День первый, пятница

«Ще не вмерла України і слава, і воля,
Ще нам, браття молодії, усміхнеться доля.
Згинуть наші воріженьки, як роса на сонці.
Запану...» МЛЯ!! Наконец-то дотянувшись до телефона, отключаю будильник. Эхе-хех… до чего же ненавижу рано вставать! Время шесть тридцать утра, Лёха приезжает минут в двадцать восьмого. Времени как раз хватит на приготовление завтрака, поедание его же, затем умыться и одеться. Завтрак… может… не, ну потом ведь жрать будет хотеться… не, нафиг, глаза просто не открываются! Переставляю будильник на семь утра, и тёплая, уютная постель снова принимает меня в свои объятия.
«Ще не вмерла України і слава, і воля,
Ще нам, браття молодії, усміхне...» МЛЯ!!! Теперь уже всё, резерв выбран, надо вставать. Откидываю одеяло… брррр... и чё я балкон на ночь оставил открытым? Волна холодного воздуха заставляет поёжиться. Хорошо хоть, на полу в комнате толстый бежевый ковролин. Ненавижу босыми ногами по холоду. И тапки не люблю. Впрочем, в ванной кафель, так что один фиг придётся надевать. Если когда-нибудь заработаю денег на собственную квартиру, подогрев полов — обязательно.
Для начала плещу на физиономию холодной водой — помогает проснуться. Теперь чистка бивней. Глаза уже воспринимают окружающую действительность. Из зеркала на меня смотрит худощавый высокий мужик «слегка за тридцать». Волосы тёмные и короткие, глаза голубые и сонные, кожа с въевшимся загаром, маленький круглый шрам на левой скуле, нос большой и с горбинкой. Левой рукой пытаясь засунуть щётку в труднодоступные места (не во все, только где зубы есть), правой провожу по щетине. Три дня… не, нах, времени нет уже, радостно нахожу оправдание. Закончив с зубами, «переходим к водным процедурам» (откуда фраза? не помню… старею, похоже...). Ополаскиваюсь по пояс над ванной, и хорош. Не в высшем обществе работаю.
Десять минут осталось, надо одеваться. А, блин, чуть не забыл. Достаю из холодильника бутыль нерафинированного рыжикового масла. Тягучая золотистая жидкость наполняет большую столовую ложку. Есть у меня такая, старинная. Ложка, в смысле. Мдяя, на вкус средней паршивости, мягко говоря. Но Лена говорит, очень полезная штука, а я обещал изменяться в лучшую сторону. Обещания надо выполнять.
Любимые «тактические» штаны тёмно-серого цвета, песочная футболка, кроссовки… ммм... пожалуй, флиску тоже возьму. Возвращаться вечером, а я с возрастом теплолюбив стал.
«Слышу голос из прекрасного далёка,
Он зовёт меня не в райские края...»
― Да, Лёш, привет!
― Привет! Я подъехал, выходи.
― A de kam, a de kam .
Открываю внутреннюю дверь, наружную... МЯЯЯУУУ!! Мля, забыл! Сняв кроссовок, на одной ноге прыгаю в кухню. С пакетиком вискаса скачу обратно. Прям немоскаль какой-то. Надеваю кроссовок. Ну вот не могу я дома в обуви ходить. Пунктик такой. У меня их много, кстати. Пунктиков, не домов. Открываю двери. Чёрно-белый обитатель подъезда Васька, вообразив себя удавом, с утробным мявом пытается оплести мне задние ноги. Мисочка стоит на положенном месте, в углу. На, на, кушай, животное. Кошак, перейдя с мява на мырчание, терзает добычу. Сбегаю с четвёртого этажа вниз, по пути забросив шкуру Васькиной жертвы в урну у подъезда. На улице солнечно, но ветрено и холодно. Больше на начало апреля похоже, чем на вторую половину мая. Кризис, ага. Солнцу урезали лимиты по топливу. Дом ещё просыпается, во дворе никого. Пробравшись между забившими каждый свободный метр машинами, заворачиваю за угол. Вот и Лёхин чёрный «Туарег». Сажусь назад, впереди Гарик сядет.
― Зиг!
― Aw yu du?
― A wɛl .
― Твоей нет сегодня?
― Не…
― Чё грустный такой, поругались опять?
― Угу.
― Чё на этот раз?
― Мммм… не хочу обсуждать.
― Ок. Ладно, поехали.
Лёха мой друг и, по совместительству, один из начальников. Внешне он похож на меня, только старше на двадцать лет. Тоже высокий, худощавый, голубоглазый и темноволосый. И нос такой же, большой и неарийский. Иногда нас вообще за родственников принимают. Лёха, правда, спортивный, в отличие от меня, много лет занимался боксом, борьбой и ещё чем-то зубодробительным, так что выглядит он лет на десять моложе своего возраста.
