Оглавление
Бабушкин дом встретил меня тишиной и пустотой.
Наверняка Листица была оповещенная беспроводным телеграфом типа ОБГ (одна баба говорила) о победе деревенского ополчения над супостатом в лице, пардон, морде Адского Пса, одна штука и последующим омовением, еще раз пардон, — обмыванием вышеназванной виктории…
Странно, никакой такой Виктории я в кружале не заметил. Или все-таки была? Короче, Склифосовский! О чем это я, собственно? Наверно, не надо было пить последнюю кружку. Или — надо? Вот в чем вопрос! Гамлет отдыхает… Тот самый, который принц Датский… А причем тут принц? Точно — ни при чем… Нечего свои косяки на других переводить.
В общем, судя по тишине в доме, моя хозяйка решила не портить себе впечатление о… кстати, о ком? Ах, да — обо мне же!.. Е-мое… Давненько я так не уплывал. Воздух тут другой, что ли?
— Если б только воздух… Тут, Владислав Максимович, все другое…
— Во, уже сам с собой вслух говорить начал, — я кое-как острыми галсами добрался через ставшую неимоверно длинной комнату до лежанки и тяжело рухнул в постель. — Совсем покрытие отъезжает…
— Бывает. Верес, наверно, угодить хотел, вот и пивка вам подлил свежего, не выстоянного.
— Ха, когда от молодых дрожжей живот пучит и заслонку вышибает, это я еще понять могу. Но чтобы крышку с котла срывало… Не-а, пора спать. А то сначала диалоги в два голоса, а там — и до хорового пения в одну харю недалече.
Я завозился, пытаясь сбросить сапоги, но не тут-то было. В отличие от родной кирзы, штучное кожаное изделие сидело на ноге, как влитое и на провокационные движения не реагировало. А у меня пунктик. Могу спать в чем угодно, где угодно и при любых климатических условиях, но — непременно босиком. Даже носки снимаю. Иначе не отдых, а сплошное мучение и кошмары. Один, вон уже маячит. И как раз в ногах. С явным намерением перейти к изголовью.
— В тебя трижды плюнуть или перекрестить? — доброжелательно поинтересовался я у невнятного силуэта, в самом деле возникшего рядом с лежанкой. — Тебе чего надо, призрак?
— Учитывая, что это мой дом, то подобный вопрос был бы более уместен в моих устах… — то, что не идентифицированный объект сумел завернул довольно заковыристую фразу, свидетельствовало о наличии у незнакомца интеллекта. А главное, — я сразу и не сообразил, он еще и четко обозначил территориальные претензии на занимаемую мною жилплощадь.
— Это почему же он твой? — в состоянии «недоперепил» я становлюсь агрессивен. — Имеются соответствующие документы? Па-апрашу предъявить!
— А он мне нравиться, — в наш разговор вмешался еще один голос. — Владислав, прекращайте валять дурака и давайте ближе к делу. Скоро петухи запоют, а нам еще многое предстоит обсудить.
— Как прикажете, — тут же убрал из интонаций задиристость первый неизвестный, хотя обращались, вроде как, ко мне.
М-да, вечер переставал быть томным.
Я сел на лежанке, провел рукой по уже требующей бритвы облицовке, собираясь духовно и физически. Шутки шутить настроения больше не было.
— Может, познакомимся для начала, что ли? — почему-то эта фраза показалась мне самой подходящей в данной ситуации. — От полунамеков мы только запутаемся. А я так понимаю: вы торопитесь?
— Вы уловили самую суть проблемы, уважаемый Владислав Максимович, — благосклонно среагировал тот, что был плотнее и стоял впереди. — Я, бывший хозяин этого дома — Владислав Твердилыч. Умер позапрошлым летом…
— То есть, как умер?
Глядеть «косыми» глазами на нечто, напоминающее призрак — это одно. Белочка, в среде злоупотребления алкоголем, вещь вполне обыденная. Сам за зелеными чертиками не гонялся, но знавал людей вполне респектабельных, которые занимались этим с незавидной периодичностью. И вот так, сходу поверить в это остатки моего разума, категорически отказывались. Невзирая на все невероятные события, что со мной уже приключились за последние сутки.
— Убит в бою при Желтых Водах, — охотно объяснил призрак. — Там тогда такая мясорубка была. Но, так как успел перед смертью отправить в места вечной охоты шестерых гоблинов и двух орков, то — по совокупности деяний, был принят в Круг Воинов и допущен до Вечного Пира на Валгалле. Откуда, собственно, сюда и явился…
О, как! Не один я вчера гулял, оказывается. Другие тоже культурно отдыхать умеют.
— Да, вскакивать из-за стола всегда неприятно. Хоть по тревоге, хоть по внутреннему позыву…
— Ехидство неуместно, — вроде как обиделся призрак. — Если сподобитесь по окончании бренного существования попасть в Пиршественную Залу Воителей, вот тогда и поймете.
