- Приветствую тебя, Гекуба, повелительница луны, ночи, волшебных зелий и магических заклинаний. Хвала Гекате! Вижу искусство ее велико, раз помогло сохранить твою несравненную красоту. Видимо, неумолимый и древний Хронос обходит твои покои стороной.

Застигнутая врасплох с распущенными перед омовением волосами царица быстро накинула на голову и обнаженные плечи шафрановый гиматий из тонкого хлопка. Сердце сжалось от тревожного предчувствия. Приятные речи умную женщину сбить с толку не могли. Цену она им знала: если боги являют свой телесный облик смертным, то, чаще всего, не к добру – а иногда иные встречи оказывались и просто фатальными. Хотя, что случалось реже, и к великой милости.

- Прими и ты мое приветствие Яхве. Здесь, в Илионе, мы молимся своим небесным покровителям, но почитаем и сторонних, да не иссякнет от людских даров твой жертвенник, а воскурения священных трав на алтаре пусть будут густыми и благовонными.

Гекуба склонила голову. С богами, в том числе и чужими, даже не слишком могущественными, как в этом случае, следовало говорить почтительно. Веками небожители соперничали между собой, и горе простому смертному попасть в жернова их междоусобиц. Царица указала рукой на кресло с высокой спинкой.

- Присаживайся на это мягкое сиденье. Расскажи, что привело тебя в наши земли, столь далекие от Египта?

Семитский бог удобно уселся и, оглядев внимательными глазками царские хоромы, кажется, остался доволен: «это я удачно зашел».

- Твоя несравненная дочь Кассандра пригласила меня посетить ваш благословенный край. Слышал, всего у троянских правителей в достатке. Стада ваши тучны, а пашня глубока, черна и злачна.

Услышав имя своей непутевой дочери, Гекуба недовольно нахмурилась.

- Да прибудет с нами милость Деметры! Так и есть, народ наш не беден и с благодарностью пользуется дарами и плодами нескудной земли Таврики.

- Ах, царица, разве я говорю про население?! Естественное право на землю принадлежит не тому, кто ее вспахивает, а тому, кто умело извлекает из нее прибыль.

Гекуба слегка смутилась.

- Прости, Яхве, у нас не принято так говорить вслух. Мы, троянцы, потомки гипербореев, чтим обычаи предков. А предания старины говорят, что воздух, вода и земля священны. Если человек родился милостью Афродиты, Изиды или Макошь, то ему уже изначально дается столько, сколько потребно для пропитания. Но не для барыша.

- Почитая предков, говорить вслух, конечно, нельзя, – Яхве хмыкнул и хитро подмигнул, - Но думать-то можно?

- Язык твой велеречив и сладок, - царица смутилась еще больше.

- Если он будет горек, тебя выплюнут. А сладкий проглотят. Когда сказать нечего или хочешь скрыть намерения – шути. Мысли, в которых плещется юмор, кажутся глубокими, а слова с намеками – лестными. Дурак все равно не поймет, а умный додумает. Но каждый решит, что раскусил их двусмысленность.

- Не искушай меня, Яхве, своими лукавыми речами, - рассмеялась Гекуба. Ей начинала нравиться ловкая манера играть словами еврейского бога.

- Помилуй, царица! Нет в них ни корысти, ни двойного смысла. Только одно истина – всякая власть с небес. Царская – так особенно. А раз так – ты сама решаешь, кому сколько необходимо воды, воздуха или земли. Твоим чадам потребно больше, чем прочим. Гера, охраняющая рожениц, милостива к твоему чреву – детей у тебя много – умных, смелых и красивых. Маленькая птичка не несет большое яичко. Счастлив Приам, да продлятся его годы! Спальня глупой жены, как склеп. У мудрой – не затухающий очаг с горячими булочками. Пусть достойнейший из твоих сыновей унаследует трон Приама! И не будет меж ними склок и раздора!

По благородному лицу женщины пробежала тревожная тень. Попал пришлый семитский бог в ее самое больное место. Милостью Гекаты, которой она ревностно служит с юных лет, все дети, которых она родила, выжили и выросли. С девочками, кроме строптивой Кассандры, проблем нет, а вот сыновья … Все они хотят унаследовать царскую власть. Все считают себя ее достойными. Мальчиков много, а трон один. По мере старения Приама напряжение между сыновьями растет день ото дня, и соперничеств, если вырвется наружу, может плохо кончиться.

- Сколько ты собираешься у нас провести времени?

- Что, уже надоел? Для незваного гостя остались в котле лишь вареные кости?

