Ал Коруд «Стоит ли говорить с мёртвыми о душе?»

9.45. 23 марта 2007 года. Пятница. Архангельск. Кафе «Остров»

- Милостивый государь, как я понимать вас должен? Вы более не внемлите моим речам и не готовы дать сей час ответ, достойный звания маркиза?

- Какой ответ вы ожидаете от нашего сиятельства, властителя тишайших пасторалей юга? Мне ль нынче до ваших тягостных докук?

- Эй, сударь, не сбивайте меня с толку, забудьте ваши прегрешения перед другими. Мне, только мне дайте ж вы ответ!

- Мон шер, как можно быть сей час таким жестоким! Вы предоставить мне должны лишь час на уединенье! Мне должно освежиться, очистить голову от скверны суеты!

- Какой еще час, плебей надменный?

- Не сбивайся!

- Хм…ага. Тот час, светлейший, - молодой человек приподнял старинного фасона цилиндрическую шляпу. - Вам был уже положен срок, дражайший друг. Он вышел весь, и ждать немочно больше мне. Давайте ж ваш ответ по существу!

- Мне так печально, сударь, что вас я обманул, питать заставив ложные надежды. Что вам готовит определения дух?

- Силыч, да что он мне тут зубы заговаривает!

- Гусь, блин, опять сбиваешься? Я штраф тебе начислю, чтобы невмочь пришлось в натуре!

- Ё! – высокий худощавый паренек в темной кенгурухе, явно диссонирующей с его стильной шляпой, на минуту остановился. Затем начал медленным темпом, постепенно повышая голос. – Вы смеете перечить мне, о неблагодарный! Не я ли давеча избавил вас от векселей и долг ваш весь был мной уплачен? Что мне нонече все ваши темные стенанья, вы дьявол во плоти от жадности своей. Я требую немедля удовлетворения!

Находившиеся в зале городского кафе люди заметно напряглись. В переводе на пацанский язык это была явная предъява. Ответчик, невысокий смазливый паренек прямо на глазах пошел пунцовыми пятнами, но обернувшись к здоровяку, игравшего в их компании роль рефери, выдал:

- О друг мой ситный, не надо вздорных обвинений! Чем я заслужил такой позор, что вы немедля удовлетворенья запросили?

Внезапно в помещении раздался необузданный хохот. Стоявший на входе в кафе молодой охранник не смог выдержать высокого слога заезжих гостей и заливисто хохотал, буквально схватившись руками за живот. За стойкой бара тут же, как будто ждали повода, прыснули две девушки. Здоровяк обидчиво засопел и тут же накинулся на них:

- Да какого рожна! Кинжал, что за дела? Ты реальный спор помешал решить, пацанам весь настрой сбил! Они ж цельных два дня Онегина штудировали!

- Да в натуре, Кин, на фига так делать? - поддержал старшего по бригаде самый мелкий её деятель. – Эй, курицы, заглохли тоже!

- Фи, Болт, разве так можно с барышнями?

- Я тебе сейчас вот свой Болт выну и будешь ты у меня не барышня, а крестьянка.

- Заглохли все! Болтяра, тебе штрафной, какого лешего со слога слез?

- Да в натуре…

- Еще один.

Болт, прозванный так за его привычку по делу и не по делу хвастаться своими причиндалами, тяжело вздохнул. Сегодня отыграться ему явно не получится. Торчат в этой убогой столовке, отчего-то прозванном кафе, уже целых три часа. Все сроки прошли, посыльный так и не появился, получается, зря в Архару в этот раз смотались. Вот засада!

- Чего делать будем, Силыч?

- Опять со слога слез?

- Намерения какие, о наш Светлейший князь? Гонца все нет, а давеча сполна вкусили мы хмельных страстей и, - Болт покосился в сторону девчонок, - дамских ласк. Мой жеребец, в ночи скакавший за табуном кобыльим изволит почивать.

Одна из девушек, крашеная блондинка снова прыснула и послала симпатяге воздушный поцелуй. Тот сразу же захорохорился, как павлин и начал важно вышагивать по небольшому залу кафе.

- Мальчики, нам, вообще-то, открываться уже пора.

- А? – здоровяк, прозванный Силычем, обернулся и поднес к глазам левую руку с часами. – О, черт!

- Штрафной!

- Не ехидничай Гусь, мне положено! - он обернулся к девушкам. – Давайте еще по кофейку, - заметив немой вопрос в глазах, тут же добавил, - да заколебали вы со своими кокачиннами, просто сделайте нормальный крепкий кофе в большой кружке! Без сахара и без сливок! Это не секс, тут не надо извращаться! Пацаны, короче, ждем Кеглю и сваливаем домой! Тьфу ты, с вами весь слог нарушил! День как-то неудачно начат.

