Оглавление
— Прыгаем? — спросил Кирилл. — Можем вынырнуть хрен знает где. Или остаться без какого-нибудь отсека. Подумаешь, ха-ха, корабль без двигателя.
— Или зависнем в гиперкоридоре, — тихо добавила Диана.
— Как думаешь, люди Рекса сразу нас взорвут, или попытаются захватить?
— Взорвут, — не сомневаясь и мгновенья, ответила Диана.
— А как же ценность великого ученого, любовь моя?
— Другого найдут. Тем более лабораторию и все мои исследования ты запорол, ошибка эксперимента.
— Может, им хотя бы корабль станет жалко?
— Недра Тайлы полны металла, а на Рекса третьего работает пятьсот пятьдесят миллионов человек. Думаю, переживет и эту утрату.
Помолчав пять секунд, и взглянув на себя в зеркало, она добавила без единой эмоции:
— Если вообще о ней узнает.
— Значит прыгаем?
— Что ты меня спрашиваешь?! — взвилась доктор. — Ты космолетчик или кто? И вообще, ты меня выкрал с планеты!
— Ага, теперь я во всем виноват, — уважительно сказал Кирилл. — Садись в кресло. Прыгаем.
Компьютер еще раз предупредил о плачевной вероятности успеха и начал тридцатисекундный отсчет. Кирилл помолился Черной Невесте — богине космолетчиков и, когда до прыжка оставалась секунда, непроизвольно зажмурился.
Они выпрыгнули, Кирилл почувствовал это нутром. Он открыл глаза и, едва сдержавшись, чтобы снова их не закрыть, подскочил к рычагу управления. Положив его до отказа влево, Кирилл на полную мощность включил корректировочный и тормозной двигатель. Весь обзорный экран закрывал мчащийся на них астероид. Диана со злостью произнесла нечленораздельное слово. Кириллу показалось, что она объединила в него пару грязных ругательств и его имя. Но сейчас это было не главной проблемой.
Столкновение должно было произойти через несколько секунд. Громов, на свой страх и риск, выпустил две ракеты. Взрыв произошел в опасной близости, но зато Кирилл наконец-то увидел край бесчувственного каменно-ледяного чудовища. Траектории корабля и астероида стали расходиться, и в этот момент с правой стороны послышался протяжный скрежет.
Диана сжимала подлокотники кресла так сильно, словно это могло помочь. Костяшки пальцев и губы побелели, будто она потеряла литр крови. Кирилл дожидался, когда заорет сирена, предупреждая о разгерметизации, но она покорно молчала.
Астероид переместился с одной секции обзорного экрана на другую, и теперь было видно, как он безучастно удаляется.
— А как же зарегистрировать ДТП? — вслед ему риторично спросил Кирилл. — Кто мне страховку теперь оплатит?
Больше вокруг ничего не было: ни звезд, ни планет, ни комет, ни даже туманностей.
— Нам повезло, — глядя на доктора, сказал Громов. — Астероид задел нас по касательной.
— Да, мы везунчики, — легко согласилась Диана. — Только вот где мы?
Кирилл начал с диагностики.
— «Темный двигатель» поврежден в пяти местах, — сообщил компьютер. На схеме добавилась еще одна обширная область, помеченная желтым. — Вероятность верного прыжка один процент.
— Ну что, Дианочка, мы вместе навсегда! Только ты и я, — с истеричной нежностью проговорил Кирилл.
— Да, мой хороший, — отстраненно ответила ученая.
Кирилл определил текущие координаты.
— Два парсека, около шести с половиной световых лет… — пробормотал он. — За две тысячи лет точно доберемся до Mare argenteus[(лат.) Серебряное море. Система, где находится планета Spes — родина Кирилла. Spes (лат.) Надежда].
Видя, что Диана ушла в транс, Кирилл попытался ее подбодрить:
— Зато погони нет.
— Ты же космолетчик! Неужели не бывает таких случаев, когда обшивку повреждают? Разве ее нельзя восстановить?
