Оглавление
Остановившись на площадке для служебного транспорта, Аристарх Львович заглушил мотор и выключил фары. Несколько секунд сидели молча. Пульсирующая зеленоватым светом точка сигнализации не позволяла тьме стать тотальной. Человек боится темноты. И даже не ее, а тех угроз, которые могут в ней притаиться. Выдающее возбуждение частое и глубокое дыхание мужчины рождало ассоциацию с засевшим в засаде хищником. Александре показалось, что попала в ловушку. Сработал древний инстинкт опасности, и ее тело замерло. Но как только по едва уловимому движению воздуха она поняла, что рука Аристарха Львовича качнулась в ее сторону, Саша мгновенно открыла дверцу автомобиля и с проворством бездомной кошки выпрыгнула наружу.
Идущий с ночного берега звук прибоя мгновенно успокоил и отрезвил мысли. Уже на безопасном расстоянии до нее вдруг дошло, что убегая таким образом, она выглядит глупо и неприлично. Самолюбие взяло верх, и Александра остановилась. Все это игры подсознания, пытаясь оправдать свою импульсивную реакцию, решила она. Потом немного подумала и добавила: «жестокие». Предрассудки и влитые, подобно цементу, в подкорку стереотипы воспитания заставляли ее остаться на месте и соблюсти все ритуалы вежливости. Девушка решила отойти чуть в сторону и подождать. Но мужчина продолжал сидеть в салоне. Слишком долго, чтобы не догадаться – он в бешенстве и сейчас пытается взять себя в руки. Через несколько минут Аристарх Львович вышел из машины и, резко толкнув дверь, нажал кнопку сигнализации. Звук был злой и неприятный. Голос тоже:
- Я вас провожу.
Ничего не ответив, Саша развернулась и быстрым шагом направилась по тропинке в сторону своего трейлера. Идти было минут десять. Произошедшее в салоне автомобиля ее расстроило, и она мысленно подбирала слова, чтобы сгладить возникшую неловкость. Но далеко уйти не получилось. Плохо различая дорогу в темноте, девушка зацепилась подошвой за какой-то камень и упала …
Следующая секунда заставила ее вновь пережить уже знакомый ужас – она опять оказалась неизвестно где и когда. Саша лежала на гладком камне вниз лицом, и кто-то неизвестный, сжимая ладонью ее грудь и задыхаясь от возбуждения, прерывисто шептал ей в ухо:
- Ты живешь под властью обыденности. То, что ты принимаешь за голос рассудка – всего лишь твой страх и неприятие нового. Почему ты боишься подойти к краю и заглянуть вглубь? Обрести запретное для всех прочих смертных – не это ли цель для избранных? Поверь мне: только приняв свою темную сторону, ты увидишь свет и станешь по-настоящему свободной.
«Никогда прежде не виденное» продлилось всего лишь несколько мгновений. Отрыв от реальности был коротким, и все вернулось назад очень быстро. Александра, распластавшись на гальке, лежала на знакомом берегу в своем настоящем времени. Аристарх Львович стоял сзади на коленях и, подсунув руки под ее грудь, пытался приподнять с земли. Но от пережитого шока ее тело обмякло, словно жидкое тесто. Мужчина опустил голову и, прижавшись лицом к затылку Александры, медленно провел губами по волосам. Он больше себя не сдерживал. Срывающимся голосом, в котором бушевал океан, он медленно проговорил:
- Ты будишь во мне что-то древнее, почти животное. Я помню этот запах. Не спрашивай откуда. Я и сам не знаю. Но, даже ослепнув, я узнаю тебя из тысячи других женщин.
- Не надо … , застонала Александра и нетвердой рукой оттолкнула его, - Я сейчас сама встану. Черт! Как неудобно получилось!
Мужчина на мгновение замер, потом холодно отстранился и сел рядом на землю. В темноте пошарив в кармане, он достал пачку сигарет и закурил. После короткой паузы, изо всех сил стараясь не выдать эмоций, небрежно сказал:
- Не бойтесь. Вам ничего не угрожает. Мне еще ни разу в жизни не пришлось насиловать женщин.
Александра неуверенно встала на ноги и отряхнула одежду. Чтобы не усугублять унизительную для обоих ситуацию, попыталась отшутиться:
- Не сомневаюсь. Даже допускаю, что все было как раз наоборот. Идемте! Уже поздно, завтра на работу.
Предплечье и бедро, на которые она упала, больно ныли. Но не настолько, чтобы изображать из себя жертву. Саша развернулась и пошла вперед. Мужчина встал за ней следом. Но через пару шагов все-таки не выдержал и, схватив ее за плечи, сильно прижал к себе.
- Ну почему ты так себя ведешь со мной? – от переполнявшего чувства, он задыхался. - Ты считаешь свою рациональность и рассудительность добродетелью? Полагаешь, что можешь контролировать свою жизнь? Или о чем-то догадываясь, ты просто боишься увидеть частицу тьмы в себе?
От близости красивого мужского тела внутри сладко заныло. Александра с ужасом почувствовала, как ее сопротивление стремительно ослабевает. Словно хитроумный джокер, кто-то ловкий подобрал ключик к ее потайной, заросшей паутиной, двери.
- Да, боюсь! Еще пару дней назад я даже не знала, что она во мне есть.
- Не бойся! Поверь мне, отрицание тьмы это и есть матрица. В ней живут не люди, а голограммы. Я могу показать тебе твою темную сторону. Не отказывайся! Отвергнув ее, ты погибнешь как личность, даже не родившись.
Каждое произнесенное слово казалось Александре знакомым. Словно заново пересматривая прерванный когда-то фильм, она знала, что последует за текущим кадром. «Фатум» пронеслось в ее голове – все происходящее в настоящую минуту, было ей давно предначертано. Но вырывающийся из неизвестного источника страх заставлял ее сопротивляться. Пытаясь освободиться от мужских рук, она неожиданно для себя сказала:
- Любовь богов опасна для простых смертных.
В ответ сжимающее Александру объятье стало еще крепче.
- Да. Но только она дает людям пережить истинное безумие.
- Зачем оно мне?
- Если ты признаешь и не опровергнешь дикую и древнюю часть самой себя, то обуздаешь ее вместо того, чтобы лицемерно уводить глаза в сторону. Только пережив безумие, ты достигнешь совершенства и тем будешь спасена от плесени запрограммированной событийности.
- И что мне делать?
- Разберись с собой и с причинами неприятия своей истинной природы. А потом вернись ко мне – к свету и Солнцу, уже не сопротивляясь. Со мной ты переживешь самое увлекательное приключение освобожденного сознания …