Глава 3. Бардак в мыслях Кабанова
"Жизнь несправедлива, она бьёт нас в самое больное место"
Фрэнсис Нганну
Кабанов практически вприпрыжку следовал за огромом, который казался ему здоровенной гориллой, с выгоревшими на солнце волосами, и вдруг заговорившей на человеческом языке, и старался не отстать, при этом исследуя свои ощущения. Ему казалось, что его речь - чужая, на неизвестном языке, но при этом он её воспринимал как родную. И всё-таки, что не так с его телом? Оно казалось легче, движения были чуть быстрее, он явно похудел и стал стройнее. Окружающий мир он воспринимал как-будто через телевизор, только с другой стороны экрана.
Конечно, можно встать в позу, завопить "полиция, на меня напали", потребовать разобраться, но может оказаться так, что здесь ты никто, и тебя сгноят в тюремном подвале или прибьют к столбу.
Они покинули район деревянных хибар и монструозных особняков, в которых этаж надстраивали над этажом, видимо для того, чтобы разместить больше обитателей трущоб, прошли рабочие кварталы, в которых звон наковален по мере их продвижения сменялся ароматами пекарен и вошли в деловой район. На каждом доме пестрело несколько вывесок от "Помощь и защита в судебных тяжбах", "Доставка писем и товаров" до "Изготовление ключей, починка замков" и прочих, как понял Дима, это был райончик мелко-средних бизнесов.
Одежда населения тоже менялась с районом, народ тут был одет поприличнее, и основные тенденции моды местного населения прослеживались более отчетливо - одеяния были из светлых тканей, удобными, функциональными, капюшоны были обязательным элементом одежды, причем они убирались в кармашек на спине, население предпочитало шляпы-панамки, при этом шляпы имели козырёк, как у кепки. Оно и понятно - в жаркой и залитой солнечным светом местности панамки гораздо удобнее и лучше защищают от ожогов солнечных лучей. Облегающей одежды никто не носил, манжеты брюк имели тесемки, которые фиксировали манжеты на голени. Большинство жителей были обуты в очень приличного вида сапоги, Кабанов даже испытал зависть, потому что даже на вид сапоги казались очень удобными и выглядели очень модно, хотя их обладатели были явными простолюдинами.
Потом они вошли в фешенебельную часть города, тут уже на дорогах началось оживленное движение повозок, перевозящих граждан города, в повозки были запряжены животные, отдалённо похожие на помесь коней с жирафами, но имевшие ряд существенных отличий. Головы у них были не тяжеловесные конские, а скорее как у антилопы или даже лани, туловище было небольшое, чуть меньше чем у лани, а вот ноги были гораздо сильнее. Бутылкообразные и мощные бёдра производили такое впечатление, что они вот-вот лопнут от напряжения. Увеличение силы и снижение веса тушки сказалось на скорости - легкие повозки носились как феррари. Спина была покатая, под углом, как у жирафов, сесть на такое животное и скакать верхом не получится. Зато повозок всех мастей была куча, одноместные, двухместные, трёх- и четырёхместные - на любой вкус.
"Лошадь - уродское животное." - подумал Кабанов и спросил:
- Как эти животные называются?
- Виуги. Основная пища огромов, кстати.
Тут одна из виуг издала звук "ви-и-уг" и Кабанов понял, откуда произошло название. И ещё что его поразило - животные имели памперсы.
