Переход от места, где среди зеленки стояли наши грузовики до гребня небольшой складки, занял час. Могли бы и быстрее пройти, но все же надо было соблюдать определённые правила скрытности, опять же пешая прогулка по африканским лесам, это вам не по грибы сходить в Подмосковье, где самый опасный зверь – это клещ или звериная нора, попав в которую можно сломать ногу. В африканских джунглях опасностей больше, чем в «серой» зоне СВО на линии боевого соприкосновения. Воюя «на сале» можно было быть застреленным, взорванным на мине или пораженным в результате прилета вражеской артиллерии, а в джунглях Африки можно подхватить кучу смертоносных болячек из-за контакта с местными насекомыми или червями.
К примеру, некатороз и анкилостомоз, причиной которых являются мелкие черви, которые могут проникать в организм, как вместе с едой, так и просто прогрызая кожу. Поэтому очень важно носить обувь с хорошей подошвой и не лежать на земле без подстилок и одежды.
Дальше: вухерериоз, лоаоз, лейшманиоз, африканский трипаносомоз. Не хочу вас пугать, но некоторые из этих болезней, не показывают своих симптомов долгое время. Бороться можно только одним способом - быть бдительным и обеспечив себе полную защиту от насекомых, которые представляют серьезную опасность.
А чуть не забыл! Шистосомоз, стронгилоидоз, парагонимоз, клонорхоз, дракункулез. Здесь совет простой – следите за тем, что вы пьёте и едите. Также старайтесь не купаться в пресных водоёмах и не лежать на голой земле. Как вам такое? Если надо форсировать речку вброд, то тысячу раз подумайте о всех вышеперечисленных -озах!
Откуда я знаю про все эти болячки и паразитов, вызывающих их? Прочитал на плакате, который висел в коридоре напротив медкабинета на тренировочной базе Легиона. У французов весьма странные понятия о рабочем времени, им промариновать в коридоре очередного кандидата в легионере пару лишних часов в радость, вот я и прочитал по несколько десятков раз все плакаты что там были развешаны на стенах. Одним словом: Африка – это жопа мира!
Так это я еще попал в тело своего отца в 80-ые годы прошлого столетия, то есть «метнулся» в прошлое всего на сорок лет назад. Причем провалился, так сказать, не из теплой постели мирной жизни, а из пекла войны, где проторчал последний год своей жизни. Можно сказать, что я был человек привычный к тяготам и лишениям, а прикиньте я бы оказался в Африке 80-ых не пройдя испытания и закалки войной? Тогда, чего уж греха таить, прожил бы не больше пары часов. А если бы нелегкая закинула меня на пару столетий дальше в прошлое? Куда-нибудь в те годы, где нет еще антибиотиков, антисептиков и ружья заряжают со ствола дымарем! Всё пиши пропало! Пару часов и мой труп обгладывали тогдашние хищники или каннибалы. И как все эти писатели-фантасты умудряются засылать в прошлое задротов-очкариков, юношей-студентов, которые не имеют богатого жизненного опыта за плечами? Им жить в условиях среднего века пару часов, а может и того меньше. Причем неважно в кого вы «попали» в деревенщину или принца. Деревенщину прибьет местный староста, «шериф» или родня, а принца, гарантированно отправит к предкам знать, прислуга или всё те же родственники.
В общем лежу я на земле, хоть и знаю, что на ней опасно лежать, гляжу в бинокль на засадников, которые вольготно расположились в палатках и размышляю о своих тяготах и лишениях. Вестового в тыл, к грузовикам отправили, надо ждать пока он доберётся к ним, а потом еще и выждать пока машины сюда доедут. Как ни крути час-полтора времени есть. А чего еще делать? План атаки на врага расписан и донесен до подчиненных, окрестности осмотрены, пути отхода и штурма определены. Ну, не о бабах же мечтать? Повторюсь – я в Африке и СПИД пошел как раз из тех самых мест, где я сейчас нахожусь. Да, до массового распространения этой болячки еще пару лет, но начала она свое победное шествие по планете как раз в начале 80-ых с экваториальной Африки, поэтому о бабах тут лучше не думать.
