Андрей Семенович не слишком любил презентации, но относился к ним с пониманием. В том смысле, что раз уж приходится тратить время на всякую ерунду, раздражаться непрактично. Как в одном из его любимых анекдотов. Девушка спрашивает армянское радио: "Что делать, если меня насилуют?" "Расслабьтесь и получите удовольствие", — советуют ей.
Андрей Семенович усмехнулся. Вот, например, на презентациях можно услышать неплохой анекдот вроде этого. Или рассказать свой. Еще, если хозяин не жмот, можно неплохо поесть и выпить. Как сегодня. И познакомиться с потенциальными клиентами. Хотя, честно говоря, клиентов и без того хватает. Будь сегодня другой повод, запросто можно было бы не прийти, но, согласитесь, выглядело бы довольно странно, если б глава строительной компании не посетил праздник открытия очередного офиса в очередном реставрированном им особняке. "Уж не боится ли этот Петров, что в его доме обвалится крыша? — заинтересуются гости. — Иначе почему он отсутствует?" Здесь Петров, здесь, среди вас, и крыша не собирается падать. Финские материалы, турецкие рабочие — все по высшему разряду. У него пока не рушились крыши бассейнов, как у некоторых.
Знакомых было мало, хотя лица кругом вроде примелькавшиеся. Андрей Семенович на миг пожалел, что не взял с собою Дашеньку. Она тут же зачирикала бы что-то с такими же, как она, длинноногими юными красотками, потом с их толстобрюхими солидными кавалерами, и через пять минут Андрей Семенович оказался бы в центре компании. Но в прошлый раз Дашенька так напилась, что он решил ее наказать. Когда напивается мужик, это естественно и даже правильно, а женщина должна знать меру. Иначе кто вовремя позовет шофера, кто проследит, чтобы тебя без тряски довезли до дому, кто нежно снимет там с тебя ботинки и остальное? Зачем она нужна, эта Дашенька, раз не выполняет своих обязанностей? Таких сосок полдюжины на каждом углу, выбирай любую, и она должна это знать. Пускай пострадает. Она, дурочка, рассчитывала на сегодняшний вечер, сегодня открывается международный центр помощи бездомным... или беженцам? или голодающим? Андрей Семенович забыл, каково точное название организации, для которой реставрировал шикарное здание, но иностранцев кругом бегает немеряно, а Дашенька питает к ним слабость. Хотя, как и он, в языках не сильна. Ей, впрочем, языки ни к чему, она надеется взять другим. Андрей Семенович представил себе иностранца, по наивности женившегося на Дашеньке, и снова усмехнулся. Потом он повернул голову — и скука его развеялась.
Неподалеку стояла очень красивая женщина. Не девчонка с тощими ногами из подмышек и грудями, которые надо искать под микроскопом (Дашенька тоже из таких, что поделаешь, если именно эту породу принято сейчас держать при себе). Женщина была в самом соку, лет, наверное, двадцати пяти, и ее фигура отличалась приятным разнообразием. Покатые белые плечи — роскошная пышная грудь — тонкая затянутая талия — крутая линия бедер — и, наконец, полные ноги с узкими ступнями. Это если смотреть сверху вниз, но Андрей Семенович тут же произвел вторичный обзор, теперь уже снизу вверх. Проявились малосущественные, однако радующие глаз подробности. Элегантные лодочки на высоком каблуке, а не дурацкие узконосые туфли, в которых Дашенькин тридцать восьмой размер кажется сороковым. Блестящие обтягивающие колготки. Платье наверняка сшито по индивидуальному заказу — черт знает, по каким признакам, но это видно невооруженным глазом. Бледное, необычайно бледное лицо с яркими губами и удлиненными черными глазами. Смоляные волосы, густые и тяжелые, уложенные вокруг головы короной. Сейчас так, вроде, никто не носит. Разве что Тимошенко, украинская экс-премьерша, только у той коса накладная, а у этой наверняка натуральная. Немодно, как же! Просто ни у одной нынешней топ-модели, изнуренной диетами, не наберется достаточно волос.
Незнакомка была высокой и статной, выделяясь среди остальных женщин, словно... Андрей Семенович сам удивился собственному сравнению... словно дорогая роза среди чахлых гвоздик. Она отнюдь не стеснялась этой избранности. У нее был безмятежный вид женщины, хорошо знающей себе цену. Высокую цену. Вот, например, Дашенька. На большинстве сборищ поначалу она зажата. То ли боится, то ли стесняется, кто ее разберет. А потом выпьет — и все наоборот. Скачет, как ошалелая коза — не остановишь. У других мужиков девки не лучше, даже те, которые официальные жены. А эта красавица стоит с видом королевы, устроившей для подданных прием. Королевы величественной и неприступной, однако милосердной.
