Оглавление
На второй день после встречи с дельфийской жрицей, Александру, что называется, накрыло. Бурно, с головой и буквально на пустом месте. Казалось бы, ничего накануне не произошло, вечер прошел как обычно, а утром вдруг навалилось такое страшное одиночество, что впервые в жизни захотелось выпить яду.
Несколько часов она провела в размышлениях о бренности и конечности бытия, лежа в кровати. Расположение духа пугало – откуда эта беспросветная неотступная тоска? Причин для немотивированной депрессии вроде бы не было – никто не умер, все живы-здоровы. Память внезапно прозревшей души? Тогда почему ей так сложно объяснить свое подавленное состояние – ведь сюжет прошедших событий достаточно прозрачен? Ее словно бы куда-то выталкивали. Что от нее, рожденной в семье, во многих поколениях давно забывшей про бедность, тесноту, голод или борьбу за место под солнцем, требуют понять и заново пережить? Удовлетворив все ее материальные потребности уже по факту рождения, какого уровня задачи Высшие Силы вновь ставят перед ней? Вопросы застывали в воздухе, спутанные с эмоциями мысли не хотели выстраиваться в логическую цепь и приблизиться к источнику ее беспричинной хандры.
Впервые в жизни она так явственно увидела свое Эго – чудовище, застилающее объективность разума и выглядящее более воинственным, чем спокойный свет сознания. Здесь, в нынешней ее ипостаси, все комфортно и стабильно. Но почему даже оставшись наедине со своими внутренними тараканами – ленью, комплексами и обидами – ты продолжаешь держаться за них мертвой хваткой? Ответ на поверхности – нет ничего хуже неизвестности – безликой и пугающей. Разум изо всех сил пытается быть оптимистом, а из черноты подсознания, как ожившие зомби, лезут неконтролируемые страхи. Для психики проблема безопасности, комфорта и доступ тела к ресурсам – базовый инстинкт. Так в чем высший замысел превращать ее Эго в развалины, ломать личность, рвать устойчивые связи? Ответа не находилось.
Рано или поздно любой, кто хоть толику вырвался из одноклеточного состояния, задается вопросом «зачем я живу?». Она не исключение. Но тогда откуда это странное ощущение тупика, после того как она увидела, что есть нечто большее – иной мир за пределами ментальной матрицы. Вернуться назад в рацио уже невозможно, а накрывшая саваном внутренняя пустота, парализуя, не показывает путь, куда двигаться дальше.
Ощутив боль, Саша подняла руку и посмотрела на ладонь – она до сих пор ныла и пылала огнем, словно впитала в себя весь остаток магической силы старой ведьмы. Почему именно на ней Сивилла поставила метку и узелком связала кармическую нить их жизней? Девушка закрыла глаза и мысленно спросила кого-то невидимого: зачем все это? Кто еще и когда получал такую нелегкую ношу? Но в тишине пустой комнаты она слышала только шорох веток старинных лип за окном и шуршание гардин, которые теребил задуваемый из фрамуги ветер. И вдруг, когда разочарование было уже в миллиметре, словно сквозь низкие тучи, проскользнул солнечный лучик, и в голове отчетливо прозвучало «Сиддхартха». Мысль пришла откуда-то извне, и Александре точно не принадлежала. В этом она была уверена абсолютно. Как будто смилостивившись над ее мольбами, кто-то сверху шепнул, где искать ответы на ее неразрешимые вопросы.
В просторном кабинете уже давно покойного деда на стеллажах из красного дерева за стеклом среди прочих книг стоял искомый «Философский словарь» с золотым тиснением на корешке. Саша приподнялась на цыпочки и сняла тяжелый том с полки. С появлением интернета в этот шкаф теперь заглядывали редко. На титульном листе давно вышедшей из обихода гарнитурой с засечками курсивом красовалось «Издательство Академии наук СССР» 1929 год. Книга была потертая. Сухие листы пожелтели и издавали сладковатый запах тлена. Замятые уголки, пометки карандашом на полях и несколько желтоватых пятен, наверное, от чая, говорили, что за почти вековое присутствие этой книги в их доме несколько поколений подержало ее в руках. В такие моменты Саша особенно остро ощущала принадлежность к непростой семье с традициями и длинным прошлым.
Бережно перелистывая хрупкие страницы, она быстро нашла нужную – «Будда Шакьямуни». Первая фраза, которую выхватил глаз, прозвучала: «Гаутама одним из первых постиг необходимость искупления». От макушки и вниз по спине прокатилась едва уловимая волна – цитата что-то для нее значила. Подробно читать биографию принца Гаутамы Шакьямуни особого смысла не было, Александра ее прекрасно помнила, но все равно пробежалась взглядом вдоль текста по диагонали.
Услышав пророчество брахманов, что их новорожденному сыну уготована участь стать великим святым и учителем, царственные родители решили обмануть судьбу и спрятать Сиддхартху подальше от несовершенного мира. Воспитывая его в роскоши вдали от реальной жизни, они закрыли для него все выходы за пределы царских владений. И только в возрасте двадцати девяти лет он обнаружил, что на свете есть страдание. Однажды, в сопровождении слуги, он втайне от всех покинул дворец. То, с чем он столкнулся за воротами, потрясло его. Первым, кого он встретил, оказался дряхлый старик. Старческая немощь выглядела уродливо и отталкивающе. Затем принц натолкнулся на лежащего в пыли на дороге тяжелобольного. Зрелище недуга и телесного мучения его напугало. Во дворце больных от него прятали. И, наконец, Сиддхартха увидал разлагающийся на обочине труп. На вопрос, что это, слуга ответил: «Это смерть, и она неотвратимо ждет каждого». Так принц узнал, что у всего сущего есть неизбежный конец. Увиденное ошеломило Сиддхартху и полностью перевернуло его сознание – он понял, что в мире нет ничего постоянного. Все, что когда-либо появляется, обязательно распадется и исчезнет. Слава, почести, богатство, отношения с любимыми – все призрачно и недолговечно. Теряя все, что любишь, ты обречен на страдание.