Рантум пересек оживленную улицу, слабо обращая внимания на прохожих, идуших навстречу. Впрочем, с некоторыми он был церемонно вежлив, и даже аккуратно протиснулся боком мимо пышно разодетого степенного мужчины, у которого на груди висел золотой ромб, украшенный рубинами. У самого Рантума тоже был нагрудный знак, треугольник белого металла с мелкими изумрудами, и изображением раскрытой книги, висевший на толстенной белой цепи. Одет он был в не очень понятную для Кабанова одежду - свободного покроя балахон из твердой кожи с широкими разрезами по бокам, чтобы не стеснять движений, с какими-то тёмными пластинами на груди, плечах и спине. На саркастические шутки типа "огром нашел еду и ведёт к себе на обед" или "какой ужас, в нашем городе огромы начали есть подростков" огром вообще не обращал внимания, но успевал кому-то кивать, кого-то приветствовать полупоклоном, то есть он не был здесь чужим, а был частью высокорангового общества. Одежда, которая была на местной публике, тоже изменилась, в сторону лучшего качества тканей и индивидуальности покроя, а также резко возросло число граждан с нагрудными знаками, крупными перстнями-печатками, обручами и полукоронами на головах.
Двигался Рантум очень ловко, и практически бесшумно. Руки у него были покрыты светло-желто-зеленой короткой шерстью, впрочем, как потом узнал Кабанов, у него эта шерсть была везде, по всему телу, кроме ладоней, глаз, лба, рта и носа. Как и у всех огромов. Огромы считались полуживотными-полуразумными. Поэтому у них были в наличии все преимущества животного происхождения - сила, выносливость, чутьё, даже нюх. Оцивилизовавшиеся огромы владели лесной магией, магией восстановления, и даже элементами магии иллюзий, чтобы подкрадываться к жертве незамеченными.
Дима с любопытством глядел по сторонам. Дома на улице были похожи на смесь старинных прочных и вместительных домов с пафосной архитектурой, полуколоннами, балкончиками, лепниной, и всё это было щедро залито неяркой, но сочной иллюминацией из разноцветных ламп, больше похожих на кристаллы или обработанные камни, свет от них не резал глаза, но проникал всюду. Над мостовой во многих местах висели полупрозрачные куполы, упиравшиеся в крыши домов. Крыши Кабанов не мог разглядеть, но они тоже были непростыми - любая крыша представляла из себя лабиринт укреплений, опор, технических вспомогательных устройств для обслуживания дома. Предназначение куполов было понятно - защита от дождя и яркого солнца, так как купола были слегка затонированы. Впрочем, они имелись только на улицах с особняками, в явно богатых районах. Многие высотные (если так можно говорить про пяти- или шестиэтажки) дома были дома-пирамидки, каждый этаж был по площади чуть меньше предыдущего. Это было связано с акустикой – чтобы звуки города не резонировали от стен, а улетали в небо.
Потом они свернули к забору, который казался целиком литым. Он был гладкий и высокий, зацепиться было решительно не за что, а каждые пятьдесят метров в забор были вмонтированы тонкие башенки-шпили, на острие которых находился шар, на вид металлический, и воздух вокруг потяжелел. Город кончился, с другой стороны дороги ничего не было, кроме кустов и травы.
Кабанов попробовал дотронуться до забора, по его руке прошел слабый ток и руку как-будто что-то оттолкнуло. Соседние металлические шары окутались серебристым облачком.
Рантум быстро обернулся и сказал:
- Не трогай забор, он под охраной.
- Воздух тут тяжелый, - ответил Кабанов, - А на заборе должны висеть предупреждающие таблички.
- Это охранная магия. Видишь магические шары защиты? Вот тебе и предупреждение.
Магия? Чёрт побери, где он очутился? Кабанов терялся в догадках. На его мозгах будто лежал туман. Он обернулся - шары снова пришли в норму. Рантум приблизился к низкой широкой башенке, приложил руку к стене, и там образовался широкий проём.
- Жди здесь, я сделаю тебе пропуск, - распорядился Рантум и шагнул в башенку. Стена снова появилась на месте проёма.
Дима подошел к окну в башенке. Окно трудно было назвать окном - просто матовая поверхность внутри слегка выступающего из стены большого овала, окаймленного серебристо-синим обводом. Окно оказалось неплохим зеркалом. Из овала на Кабанова смотрел явный подросток лет двенадцати, довольно симпатичный, с правильными и даже немного благородными чертами лица. Дима, честно говоря, подумал, что подросток смотрит на Диму из башенки, ухмыльнулся и поднял руку, приветственно помахав изображению в окне.
