очень тяжело противостоять непонятно кому. Вычислять заказчиков моего похищения или убийства «с низов» бессмысленно. У меня не те возможности, чтобы размотать цепочку от банальных наёмных головорезов до неизвестно где скрытых высокопоставленных личностей, жаждущих заполучить голову некоего Гедара.
В общем, Стальной дворец — место, бесспорно, полезное. И не для всех доступное. Далеко не для всех. Лишь представители полноправной аристократии и отдельные самые зажиточные и преданные императору выходцы из особых категорий подданных не благородных кровей могут рассчитывать на здешнее обучение. Причём если «голубую кровь» принимают без вопросов, всем прочим придётся изрядно попотеть, дабы пробиться хотя бы на рассмотрение прошения о внесении отпрыска в особый список, откуда впоследствии выберут нескольких счастливчиков. Причём повлиять на этот выбор, вроде как, невозможно. Далеко не все вопросы в Раве реально решить лишь деньгами и связями.
Хотя должен признать, есть связи, решающие если не всё, то почти всё.
Но эта возня не для меня. Я, как истинный аристократ, имею право. Хотя даже для меня есть некоторые преграды.
Основная проблема в сроках. Приём по давней традиции длится ровно один световой день в конце лета и проводится лишь раз в год. Если не успел до заката — разворачивайся и возвращайся в следующем сезоне. Кем бы ты ни был, исключения не допускаются.
Принимаются молодые люди обоих полов возрастом от пятнадцати до семнадцати лет. Допустимо недобрать или перебрать до полугода или даже чуть больше, но только после дозволения от главного мастера Стального дворца или Императорского совета. И получить это дозволение соискателям благородного происхождения из не самых старинных семей весьма проблематично.
А о простолюдинах и говорить не приходится.
Мне шестнадцать, так что вписываюсь идеально. Но если в этом году не попаду, следующий сезон — мой последний шанс. Причём, в таком случае мне, как семнадцатилетнему, придётся получать дозволение, а это сопряжено с неизбежным раскрытием перед теми, кому сейчас знать моё настоящее имя необязательно.
Шайка, заявившаяся за моей головой во время охоты на снежного паука, обломала часть планов. Я не успел подготовить группу помощников, не дождался возврата людей, отправленных за некоторыми сведениями. Я много перспективных дел бросил и в отчаянии решился на крайнюю меру — справиться самостоятельно.
Вот поэтому и приходятся так торопиться, чтобы всеми способами успеть выполнить задуманное. Там где я на некоторых этапах планировал выехать за счёт помощников, пришлось терять время, разбираясь самостоятельно. А ведь опаздывать нельзя, неизвестно, что меня ждёт следующим летом.
Будущее даже при идеальном выполнении плана туманным представлялось, а сейчас я в него смотрел, как в дыру деревенского сортира.
Хорошее не просматривалось...
Ну да ладно, снова отвлёкся. Довольно о грустном.
Имперское обучение считается не только самым престижным, но и таким же сложным. Все подробности мне неизвестны, но знаю точно, что многие ученики не справляются с программой. Таких безжалостно отчисляют. Но это ещё не конец, ведь если возраст позволяет, можно попробовать ещё разок поступить, или даже два. Аристократов примут вновь почти со стопроцентной вероятностью; неблагородным вернуться сложнее, однако ничего невозможного и для них нет.
То есть, в случае неуспеваемости я также могу потерять год. И дальше останется последняя попытка. А это плохо, потому что последняя попытка приведёт к нежелательному раскрытию моего происхождения. Отсюда проистекает еще одна причина моего стремления успеть попасть в Стальной дворец именно сейчас.
Вы спросите: «Какая разница? Ведь всё равно придётся себя выдать, ведь человека без имени не примут, а фальшивую аристократическую биографию мне не потянуть».
А вот тут мне на руку играют некоторые правила школы.
Так уж принято, что в высшем учебном заведении империи клановым конфликтам не место. Если кто-то вознамерится устроить разборки, это не просто нарушение правил, это расценивается, как оскорбление императора. А это куда опаснее, чем сунуть голову в пасть льва и куснуть зверя за язык.