— Да можно, конечно, — пожал плечами Кирилл. — На всех кораблях есть несколько цистерн c запасной «темной краской» в грузовом отделении.
— И почему ты молчал?! — взвилась она. — Зачем этот театр про две тысячи лет?
— Во-первых, не факт, что получится восстановить. Во-вторых, я размышлял о вечной жизни в космосе с любимой девушкой. И, наконец, в-третьих, приятно смотреть, когда злой гений обескуражен и беспомощен.
— Пошел ты. Нашел время шутить, — мрачно отмахнулась Диана. Но лицо ее выдало. Щечки снова начали наливаться румянцем, а ярко-синие глаза заблестели.
— Да, я пошел в грузовой отсек.
Корабль продолжал приближаться к системе Mare argenteus со скоростью двести километров в секунду. «Уйти бы в анабиоз на десять тысяч лет, — подумал Кирилл. — Интересно, что будет с Землей, со Spes? Если всего лишь триста девяносто лет назад Гагарин впервые полетел в космос? А ведь тогда не прошло и двадцати лет после Второй мировой войны на Земле…»
Под мысли об истории, Кирилл зашел в грузовой отсек. Теперь повеселел и он. В углу, прочно зафиксированная ремнями, стояла пятидесятилитровая цистерна с «темной краской». Рядом висел ремонтный комплект из двух пятилитровых пульверизаторов. «Неплохо для истребителя», — решил Кирилл, обнаружив пару запасных скафандров, десяток кислородных баллонов и сотню сухих пайков со сроком годности в пятьдесят лет.
Громов прочитал инструкцию на цистерне: «Нанести тонким слоем без пробелов. Возможен минимальный нахлест на предыдущее покрытие. Высушить струей кислорода. Не допускайте попадания на кожу».
— Все просто, — скривив губы, вслух сказал Громов и начал расстегивать ремни.
Гравитация на корабле была четыре десятых от стандартной земной, потому Кирилл легко поднял одной рукой цистерну, в другую взял пульверизаторы, а подмышку засунул кислородный баллон.
Громов поставил это добро перед шлюзовым отсеком и вернулся в рубку. Диана дремала. Он распечатал листок со схемой корабля и точными местами повреждений. Сердце билось учащенно, словно ему сейчас предстояло десантироваться во вражеский лагерь. В открытом космосе он работал всего дважды. Причем в паре. А на корабле было еще трое опытных космонавтов, готовых подстраховать, предупредить об опасности…
Кирилл потратил еще немного топлива, чтобы снизить скорость. Материал скафандров невероятно крепкий, но Громов догадывался, что даже небольшой камешек, если к нему нестись со скоростью в двести километров в секунду, может продырявить его насквозь. Кинетическая энергия — жестокая штука.
Кирилл наполнил пульверизаторы краской, облачился в скафандр для работы в космосе и на планетах с агрессивными условиями. Автономная система жизнеобеспечения без дополнительных баллонов, аккумуляторов и солнечных батарей была рассчитана минимум на шесть часов.
Прикрепив на бок скафандра баллон и оба пульверизатора, Громов закрепил страховочный фал, подключил кислородно-энергетическую пуповину и начал разгерметизацию шлюзового отсека. Компьютер отключил искусственную гравитацию, чтобы космонавт заранее привыкал к состоянию невесомости. Насосы выкачали воздух, и тяжелые створки поползли внутрь корпуса.
Кирилл легонько оттолкнулся и поплыл к окну черной пустоты. Высунув руку, он ухватился за ближайшую скобу и вылетел за пределы корабля. Движение не ощущалось. Казалось, что они просто зависли в середине склянки с густым черным маслом. Но Громов знал, если отцепить фал и оттолкнуться от корабля, то спустя полминуты он его даже не увидит.
Кирилл представил, как он висит в космической пустоте без верха и низа и покорно отсчитывает минуты. Как компьютер скафандра просит вернуться на базу для подзарядки аккумуляторов и замены кислородного баллона. Сообщает, что до конца автономной работы осталось столько-то минут. Даже не подозревая, что говорит ни больше ни меньше о смертной казни. Робинзон Крузо ждал корабля двадцать восемь лет, а здесь его можно не дождаться и за миллионы веков.
