- Ну что, Николай Генрихович, последнюю гонку мы почти выиграли. И не наша вина, что приз в итоге получил кто-то другой. И все участники гонки, несмотря на мерзкую статейку Вернезьева, прекрасно это понимают. Ведь в один момент выбыли два сильнейших экипажа, и те, кто даже не рассчитывал войти в число призеров, внезапно оказались на пьедестале почета. Но все это лирика. Свои силы мы опробовали, и я этой пробой вполне удовлетворен.
- В принципе, мне тоже понравилось, как мы с вами прокатились, - ворчливо ответил Клейст. – Но с результатом я категорически не согласен.
- В том, что мы формально проиграли, есть и положительная сторона, - поддразнил я механика.
- Эта какая еще?
- А вот какая. Мы не попали на первые страницы газет, у нас не брали интервью многочисленные журналисты, и никто не допытывался, как давеча господин Игнатьев, что такого мы сделали со своим мобилем, что заставили прочих гонщиков просто пыль глотать. И наши гидравлические тормоза с ножным приводом еще на некоторое время остались нашим секретом. Можно надеяться, что у конкурентов это новшество если и появятся, то не скоро. Мы по итогам гонки свою конструкцию улучшим, а они будут еще какое-то время экспериментировать, пытаясь найти оптимальный вариант. В итоге мы опять получим техническое превосходство.
- Ну, если так рассуждать, тогда конечно, - скептически произнес Клейст.
Я глянул на его физиономию, улыбнулся и продолжил:
- Но мы ведь не будем сидеть сложа руки. Тормоза – это не единственное, что можно улучшить в мобиле. Тогда, на ипподроме, мне знаете, чего не хватало? Ускорителя.
- Ускорителя?
- Ну да. Нагреватель не позволяет обеспечить в котле достаточно высокое давление пара, отчего мобиль разгоняется довольно лениво. Если бы была возможность на короткое время поднять давление в цилиндрах, то на старте и после каждого поворота я бы имел преимущество перед всеми другими участниками.
- Хм… интересно. И как вы рассчитываете реализовать это кратковременное повышение давления?
- У меня есть три варианта. Первый – наиболее кардинальный. Увеличение площади нагревателя, эксперименты с формой этого нагревателя. Например, изготовлять его в виде змеевика, через который пропускать воду, но это потребует длительных и затратных экспериментов.
- Нереально, - сходу отмел мою идею Клейст. Сразу видно, что вы не получили достаточного образования. Размер нагревателя в парогенераторе и без того максимально возможный. Причем, размер этот установлен был эмпирически. Если размер пластины увеличить хотя бы на пять процентов, начинается скачкообразный подъем тепловыделения, и материал просто плавится. Причина этого явления до сих пор не найдена, так что мощность парогенератора ограничена размерами пластины. Соответственно, ограничена и мощность паровика. Вы ведь видели – на нашем мобиле стоят два котла и два двигателя. Больше ставить не получается, места не хватает.
М-да, вот так сразу обломаться! Кто ж знал-то, что такая фигня существует! А Клейст втихую посмеивается: мол, что еще умного скажешь? А я возьму и скажу:
- Тогда вот такой вариант: догрев пара с помощью горелки. Лучше всего использовать какое-нибудь жидкое топливо.
- Это тоже не новость. Знаете же, что все серьезные мощные паровики так и работают: жгут уголь или спирт. Но это требует дополнительного оборудования и запаса топлива, что утяжеляет мобиль. Для тяжелых грузовиков или локомотивов это несущественно, но для гоночного мобиля категорически противопоказано.
Вот как? Впрочем, если вспомнить ограничение по нагревателю, вполне ожидаемо, но мог бы и догадаться. Ведь ехал же мимо угольных шахт Скопина!
- Да, но тут немного другое: у нас уже есть горячий пар, и задача в том, чтобы повысить его температуру. К тому же, подогрев не обязательно будет работать всю дорогу, а только в тот момент, когда потребуется быстрый разгон. Соответственно, и запас топлива понадобится сравнительно небольшой.
- Пожалуй, можно попробовать, - помолчав, произнес Клейст. – Но для создания полноценного надежного механизма подогрева понадобится время. Мы можем просто не успеть.
- Тогда есть третий вариант.
- Какой же?
- Баллон со сжатым воздухом. Когда надо ускориться, мы пустим воздух в цилиндры вместе с паром и на несколько секунд резко увеличим давление. А когда мобиль наберет нужную скорость, баллон можно отключить и накачать в него компрессором израсходованный воздух.