Кстати, о СПИДе. Именно о нем я сообщил советским гражданам, встречу с которыми подстроил в Танзании. Я все-таки решил, что надо как-то выходить на контакт со своими соотечественниками. При это я никак не планировал спасать СССР от развала, наоборот я хотел все сделать таким образом, чтобы Союз точно развалился на части, но эти самые части заметно отличались от того, что произошло в 1991 году в моё время.
Ладно, раз уж делать нечего, и я просто так валяюсь на земле, то расскажу о событиях, которые случились со мной после того, как мы с Паспарту покинули гостиничный номер, в котором остались лежать два хладных трупа.
Хорошенько подумав на трезвую голову, я решил, что нельзя вот так сразу бежать из городка, где у Паспарту есть множество полезных связей. В Мтвара мы пробыли неделю, где за сравнительно небольшие деньги сделали себе два паспорта. Причем это были не фальшивые паспорта, а вполне себе легальные, выданные в местном аналоге паспортного стола. У меня в паспорте значилось: Пьер Чехофф, 1955 года рождения, рожден в столице Болгарии, судя по дате выдачи, паспорт был мной получен еще год назад. Паспарту тоже изменил себе ФИО, дату и место рождения. Он теперь вполне официально звался – Паспарту. Дернул же меня чёрт назвать его не существующим именем при первой встрече. У африканцев оказывается вполне нормально иметь несколько имен.
Африканские имена скрывают в себе тайный смысл и определенное значение, поэтому они тщательнейшим образом скрываются от окружающих. Подобное имя будет известно только наиболее близким людям. Назвать свое «истинное» имя — значит быть уверенным в надежности, уважении и доверии человека. Коренное население полагает, что африканские имена оказывают значительное воздействие на то, как сложится судьба человека, и даже на то, как он будет выглядеть. Человек, нарекаемый значимым именем, словно идет по предначертанному пути, его жизнь имеет свой особенный смысл. Имя может быть двойным, то есть одна из частей может носить положительный, а другая - отрицательный характер. В таком случае первая часть относится к личному имени, а вторая служит составляющей вербальной защиты человека от окружающего негативного воздействия. Кроме того, африканские имена имеют еще одну отличительную особенность: они могут изменяться на протяжении всего жизненного пути человека. Это необходимо для того, чтобы запутать злых духов, которые подстерегают человека и толкают его на необдуманные и плохие поступки. Изменение имени сбивает их с толку и таким образом оберегает человека. Тем не менее, наблюдая как живут люди со светлой кожей, африканцы изменяли свои уникальные имена на христианские. Бытует поверье, что это позволит переманить удачу белого человека.
Паспарту очень сильно обрадовался, что его новый хозяин, то есть я, нарек его собственным именем.
- Господин, а что значит моё имя? – спросил Паспарту.
А хрен его знает, - хотел ответить я. Имя то было взято из книги Жуля Верна, но не буду же я так отвечать моему новому слуге и другу.
- Это имя означает, что его носитель – доверенное лицо и близкий друг, на которого всегда и во всем можно положиться, - сообщил я Паспарту, придумав на ходу толкование вымышленного имени.
- Очень хорошо! – обрадовался Паспарту и уже через пару дней у него в руках был паспорт, в котором значилось что он Паспарту Советик.
Фамилия Советик, как вы уже, наверное, догадались означало в понимании Паспарту, что он – «советский» гражданин. Наивный африканский парень, думающий, что, изменив ФИО можно изменить и свою судьбу. Я вот, к примеру, пожелал, чтобы моя новая фамилия заканчивалась на благородное двойное «ФФ» в конце - Чехофф. Стал ли я от этого наследником дворянского титула? Конечно, нет, но зато теперь я могу пускать пыль в глаза каждому встречному-поперечному, намекая на свое родство с российской царской семьей. С каждым днем, проведенным в Африке я все больше и больше чувствовал себя Остапом Бендером, он же Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер-бей Бендер-Задунайский. Кажись такое было полное имя у великого комбинатора.