Император считается кем-то вроде почётного командующего Стального Замка. И ему там аристократические склоки не нужны. За века существования учебного заведения сформирован свод правил и порядков, способствующих поддержанию мира.
Например, каждый учащийся обязан выбрать себе псевдоним никоим образом не намекающий на происхождение. И обязуется не раскрывать настоящее имя до последнего дня. Сомневаюсь, что это работает со стопроцентной гарантией, но понятно, что в теории такое правило позволяет не демонстрировать вражду тем семьям, которые традиционно друг дружку не переваривают. Дополнительный плюс — неблагородные ничем не отличаются от благородных, чем устраняется почва для снобизма.
Как это работает на практике я, увы, представляю слабо. Информации по этому вопросу от матери почти не досталось, а книги — это мёртвый текст, а не живая реальность. Авторы могут искажать и приукрашать реальность, либо описывать давно устаревшие моменты.
В общем, я об этом месте выведал далеко не всё, но достаточно, чтобы осмелиться предпринять попытку. После того, как мне удалось столь неожиданно-удачно попасть на территорию Жизни, приобщиться к Стихиям хочется на порядок сильнее.
Это позволит стать «полным кавалером» всех реально действующих в Роке сил. Прочие высшие проявления — на уровне мифов, или откровенно недоступны. По крайней мере, так говорит та информация, которую удалось раздобыть.
Но если говорить прямо, Стихия — ерунда. Да, за счёт неё я могу усилиться, но не сказать, что это поставит меня на другой уровень. Только ради её атрибутов и навыков я бы вряд ли отважился на такую наглость, как путешествие к центру империи, где у моего клана хватает явных врагов.
Я уж промолчу про неявных, из-за которых два года назад Кроу потеряли главу рода и последнюю усадьбу. Почти не сомневаюсь, что как все дороги ведут в Рим, так и нити всех здешних заговоров тянутся к столице.
Итак, я, наконец, именно в этом гадюшнике. Даже эта часть плана изначально казалась фантастический сложной, но мне это удалось. Однако почивать на лаврах рановато. Дальше предстоит второй этап — добраться до Стального дворца и доказать, что я имею право на обучение, а не мошенник залётный.
Одно «но» — в столь ранний час никто меня там не ждёт. Однако это даже к лучшему.
Я переборол желание отдохнуть до обеда в какой-нибудь скромной гостинице при круглосуточной таверне, или даже в фешенебельном заведении для серьёзной публики. Перебьюсь, в моём возрасте можно спать через день, и ничего катастрофического от этого не случится.
А уж после прохождения испытания Первохрама потребность в ночном отдыхе почти отключилась. Если не повышать параметры и не истязать себя до полного опустошения тренировками, достаточно пару раз в неделю полноценно отсыпаться, да дремать время от времени.
Удобно.
Пришлось бесцельно побродить по пустынным улицам, пока не наткнулся на словоохотливого ночного сторожа. Он подсказал мне хорошую, по его словам конюшню. Не из дешёвых, их я посмотрел сразу за воротами и сходу забраковал.
Аристократ, если себя уважает, ни за что не оставит свою лошадь в такой клоаке. А аристократ из старой семьи, к коим я отношусь, по статусу обязан уважать себя, ни в чём и никогда не давая слабину.
Лошадь мне теперь особо не нужна. Можно продать, и одной обузой меньше станет. Но кто знает, не понадобится ли она мне внезапно в период обучения? Так что на всякий случай придержу.
Пока решал вопрос с конюшней, рассвело. Вот так и время убил, и пристроил понравившуюся лошадку. Не обманул продавец, своих денег она стоила. Никаких проблем за всё время не доставила, умное, послушное, выносливое и не слишком пугливое животное. Правильно сделал, что не продал. Благо содержание стоит не так уж дорого, несмотря на приличное место, что бросалось в глаза с первого взгляда даже без уверений ночного сторожа.