Андрей Семенович вздрогнул. Он вспомнил, где встречал раньше схожий облик. Почти сорок лет назад, когда он только учился читать, он рассматривал книжку с картинками. Там была изображена дама в бальном платье, ее черные волосы были короной уложены вокруг головы. "Кто это?" — с восторгом спросил маленький Андрюша у мамы. Та бросила короткий взгляд и устало предположила: "Какая-нибудь царица". После ночной смены на хлебозаводе матери было не до нелепых картинок. Андрюша кивнул. Конечно, царица, только не какая-нибудь (царица может быть всего одна), а настоящая, единственная. Ей даже короны носить не нужно, у нее вместо этого косы.
Эпизод всплыл в памяти, будто происходил вчера. Вообще-то Андрей Семенович старался забыть все, что связано с детством. Пьющий и бьющий отец, вкалывающая на полторы ставки мать, вечное безденежье — чем тут гордиться? Но сейчас воспоминание доставило несомненное удовольствие. Раньше подобных женщин он видел только на картинках, а сейчас достиг такого положения, что они ходят рядом — протяни руку и возьми. Разумеется, недаром, однако что-что, а деньги у него имелись.
Это вовсе не означало, что он принял красавицу за проститутку, пусть и высокого пошиба. Спокойствие и достоинство, прямо-таки физически ею излучаемые, совершенно не вязались с данной профессией. Но по большому счету любую, самую порядочную женщину можно купить. Не впрямую (по вечной привычке притворяться порядочная закатит скандал), а обиняком. Она хочет верить, что поддалась не на подарки, а на любовь. Только вряд ли хоть одна оценила бы эту любовь без приятного дополнения в виде драгоценностей, ресторанов и модных курортов.
Тем временем низкорослый сморчок с торчащими патлами, которого Андрей Семенович лишь сейчас разглядел у плеча незнакомки, защебетал на иностранном языке. Она в ответ улыбнулась (честное слово, настоящая милостивая царица) и тоже заговорила не по-русски.
У Андрея Семеновича оборвалось сердце. Такого облома он не ожидал. Иностранка! В лице красавицы действительно было что-то не наше. То ли южное, то ли восточное. Жгучей черноты волосы, брови и ресницы в сочетании с белоснежной кожей должны были насторожить сразу. Испанка? Еврейка? Без разницы. Он знает пару фраз по-английски, и это все. Ну, не даются ему языки, хоть ты тресни! Вообще школьные премудрости не для него. У него свой талант — бизнес. Тут Андрея Семеновича на кривой козе не объедешь, а охмурять женщину, не понимающую твоих слов — задача не для него. Конечно, он не последний урод, но надеяться, что его внешний вид поразит даму с первого взгляда, практический ум не позволял.
Однако через минуту ситуация выправилась. К странной паре подскочил хозяин офиса, Анатолий Андреевич, и поинтересовался:
— Как, французы всем довольны? Спросите у него, Тамарочка.
Андрей Семенович обомлел. Вот это имя! Царица Тамара — была такая, кажется?
— Они хотели бы получить данные о ночлежных домах Петербурга, — по-русски (какое счастье, по-русски!) сообщила Тамара.
— О ночлежных домах? Я спрашивал про это... — Анатолий Андреевич кивнул в сторону стола. — Наши сметают жратву так быстро, что французы, небось, не поспевают.
Иностранец что-то залопотал.
— Господин Дени полагает, что в условиях сурового климата Петербурга ночлежных домов на тысячу жителей необходимо вдвое больше, чем в Париже, — перевела Тамара.
— А... — неопределенно протянул Анатолий Андреевич. — Значит, все в порядке?
Он попытался смыться, но Андрей Семенович его остановил.
— Кто эта Тамара?
— Тамара Погосян, переводчица, — объяснил Анатолий Андреевич. — У нас тут сейчас вся западная Европа. Французы, они принципиально не учат английский, вот и пришлось нанять лишнюю переводчицу.
— В жизни бы не подумал, что такая женщина работает, — искренне удивился Андрей Семенович.
— Да, красивая, — без энтузиазма согласился собеседник.
— Переводчица? — уточнил Андрей Семенович. У него возникли-таки определенные подозрения.
— Мне ее рекомендовали как квалифицированную переводчицу. Дерет она немало, но работает действительно хорошо. Познакомить?
— Да.
Хозяин офиса подвел бизнесмена к переводчице.
— Тамара, познакомьтесь. Это Андрей Семенович Петров. Именно его компания реставрировала наш замечательный особняк. Да что там, построила его заново! Тут были фактически руины.
— Вы так бережно сохранили внешний вид дома, — улыбнулась Тамара. — Это очень приятно — все-таки центр. Я люблю архитектуру конца девятнадцатого века.
