Оглавление
Ножовка по металлу вгрызлась в корпус «морковки» - кумулятивной гранаты ПГ-7В от противотанкового гранатомета РПГ-7. Взрыватель у гранаты отсутствовал, поэтому пилить корпус было почти безопасно. Если бы создатели кумулятивных гранат или умные военные чиновники видели бы сейчас что мы с Гвоздем делаем, то у них бы глаза на лоб полезли. Но практичная сноровка и смекалка на войне – это дело такое, обычно противоестественное для критического тылового взгляда. По крайней мере мне не доводилось видеть ни одной инструкции к РПГ-7, где бы показывалось как из самого распространенного боеприпаса к гранатомету – кумулятивной гранаты, сделать фугасный заряд.
А надо всего лишь сделать небольшой надпил на корпусе кумулятивной гранаты, потом еще один и еще, получается небольшое «окошко» размером чуть больше спичечного коробка. Взору открывается внутреннее убранство гранаты, а именно пустота кумулятивной воронки, благодаря которой и образуется струя раскаленной меди, способная, как спица протыкать броню.
Вот в эту самую воронку, я сейчас напихаю пластичное взрывчатое вещество, которое «эксперты» обычно называют пластитом или пластиковой взрывчаткой, а казенный армейский язык зовет просто и незамысловато – ПВВ-4.
Пластит негигроскопичен, нерастворим в воде, представляет собой однородную тестообразную массу светло-коричневого цвета, легко деформируется усилием рук, что позволяет изготовлять из него заряды произвольной формы. Пластичные свойства сохраняются в широком температурном диапазоне, позволяющим с ним комфортно работать не только в Якутии, но и в Сахаре.
Пластита у нас несколько ящиков, расфасован он в килограммовые брикеты, замотанные в бумагу. Я достаю липкий «пластилин» и запихиваю его внутрь кумулятивной гранаты через выпиленное окошко, плотно трамбуя пальцами.
- Надо хорошенько его трамбовать, чтобы не было свободного пространства, - комментирую я свои действия, объясняя, как из обычной кумулятивной гранаты сделать фугасную.
Передо мной сидят «маслопупы» из команды Шута, «мазута» оставшаяся без танка и одного БМП. А поскольку танкисты перешли в разряд пехоты, то надо поделиться с ними своим опытом и знаниями. Шут и остальные безлошадные «маслопупы» внимательно следят за моими манипуляциями. Сперва они, конечно, напряглись, видя, как я ножовкой курочую кумулятивный снаряд, но после краткого объяснения немного расслабились, но все равно изредка бросали на меня опасливые взгляды.
- Противник, услышав характерное жужжание, зачастую занимает укрытие. После удара по нему, вражеская пехота не всегда теряет способность к сопротивлению и выкурить ее оттуда бывает очень сложно. Тогда и применяется коптер в связке с кумулятивной и газовой гранатами, - я показываю, как лучше всего прикрепить к дрону-камикадзе, не только кумулятивную, но еще и газовую гранату. - Не все имеют противогазы, не все успевают их надеть и потому со слезами на глазах выходят на свежий воздух. Вот такая история. И главное в ней - сделать правильные выводы. Противник тоже работает по схожей схеме. Оттого важно действовать хитрее и лучше.
- А не проще, просто взять брикет «пластита» и сразу вставить в него взрыватель? – спросил мехвод танка с позывным Хаван. – Зачем мудохаться с кумулятивной гранатой?
- Проще, - кивнул я. – Но тут есть небольшая хитрость. Если противник успел углядеть что в него летит дрон с брикетом взрывчатки, то он заныкается по полной, а заметив, что дрон снабжен только кумулятивной гранатой, может просто лечь на дно окопа, ведь струя раскаленных газов, не так страшна на открытой местности. И тут ему ба-бах, нежданчик! Опять же пластид надо экономить, не фиг расходовать килограмм, когда и трехсот грамм хватит с головой.
- А как в полете себя ведет такая граната? – задал самый правильный вопрос Шут.
- Она тяжелее обычной кумулятивной гранаты, поэтому летит не так далеко, но самое главное, это не нарушить внешнюю структуру гранаты – на корпусе ничего не должно торчать. Поэтому выпиленный кусок оболочки, либо отрываете на фиг, либо заворачиваете вовнутрь, а отверстие потом закрываете армированным скотчем, - я тут же залепил выпиленное окошко несколькими мотками серебристого скотча. – Ну и по намотке скотча вы всегда будете видеть какую гранату в вашем арсенале модернизировали. Ясно?