Кирилл включил нагрудный фонарь и, словно гигантская каракатица, пополз к месту столкновения с астероидом. Он хотел схватиться за следующую скобу, но ее смяло и почти вплотную прижало к корпусу корабля. Рядом была широкая серебряная царапина и вмятина размером в две ладони. «И как?» — только и подумал Кирилл.
Он нажал на кнопку, и из пульверизатора выдвинулся прозрачный колпак с широкими краями из мягкой резины. Громов плотно прижал колпак к поврежденной области и нажал еще раз. Краскопульт выплюнул шарик краски, который врезался в обшивку корабля и превратился в ровное круглое пятно. Прикрепив пульверизатор к скафандру, Громов поднес кислородный баллон вплотную к пятну и дал небольшую струю. Через несколько секунд он снова прижимал колпак к кораблю. Делал Кирилл все одной рукой, боясь отпустить скобу даже на миг.
Через полчаса Громов перешел к покраске скобы. Половина краски оставалась в космосе, но экономить ворованный инвентарь он не собирался.
Кирилл вздрогнул, когда в шлеме послышался голос Дианы:
— Ну как, миленький, продвигаются дела? У тебя неплохо получается. Весь такой сосредоточенный…
— Ага, сдаю экзамен на маляра шестого разряда, — откликнулся Кирилл. — Надеюсь, шанс в тридцать шесть процентов уже восстановлен.
Громов, перебирая руками по скобам, добрался до следующей поврежденной области. Здесь постарались тайльские солдаты — Кирилл узнал следы от разрывных пуль. Хотя, похоже, били они уже на излете.
Спустя еще полчаса, Громов сушил последнее пятно краски. Космос оставался пустым и унылым. Кирилл с детства мечтал о карьере звездолетчика, побывал во всех четырех обжитых объединенным человечеством системах, дважды подвергался нападению пиратов и даже нанес визит их Королеве на прекрасную маленькую планетку. Но пустой космос он ненавидел всегда. Время здесь будто останавливалось, а пространство становилось иллюзией. Такой космос отрицал жизнь. Иногда казалось — протяни руку и наткнешься на границу Вселенной.
— Вроде все, — сказал Кирилл.
— Можно закрывать шлюзовой отсек? — невинно поинтересовалась Диана.
— Что еще за шуточки? — холодно спросил космонавт. — Снова бросить меня хочешь?
— А почему бы и нет?
— Кто еще из нас мутант! — в сердцах воскликнул Кирилл. — Равнодушное к любви существо.
— Ладно, ладно, жду. Даже на стол накрыла.
— Другое дело, — ныряя внутрь корабля, ответил Кирилл.
Метров двадцать страховочного фала дугой торчало наружу. Кирилл попробовал его затащить внутрь, но вместо этого чуть снова не вылетел в космос. Взмахнув руками, он поднялся под потолок. Фал и пуповина, словно гигантские змеи, по инерции вползали внутрь отсека. Кирилл, давно не бывавший в невесомости, забыл главное правило: никаких резких движений.
— Закрой створки, — попросил Кирилл Диану. — Там желтая кнопка мигает…
— Вижу, не дура.
Две створки, словно влюбленные после долгой разлуки, помчались навстречу друг другу и слились в одно целое. Компьютер медленно наращивал искусственную гравитацию. Громов плавно опустился на пол. Насосы впускали воздух, выравнивая давление между шлюзовым отсеком и остальным кораблем.
Громов оставил скафандр и все ремонтные причиндалы около шлюзового отсека и направился в рубку. На откидном столике, возле буфета, стояло шесть тарелок. «Суп, рагу и салат, — с одного взгляда понял звездолетчик. — Атмосфера в рубке определенно стала лучше».
Кирилл, в который раз, запустил диагностику «темного двигателя».
— Зафиксирована неравномерность покрытия. Вероятность верного прыжка восемьдесят два процента.
— Хреновый ты маляр, — подвела итог Диана. — Перворазрядник.