Андрей Семенович кивнул. Сколько он базарил с главным архитектором района, чтобы тот разрешил снести к черту старую рухлядь и возвести на ее месте новое здание. Это было бы куда дешевле. Но тот заладил — историческая ценность, девятнадцатый век, вот и пришлось маяться. Начинка вся новая, а стены остались на месте. Однако переводчица явно знала, как повысить себе цену. Андрей Семенович не верил, что хоть кому-то могут нравиться развалины конца девятнадцатого века, но знал, что восхищаться ими считается хорошим тоном. Дашеньку учи не учи, все равно ляпает, что попало, позоря спутника, а эта шикарная женщина демонстрирует высший класс и по внешности, и по разговору.
Тамара безмятежно молчала. Она вежливо поддержала светскую беседу и не намерена была утруждать себя далее. Действительно, сейчас очередь реплики Андрея Семеновича, а тот вдруг совершенно растерялся. Неужели надо нести чушь о красотах архитектуры? Или сразу предложить встретиться завтра? Сегодня она к нему ночевать не поедет, чутье гарантировало это на сто процентов, а Андрей Семенович привык ему доверять. Да и логика подтверждала: заинтересуйся Тамара новым знакомым, вела бы себя поэнергичнее, вроде остальных дам, стоит им узнать о его статусе. А раз она не заинтересовалась, большой вопрос, согласится ли встретиться. Вдруг это для нее слишком быстро и откровенно? Но ведь пришла же она сюда, в этот чертов офис! Значит, так и надо действовать — через работу. Какой-нибудь дурак ринулся бы на абордаж и прокололся, а он, Андрей Семенович, не зря заработал свои денежки, а теперь активно их преумножает. У него есть голова на плечах.
— Вы переводчица с французского?
В глазах Тамары мелькнул, наконец, легкий интерес.
— Английским, французским и немецким владею свободно, финским и шведским немного хуже, но, если не будет специальных терминов, перевести смогу.
Андрей Семенович мысленно выругался. Пять иностранных языков! Тут и одного не осилишь, а Тамара знает их такую прорву. Зачем при ее-то внешности? Настроение резко упало. Андрей Семенович подозревал, что женщина, владеющая пятью языками, обойдется в пять раз дороже обычной. Впрочем... он со вздохом оглядел наиболее привлекательные места собеседницы... впрочем, у нее и грудь в пять раз красивее, чем у остальных. И вдвое больше. Есть, за что страдать!
— У меня завтра закупка финского оборудования, приедет представитель производителя. Специальные термины мы поймем, нам надо с ним типа общаться. Вы поможете? Разумеется, не бесплатно. Меня устраивают ваши расценки.
Тамара согласилась, уточнила время и место. Все без суеты, однако не истратив на обсуждение лишней минуты. И, попрощавшись, вернулась к своим французам. Она действительно была квалифицированным работником, но, как решил про себя Андрей Семенович, в скором времени работать перестанет. Еще не хватало, чтобы женщина самого Петрова бегала за чужими мужиками и переводила чушь, которую те несут!
Оставаться на презентации дальше Андрей Семенович не видел смысла. Гораздо разумнее было вернуться домой и подготовиться к завтрашней встрече.
Честно говоря, предлог для нее был надуманным. Петров давно уже не занимался лично закупкой оборудования, а представитель производителя прекрасно знал английский. Однако если кто-то в офисе и удивится завтра странному явлению переводчицы, внешне подобных чувств проявить не рискнет. Андрей Семенович слишком хорошо знал свою репутацию у подчиненных, чтобы беспокоиться об их лояльности. Он вообще привык полностью контролировать ситуацию. Именно поэтому дома он первым делом перелистал записную книжку в поисках нужного телефонного номера. Буква «Д» — детектив Лазаренко.
Однажды Петров уже прибегал к его услугам — требовалось пробить потенциального партнера по бизнесу. Разумеется, за информацию приходится платить, но траты себя оправдывают. Выяснив сильные и слабые стороны будущего собеседника, ты сумеешь правильно построить с ним отношения и в итоге останешься в выигрыше.
Дело с Тамарой представлялось не менее важным. Что-то неуловимое наводило на мысль, что красавица не замужем, однако хотелось знать точно. В любом случае, раз ей приходится работать, значит, мужчина если и имеется, то никудышный. Разобраться с ним не будет большой проблемой, но все-таки лучше просчитать варианты заранее. К тому же стоит хорошенько разведать, что за штучка эта Тамара. Вот, например, в прошлый раз Лазаренко нарыл, что потенциальный партнер по бизнесу всерьез болеет за «Зенит», и Андрей Семенович, не будь дураком, изобразил футбольного фаната. Наверняка и Тамару найдется, чем зацепить.
— Василий Петрович? – без предисловий начал телефонный разговор Андрей Семенович. – Нужно срочно пробить одну женщину. Тамара Погосян, переводчица. – И неожиданно для себя самого с какой-то непонятной гордостью добавил: — С английского, французского, немецкого, финского и шведского.
— Что конкретно вас о ней интересует, Андрей Семенович? – уточнил детектив.