- Да, - нестройным хором ответили «маслопупы».
- Тогда валите к Жаку, он проведет с вами занятия по прикладной полевой медицине, - размашистым жестом руки я отправил шестерых бойцов на следующее занятие. – Хоть научитесь правильно жгуты и турникеты накладывать.
Мы хоть и находимся в полном окружении, вдали от непосредственного командования, но жизнь бойцов привязана к расписанию по несению боевых дежурств, обучению и тренировкам. Свободное время есть, но оно тоже весьма условно «свободное»: бойцы обустраивают свой быт, процесс этот кажется нескончаемым, потому что жить сносно, нет, не по меркам мирного времени, а просто, чтобы чувствовать себя человеком в разрушенных войной постройках можно, только постоянно что-то ремонтируя, перестраивая и прибираясь.
Личный состав должен всегда находиться в «работе», иначе появится лишнее «свободное» время и в голову полезут всякие нехорошие мысли. А оно нам надо? Нет, не надо! Поэтому если ты не несешь боевое дежурство, не занят хозработами, не спишь или не принимаешь пищу, то будь любезен учись и перенимай опыт старших товарищей.
Вот уже шестые сутки остатки 10 ОДШБ находятся на захваченном украинском опорном пункте. Я понимаю, что больше не только физические, а моральные усилия надо прилагать к тому, чтобы не просто жить здесь, а быть готовым к исполнению солдатского долга. Простое российские парни понимают, что здесь они защищает семью, родину и к противнику относится со сдержанным уважением. А суровый образ жизни — это непременное условие победы.
Понятно, что дисциплина, понятно, что слаженность, любой командир, да вообще начальник цеха, директор завода, глава компьютерной фирмы скажет вам примерно тоже самое: дисциплина, воспитание, порядок – вот главный залог успеха работы всего предприятия и воинского подразделения в целом.
Война, жизнь людей, страх смерти. Страх смерти преодолеть не каждому, наверное, дано… Как и принятие решений — послать в бой, не отступать с занятых позиций. Но уже здесь, в самой непосредственной близи от противника, видя, как четко проходят команды, как слаженно действуют парни во время боевых выходов, начинаешь понимать, что этот сложный человеческий механизм, включающий в себя бойцов, может действовать только при условии железной дисциплины, глубокого понимания и осознания воинского долга. Без глубокого понимания чувства долга, чувства патриотизма не понять настоящий образ офицера и солдата, так долг происходит от готовности до конца служить идее, не отступая перед трудностями, перед противником. Наши солдаты защищают не себя, а родину, как бы это высокопарно не звучало.
- Я нашел охренительный плюс в окружении? – глубокомысленно изрек Бамут, подгоняющий свою амуницию перед выходом.
- И какой же? - с интересом спросил я.
- Кругом враги, а значит можно не заморачиваться с направлением стрельбы, боясь угодить в своих. Ебашь во все стороны, все-равно в противника попадёшь.
- Согласен, - кивнул я. – Помнишь о чем договорились?
- Помню, - хмыкнул Семен, - оставить Кока на позиции одного и не обращать внимание на его стрельбу из автомата. Но учти, если Кок приготовит какую-нибудь сладкую вкусняшку, то ты свою пайку отдашь мне.
- Не вопрос, - отмахнулся я.
Я все-таки внял словам Глобуса и решил дать возможность Коку «выпустить пар». Спросите: «с чего такая забота о поваре?». Отвечу! Все просто: Кок – очень хороший повар, он из тех профессионалов своего дела, которые могут из ничего, сделать всё! Кок каким-то чудом умудряется из однообразного набора продуктов: консерв, круп, макарон, сухих овощей, приправ, сахара и муки готовить разносолы. То есть его стряпня разнообразна, вкусна, насыщенна, питательна и полезна. Наверное, в этот момент, вы подумаете, что я несу бред. Дескать, молодой человек, вы же на войне, какая на хер стряпня, что ты ту нам лепишь про разносолы. Солдат на войне должен питаться исключительно тушёнкой и сухарями.
Ага, щазз!