— Зачем же было отвлекаться?
— О, Владислав, вы даже не представляете, кто меня об этом попросил…
Третий участник нашей беседы негромко прокашлялся.
— Впрочем, это не так уж важно и на суть разговора не влияет.
— Тогда, — предложил я радушно, — излагайте уже наконец эту самую суть и пойдемте спать. Чес-слово, ум за разум заходит. Вот если б вы могли завтра зайти. Ближе к обеду… Или — на недельке? Уверен, разговор получился бы гораздо конструктивнее.
— Это никак нельзя, — с оттенком грусти ответил призрак.
Похоже, не так уж и счастливы, пирующие в том самом Зале.
— Мы должны договориться сейчас и сразу. Скажи, Владислав, ты уже хорошо обжился в новом мире?
— Судя по тону вопроса, ты и сам ответ знаешь, — проворчал я. Потом подошел к столу, очень надеясь, что хозяюшка предвидела грядущий сушняк и позаботилась о средствах борьбы с ним. И не ошибся. Умница, моя Листица. Жбан прохладного кваску, именно то, что доктор прописал.
— Я могу считать эти слова ответом?
— Можешь, — кивнул я. — Излагай дальше.
— Угу… Так вот, я уполномочен предложить тебе помощь в освоении.
— Условия? — квас произвел благотворительное действие на задурманенные мозги. — Душу продать или еще чего лишнего в организме?
— Упаси Господь, — искренне ужаснулся призрак. — Вы так даже не шутите, Владислав. Пожалуйста. Услышит кто лишний, вовек потом не отмоешься от навета.
— Не буду, — посерьезнел и я. И в самом деле, нашел о чем, а главное: с кем шутить. Это ж как правоверному коммунисту скабрезности о В.И.Л. и Надежде Константиновне Крупской рассказывать. Мало того, что не поймут, так еще и обидятся. — Прошу прощения. Постиг… и весь во внимании.
— Мы просим тебя приютить нас в своем сознании…
— Мы?
— Ну, да. А ты что, только меня слышишь?
— Слышу двоих, вижу — одного.
— Эммануил слишком скромен. Не воин…
Характеристика емкая. В моем времени — эта разновидность человека носит гордое имя «ботаник» или «задрот». Интеллигентный хлюпик, короче. К тому же, судя по всему, из богатеньких буратинов. А ведущий переговоры — бодигард и пресс-секретарь в одном флаконе духОв… Или — дУхов? Как правильнее ударение ставить?
— Ты даже не заметишь нашего присутствия, — продолжал убалтывать меня героический и покойный тезка. — Зато, вся информация об этом мире, которой ты сейчас лишен напрочь, станет тебе доступна… Как только возникнет вопрос, тут же и ответ придет. И вообще — гарантирую, будешь себе доволен.
— Видишь ли, уважаемый Владислав Твердилыч, — я в самых лучших традициях почесал затылок. — Недостающую информацию, я и так соберу потихоньку. Курица, она по зернышку клюет, а за день весь двор загадить успевает…
— Боишься? — попробовал взять меня на «слабо» душевный переговорщик. Наивняк крылатый…
— Опасаюсь…
— Чего?
— Как бы вы потом не загостились. Предположим, я соглашусь. И что? Сделать из отдельного жилища коммуналку проще простого, а потом как от лишних жильцов избавиться? Участкового вызывать?
— А вот тут, — призрак не ударил себя в грудь только из-за полной бессмысленности этого жеста в исполнении бесплотного духа. — Можешь совершенно не беспокоиться. Достаточно тебе сказать или внятно подумать: «убирайтесь», как мы исчезнем.
— И все?
— Все.
— А если я кого другого в виду поимею?
— Мы поймем, когда наш черед настанет.
— Угу, — все-таки знатную мне хозяюшку сосватал здешний староста. Кроме жбана с квасом, рядом, в полумиске лежала нарезанная крупными кусками кисловато-соленая брынза. Кто пробовал, знает: соленые огурцы отдыхают. Хотя, на вкус и цвет… — Ну, ладно, если обещаете и не обманете, тогда полезайте в… Куда вам там?..
— Вот так просто? — удивился переговорщик. — Ты соглашаешься, не требуя никаких страшных клятв и прочих гарантий?
— Видишь ли, Влад, — я, как культурный человек, тщательно прожевал, потом проглотил, запил и только, после всех этих процедур неторопливо ответил. — Может, я и не произвожу, с первого взгляда, впечатление гомо сапиенса, но поверь — не дурак. Уж коли вы — имея возможность внедриться в мое сознание, пока я был, гм… в бессознательном состоянии — этого не сделали, а наоборот: постарались привести меня в чувство и все объяснить, значит — люди вы, пардон, души — порядочные, и вам можно верить. А посему, заселяйтесь и… давайте хоть немного поспим. А прочие негоциации оставим для ума трезвого и здравого.