Такое шикарное начало моих африканских похождений вселило в меня весьма радужные надежды на безбедное существование на Черном континенте. Служебный паспорт гражданина СССР открывал передо мной двери в любом государственном учреждении тех африканских стран, где были на официальном уровне приглашены советники из Союза. Даже танзанийский паспорт мне и Паспарту выдали так быстро не столько благодаря щедрой взятке, сколько тому, что при первой встрече с нужным чиновником я козырнул своим служебным паспортом, а потом еще и вел разговор на русском языке. Короче, можно было не заморачиваться с Иностранным легионом, но…
Не десятый день пребывания в Танзании я заметил, что за нами с Паспарту ведется слежка, а потом парочка каких-то хмурых типов попыталась захватить меня в плен. Я ж в Африку свалился непосредственно с войны «на сале», поэтому человек резкий, еще не успевший врасти в мирные реалии, опять же пистолет был в кармане…короче, пристрелил обоих типов не особо разбираясь, чего они от меня хотели и к какой стране принадлежат.
Уже потом, когда мы с Паспарту плыли на лодке вдоль побережья на север, я подумал, что возможно те два хмурых типа, которых я «задвухсотил» из пестика были вовсе не враги, а свои, родные советские сотрудники КГБ. И сперва надо было разобраться, а уж потом палить почем зря. Но, шо сделано, то уже сделано. Из Танзании мы с Паспарту попали в Кению, потом в Эфиопию и уже оттуда в вербовочный пункт Иностранного легиона в Джибути.
В Кении я случайно встретил советских моряков, вступил с ними в диалог, вышел на комсорга корабля, а потом и капитана, который свел меня с сотрудником КГБ. К тому времени, я уже знал, что будут говорить советским гражданам, с которыми всё время искал встреч. Легенду придумал просто шик! Любо-дорого было бы послушать, Кэмерон потом бы обвинил меня в плагиате на сценарий его «Терминатора». Как ни странно, но сотрудник госбезопасности выслушал меня вполне спокойно принял записку и пообещал все донести до вышестоящего руководства. Так же договорились с сотрудником «комитета глубинного бурения» о дальнейших встречах и кодовых словах, которые я должен буду назвать, зайдя в любое советское посольстве на Черном континенте.
После Кении спустя пару недель, когда мы прибыли в Эфиопию, я заскочил в советское консульство назвав охране кодовое слово:
- Меня зовут Чех, - представился я на русском языке, - меня ждет консул или посол.
- Чех? – спросил охранник при входе через переговорное устройство.
- Да.
- Посольство Чехословакии находится в столице страны, здесь нет их представительств.
- Вы не поняли, я не чех по национальности. Чех – это кодовое слова для связи, просто передайте консулу, что пришел Чех, он все поймет.
- Ждите.
Прождал я больше часа, ко мне так никто не вышел, а вернувшийся охранник сказал, что связались с посольством в Аддис-Абебе и там ни о каком Чехе их не предупреждали, так, что я могу гулять себе дальше и не морочить им голову. Я оставил охраннику записку для консула и отправился дальше, понимая, что раскачать советскую бюрократическую машину будет ой как не просто.
Вместе с нами путешествовал и брат Паспарту, который нанялся ко мне вторым слугой за единоразовую выплату в две тысячи долларов, на два года. звали брата Паспарту – Ботсван. Деньги Ботсван отдал своей семье, а сам поехал с нами.
Кстати, Ботсван по африканским меркам был весьма интеллигентным и образованным человеком, хоть и имел за плечами два тюремных срока и законченный пятилетний контракт в Легионе. Именно с Ботсваном мы выработали план дальнейших действий. Сейчас брат Паспарту был на очень важном задании, собирая разведданные и полезную информацию. От него зависело очень многое в будущем, надеюсь, что Ботсван не подведет и сделает всё как надо.