Блондинка в ответ на несколько невежливую просьбу громилы обидчиво фыркнула и включила кофемашину. Её напарница пошла открывать дверь, за которой уже маячило несколько человек, спешащих выпить привычный утренний кофе в модном кафе и бежать дальше по своим делам. Привокзальный микрорайон областного центра был чисто спальным, но почему-то совершенно не охваченным кофейно-питейными заведениями. Вскоре в кафе стало заметное шумно, в соседнем отсеке послышался грохот рольставней, это открывались парни из фотолаборатории. Ресторан на втором этаже «Островка» начинал работать только с обеда. Вечером там сегодня будет много разгульного народу. Пятница же! Надо успеть вштырить, наутро похмельнуться и еще остается целое воскресенье для отдыха на диване. Гуляй рванина!

Томление тупого ожидания развлекли два утырка, отчего-то решившие с самого утра порамсить не по понятиям. Длинный, как жираф, но весьма худосочный хлыщ даже посмел плеснуть в сторону Светки-барменши кофе и начал ей что-то громко выговаривать. Охранник было качнулся от дверей, но его остановил вид встающего от углового столика Силыча. Здоровяк под два метра роста сам по себе был аргументом. Широкие плечи в кожаном полушубке были достаточно весомым вторым. Для особо непонятливых оставались два весьма нехилых кулака и еще один спрятанный от дурных глаз сюрприз.

- Милейший, - Силыч решил продолжить любимую игру, - вы, кажется, завязли в непотребном? Шумите, изрыгаете зловредные и неприятные таверны феям словеса?

- Чё? – тупо раззявился сидевший на стуле напарник Длинного шныря. Лицо с перебитым носом явно указывало на его некогда спортивное прошлое. Спортсмены в реальной жизни, в отличие от киношной, приличными людьми бывали редко, этот же от их общего фона не отступал.

- Я вам сетую на ваше непотребство! Любезные, не выйдете ли вон?!

- Да пошел ты! – «Спортсмен» в данный момент адски ошибался. Его подвела привычка беспредельно наглеть не по рангу, отрыжка от уже почивших в бозе девяностых. Что могло прокатить на районе, в тутошней ситуации здорово подставляло. Его даже не остановил тихий шёпот более умного «Длинного», который начал просекать ситуацию первым.

Силыч не стал лупить попутавшего рамсы гопника, а попросту перехватил в полете его кулак и начал сжимать в своей широченной ладони, постепенно наклоняя руку хулигана вниз. Вторую ладонь он попросту поставил на голову наглеца. «Спортсмен» поначалу пытался пыжиться, сопротивляться, покраснел, как помидор, но через пару минут уже стоял на коленях. Друзья Силыча недобро улыбались, поглядывая на шпану. Кинжал внимательно всматривался через окно в сторону улицы, достав из-за прилавка запрещенные законом нунчаки. Мало ли эти утырки не одни, народ на Привозе временами был слишком борзый.

- Вас оросить росою утренней иль так понятно?

- Э… харэ…

«Спортсмен» в итоге тупо отрубился, и Силыч неспешно развернулся к его напарнику.

- Взял своего дружбана за шкирку и сдриснул отсюда!

«Длинный», ни слова не говоря, так именно и поступил, уже на улице подняв кореша на плечо и перетащив на скамейку. Сидевшие в кафе люди все это время молчали, уставившись в кофейные кружки. В принципе пацан дельно остановил случайных подонков, да и особого желания перечить такому страшиле ни у кого не возникало. Достаточно было только взглянуть на сумрачную фигуру, глыбой возвышающуюся над стойкой. Света оторвалась от созерцания зрелища за окном и вскликнула:

- Эй, они сдачу забыли!

- Забери себе за беспокойство.

- Ой, спасибо, Силыч. Тебе кофе за счет заведения! Остальные пусть платят!

Наверное, настало время представить вам главного героя, так сказать, ГГ сего хоррора, абсолютного не претендующего на высокопарное звание литературы. Ведь это просто летопись недавно произошедших событий. Степан, фамилию молодого человека оставим компетентным органам, возраст двадцать пять лет. Мужчина, так сказать, в полном расцвете сил! Как вы уже догадались, свое прозвище он получил именно из-за этих самых безмерных физических сил-силушек. Стёпка уже родился пацаном большим, измучив мамашу своим долгим появлением на свет. Разглядев режущий маленькие глазки яркое освещение родильного отделения, он громко выразил своё несогласие с только что произведенным природой актом рождения. Какое к черту рождение, когда он уже несколько месяцев живет во вполне удобном и сытном местечке.

