Уже два часа я сижу на железном стуле, который привинчен к полу. Браслеты наручников фиксируют меня не только на запястьях, но даже лодыжки прикованы к ножкам стула. Комната для допросов выглядела точь-в-точь как в американский боевиках: стол и два стула, привинченные к полу, одна стена – сплошь одностороннее стекло, скрывающее за собой наблюдателей, в двух углах под самым потолком камеры наблюдения, мощные светильники бьют сверху белым светом.
Ждать я умею, и не просто умею, а я бы даже сказал – люблю. Терпение мой природный конек с самого рождения. Я могу часами сидеть на стуле погруженный в свои мысли совершенно не испытывая дискомфорта. Сколько меня так будут мариновать в одиночестве не понятно, но время работает на меня, чем дольше я нахожусь на одном месте, тем проще будет моим людям меня отыскать.
Хрен его знает где я сейчас нахожусь, гидроплан летел больше двух часов, если взять среднюю скорость полета – 200 км/ч, то я могу сейчас быть где угодно: на острове Кюрасао, в Венесуэле, в Колумбии, могу даже оказаться вновь на Арубу, что мешало самолету просто нарезать круги вокруг острова.
Вот где я сейчас? Куда бы я спрятала самого себя на месте Фрэнка Мозеса? Куда-нибудь на материк, причем как можно дальше от береговой линии, потому что на любое побережье можно высадить десант и отбить меня. Венесуэла? Вполне возможно. Американские спецслужбы чувствуют себя в Венесуэле как дома. Правда и агентов КГБ, а также специалистов из Гаваны в Венесуэле хватает. А может я в Колумбии, где есть с полдюжины официальных американских военных баз, на которых развернут военный контингент призванный бороться с наркокартелями. Очень может быть. Да, я бы скорее всего переправил себя в Колумбию, где в джунглях можно спрятать несколько дивизий в полном составе и хрен кто сыщет.
Единственное что меня сейчас беспокоило – это полный мочевой пузырь: выпитое пиво, переработанное почками, просилось наружу. Интересно сколько меня еще будут томить одиночеством и отсутствием внимания к моей персоне? Неужели Мозес не понимает, что меня будут искать и чем дольше он не приступает к разговору-допросу, тем меньше у него на это времени? Или Фрэнк что-то такое предпринял, что меня теперь искать вовсе не будут? Например, инсценировал мою смерть…
В моей голове много вопросов и нет на них ответов. Сижу, жду. А что еще остается делать?
Дверь в комнату для допросов открылась минут через тридцать, внутрь зашел агент Мозес. Выглядел Фрэнк Мозес хреново – в гроб и то краше кладут, еще бы, если выступить в качестве мячика для швыряния о стены, то другого результата и быть не может. Правый глаз заплыл так, что его не видно, левая половина лица – сплошная гематома, которая успела налиться всеми оттенками синего и фиолетового цвета. Правая рука висит на фиксирующей повязке, а при ходьбе агент Мозес заметно хромает.
Лицо Фрэнка было чем-то озабоченно. Что гаденыш лысый проблемы нарисовались?
- Мистер Чехофф у вас все нормально, как себя чувствуете? Может есть какие-то просьбы или пожелания? – присев на стул обратился ко мне агент Мозес.
- Есть, - кивнул я, - хорошо бы в уборную сходить.
- Ведро устроит?
- Вполне.
Притащили ведро, в которое я, ничуть не стесняясь и справил малую нужду. Пока ссал меня контролировали аж три автоматчика, не считая агента Мозеса. Обратно наручники цеплять на меня агент Мозес не стал, поэтому я удобно развалился на стуле разминая затекшие запястья. Автоматчики ушли, оставив нас с агентом ЦРУ наедине. Хотя какое наедине если за зеркальной стеной может прятаться целый взвод спецназа.
- Что с моими людьми? – спросил я.
- Они живы, но их здоровье и будущее напрямую зависит от результата нашего с вами разговора, - говорил Мозес вполне членораздельно и внятно, значит не так уж и сильно его Эко помял. - Может вы голодны? – участливо спросил Фрэнк.
- Выпил бы кофе, - задумчиво протянул я, - хотя нет, откажусь, пожалуй, а то знаю я вас затейников, еще подмешаете мне туда какую-то дрянь, которая развязывает язык. Фрэнк давай уже на ты, а то как-то твое «мистер Чехофф» режет мне слух. Просто Петр, договорились?
- Окей, - согласно кивнул Фрэнк, - договорились.