Да и мне ли волноваться из-за денег?
Дальше отправился пешком. Поклажа минимальная, дури в ногах хватает. Не видел смысла искать стоянку для рикш или экипажей подороже. Да и где их искать в столь ранний час?
Правда, в голове начали копошиться мысли, о которых до сих пор не задумывался. А пристало ли благородному юноше приходить к Стальному Дворцу Алого Стекла на своих двоих?
Вот этот момент совершенно упустил из виду. В книгах про такие мелочи ни слова не упоминалось.
Ну да ладно, вот сейчас всё и узнаю.
Глава 2
Стальной Дворец Алого Стекла
Экипаж всё же пришлось взять. Дело в том, что архитектурные планы Нами, с которыми мне удалось заранее ознакомиться по книгам и атласам, значительно отличались от того, с чем я столкнулся в действительности. Здесь не Земля, здесь с улицами и нумерацией домов повсеместная путаница. Плюс художники во всех мирах одинаковые, вот и эти рисовали по известному принципу «я так вижу».
В итоге слегка заблудился, но при этом случайно вышел к площади, на которой располагалась стоянка тех самых экипажей, к услугам которых изначально прибегать не намеревался. И, несмотря на рассветный час, некоторые извозчики уже приступили к работе.
Выбрав самого приличного на вид, скомандовал везти к Стальному Дворцу. И на этом общение завершилось, в отличие от земных таксистов, местный оказался не словоохотливым.
Возможно, он и не прочь высказать всё наболевшее, однако сословная разница на язык давит. Ведь представляться необязательно, опознать аристократа в пассажире несложно. Есть некоторые мелочи в причёске, одежде и манере подавать себя, которые многое говорят даже не самым наблюдательным людям. Я ведь больше десяти лет воспитывался женщиной из древнейшей семьи Равы. Это серьёзно, такая даже паралитика быстро научит выглядеть благородным.
А я пусть и не был живчиком, но и к паралитикам не относился.
Поездка затянулась. Нами — город большой и густонаселённый, здесь, несмотря на отсутствие автомобилей и раннее утро, можно угодить в пробку. Опытный извозчик огибал рынки, куда торопились торгаши, и избегал прочих мест, где в такое время случаются заторы. Плюс пришлось сделать объезд вокруг центра, почти целиком занятого Императорским кварталом. Туда не всех и не всегда допускали, а уж обычные экипажи — почти никогда.
Стальной Дворец и сам занимал отдельный квартал немаленькой площади. Когда-то на этом месте располагался отдельный бастион, вынесенный за городские укрепления для контроля одной из нескольких стратегически важных высот. С неё полагалось эффективно обстреливать войска противника, если те полезут на штурм. Прям вдоль стен можно снаряды запускать, уничтожая осадную технику и живую силу, которая будет там толпиться.
Город разрастался и в какой-то момент поглотил эту почти самостоятельную цитадель. Укрепления частично разобрали, частично сохранили, а внутри всё обустроили по-новому, устроив элитное учебное заведение.
Однако былое назначение этой территории выдавало себя с первого взгляда. Трудно не догадаться, что здесь располагалось изначально, когда видишь каменную крепостную стену, вздымающуюся метров на двенадцать. Некоторые башни тоже сохранились. Круглые и невысокие, зато широченные. На их плоских площадках когда-то располагались стационарные баллисты, способные метко зашвырнуть тяжеленный снаряд на сотни метров, а то и за километр-другой. Осадная инженерия этого мира даже в глазах такого дилетанта, как я, смотрелась на порядки серьёзнее, чем земная.
Солидные крепостные ворота дополняли комплект, но всё же выглядели не столь монументально и архаично, как каменные укрепления. Створки явно современные, богато украшенные и ажурные, защитой пожертвовали в угоду красоте. Чересчур лёгкие, такие даже самому простому тарану на один зуб.