Снаружи же было холодно и голодно, на хрена ему, спрашивается, такой долгожданный рай? Вскоре, однако, обе проблемы были в целом решены. Пацан, насколько смог, примирился с действительностью и забылся во сне, видимо, вспоминая там лучшие деньки. Решив для себя, что горлом в этой жизни можно много чего добиться, он каждое утро тренировался, вводя мамашу в натуральный ступор. Но дальнейшее существование показало, что это далеко не всегда так. Постоянно находились особи, считающие себя выше остальных, наглее, громче и быстрее. Так что мальчуган в итоге начал внимательно посматривать по сторонам, ища собственную нишу для более лучшей жизни. Но зато мать-природа его не обидела физической константой, в детсадовских группах и школьных классах никогда не было никого выше его и здоровей. Зря пишут, что большие люди добрые. Степан отнюдь не был добряком, он просто не увеличивал потенциал вселенского зла. Ого, заметьте, как я красиво это написал! Обязательно поставьте на сайте автору лайк!

Несмотря на внушительные физические данные, Степа никогда особо не увлекался ни физкультурой, ни спортом. Его природной силушки хватало для разборок на детской площадке или позже в школьных коридорах. Став дородным и дюжим подростком, он неожиданно увлекся одной странной дисциплиной. Притащил домой сразу две гири – пудовую и полуторку, с утра до вечера серьезно занимался с ними. Затем здоровяк как-то само собой появился в спортивном зале. Папаша, уже давно плюнувший на своего неслуха, на такое доброе дело денег все-таки пошлял. Нет мозгов, так пусть пацан хоть силой что-то в этой жизни возьмет. Это раньше инженер-кораблестроитель бился бы до последнего, чтобы вывести сына в люди. Сейчас же, в беспредельные девяностые вся система ценностей напрочь поменялась. Силыч быстро привлек внимание одного из опытных спортсменов-тяжеловесов и уже под его руководством продолжил упорно заниматься не тупым накачиванием мускулатуры, а старинной русской силовой забавой по системе легендарного Самсона. В итоге к шестнадцати годам он получил груду поистине стальных мышц, по виду совсем не гипертрофированных, как у бодибилдеров, но необычайно сильных. Ему сейчас не были страшны ни залетные боксеры, ни прочие каратисты. Он их тупо сминал своей по-настоящему медвежьей хваткой, ломал им руки, или отправлял в нокдаун легким шлепком по голове.

- Тебя только за смертью посылать, Кегля!

Алексей, кряжистый качок, чуть ли не шире Силыча в плечах, пацаном был прижимистым, посему рюкзак с подозрительно звенящим и булькающим содержимым тут же спрятал подальше в угол, чтобы зря не отсвечивал.

- Чего так долго?

- Да… - Кегля жадно присосался к чьему-то стакану сока. – Там знаете, что творится?

- Водку по причине малолетства не дали? – тут же съехидничал Болт. Кегля из всех в компании был самый младшим, только осенью из армии вернулся.

- Спиртное, кстати, с десяти дают, пришлось пождать малёхо, - спокойно снес подколку крепыш, откусывая от толстенного сэндвича, оставшегося от кого-то. Силыч брезгливо глянул на товарища.

- Лёха, ты ж вроде со всеми завтракал?

- Да тут такое… - Кегля вдруг перестал жевать и непривычно для него самого выглядел задумчивым. – Там психи какие-то в лабазе на всех кидаться начались. Продавщицы в истерику, бабы-покупательницы орать как не в себя, тут и охрана подоспела. Кого-то вроде даже покусали до крови. Точно психи!

- Сам видел? - в глазах Силыча появился огонёк интереса.

- Издалека. Я ж Кудрявого ждал в коридоре, но чертила так не повился.

- Мы уже и так поняли. Ни один кабан не отзвонился. Они еще у меня попляшут! Повязали тех психов-то?

- Вроде как! Менты приехали быстро. Но говорят, что Скорую второй день не вызвать. Бабки в толпе болтали, что типа все больницы на прием закрыты напрочь. Менты тоже в мыле прибежали, прикинь - в брониках и с автоматами. Обычный наряд ППС.

Болт задумчиво почесал ухо и заметил:

- Слышь, Силыч. Я что-то такое в интернете вчера читал. В Москве народ с ума сходит.

- Когда и успел? Ты ведь вроде Маринку без передыха дрючил. Кровать хоть не сломали? Смотри, новая дорогая!

- Да я между заходов глянул, пока малышка в ванную бегала. Там в Москве движуха, вообще, делая. Видосы в блогах зачётные, прям, как в ужастиках, но ничего не понятно. Чё-то бегают, орут на камеру!

- Ну-ка, - Силыч деловито повернулся к стойке. - Светик, включи телик. Какой-нибудь канал побойчей, где всякое дерьмо любят показывать. О, давай НТВ!

Вскоре широкий экран загорелся, и парни с любопытством уставились на мельтешащие по нему картинки. Большая часть посетителей, а это была в основном молодежь, новостями обычно не интересовалась. Сейчас же на экране реально творилось чёрт-те что. Даже для желтушного НТВ такое дерьмо было явным перебором. На экране то и дело мелькали непонятно куда бегущие люди, завывали милицейские сирены, камера дрожала, видимо, оператора постоянно толкали. Внезапно раздался душераздирающий визг и прямо в объектив камеры уперлась окровавленная рожа прохожего. Неподалеку истерично закричали - «Убили!». Оператор отшатнулся, видимость на некоторое время размылась, затем снова раздался бабский визгливый крик, и картинка вконец исчезла.