Отсутствие наручников и деланую заботу обо мне я оценил. Разговор с Фрэнком предстоит долгий. Мне вроде, как и сразу сдаваться на милость победителя нельзя, но и тянуть кота за хвост времени нет. Надо как-то так все вывернуть, чтобы агент Мозес принял за чистую монету всё что я ему сейчас расскажу. Но тут надо понимать, что Фрэнк опытный и бывалый сотрудник ЦРУ, он с легкостью может понять если я ему начну задвигать откровенную дезу. Поэтому буду говорить чистую правду, в конце концов, задачи передо мной стоит две: мне надо выбраться отсюда живым и сделать так, чтобы определённый американский чиновник появился в определённое время в определенном месте, а дальше…
- Ну раз окей, - решительно взял я быка за рога, - тогда рассказывай, что от меня надо всемогущему ордену «Череп и кости»? Или орден здесь не причем, просто у тебя не было другого перстня с отравленной иглой?
- Примерно так, - хитро сощурился Фрэнк, – хотя выходцы из «могилы» все-таки среди наших единомышленников не мало. Петр моей стране надо чтобы ты ей помог и за это ты будешь щедро вознагражден.
- Твоей стране – это Америке? – решил на всякий случай уточнить я.
- Верно, - кивнул агент Мозес.
- И что же великой Америке надо от простого торгаша из богом забытой Кабинды? – спросил я по-русски.
- Ты уж не прибедняйся Петр, - усмехнулся Фрэнк с легкостью переходя на великий и могучий, - намедни почитал твоё досье, оказывается ты весьма интересный человек. Смог уйти на вольные хлеба из комитета глубинного бурения, сколотил свою личную армию, совершил государственных переворотов больше, чем у меня пальцев на обеих руках, да еще и сколотил приличное состояние. При этом у тебя практически нет уязвимых мест. Ты не любишь азартные игры, не употребляешь наркотики, хранишь верность своей жене, даже к накопленным деньгам относишься прохладно и с легкостью расстаёшься с ними.
Все-таки русский у Фрэнка хорош, он так ловко вплетает в разговорную речь такие простые для носителя языка обороты, вроде: «намедни», «вольные хлеба», что если бы не акцент, то можно было его принять за соотечественника.
- Просто я умею получать удовольствие от простых вещей, а в гробу карманов нет, так зачем копить несметные капиталы, если их на тот свет не забрать. К тому же свои маленькие слабости у меня все же есть.
- Ты про кофе, «красное» нефильтрованное пиво и севиче, которые ты любишь есть раз в неделю в одном и том же кафе?
- У вас неплохое досье на меня, - хмыкнул я. – Так все же, чем обязан такому вниманию к своей персоне?
- Ваши люди долгое время работали в Афганистане, но недавно были выведены оттуда. Почему вы ушли из Афгана?
- Всё просто, - пожал я плечами, - порой проще отойти в сторонку и спокойно наблюдать как твой противник вязнет в созданном им самим же болоте всё глубже и глубже.
- И за этим решением никто кроме вас не стоит?
- Нет, - искренне ответил я, - больше скажу, что довольно большая часть командиров в «Вольных стрелках» была против приказа об уходе из Афгана.
- Но вы настояли на этом?
- Да.
- Почему?
- Я уже ответил, - хмыкнул я, - тем более, что последующие события в «стане» показали, что я был прав. Американский контингент несет большие потери, я думаю, что даже намного больше, чем если бы мы остались там и воевали напрямую с вами.
- Люди, стоящие за мной, считают точно так же, - кивнул агент Мозес, - и это непонятно. Почему так?
- Вы правда этого не понимаете? – искренне удивился я.
- Нет, просветите если не затруднит.
- Афганцы – простые люди и у них простая шкала ценностей – все, кто не с ними, те против них. Когда шла гражданская война, то против советских солдат воевала лишь та часть афганцев, которые считали «советы» врагами, потому что их друзьями были западные партнеры. Ну, а теперь, когда западные партнеры вдруг предали афганцев и обернулись врагами, а русские ушли, то некогда враждующие стороны объединились против общего зла. То есть против вас.
Похоже спецслужбы США до сих пор не в курсе, что афганский корпус ЧВК «Вольные стрелки» вышел из «стана» не в полном составе и в пригородах Кабула до сих пор работают несколько небольших отрядов «стрелков» которые весьма удачно и без собственных потерь чихвостят пиндосов по чем зря.
- Всё так просто? А как же нынешняя власть в Кабуле которая всячески старается показать, что она с нами заодно, - удивленно приподнял бровь Мозес.