— Все, особенно личная жизнь. Есть ли у нее мужчина, какой тип мужчин ей нравится. И в принципе – что ей нравится и что нет.
— Когда вы хотели бы получить первый отчет? – почтительно осведомился Лазаренко.
— Вчера, — пошутил Петров. – Но, раз уж не получится, значит, завтра. До пяти часов я уже должен быть информирован.
Ровно на пять он назначил Тамаре встречу, и к тому моменту он будет во всеоружии. Лазаренко – высококлассный специалист, других Андрей Семенович не признавал. Берет недешево, зато не останавливается ни перед чем и добивается максимального результата.
А Лазаренко уже сидел перед компьютером, изучая милицейскую базу данных. Уйдя из милиции в частные детективы, Василий Петрович сознательно сохранил связи со своим бывшим отделом. Бывают ситуации, когда очень даже пригодится помощь официальных органов. Например, ты иногда забегаешь типа по дружбе с бутылкой водки, а тебе скачивают новейшую базу данных.
Итак, Погосян Тамара Тиграновна… Лазаренко хмыкнул. Дамочке уже тридцатник – товар-то не первой свежести. Ну, Петрову виднее. В квартире прописаны она и мать, отец умер пять лет назад. Не судима, не замужем. Короче, ничего интересного.
Впрочем, он и не рассчитывал, что получит прямо с диска информацию о личной жизни красотки. Придется побегать самому, и не только побегать, но и пораскинуть мозгами. Надо ведь не просто получить сведения, а сделать это быстро и аккуратно. Задушевная подружка Погосян (у женщин всегда есть задушевные подружки) охотно выложит первому встречному всю подноготную Тамары, а потом рванет к ней и с упоением перескажет разговор в мельчайших деталях. Тамара удивится неожиданному интересу к своей персоне и может связать его с Петровым. Вряд ли работодатель за это сыщика похвалит. Так что лучше пойти другим путем.
Лазаренко открыл блокнот, в который уже несколько лет скрупулезно заносил данные нужных – скажем, потенциально нужных — людей. Раздел «иностранные языки». Звонить можно прямо сейчас, в этом кругу ложатся поздно.
— Сергей Павлович? Приветствую, Лазаренко беспокоит. Тут одному моему клиенту – богатенькому такому буратинке – срочно нужна переводчица. Но чтобы одновременно французский и шведский. Ну, и желательно такая… не замызганная Маня из библиотеки, а чтоб не опозорила перед иностранными партнерами. Вот я и решил – никто, кроме тебя, не поможет. Заплатит он хорошо, в накладе не останетесь.
Детектив специально назвал редкое сочетание языков – французский и шведский. Он догадывался, что выбор в данном случае не будет слишком велик.
— Вообще есть такая, — задумчиво ответил собеседник. – Как раз то, что надо. И языки нужные, и выглядит. Но последнюю пару лет она очень неохотно выезжает. На дом брать работу – пожалуйста, а синхронным переводом почти не занимается. Говорят, любовник ревнивый.
— Кто такая, почему не знаю? – голосом незабываемого Жеглова из «Места встречи» осведомился Лазаренко.
— Тамарочка Погосян.
— И что, дает повод любовнику ревновать?
— Откуда я знаю? Красивая баба, не отнимешь. И очень ответственная. Все делает качественно и в срок.
— А кто у нее любовник?
— Слушай, ну, какая мне разница? Я просто объясняю, что попробую к ней обратиться, но успеха не гарантирую. О кей?
— О кей, — согласился Василий Петрович и положил трубку.
Линия оказалась малопродуктивной, однако не все потеряно. Есть другой путь, причем если повезет, можно за полчаса бесплатно и без малейшего риска узнать о человеке такое, чего он и сам о себе не знает. Результат зависит от того, много ли в его доме живет старушек.
Наутро Лазаренко с ощущением несомненной удачи разглядывал из-за дерева лавочку у парадной Погосян. На лавочке сидели две бабки весьма многообещающего вида. Одна из них была в ярко-розовом платье, розовой панаме и разношенных мужских кроссовках, очевидно, принадлежавших раньше внуку. Вторая в чем-то темном и бесформенном, да еще, несмотря на теплую погоду, закутана в пуховый платок. Обе занимали свой боевой пост с уверенностью каменных львов, которым день и ночь положено сторожить набережную Невы.
К подъезду подошла женщина с цветами и принялась неуверенно набирать номер квартиры на табло домофона.
— Триста седьмая, — громко отчиталась Розовая панама, вглядываясь в нажатые кнопки. – Это, значит, к Аньке? А цветы зачем?
— День рожденья у нее, — тут же сообщила Пуховый платок. – К ней в этот день завсегда гости ходют. И прошлый год, и позапрошлый. Все девки, хоть бы один мужик. Вроде не такой она урод, бывает и хуже, а мужика никак не заарканит. Небось так старой девкой и помрет.