Перед воротами наблюдалось оживление. Работники устанавливали массивный стол, перед ним расстилали широкую красную дорожку. Похоже на то, что именно здесь должны встречать кандидатов в ученики, но пока что не всё к этому готово.
Оглядевшись, я не заметил, чтобы в сторонке жались молодые люди моего возраста. Значит, я прибыл первым.
Да уж, теперь мне светит репутация торопыги.
Будь экипаж закрытым, можно было скомандовать извозчику везти дальше. Например, сделать пару кругов вокруг Императорского квартала, посмотреть на тамошние достопримечательности, пока здесь не появятся новые кандидаты.
Но нет — благородному так вести себя нельзя. Вдруг заметят? Какой удар по репутации. Тут даже закрытость повозки — не гарантия того, что меня не рассмотрят во всех подробностях. Кто знает, какие навыки развиты у группы важного вида людей, которые что-то обсуждают, стоя сбоку от ворот. Очень похоже, что это «комитет по встрече» дожидается, когда же подготовят рабочее место.
Нет, ехать дальше никак нельзя. В таком деле лучше прослыть торопыгой, чем застенчивым.
Застенчивый аристократ — тот ещё нонсенс. Высшее сословие ничем не смутить.
На то оно и высшее.
Отпустив извозчика, я перекинул за спину увесистый заплечный мешок в связке с оружейным вьюком и с самым невозмутимым видом направился к воротам. Прошёл по углу расстеленной дорожки, обогнул стол, краем глаза глядя, как работники спешно расставляют за ним кресла и косятся на меня с недоумением. Но никто ни слова не произнёс.
Я даже начал надеяться, что так и пройду в ворота. Никто не окликнет, не попробует остановить.
Зря, конечно, надеялся.
Наивный провинциальный юноша, что с меня взять.
Один из богато разодетых мужчин, стоявший в кругу с прочими похожим на него, повернул голову. Тоже с недоумением посмотрел, после чего резко отвернулся и сказал нечто такое, отчего на меня уставились все остальные.
Пройти мимо пятёрки явно не последних здесь людей, которые дружно таращатся на тебя — это как-то невежливо. Но и лебезить тоже нельзя.
Не по аристократически.
Приблизившись, я остановился, и, не изобразив даже намёка на поклон, заговорил:
— Доброго вам утра, уважаемые. Я пришёл сюда, чтобы стать учеником школы Стального Дворца Алого Стекла. Но я не вижу на входе тех, кто заведуют приёмом. Не могли бы вы подсказать, где я могу их найти?
Все пятеро так и таращились молча. Секунда прошла. Пять. Десять.
Это начинало напрягать, но я продолжал стоять, изображая из себя воплощение невозмутимости.
Один — седой до последнего волоска болезненно-худой мужчина с непомерно-круглым для такого телосложения лицом, наконец, даже не поклонился, а едва кивнул:
— И вам доброе утро, господин.
Затем, глядя как бы сквозь меня, отстранённо произнёс:
— На молодом господине печать Первохрама. Высшая печать.
Я едва сдержался, чтобы не улыбнуться понимающе, но при этом с превосходством.
Не зря затеял ту нервную эпопею с Хлонассисом. Теперь любой, кто может видеть некоторые вещи, сходу определит, что я не просто храм посещал, я был допущен к высшему испытанию. Все действующие Первохрамы Арсы находятся под контролем старых семейств. Церковники там, как говорится «царствуют, но не правят». Ни младшая аристократия, ни тем более зажиточные люди неблагородных кровей не подпускаются к ключам силы высоких порядков. Всё открыто только для своих, за этим следят строжайше.
Получить такой ключ за пределами Арсы — возможно. Но это будет своего рода иной кластер храмов, не связанных с империей и зависимыми от неё территориями. Печать там отличается, это моментально срисуют. Также считается, что подделка такой отметки невозможна. Разве что в глупых легендах можно о подобном услышать.
То есть носитель Высшей печати обладает своего рода паспортом, потерять который невозможно, а фальшивок не существует.