- Есть такое замечательное высказывание: «быть, а не казаться». Оно очень хорошо подходит, чтобы описать нынешнюю ситуацию. Администрация в Кабуле лишь показывает, что с вами заодно, но на самом деле таковыми не является. Вот скажите Фрэнк, когда был последний теракт со стороны оппозиции против правительственных войск? А ведь в былые времена чуть ли не каждый день кого-то взрывали и расстреливали на улицах Кабула.
- Я понял вашу мысль. Тогда следующий вопрос: как вы думаете сколько стоит один день войны в Афганистане для американской казны?
- Сто миллионов долларов, - не задумываясь ответил я, первую пришедшую на ум «большую» сумму.
- В полтора раза дороже, - раздраженно хмыкнул Фрэнк.
- Не удивлен. Американская армия – самая дорогая армия в мире, - авторитетно заявил я.
- Петр ваша компания вполне успешно воевала бок о бок с армией США в «стане». Так почему бы вам вновь не заняться этим же?
Ну что ж вот и причина почему я здесь. Примерно этого я и ожидал от Фрэнка, когда услышал его первые вопросы. Вернуть «Вольных стрелков» в Афганистан? Ага, щазз, делать мне больше нечего, у меня на свою армию другие планы, «стрелкам» в скором будущем предстоит выступить на другом театре военных действий, но Мозесу об этом знать не обязательно.
- Фрэнк вы знаете какой вышел эксцесс у меня с командованием контингента ваших войск в Афгане?
- Ну, так вкратце, - сделав неопределённый жест, ответил Мозес, - у вас есть своя версия происходящего?
- Не версия, - поправил я, - а скорее видение. Когда войска НАТО вошли в Афганистан и стали активно теснить талибов, то мой афганский корпус сражался с силами ISAF бок и бок.
- Не бесплатно, - тут же уточнил Фрэнк, - правительство США щедро оплачивало ваши услуги.
- Да мы получали деньги за свою работу, - согласно кивнул я, - впрочем, как и американские солдаты. Пока речь шла об обычной партизанской войне против талибов всё было нормально. Сотрудники мой компании честно выполняли свою работу, вы честно платили за неё, всё всех устраивало, но в какой-то момент перед моими бойцами стали ставить задачи которые, мягко говоря, пахли дерьмом. Уничтожать кишлаки с мирняком только ради того, чтобы создать какую-то там нужную атмосферу в определённом районе страны – это не та война, к которой мы привыкли. Опять же командование ISAF начало откровенно крышевать производителей опиума. Маковые поля раскинулись по всей стране. В общем, пусть деньги и не пахнут, но нам такая работа, пусть и за щедрое вознаграждение не нужна.
- Но работая в Африке ваши люди порой уничтожали целые деревни с мирными жителями, - убрав с лица легкую улыбку и строго глядя мне в глаза произнес Мозес.
- Я не знаю о чем вы сейчас говорите Фрэнк, - спокойно выдержав его взгляд, ответил я, - но соглашусь, что в работе моих людей бывают накладки, за которые виновные всегда наказываются, а пострадавшей стороне выплачивают щедрые отступные. Именно такой подход в нашей работе и объясняет тот факт, что в спины «Вольных стрелков» редко когда летят пули от гражданских в Африке. Фрэнк давайте ближе к делу. Что конкретно хочет от меня правительство США?
- Вы знаете где сейчас находится полковник Быков?
- Григорий? – делано удивился я. – Предполагаю, что где-то в Союзе, если вы дадите мне связаться с главным офисом моей компании в Кабинде, то я смогу точно ответить на этот вопрос.
Полковник Григорий Быков возглавлял подразделения «Вольных стрелков» в Афганистане, объединенных в Афганский корпус, а до 1989 года он был командиром 334-й ООСпН.
На самом деле я прекрасно знал о местонахождении Быкова Григория Васильевича. Он сейчас координирует действия нескольких боевых отрядов, активно работающих против военного контингента ISAF в Афганистане. Мало того, часть золота, которое я вез с собой и должен был разместить в офшорах на Кайманах должна была через третьи руки попасть на счета фирмы-прослойки в Туркменистане, а оттуда уже в виде налички отправиться в полевую казну Быкова, потому что ничто так не подкрепляет боевой дух наемника как своевременная оплата его ратных подвигов.
- Полковник Быков сейчас в «стане», где он и его люди воюют против моих соотечественников, - глядя мне прямо в глаза с напором и сталью в голосе произнес агент Мозес.
- Это не удивительно, - спокойно выдержав взгляд Мозеса ответил я, - Григорий Васильевич в Афгане воюет уже двадцать лет. Где ему еще быть?
