КОГДА СПЯЩИЙ ПРОСНЕТСЯ
В старом отделении спецтравмы палата для травмированных алкоголиков находилась в подвале, а туда, чтобы не вести по лестнице заплетающихся ногами клиентов, и уж тем более, не тащить на носилках, сделали желоб, покрытый оцинкованным железом. И по нему уже оформленных битых пьяных отправляли прямиком в палату. Там уже разносили по койкам, желоб смачивали водичкой.
К концу восьмидесятых палату из подвала убрали, подняли на первый этаж и увеличили в объеме до тридцати коек.
Как обычно, в приемном спецтравмы работал милиционер, оформлявший травмированных граждан в алкогольном опьянении.
В вытрезвителе штраф за попадание составлял двадцать пять рублей, а в спецтравме — пятнадцать. Видимо, высокое начальство, определявшее кому сколько платить, решило, что травмированный и так пострадал, можно и скидку сделать.
Как-то так выходило, что когда бы я ни привез битого пьяного в спецтравму, всегда на стене висела табличка: «Принимает хирург Муханов».
Василий Иванович Муханов — хирург-травматолог. Лет ему за пятьдесят. Невысокого роста. В очках. Всегда в шапочке и перчатках, поверх белого халата носит клеенчатый фартук.
Муханов опытный хирург. Уже много лет работает в спецтравме.
Бывают дни, когда он принципиально не хочет принимать пьяных, если те не в сознании, встает в позу:
— Он в коме, везите в реанимацию!
Скорая об этом знает. Поэтому если при пьяном нет документов, старается изо всех сил привести в сознание. Но… Во-первых, этот мухановский бзик знают не все, а во-вторых, не всегда удается разбудить крепкоспящего.
В чем проблема?
А в том, что в реанимации тоже не дураки работают.
— Давление нормальное?
— Нормальное.
— Пульс нормальный?
— Да.
— Зрачки на свет реагируют?
— Реагируют!
— Ну, какая же это кома? Он просто пьяный. Это алкогольный наркоз!
— И куда же его?
— Везите куда хотите. Но если вот ссадины на носу — в травму или к ЛОРу!
— Муханов не берет!
— Нас это не касается! Комы у него нет.
— Напишите в сопроводке!
Муханов однажды потребовал убрать из его отделения каталку.
— Наши пациенты должны входить сами! А если не могут, то это не наши пациенты! — заявлял он.
Но начальство с ним не согласилось и каталку оставили.
Бригада помоталась между реанимацией и Мухановской вотчиной, вернулась и, закинув на каталку, неподвижное, но живое тело втолкнуло ее в приемное спецтравмы.
Пока врач оформлял сопроводительный лист, милиционер ходил вокруг тела.
— Муханов не примет!
— Примет. Это не кома!
— Точно?
— Сто процентов. Крепко выпил и спит.
— А как вы определили?
Врач объяснил, как и сунул милиционеру сопроводительный с заключением реанимации, которое удалось получить с великими уговорами персонально для Муханова. Обычно реаниматологи просто отвешивали бригаде пендаль, посылая дальше.
С этим документом милиционер спорить не решился. Он нарезал круги вокруг каталки.
— Что же делать?
— Принимайте как неизвестного, — посоветовал врач скорой, — какие проблемы? Вот я опишу его одежду, личные вещи. Примите по акту и порядок!
— Нет, так нельзя. — Милиционер убежал и вернулся с большим тампоном вымоченным в нашатыре. Помахал им над лицом спящего.
Тот не отреагировал.
— Он не морщится даже, — удивился милиционер, — наверное, это все-таки кома.
— А вы другое слово знаете? — спросил врач, осматривая одежду спящего и занося ее описание в сопроводительный лист.
— Какое?
— Наркоз. Он спит. И пока спит, не будет реагировать. Он и боли не чувствует. Анестезия. Ему операцию можно делать. Ногу отрезать или руку — он и не заметит.
— Да ладно! — не поверил милиционер.
Врач заканчивал оформление.
— Вы принимайте, а то сейчас еще привезут битых, и начнется сутолока.
— Не могу я его принимать, меня доктор ругать будет!
— Детский сад какой-то! Подпишите карту!
— Не буду. Вот придет Муханов, он и подпишет. Я не имею права!
Врач начинает сердиться.
— Сделали хрен знает что. Приказ — чтобы в приемном врач непременно в карте расписался о приеме больного! Как раньше хорошо было: закатил, сопроводок в ноздрю вставил и гуд бай!
— Это вы хорошо придумали! Я про ноздрю!
Милиционер ушел и вернулся с перышком от подушки. Принялся щекотать им спящему кончик носа и водить в ноздре. Тот не шелохнулся!
— Ничего себе! От этого все просыпаются!
Ввалились разом две бригады. Каждая привезла пьяного.
— Принимайте!
— Дождался!? — воскликнул врач скорой.
— Известные? — ревниво спросил милиционер.
