Часть первая. Глава III
Чекист упёр приклад «Маузера» в плечо, поймал в прорезь россыпь шариков-глаз и дважды нажал на спуск.
Бац - вз-з-з!
Бац - вз-з-з!
Визг рикошета. На хитине, там, куда ударили пули калибра 7,63 мм, возникли светлые звёздчатые отметины. Второй ракопаук, отсидевшийся за спиной своего собрата, изготавливается к броску
Сапёр закинул за спину дробовик и, держа в левой руке баллон, направил узкий раструб на тварей. Резкое шипение, облако пыли заволокло ракопауков.
- Всем задержать дыхание!
Белёсый туман рассеивается почти сразу, словно его частички притягиваются к бурому хитину. А гадина продолжает движение –поднимается на задние пары ходуль, поднимая корпус, украшенный широким шипастым гребнем. Некрупная, не больше собаки, тварь мгновенно прибавляет в росте чуть ли не вдвое, клешне-шипы вскидываются для разящего удара сверху вниз
Одна из опорных конечностей ломается с сухим треском. Ракопаук падает на бок, острия с размаху впиваются в паркет. Второй, опомнившийся после ударов пуль, сдерживает разбег – между ним и вожделенной добычей неуклюже копошится пострадавшая особь.
Щелчок, сектор переводчика-предохранителя послушно сползает на одну риску.
Р-р-рах! Р-р-рах!
От двух коротких, по три патрона, очередей, панцирь лопается, как арбуз, разбрызгивая во все стороны гнойно-белое содержимое.
Р-р-рах! Р-р-рах! Р-р-рах!
Оставшиеся патроны вылетают по пытающейся подняться твари – новая порция ошмётков разлетается по стенам, с которых свисают отставшие полосы дорогущих тиснёных, с потускневшей позолотой, обоев.
Щелчком сменить магазин, рвануть на себя рубчатую головку затыльника. Длинная со сквозным отверстием, спица курка замирает в крайнем положении – «Маузер» снова готов разразиться пулемётной дробью.
- Берегись, твою мать! Слева!
Мессер навскидку, с одной руки, стреляет из карабина и опрокидывается на спину, кувырком уходя от новой опасности. Пуля срезает один из шипов на гребне появившегося в дверном проёме ракопаука – здоровенного, раза в полтора крупнее погибших собратьев.
- Окно держите, мать вашу! Окно!
Это Мехвод. Он подхватывает тяжёлое, обтянутое расползшейся полосатой тканью, кресло на вычурно-гнутых ножках, вскакивает на кровать. И – с размаху обрушивает свой снаряд на ракопаука.
Треск ломающегося дерева, паническое верещание шипастой дряни, пришлёпнутой к паркету образчиком мебельной роскоши.
- Холера ясна!
Яцек прыжком преодолевает полтора метра, отделяющего его от ракопаука. Суёт ствол обреза между шевелящихся хелицеров, жмёт на спуск. И пятится, брезгливо вытирая лицо от брызнувшей дряни.
- Мессер, коридор!
Чернявый, цыганистого вида, боец, осторожно выглядывает из-за дверного косяка. Карабин у плеча, палец подрагивает на спуске.
- Чисто, начальник! Этот был последний, драть его вперехлёст…
Чекист выглянул в окно. Вид с двадцать седьмого этажа открывался величественный. Купы громадных клёнов загораживали Новоарбатский мост и набережную, и только верхушка высоченного, прямоугольного, с маленькой квадратной башенкой по центру, здания, выглядывала из-за крон. Когда-то это здание было белым, но теперь зелёное одеяло мхов и лишайников укрывало его снизу до верху сплошным рыхлым ковром. Соседняя башня – узкий вертикальный пенал из стекла и бетона – давно обрушился, и его руины прятались за деревьями, оккупировавшими противоположный берег.
- Слышь, боец, а чего ты орал про окно? На кой его держать, если эти твари по деревьям не лазают?