— Спасибо… Ты не пожалеешь.
— Ладно, поживем, увидим, как говорил слепой старик, лежа на смертном одре, — проворчал я, чуть неуверенно взирая на то, как призраки разделились и поплыли в мою сторону. Жутковатенькое зрелище, однако. Но, назвался груздем, полезай в борщ и не вякай.
— А я вот еще забыл, — спешу изложить только что пришедший в голову вопрос. — Если вы на весь мир моими глазами глядеть собираетесь, как быть с более личными моментами? Понимаете, о чем я?
— Да… — без малейшей заминки ответил призрак. — Не волнуйся, Влад, на это мы уж точно смотреть не станем. Для бесплотного духа — телесные утехи бессмысленны и совершенно неинтересны. Клянусь спасением своей бессмертной души.
— Очень хорошо, — такая постановка вопроса меня вполне устраивала. — И вот еще что скажи напоследок: я на самом деле — все-все знать стану?
Туман, уплотнившийся вокруг меня, на мгновение замер, поколебался. Ответил vip-дух.
— Боюсь, что это невозможно, Владислав Максимович… Всезнающим может быть только Господь. В человеческий разум не поместится такой объем информации. Понимаете…
— Понимаю. Не хватит места на «харде»…
Эммануил секунду помолчал, а потом продолжил.
— Можно и так сказать. А главное — вам элементарно оперативки для обработки информационных потоков не хватит. Да и «проц» накроется от перегрева. Догнал тему?
Мое растерянное мычание, стало лучшим ответом. И поделом, нечего стебаться на каждом шагу. Почувствуйте, так сказать разницу. Как говаривал ротный: «когда я изменяю жене — это мы кого-то имеем. А если жена загуляет — то имеют нас»!
— Да и не нужно вам такое всеобъемлющие сведения, Владислав Максимович. Поверьте… Слыхали небось, что многие знания умножают скорбь?
— Ну, а как же тогда…
— Для начала, восполним все естественные лакуны, неизбежные для человека с другого мира, скажем — на уровне знаний того Владислава, под чьим именем вы теперь живете. А дальше будем взаимодействовать адекватно ситуации. Вы же и сами многое понимаете и можете. Ну, а систему Мироздания и принцип антигравитационного двигателя, оставим за скобками. Может, кому и интересно, но лично я не вижу смысла в сведениях, которые нельзя использовать. Вы согласны?
— Вполне возможно… — я больше по инерции попытался продолжить разговор. Но тут мое бренное сознание, измученное авантюрными подвигами и прочими нехорошими излишествами, окончательно взбунтовалось и… потушило свет. В смысле — отрубилось.
* * *
— Але, хозяин! У нас тут что, разгар курортного сезона, что мы уже даже чердак внаем сдаем?
Один из призраков вторгся в сон и совершенно бесцеремонным образом пытался меня растолкать. В реальности ему бы фиг-два это удалось, а вот во сне, увы, как оказалось, у бестелесных субстанций гораздо больше прав и возможностей.
— Ну, чего тебе еще? — проворчал я, не раскрывая глаз и пытаясь не проснуться. — Вроде ж обо всем договорились.
— Договорились они!.. А мое мнение ты спрашивал, прежде чем новых квартирантов заселять?!
— Почему, собственно… — поспать сегодня, похоже, не суждено. — Ты, вообще, кто такой?
— А ты в зеркало давно гляделся? — призрак наехал на меня, можно сказать, нос к носу. — Узнаешь морду?
С таким же успехом можно было разглядывать облако или клубы дыма. Но соображалка уже включилась.
— Я…
— Последняя буква и головка… Мы — вот правильный ответ, — призрак все еще недовольно бухтел, но как-то больше для проформы, чем по нужде. — Ты где этих неприкаянных духов надыбал? И вообще, оно нам надо? Жили себе спокойно, вдвоем. В полном, заметь, взаимопонимании. Когда я тебя последний раз муками совести доставал? Помнишь? Нет. И о той растяжке, что ты проморгал, предупредил. Кстати, превышая полномочия. Ну, так это без свидетелей было, отчего бы самому себе не подсобить чуток. А теперь — все, Влад, извини. Под присмотром пары таких свидетелей, придется работать и жить по Уставу. Мне лично, после окончания срока, проблемы лично с Самим не нужны. Лишние столетия пребывания в Чистилище мотать не собираюсь. Так что готовься, дорогой… Будет у тебя теперь не жизнь, а сплошная малина. Смотри, не обожрись.
