Оглавление
Очнулся я в сыром месте, скорее всего в подвале. Лежу на боку, на стылом бетоне. Почки ноют, на голове пульсирует то ли шишак, то ли рассечение. Не понятно, но судя по стянутой коже на лбу и макушке, там засохшая кровь. Во рту пересохло и очень хотелось ссать. Застудился, что ли?
Наверное, я громко застонал, потому что по соседству послышался встревоженный женский голос:
- Гоша, похоже, он пришел в себя!
Я узнал голос, это была – Лиза, короткостриженная блондинка, ну, а Гоша, к которому она обращается, это, скорее всего, её товарищ из Толкучки.
- Да, похоже, я пришел в себя, - не открывая глаз и не меняя положения тела, тихо прошептал я. – Где мы?
- В подвале, - ответил мне Гоша.
- Жорик, на хрена мне такая точность? – раздраженно буркнул я. – Я спрашиваю, где мы находимся географически? Короче, где находится подвал, в котором мы сидим?
- А, понятно, - протянул Гоша. – Мы в «Сватах».
- Ясно. Долго мы здесь?
- Сутки.
- Как все произошло? Только по порядку? – обратился я к Гоше, открывая глаза и принимая сидячее положение.
Огляделся. Голова болела просто жуть. Хотелось умереть, чтобы хоть чуть-чуть легче стало. Небольшое помещение, площадью – квадратов пятнадцать. Сыро. Стены все в плесени и мхе. Старая кирпичная кладка красного цвета. На полу - растрескавшиеся бетон. Под самым потолком - небольшое оконце, размером, как два вытащенных кирпича. Света мало, сидим в полутьме. Решетки, как и стекла, на амбразуре нет. Странно. Через такое окошко, конечно, не выберешься наружу, но зато можно что-то просунуть извне. Оружие, к примеру, или бутылку воды. Водичка бы сейчас не помешала. Дверь небольшая, похоже, что здесь раньше была какая-то кладовка или склад, потому что именно таким помещениям, свойственны подобные малюсенькие двери. Левый угол рядом с дверью воняет испражнениями. Ага, значит, он тут вместо толчка. Учтем!
- А почему, ты тут задаешь вопросы? Кто тебя главным назначил? – сварливо поджав губы, спросила Лиза.
- Сам я себя назначил, не злись, лапуля, тебе не идет. Злость, знаешь ли, женщинам лет добавляет! Итак, Гошан, доложи кратко, но по порядку. Как все было?
- Но…
Девушка хотела что-то возразить, но я её тут же перебил:
- Цыц! Не до разборок сейчас, надо выбираться.
Только теперь я обратил внимание на моих сокамерников. Да, это были люди покойного Седого. Лиза и Гоша. Оба вполне целые. Одежда не порвана, на лицах нет следов побоев. Даже шнурки и ремни на месте. Руки и ноги не связаны. Странно, охрана, что не боится побега? У меня, кстати, запястья тоже без стяжек.
- В общем, как только, вы с остальными остались у дороги… - только хотел начать свой доклад Гоша, как его прервали.
За дверью лязгнул металл, противно заскрежетал засов и в камеру ударил яркий луч мощного фонаря. По глазам больно ударило светом, заставив прикрыть глаза руками. Ну, да, яркий свет в темноте – это тоже своеобразное оружие.
- Каторжане, на выход! – раздался довольный голос Сивого.
- Сивый, ты еще жив? – злобно спросил я, поднимаясь на ноги.
- Живее всех, кэп, - ответил предатель. – Уж тебя, точно переживу.
- Не зарекайся, предателей никто не любит, даже новые хозяева.
- А у меня нет хозяев, я сам себе – хозяин!
Нам по очереди связали руки за спиной и для надежности накинули еще и самозатягивающиеся петли на шеи, которые соединили в один поводок. Под конвоем вывели наверх, тут же накинули мешки на головы и повели куда-то. Дорогу указывали короткими командами: «направо», «налево» и т.д. Для наглядности еще и дергали за поводок, указывая направление движения.