- И по древолианам тоже. – добавил поляк. Он оторвал от покрывала кусок ткани и брезгливо стирал ошмётки внутренностей со своего «фельдграу».
- …и по стенам. Только по земле бегают, курва мать…
- Так я, эта… - Мехвод сдвинул танкошлем и поскрёб затылок. Процесс анализа собственных поступков давался ему нелегко. – Гляжу, значит – окно открыто, ну и крикнул. На всякий случай.
- На всякий… - поляк сплюнул и отшвырнул испакощенную тряпку. – баран, пся крев… Командир, влепи ему наряд, а?
- За што?
Чекист сощурился и кивнул.
- Два. За ненадлежащее знание матчасти. А будешь спорить – ещё добавлю. Матчасть учи, боец! Этот, как его… определитель фауны Леса. Зря я, что ли, копию у Шапиры выпросил?
- Откуда они вообще тут взялись? – спросил подошедший Сапёр. Баллон распылителя висел у него на плече. – В «Определителе» же ясно сказано: «ареал обитания – Бережковская набережная, руины старой ТЭЦ».
- Точно, вспомнил! - обрадовался Мехвод. – Сетуньцы их там ловят для боёв на Арене.
- Арене-шмарене… - Командир «партизан» сплюнул. – Вот оттуда и взялись - чего тут до Бережковской-то? Ты лучше скажи: там ещё что-нибудь есть?
Сапёр встряхнул распылитель.
- Использовал только два раза. Должно было остаться ещё на два-три пуска.
- Да толку-то от этого дерьма! – влез Мессер. – Только в носу першит, а этим гадам хоть бы хны!
И пнул ногой дохлого ракопаука.
- Не, боец… - Чекист присел на корточки и стал осматривать поверженную тварь. – Вон, как разъело – весь панцирь будто кислотой сбрызнули! А нога и вовсе не выдержала, подломилась. Ты, вот что: отковыряй пару кусков хитина – там, где посильнее разъело. Отнесём Шапире - не зря он нам эту шипучку отдал для испытаний. Пущай порадуется...
Он встал, отстегнул кобуру и стал засовывать в неё маузер. Тот никак не лез. Чекист вполголоса выматерился.
- Погоди, пан командир.
- Яцек осторожно отобрал у него «Маузер», отщёлкнул длинный магазин. Вставил на его место другой, короче, на десять патронов.
- Так…
Чекист благодарно кивнул, засунул пистолет в коробку. Попал только с третьего раза – руки у него крупно дрожали.
Яцек, заметив это, покачал головой.
- Мехвод, флягу доставай, осталось там ещё? И давай по кругу, тшеба нервы трохэ успокоить.
Верно… - командир «партизан» защёлкнул, наконец, крышку кобуры, глотнул из фляги и удовлетворённо крякнул.
- Сейчас, толкьо дух переведём, обшарим, что тут осталось – и ходу, пока новые не набежали. Мессер, ты сейф нашёл?
- Тута он! – раздалось из соседней комнаты. – В стену вделан, за картинкой. Ща я его…
Громкий металлический лязг. Пауза, разочарованная матерная тирада.
- Ну, чё там?
- Да ни хера! Пачка баксов, тощая. И блямба какая-то ссохшаяся, будто насрали.
- Чекай трохэ, гляну…
Яцек засунул обрез за пояс и направился к Мессеру.
- То были кредитки, пластиковые карты. – сообщил он спустя несколько минут. - Больше ничего - только пятьсот тридцать долларов мелкими купюрами и золотые запонки с агатами. Плесень схарчила всё подчистую.
- Так ведь они, карты, то есть, в сейфе были?
- Ты совсем баран? Когда это сейфы бронили от Леса?
Чекист ещё раз приложился к горлышку и с сожалением вернул флягу владельцу.
- Ну, чего стоим, бойцы? Хабар сам в рюкзаки не запрыгнет. Нам ещё весь этаж надо осмотреть, и следующий тоже. Арбайтен, арбайтен, шнелль!