— Можешь зашкурить и покрасить заново, — пожал плечами Кирилл. — Вдруг лучше получится? У нас много всего. И времени, и краски, и еды.
Громов был доволен собой, вот только куда теперь лететь? На Spes или к пиратам? Его предало собственное правительство, выставив шпионом. Кирилл прошел семь кругов ада, побывал на пиратской планете, где стал подданным Королевы космических головорезов и даже вновь полетел по ее просьбе в обитель диктатора Рекса третьего, на Тайлу. И, похоже, Королева тоже его предала. Либо оказалась не настолько умна. А ведь меньше года назад он был начальником безопасности, помощником бортинженера и перевозил между системами полезные ископаемые, добытые компанией отца.
Воспоминания о родителях были последней каплей в чаше решения — они летят на Spes. «Да и не факт, что пираты примут Диану», — мысленно привел еще один довод Кирилл.
— Приятного аппетита, — пожелал Громов, принимаясь за еду.
— Ты это кому? — засмеялась Диана. — Мне или себе?
— Обоим, — подмигнул Кирилл. — Кстати, а надо ли кормить моего мутантика? Я не совсем понимаю физику. Ведь он минимум в два раза тяжелее меня. И, как я успел заметить, нет ни ануса, ни детородного органа.
— Все лишние вещества выделяются через кожу, или исчезают во время превращения в человека. А вот насчет питания… неплохо бы было тебя немного изучить.
— Ну, сейчас превращаться в красавчика мне не хочется, — уминая по кругу салат, рагу и суп, сказал Кирилл.
— А вдруг он умрет с голоду, и ты потеряешь свою прекрасную половину?
— Прекрасная половина — это ты. А он так, четвертина, — отмахнулся Громов. — Да и, похоже, все наоборот. Я боюсь, что когда-нибудь не смогу стать человеком. Чем дольше я мутант — тем тяжелее дается превращение.
— Статистическая погрешность твоих наблюдений слишком велика — ты превращался всего лишь дважды.
— Врачиха, — поморщился Громов.
— Доктор, — веско парировала Диана. — Разумная женщина с ученой степенью.
Кирилл с сомнением посмотрел на спутницу, но перечить не стал.
— Как думаешь, мы прыгнем? — перевел он тему.
— Я не гадалка. И даже не синоптик. — Подумав секунду, Диана все-таки ответила: — Куда-нибудь прыгнем.
— Сядь и пристегнись, — строго сказал Кирилл, подойдя к панели «темного двигателя», — вдруг снова астероид поцелуем.
Громов проверил заданные координаты и запустил подготовку к прыжку. Компьютер немного переориентировал корабль, направив его строго в сторону системы Mare argenteus. Скорость немного увеличилась и началась полуминутная активация «темного двигателя». Звездолетчик сел и вцепился в подлокотники.
Корабль, заключенный в кокон субвещества, готовился к превращению в темную энергию. На миг пространство стало чернее космоса, и «Ярость Рекса-12» нырнула в гиперкоридор.
Кирилл едва сдержал крик радости. Три планеты, словно дети в море, купались в серебряной космической пыли. Вокруг звезды Lux[(лат.) Свет] с бешеной скоростью вращалась малютка Infans[(лат.) Малыш]. На большом расстоянии от нее, сквозь космос, плыла загадочная Onis[(лат.) Бес]. И третьей, самой степенной и большой планетой, была родная Spes, укрытая ярко-белым одеялом облаков.
— Ты счастлива, любовь моя? — спросил Громов. — Твой новый дом.
— Не передать как, — потянувшись и широко зевнув, ответила Диана. — Надеюсь, люди Рекса не подстрелят нас на подлете.
— Это не Тайла, — произнес Кирилл, словно это все объясняло. — Но тайных приспешников опасаться стоит. Агенты Рекса везде. Как говорят его ближайшие помощники Теодор и Эгон Шульц — даже среди пиратов.
— Ты неплохо осведомлен.
— Я знаю больше, чем хотел бы.
— Думаю, у нас есть время поговорить, — хитро прищурившись, заметила Диана. — Люблю тайны.