На экране появилась известная ведущая, пытающаяся в чем-то горячо убедить гостя студии. Видимо, переключение картинки эфира стало для них неожиданным. Во всяком случае на камеру в студии они никакого внимания не обращали. Мужик, не сходящий с главных телеканалов эксперт, был необычно бледен, в ответ на конкретные вопросы что-то невнятно мямлил, а затем и вовсе стремглав убежал из студии. На экране телевизора между тем вспыхнуло новое включение прямого эфира. Сейчас уже показывали крупным планом едущую по широкой столичной улице армейскую колонну. Двигались мощные грузовики, бронетранспортеры и другая ощетинившаяся во все стороны стволами техника. Все это стремительно проносилось мимо камеры, некоторые солдаты даже махали оператору, но большинство выглядели достаточно серьезно. И что самое главное – все были при оружии.

- Хрена себе дела в столице, - наконец, оторвался от созерцания телевизора Гусь. – Мля, прям в детство окунулся, когда Боря краснопузых расстреливал.

- Это что за на… у них там творится?

- Бешенство какое-то странное. В инете всякое пишут.

- Опять, небось, очередную заразу из Китая барахольщики привезли.

- Не, дорогие сокамерники, - резюмировал Силыч, - войска из-за буйных в столицу не вводят. Левые там дела творятся короче. Говоришь, в лабазе видел бешеного? Значит, и до нас зараза докатилась. Ну а где зараза, там жди карантина, потому надо по-пырому домой валить. Тем более что и курьер куда-то слинял, видать, быстрее нас чухнул расклад. Не резон его по норам искать ради чужого бабла.

- Что Пантылычу отвечать будем?

- Ты, животное, не в свое дело не встревай! - неожиданно злобно набросился на Гуся Силыч. – Это мое дело, да и то сторона! Был базар, мы тут, тех нет. Пусть сам дальше разбирается. Мы на все чохом не подписывались, только встреча и доставка. Он сам нам клятвенно обещал, что проблем не будет.

- Да понял я, понял!

Друзья встали, попрощались с девчонками и Кинжалом, затем потянулись на стоянку. Темноволосая барменша, проводив пацанов взглядом, тихонько вздохнула. Светка живо обернулась к ней:

- Что, Гусь приглянулся?

- Нет, Болтяра! Такой симпотный и в койке хорош до умопомрачения!

- Ой, подруга. Это ж тот еще кобелина!

- Зато так классно трахается!

Сейчас вздохнули уже обе подруги. Вроде как мужиков вокруг полно, но как до дела доходит…

- Тут я с тобой полностью согласна. Жить надо, пока сиськи не опали. Кому мы потом такие нужны будем?

Девушки посмотрели друг на друга и весело заржали. Немногочисленные посетители помалкивали, никому не хотелось лишних проблем. Лаборант из фотолаборатории с интересом посматривал на экран телевизора. Там в эфире снова была студия и один известный ученый что-то горячо доказывал ведущей. В отличие от платных «экспертов» он не нес обычную ахинею, а говорил неожиданно правильные и весьма прискорбные вещи. О болезни, о карантине, о последствиях. Внезапно вместо студия повисла заставка, а затем и вовсе включилась рекламу. Появившееся минут через двадцать студия была уже без ученого. Там сидели привычные «говорящие беспросветную чушь головы». Власти никогда не нравятся умные и неформатные люди, потому она всегда делает кучу глупых ошибок. Автор ждет еще один лайк! Не жалейте для хорошего дела, ему еще много писать.

11.20. 23 марта 2007 года. Пятница. Трасса между Архангельском и Северодвинском

- Гусь, вали прямо по Обводному, у заправки сразу и свернем к мосту. Смотри сколько машин, на перекрестке пробка!

Водитель среза дворами и внаглую выехал прямо на Обводный канал и оттуда уже повернул к АЗС «Татнефть». Сразу после выезда на мост четырехдверная, не первой свежести «Нива» упёрлась в жесткую автомобильную пробку.

- Это чего это в такое время столько машин? - пробормотал удивленно Гусь, сидевший за рулем своего потертого жизнью пепелаца.

- Так пятница, народ типа на дачи спешит, - ответил ему Болт, разлегшийся на неудобном заднем сиденье и безуспешно пытающийся хоть кому-то дозвониться.

- Ага, прям взяли и в десять утра все попёрлись на фазенды картошку сажать? В снег?