- Вариант с компрессором мне не очень нравится. Дополнительная нагрузка на двигатель будет отнимать мощность и снижать скорость. А вот на старте да, такой баллон даст возможность сразу выйти вперед. Ну и, возможно, запаса воздуха в баллоне хватит на три-четыре разгона.
- Это в случае трековой гонки, как тогда, на ипподроме. А если ралли, то на длинном прямом участке вполне можно запустить компрессор и подкачать воздуха в баллон.
Клейст снова замолчал. Я привычно ждал, пока он обдумает сказанное.
- Наверное, это самый простой и работоспособный вариант, - сказал он наконец. – Для начала можно просто попробовать использовать съемный баллон для старта. Сделать арматуру для подключения вполне можно за день-другой. Только сам баллон придется покупать.
- Думаю, на это у нас денег хватит. Так что подготавливайте мобиль, а я съезжу, закажу компрессор и баллоны. Думаю, пары для начала хватит.
- И манометр, - добавил Клейст. – Нам ведь нужно будет определить зависимость величины ускорения от давления воздуха в баллоне.
У меня с визитерами в последнее время то густо, то пусто. После вернезьевского пасквиля поток посетителей почти что иссяк. В гости звать перестали, дочек в жены не предлагали, и я этому был даже рад: ведь на каждое приглашение полагается написать ответ и вежливо, в изящных выражениях, обосновать свой отказ. Приходили разве что клиенты, нечасто и негусто, главным образом за реинкарнацией древних мобилей. Но даже этот ручеек заказов обеспечивал нас с Клейстом и Мишкой постоянной работой и неплохим доходом. Сравнительно небольшое количество заказов оставляло достаточно времени для работы над гоночным аппаратом.
Памятуя о давешней диверсии, мы немного переделали тормоза, сделали раздельную подачу гидравлической жидкости на передние и на задние цилиндры. Теперь даже если какой-нибудь вредитель перережет тормозной шланг, часть тормозов, передние или задние, останутся действующими.
Клейст рассчитал арматуру для подключения баллона со сжатым воздухом. Потребовалось заменить все клапана и золотники, чтобы они с запасом выдерживали возрастающее давление. Управление ускорителем пока что вывели отдельным рычагом на месте механика. Там же установили и манометр для ведения контрольных замеров. И, едва все было готово, выехали на испытания. Мишка, открывая для нас ворота, так умоляюще смотрел на меня! Конечно, он тоже участвовал в монтаже баллона и закономерно претендовал хотя бы на присутствие в процессе испытаний. Но в мобиле было только два места, а мотоцикл, по моему скромному мнению, ему пока было давать рано.
На ипподром прибыли, как обычно, в сумерках. Выехали к стартовой линии трека и остановились.
- Ну что, Николай Генрихович, готовы? Не страшно?
- Немного боязно, Владимир Антонович, но и ужасно любопытно, выйдет ли что-нибудь из нашей затеи.
- Тогда давайте так: Я сейчас чуть тронусь, и вы сразу же открывайте воздух наполовину.
- Хорошо, так и сделаю. Ну, давайте. С богом!
Клейст ухватился за рычаг подачи воздуха и, хотя последний раз был в церкви на прошлое Рождество, перекрестился.
Я вдавил в пол педаль пара и мобиль начал свой обычный ленивый разгон. На долю секунды мелькнула мысль: «неужели не вышло»? И тут колеса резко закрутились, отбрасывая назад тучи пыли, меня вдавило в кресло ускорением, а мобиль рванул вперед словно выстреленный из катапульты. Клейст, перепуганный эффектом, тут же перекрыл воздух, но мы уже разогнались, и мчались по треку на нормальных гоночных шестидесяти милях в час.
Я нажал на тормоз, останавливая мобиль, и обернулся к механику. Тот сидел со смешанным выражением лица: одновременно испуганный, восхищенный и счастливый. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя. А когда это случилось, он чуть не задушил меня в объятиях.
- Владимир Антонович, дорогой мой человек! Мы с вами сделали такую штуку! Такую… Да мы теперь прямо со старта всех сделаем, нам на треке вообще равных не будет! Прежде я сомневался, но теперь точно знаю: главный приз большой императорской гонки у нас в кармане.
Пока мы потихоньку ехали домой, он все никак не мог успокоиться:
- Знаете, Владимир Антонович, когда мобиль так понесся вперед, у меня сердце в пятки провалилось! А ведь мы и десятой части воздуха не выпустили. Пять секунд разгона – и мы уже летим на максимальной скорости. Если же убавить подачу, то на такую гонку, как в позапрошлый раз, нам баллона с лихвой хватит. Честное слово, я счастлив, что судьба в конечном итоге свела нас вместе. Это ведь без преувеличения прорыв! Такого еще нет ни у кого, и это совершенно точно.
