Автор предупреждает: все совпадения с действительностью случайны. Но совершенно закономерны.

Дерзай, мизерабль грандиозный.
Быть может, за твой-то визит,
Cмягчившись, каратель межзвездный
И нас, остальных, извинит.
Михаил Щербаков

«Господь сказал: если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие».
Библия, Бытие, глава 18


Пролог

Ана

Приподнявшись на постели, она огляделась вокруг – и закричала от ужаса.
Дело даже не в том, что место оказалось незнакомым. Оно было чуждым, неестественным, не предназначенным для жизни.
Тесное, темное, душное помещение загромождали серебристые ящики всевозможных размеров и форм – от длинных и высоких, в человеческий рост, до кубических или почти плоских. Блестящие толстые нити соединяли их друг с другом или, того нелепее, со стенами.
Она осторожно ощупала ближайший ящик – до него можно было дотянуться, не вставая. Оттуда выскочила черная пластина, больно ударив по руке.
Кто и зачем создал эти бессмысленные, опасные штуки? А главное – кто и зачем заточил ее здесь?
В тот же миг она почувствовала на себе пристальный злобный взгляд и закрыла лицо руками -- а решившись, наконец, их опустить, обнаружила, что напугала ее картина. Со стены смотрел фантастический монстр. Почти человек, только глазницы обведены черными кругами, губы кроваво-алые, а лицо синюшно-белое. Одна половина головы монстра абсолютно лысая, на другой волосы слиплись в космы и стоят дыбом. На голой груди татуировка в виде буквы G, из сосков торчат металлические кольца. Схожими кольцами кто-то продырявил незнакомцу уши, нос и нижнюю губу. Однако пытки ему нипочем – лицо выражает лишь высокомерное презрение.
Что это за существо, откуда здесь его портрет? Неужели все вокруг похожи на него — омерзительные, злобные, непонятные? Неужели сама она такая же?
Она сосредоточилась, напрягла память и вдруг поняла, что не просто находится в незнакомом, абсурдном месте. Случилось гораздо худшее: она ничего не помнит, за исключением короткого имени, подобного крику боли, – Ана, Ана, Ана.
Кто она, как сюда попала? Ответ не просто забылся – его словно и не было никогда. Память опустела, подобно брошенному дому, из которого вывезли мебель. Бесполезные гулкие залы, анфилады, уводящие в темноту, одиночество и безнадежность.
Зарыдав, она вскочила с постели и принялась крушить все, до чего удавалось дотянуться. Серебристые ящики с грохотом падали на пол, некоторые разбивались. Она продолжала отчаянно колотить руками и ногами, пока не обнаружила, что из порезанной ладони сочится кровь. Зачем-то лизнув соленую жидкость, она рывком бросилась на пол, продолжая отчаянно рыдать.