- Неладно что-то, судари мои, в датском королевстве, - пробормотал Силыч и заинтересованно уставился на набережную, начинающуюся как раз от железнодорожного моста, на который они только что въехали. Там, напротив бывшего штаба армии ПВО виднелась большая автомобильная авария. Машин пять точно между собой чпокнулись! Мигал синим проблесковый маячок гибдшников, желтела стоявшая на тротуаре машина реанимации. Вокруг попавших в аварию автомобилей царила какая-то нездоровая движуха. Люди махали руками, толкались, некоторые даже лезли в драку, раскачиваясь и неуклюже двигая руками. Неожиданно глаза здоровяка выцепили среди всех участников ссоры две нескладные фигуры. Что-то было такое странное в их движении. Силыч не сразу дал ему точное определение и оттого взбеленился.

- На дорогу смотри, ухарь!

Мост был узким, двухполосным, но все равно кто-то пытался обогнать и впихнуться в поток без очереди. Гусь нервничал и то и дело сигналил наглецам.

Они все-таки выехали с моста и повернули направо, в сторону трассы, идущей на Северодвинск, их родной город, славный тем, что в нем делают подводные ракетоносцы. Здесь поток машин стал меньше, зато заметно увеличился встречный. Парни мрачно уставились на обочины. Чахлые поля бывшего совхоза сейчас были покрыты серо-грязным снегом, погода стояла ему под стать, такая же серая и невзрачная. Низкое небо, облачность, сыроватая знобящая тело мгла, привычная для конца марта.

- Странно, в детстве в это время начинались каникулы и всегда было солнце.

- Так климат меняется, Гусь. Дальше будет только хуже.

Гриша недовольно засопел, затем громко выказал свое несогласие.

- Да ёть моё, ну почему всё всегда должно быть обязательно хуже? Что за страна такая? Мне лично хочется чего-то яркого и …

- Тогда валить отсюда надо, не будет здесь никогда лучше, - серьезным тоном пробормотал Силыч, а затем завопил. – Что падла творит! Держитесь!

Они только что проехали рабочий поселок Зеленец, когда мимо их «Нивы» по полосе, предназначенной для остановки автобуса, пытаясь их обогнать, стремительно пронесся черный джип. То ли их водила был таким криворуким, то ли джип цапанул заледенелую бровку дорожного полотна, но в последний момент внедорожник внезапно дёрнулся и крепко стуканул отечественную машину в правое крыло. «Нива» тут же начала резко разворачивать, но помогли цепкие зимние шины и уверенные движения Гуся. Водитель сумел выровнять «Ниву», оттормозившись перед самым внедорожником, также вставшим на обочине. У японского джип напрочь оторвало задний бампер.

- Да что за дела!

Силыч с натугой выбил заклинившие двери и выбрался наружу. Из «Лендкрузера» также неспешно вылезал быковатый на вид водила. Короткая стрижка, крепкие плечи и кожаная дубленка выдавали в нем принадлежность к определенному кругу общества. В другое время Силыч, может быть, и попытался решить проблему базаром, но сейчас даже разговаривать не стал. Удар под дых привел готовившего начать суровые разборки братка в изумление, затем последовал второй. Тело участника драки, которая толком и не началась, безвольно свалилось на грязь обочины.

- Силыч, аргумент!

Почти не глядя, предводитель Ягринской бригады поймал на лету короткую дубинку по прозвищу «Крайний аргумент». Так в схватке вплотную длинная и вовсе не нужна. Махать ею будет негде, просто надо тупо бить! Случайно найденный во время выезда на шашлыки сук редкого дерева, высохший буквально до состояния окаменения, был заботливо прибран Силычем, вскоре испытан в очередной потасовке и отправлен на переоснащение. Дубинку тщательно очистили, отполировали, в узловатой верхушке аккуратно сделали выемку, куда вставили полую алюминиевую трубку. Та, в свою очередь, приняла в себя порцию горячего свинца. Дырка была затем заделана деревянным шпоном, и сейчас в игрушечной на вид дубинке таилась мощь настоящего холодного оружия. Во всяком случае кости она ломала на раз, а в голову лучше было и не бить.

«Аргумент» случился вовремя. Похожий на кубик плотный браток как раз доставал сейчас из салона большую бейсбольную биту, грязно при этом матерясь, и явно намереваясь поквитаться за братана. Быстрым шагом Силыч обошел большой джип сзади и, не говоря ни слова, ввязался в драку. Зря его визави взял такой длинный дрын. Это только с виду бита внушает уважение, в реале – совершенно никчемный в настоящей драке предмет. Лучше бы боец прихватил монтажку, и то приёмистей!

Первый удар пришелся по локтю. Соперник болезненно, но коротко взвыл, что внушало некое уважение. Большинство после подобного удара орут, как не в себя и начинают яростно прыгать на месте. Второй удар неожиданно для Силыча пришелся вскользь, боец явно не манкировал спортом, и даже сильная боль не повлияла на его навыки. Пришлось решать вопрос радикально, несколько боковых коротких ударов все-таки смогли вывести братка из строя, и бригадир поспешил к последнему пассажиру, уже вылезшему с козырного переднего сиденья.