— Кто там? – раздался из переговорного устройства женский голос.
— Это Ира, — испуганно косясь на старушек, ответила гостья.
— Рановато для гостей, — удивилась Розовая панама так громко, что каждое слово было наверняка слышно не только Ире, но и несчастной Аньке. — День-то будний. Почему они не на работе? Мы в их возрасте с утра по гостям не бегали.
Ира молнией влетела в парадную, захлопнув за собой дверь, а Лазаренко смело двинулся на абордаж.
— Бабулечки-красотулечки! – радостно приветствовал он. – Как жизнь молодая?
— Живем – хлеб жуем, — с достоинством ответила Пуховый платок. – А ты кто? Что-то я тебя раньше здесь не видела. Переехал недавно?
— Да нет, я не тут живу, — объяснил Василий Петрович, присаживаясь рядом со старушками. – Я сюда по делу.
— По какому?
— Есть у меня дружбан…
— Как зовут? – уточнила Розовая панама.
— Его Витек, а меня Вася. Витек хороший парень, простой. Вроде меня. Он на одного босса шоферит.
— Платят хорошо? – заинтересовалась Пуховый платок.
— Не жалуется. А на днях он с бабой познакомился. Она боссу с языка какого-то переводила, уж не знаю, с какого. Я в этих тонкостях не разбираюсь. И запал он на эту бабу не по-детски. Просто сдурел парень. А я чувствую – морочит она его, а о чем серьезном и не думает. Дружбан-то у меня простой, а она, видите ли, переводчица, с иностранцами знается. Вот в этом подъезде она и живет. Я специально приехал. Поговорю с ней, скажу – не дури Витьку голову, оставь его в покое. Я ведь ради друга себя не пожалею! Сейчас прямо и пойду. Как вы думаете, дверь она мне откроет или надо подождать, пока она выйдет? Ох, бабулечки, спасибо вам! Вот облегчил перед вами душу – сразу спокойнее стало.
— Это Тамарка из триста двенадцатой? – догадалась Пуховый платок. – Она откроет. Ей кто ни позвони – сразу открывает, даже «кто там?» не спросит. Я ей говорю, — бабка заметно разозлилась, — для чего, говорю, домофон поставлен? Чтоб не шлялся кто ни попадя. А ты всех пускаешь. Надо спрашивать, кто идет. А то и вас ограбят – у вас даже двери железной нету, — и соседям беспокойство. Но она ж у нас шибко культурная. «Да-да, мол, Марья Ивановна», а сама опять за свое. Раз я без высшего образования, так она меня и за человека не считает. Бывает, что поздоровается, а иногда проходит, будто мимо пустого места.
— Я тоже из интеллигенции, — заметила Розовая панама, — и, между прочим, высшее образование имеется. Но я этим не кичусь. А Погосяны, они всегда много о себе мнили. Совершенно не контактировали с соседями.
— И папаша ейный такой был, — согласилась Пуховый платок, — и мамаша, и сама Тамарка такая. Да вот, чего далеко ходить? Недавно у мамаши удар был. Я, естественно, Тамарку спрашиваю: как материно здоровье? Совсем мозги отшибло или не до конца? Какую сторону сильнее шибануло – правую или левую? Под себя она ходит или нет? Ну, сочувствую по-соседски. А от нее никакой благодарности. «Все нормально» — и рванула к своему мужику. Во молодежь пошла! Мать больна – а она по мужикам бегает.
— И что у нее за мужик? – сделал стойку детектив.
Розовая панама самодовольно улыбнулась и с неожиданной точностью сообщила:
— Неволин Леонид, фотограф. Нет, фотохудожник – вот как там написано.
— Где написано?
— Да карточку он однажды обронил, — буркнула Пуховый платок, явно недовольная, что подруга попыталась перехватить инициативу. – На карточке все написано. Сам ледащий такой – смотреть не на что. Вот ты – мужик что надо, в теле, а этот… — она махнула рукой. — Но Тамарке, ей культурного подавай. Фотохудожник – это ж надо придумать? Фотограф, он и есть фотограф.
— И давно у нее с этим… фотографом?
— Года три, по-моему. Она то у него живет, то здесь. Между прочим, не расписаны и не венчаны. Еще делает вид, что верующая! Тьфу!
— Значит, у Витька шансов нет? – притворно вздохнул Василий Петрович.
— Да найдет твой Витек себе получше. Ну, куда ему такая фифа? Вот смотри. Уже одиннадцать, нормальная баба уже часов пять как на ногах, а Тамарка наверняка еще дрыхнет. Какая из нее хозяйка? И мать ее такая же, и отец такой же был.
Лазаренко понял, что разговор пошел по второму кругу.
— Спит, говорите? А во сколько она обычно выходит?
— Да не раньше двенадцати.