Насчет «нет ни у кого» я бы посомневался: все-таки недооценивать инженерную мысль не стоит. Но ни на одном из тех мобилей, с которыми я сталкивался в гонках, ускорителей не было. Наверняка стоит мне засветить это новшество, как они тут же появятся, но первое применение даст мне возможность легко выиграть гонку невзирая на именитость соперников. А дальше… дальше все будет зависеть от совершенства конструкции ускорителей.
Удачные испытания изрядно подняли мне настроение. Видимо, в жизни вновь начинается светлая полоса. Утвердиться в этом предположении помог поздний гость.
Едва мы с Клейстом, радостные и оживленные, ввалились в дом, как навстречу нам поднялся из-за стола юрист Ананьев. Он еще не обрел солидную округлость форм, подобно его рекомендателю господину Старостину, но щеки, как мне показалось, стали чуть менее впалыми.
- Добрый вечер, господа! – приветствовал он нас. – Господин Стриженов, господин Клейст, мое почтение.
Тут же подоспела Машка с приборами для нас, а Дашка притащила заварник со свежим чаем.
- Присаживайтесь, господин Ананьев, - предложил я, но юрист замотал головой.
- Простите великодушно, но я некоторым образом уже отужинал в обществе ваших воспитанниц. Так что не хотел бы далее занимать ваше время, да и мне, признаться, пора. Позвольте мне отчитаться по вашему поручению.
- Что ж, извольте.
- Вот:
Ананьев достал из внутреннего кармана сюртука конверт, а из конверта, в свою очередь, сложенный пополам документ.
- Это внесудебное соглашение между вами в лице вашего представителя, то есть, меня, и господином Маннером. Он выплачивает вам причитающееся жалование плюс все издержки и компенсации, какие полагаются в этом случае по закону, а вы, в свою очередь, отказываетесь от дальнейших претензий к упомянутому господину Маннеру по любым обстоятельствам, связанным с данным инцидентом. А вот полагающиеся вам деньги.
Юрист вынул из конверта несколько ассигнаций различного достоинства и пару монет.
- Здесь ровно половина суммы, указанной в соглашении, можете убедиться.
Я быстро пересчитал деньги: больше полутора сотен рублей. То есть, всего с Маннера удалось выжать триста с лихвой. И это из такого жмота, который не так уж давно зажал несчастные четыре червонца, предпочтя заплатить их гопникам! Да уж, надо будет при случае поблагодарить Старостина за его протеже.
- Я впечатлен, Петр Филимонович. Итог вашей работы устраивает меня более, чем полностью. У меня к вам есть еще одно поручение. Думаю, оно будет посложнее. Как и предыдущее, оплата за него пойдет из тех денег, которые вам удастся вытрясти из ответчика.
- Я весь внимание.
Ананьев тут же подобрался и приготовился слушать.
- Петр Филимонович, вот экземпляр «Ведомостей», вышедший сразу после недавнего ралли. Вы читали публикацию на третьей странице?
- Читал, да. На редкость мерзкая статейка.
- Вот именно. Я хочу получить от редактора газеты во-первых, развернутое опровержение и публичные извинения на страницах газеты. А во-вторых, денежную компенсацию за тот урон, который эта статья нанесла моей репутации.
Юрист несколько секунд размышлял, потом уверенно сказал:
- Извинения и опровержение получить достаточно легко, а вот деньги – навряд ли. Если бы у вас было хотя бы личное, ненаследуемое дворянство – тогда несомненно. А в вашем случае отсудить у газеты какие-то деньги будет крайне сложно.
- Понятно.
Я разозлился, но постарался не подавать виду. Вот поэтому Вернезьев и ходит гоголем, что может себе это позволить. Титулованый дворянин недосягаем для простого мещанина, каковым я, увы, являюсь. Нет, я не гонюсь за титулом, мне и в мещанах неплохо: зарабатывать деньги, вести бизнес и участвовать в гонках я могу и не будучи дворянином. Но вот противостояние с титулованной скотиной что в рамках закона, что вне этих рамок становится крайне сложным. Издержки сословного общества, и ничего тут не поделаешь.
- Тогда возьмите это, - я подвинул к Ананьеву свою долю Маннеровских денег, - в качестве аванса. Если удастся выжать что-нибудь из газеты, вычтете эту сумму из своей доли.
- А какова будет эта доля? – тут же поинтересовался юрист.
- Так же, как и в деле Маннера: половина.
- Хорошо, господин Стриженов. Я приложу все усилия.
С этими словами Ананьев сгреб со стола деньги и, распрощавшись, удалился.