Если сперва я думал, что мне очень сильно не повезло, когда злая судьба закинула меня в Африку сорокалетней давности, но потом поразмыслив, я понял, что всё как раз наоборот. Это поначалу мне казалось, что из Африки никак нельзя воздействовать на ход мировых событий, тем более происходящих в далеком СССР. Ну и как место проживания, Черный континент, мягко выражаясь, не самое комфортное место на Земле, но потом я понял, что оказался именно там, где и должен быть. Африка начала 80-ых – это то самое место, откуда не то, что можно, а нужно воздействовать на весь мир в целом и на СССР в частности. Кажется дико и непонятно, но если простыми словами, то оказаться в Африке в начале 80-ых имея определённый, пусть и самый примитивный багаж знаний о ближайших мировых событиях, это тоже самое что знать о дефолте 1998 года и оказаться в России с крупной суммой в рублях в первых числах августа 98-го года, где купить доллар по семь рублей за один доллар, а спустя пару месяцев продать их за двадцать пять рублей.
Не понятно? Хорошо объясню по-другому в мельчайших подробностях, что я придумал и тогда…
За дальним косогором, который был от нас примерно в паре километров мигнул солнечный зайчик. Сигнал! Скоро грузовики будут здесь.
Сейчас некогда рассказывать о моих планах и какие шаги я решил предпринять, чтобы воздействовать на будущее в целом и на Советский союз частности. Потом как-нибудь расскажу…
- Приготовиться, - обратился я к своим подчиненным, - все помнят, что делать?
Африканцы закивали головами и приготовились к бою. Я тоже положил тяжелую винтовку поудобней, оперев её в расщелину между двух камней. Цели разобраны и роли каждого бойца в группе расписаны. За время лежки в засаде я заставил негров повторить по несколько раз, что каждый из них должен делать: в кого стрелять, куда и как бежать, где занимать промежуточную позицию.
Еще раз мысленно проклял французский оружейный гений, который создал эту мотыгу, которые нам выдали в Легионе. Ну почему, когда все прогрессивное человечество уже вовсю пользовалось АКМ и М-16 французы решили создать винтовку MAS, модернизировав несколько раз древнюю рухлядь?
За основу своего нового творения французская оружейная фирма MAS взяла модели 40-го года и основательно их доработала с учетом опыта войны. Поэтому они не стали много думать и вместо создания полноценного автомата создали самозарядную винтовку с магазином всего на десять выстрелов и длиной изделия больше метра. Масса каждого изделия достигала 4,7 кг, что реально много. Для сравнения, советский АКМ весит со снаряженным магазином на один килограмм меньше этого чудо оружия. Корпус винтовки выполнен из оружейной стали с использованием деревянных элементов.
- Пошли! – отдал я короткую команду.
Четверо бойцов, низко прижавшись к земле, побежали в сторону противника. Холм, на котором засели вражеские солдаты находится в трехстах метрах от нас. Вроде немного, но это триста метров открытого пространства, где нет ничего кроме поросшей сухостоем красной земли. Единственная более-менее приемлемая защита на пути – в ста метрах, в самой низине распадка, россыпь бело-серых валунов. За этими каменюками можно будет спрятаться, но валяться придётся на самой земле, буквально вжавшись в неё и молясь всем богам, чтобы легионеры капрала Самни, находящиеся на господствующей высоте, не достали из ручных пулеметов. Вооружены солдаты противника были отлично – несколько ручных пулеметов, автоматы ФАМАС Ф1 и пулемет АА-52 на трехногом станке.
Из наблюдений стало ясно, что на холме расположилось шестеро бойцов под командованием непосредственно капрала Самни, сколько было на втором холме неизвестно, но думаю человека четыре, максимум шесть. Остальные, скорее всего, в деревне охраняют загнанных в сараи местных деревенских жителей.
Четверо атакующих бойцов смогли пробежать половину пути, когда я понял, что дальше медлить нельзя, иначе противник заметит их и мы лишимся фактора внезапности.
