Оглавление
Глава 2
Верхний и нижний
– Колду-ун!
Сиби закричала так сильно, что весло вывалилось у нее из рук и плюхнулось в воду. Человеческая женщина, сидевшая на носу лодки, подняла на цверга мертвые глаза.
– Весло упало, – бесцветно сказала она.
– Но Колдун же! Ему плохо. Ему – где-то – плохо!
Женщина равнодушно пожала плечами и отвернулась. Весло некоторое время плыло за лодкой, а потом отстало. Сиби пришлось взяться за второе весло, потому что человеческая женщина («Сэми. Ее зовут Сэми. Почти как Сиби или Сири. Странно») отказывалась грести и вообще почти не шевелилась, только куталась в свою широкую куртку. Хотя река сама их несла в нужную сторону – надо было только немного помогать ей, выталкивая суденышко, когда оно зарывалось носом в прибрежные тростники.
Река соединяла два озера. Одно озеро – то, где стоял дом Сэми («звучит похоже на одну из бывших сестренок, но не сестренка»), где умерли человек-волк и человек-олень и откуда люди на гудящих летучках забрали Колдуна. Второе озеро то, где стоит поселок Больших Людей и где надо найти близнеца («брата?») мертвого Большого Человека по имени Батти. Но, наверное, уже не очень важно, какое у него было имя, если он все равно мертвый. Близнеца зовут Мартин. Все очень просто. Два озера. Одна река. Один Большой Человек. И Сиби совсем бы не беспокоилась, если бы ей не казалось, что где-то далеко, очень-очень далеко, Колдун нуждается в ее помощи. Но ведь она и помогает ему? Колдун просил отвезти сестренку-несестренку к Мартину, и она везет. Все правильно. Отчего же так тревожно?
Впрочем, для тревоги вскоре объявились и вполне реальные поводы. Сначала каноэ вынесло в обширную запруду. Берега ее заросли ивняком, а от основного озерца расходились многочисленные каналы. Создатели запруды, гигантские бобры, с первым снегом забрались в хатку и путешественников не потревожили, но плыть дальше стало невозможно. Ниже по течению бобровые заводи пошли одна за другой. Пришлось выгружаться на берег.
Сиби порадовалась, что не забыла прихватить с собой множество Важных Вещей. Когда летучки с Колдуном убрались, Сиби основательно порылась в доме на острове. К примеру, важная вещь еда. Важной вещи «палатка» у Сэми не оказалось, зато нашлась важная вещь «спальник», без которой люди отчего-то не могли ночевать в лесу, и важная вещь «рюкзак», куда можно было упаковать все добро. Сиби подумала, что Колдун бы ею гордился. Но Колдуна рядом не было, так что Сиби гордилась сама собой. Вцепившись в рюкзак, она выволокла его в ивовые заросли и остановилась, удовлетворенно отдуваясь.
Сэми к перемене их положения отнеслась равнодушно. Она вообще вела себя странно. После того как Колдуна забрали, Сэми лишь раз что-то сделала сама. Она взяла лопату и принялась закапывать мертвого человека-оленя. Сиби попыталась убедить ее, что под островом нет Старого, поэтому человек-олень и под землей оживет вряд ли, но уговоры не помогли. Женщина упорно продолжала копать, и глаза у нее были мертвые. Человека-волка она тоже зарыла, но в другой яме.
Потом, когда Сиби собирала Важные Вещи, Сэми тоже взяла одну вещь, показавшуюся Сиби вовсе не важной и не нужной. Ружье с двумя стволами и патроны к нему. Сиби не любила ружей, но женщина все так же равнодушно повесила ружье на плечо и направилась к лодке.
Сейчас, глядя на старания Сиби (рюкзак получился огромный, чуть ли не больше самой девчонки – ведь надо было собрать множество Важных Вещей), ее спутница молча подошла, отобрала рюкзак и взгромоздила себе на плечи. И они пошли.
Идти тоже оказалось нелегко. Бобры проделали в лесу множество мелких каналов, и даже там, где воды не было, почва оставалась топкой. Вдобавок, все засыпал первый в этом году снег. Бурелом и предательские рытвины скрылись под белым покрывалом. Выше под ветром дрожали голые стволы осин и молодых топольков, а поодаль от реки начинался мрачный ельник. Хвоя в сумерках была черной. Сиби лес не нравился. Что-то в нем изменялось, что-то ворочалось, набирало силу. Девчонке вспомнились слова Колдуна. Может быть, человек-олень и вправду мирил зверей, а сейчас, когда он умер, звери снова готовились пожирать друг друга? «Главное, чтобы не нас», – подумала Сиби и ускорила шаг. Сэми молча и тяжело шагала следом.
До ночи они прошли совсем немного. Когда Сиби решила сделать привал, ее спутница просто уселась в мокрый снег и принялась смотреть в никуда. Все пришлось делать Сиби. Она знала, что людям в лесу без костра неуютно, поэтому старательно собрала сухой лапник и мелкие веточки и свалила в кучу. Сиби вспомнила, что раньше называла костер «теплым местом» и считала его такой странной традицией наземников. И вот она сама разводит костер. Значит ли это, что она окончательно стала наземником?