Судя по запаху и окружающим звукам, вели нас в лес. Рядом со «сватами» была лесопосадка. Скорее всего, туда нас сейчас и вели. На расстрел что ли ведут?
Ориентироваться в пространстве с мешком на голове, тяжело. Пробовал считать шаги, но быстро сбился со счета. Голова болит, просто жуть. А еще, похоже, я лишился пары зубов. Вот ведь, непруха. Хороший дантист, а самое главное, хорошие стоматологические расходники в наше непростое время – на весь золота, причем в буквальном смысле этого слова. В моду опять вернулись золотые фиксы и коронки.
Вскоре нам скомандовали стоять и разрешили приземлить свои задницы. Мешки с голов не сняли, водички попить не дали, даже помочиться не разрешили. Сволочи!
Что нас ждет дальше? Для чего нас привели в лес? Чтобы расстрелять?
Сколько вопросов и ни одного ответа. Надо успокоиться и попробовать осмыслить ситуацию, какой бы безвыходной она не казалась на первый взгляд.
Как это банально ни прозвучит, но в стрессовой ситуации первым делом нужно начать глубоко дышать. Это обеспечивает приток кислорода в кровь и прогоняет лишний адреналин. Существует несколько проверенных методик. Например, можно сделать глубокий вдох, задержать дыхание, досчитать до десяти и медленно выдохнуть. Другой способ – сконцентрироваться на самом процессе дыхания. Я дышал глубоко и размеренно. Совсем скоро нервное напряжение прошло, и я стал размышлять спокойно и размеренно.
Скорее всего, нас сюда привели, чтобы допросить, причем всех вместе. Значит, Волошкин не понимает, почему шерифы Толкучки подсадили в наш караван своих людей, так же он не понимает, почему я на это согласился. Надо блефовать! Причем агрессивно и откровенно, чем больше блефа, тем более убедительно он выглядит. Главное, что бы мои товарищи по несчастью ничего лишнего не вякнули. Эх, хорошо бы с ними переброситься парой слов. Но как это сделать, если я не знаю, насколько близко стоят к нам конвоиры?
Черт, что же делать?
Я начал вставать на ноги, на меня тут же обратили внимание:
- Кэп, а ну сядь обратно! – рявкнул Сивый.
Я проигнорировал это замечание и, мыча себе под нос, что сейчас обоссусь, продолжил вставать. Тут же получил сильный подзатыльник и как бы невзначай свалился на сидящую рядом девушку. Пока мы барахтались мешая друг другу, я успел ей шепнуть на ухо:
- Переговоры буду вести я, подыграй мне, какую бы чушь я не нес.
- Ок, - раздалось в ответ.
- Великолепно, восхитительно!!! Браво! – раздался совсем рядом, восторженный возглас Волошкина и вялые аплодисменты. – Сивый, сними с него, наконец, мешок.
С моей головы сдернули мешок и я удивленно замер на пару секунд. Совсем рядом с тем место, где я и люди Седого сидели на засыпанной опавшей листвой земле, стоял пластиковый столик, заставленный всевозможной снедью и выпивкой. Все было по богатому: спиртное – пузатая бутылка коньяка и длинная бутылка вина, хрустальные бокалы, закуска – черная икра, жаренное, копченное, вяленое мясо разных видов, нарезка сыра и много зелени. За столом сидит Палыч и его новая подруга – эльфийка Элеонора. За спиной у Волошкина стоит Каспер.
Ого! Значит, Игнатов тоже на их стороне. Вот, блин!
- Я же говорил, что Алексей – мальчик не промах, что он обязательно будет выкручиваться. Видели, видели, как он под удар подставился, чтобы вон той барышне, что-то на ухо шепнуть. А? Каков шельмец! – Волошкин был явно пьян, его выдавала развязная речь и слишком буйное веселье в голосе. – Что ты ей шепнул?
- Не твое дело, - буркнул я.