В ту же ночь царевич покинул дворец, в котором остались его родители, любимая жена и только что родившийся сын. Прежний фальшивый мир рухнул. Перед ним стояла величайшая из целей, найти такое счастье для людей, которое останется с ними навсегда и ни при каких обстоятельствах не исчезнет. Уже за стенами дворца, оставшись в рубище нищего, погруженный в мысли, он спрашивал себя: какой смысл в бесконечном повторении одного и того же? Как прервать цепь страданий? «Я прошел через сансару многих рождений, ища строителя дома, но не находя его. Рожденье вновь и вновь – горестно». И вдруг он увидел сидящего в медитации монаха. Сиддхартха удивленно остановился, и как только взгляды отшельника и принца встретились, внезапно понял – он нашел то, что искал – свою дорогу.
Но стезя истины короткой не оказалась. «Ночь длинна для пробудившегося, долог путь для изнуренного дорогой. Повторяющимся перерождением долог процесс осознания своей духовной незрелости для того, кто не знает истинной сути вещей». В поисках мудрости и учителей он много лет ходил чужим тропами, пока не обрел истину под деревом бодхи, под которым Сиддхартха просидел в состоянии глубокого погружения шесть дней и ночей. И в то утро, когда ему исполнилось тридцать пять, завесы с его ума пали. Он, наконец, преодолел чувство раздельности прошлого, настоящего и будущего. Все стало целым и единым. Его ум обрел содержащую в себе всё бесконечность. Освободившись от пелены майи, он увидел мир таким, какой он есть на самом деле. Обман из ложных идей и впечатлений рассеялся, как туман. Гаутама больше не страдал от какой-либо привязанности или антипатии, он больше не воспринимал что-либо индивидуально. Нет смысла в привязанности к предметам или людям, если знаешь о неразделенности все сущего. Так он стал Буддой – пробудившимся. Он дожил до восьмидесяти лет и умер в окружении большого числа последователей. Перед тем, как умереть, сказал ученикам: «Не верьте никому на слово, даже Будде. Проверяйте все учения на опыте. Будьте сами себе путеводным светом».
Саша захлопнула книгу. Прислушавшись к себе, она переживала странный дискомфорт. Что-то было не так. Она даже не могла сформулировать в двух словах, с чем она не согласна. Раньше эта история казалась ей покрытой флером таинственного мистицизма картиной на шелке. Так все романтично и духовно! А сейчас она ее увидела как будто не своими глазами. Изнеженного принца поразило то, что люди иногда болеют, временами страдают, старятся и, в конце концов, обязательно умирают?! Ужаснуло, что жизнь – это бесконечный круговорот в колесе сансары?! А страдание – результат неудовлетворенных желаний?! Чтобы не страдать, надо их умерить, а лучше, совсем избавиться от хотелок?! То есть, не желай ничего, и будет тебе счастье?! Не узнаешь мир – не огорчишься?!
Бог ты мой, посмотрите, какая избалованная цаца! Великовозрастный мальчик испугался жизни, потому что в конце нее всегда старческие болезни, а зачастую мучительное и медленное умирание?! И по этой причине он убедил миллионы в бессмысленности рождения-бытия-смерти?! И эти миллионы ему поверили?! Ради чего?! Ради единственной цели никогда больше не родиться?! Вернуться на полевой уровень, ничего не изменив на планете? Какая ерунда – жизнь не только страдание и муки!
Александра чувствовала, как внутри нее все клокочет. Как же надо так себя и других заморочить, чтобы не увидеть главного – развития. Движения энергии из зернышка в росток, раскручивания кокона в бабочку. Даже душа неандертальца в своих примитивных ритуалах погребения уже знала, что она нечто большее, чем немытая, вечно голодная туша в вонючей шкуре с блохами. Святой – это остановившийся в развитии монах – пусть и достигший высокого уровня. Живой человек делает много ошибок, и почти всегда на смертном ложе глубоко разочарован, что профилонил самые важные уроки и провалил главные экзамены. Ну что ж, двоечник, тогда остаешься на второй год!
Кассандра сбежала за стены царского дворца, по причине страха не увидеть реальность во всей ее полноте. И что-то понять, пережив самое замечательное приключение в жизни. Не узнав вкуса горечи, как ты сможешь полюбить сладость? Вот поэтому таким людям и достаются самые сложные, порой фатальные судьбы, потому что нужно будет ответить на самые непростые вопросы. Жизнь таких людей необычна и часто наполнена большой драмой.
«Не верьте никому на слово, даже Будде. Проверяйте все учения на опыте. Будьте сами себе путеводным светом». Саша подошла к шкафу и резко сунула книгу на полку обратно. «А вот здесь я с тобой соглашусь, убежавший от иллюзии в иллюзию, принц Гаутама, и обязательно воспользуюсь твоим последним наставлением».