Обернувшись к Сэми, Сиби попробовала расспросить ее, но та ничего не отвечала. Вздохнув, девчонка достала важную вещь зажигалку и долго вертела ее в руках, пытаясь вспомнить, что делал с зажигалкой Хантер. Сэми отобрала вещицу и нажала на какую-то кнопочку, отчего вспыхнул огонь. Сиби восторженно захлопала и принялась дуть, раздувая пламя. Надула себе полные глаза пепла и древесной трухи, и все же костер наконец разгорелся, затрещал, и сделалось тепло и ярко. Порывшись в рюкзаке, Сиби достала еду: какие-то сушеные палочки, и корни, и горстки мелкой крупы. Сэми от еды отказалась.
Справившись с зажигалкой, она растянулась на спальнике и уставилась в огонь. Некоторое время Сиби завороженно следила за тем, как пламя отражается в глазах человеческой женщины, а потом принялась грызть еду. Еда оказалась совершенно невкусной, и Сиби решила, что завтра поймает ворону или лягушку. С этой мыслью она и уснула.
Проснулась девочка оттого, что Сэми говорила. Обняв руками колени, она сидела у угасшего костра, раскачиваясь вперед и назад, и говорила без умолку, словно хотела наговориться за предыдущие два дня молчания. Сиби отлично видела в темноте: черные ветки на фоне чуть более светлого неба, серобрюхие облака, белый снег под деревьями и качающаяся взад и вперед женщина.
«Оставь меня в покое, – говорила она одному из невидимых собеседников, – ты умер, а мертвым уже ничего не надо. Зачем же ты меня мучаешь?
Я никогда не была нужна тебе, и тем более не нужна теперь, а ты все не отпускаешь…»
Собеседник, судя по направлению ее взгляда, находился где-то в угасающих, с искрой углях. Сиби порылась в кострище палочкой, но никого не нашла.
Второй собеседник странной женщины был выше, там, где верхушки сосен сходились со снежными облаками.
«Ты все у меня отнял, – говорила Сэми, глядя вверх, – почему не заберешь его? Почему именно это, ненужное мне, не нужно и тебе? Чего еще ты от меня хочешь?»
Сначала Сиби подумала, что женщина говорит со спящими на деревьях воронами или с одним, особенно вороватым вороном. Вороны, как известно, любят все забирать. По крайней мере, все, до чего сумеют дотянуться. Потом цвергская девчонка решила, что это не ее дело, свернулась калачиком и снова задремала.
На следующий день они продолжили путь на восток, и лес начал показывать норов. Для начала Сэми оступилась и угодила ногой в какую-то незаметную под снегом нору. Из норы вылетел тонкий рыжий зверек и с визгом вцепился в ботинок Сэми. Он грыз и грыз ботинок, а следом уже перли другие похожие звери. Сэми закричала и принялась трясти ногой. Когда зверек отвалился, она его растоптала.
Сиби предложила наловить других зверьков, от которых отбивалась палкой, и съесть их вместо отвратительной еды, но Сэми только поспешила прочь от неприятного места. Зверьки еще долго верещали им вслед.
Ближе к полудню, когда они шли через ельник, с небес упала крылатая тень. Похожая на летюгу, но с желтым, тощим, почти человеческим телом, маленькой нетопырьей башкой и огромными перепонками крыльев, тварь запуталась в нижних ветвях и принялась гнусно вопить. На ее вопли быстро слетелись когтистые мохнатые птицы, похожие на сов, и растерзали тварь. Кровь дождем полилась на снег. Бегущие Сиби и Сэми еще долго слышали вопли незадачливой хищницы.
А к вечеру на их след напала стая канивров. Сначала Сиби почувствовала запах. Это не был один из лесных, уже привычных запахов, и все же запах почему-то показался знакомым. Потом Сиби вспомнила. Так пахло в городе, куда они заезжали с Колдуном, Батти и Хантером. Но там запах был совсем слабым, а здесь, уверенный и злой, он струился по ветру: тухлятина, голод и страх, подлая и жестокая вонь. Должно быть, в городе все уже было съедено, и стая решила поохотиться в лесу. Сиби прикрыла глаза и четко увидела шныряющие между деревьями серые тени. Девочка потянула свою спутницу за рукав и пожаловалась:
– Звери. Идут за нами.
Подумав, добавила:
– Как собаки. Но большие, горбатые и с полосками. Очень голодные. Они хотят нас съесть.
Сэми, согнувшись под рюкзаком, шагала дальше. Она не ответила – должно быть, продолжала свой важный разговор с невидимками. Сиби сначала обиделась, но затем решила не обращать внимания. Прибавив шагу, она потащила женщину за собой.