Выезжаем на Краснозвёздный. Да, я в курсе, что все его Червонозоряным называют, а вообще он уже Лобановского. Я не все. Да, я ж не сказал — мы на работу едем. Оптовая база, где арендуем склад, в Чубинском, рядом с аэропортом. Гарик живёт на Петровке, так что его подбираем на «Демеевской». Гена вообще на «Героев Днепра», но его сейчас нет, в Жыдленд на две недели улетел. А так обычно вместе с Гариком.
«Демеевская». Традиционная порция Лёхиных проклятий в адрес проектировщиков развязки на Московской площади (вроде, во что-то там её переименовывать собрались). Нагло тормозим на остановке, Гарик, под протестующее бибиканье маршрутки, неспешно забирается на переднее пассажирское, и наша боевая колесница вновь срывается с места.
― Бокер тов!
― Здорово!
Гарик, на самом деле, не Гарик, а Гагик. Армянин, как легко догадаться. Если увидеть. Вылитый Джигарханян. Хотя и так можно догадаться, по имени. Но, прожив лет двадцать в Харькове, а потом ещё двадцать пять в Земле Обетованной, а затем снова пять здесь, в Киеве, он предпочитает космополитичное «Гарик». Как и Лёха, бывший спортсмен, футболист. Сейчас, правда, больше на мячик похож, а не на футболиста. За шестьдесят, но энергии любой молодой позавидует. Хотя… я бы не завидовал. Иногда кажется, что его сейчас просто разорвёт от избытка энергии. Где-то с периодичностью в пятнадцать минут. Лена (с моих слов, они не знакомы) уверенно поставила диагноз «ярко выраженный СДВГ» . Впрочем, её хлебом не корми, дай у кого-нибудь отклонение найти.
Гарик ещё один мой начальник, самый главный. Вообще, у меня аж три начальника (Гена третий), и всего один коллега. Одна, вернее. Фирма у нас маленькая, принадлежит поровну Гарику, Лёхе и Гене (Гарика, правда, все признают старшим). Сотрудника же всего два — я и Оксана. Гарик, любящий пышные названия, меня окрестил финансовым менеджером, а Оксану — коммерческим директором. Меня сначала тоже хотел директором обозвать, финансовым. Но я отбился, позориться не хотелось. Сошлись в итоге на финансовом менеджере. Оксане же коммерческим директором называться очень нравится, она даже визитки себе заказала. Ну, каждому своё.
Надо же, как быстро время пролетело, пока рассказывал. Приехали. Заключительные четыреста метров по дороге, как будто пережившей пару хороших артподготовок, и мы у ворот. Пока створка медленно ползёт в сторону, Гарик с кряхтением выбирается из машины. Позвоночник у него не в порядке, причём сильно. Выбравшись, бодро движется в курилку. Тарасыч (один из двух совладельцев базы) в плане курения на территории сущий цербер — штраф 100 долларов. И возмущайся сколько хочешь. Кругом камеры, охрана всё видит. Молча спишут со счёта. Впрочем, я не курю, так что горячо одобряю.
Заезжаем на территорию, паркуемся. Вылезаю на свежий воздух, с хрустом потягиваюсь. Солнышко светит, ветерок лёгкий, хорошо… Тарасыч с Гильермо (второй совладелец) молодцы, конечно. Внушительная территория, всё заасфальтировано, чистота кругом, освещение и камеры. Ярко-синее основное здание (из быстровозводимых конструкций), там склады и офисы. Рядом на две трети построенное аналогичное, только оранжевое. Хотели расширяться, пока всё не началось. Теперь, наверное, нескоро достроят. Если вообще. Кирпичное здание КПП (оно же караулка). Тоже кирпичное, двухэтажное общежитие для рабочих, половину первого этажа занимает столовая. Гаражи с другой стороны главного здания, отсюда не видно.