Видимо, это был их старший, мужик в возрасте с блеклым, ничего не выражающим лицом. На криминального авторитета непохож, скорее на бывшего мента. Его ошибкой было то, что он не достал пистолет еще в машине, затем, выбираясь из высокого «Крузака», делать это было неудобно. Дальше же Силыч закончить ему процесс доставания оружия попросту не дал. Вопрос он решил разом и радикально, кинув дубинку мужику прямо в лоб. Треснула кость и тот пал навзничь, тихой струйкой по лицу потекла кровь.

- Ты его грохнул, что ли?

- Заткнись, Кегля! Посмотри, как два остальных. Гусь, вали сюда! Да быстро я сказал, хватит плакать, как девочка после вписки! Машину лучше глянь, поедет она дальше?

- Ну ты кабан, Силыч.

- Замолкни, Болт, посмотри, что у них там в багажнике.

Все разбежались, приказы старшего в их маленькой бригаде не было принято обсуждать. Все вопросы надо задавать До, а не После. Целее будешь! Силыч между тем смог, наконец, оглядеться. Больно уж быстро все произошло. Честно говоря, он и сам удивился собственной нахрапистости. Даже не задумывался над тем, что и каким образом делает. Нечто, уже поселившееся в его душе, толкало обычно уравновешенного молодого человека на откровенные безумства. Хотя может уже безумен и сам мир? На экране телевизора он увидел больше, чем все остальные. Полная беспомощность властей и сил правопорядка, должных образумить всяческих психов, но, видимо, не сумевших это сделать. Войска просто так в столицу никогда не вводят. Это всегда ЧС! Еще его позабавила инфантильность большей части столичного населения. На улицах Москвы и Питера творилось нечто страшное и неописуемое, а эти придурки снимают все на камеры и телефоны, совершенно позабыв о реальной опасности. Вот еще бы узнать, что там на самом деле происходит. Больно уж свербит у него сейчас на душе, а это обычно не к добру.

- Нормальная тачила!

- Ехать будет?

- Еще как! Полетит, это ж Крузак! Бензина почти полный бак, кроме бампера ничего не пострадало.

- Твоя как?

- Диск помяли и радиатор потек. Вот ведь суки какие!

Раздумывать было некогда. Силыча уже несколько напрягали нескромные взгляды из проезжавших мимо автомобилей. Кто-нибудь вскоре остановится и начнет задавать ненужные вопросы. Со стороны поселка их здорово прикрывал густой ивняк.

- Бери свои шмотки, и чего у тебя там еще есть? Только быстро!

- Болт, откручивай наши номера и ставь на «Крузак». Кегля, иди сюда!

Вместе с качком они осмотрели и быстро скинули труп и два основательно связанных тела братков вниз, по-быстрому присыпав их грязным снегом. Найдут их нескоро. Туда же через пять минут была отправлена и их «Нива». В этот момент из окна проезжавшего мимо «Лексуса», было высунулась ухоженная морда какого-то «делаша», но заметив в руках Силыча окровавленную дубинку, тут же исчезла обратно. Вот и не хрен лезть не свое дело!

- Деревенские, с Верхнетоемского района. И чего здесь забыли? - Кегля держал в руках портмоне водителя.

- Откуда у этих колхозанов такая точила? – удивился в свою очередь Гусь.

- Чего непонятного, лесом банчат! – Силыч деловито осматривал нахально экспроприированный пистолет неизвестной ему модели, идущий с подмышечной кобурой. Ту он с сомнением повертел в руках и отправил в багажник, засунув пистолет под брючный ремень. Запасной магазин был заботливо спрятан в карман куртки. - Все готовы? Тогда по коням!

Гусь с довольным видом подстроил кресло под себя и включил поворотник.

Гусь, он же Григорий. Кличку получил за свою длинную шею и общий нескладный вид. В бригаде был самый старший по возрасту, уже двадцать пятый год разменял. Звезд с неба не хватал, но во всем что касается автомобилей и всего технического волок серьезно. Брошенную «Ниву» собрал изо всяческого утиля, любил и лелеял. Правда, нежданный обмен произвел на парня впечатление, и он ни о чем сейчас не жалел. Его, как и бригадира, также с утра укусила странная муха под названием «Жди- писец».

- Я думал в такой большой машине намного удобней, - заныл с заднего сиденья Кегля.

- Это старая модель, новые красивше, - коротко бросил Гусь и повернулся к Силычу. Поток машин несколько утих и можно было меньше уделять внимания дороге. До этого спешащие на тот свет торопыги то и дело выскакивали на встречную, но заметив черный основательный джип, тут же устремлялись обратно. – Как пост в Рикасихе пройдем? Любят менты такие машины тормозить.

- Просто пройдем мимом. Ты много сегодня гайцев заметил? Видишь, что вокруг творится? Наверняка сейчас все в мыле бегают, не до нас им. Кати спокойно, дальше посмотреть будем

- Силыч, давай через станцию и дачи пойдем? На Рикасихе поворот, затем по бетонке. Хрен их знает, может, на въезде в город пост поставлен?

