- «Случайность»,- пробормотал Никита, когда звук майорских шагов стих в коридоре. – «Одна нашла другую»…
Он вздохнул и посмотрел на нас.
- Про Мироздание такому ведь не расскажешь?
Мы промолчали. Молчание - знак согласия, а грустное – тем более
- А если и расскажем, то быстренько превратимся из просто «больных» в «психбольных»... Вопрос остается прежним - что делать-то будем?
Предложений не последовало.
Я вспомнил тот самый первый день, когда мы, еще школьники, сидели на школьном дворе и вместе с теми, кто сейчас нас покинул, задавались теми же самыми вопросами. Тогда вопросов было вдвое больше. Тогда это было «Кто виноват?» и «Что делать?», а теперь вопрос остался только один… Насчет того, кто во всем этом виноват сомнений ни у кого из нас не было. Явно ведь что не берлинский столб и не немецкий грузовик.
- Хорошо бы все исправить,- сказал Сергей. – «Вернуть на круги своя…»
- Знать бы как…
- Да, - мечтательно протянул Никита. - Если б всё вернулось!
Он провел пальцами по струнам.
- Это, конечно, лучший вариант, - согласился я. - Вернуть все обратно, и мы в шоколаде…
Мне хотелось того же самого, только я не испытывал иллюзий.
- И деды у нас были бы при деле, и нам было бы хорошо…- мечтательно продолжил Сергей.
- Не будет того,- возразил я.- Вероятность этого - ноль. Так что давайте выбираться из ситуации своими силами. Без потусторонних сил.
- Почему? - повернулся ко мне Сергей. Он улыбался. Мне показалось, что он прикидывает из чего можно прямо тут сделать еще одну бомбочку о которой нам рассказывали деды, что забросила их в наш мир. - Что мы знаем о вероятностях?
- Кое-что знаем… Например то, что снаряд в одно тоже место не попадает,- напомнил я.
- А пуля - попадает! – парировал наш барабанщик. – В «десяточку». Если винтовка в руках снайпера. Может быть, и бомбочка тоже в десяточку попадет? Я…
Я остановил собравшегося что-то сказать Сергея.
- Давай без бомбочек! Ты у нас не снайпер. Ты, скорее, артиллерист…Тебе только по площадям бить.
- Или сапер-подрывник,- поддержал меня Никита. - Хватит нам первого раз. Тем более, что не ты бомбочку ладил, а твой дед.
Сергей понял, что отклика в массах его идея не нашла.
- Если б хватило, то сейчас не сидели бы тут как лишенцы и не причитали,- проворчал он, сдаваясь. При этом он явно остался при своем мнении. Я почувствовал, что Серёга как-то завелся и подумал, что он ведь может всё-таки, пойти своим путем. Как Ленин… Только вот Владимир Ильич не захотел делать бомбы, как его старший брат, а Сережа вполне способен пойди по этому пути до конца и сделать еще одну бомбу. И взорвать. Следовало его остановить.
- Что мы знаем о вероятностях? – более спокойно и миролюбиво повторил я.- Тут ты прав. Мало знаем… Но одно понятно уже сейчас. Поверь, даже если у тебя что-то и получится, то все равно не получится.
- Это как? – удивился Сергей. - Не вижу логики. «Если получится- то не получится» …
С настоящим сожалением в голосе я обрисовал ситуацию так, как сам её видел.
- Если твоя бомбочка у нас тут сработает, то знаешь, что будет?
- Что?
- Не они вернуться к нам, а нас перекинет туда. В двадцать первый век. И что мы там делать будем со стариковскими болячками и незнанием реалий той жизни? Подумал?
Сергей погас.
- Вот так всегда,- сказал Никита назидательно. – Всегда есть очевидное, простое и неправильное решение… Бомбочка- это вот оно самое решение и есть.
- Но ведь что-то надо делать!?
Вот в этом наш друг был прав. В тот день, когда деды появились в нашем мире, они тоже думали, как все исправить. Тогда одним из предложений было «воззвать» к высшим силам. В тот раз это не сработало. Высшие силы на нас не обратили внимания. Может быть, попробовать в этот?
- Требовать у Мироздания мы не можем. Только просить…
Оба посмотрели сперва с непониманием, а потом Никита догадался:
- Воззвать? Думаешь кто-то ответит?
Он даже сморщился, словно я сморозил какую-то глупость. Не смущаясь, я кивнул. Одно чудо нас уже посетило, почему это не может случиться во второй раз? Кто тут только что говорил о пулях и снайперах?