— Главная тайна — это твоя предыдущая работа, — отмахнулся звездолетчик. — Посмотрим, где мы вынырнули.
До Spes было двое суток пути, и Кирилл решил предупредить родителей. При обычной радиосвязи между каждой репликой было бы десять минут перерыва. При использовании усилителя-ускорителя — шесть секунд. Но Кирилл не стал экономить энергию и проложил с помощью «темного передатчика» гипернить от корабля до Spes. Отец взял трубку, как всегда, почти мгновенно.
— Да? Кто это?
— Здравствуй, отец. Расскажи, какой прием ждет меня на Spes?
— Кирилл!
— Угадал! — засмеялся звездолетчик. — Как мама?
— Скучает по тебе. А насчет приема… ну, по крайней мере, в розыск ты не объявлен. Из неофициальных источников я в курсе, что ты теперь на особой заметке у правительства.
— А если я скажу, что лечу на угнанном истребителе «Ярость Рекса-12» что-нибудь изменится?
— Хм, — ответил Громом-старший и надолго замолчал.
Кирилл начал переживать, не оборвалась ли связь.
— Думаю, тебя ждет множество утомительных разговоров. А мой лицевой счет — серьезное опустошение. Зато у компании «ГромовРесурс» появится боевой истребитель.
— Даже не знаю, когда я смогу все это отработать, — вздохнул Кирилл. — Скоро будет не до бизнеса. Рекс третий готовится к войне.
— Войне? С кем?
— Точнее, уже приготовился. С Союзом трех систем.
Отец недоверчиво хмыкнул и спросил:
— А силенок у него хватит?
— Рекс третий жуткий трус. И раз он собирается напасть, значит, ресурсов у него хватит на две войны. А помощники… один самовлюблен и хитер, как лиса, а другой — злобен и безумен, как скорпион. Счет идет на дни.
— Если бы ты не был моим сыном, я подумал бы, что ты неудачно шутишь. Звонить президенту Spes? Или сразу секретарю главы правительства Земли?
— Кроме моих слов — никаких доказательств, — вздохнул Кирилл. — Но предупредить хотя бы наших чиновников необходимо.
— Когда будешь? — перевел тему Громов-старший.
— Сорок семь часов без задержек.
— Ждем. Вторая линия, пока.
Кирилл сжал губы и усмехнулся. Похоже, отца вторая линия беспокоит больше, чем предстоящая война.
— Что ж ты не сказал, как ты героически подорвал боевую мощь трусливого диктатора? — ехидно поинтересовалась Диана. — Кстати, и доказательство есть — твоя новая ипостась.
— Всего лишь твой неудачный эксперимент, красавица.
— Ты, можно сказать, мой ребенок, — сморщив носик, заметила Диана. — Повежливей.
— Как скажешь, предательница человечества.
Ученая закатила глаза и покачала головой, словно Кирилл был безнадежным студентом, отвечающим ей на экзамене.
— Раньше Рекс размышлял о колонизации соседней планеты. Но, похоже, решил, что захватить готовую легче, — спустя минуту сказала Диана. — А какие планы у твоего правительства? Какую лапшу вешают вашим горожанам?
— Да Spes сама, можно сказать, необитаема, — хмыкнул Кирилл. — Три города по сто пятьдесят тысяч человек. Думаю, даже наша каменистая почва может прокормить в сотню раз больше. — Громов увеличил изображение на обзорном экране, приблизив первую планету. — Infans мала. А каждодневные бешеные перепады температуры и, как следствие, бесконечные бури делают ее экономически закрытой.
— А вторая планета?
— Onis богата ресурсами. Но там нет даже зачатков атмосферы, как это было на Марсе. Зато есть магнитное поле, почти как на Земле. Но без принципиально нового метода колонизации безатмосферных планет ее заселение едва ли когда-нибудь окупится. Устанавливать над каждой шахтой купол, вроде лунного, слишком дорого.
— Я подумаю над этим, — сказала Диана. — Интересный проект бы вышел… а за что ее так нельстиво обозвали?