- А вы значит не в курсе этого? – хитро прищурился Фрэнк.
- Ну, как сказать, - улыбнулся я, - меня это нисколько не удивляет. Такому человеку как полковник Быков не составило труда найти себе спонсоров, чтобы они оплачивали его работу. Сколько с ним людей? – как бы невзначай спросил я.
- А вы не знаете?
- Нет.
- Серьезно? Никогда не поверю.
- Понимаете Фрэнк тут дело в том, что Быков и большая часть его людей состояла на краткосрочных контрактах в моей компании. Как только контрактные отношения с ними были завершены я не имею над ними власти. Да и, честно говоря, мне выход из Афганистана «Вольных стрелков» сыграл только на руку. Ну так, что вы от меня хотите? Чтобы помог вам найти полковника Быкова и его людей? Дайте мне оперативную сводку за последние дни в Афганистане и карту боевых действий, где будут отмечены наиболее успешные атаки на позиции сил ISAF, и я вам за полчаса укажу район, где могут скрываться Быков и его люди. Но мне почему-то кажется, что ваши люди, которые находятся в «стане» и сами могут это лучше меня сделать.
- Это так, - кивнул Мозес, - мы примерно знаем где базируется отряд Быкова, но вот уже три месяца никак не можем его перехватить.
- И не сможете, - злорадно хмыкнул я, - ваш спецназ не может покинуть свои базы незаметно, о любых ваших телодвижениях сразу становится известно местным, а от них уже Быкову и всем остальным кто воюет против вас.
- Это мы тоже понимаем, - кивнул Фрэнк. – Поэтому и хотим вам предложить, чтобы ваша компания взяла подряд на работу в «стане». Десять миллионов долларов в день в качестве заработной платы для десяти тысяч бойцов и командного состава вас устроит? Транспорт, логистика, вооружение, ГСМ, обустройство баз и питание в эту сумму не входит. Если я правильно понимаю расценки в вашей компании, то лично вам будет капать от этой суммы около десяти процентов, то есть один миллион долларов в день. Вроде не плохо?
- Плохо, очень плохо, - честно ответил я. – Это даже не серьезно Фрэнк, десять лямов в день – это сущие слезы. Вы сами сказали, что бюджет США тратит на эту войну сто пятьдесят миллионов долларов в день, а мне даете жалкие десять миллионов. Это несерьезно.
- Какая ваша цена?
- Никакой, - раздраженно пожал я плечами и скривился, - я не хочу лезть обратно в «стан», мне это не интересно. Деньги в этом бизнесе не главное, должна быть еще и идея.
- В смысле?
- Если вы дадите людям какую-то финальную цель, ради которой они будут готовы жертвовать собой, тогда они горы свернут. Нужна идея, смысл, цель. Понимаете?
- Не совсем, можно подробней.
- Ну например, ЧВК «Вольные стрелки» заходят в Афганистан, а силы ISAF покидают его и тогда это будет преподнесено простым афганцам как победа над вами. Ну, а все, кто с этим не согласны и захотят возврата к старой жизни будут объявлены врагами государства, и мы их быстро прижмем к ногтю. Но это при условии, что США не станут тайно помогать очередным повстанцам. Я вам честно скажу, что любую войну можно легко выиграть, исключительно обрезая пути финансирования одной из сторон. Вот вы думаете кто спонсирует полковника Быкова и его людей?
- Кто? – агент Мозес буквально подался всем телом вперед.
- Кто-то из ваших, из американцев. Понятно же, что чем больше гибнет американских солдат, тем больше на поле боя посылают новых, тем больше оружия и боеприпасов производит военно-промышленный комплекс, тем больше прибыли получают хозяева оружейных предприятий и фирм. И вот это вот всё, - я обвел руками внутренне пространство камеры, - только из-за того, что вы и ваши хозяева не можете разобраться в своем же болоте. А я вам нужен только для того, чтобы подкинуть еще больше дровишек в пожар войны, чтобы оружейные бароны получили еще больше денег. Правильно?