- Как это не моё дело? – притворно удивился Палыч. – Теперь всё моё дело. Всё! – неожиданно перешел на крик Волошкин и стукнул по столу.
- Павлик не волнуйся, - принялась успокаивать Палыча эльфийка. – Он проиграл, а ты выиграл.
- Я не волнуюсь, всё нормально, - отмахнулся Волошкин, - просто хотел поговорить с ним, перед тем, как его убить.
- Зачем? – перебил я Волошкина.
- Долгие годы терпел от Полковника его язвительные комментарии и издевательства, ему не успел высказать, так что тебе выскажу, а ты ему на том свете передашь, - пояснил Палыч. – Вы с Полковником – старые ретрограды, совсем не хотите идти в ногу со временем. Эта эпидемия, которая уничтожила большую часть человечества, открыла столько новых возможностей, для людей новой формации, таких, как я. А вы? Вы тянете человечество обратно, все это время вы предпочитали жить по старинке: помогать слабым, нянькаться со стариками и убогими, жить по старым законам УК РФ и так далее. Кому от этого лучше? Никому!
- Не знаю, - пожал я плечами, понимая, что у Волошкина не все в порядке с головой, - вроде население наших поселков не жаловалось, что Полковник спас им жизнь и за десять лет после начала эпидемии все беды и невзгоды обошли нас стороной. Да, у нас не было много того, что было в других поселениях: борделей, наркопритонов, невольничьих рынков, смертельных боев гладиаторов. У нас всего этого не было, согласен, но думаю, если провести опрос среди жителей, то большинство, выскажутся за то, чтобы, всего этого и дальше не было! – уверенно, произнес я.
- Большинство?! – передразнил меня Палыч. – Кому интересно, что думает и хочет большинство. Главное, то, чего хочет тот, у кого сила и власть, а большинство – пассивно, и оно пойдет туда, куда его поведут. Вот, к примеру, взять, твоих людей. Сколько, по-твоему, выбрало мою сторону?
- Не знаю, - пожал я плечами. – Пока видел троих: Ряпу, Сивого и, вон, Каспера, - кивнул я на стоящего за спиной у Волошкина Глеба Игнатова.
- В-оот!!! – выставив указательный палец вверх, торжествующе произнес Палыч. – А на самом деле, практически все захотели жить по-новому! Так, что Алексей, ты уходишь вслед за Полковником. Кстати, ты в курсе, что Шапошников ушел не сам по себе, а, я, ему помог - траванул слегка, вот он ласты и склеил, - довольно щурясь, будто сытый кот, проговорил Палыч. – Между прочим, Кэп, а ты не знаешь, почему Полковник не поднялся?
- Нет, - хмуро буркнул я, - не знаю. Палыч, ты мне лучше скажи, для чего всё это? Зачем надо было расстреливать наших бойцов? Неужели нельзя было мирно договориться?
- Мирно? Можно было, почему нет. Вот только так надежней, а то, кто его знает, может, вы бы, спустя пару месяцев убили бы меня или еще какую бы бяку замутили, а так, нет человека – нет проблемы!
Надо было что-то делать, как-то вывести Волошкина из себя. Он слишком самоуверен, его распирает от собственного величия. Надо этим воспользоваться. Необходимо чтобы Палыч подошел ко мне вплотную или меня подвели к нему поближе. Хоть руки у меня и связаны за спиной, но ноги свободны, а в ранте правого ботинка вшита металлическая пластина. Если хорошенько ударить носком ботинка, то можно проломить височную кость. Убью Палыча, возможно, образумлю других. Не будет главаря, глядишь, его пособники и прихлебатели включат заднюю.