— Планета виновата в этом сама, — засмеялся Кирилл и сразу же стал серьезным. — Первая серьезная экспедиция в дюжину кораблей и пару сот людей пропала без вести. После этого было отправлено еще две поисковые группы, но они нашли только места посадки всех судов. Поисковики вернулись ни с чем. — Кирилл наморщил лоб. — Хотя нет, двое закаленных космонавтов потеряли рассудок.
— Хочу на Onis! — взметнув брови чуть ли не до середины лба, пропела Диана.
— Я тоже, — вздохнул Кирилл.
— Вот и организуем с тобой четвертую экспедицию, — сказала Диана. Затем добавила заговорщицки: — У тебя же богатый папочка?
— Вот наша любовь и омрачилась корыстью! — театрально взмахнув руками, воскликнул Кирилл.
— Вся моя жизнь омрачилась после встречи с тобой, — заметила Диана.
— Я не переживаю, мне уже так говорили. А ты еще спасибо потом скажешь. Ты была до этого в космосе?
— Была, но давно.
— Ну вот, благодари.
— А ты был до этого подопытным? Или мутантом? А? Давай, благодари!
— Спасибо, Дианочка. Если б не ты, я сейчас был бы безмозглым боевым животным. Ты мне сразу понравилась, честное слово.
— Не знаю как ты, но я нормально спала последний раз сутки назад, — перевела тему Диана. — Где тут кровать?
— Космонавты не спят, — серьезно заявил Кирилл. — Они неусыпно несут тяжелую службу.
— Бла-бла-бла! Я уже поняла, что в космонавты идут бездельники! Вот я — пахала с утра до вечера! А вы три кнопки нажали, да вздыхаете потом на каждую звездочку.
— Это опасная работа! — возмутился Громов. — Астероиды, пираты, техника может выйти из строя… меня вон вообще подставили…
— Моя оказалась опасней! — перебила его Диана. — Давай стели мне! По плану ты должен подчиняться приказам!
— Там кнопка сбоку есть. На кресле, — подсказал Кирилл. — Кажется, я знаю, почему эксперимент не удался.
— Почему? — Диана сразу стала серьезной и настороженной.
— Я тоже привык командовать. И поступать по-своему. Твоя мутация просто не справилась с моим характером.
— Не удивлюсь, если твой бред окажется правдой, — укладываясь на превратившемся в кушетку кресле, сказала Диана. И задала вопрос, исключающий возможность положительного ответа: — Не могла же я ошибиться в расчетах?
— Ты непогрешима, мой ангел.
— Диана повернулась спиной (и не только!) к Кириллу. Громов несколько секунд рассматривал стройные ножки (и не только!), затем подошел к экрану со всеми техническими параметрами корабля. Курс был скорректирован, двигатели отключены. Судно неслось сквозь вакуум благодаря инерции. Кирилл увеличил искусственную гравитацию до восьми десятых, чтобы посадка на тяжелую Spes не стала для Дианы шоком. Системы жизнеобеспечения работали в штатном режиме.
Громову непреодолимо захотелось сбросить одежду и превратиться в зверя. Ощутить его мощь и защищенность природной броней. Кирилл испугался этого желания и, наверняка, только это и спасло его от спонтанного превращения. «Мутация еще не закончилась? — едва сдерживая порыв разбудить Диану, подумал звездолетчик. Он вспомнил увиденных в огромных колбах монстров в лаборатории девушки. — Не хочу стать таким. Может надо провести какую-то обратную операцию? Нужно обсудить это с Дианой».
Кирилл превратил второе кресло в кушетку и лег. Сопение девушки убаюкивало. Как звездолетчик не прислушивался, звуков больше не было. «Надеюсь, во сне не превращусь в монстра, — подумал Кирилл и усмехнулся. — А то снова одежду испорчу». Усталость помогла уснуть. Будильник Кирилл заводить не стал — впереди двое суток полета. А будут проблемы — компьютер разбудит. С этой мыслью Громов и заснул.
***
Разбудила его Диана. Грубо и бесцеремонно — несколько раз шлепнув по щекам.