— Я, получается, рано пришел? Ладно, загляну попозже. Спасибо, бабулечки, поддержали вы меня. Поеду-ка я Витька уговаривать.
И детектив поспешно удалился. Точнее, он обогнул дом – бабульки ведь наверняка смотрят в спину, — а потом под прикрытием деревьев вернулся во двор, заняв выигрышный наблюдательный пост на детской площадке. Там он включил ноутбук и вышел в интернет. Неволин Леонид, фотохудожник… что нам подскажет Яндекс? Есть. Оказывается, он парень довольно известный. Какие-то премии, выставки. А если сделать поиск по связке «Неволин Погосян»? Интернет выдал ссылку на фотосайт с работами Неволина. Надо же, картинки в основном черно-белые! Василий Петрович был уверен, что таких давно никто не делает. Много портретов, в основном женских. Лазаренко не увидел в них ничего особенного. Возьми любой глянцевый журнал – там снято куда натуральнее, аж слюнки текут. А вот и нужная строчка. «Моделью для этой работы послужила Тамара Погосян». Почему-то девушка стоит у компьютера, хотя по лицу видно, что ничего в современной оргтехнике не смыслит. Чушь какая-то! Но действительно красотка, и Петрова можно понять. Правда, брюнетка, а детектив предпочитал блондинок, однако на вкус и цвет товарища нет.
В целом информация не обнадеживала. Дамочка с претензиями, устроена неплохо, и большой вопрос, захочет ли что-то менять, даже если материально после замены окажется в выигрыше. Ну, это уж забота Петрова. Однако еще кое-что сделать для щедрого работодателя можно.
Василий Петрович открыл незаменимую записную книжку. Среди нужных людей есть, конечно, связанные с фотографией, а мобильный телефон позволяет одновременно разговаривать и держать в поле зрения подъезд.
— Андрей Сергеевич? Приветствую, Лазаренко беспокоит. Тут одному моему клиенту – богатенькому такому буратинке – ударило в голову сделать портрет своей бабы. Да нет, фото, но такое, знаешь, престижное. В смысле, высокохудожественное. Он увидел такое у одного приятеля… даже фамилию фотографа узнал – Неволин. Приятель этот очень перед моим клиентом кичился – вот, мол, какой я культурный. И даже данные этого Неволина сообщить отказался — якобы художник абы от кого заказов не принимает. Естественно, у моего клиента взыграло ретивое. Короче, я решил – никто, кроме тебя, не поможет. Заплатит он хорошо, в накладе не останетесь.
Собеседник хмыкнул.
— Вот уж не знаю. Неволин парень гонористый. Захочет – сделает, а не захочет – никакие деньги не помогут. Попробовать могу, но за результат не ручаюсь.
— Серьезно? Да уж, характер у всякой этой богемы – хуже некуда. Как ты с ними работаешь – я просто тобой восхищаюсь.
— Да нет, в основном они свою выгоду не упустят. Слушай, ему обязательно Неволин? С другими было бы проще.
— Да вот приспичило. Мои-то клиенты, сам понимаешь, тоже не сахар. Приятель показал ему какое-то фото… любовницы, что ли, этого Неволина? Такая фигуристая брюнетка. Вот примерно такого плана портрет мой клиент и требует.
— Тамара Погосян, что ли? Ты какой портрет имеешь в виду? Леонид ее много фотографировал.
— Да? Они, что ли, давно живут вместе?
— Уже несколько лет. Он вообще-то падок на баб, но я думал, эту быстро бросит. Не знаю, что он в ней нашел.
— Так вроде красивая… — удивился Лазаренко.
— Ну, бабы на него тоже падки – и красивые в особенности. А эта Тамара, по-моему, – просто дура. Он раньше приводил ее на наши тусовки – так это туши свет. Сидит весь вечер и молчит, как немая. Спросишь что – пару слов скажет и снова молчит. Теперь, правда, он ее к нам больше не водит. Видимо, понял, что без толку. Но на его снимках – да, там она хороша.
— И что, так-таки он ей не изменяет?
— Ну, трахнет, конечно, под настроение то одну, то другую, но такой дуре, как Тамара, все нипочем. Может, она не замечает, может, ей безразлично. Не знаю. Я вообще, кроме «здрасьте», ничего никогда от нее не слышал.
В этот момент дверь подъезда открылась, и на пороге появилась Погосян.
— Ладно, — быстро свернул разговор Василий Петрович, — еще созвонимся.
Так, и куда намылилась эта дамочка? Лазаренко на солидном расстоянии последовал за ней. Впрочем, скоро он понял, что опасность быть обнаруженным ему не грозит. Тамара, казалось, погружена в себя и не слишком обращает внимание на окружающий мир. Она зашла в универсам, купила продукты и вернулась домой. Ничего интересного. А вот сведения о любовнике – это уже неплохо. Значит, парень изменяет. Петрову данная информация наверняка пригодится.