А еще надо тянуть время, надо как-то заболтать Волошкина. Надо втянуть его в диспут. И тут Палыч, как будто услышал мои мысли и сам принялся разглагольствовать:
- Алексей, я же говорил тебе ранее, что всех кто выжил после смертоносной эпидемии условно можно поделить на три касты. Овцы – народ, выращиваемый “на убой”, стадо потребителей, беззащитных, в основном глупых, ведомых, неосознанных. Живут в пределах “загона”, причем часто строят загоны внутри загонов, к большому одобрению пастухов. Овцы существуют для того, чтобы пастухи жили полноценной жизнью. Это ресурс. Числом в несколько миллионов единиц, ну или сколько там народу осталось на Земле. Дальше идут – Пастухи, те, кто направляет стадо туда, куда нужно. Пастухи формируют ценности, пастухи дают овцам пряник, а когда надо – хлещут кнутом. Воля и замысел пастухов овцам не ясны, да и в любом случае овцам не дано ничего изменить. Конечно же, для пастухов овцы – расходный материал. Этих людей очень мало. В прежние времена место в “пастухах” передавалось по наследству, и очень редко бывают исключения из правил. Ну и третьи, это Волки – хищники. Образ волка сейчас сильно романтизирован, однако никакой свободы в нем нет, все абсолютно приземлено и цинично. Волки делятся на два типа – криминал и “дрессированные”. С первыми все понятно – жрут овец, объединяются в стаи, делятся друг с другом, потом выходят “в закон”, вступая в сговор с пастухами и выполняя часть грязной работы за привилегии и относительную свободу. “Дрессированные” – это силовые органы, подчиняющиеся приказам, опять-таки, пастухов. В основе своей это военный инструмент, для отношений с другими пастухами и загонами, и карательный, для контроля ситуации внутри загона.
- И? – удивленно приподнял я правую бровь. – Что ты мне хотел этим сказать. Я и так знаю, что ты жирная овца.
- Дерзишь? – немного поиграв желваками, строго спросил Волошкин. – Ну-ну! Да, я был овцой все эти годы, но только внешне, а на самом деле, я был – волком в овечьей шкуре. И знаешь, что я тебе сейчас покажу кое-какой фокус.
Волошкин вылез из-за стола и принялся отходить от нас, демонстративно считая свои шаги. На тридцатом по счету шаге, он остановился, вытащил, что-то из кармана своей куртки, потом резко развернулся и тут же сухо щелкнули два выстрела. Эльфийка и Каспер испуганно присели, женщина взвизгнула, а Игнатов выматерился. Они были на линии огня и пули могли попасть в них. Я тоже инстинктивно сжался и закрыл глаза. Палыч два раза выстрели из небольшого пистолета в нашу сторону.
Открыл глаза, посмотрел на довольно скалящегося Волошкина, не понимая, чему он так радуется.
- Ну, как тебе, Кэп, нормально? Как думаешь, на сколько баллов оценил бы выполнение этого упражнения Полковник?
И тут я понял, чего так радуется и чем так гордится Пал Палыч. Лиза и Гоша были мертвы. Пули им попали точно в головы. Лизе пуля вошла в середину лба, а Гоше угодила в макушку. Два выстрела – два трупа, причем точно в голову, с тридцати метров. Без всякого лишнего прицеливания и раздумывания. Разворот и сразу два выстрела. Чёрт, это точно Волошкин стрелял? Тот самый Волошкин Павел Павлович, который даже не мог разобрать и собрать автомата Калашникова, для его чистки?
Зачем Волошкин застрелил посланников Зеленых? Просто так или это все заранее задуманный план действий?
Вид двух мертвых людей, лежащих рядом со мной, вызвал противоречивые чувства. Причем первая эмоция – ффух! слава богу, что в пули попали в голову, значит, покойники не встанут, и только потом, осознание того, что убиты они несправедливо, а с девушкой я был близок и её смерть для меня в некотором роде трагедия, Гошу тоже жалко.
А вообще, за последние десять лет, с тех самых пор, что в мире царит власть мертвых, я настолько очерствел и привык к мертвецам, что уже через час забуду об этом инциденте,…если, конечно, проживу этот час.
- Нормально, - чтобы протянуть время, похвалил я Палыча. – Отлично стреляешь, давно выучился?