Вражеские наблюдатели заметили приближение наших грузовиков, крикнули своим товарищах, которые находились в палатке, те полезли наружу.
- Огонь! – скомандовал я.
На косогоре, не считая меня осталось пятеро бойцов. Пацана, который показывал нам дорогу, я не считаю, он сейчас прячется в кустах ниже по склону.
Триста метров, разделяющих нас с противником – более чем приемлемая дистанция для стрельбы из винтовки. Плохо, что в винтовочном магазине всего десять патронов, мы никак не сможем устроить высокую плотность огня. Опять же перезарядка у винтовки, с этой дебильной защелкой на корпусе магазина – тот еще цирк. Это тебе не АК, где вогнал магазин в приемник, и он гарантированно встал, как влитой. Тут надо загнать магазин, а потом еще и защелку зафиксировать. Оно вроде и недолго, на инстинктах всё, но в спешке можно не дожать и магазин вывалится из приемника на землю.
Винтовка тяжелая, но когда стреляешь из укрытия, уложив её на импровизированный бруствер, то это больше достоинство чем недостаток. Цель – палатка, в которой сейчас находятся четверо из шести бойцов противника.
Двое моих бойцов стреляют по двум наблюдателям не вершине холма, третий контролирует результаты попадания и в случае необходимости дорабатывает ту цель, которая окажется не поражена. Остальные двое бьют по выскочившим из палатки легионерам, я контролирую результат их стрельбы. Потом перезарядка: старшие в тройках стреляют, а двое их подопечных в этот момент перезаряжаются. Ну, а пока мы с вершины косогора давим противника жидким огнем, то четверо бойцов сокращают дистанцию, чтобы приблизится к вражеской позиции максимально близко. Настолько близко, чтобы результативность стрельбы повысилась в разы. Не буду лукавить и скажу прямо - стрелки из моих легионеров-новичков пока что аховые!
Приклад винтовки лягает в плечо, пуля за пулей уходят в цель. Я спокойно отстреливаю магазин, не обращая внимание на царившую вокруг суету. Пули летят кучно, винтовка, хоть и морально устаревшая, но надо отдать должное – бьет точно.
Мои подчиненные все-таки наивные дитя, они вместо того, чтобы методично стрелять по врагу после первых же удачных выстрелов прекратили стрельбу и принялись прыгать, махать руками весело отмечая победу, которой пока еще даже и близко не было.
Из палатки выскочило двое легионеров, оба упали сраженные нашими пулями. Где еще двое?!
- Огонь! Огонь! – заорал я на скачущих от радости подчиненных. - Макаки черномазые, хули вы тут скачите, как бабуины! Стреляйте, мать вашу за ногу да об пальму со всего размаху! – пнул по заднице ближайшего ко мне скакуна.
Бойцы, получив волшебного пенделя, прониклись всей серьезностью ситуации и принялись стрелять по палатке, где скорее всего и находились двое недостающих вражеский солдат.
- Остаешься тут, прикрываешь огнем, - приказал я Векесе. – Остальные, вперед, за мной, - крикнул я и рванул вниз по склону.
Бежал, внимательно смотря под ноги, чтобы не дай бог, не влететь в какую-нибудь яму или нору. Перелом сейчас равен смерти. На бегу перезарядил винтовку, вогнав третий по счету магазин. Катастрофически мало БК!
- Вперед! Вперед! – крикнул я, махая свободной рукой, приказывая первой четверке бойцов сойтись с противником вплотную. – Вперед!
Догнал, а потом и вовсе перегнал четверку бойцов, которые надо сказать бежали не слишком резво, да еще и выпрямившись в полный рост, как самые натуральные ростовые мишени на стрелковом полигоне.
- Пригнитесь макаки тупорылые! – рявкнул я. – Совсем забыли, чему я вас учил?!
С разбегу перепрыгнув через каменные валуны, побежал уже вверх по склону того самого холма, где маячила своим шатром белая парусиновая палатка. Впереди, на вершине холма раздалась короткая автоматная очередь, потом несколько разя отрывисто рявкнула винтовка, затыкая автомат.