Изображение синхронно ухмыльнулось, подняло руку и помахало Диме. Внутри Димы разлился противный холод, ноги потяжелели, лицо вытянулось от нехорошего предчувствия. Он потрогал свой подбородок. Подросток в окне синхронно сделал то же самое. Дима пригляделся - на лице подростка были ссадины. Подросток - это он сам.
"Попаданец! Я - попаданец! Я в другом мире и в другом теле!" - эта мысль пронзила мозг Димы и оторопь его взяла страшнейшая. Ужас и страх от такого вывода овладели всем его существом. Он опустился на землю, обхватив свою многострадальную голову руками, и тихонько завыл. Его трясло как в лихорадке, он полустонал-полувыл, из глаз текли слезы, и если бы его увидел сейчас любой землянин или даже фаирнец - они бы шарахнулись от него, как от прокаженного.
И всё же, потихоньку он приходил в норму, ведь надо было что-то делать. Конечно, возникла теория, что он спит, или в коме, а всё вокруг ему снится, но Дима решил не рассматривать эту теорию, так как не было никаких подтверждений, что он во сне. Били его вполне больно и неиллюзорно. Если судьбе было угодно мгновенно переместить его личность в другое тело и другой мир - то он сейчас с этим ничего не может поделать.
Он ощупал себя, но не нашел вообще никаких вещей, при нем не оказалось ни монет, ни документов. И конечно, мобильного телефона тоже не было. Никаких колец или амулетов с выгравированными надписями, как в большинстве глупых фантастических романов про попаданцев, при нём тоже не было. И никаких объясняющих записок.
Стресс постепенно проходил, Дима вскочил на ноги и подошел к окну. Он внимательно оглядел себя, ощупал, потом разинул рот и постарался оценить состояние зубов. Как писал Инсайдер13 - "Посмотри на своё тело - оно твой приговор, его недостатки - это статьи.". Телосложением подростка Дима остался доволен, не урод, не толстый, ноги прямые, остальное натренирует. В целом, несмотря на психическую травму от такого переноса личности, Кабанов приготовился выживать. А что - у него есть опыт ролеплэйных игр, знания из другого, технологически развитого мира, и не может такого быть, чтобы эти знания не пригодились.
Он попытался вспомнить русский язык и даже произнес несколько ненормативных выражений.
Потом расслабился, выпрямился, подпрыгнул несколько раз, и... упал на спину, пребольно стукнувшись головой. Обратного перемещения не произошло.
Дима застонал, не только от боли, но и от того, что увидел. В небе сияло три солнца, одно было больше земного солнца, но не такое яркое, а другое было меньше земного солнца, и тоже на вид потусклее, а третье было отстояло от первых двух, но явно тоже было солнцем. Этим объяснялся тёплый климат местности. Но вот почему они тускловатые, Кабанов пока не знал.
"Мои школьные знания земной астрономии мне тут точно не пригодятся" - понял Кабанов.
Кряхтя, он поднялся на ноги, держась за голову. По субъективным ощущениям, гравитация на этой планете практически такая же как на Земле.
Он сирота, без денег, без дома, без информации о новом мире. А значит, возможно, боги с ним играют, забавляясь таким жестоким образом. Он понимает язык, и теперь понятно, почему он ощущался как чужой язык с синхронным переводом. Через некоторое время этот язык станет родным, когда мозг к нему привыкнет. У людей тут схожее с землянами телосложение. Он гуманоид в мире гуманоидов, а не какая-нибудь разумная капля на окраине вселенной, не говорящий кристалл и не розовый конь-единорог. Уже хорошо. Он привыкнет. И ещё ему нужна легенда. Правдоподобная.
- Я выживу, - пообещал себе Кабанов, - Я обязательно выживу.