- Посмотрим, - буркнул нехотя бригадир, мрачно о чем-то раздумывая.

Вскоре шоссе начало подниматься вна пригорок, справа замелькали пятиэтажки, пацаны напряглись.

- Нет никого! Вообще никого! – Силыч передал назад небольшой и удобный бинокль, вмещающийся в карман куртки - Я же говорил, что им сейчас не до нас. Вали прямо, да давай побыстрей!

Внезапно внимание парней привлекла небольшая толпа, стоящая на развилке. Чуть дальше, в кустах дымился автобус, врезавшийся в столб. Прямо на снегу лежали тела людей.

- Глянь как их распиндячило!

- Кегля! Еще раз матюгнешься, язык отрежу! Забыли, черти, что у нас день высокого слога!

- Ну, Силыч! Как можно весь этот бардак высокопарно описывать!

- Ладно, но все равно мат запрещаю.

Была у Силыча такая фишка, не любил он матерные выражения. Даже старшим по «званию» не разрешал при нем ругаться. «Лендкрузер» проехали мимо взбудораженных пассажиров рейсового автобуса и начал постепенно набирать скорость. Тяжелая машина запыхтела, заскрипела, но в итоге ускорилась.

- Эй, Гусь, притормози смотри что там!

- Да что опять! Опа-на-наночки!

Они почти на дороге остановились и не обращали внимания на возмущенные гудки ехавших сзади машин. Прямо по открытому снегу болотины, раскинувшейся с правой стороны, между чахоточных сосенок вышагивали две странные фигуры. Хотя, как сказать вышагивали, скорее пытались это сделать.

- Болт, дай бинокль. Б…я!!! Это кто вообще!

Обычно Кегля был чуваком выдержанным, а тут даже уронил бинокль в проход.

- Ты чего?

- Сам глянь!

Силыч опустил стекло и поднес к глазам компактный оптический прибор. Нормальными людьми эти существа назвать было сложно. Ходят как-то странно, дёргано, и голову так чудно задирают. Что у того хмыря с лицом. Фу, мля! Морды страшенные, бледные, наискось перекошенные. Кожа будто обвисла, такая…бывает у многих людей, если их перевернуть с ног на голову. Глазёнки лучше, вообще, не описывать! Буркала оглашенный, а не глаза! Точно бешеные твари!

- Гусь, валим дальше.

- Ё, а чего это они ходят как…

- Марионетки?

- Точно, как ходулями двигают, дергаются туда-сюда. Психи какие-то.

- Наверное, это те психи и есть, - покачал головой Силыч. - Быстро, однако, из столицы до нас зараза добралась. Хоть бы разок оттуда что-то хорошее пришло…

«Крузак» тут же пошел быстрее, в конце концов, набрав скорость под сто двадцать. Благо, поток автомобилей поутих и можно было спокойно идти на обгон. Хотелось скорее добраться до дома, до родного города, кузницы российского ядерного щита. Они проехали Стеллу, около которой любили фотографироваться молодожены. Несмотря на законные опасения пацанов, никакого поста милиции здесь и дальше по трассе не оказалось. Так, пару раз промелькнули вдалеке проблесковые маячки, уши резануло звуком сирены. Больше проблем создавали хаотично едущие автомобили обычных граждан.

- Народ сегодня как будто с ума посходил, - бросил сквозь зубы Гусь. Но большой черный джип все-таки побаивались, и никто их подрезать не рисковал. – На Ягры сворачиваем?

- Не, братан. Давай в центр.

- Чего там делать, Силыч? Отдохнуть надо!

- Меньше надо было телок пялить! Мог бы и одной обойтись.

- Не, мне одной мало, - с серьёзной миной на лице ответил Николай, вызвав дружный смех остальных. Это несколько разрядило слишком уж напряженную обстановку, внезапно нависшую в салоне. Не хотелось постоянно думать о плохом и непонятном. Лучше мечтать о девушках и их неизбывных прелестях.

Болт, он же Коля-Николай. Как вы поняли его личный кожаный болтяра был его же гордостью. Женщины считали этот его инструмент красивым, удобным и очень приятным в использовании. Сам же Коля в целом любил общество девушек, а никак не аудитории родного техникума, по недоразумению переименованного в колледж. По этой самой причине он постоянно находился на грани вылета. Да давно бы и вылетел, если не согласился разнообразить свое сексуальное меню, время от времени зависая с завучем колледжа. Старушка еще была не совсем старушка, так, чуть за сорок, аппетитна и даже смогла научить молодое дарование некоторым хитрым приёмам. Но все равно Коле больше всего нравилось находиться в бригаде. Здесь приключения, деньги и постоянная оттопырка!