- Нет, нет, что ты! Не подумай дурного! Просто беспокоюсь: народ твой без тебя с пути не собьется?

- За ним есть кому присмотреть. Людей, в отличие, от баранов мне самому пасти не нужно. Уши их пророков чувствительны к моему шепоту. Достаточно убедить, что от моего всевидящего ока не ускользнут их жалкие страстишки, тогда они начнут пасти себя сами. После последнего отступничества от завета в живых остались только те, кому в голову такие глупости больше не придут. Грех – бочка меда, да страх, как ложка дегтя. Заповеди, что я дал рабам своим, на первых скрижалях были куда мягче. Пришлось в наказание за бунт их разбить. Более суровые менять на другие они уже не хотят и даже не ропщут. И поделом! Не искушай господа своего! Закон тем хорош, что оберегает от порочных услад, которые бедняку не по карману.

- Смиренные мольбы в пустыне более не трогают твоего сердца?

- Жалостливая речь рабов всегда заканчивается просьбой. Привык!

- Не слишком ли ты строг Яхве?

- Божьи кары – это милости. Я своему народу очень строгий отец. У человека два уха и один рот не просто так. Язык у него, как геморрой в заднице, зудит и постоянно чешется. Умудренный опытом родитель сначала учит ребенка разговаривать, а потом держать язык за зубами. Разумный сын больше слушает, чем болтает. Молчание золото. Для претерпевшего до конца – в монетах.

- И как тебе удается при подобной строгости держать своих рабов в повиновении?

- Всяк человек ложь. Только страх делает наш союз надежным. Пусть думают, что проклятия мои и кары падут на их головы, если не будут строго соблюдать и исполнять все мои повеления и предписания. Как любящий садовник, обрезает больные и засохшие ветви со здорового ствола и корня, так и я убираю из стада шелудивых овец ради спокойствия остальных. Договор не может быть расторгнут рабами по своей воле.

Гекуба с недоверием оглядела гостя. На фоне величавых и таких прекрасных владык Олимпа выглядел Яхве, мягко скажем, не внушительно. Заметив сомнение в глазах царицы, пустынный бог лукаво прищурился:

- Как ты думаешь, что больше всего страшит людей?

- Наказание?

- Нет. Больше всего страшит неизвестность. То, чего нельзя постигнуть их скудным умишком. Когда люди не понимают, что может случиться дальше, то невольно готовятся к худшему. Они сами плодят панические страхи, нагнетают предчувствия и заражают ими друг друга. В таком состоянии невозможно мыслить разумно и совершать обдуманные поступки. В итоге – рабы боятся любых перемен. А трусость всегда покорна и у нее множество оправдательных и убедительных доводов. На все воля Всевышнего – самый простой.

В черных зрачках Яхве отразились отблески пламени светильника, и глаза вдруг загорелись, как два зловещих красных уголька.

- У вас тут на каждом углу стоят храмы и алтари богам Олимпа, и все знают, как они выглядят и чего хотят, прельщая красотой и величием. Но, … поверь, царица, по-настоящему пугает то, что не видимо. Вот поэтому мой народ никогда не узрит моего недостаточно ужасного лика. Под запретом любое мое изображение – хоть в камне, хоть на холсте. Яхве – это пламенеющий куст и золотое облако. Яхве – бесплотный дух – непонятен, недоступен, грозен, жесток. Карающий, он вездесущ. Справедливый бог никому не страшен, а непредсказуемый неизъясним и запределен. Его нигде нет, и везде он присутствует. Ужас и восторг у человека перед такой великой тайной. Посему народ мой – это рабы мои. Пока есть страх – будет и власть.

Потрясенная Гекуба глубоко вздохнула и, восхищенно качая головой, выдохнула:

- Ты, Яхве, мудрый бог. Я рада, что ты решил посетить наши края. Завтра, когда мои сыновья проснутся, думаю, общение с тобой будет им полезно. Особенно некоторым. У них мало опыта, но полно сил и необузданных желаний.

- Не будь к ним строга, царица. Люди часто думают, что чем больше знаешь, тем лучше. Это неправда. Не нужно знать многое – главное знать необходимое. Не учи всех всему, оставь немного истины и для себя. Опыт – это слово, которым люди именуют ошибки молодости. Знания в голове много места не занимают, но почему-то попадают в нее окольными путями – через седалище и по хребту. Царские отпрыски не исключение. Как хорошо, что когда я уже все понял и все познал, мне не придется покидать землю. Время – вот главное преимущество богов перед смертными. Оно всегда было и будет нашим. Время для богов, что огонь для людей. А теперь я бы хотел отведать вашего вина и меда …