Я, разумеется, прикрыл себя не самым простым амулетом, искажающим вид на мой ПОРЯДОК. Вещица не из уникальных, но весьма дорогая, и предоставляет качественную маскировку. Однако Стальной Дворец — это не придорожная закусочная с залежалыми пирожками, это высшее учебное заведение Равы. Естественно, кандидатов в ученики здесь проверяют не первые попавшиеся личности, а спецы своего дела. Этот седой мужчина с кругом сыра вместо головы прекрасно рассмотрел мои атрибуты и многое другое. Отметка Первохрама и вовсе сразу в глаза должна бросаться, как её ни прячь.
Есть риск, что это не просто мастер, а всем мастерам мастер. На уровне настоящей легенды. Такой, в теории, способен разглядеть то, что я прячу на самом деле, а не просто делаю вид. То есть поймёт, что мой ПОРЯДОК выглядит крайне странно, да и сам я весьма мутный. Маловероятно так нарваться, но шанс есть. Я даже к этому готов.
Ну а что тут такого? Необычные цифры и отметка не просто Первохрама Арсы, а Первохрама потерянного — это не преступление.
Но даже при такой невероятной наблюдательности в моей отметке испытания он не увидит ничего опасно-подозрительного. Пусть тот Первохрам, который я посетил, считается утерянным — это ничего не значит. Его печать ничем не отличается от печатей тех храмов, где открывает круги силы вся древняя аристократия Равы. Некоторые закрытые параметры печати — да, способны пролить свет на нежелательную информацию. Но, насколько мне известно, посторонним получить к ним доступ или невозможно, или можно лишь с превеликими хитростями и сложностями.
Да, засветиться здесь риск всегда есть, не угадаешь. Однако именно в этом случае шансы либо нулевые, лишь немногим выше.
Так что, я в ответ кивнул с самым честным видом:
— Да, высшая печать. Но я спросил не это.
— Простите, — снова изобразил поклон седой. — Мы не ожидали никого увидеть в столь ранний час. Первые претенденты обычно появляются значительно позже.
Я пожал плечами:
— Приём начинается утром, рассвело почти час назад. Я что-то делаю не так?
— Нет, всё так, — ответил непомерно-толстый мужчина, стоявший правее от седого. — Я мастер Брасс, в этом году я отвечаю за работу с претендентами. А вы, как я понял, претендент. Могу я поинтересоваться, как вас зовут?
— Чак из семьи Норрис.
В глазах толстяка ничего не промелькнуло. Смотрел на меня, как сытая рыба смотрит на дохлого червяка:
— Чак из семьи Норрис, вам известны требования к претендентам?
— Чтить императора; уважать Стальной Дворец Алого Стекла; быть ненамного младше пятнадцати и не сильно старше семнадцати лет; уметь читать и считать; быть минимум бетой начиная с четвёртой ступени просветления и альфой с двенадцатой ступени; всего ступеней не должно быть меньше четырнадцати; надо относиться к уважаемой семье и не срамить её честь; также надо преподнести ритуальное пожертвование для передачи в имперскую казну; обязаться соблюдать законы и правила во время обучения; иметь при себе личный меч.
— Прекрасно, Чак. Не каждый претендент способен без ошибок огласить весь перечень. Даже странно, что впервые вас вижу. Обычно так выражаются те, кто уже пытались пройти обучение. Прошу прощения, что мы вынуждены встретить вас вот так, неподготовленными. Действительно ранний час. Но вы правы, утро уже наступило. Итак, если не возражаете, пройдёмся по озвученному вами списку?
— Не возражаю.
— Чтите ли вы императора, Чак из семьи Норрис?
— Император велик, чтить его, это честь, а для моей семьи честь — это смысл жизни.
— Готовы ли вы уважать Стальной Дворец Алого Стекла?
— Это самое уважаемое учебное заведение великой Равийской империи. Не уважать его невозможно.
— Господин Чак, просто скажите «да» или «нет».
— Да.
— Сколько вам лет?
— Шестнадцать.
— Вам известно, что возраст можно легко установить?
— Да.