Силыч, смахнув непрошеные слезы, начал рассуждать вслух:

- Братва, в натуре дело запахло чем-то нехорошим. Чую вскоре нам сильно поднапрячься придется. Ну а что требуется для всяческих опасных маневров?

- Волыны, чего еще.

- Правильно, Кегля. Возьми с полки пирожок! Так что, Гусь, разворачивай нашу колымагу к Плейшнеру.

- К нему то чего? Там у него только ганчубас, да хмурый иногда. Ну колеса еще по пятницам для клубешников по талонам выдает.

- Не пыли! Плейшнер чувак запасливый. Деньги-то за товар у нас остались, есть чем заплатить.

Пацаны переглянулись, такой заковыристый ход мысли они явно не учли. Настроение сразу пошло вверх – по ходу дела вечером по любасу будет веселуха!

12. 50. 23 марта 2007 года. Пятница. Северодвинск. Площадь Ломоносова

Плейшнер жил в самом центре города. Тот был почти весь застроен трех и четырехэтажными сталинками. Оборонка в Советское время, особенно связанная со всеми ядерно-ракетными делами, всегда снабжалась по высшему разряду. В закрытых городах Советского Союза царил самый настоящий развитой социализм. Полки магазинов если и не ломились, то были хоть как-то наполнены, а кошельки заводчан набиты крупными купюрами. Поэтому во второстепенном областном городе зданий архитектуры в стиле Сталинского Ампира было на порядок больше, чем в областном центре.

Такую замысловатую кличку Плейшнер получил из-за одного интересного бзюка. На его окне, выходящем во двор, всегда стояли горшки с бабушкиной геранью. Бабули давно нет, а цветы вот остались. Плейшнер на цветочной теме и создал собственную систему безопасности. Если бы к нему внезапно нагрянули «люди с холодными сердцами», то при нажатии незаметной кнопочки огромный подоконник падал на пол, цветы соответственно туда же. Как в полузабытой всеми шпионской истории советского черно-белого кино. Зато в таком случае некий случайно заблудший сюда наркоша, мог в любое время суток видеть - все ли в порядке «на хате». Была ли по аналогии доза цианистого калия у самого хозяина, история умалчивает.

«Крузак» заехал под арку прямо во двор желтого четырёхэтажного дома. Силыч неторопливо выбрался из большой машины, мазнув глазами спешащих мимо по своим делам прохожих. Сам город пока не производил впечатление охваченного паникой. Даже пассажирский транспорт вполне себе передвигался, нормальные с виду люди по улицам бродили. Вот погода была точно ненормальная, стылая и ни хрена не весенняя! Может, они излишне драматизировали ситуацию? Сейчас командир бригады усиленно размышлял о том, звонить ли Пантылычу или чутка повременить.

- Цветы стоят, Плейшнер дома.

Силыч оглянулся на Гуся, рядом с ним застыл в немом вопросе Кегля. Его черная шапочка была натянута по самые глаза. Не для понта, просто мёрз парень. Его предки были откуда-то с Воронежа, видимо, из-за этого к северной погоде крепыш никогда не был предрасположен. Ну так кто здесь местный? Все поморы отправились в Сибирь и даже до Аляски добрались.

- Пошли тогда. Болт, ты на стрёме!

- Чего я-то?

Кегля, он же Серёга. Самый молодой боец в команде, но и самый здоровый. Это если не считать бригадира. С детства занимался спортом, по этой же причине с тех пор и забил на учебу. Кое-как получил в училище корочки бульдозериста, но предпочитал переть бульдозером вперед на местных дискотеках. За что его быстро приметили и определили к делу. Чуть не сел за драку, пришлось идти в армию. Служил не в десанте или каком-нибудь спецназе, куда обычно таких битюгов и набирают. Его подобрала какая-то не к ночи упомянутая стандартная инженерная часть. Но расположенная на юге России. Но регулярно катающаяся не к добру упомянутую Ичкерию. В итоге две командировки в самую горячую точку страны, но так как часть приписана к Моздоку, льготы участника были не положены. Вот такой облом по всем фронтам. На гражданке пацану работать на оборонную отрасль стало неохота, Родина один хрен не оценила бы его старания. Так что со временем прибился к Силычу, которого знал давно и безмерно уважал. Единственный из бригады, имеющий вполне официальную работу сторожем. Дядька по блату пристроил. Правда, там его почти никто не видел, так, иногда замещал заболевших.

Дверь в подъезд дома открыли универсальным ключом, не фиг зря отсвечивать. Широкая лестница привела их к большой двери на третьем этаже. Строили же люди когда-то просторные дома! Плейшнер долго не открывал, затем стало слышно, как кто-то подошел к двери, видимо, проверяя посетителей через скрытый глазок. Силыч за все время посещения сей квартиры так до сих пор и не понял, куда тот был поставлен. Дверь в итоге через минуту отворились и в проёме предстала заспанная физиономия худощавого, да не будем врать, худющего как скелет парня.