— Да что ты кипятишься, так… — попытался я успокоить свое вторе «Я». Ситуация глупейшая, на приход белочки тянет, но после общения с Эммануилом и покойным Твердилычем, я уже как-то втянулся. — Порядочные ж, вроде, духи…
— Забыл, что хороший «дух» — мертвый «дух», — на автомате ответило подсознание. — Влад, Влад, ты даже не знаешь: кого приютил. Это ж… — Мое Я поперхнулось, невнятно пробормотало что-то похожее на: «…вините, ваше …ство… не повторится» и исчезло. Оставив меня в растерянности и полнейшем недоумении.
Но так как сон продолжался, то и неожиданности на этом, естественно, не закончились.
Я почувствовал, как стремительно взлетаю…
Всего лишь одно мгновение, и я смог вполне ощутить непередаваемый, густо замешанный на трепете и спазмах живота, восторг космонавтов, сподобившихся узреть Землю. Так сказать — в натуральную величину, но в полном объеме. В виде, глобуса. Но не макета, а в реальности.
Это ощущение невозможно выразить словами!.. И пытаться не стоит.
К сожалению, тех, кто увидел — бог не сподобил владеть слогом, а мастерам пера и чернильницы — не описать того, чего нельзя вообразить. А жаль. Имей человечество такую возможность, наша история была бы совсем иной. Ибо даже самый последний циник, входя в храм, снимает шляпу и вспоминает о чем-то возвышенном и духовном…
Тут планета, кстати, расцветкой даже отдаленно не напоминающая привычный глобус, резко прыгнула мне навстречу. Мазнула по лицу влажным пухом уплотнившихся облаков, и я узрел океаны и континенты. Много синевы всех оттенков и разноцветную аппликацию суши.
Калейдоскоп был слишком яркий, я падал, явно превышая гравитационное ускорение и без парашюта, а осознание этого факта неприятно даже во сне, поэтому береговые линии как-то не зафиксировались в сознании. А еще мгновением позже я завис на высоте, достаточной чтобы иметь возможность более-менее внятно разглядеть кусок Terra Incognita, эдак с полтысячи километров в диаметре. Из ассоциаций, больше всего напоминающий сильно потолстевшую Индию. Или — отрезанную по десятой параллели южную оконечность Африки.
«Лети, лети лепесток через запад на восток…»
Север пока отставим в сторонку, а вот юг — самое то. Вокруг суши, почти на гране восприятия, но, еще не сливаясь в одно с небесами, плескалось море-океан. При этом западные и юго-западные земли подбирались к воде вплотную, вместе с двумя дельтами больших рек и десятком голубых артерий поуже.
Южная оконечность полуострова была щедро окрашена в пятнистую желтизну пустыни. А с юго-востока и вдоль всего восточного побережья широкой полосой акульей челюсти вздымались зубья скал. И чем дальше на север, тем выше, суровее, белоснежнее… Упираясь, как хвост кобры в капюшон — в двугорбое жерло вулкана… Вроде, потухшего… Но, нервирующего одним только видом.
Во всяком случае, случись мне очутиться неподалеку его склонов, я бы дольше пары дней там задерживаться не стал. Подозрительный, в общем, вулкан... Дальше на север пошли невысокие, веселенькие желто-изумрудные сопки. С отчетливой победой зелени при продвижении на восток. И эта «зеленка» становилась все гуще и темнее, заливая всю доступную моему взгляду северную часть суши.
Внутреннюю часть континента занимала холмистая равнина, отчасти самой природой, отчасти усилиями человеческого ума и трудолюбия приспособленная для народного хозяйства. Соответственно и обитания. О чем, наглядно свидетельствовала примерно дюжина-полторы населенных пунктов крупнее ПГТ, с башенками и стенами, рассредоточенных вдоль больших рек.
Кроме них, как на макете, наличествовало и несколько десятков сел, размерами поменьше, избравших себе для проживания берега более спокойных приток или озер, а так же — россыпь, как я догадался, хуторов и деревень. А завершал картину один огромный город. Почти в углу границы восточного пляжа и темно-зеленого севера.
Еще я успел заметить местами, в пределах горного хребта, скученность своеобразных ласточкиных гнезд, а в лесном массиве — некие невнятные, но довольно крупные (если смог разглядеть с такой высоты), сооружения… И тут, трансляцию «Клуба кинопутешествий» неожиданно прекратили. Наверное, электричество закончилось.
Меня стремительно потащило вниз, в сторону юго-востока, но не к самим горам, а чуть ближе к обжитой местности. Да так шустро, что я и глазом сморгнуть не успел, как вновь приземлился в собственном теле и на своей лежанке.
Угу, будем считать, что первый платеж, в счет квартплаты, — духами без определенного места жительства, — был произведен… Мне показали мир в который я попал и где теперь должен обосноваться.