- Да. А вдруг да получится? Вдруг да кто-то ответит?
Тогда Сергей тоже покривился и, покачав головой, процитировал:
- «Когда ты говоришь с Богом это молитва, а когда Бог говорит с тобой - это шизофрения». Мирозданию наши беды сейчас не интересны…
-Вот мы его об этом и спросим... Годится?
Никита кивнул, но Сергей перевел разговор в материалистическое русло.
- Кстати о неприятностях. Прежде чем взвывать к Мирозданию и плакать ему в жилетку, давайте как-то обозначим их границы.
Он, подошедший к столу и распотрошив пакет, начал выкладывать майорские подарки. Там что-то тонко звякнуло. Я насторожился. На больничном столе одна за другим появились румяные яблоки, крупный виноград, пачка печенья «Юбилейное», бутылки с виноградным соком… Майор был «правильный». Принести гитару он догадался, а вот на то, чтоб принести нам бутылочку вина интуиции ему не хватило. Интуиции или широты мышления.
Рядом с телефоном стоял казенного вида графин с водой и три стакана. Барабанщик посмотрел их на свет, дунул, выдувая какие-то соринки, и налил сок из подаренной нам бутылки. Ободрительно крякнув, словно это не сок был, а вино, он начал:
- Мы не помним будущего и, следовательно, теперь мы не интересны Юрию Владимировичу и «Дальрыбе».. Насколько я помню, какую-то информацию ведь из нас выкачали? Будем считать, что откачали её до дна. Всю, сколько мы знали…
- Мы?
- Ну не мы, а они, которые…
Я в этой ситуации, чтоб самим не запутаться, в разговорах нужно будет как-то разделить нас нынешних и тех нас, которые ушли в будущее. Нужно было как-то сказать самим себе, чтоб не путаться, да и других не путать. Не нужно было забывать, что нам еще Андропову объяснять, что тут такое случилось.
- Давайте так условимся,- предложил я, остановив многоэтажную конструкцию Сергея. – Мы есть мы. А вот те, кто из нас ушел – деды. Так всем понятнее будет…
Сергей кивнул, а Никита пожал плечами.
- Запомнили? Чтоб не было дальше путаницы. Мы - это мы. А они - это деды.
- Пусть так,- согласился Сергей прихлёбывая. - В любом случае дедов нет и колодец пуст…
- Пчелы улетели и мёд в улье закончился,- добавил Никита свою поэтическую иллюстрацию.
- Это плюс или минус? – спросил я.
- Пока не знаю. Давайте определяться. По-моему, это плюс, если нас перестанут дергать с предсказаниям, то нам останется заниматься своими делами.
Я не верил с то, что для нас все так легко закончится, но промолчал, а Серёга видя моё недоверие, продолжил:
- И дураку ведь понятно, что нам сейчас никакие инъекции от «Дальрыбы» никак не помогут. Каким шприцем и в какое место их не делай. Хоть в левое полужопие, хоть в правое. Делай-не делай, разницы не будет.
- Да ты оптимист,- сказал я.
- А что? – оценил Сергей мой сарказм. Пришлось объяснять.
- Хорошо, если они нам поверят. А то ведь…
- А что «а то ведь»? – обиделся Сергей. - Нет памяти-то.
- А если не в полужопие, а между? – предположил я.
- Это как? - удивился такой анатомии Сергей, а я продолжил.
- Это не шприцом, а клизмой.
Я улыбался, вроде как шутил, но улыбка у меня была кривоватой, так как я вполне допускал, что именно так и может всё обернуться.
- И не чудесными институтскими микстурами, а раствором типа «полведра скипидара с патефонными иголками»? Не появится от того память-то?
Сергей немного остыл, тряхнул головой и признался.
- Да… Такое даже представлять не хочется.
- А ведь может именно так и получиться. Что в этом случае делать?
- А в этом случае нам придется фантазировать,- сказал Никита. – В целях сохранения здоровья.
Я покачал головой.
- То есть врать? Не хотелось бы….
Сергей был со мной солидарен.
- После второго сеанса и сами расколемся.
- Будем надеяться, что ничего такого не случится.
Кузнецов вздохнул.
- Давайте всё-таки будем оптимистами. Ведь то, что мы играть по-прежнему умеем - это самый толстый и очевидный плюс!
Сергей отсалютовал ему стаканом и отхлебнул.
- Толстый как сытый Карлсон,- продолжил его Никита. - Да. Это уже как минимум не плохо.