Позади раздался отчаянный вопль, полный ужаса и боли. Присел и тут же развернулся назад в поисках опасности. Один из моих бойцов, перепрыгивая через камни умудрился то ли подвернуть, то ли вовсе сломать ногу. При этом орал он так громко и пронзительно, будто бы его сейчас распускали на циркулярке.
- Удо, останься с раненым, остальные бегом вперед! – приказал я.
Повернулся, выпрямился и вновь побежал на вершину склона. Добежал до палатки, заглянул внутрь, благо полог был распахнут. Стенка палатки, противоположная от входа разрезана ножом. В длинной бреши лежит тело, еще одно, чуть выше по склону. Оба в крови. Ага, а вот и два недостающих легионера нашлись. Двух убили сразу, еще двух застрелили после, ну и эти двое, что были в палатке, тоже мертвы. Значит все шестеро – прибаранены!
Хорошее начало, у противника все – «двести», у нас один «триста», пока идем отлично. А все ли бойцы противника убиты? А то, знаете ли, бывали преценденты. Как-то помню взяли штурмом опорник укропов, а там два трехсотых зачухана, один даже обсосанный был, пацаны, которые брали укропов побрезговали их обшмонать, а в итоге тот, что обсосанный был пестик припрятал одного нашего успел застрелить и еще двоих ранить. Потом его Сёма Бамут из пулика рассчитал. Когда документы этого обсосанного проверили, выяснилось, что он цельным полковником СБУ. Так, что любых «двести» надо проверять и делать контроль.
Вскинул винтовку и выстрелил в затылок одному из лежащих на земле легионеров, труп покорно принял пулю в свою плоть, расплескав мозги из лопнувшей черепной коробки. Перевел ствол винтовки на затылок следующего мертвеца, и только я хотел нажать на спусковой крючок, как «труп» ожил, перевернулся на спину, а на меня зыркнул ствол пистолета.
Бах! Моя винтовка выплюнула пулю, которая тут же раздробила предплечье легионера.
- О-ооо! Какие люди?! – весело цокнул я, узнав притворщика. – Капрал Самни, собственной персоной.
Капрал ухватился за простреленное предплечье, пистолет отлетел в сторону. Я навалился сверху, вмазал капралу в морду, заломил здоровую руку, вывернул её, а потом связал запястье и лодыжку. После того, как капрал был обездвижен, перебинтовал ему рану и перетянул куском веревки, чтобы он не истек кровью.
- Ну, что Самни встретились? – широко улыбнулся я. – Ну, рассказывай все что знаешь если хочешь жить.
- Пошел в жопу свинья славянская!
- Ладно, потом поговорим, - отмахнулся я и ударом ноги отправил капрала в отключку.
Подхватил с земли автоматическую винтовку Самни – FAMAS F1, он же «Горн», распихал запасные магазины по подсумкам. «Горнов» в Легионе было мало, оружие по меркам этого времени революционное. Булл-пап – это ж ни хрена себе в начале 80-ых! Внешний вид FAMAS F1 был, мягко говоря, не типичен для этого времени. Это в двадцать первом веке булл-пап удивления уже не вызывает, и французская штурмовая винтовка уже стала частью масс-культуры, ее показали в фильмах, играх, сериалах. А в нынешнее время «горн» - экзотика и шедевр оружейной мысли. Помимо внешнего вида, можно отметить: пламегаситель, позволяющий метать гранаты прямо со ствола; переводчик огня, расположенный внутри спусковой скобы; переключатель позади магазина, позволяющий перевести оружие на режим стрельбы короткими очередями по 3 патрона.
Ствольная коробка FAMAS достаточно компактна, большая часть деталей корпуса оружия, включая цевье, приклад, корпус УСМ и рукоятку для переноски, выполнены из пластика. Прицельные приспособления в виде мушки и диоптрического целика установлены на стволе на специальных стойках, скрытых в рукоятке для переноски. На рукоятке для переноски может крепиться направляющая для оптических прицелов, а на цевье спереди имеются складные легкие сошки из алюминия.