Сами попробуйте хотя бы недельку жрать одну тушёнку и сухари. Научно доказанный факт, что три месяца такой диеты гарантируют проблемы с пищеварительным трактом сопоставимые с ранением в брюшную полость и гарантированным выбыванием бойца из строя с последующей демобилизацией его в тыл. Опять же, зачастую, когда воинское подразделение находится в суровых условиях, таких как у нас сейчас, то прием пищи, особенно горячей и вкусной пищи становится самым светлым событием дня. И если в конце дня тебя спросят, что для тебя важнее: сколько врагов ты убил за день или вкус горячего супа? То десять из десяти опрошенных солдат хором ответят: «Вкус супа!»
А Кок готовил мастерски! Пробовали бисквит, приготовленный на сковороде? Нет? А пельмени с начинкой из тушенки и перемолотых грецких орехов, которую по вкусу от говяжьего фарша не отличишь? Нет? Ну и не фиг тогда умничать! Ну и напоследок, так сказать последний гвоздь в крышку гроба вашего скептицизма – Кок умел готовить майонез! Что?! Вы не прониклись услышанным? Значит вы не были на передовой. Какой самый желанный трофей, захваченный у противника? Думаете гранатомёты, автоматы и патроны? Фиг вам, не угадали! У нас и своего оружия хватает. Самый желанный трофей – это пачки с майонезом!
- Подумаешь, майонез, - отмахнулся Кок, когда впервые угостил бойцов «десятки» своим фирменным мазиком. – Там всего три основных ингредиента: растительное масло, яйцо и сухая горчица. Соль, сахар и специи по вкусу. Главное сбить правильно.
- Разбалуешь ты их Кок своими разносолами, - ворчал Глобус, - а они домой вернутся и будут от жонкиных щей нос воротить
Ничего не радует желудок солдата, как вредная, но такая, сука, желанная пища. Сдобренная мазиком перловка или гречка, уже не кажется такой опостылой. А еще очень хорошо заходит «Кола» или любая другая сладкая газировка. Все это напоминает солдаты о доме, тыле и гражданской жизни. Нет, русский солдат, конечно же может воевать без «Кока-колы» и майонеза, питаясь исключительно тушенкой и сухарями. Русский солдат, вообще, чаще всего воюет не благодаря, а вопреки. Ибо русский солдат – самый не требовательный солдат в мире, именно поэтому он и не победим.
- Всё готовы? – спросил я у бойцов перед выходом.
- Да, да, да, - нестройным хором отозвались парни.
Всего четыре бойца: Бамут, Кок, Хребет и Пестик. Больше не надо. Четыре человека достаточно для выполнения поставленной задачи. Парни все опытные, битые жизнью и войной.
- Бамут – старший, - начал я инструктаж, выведя на экран монитора карту местности, снятую с БПЛА. – Пройдете вот этим маршрутом, - я указал направление движения. – Кок с дронобойкой останется здесь. Остальные пройдут к этим кустам и заныкаются до моего приказа. Как только Кок загасит дрон противника, а второй еще не прилетит, то вам надо будет в скором темпе добраться до вот этой точки. Кок пока мастырит обманки. После того как загасит второй дрон, тут же убирает обманки и возвращается назад. Кодовые обозначения команд, всё помнят?
- Да, - так же хором отозвались разведчики.
- Отлично. Кок поскольку ты будешь на виду, то могут отработать по тебе, так что не тупи и, если я прикажу, то вали с позиции очень и очень быстро, но тем же путем, что пришли, потому что где там мины в кустах еще натыканы мы не знаем. Ясно?
- Так точно, - кивнул повар.
Выглядел Кок сосредоточенным и собранным. Облачился он хорошо, пусть боевые выходы для него и редкость, но он в первую очередь все равно штурмовик и лишь потом кухонный работник. Безухий шлем, к которому прицепленные активные наушники, автомат с накрученной на ствол «банкой», плитник на который прицеплены автоматные подсумки с резинками на горловинах, две аптечки, массивное противодроновое ружье за спиной, несколько турникетов и т.д.
Остальные бойцы диверсионно-разведывательной группы были облачены примерно так же, только Бамут был неразлучен со своим вечным спутником – ПКМом, а Хребет и Пестик тащили на себе гранатометы.