— Известные и с деньгами! Можно сразу штраф оформить!
— Это хорошо! Сопроводки сюда. — Милиционер приготовил мешки и принялся раздевать прибывших битых пьяных.
— Кто принимает?
— Муханов! Но он сейчас шьет больного, выйдет и всем карты подпишет!
Пьяные с различными травмами послушно раздеваются. Видимо уже бывали в спецтравме.
Милиционер упаковывает вещи и одного пьяного, который сам не может ничего сделать, раздевает быстро и ловко.
— Доктор! Вы своего разбудите! — посоветовал он, утаскивая пьяного уже в одних трусах за ноги в палату.
— Правильно тащит, — сказал один из скоропомощников, — если б за руку тащил, трусы бы слетели, а так только до подмышек задрались!
— Специалист! — согласился второй. — А у вас что? Кома?
— Никакая не кома! Обычный спящий! Выспится и проснется.
— Надо разбудить. — скоропомощники-добровольцы приступили к спящему, — пока Муханов не пришел.
— Его перышком милиционер будил, не помогло!
Скоропомощники передернулись.
— Вот садюга! Гестаповец. Разве можно перышком?!
— Это нарушение гаагской конвенции! Лучше бы он раскаленный шампур взял! Не так жестоко. И ожоговое тут есть, опять же.
Один принялся крутить нос спящему. Тот не реагировал.
Второй стащил шапку с головы спящего и, вылив в нее немного нашатыря из флакончика из-под глазных капель, положил шапку пьяному на лицо.
— «Красная шапочка», если задергается — значит, не спит, а притворяется.
Спящий не шевелится.
Врач скорой помощи беспокойно заерзал за столом.
— Вы своих пациентов мучайте, а то мне этого реально в реманацию везти придется!
Медики отходят от каталки со спящим. Один сдергивает шапку с лица спящего и рассматривает его. С уголка глаза того стекла скупая мужская слеза.
— Не взяла «красная шапочка»! Может быть, ему четыре куба кордиамина в вену загнать? Прочихается и проснется!
— Поздно, — возразил врач скорой, — если Муханов узнает, точно в реанимацию пошлет. Надо было еще в машине, да я не сообразил. Сейчас поздно.
В приемное входит полуголый мужчина, на нем кроме треников и тапочек-шлепанцев ничего. Во лбу мужчины торчит огромный нож, из тех какими капусту рубят пополам и вырезают кочерыжку на овощной базе. Нож располагается точно вертикально, так что ручка висит перед носом, отчего мужчина смотрит то одним глазом на всех, то другим, а лезвие устремлено точно вверх. Лицо его и грудь залиты уже засохшей и частично размазанной кровью.
Все, кто находился в приемном, замолчали и уставились на вошедшего. Следом за чудным дядькой вошел парень в черной шинели с нашивкой «СМП» и шапке с такой же кокардой.
— Я думал, этой формы уже не сохранилось. — Произнес врач скорой.
— А чего ж его не в нейрохирургию? — осведомился кто-то из скоропомощников. Это же черепная травма.
— Черепная не мозговая, — возразил парень в шинели, — ножик в лобной кости застрял. Я не стал вынимать.
— Почему?
Парень не ответил.
— А я бы тоже не стал, — заявил второй скоропомощник, — вот привез бы он его без ножика, и никто бы из нас не увидал такой уникальной картинки.
— Дело проще. — Нехотя пояснил вновь прибывший, — Во-вторых, когда я его из УВД забирал, кровь уже остановилась. Выдерни нож — опять пойдет. Ну, а во-первых — это красиво! Только ему пришлось на полу в машине сидеть, чтобы обивку салона не изрезать своим рогом.
Парень в шинели усадил мужика с ножиком на банкетку.
— Посиди тут.
— Может быть, достанете ножик из головы? — с надеждой в голосе спросил мужик.
— Сперва надо рентген сделать, а если там насквозь? Ножик пока дырку закрывает. Вот придет доктор и вынет из тебя ножик, а пока жди, сиди.
На несколько минут о спящем забыли, но тут он шумно всхрапнул и все вновь обратили на него внимание.
— Как сладко спит! — подошел к спящему парень в черной шинели.
— И я говорю, что он спит. Принимайте, и я поехал! — возбужденно обрадовался доктор скорой. — Вам уже двое подтвердили, что он просто спит.
— А если он спит, — возразил милиционер, — то почему не просыпается? Мы же его будили.
— Откуда я знаю, почему? Организм у него такой. Напился и спит. — Пожал плечами доктор.
— За ухом есть болевая точка, — сказал парень в шинели, — если нажать, он проснется.
— Жми! — скомандовал милиционер. — Я хочу знать его фамилию, имя отчество и местожительства. А без этого принять не могу. Вот скажет, и сразу отпущу!
— Мы то своих привезли, известных, — обрадовались скопомощники, — подписывай!