В четыре часа детектив уже был у клиента. Андрей Семенович выслушал отчет не менее внимательно, чем читал условия важного контракта. В целом он оценил ситуацию как перспективную. То, что Тамара предпочитает мужчин творческих профессий, конечно, не радует. Но, возможно, она уже разочаровалась в богеме. Известный фотохудожник – это, разумеется, престижно, но он явно непрактичен, неверен и не собирается регистрировать брак. Такого конкурента обойти несложно.
В пять появилась Тамара. Она была так же хороша, как накануне, хотя сменила шикарное платье на деловой костюм и корону из волос на простой пучок. Нет, не пучок — роскошный тяжелый узел черных блестящих волос. "Что значит умная женщина, — вдруг подумал Андрей Семенович, обычно этого качества от слабого пола не ожидавший. — Она выбирает одежду соответственно случаю. Не то, что дура-Дашка... то явится к серьезным людям с голым пузом, то среди дня напялит вечерний туалет. А Тамара нигде не опозорит". Он представил, как появляется с Тамарой в компании приятелей. С теми молодые девки вроде Дашеньки, щуплые, горластые и жадные, а с ним — Тамара. Царица, королева! Все мужики обзавидуются. Правда, жадная Дашенька наверняка стоит куда меньше, чем бескорыстная Тамара, но этот вопрос он решил для себя раз и навсегда. Настоящее качество не может быть дешевым.
— Вы замечательно поработали, — похвалил Андрей Семенович, когда финн ушел. — Я вас как бы имею в виду на будущее? У меня обширные связи со Скандинавией. Я там понемногу приобретаю недвижимость. Знаете, наша страна типа не вполне надежная в смысле вложения капитала. В дальнейшем я позиционирую себя на европейском уровне.
Тамара бровью не повела на модное словечко "позиционирую". Как, впрочем, и на многое другое. Она сохраняла ту безмятежность, которая привлекла Андрея Семеновича днем раньше. Словно была погружена в свою внутреннюю жизнь, а жизнь внешняя обтекала ее, почти не задевая. Настоящая царица, с самого детства ограждаемая от всех невзгод… у нее не было алкоголика-отца, ее ни разу не дразнили одноклассники, она никогда не считала копейки. Обычно Андрея Семеновича раздражали подобные люди, а сейчас наоборот. И очевидное безразличие Тамары его тоже не раздражало. Разумеется, она в него не влюблена и вряд ли влюбится, но при настойчивом и умелом натиске ей будет легче согласиться, чем противостоять. Вряд ли она променяет свое царственное спокойствие на неравную борьбу. Зачем?
— Конечно, имейте меня в виду, Андрей Семенович. Только лучше позвонить мне за несколько дней, больше вероятность, что я буду свободна.
— У меня сегодня очень удачная сделка, — соврал Петров. – Отметим? Тут рядом славный ресторанчик.
— Спасибо, но я сегодня вечером занята.
Андрей Семенович принужденно засмеялся. Он и сам не ожидал, что так сильно огорчится.
— Женщины говорят это, чтобы поставить мужчину на место. А я ничего плохого не хотел...
— Я тоже, — улыбнулась Тамара. — Я действительно занята — иду в филармонию на концерт.
— Куда? — не понял Андрей Семенович.
— В филармонию. Там сегодня Классическая симфония Прокофьева. Она давно не исполнялась, не хочу пропускать.
Это звучало настолько нелепо, что Андрей Семенович понял — Тамара говорит правду. В какой-то филармонии сегодня действительно симфония какого-то Прокофьева, и Тамара не хочет ее пропустить. Нарочно подобного не придумаешь!
— Хорошо, что вы сказали, — решительно заявил он. — Я тоже не хочу ее пропустить. Во сколько начало?
— В семь.
— Поедем на моей машине, а пока перекусим на скорую руку в кафе. Как раз успеем.
— Вы хотите на Классическую симфонию Прокофьева? — с легким недоумением уточнила Тамара.
— Ну... да, как бы хочу.
"Она встречается там со своим Неволиным, — догадался, наконец, Петров. — Для того и идет". Неприятно, однако не смертельно. Нужно посмотреть на этого хмыря собственными глазами. Судя по тому, что свидание происходит в филармонии, а не в ресторане, парень по жизни неудачник, а женщины неудачников не любят. Андрей Семенович уверенно взял Тамару под локоть и повел к своему «Лексусу». Она не сопротивлялась.
А вот дальше начались чудеса. Расхаживать по театрам Андрею Семеновичу было некогда, и он не очень представлял себе, что там и как. Тамара наклонилась к кассе, попросив билет. "Два", — поспешно выкрикнул Андрей Семенович, доставая деньги. Они прошли в зал, на редкость бедно декорированный. Кругом белое и совсем немного золота, а колонны все одинаковые, ни малейшей выдумки. Серьезный клиент такой работы не принял бы.