Задача, которая стоит перед группой Бамута – скрытно пробраться в нужную точку, замаскироваться и вести наблюдение. Несколько часов назад мы нанесли огневое поражение группе украинских вояк, которые под покровом темноты перлись на один из своих опорников в нашем тылу. Бамут отстрелялся по ним из крупнокалиберного «Утеса» и скорее всего кого-то зацепил. Попадание пули калибра 12,7мм гарантирует если не моментальную смерть, то тяжелое ранение. В общем, за этими подранками обязательно должна прибыть группа эвакуации, потому что, судя по наблюдениям, своими силами они оттуда выбраться не смогли. А значит есть шанс подловить укров на наживку.
- Семен смотри на месте. Если сможете работайте сами, если будет далеко или без гарантии, то отработаем по ним из «самоваров», - продолжал я инструктаж, - главное, чтобы без риска для вас. Назад отходить будете либо вот этим путем, либо вот этим, - я показал на экране пути отхода группы. – Кок на твоей точке есть заныканный АГС, если чего, прикроешь отход группы.
- Сделаю, - важно кивнул Кок, - я знаю где «собака» спрятана, мы с Фиником её туда и тащили.
- Ну и отлично! Присели на дорожку и пошли.
Я достал из кармана россыпь колец от ручных гранат и как бы невзначай разложил из на ящике из-под патронов. Выходящие из подвала Кок и Хребет взяли себе по кольцу, бережно убрав во внутренние карманы.
Военные, впрочем, как и представители других профессий, сопряжённых с риском для жизни, частенько бывают очень суеверны. К примеру, многие не говорят: «последний выход или последний бой», предпочитая сказать – «крайний», потому что «последний» может стать последний в этой земной жизни. Так же есть те, кто принципиально не бреется перед выходом на боевой выход или не меняет нательное белье пока находится на боевых позициях. Дескать, если побриться или поменять трусы, то это к смерти. Или вот, к примеру, если с убитого врага можно брать всё что хочешь, то со своего убитого товарища ничего брать нельзя, потому что это тоже считается к несчастью.
Думаю, абсолютно у каждого человека есть свои суеверия, которые можно назвать своеобразной защитной реакцией человека на тот или иной стресс. Кто-то боится черных кошек, кто-то не смотрит в разбитое зеркало, а кто-то подкладывает себе в складки одежды булавки: от сглаза. И если некоторые суеверия не лишены смысла, к примеру, тем же разбитым зеркалом можно порезать себе пальцы, то другие не более чем детские страшилки, перенесенные на подсознательный уровень. Есть суеверия, присущие только одной категории людей. Думаю, никто не будет спорить с тем, что в окопах не бывает атеистов, и даже самый убежденный атеист, находясь в смертельной опасности поверит и в бога, и в черта.
Бамут, кстати, был у нас в батальоне самым суеверным, знал все приметы и активно выспрашивал у всех новых встречных-поперечных об их суевериях и приметах. Семен даже как-то нашел книгу-мемуары одного советского генерала ВВС, который посвятил отдельную главу суевериям на Великой отечественной войне.
По воспоминаниям этого генерала, самыми суеверными в годы войны были разведчики и пилоты штурмовиков. Самой известной приметой является бритье перед вылетом: если побрился перед вылетом, то тебя непременно собьют. Согласно другой примете, лётчики часто летали в той одежде, в которой уцелели в, казалось бы, безвыходной ситуации, даже несмотря на то, что одежда выглядела поношенной.
Так же особое внимание пилоты уделяли магии чисел, а именно числу 13. Самолеты с этими номерами считались чуть ли не проклятыми и мало кто хотел на них летать. В некоторых полках машины с номером 13 отправлялись в бессрочный ремонт. Хотя, с другой стороны, пилот Виталий Клеменко, творил на своем самолете с номером 13 настоящие чудеса и наводил ужас на немцев. Интересный факт, за годы войны он лично сбил ровно 13 самолетов. Так же летчики обращали внимание на сны, зачастую увидев страшный сон и приняв его за плохую примету, пилоты падали духом и правда погибали в боях.
Практически каждый красноармеец пытался обезопасить себя различными талисманами. Хранить его было необходимо тайно и никому не показывать, иначе предмет терял свои защитные функции. Потеря талисмана расценивалась как плохой знак. Лётчики брали в качестве защитного символа чаще всего фотокарточку или письмо любимой, которое должно было отводить пули от бойца. Многие не использовали первый полученный на фронте патрон, чтобы выпустить его в честь окончания войны. Так же солдаты считали безопасным местом разорвавшуюся воронку, так как из-за отката орудия, следующий снаряд падал в другое место. Так же дурным тоном считалось вспоминать перед боем родителей и дом, тем самым боец как будто навлекал на себя гибель. Хотя все это можно объяснить моральной усталостью, которая и губила бойцов.