Парень в шинели жмет на точки за ушами у спящего, тот не реагирует.
— Чего-то не получается! А если сосок ему прищемить?
Милиционер расстегивает на спящем рубашку и, обнажив его грудь, приглашает инициатора продемонстрировать искусство пробуждения.
— Прищеми!
— Ребята! — подал голос мужик на банкетке, — Ну достаньте ножик, надоело уже!
— Подпишите нам карточки! — орут уже хором скоропомощники, сдавшие своих нетрезвых клиентов.
— Сейчас доктор скоро придет, — отнекивается милиционер. — Вы лучше помогите этого разбудить!
На спящего наваливаются все работники скорой вместе с милиционером и кто жмет, кто щипает, кто нос крутит и нашатырем машет перед лицом. Спящий не реагирует. Он вдруг глубоко вздыхает и выдыхает ртом, по приемнику разносится запах страшного выхлопа, от которого медиков отшвыривает к стенам.
Пока они решаются снова подойти, спящий поворачивается на каталке на бок, укладывает сложенные ладони под щеку и продолжает спать.
— Вот, — говорит доктор скорой, — это доказывает, что он просто спит!
— А если его шмякнуть на пол? Проснется?
— Не думаю.
Медики подступают к спящему в надежде, что его выдох это реакция на их старания и опять принимаются давить, крутить и вонять.
Мужчина с ножом в голове одним глазом наблюдает за проблемами медиков. Он уже подумал, что может и к лучшему, что ножик не достают? Ну их…
В приемном появляется Муханов. Он стоит на пороге и наблюдает:
— Вы похожи на зомби, которые жрут живого… — проговорил он. — Что тут происходит?
— Вот и доктор пришел, — радостно объявляет милиционер и, подбежав, виляет задом, как собака, — вот он привез этого, а он спит, и мы его так и сяк, а он не просыпается! Я говорю — кома? Они говорят — нет. А он все равно не просыпается.
Муханов жестом отгоняет волонтеров от спящего. Он смотрит в глаза, считает пульс, повторяет все те же приемы, что до него использовали сотрудники скорой и вдруг его взгляд падает на сидящего с ножом в голове мужчину.
— Это еще что?
Парень в черной шинели объясняет:
— Это его жена так. Он чего-то ей сказал, а она как раз капусту рубила, солить. Она ему как жахнет по лбу, а ножик и застрял.
— Ну, а к нам то зачем? — Муханов теряет интерес к мужчине.
— Так он же пьяный, его в обычном не берут, говорят, сначала к вам, а вы сами решите, куда его дальше.
— Он не только пьяный, но и голый, если не заметили, то на дворе ноябрь. — Ворчит Муханов.
— Доктор, достаньте ножик из головы, надоело уже, — подает голос мужчина с банкетки. Муханов собрался.
— Так кто раньше приехал?
Милиционер показывает на спящего.
— Этот.
— Сперва его разбудим. — говорит Муханов и уходит.
Возвращается через пару пинут и катит за собой на столике огромный железный ящик с электродами.
— Сними ему ботинки и носки, — говорит он милиционеру. Тот послушно выполняет приказание.
Медики, увидав ящик, отодвигаются к стенкам. Включив ящик в розетку, доктор нажимает кнопку «заряд» и следит за стрелкой.
— Думаю, трех ему хватит. — Он прикладывает электроды к пяткам спящего и приказывает милиционеру: — Нажми красную кнопку.
Кто-то из медиков судорожно перекрестился.
Удар, треск! Муханов бросает электроды.
Спящего подкидывает на каталке, он садится и совершенно безумными глазами осматривает помещение.
Муханов резко спрашивает:
— Фамилия, имя, отчество!? Где живешь? Сколько лет?
Проснувшийся рапортует:
— Ломов Сергей Иванович, сорок три, в Лоб… — он валится на кушетку, и засыпает снова.
— Кому в лоб? — возмущается милиционер, но врач скорой поясняет:
— в Лобне он живет.
Муханов возбуждён.
— Гады, все за вас делать нужно! — Он протягивает руку к сидящему на банкетке и ухватив ножик за рукоятку, резким движением выдергивает его из раны, — ножик сами вынуть не можете! Рукожопые вы!
Пьяный на банкетке охает от неожиданности.
— Марш в перевязочную! — орет Муханов, и поворачиваясь к скоропомощникам с ножом в руке, тем же тоном: — Ну! Кому тут карты надо подписать?!
Милиционер хватает бледного мужичка и тащит его в перевязочную, медики протягивают карты на подпись.
В приемное вбегает новая бригада скорой.
— Каталка есть?
— Что там, — спрашивает Муханов, — Кома?
— Нет, просто спит! — отвечает бригада.
Муханов жестом приказывает медикам сгрузить с каталки бывшего неизвестного спящего на пол. Он смотрит на старый дефибриллятор, стоящий посреди приемного.
— Не буду убирать пока. Завозите!