Как по мне автомат так себе, но для этого времени офигенная вещь…хотя нет, «калашмату» даже в подметки не годится, особенно АК-74М. «Горн» снабжен насадкой для стрельбы винтовочными грантами, правда, тут французы перемудрили – для разных типов гранат они придумали использовать разные патроны для вышибания гранат. И если вдруг боец в горячке боя не тем патроном вышибет ни ту гранату, то будет большой ай-йя-йя.
Забрав автомат, метнулся на вершину холма, где уже активно работал пулемет АА-52. Бык стрелял короткими очередями в сторону противоположного холма, откуда в нашу сторону работал вражеский ручник.
- Гранаты! – приказал я одному из своих подчиненных. – Давай навесом по вершине холма. Запускай гранаты одну за другой! Эжен, помоги ему, - я ткнул пальцем в невысокого бойца с абсолютно лысой головой, - возьмете две винтовки и поочередно запускайте гранаты по вершине холма и его обратной стороне.
- Но, тут мало осколочных гранат, - заметил Эжен.
- Не важно, отстреливайте любые, какие есть, главное прижмите их, пока грузовики подъедут.
Завертелась карусель боя – два бойца методично забрасывали винтовочные гранаты на противоположный холм, благо до него было меньше трехсот метров, а Бык стрелял короткими очередями не давая высунуться противнику. Подошедших бойцов, усилили двумя ручными пулеметами и отправили в обход, чтобы отрезать противнику пути отступления. Через пару минут подъехали грузовики, из которых выбрались оставшиеся бойцы моего маленького отряда и выстроившись в шеренгу принялись как на учениях стрелять куда-то в чистое поле, видимо по отступающим вражеским бойцам. Потом несколько моих подчиненных запрыгнули в кабину грузовика и покатили к обратной стороне холма, скорее всего, как и было им приказано, хотели собрать трофеи и подобрать трупы вражеских солдат. Второй грузовик покатил в нашу сторону.
Пока машина подъезжала к подножию холма, я осмотрел собранные трофеи и содержимое палатки. Под днищем палатки нашел плотный сверток брезента, размером с пару красных кирпичей. Развернул брезент и удивленно цокнул языком. Лиры! Итальянские лиры в приличном количестве. Банковская упаковка с прописанным на обмотке номиналом. Ого! Миллион! Интересно миллион итальянских лир в 1982 году – это много или мало? Сколько и чего можно купить на миллион лир? И почему у французского капрала оказалась заначка из итальянских лир, а не из франков? Интересно девки пляшут…
Раненый боец оказался, слава богу, без перелома, а просто с вывихом, который опытный Векеса сразу же вправил. А орал-то боец орал, так будто бы ему полступни оторвало «лепестком».
- Пулеметы, гранаты и автоматы забираем с собой. Все в грузовик! Здесь останутся Векеса, Чак и хромой. Всех, кто будет двигаться по этой дороге в независимости от направления останавливать, будут сопротивляться, стреляйте. Тент спереди над кабиной разрежьте и выставьте пулеметы. Въезжаем в деревню, сразу же прочь с кузова, рассыпались и зачищаем все постройки, - сыпанул я приказами. - Паспарту твой грузовик проскочит через всю деревню на полной скорости и перекроете дорогу на выезде, чтобы ни одна мышь не проскочила. Смотрите, чтобы капрал не сдох, мне его еще допрашивать. В деревне должно быть еще восемь бойцов. Пока молодцы, хорошо воюете. Я и Бог, вами довольны! – ткнув указательным пальцем в небо пафосно произнес я.
Работа еще не окончена. Нам еще село надо зачистить, а потом местных как-то вразумить и успокоить. И вообще, надо что-то решать с этой деревушкой, а то мы сейчас укатим по своим делам, а их тут всех порешат после нас к чертям собачьим. В общем дел еще навалом, успеть бы все разгрести.