— Я очень люблю большой зал филармонии, — заметила Тамара, и ее щеки немного порозовели. Никаких мужчин вокруг не наблюдалось. То есть наблюдались, однако на Тамару не обращали внимания. Андрей Семенович поразился, как много, оказывается, на свете пижонов. Действительно, зачем нормальный человек в наше время попрется слушать классическую симфонию? Только чтобы позвонить по мобиле приятелю и небрежно произнести: "Ты думаешь, я сейчас где? В филармонии на концерте". Приятель отпадет от удивления, какой ты, оказывается, культурный, и почувствует себя дурак дураком. И все равно, надо быть последним бездельником, чтобы так нелепо транжирить время. Женщины, те ладно, они наверняка рассчитывают с кем-нибудь здесь познакомиться, а мужчины... может, тоже? Заодно деньги экономят. Тут знакомиться дешевле, чем в ресторане.
Вскоре заиграла музыка. Она чем-то напоминала зал — такая же скучная и однообразная. От тоски Петров вытащил мобильник, но вспомнил, что телефон заставили отключить. Что за нелепость — вынуждать делового человека оставаться без связи! Тогда он сумел повернуться так, что ему стала видна Тамара. Тут уж скуку как рукой сняло. Тамара скинула пиджак и осталась в белой блузке, через которую просвечивал лифчик. А, самое главное, прекрасные круглые груди вздымались и опускались, иногда призывно подрагивая. Какая удивительная женщина! Вот Дашка, если ей нужно возбудить мужчину, тут же лезет ему в штаны — это каждая сумеет. Тамара действует по-другому, куда умнее. Она разделась словно невзначай, от жары, а вовсе не для того, чтобы привлечь спутника, и ее до предела сексуальные движения выглядят естественными, а не отработанными заранее. Этим она сохраняет свое женское достоинство на случай неудачи. Застежка на кофточке красавицы слегка разошлась, открывая маленький кусок белоснежной кожи. И груди наверняка такие же белые, а на них синие жилки. И, конечно, темные соски, как у большинства брюнеток. Или светлые, как положено белокожим? Этот вопрос настолько взволновал Андрея Семеновича, что у него кровь бросилась в голову. И не только в голову. "Нет, так нельзя, — подумал он,— вредно для здоровья". Он с трудом заставил себя поднять глаза выше, на лицо.
Глаза Тамары сияли, щеки горели. Она подалась вперед, словно стремясь приблизиться к оркестру, слиться с ним. Губы ее раскрылись, будто для поцелуя. Царственное равнодушие исчезло — Тамара выглядела счастливой и даже немного пьяной. Отчего? От его, Андрея Семеновича, соседства? Нет, с горечью понял он, от дурацкой музыки. Нудной, тоскливой, никому не интересной. Очевидно, что все в зале притворяются для понту, а на самом деле скучают, типа как он. Но Тамара казалась совершенно искренней, не обращающей на окружающих внимания. Впрочем, женщины — актрисы. Тамара надеется своим поведением повысить себе цену. Вот, мол, какая я необыкновенная, так уж не надейся, что я лягу с тобой в постель за дешевые безделушки. Андрей Семенович снова вгляделся в ставшее еще красивее лицо. Бизнес научил его неплохо разбираться в людях. По крайней мере, подвохи он чуял за версту. Сейчас подвоха не было. Тамара слушала Классическую симфонию Прокофьева и улыбалась не той вежливой улыбкой, которою щедро одаривала на работе собеседников, а совсем другой, загадочной и невообразимой. И тогда Андрей Семенович вдруг понял, о чем мечтает больше всего на свете. Стыдно признаться, но не о разорении конкурентов и не об удачном вложении капитала за границей. Он хочет лежать в постели рядом с этой женщиной, обнаженной, удовлетворенной и расслабленной, ласкать ее грудь и тихо шептать: "А признайся, Тамара. Когда ты идешь в филармонию, ты ведь типа строишь из себя, а на самом деле тебе скучно? Я никому не выдам, только скажи правду". И чтобы она нежно ответила: "Я не могу обманывать тебя, любимый. Да, там мне скучно, а сейчас, с тобой, хорошо". Ради этого он, Андрей Семенович Петров, по-настоящему богатый мужчина, которого пока не удалось обвести вокруг пальца ни одной девице, готов на многое. Даже зарегистрироваться, переписав часть недвижимости на имя жены.
Первым порывом было выйти из зала, включить сотовый, позвонить Лазаренко и сказать: «У меня для вас задание. Я хочу, чтобы Тамара Погосян рассталась со своим любовником и никогда больше с ним не виделась. Рассталась сегодня и навсегда. Мне все равно, как вы выполните мое задание и сколько истратите денег, но вы добьетесь результата, понятно?» Петров даже сжал кулаки, составляя этот монолог, однако быстро подавил нелепый порыв. Он не считал себя жадным, скорее наоборот.