Фрэнк Мозес молчал. Он смотрел на меня как-то странно, будто бы увидел впервые. Ну, что пиндос хренов съел? Думал поманишь перед носом у меня морковкой, а точнее пачкой баксов и я начну вилять хвостиком. А на-ка выкуси! Давай уговаривай меня дальше, торгуйся, дави как-то…
Соединенные Штаты тратят на военный бюджет огромные суммы денег каждый год, хоть могли бы обеспечить свою безопасность за гораздо меньшие деньги, если бы они опирались не столько на военную силу, сколько на дипломатию и более реалистично и сдержанно рассматривая вызовы, исходящие от СССР и Китая. Такой сдержанный поход мог бы сэкономить более одного триллиона долларов в течение ближайших лет. Такая гигантская экономия денег американских налогоплательщиков обернулась бы соответствующей недостачей в корпоративных закромах крупнейших подрядчиков Пентагона, их лоббистов и клиентов в законодательном корпусе Америки. Они-то и являются настоящими хозяевами Америки, невзирая на красивые слова о власти народа в Конституции США.
Поэтому гонка оборонных расходов США будет продолжаться и дальше до тех пор, пока американская экономика не рухнет под тяжестью своего собственного военно-промышленного комплекса.
- Не буду кривить душой в ваших словах есть резон, - агент Мозес выглядел подавленным, - но слышать о пацифизме от главаря одной из самых эффективных ЧВК современности как-то странно. Вы развязали больше военных конфликтов чем кто-либо другой. По сути, каждый государственный переворот, который вы совершили – это небольшая гражданская война, которую надо отметить вы каждый раз выигрывали.
- Фрэнк, а вы думаете, что все эти годы я воевал ради денег? И всё, что делали мои люди последние 20 лет – это только ради выгоды и наживы?
- А разве не так?
- Нет. Здесь все намного больше, чем кажется на первый взгляд.
- Окей, тогда ответьте ради чего вы и ваши люди столь ожесточённо воевали всё это время?
- Ради наших детей и внуков. За двадцать лет я и мои люди своими усилиями смогли создать уголок на Земле, где наши дети смогут чувствовать себя в безопасности. В стране, которую мы построили и защитили: безопасно, нет голода, есть работа, есть будущее не только у наших детей и внуков, но и правнуков. Мы смогли сделать так, чтобы соседние страны, которые окружают Кабинду не хотели на нас напасть и разорить, мы принесли мир и стабильность во всю Центральную Африку. И сейчас мне никак не хочется посылать своих людей гибнуть в Афганистан только ради того, чтобы американские оружейники стали богаче еще на пару-тройку триллионов долларов. И у вас просто не будет столько денег, чтобы меня купить. Скажу вам по секрету, что мировые цены на золото стабильно растут последние годы только потому, что я лично контролирую продажу золота, добытого в подконтрольных мне регионах Африки, при том, что добыча этого металла только увеличивается. Догадываетесь, где хранится добытый, но не реализованный желтый металл?
- В подвале вашего дома? – саркастически улыбнулся Мозес.
- Почти, - уклончиво ответил я, - но денег у меня столько, что я могу как тот Скрудж Макдак буквально купаться в них. Так зачем мне размениваться на сущую мелочь в виде одного миллиона долларов в день?
- Значит мы с вами не договоримся?
- Ну, почему же, - неопределённо пожал я плечами, - давайте договариваться. Только цена должна быть несколько другой. Опять же, если я правильно понимаю ваш настрой, то как-только я упрусь рогом и не буду с вами сотрудничать, то спустя пару недель мой самолет найдут где-нибудь на дне океана, а я и мои люди будут обглоданы рыбами до неузнаваемости.
- Именно так, - утвердительно кивнул Фрэнк, - моя задача сделать так, чтобы американские солдаты перестали гибнуть в Афганистане. В конце концов, если вы погибните, то полковник Быков обязательно прибудет на ваши похороны и там мы сможем его ликвидировать. Правда при этом скорее всего пострадают еще и многие те, кто будет находится на похоронной процессии, но что делать, - развел руками Мозес, - такова суровая правда жизни.
Шантажирует гад, с козырей зашел – мол, если не согласишься, то мы не только тебя убьем, но и всех твоих близких, но уже после твоей смерти.
- Вы объяснили свою позицию более чем доходчиво, - хмыкнул я, - ладно давайте договариваться.
Ну вот теперь пошла самая важная часть разговора. Все остальное было лишь прелюдией, разминкой. Теперь важно, чтобы чертов крокодил не сорвался с крючка и не заглотил его слишком глубоко…но и о руке, держащей удилище тоже забывать нельзя.
Ладно побарахтаемся еще чуть-чуть, я ожидал, что америкосам от меня будет нужно несколько другое, «афганскую» карту я могу разыгрывать долго, в «стане» можно годами прятать пару дивизий не то, что отряд полковника Быкова. Эх, Фрэнк, а ведь ты мне чертовски симпатичен, прям вот дружил бы с тобой, даже как-то неудобно тебя так подставлять в скором времени.