— И вы всё равно настаиваете, что вам шестнадцать?
— Да.
— Прекрасно. Прочтите надпись над воротами.
— «Вошедший сюда становится равным среди равных. Никого нет выше, и никого нет под тобой. Помни это всегда».
— Отлично, читать вы умеете хорошо. А как насчёт считать? Сколько получится, если взять восемь раз по семь?
— Пятьдесят шесть.
— А если ещё прибавить дюжину?
— Шестьдесят восемь.
— Хорошо, — толстяк повернулся к седому: — Мастер Данс, вы не могли бы поточнее описать первые ступени ПОРЯДКА претендента?
— Разумеется, мастер Брасс. Господин Чак использует искажающий амулет прямого действия. Амулет показывает, что он рождён бетой, и приличные для беты показатели у него начинаются с четвёртой ступени. До альфы он дорос на девятой. Это при начальных для альф пятнадцати атрибутах. Всего у него шестнадцать ступеней, на последней открыто семнадцать атрибутов.
— А что у него скрыто под амулетом? — спросил Брасс.
— Трудно сказать... — неуверенно ответил седой.
— Мастер Данс, неужели в этом деле для вас остались какие-то сложности? — удивился толстяк. — Вы полагаете, что господин Чак вводит нас в заблуждение?
— Вся наша жизнь, это набор сложностей. Не стану и дальше разводить философию, просто поверьте моему богатому опыту: господин Чак не так прост, каким кажется на первый взгляд, но при этом он не пытается создать видимость, что у него больше атрибутов, чем есть на самом деле. Почти не пытается. Только не спрашивайте, что значит моё «почти». Считайте, что у меня проснулись старческие предчувствия. Есть подозрения, что у этого юноши может оказаться скрытый сюрприз, — мастер поклонился мне: — Простите за такие слова, господин Чак. Я никоим образом не пытаюсь выказать неуважение. У нас здесь заведено говорить так, как есть.
— Так что у него под амулетом? — нетерпеливо спросил Брасс. — Без пустых подозрений, просто говорите, как есть.
— Под амулетом картина заметно иная, она совпадает с искажением лишь в том, что он урождённый бета, — ответил Данс. — С первой ступени открыты четыре вида атрибутов при неплохом наполнении. С шестой ступени он альфа с пятнадцатью атрибутами, наполнение близко к максимуму почти по всем, и максимально на некоторых. Всего у него двадцать одна ступень просветления, на последней открыто двадцать атрибутов также при высоком наполнении. Ручаюсь, что у него их не меньше, как бы он ни пытался исказить действительную картину. Такое от меня спрятать, в теории, можно, но прячущий при этом должен обладать куда большими параметрами. То есть я гарантирую, что господин Чак не преувеличивает свои параметры. Следовательно, он более чем соответствует требованиям школы по атрибутам и ступеням.
Выслушивая, как «мастерски» разоблачают мою маскировку, я едва сдерживался, чтобы не ухмыльнуться с предельно довольным видом.
На да, разоблачили прилюдно, не поспоришь. Вот только увидели именно то, что я изначально выстроил. Не истинную картину, а запутанную обманку. Научился этому фокусу получив коллекцию бонусов от Первохрама.
Да, были опасения, что найдётся кто-то, способный добраться до настоящих цифр. Но сейчас опасаться нечего. Даже если местный спец что-то действительно заподозрит, при таком поверхностном осмотре истина для него закрыта на все сто.
— Благодарю вас, мастер Данс, — кивнул толстяк. — Это всё, что мне хотелось услышать.
Вновь повернулся ко мне:
— Господин Чак, на вас особая печать Первохрама, поэтому вопрос о семье неуместен, мы все её уважаем. Также не стану ничего спрашивать о мече, раз он у вас на виду. Должен сказать, что ваше оружие кажется мне проблемным, но нельзя не признать, что это полноценное и благородное оружие. Ответьте, вы обязуетесь соблюдать законы Равийской империи на весь период обучения?
— Да.