Лис

Спать не хотелось, но она еще немного полежала с закрытыми глазами, сладко потягиваясь и почти мурча от удовольствия. Нет ничего приятнее этих минут блаженной лени, когда день еще не начался и ты, не зная, что он тебе сулит, предвкушаешь нечто необыкновенное. Стоит поднять веки – и в памяти всплывут вполне конкретные планы. Наверняка интересные, но уступающие утренним расплывчатым фантазиям хотя бы по причине своей скучной определенности.
Вот было бы здорово, если бы сегодня все сложилось иначе, чем всегда! Никаких обязательств, распорядка – полная свобода. Хочется, чтобы жизнь текла легко и весело, ежесекундно меняясь и удивляя.
Улыбнувшись, она села в постели и открыла, наконец, глаза. А через миг вынуждена была открыть и рот, правда, совершенно этого не заметив.
Все вокруг действительно выглядело иначе, чем всегда. По крайней мере, она не помнила ни этой комнаты, ни меблировки, ни даже тапочек под кроватью – голубеньких, пушистых, сделанных в виде звериных мордочек. Интересно, куда же она попала?
Подскочив к большому, почти во всю стену, окну, она жадно в него вгляделась – и застыла, не в силах оторваться от фантастического, завораживающего зрелища.
Прежде всего ошеломляла высота. Словно стоишь на вершине горы – аж дух захватывает. Внизу дорога, обрамленная золотистыми деревьями. По ней нескончаемой чередой бегут повозки… или не повозки? Нечто вроде огромных разноцветных банок, с невероятной скоростью мчащихся вперед. Может, они живые? Куда они мчатся, зачем?
И тут она с удивлением обнаружила, что не знает ответа на эти вопросы, да и на другие тоже. Например, кто она такая. В здравом уме подобные вещи не забываются, а она не имела ни малейшего представления. Ну ни малейшего!
На мгновение стало не по себе. Неужто она помешалась? Как это было бы неприятно… даже думать не хочется. Но что-то внутри возразило: ерунда, она совершенно нормальна. Разумно мыслит, адекватно воспринимает действительность – чего еще желать?
Значит, дело не в помешательстве, а в частичной потере памяти. Досадно, конечно, однако есть в этом свои плюсы. Когда она проснулась, ей страстно хотелось, чтобы исчезли обязательства и планы, чтобы жизнь ежесекундно менялась и удивляла. Похоже, кто-то всесильный решил: получай, дорогая, мне не жалко!
Чем переживать, лучше наслаждаться подарком. Странное состояние вряд ли продлится долго, наверняка память возвратится. Уже всплыло имя – Лис. Красивое, правда?
-- Меня зовут Лис, – вслух произнесла она. – И сегодня я буду делать все, что захочу. Ура!

Мар

Проснулась она от голода. Под ложечкой сосало, живот нахально урчал. Пора встать и поесть.
Она открыла глаза – и замерла, с изумлением уставившись в потолок. Он был низким, с желтоватыми разводами.
Сердце защемило от смутной тревоги. Оглядевшись, она обнаружила, что стены покрыты нелепым узором из кружков, а вся комната загромождена диковинными предметами.
Кое-что, хоть и с трудом, она опознала. Деревянные ящики, теснящиеся вплотную друг к другу, служат для хранения утвари — другой причины уродовать ими дом не нашлось бы. Прямоугольники вон там, на полке — это книги, они содержат информацию.
От попыток разобраться заломило затылок, но она взяла себя в руки и сосредоточилась. Итак, в комнате три шкафа, один из которых предназначен для книг. У окна примостился стол, имеются также два стула, кровать и куча пугающих своей абсурдностью мелочей. Например, небольшая, в ладонь, металлическая фигурка животного, высокий штырь из непонятного материала, увенчанный полым тряпичным цилиндром, и большой, ровный кусок темного стекла. Для чего они?
Внутренний голос ответил, что фигурка никак не используется (тогда зачем она?), штырь с цилиндром служит для освещения и называется торшером, а кусок стекла – телевизор, по нему смотрят передачи (что и кому передает мертвый экран?).
Она дернула торчащий из торшера шнур – цилиндр ярко засиял. Значит, кое-что она все-таки помнит. Стоп, не нервничать! Все в порядке. Логика подсказывала: если ты очнулась утром в постели, то, вероятно, заснула там накануне. В каморке, полной диковинных предметов, на неудобной бугристой кровати.
«Да?» -- робко спросила она вслух.
И, помолчав, честно ответила: «Нет…»
Ничего подобного она не помнила. Не только о вчерашнем вечере – вообще о себе. Твердо знала лишь одно: ее зовут Мар. Этим информация исчерпывалась. Ее прошлое стерли, как волны стирают надписи на песке.
Тут ей и стало по-настоящему страшно. Однако глаза она не закрыла, как ей этого ни хотелось. С закрытыми глазами не найдешь еду, а избавиться от голода совершенно необходимо – он мешает думать.