- А я всегда умел хорошо стрелять. И много чего еще умел, о чем вы с Полковником, да и все остальные, никогда не догадывались. Ты думаешь, что я вот так вот, ни с того, ни с сего, решил захватить власть в Колосе и остальных поселках, спустя полгода после смерти Полковника? Нет, ошибаешься! Я задумал это давно, лет пять назад. У меня был четкий план, были свои люди, которые, заметь, ни разу за все эти годы, никак себя не выдали. Да, снаружи, я был овцой, согласен, немного тупой, жирной овцой, но под этой личиной скрывался – Волк!
- Палыч, я понял уже, что ты крутой мужик. Можно вопрос?
- Конечно.
- Есть какие-то варианты, при которых мне сохранят жизнь?
- Жизнь? Тебе?
- Да.
- Нет.
- Ясно, - равнодушно пожал я плечами. – Спасибо за честный ответ.
- Пожалуйста. Ну, ты бы сохранил бы мне жизнь, будь на моем месте?
- Если честно, то вряд ли. Но я бы не стал тебя сразу убивать, а подержал бы какое-то время в тюрьме, потому что в твоей голове слишком много полезных знаний, которых нет больше ни у кого и просто так уничтожать такой уникальный источник знаний – это непростительное расточительство ценными ресурсами.
- О, как, ценный ресурс! – довольный такой, витиеватой лестью с моей стороны, горделиво приосанился Волошкин. – Конечно, у меня в голове полно знаний, я ведь все это время думал головой, а не другим местом, как некоторые. Ладно, проехали. Не уговорил, убью я тебя.
- А Шапка тебе зачем? – я всячески старался протянуть время.
- Мне, она не нужна, она нужна Эдику Желтому. Этот извращенец согласился предать брата, только после того, как мы пообещали ему, что отдадим ему Шапку. Кстати, скоро Шапку сюда приведут, вы умрете вместе.
- Что Эдик уже с ней наигрался? – с тревогой в голосе спросил я.
- Что такое? Чувства к дочке Полковника проснулись? – удивленно хмыкнул Волошкин. – Неожиданно?! Нет, это не он с ней наигрался, а она с ним. Эта сумасшедшая, не смотря на то, что была пристегнута наручниками, умудрилась откусить парню член, а потом еще и в горло вцепилась зубами. Еле растащили. Эдика пришлось застрелить, чтобы не мучился. Но для меня так даже лучше. Вместо Эдика, их анклавом будет управлять мой человек. А людям Желтого, все представят в следующем свете: Эдик напал на Шапку, хотел ту изнасиловать, она его изувечила, ты Эдика застрелил, а Толик решил отомстить за брата, но ты устроил для них засаду и всех убил. При этом в анклаве Желтого, после такого поворота никто даже и думать о мести не будет, потому что по всем понятиям, правда на нашей стороне, тем более, что и ты и Шапка погибли. Все будет задокументировано и сфотографировано.
Новость о том, что Шапка жива и не подверглась насилию со стороны Эдика, вызвала во мне бурю положительных эмоций. Странно, я даже и не ожидал от себя, что Шапка мне так дорога. Блин, я, что все эти годы тайно любил Шапку? Ну, или как назвать мои чувства к этой девушке? Офигеть, что со мной происходит?
- Палыч, скажи честно, ты ведь не просто хочешь перетянуть одеяло на себя, у тебя ведь какой-то глобальный проект задуман? Да? – я вновь принялся разговаривать Волошкина, чтобы выиграть время.
- Конечно, есть глобальный проект, - Палыч вернулся за стол, проигнорировал гневный взгляд эльфийки, и махнул стопку коньяка. – Так и быть тебе расскажу, все равно ждем, пока Шапку приведут. Так вот, что я задумал: превратить Колос - в аналог Толкучки, а точнее в её замену. К нам будут ехать все коммерсанты и караваны в радиусе пятисот километров. С севера, с юга, с востока и запада. Какие-то анклавы, мы свяжем сетью железных дорог, и тут ты понимаешь, почему я устранил Желтого, мне нужны его поезда, а какие-то, сами придут к нам. А с годами, я возьму под контроль, территорию вплоть до Дона и Волги, и тогда у нас начнется совсем другая жизнь. Понимаешь?