— Обязуетесь соблюдать правила Стального Дворца Алого Стекла?
— Конечно. Если меня с ними ознакомят.
— Прекрасно. Остаётся вопрос ритуального пожертвования. Вам известно, что следует сделать?
Кивнув, я небрежно вытащил невеликий кошель и протянул Брассу:
— Если не ошибаюсь, это именно то, что требуется.
Заглянув в мешочек, толстяк тоже кивнул:
— Да, именно эти безделицы по традиции приносят все претенденты.
Что?! Безделицы?! Да эта жирная туша полностью зажралась. Одна малая мощь атрибутов, два малых средоточия энергии мага, три малых средоточия энергии бойца, четыре малой первородной сути и пять малых универсальных общих состояний. Этот мешочек лишь на вид скромный, на деле в нём скрыто состояние, которое не всякая аристократическая семья способна собрать. Да, для кланов, на которых держится империя — ерундовые траты. Но сколько таких кланов? Их минимум на пару нолей меньше, чем семеек подобных Данто.
К тому же некоторые из трофеев настолько особенные, что доступ к ним получить вряд ли возможно даже при наличии множества мешков с монетами.
Некоторые вещи в этом мире чертовски трудно достать за деньги.
Цифры пожертвования символизируют минимально возможное распределение атрибутов альфы, и показывают сложность их получения. Универсальные общие состояния — трофеи, повышающие любое состояние, независимо от силы, за которой оно закреплено. Весьма желанная добыча, но не сказать, что заполучить её невозможно. При наличии финансов есть шансы достаточно быстро собрать пять штук в открытой торговле. Да — дороговато, да — нечасто в продаже оказываются, но не надо иметь серьёзные связи и высокое положение, достаточно крупной суммы и терпения.
Малая первородная суть — уже посложнее. Добывается она, как правило, из созданий, заметно затронутых Хаосом. И шанс выпадения невелик. Спрос наоборот — колоссальный. Создание новых артефактов без таких трофеев, мягко говоря, значительно затруднено. Серьёзные кланы всеми способами пытаются собрать их как можно больше для своих лучших ремесленников-шудр (а то и благородных мастеров). Найти такой товар в открытой торговле — почти фантастика. Мол, вроде как, случается такое, но на уровне баек.
Средоточия энергии бойца и мага — тоже вопрос к Хаосу. И тоже редкость. И тоже требуется всем, но уже не ремесленникам-артефакторам, а воинам и магам. С этими трофеями значительно повышаются их возможности в деле применения сильных навыков. Встретить в открытой торговле — ещё большая фантастика.
Ну и «вишенка на торте» — малая мощь атрибута. С помощью этой вещицы можно на единичку поднять любой последний открытый атрибут. То есть в том случае, когда наполнение на нём выпало в сорок девять, этого достаточно, чтобы довести до первого стандартного максимума — пятидесяти.
И даже больше того, можно выйти за границы стандарта. Да-да, с такими трофеями ничто (кроме второго максимума) не мешает идти дальше. Таким образом, мощь способна удваивать наполнения, если вовремя её использовать.
Все такой возможности рады. Абсолютно все. Ведь этот невзрачный предмет не просто недочёты открытия атрибута исправляет, он расширяет его возможности вдвое. Разумеется, эффективно работает это лишь при доступе к большому количеству трофеев от Хаоса.
А с доступом к ним всё сложно. Дело в том, что в открытой продаже этот товар не появляется. Даже я, наведя справки, побоялся выставлять его через Мелконога. Слишком заметно, это всё равно, что, будучи неизвестным торговцем или производителем, пытаться торговать на Земле бриллиантами размерами с кирпич.
Если не больше.
Мало того, — этот товар является своего рода особой валютой древних семей. Например, с его помощью полагается приносить извинения императору, если в этом возникнет необходимость. Или сглаживать разного рода разногласия между кланами.
Факт обладания таким предметом в тысячу раз лучше любых бумаг и заверений докажет, что ты не просто человек с улицы, ты дорого стоишь.