— Что такое? Какой я? — вскочив, спросил Кирилл.
— Не паникуй, мой хороший, — ласково сказала Диана. — Я просто соскучилась.
Громов посмотрел на свои руки и успокоился. Ему снилось, что он превратился в безмозглое чудовище и начал крушить мебель, разбивать приборную панель, выламывать двери. В конце концов он разгерметизировал корабль и превратился вместе с Дианой в ледышку.
Кирилл рассказал ученой о своем едва контролируемом желании превратиться в монстра, которое у него возникло перед сном. Затем спросил:
— Может надо провести еще одну операцию? Закрепляющую так сказать. Чтобы все стабилизировать…
— Надо изучать, — сразу ответила Диана. — Ты — ошибка. Потому прогнозировать реакцию организма на любое воздействие — невозможно. Будет весело, если в человеческом обличии у тебя не будет никаких изменений в ДНК. Тогда останется полагаться только на… я даже не знаю на что.
— На Черную Невесту, — пожал плечами Кирилл.
Они приблизились к Spes еще на тридцать миллионов километров. Серебряная пыль застилала своим сиянием обзорный экран.
— Что это? — спросила Диана.
— Элементарные частицы.
— А как же обшивка корабля? — удивилась девушка
— Они не обладают массой. Только светятся. Ни один детектор не может зафиксировать их. Только визуально.
— Сколько всего мы еще не знаем, — покачала головой ученая.
— Не переживай! Тысячу лет назад люди думали, что Земля плоская и стоит на трех китах. Или слонах.
— И находится в центре Вселенной, — добавила Диана.
— Эгоизм человечества во все времена зашкаливал.
— Да-а, мы любим, чтобы солнце вращалось вокруг нас. Если чего-то не знаем — объясняем в свою пользу.
— Либо тупо боимся.
— Как ты сегодня.
— Ага, — кивнул Кирилл. — До сих пор.
— Не пугайся, маленький. Мамочка рядом.
— Ты это при моих родителях не скажи! — засмеялся Кирилл.
— И как же ты меня представишь?
— Дианой. Докторшей.
— Мило, — поджав губы, сказала ученая. — Чем вообще заниматься на этом чертовом корабле?
— Поешь, — пожал плечами Кирилл.
— А потом поспать?! Удивительно, что не все звездолетчики поголовно разжиревшие боровы.
—Хотя бы хряками обозвала бы, — поморщился Громов. — Абсолютно никакого уважения к мужчинам.
— Почему же? Твой папа очень даже мне понравился. Думаю, он сможет организовать не только экспедицию на Onis, но и незахудалую лабораторию обеспечить…
— Мельчаешь, — хмыкнул Громов. — Раньше у самого Рекса кровушку сосала, а теперь хочешь на какого-то владельца добывающей компании переключиться.
— Жизнь вносит коррективы, — вздохнула девушка. — Все лучше беглого космонавта.
— Интересно, по какому критерию мне выбирать девушку?
— Ты же, вроде как, меня любишь? Вот и люби. К чему заморочки?
Кирилл покачал головой и подошел к буфету. Взяв банку саморазогревающегося супа, он прислонился к стене. Громову казалось, что аппетит у него стал сильнее, чем раньше. А может, он просто нервничал. «Надо во всем разобраться, — думал Кирилл. — Наукой Spes не славится, но какую-нибудь биохимическую или генную лабораторию можно найти. И арендовать хотя б на денек».
Громов сел на кресло и стал рассматривать далекие, но неуклонно приближающиеся планеты. Информационные датчики сообщали, что свет звезды дает все больше и больше энергии. Компьютер не терял ни единой возможности ухватить бесплатную энергию. Они влетели внутрь серебряного моря, и на всех шести секциях обзорного экрана не осталось абсолютной черноты. Каждое темное пятно было подсвечено хотя бы одной частицей. Словно одиноким светлячком, вылетевшим из густой травы. Громов часами наблюдал это зрелище десятки раз, но все равно при виде красот родной системы душу наполнял трепет.
Любоваться оставалось больше суток.