Летчики же были рекордсменами по приметам. Плохой приметой считалось собирать цветы у аэродрома, называть полет последним, добираться на полуторке до аэродрома, махать рукой взлетевшему самолету и не фотографироваться перед взлётом. Многие пилоты вкладывали в карман гимнастерки кусочек хлеба, чтобы доесть его после вылета.
К чему это я? К тому, что в нашем 10 ОДШБ тоже были свои приметы и талисманы. Вернее сказать, с подачи Бамута в нашем батальоне расцвела пышным цветом мода на талисман, отводящий беду – кольцо от ручной гранаты, которую скинули с коптера на противника и сброс был удачным. Причем самым ценным считалось кольцо от гранаты, которую я сбросил на противника. Да-да! Когда я управлял дроном, то частенько Бамут крутился у меня за спиной, будучи моим вторым номером и именно он запоминал какая граната оказалось удачной, привела к потерям противника и чьё кольцо считается удачным. Надо ли говорить, что кольца от удачных гранат Бамут выменивал на необходимые ему и мне ништяки, монополизировав «рынок» талисманов-оберегов в 10 ОДШБ. Так же Семен вел статистику потерь в нашем батальоне утверждая, что по его данным ни один из бойцов «десятки», который с его подачи стал обладателем заветного кольца еще не перешел в разряд «двухсотых», да, были раненые, причем были и тяжелые, но ни один еще не погиб. Вот и не верь после этого в приметы.
Помимо колец от ручных гранат, талисманами-оберегами считались детские игрушки, которые бойцы привозили из дома. Причем эта практика была приняты по обе стороны линии фронта. И наши и украинские бойцы щеголяли детскими игрушками на разгрузках. У наших чаще всего были чебурашки и прочие советские мультяшные персонажи, у укропов поголовно встречались Микки-маусы, Миньоны и Капитаны Америка.
Так же по обе стороны фронта было принято украшать стены блиндажей и укрытий детскими письмами и рисунками, которые на фронт волонтеры привозили мешками. Солдаты в окопах действительно верили, что детские рисунки на стенах защищают блиндаж от попадания вражеского снаряда. Особо ценились те рисунки и письма, где было сразу видно, что ребенок нарисовал его сам, а не под руководством или с помощью родителей.
Бамут очень сокрушался, что при обороне Токмака вражеский снаряд попал в блиндаж, где хранились наши с ним вещи и рюкзак, в котором лежала заветная банка разлетелся в пух и прах. Те кольца, что я сейчас выложил на патронный ящик, были из тех гранат, что я метал в противника во время штурма опорного пункта, их Семен нашел возле пикапа, в кузове которого стоял ящик с трофейными гранатами. Бамут попросил меня какое-то время поносить в моем подсумке россыпь колец, чтобы они с его слов «зарядились».
- Куда?! – подпрыгнул от возмущения Бамут и тут же сграбастал себе все оставшиеся кольца. – Так, вы, оба! – грозно рыкнул Семен на Кока и Хребта. – Это не бесплатно, вернее, чтобы талисман работал надо взамен что-то дать. С тебя, - Семен ткнул пальцем в Кока, - два банки сгущенки. А с тебя, - палец в перчатке указал Хребту в грудь, - две пары носков, но, чтобы новые, с этикетками. Добрая ты душа Псих, всё бесплатно готов раздать.
Кок и Хребет понимающе кивнули, и пряча злорадные улыбки двинули вслед за Бамутом.
- Сыч своё кольцо перед штурмом этого опорника потерял, - в пустоту произнес Пестик. – Вот и не верь после этого в приметы.
- Цыц! – шикнул на него Семен. – Нельзя перед выходом на боевую операцию вспоминать погибших товарищей. Примета плохая!
Отправив и проводив группу Бамута на боевой выход, я вернулся в подвал, где тут же погрузился в пучину командирских хлопот. Которые, впрочем, свелись к перекладыванию своих обязанностей на плечи подчиненных. Сам же уселся за стол, на котором были установлены мониторы куда транслировалась картинка с внешних камер наблюдения. Так же надо было следить за показаниями приборов, которые фиксировали активность частот, именно они предупреждали о приближении вражеских БПЛА.