- Понимаю. Круто, молодец. Вот только я не понял, как ты уговоришь караваны идти в Колос? А как же бандиты? Тот же Паук?
- Паук?! А-ха-ха-ха! – Волошкин громко и заразительно засмеялся.
Смеялся Палыч долго, в какой-то миг он даже начал икать, пришлось Касперу подать ему стакан воды.
- Уф, ну, ты насмешил, - вытерев рукавом выступившие от смеха слезы, произнес Волошкин. – А я и забыл, уже про Паука.
Палыч зачем-то принялся расстегивать свою куртку, потом он задрал низ свитера и показал мне свой волосатый, жирный торс. На правой половине груди у Палыча была татуировка паука в паутине. Ну, и к чему это все? Я видел эту татуировку много раз, мы с Палычем много раз парились в бане, да и летом во время зноя, он часто хаживал без верха.
- И? – не понял я, столь бурной реакции.
- Что так и не догадался? – довольно улыбаясь, спросил Волошкин. – Никакой ассоциации, после того, как ты спросил про бандита Паука, а я тебе показал свою татуировку с пауком?
- Ты хочешь сказать, - медленно начал рассуждать я, - что ты и есть Сёма Паук?
- Ну, конечно! А-ха-ха-ха! – вновь засмеялся Волошкин. – Три года! Три! Вы гонялись за Пауком, даже не подозревая, что Паук – это я. Я - организовал эту банду, я - был её главарем, я всем руководил дистанционно, но заметь, как эффективно! И, ни ты, ни Полковник, никто другой ни разу меня не заподозрили, несмотря на мою татуировку и на то, что во время нескольких рейдов по поимке Паука, о них знали всего три человека: я, ты и Полковник. И, несмотря на это, вы ни разу не предположили, что Паук – это я.
- Обалдеть! – в этот раз я совершенно искренне восхитился Палычем. – Согласен, ты, Палыч - крут и мощен! А зачем тебе это надо было? Из-за барыша?
- Нет, конечно, мне это надо было, чтобы подготовить почву для своего проекта. Банда Паука сделала поездки в Толкучку очень обременительными для всех караванов, идущих с юга, юга-востока и востока. А после ликвидации форта «Сваты», так еще и практически невозможными. Так, что сам понимаешь, что теперь караваны с этих направлений сами по себе могут свозить свой товар только к нам в Колос. Шах и мат!
Так вот в чем дело? Все сошлось! И неуловимость Паука и его банды, и уничтожение «сватов», ну и остальные, в свое время, не понятные мне «звоночки», встали на свои места.
- А как ты решишь с шерифами с Толкучки? Они, ведь, явно будут против твоего проекта. А зная зеленых, то могу предположить, что тебя могут достать из снайперской винтовки. Может все-таки мне найдется место в твоей империи, а мог бы быть эмиссаром Колоса в Толкучке. Уехал бы туда с Шапкой подальше с твоих глаз, а?
- Цепляешься за жизнь? – усмехнулся Волошкин. – Молодец, это похвально, но я в отличие от тебя, думаю о будущем, и такой, гвоздь в сапоге, как ты Кэп, мне не нужен. Я сам разберусь с шерифами Толкучки, есть у меня для них пару сюрпризов. Но, ладно, не будем об этом, тем более, что вон уже и твою Шапочку ведут, - Палыч указал в нужную сторону.
Девушку вел какой-то неизвестный мне мужик, в камуфляже в желтыми шевронами. Ага, «желтопузик»! Выглядела Шапка хреново: лицо в гематомах и синяках, оба глаза заплыли. Рита прихрамывала на одну ногу, руки связаны перед собой.
Глядя на хищную и какую-то сладострастную улыбку Волошкина, я понял, что ничего хорошего нас с Шапкой не ждет.