- Что и минусов нет? - спросил я.- Прямо вот даже ни одного?
- Есть, есть,- не поддался Сергей на провокацию. – Но я сперва о плюсах. Помним еще, что у нас тут полсотни зарегистрированных песен, с которых нам продолжает капать денежка. Неплохо?
- Неплохо, - согласился я с ним. – Только хватит о плюсах. А с музыкой-то что делать? С новой музыкой?
Ответом на него была тишина. Она длилась, длилась, длилась...
- А что с ней делать, если её просто нет? - Спокойно ответил наконец Сергей. - И это, конечно, очевидный минус…
- Очевидный и толстый. И этот второй Карлсон поупитаннее первого будет.
- Правда у нас есть список… – напомнил Никита. – Помните? Мы же список составляли…
Он подумал и поправился.
- Мы с дедами…
Конечно, все помнили про список.
- А что с того списка? – спросил я. - Там одни названия и даты…
- Не только, – сказал Никита. - Я…
Он запнулся в термине, в определении.
- Ну не я конечно, а тот я, который…
Я понял, что он имел в виду.
- Говори «мой дед».
- Ага. Мой дед. Он как чувствовал что-то. Он мне кассету оставил.
От удивления Сергей чуть не выпустил стакан.
- С песнями?
Он не поверил нашему счастью и оказался прав.
- Ну как «с песнями» …. С мелодиями…- уклончиво сказал Никита.
- А точнее? - потребовал я, просто кожей чувствуя, что Мироздание насторожилось. Ну никак сейчас мир вокруг нас не мог оказаться так хорош, как нам бы всем хотелось.
- Он их насвистел….
- Насвистел? – переспросил Сергей упавшим голосом.
- Что-то насвистел, что-то налялякал и набубнил.
- И что? Что-то понять можно?
- Можно,- поджал губы Никита и, защищая своего деда, язвительно добавил. – Твой-то об этом вообще не подумал, а мой хоть что-то нам дал.
Сергей собрался было возразить, но Никита не собирался давать своего деда в обиду.
- Твой бы, если бы даже что-то вспомнил, то не насвистел, а настучал бы её. А из твоих барабанов вообще ничего не поймешь…
Я остановил пикировку.
- Ну хоть что-то… По крайней мере можно будет с чем-то работать. Вот это действительно плюс!
Я посмотрел на друзей.
- Кроме того есть ведь и наши собственные песни…
Никита хотел было что-то возразить, но я и сам понимал, что он хочет сказать.
- Понимаю, что это будет не те шедевры, да и слова слабоваты. Но!
Я поднял гитару и взял несколько аккордов. Звук был хороший, бодрый.
- Играем-то мы сейчас всяко лучше, чем год-два назад, когда эти песни придумывали, а что касается слов… Да и со словами вывернемся как-нибудь.
Я посмотрел на Никиту, но тот печально усмехнулся. Похоже, сбежавший из его головы дед прихватил с собой и свой старческий жизненный опыт и накопленное с годами умение писать. Поэтому я предложил другой путь.
- Например, станем подбирать к мелодиям стихи хороших поэтов.
Друзья молчали.
- Так что не будем падать духом! Попробуем как-то жить без них. Тем более кто знает, какие планы у Мироздания? Может быть со временем что-то и впрямь восстановится.
- Нам без них плохо,- сказал вдруг Никита. – А, интересно, как им без нас?
- Им хуже, чем нам, - убежденно сказал Сергей. - Старые, больные… Они нас сделали тем, что мы есть, а что им-то осталось? Вспоминать, что было, да доживать?
Он вдруг с каким-то ожесточением сказал.
- Надо, чтоб все как-то исправилось! Что бы все как раньше…
В раздражении Сергей грохнул кулаком по столу и графин жалобно звякнул. А может быть, это хихикнуло Мироздание? Я вздохнул и предложил:
- Давайте успокоимся и еще раз попробуем вспомнить хоть что-нибудь? Хоть что-нибудь!
- Ну давай, вспоминай первым. Мы посмотрим, – предложил Никита.
Я закрыл глаза. Призыв друга прозвучал как глас вопиющего в пустыне. Память была не просто темна. Она была пуста. Несколько минут мы сидели молча с закрытыми глазами. Я первым открыл глаза и дождался, когда это сделают друзья.
- Ну что? Кто-нибудь хоть что-нибудь вспомнил?
Я печально констатировал:
- Я помню только, что был старым и больным…
- Да оптимизмом тут не пахнет.