Лес поредел. Наверное, до города уже оставалось недалеко. Ели расступились, и впереди показалась длинная просека со столбами. Ветер нес по просеке снежные полосы. Идти стало легче, но стая их нагоняла. Воздух разорвал вой, пронзительный и тоскливый. Тут Сэми впервые вздрогнула и обернулась. Скинув с плеч рюкзак, она взялась за ружье и зарядила патрон. Вовремя, потому что из-за черных древесных рядов вылетел первый хищник. Самый смелый или самый голодный, он длинными прыжками помчался к добыче.
Сиби успела разглядеть тупую морду с мощными челюстями, тощие лапы и горбатую спину в темных полосках свалявшейся шерсти. Глаза собаки слезились, уши были прижаты к голове. Грянул выстрел. Канивр завизжал и покатился по снегу, пятная белое красным. Ружье выстрелило еще раз, и за кустами, тянувшимися вдоль просеки, тоже взвизгнули. Должно быть, дробью ранило сразу несколько собак.
Сэми быстро перезарядила ружье, бросив на землю пустые оранжевые цилиндрики патронов. Но второй атаки не последовало. Из кустов раздался лай, скулеж и пронзительное тявканье, ветки заколыхались. Похоже, стая решила расправиться для начала с ранеными товарищами. Сэми оставила рюкзак валяться в снегу, схватила Сиби за руку и быстро потянула к столбам.
Они бежали и бежали, и канивры неслись следом. Сначала собаки отстали, но потом быстро принялись догонять. Что еще неприятней, Сиби почувствовала новую струю мерзкого запаха – как раз оттуда, куда спешили они. Словно в подтверждение, из-за деревьев донесся вой. Стая разделилась. Их загоняли в ловушку. От бега у Сиби начало колоть в боку. Дыхание срывалось, пот заливал глаза. Сэми неслась рядом. До встречи с собаками она шагала тяжело, а теперь бежала так, словно бегала всю жизнь, ровно и сосредоточенно, сберегая дыхание. Задержалась лишь на минуту, чтобы достать из-за пояса широкий нож – почти такой, как был у Хантера, – и передать его Сиби. И снова они побежали, а за ними трещали кусты, и сильные лапы приминали снег.
Не заметив очередной кочки, Сиби споткнулась, и из кустов навстречу метнулась огромная тень. Девочка не успела отскочить. Она отчаянно взмахнула ножом, но нож вывалился из руки, а ногу пронзила острая боль. Сиби почувствовала, что она падает, что ее куда-то тащат, услышала ворчание, и волной накрыл мерзкий запах. Канивр волочил ее в лес. Сиби попыталась вцепиться в траву, но трава, сухая и бессильная, рвалась под руками. Тогда Сиби закричала. То ли от крика, то ли от чего-то еще клыки на ее ноге разомкнулись, и Сиби на животе поползла в сторону. Перевернувшись, она увидела, что собака валяется на боку, а Сэми бьет и бьет ее широким ножом.
Затем женщина оглянулась, и Сиби испугалась – такие страшные у нее были глаза. Девочка прижалась к холодной земле и прошептала:
– Брось меня. Я зароюсь. Меня не найдут.
Она даже принялась рыть снег непослушными пальцами – а ведь когда-то земля поддавалась так легко, расступалась, чтобы впустить Сиби внутрь. Сейчас земля не хотела принять Сиби, потому что она отреклась, бросила сестренок и Старого. Земля мстила.
К счастью, Сэми не послушалась. Крякнув, она взвалила Сиби на плечо и побежала. Голова девчонки болталась. Извернувшись, она могла увидеть прыгающие столбы, две стены деревьев, белую просеку и несущихся по просеке следом собак. Впереди бежал вожак, с огромной седой башкой и желтыми клыками. Канивр смотрел только на Сиби, и взгляд его, умный, совсем не звериный взгляд, говорил: «Не уйдешь».
Сиби сжала зубы и приготовилась драться, но тут Сэми радостно вскрикнула. Лес кончился. Они выбежали на поле. Вывернув шею, Сиби увидела, что вдоль поля тянутся столбы, опутанные какой-то сеткой. За столбами стояли две вышки и виднелись плоские крыши поселка. Уже стемнело, и от вышек тянулись прорезающие темноту лучи. После того как Сэми крикнула, лучи зашарили по полю. Собаки сзади завыли. Над головами бегущих резко простучало «та-та-та» – и вой сменился визгом. Сэми бежала к забору, и люди оттуда что-то кричали, но Сиби не могла их увидеть, потому что почти совсем сползла у Сэми с плеча.
Девчонка старалась удержаться, так что не сразу уловила запах, опасный запах железа. Все же почувствовала, поняла, что из поселка выкрикивали предупреждение, и что было сил дернулась у Сэми на плече. Та споткнулась, и обе повалились на неровную, в мерзлых комьях землю. Справа загрохотало. Земля взметнулась огромным черным фонтаном, на мгновение повисла над головой Сиби, а затем начала падать – так, словно все же решилась принять цвергскую девчонку в себя.
«Колдун», – успела пробормотать Сиби, и тут их накрыло.