Центральный вход, здороваемся с охранником. Тот сонно лупает глазами, одной рукой подтягивая норовящую сползти с плеча «Сайгу». На второй этаж, дверь открывается магнитным ключом. Цивилизация… Войдя в офис (светлая, с высоким потолком комната метров на тридцать пять квадратных), первым делом включаю... что?.. Нет, какой, нафиг, компьютер? Чайник, разумеется. Рабочее утро без чашки кофе считается ненаступившим. Пока закипает чайник, ищу в шкафу, что осталось из харчей. На голодный желудок с утра кофе вредно. Даже если столовую ложку рыжикового масла съел. Мдяя… негусто. Два овсяных печенья и засохший кусочек сыра. Оксана будет минут через тридцать, она у нас пополнением запасов заведует. Подождать?.. Не, не могу! Слабовольное я существо. Наливаю кофе себе и Лёхе, из вежливости спрашиваю, поделиться ли снедью. Получив ожидаемый отказ, включаю комп и, пока загружается, устраиваюсь на стуле с кофе в одной руке, печеньем в другой и мышкой в третьей. Гарик такое всё равно не ест, ему Оксанка домашнюю еду таскает. Комп раскочегарился, захожу в инет. Моя рабочая почта, общая корпоративная почта, мой блог, моя личная почта, вторая личная почта, третья личная почта... Пока Лёха пьёт кофе, а Гарик распугивает всех из курилки повышенной общительностью, можно заняться личными вопросами. Тааак… В блоге новых сообщений нет… В моих почтах тоже… Эхе-хех, никому-то я не нужен. Какая радость. Чё там в ленте блога?.. Героическая оборона «северной дуги»… она же «зачистка северного котла»… как обычно, версии очередного обострения «перемирия» диаметрально противоположны. Впрочем, по косвенным обычно можно сложить в голове общую картинку. Судя по всему, дороги уже простреливаются с обеих сторон, но колонны к станице Луганской ещё прорываются. Хотя, по идее, они должны прорываться ИЗ неё. Ладно, что там ещё… да вроде, особо ничего. Вот и Гарик идёт, пора занятой вид принимать. Потом ленту досмотрю.
Перепрыгиваю в корпоративную почту, надо выписки за вчера по банку и расходам по отчётам разнести. Я ж целый финансовый менеджер, ага. В реале, увы, скорее бухгалтер-грузчик. Но отчёты делать всё равно нужно. Пожалуй, расскажу немного подробнее, как тут у нас всё устроено. Доблестная фирма «GreenLine», в которой я имею несчастье трудиться, занимается импортом пищевой зелени (т.е. рукколы, мяты, базилика и прочих тимьянов с розмаринами) из Израиля. Точнее, в основном из Палестины, ибо там дешевле. Благо, освобождённый (наполовину) от сионистской оккупации арабский рабочий получает втрое меньшую зарплату, чем такой же, но всё ещё полноценно страдающий под пятой агрессора. Экстраполируя, «тогда, когда будет взят —аль-Акс!» , получать он будет уже вшестеро меньше. Что, несомненно, благотворно подействует на себестоимость. Пардон, отвлёкся. Так вот, занимаемся мы и другими продуктами, от мексиканской голубики до армянской стерляди и казахского чеснока (не связывайтесь, кстати, одни убытки), но основное — израильская зелень. Продаём её либо оптовикам, которые уже раскидывают по ресторанам и магазинам, либо рыночникам. Оптовикам, соответственно, за безнал, рыночникам — за нал. Впрочем, по нынешним временам, оптовики сильно сократились в числе, а оставшиеся перебираются на наличку. Что, разумеется, для нас только в плюс. А вот не в плюс то, что продажи, по сравнению с маем прошлого года, упали в три раза. Я здесь ещё не работал тогда, в конце ноября пришёл, но, по словам Лёхи, дела обстояли куда как шоколаднее. Так вот, поскольку товар импортный, а дураков в бизнесе мало, и мы, и все наши конкуренты, занижаем инвойсы. Т.е., реально мы ту же мяту в Палестине покупаем за 7,60 $, а в инвойсах, приходящих с грузом на таможню, она стоит 2,30 $. Соответственно, получаем экономию на пошлине и НДС. Минус дружба с таможенниками и услуги брокера, через которого дружим, но оно того стоит. Тут, правда, выскакивает другая проблема. Официально мы можем отправить голодающим детям Палестины 2,30 $, а должны-то 7,60 $. Тут на помощь снова приходит добрая фея в лице дуэта Тарасыча и Гильермо. Таможенные брокеры, кстати, тоже они. Вернее, одна из их многочисленных фирм. За долю малую они обеспечивают отправку оставшихся 5,30 $. Хотя не, вру, не такая уж и малая эта доля. Семь с половиной процентов, если деньги зашли к ним на счёт как безнал, и четыре — если как нал. Грабёж, вообще-то. Ну да времена нынче такие. До войны было меньше. Впрочем, тут у нас есть одно преимущество, позволяющее переводить под два процента. Вообще-то это секрет, может, потом как-нибудь расскажу.
Дробный цокот каблучков в коридоре — это Оксана. Она в Борисполе живёт и приезжает на вахтовом автобусе к девяти. Высокая, с формами, чернявая и кареглазая, симпатичная и напористая. Некоторая провинциальность тоже имеет место быть. Короче, один в один «типичная хохлушка» со страниц какой-нибудь книги средней паршивости. Двадцать девять лет. Она у нас коммерческий директор. То есть, называя вещи своими именами, менеджер по продажам. Не успев включить компьютер, достаёт из пакета термоски и судочки с едой для Гарика. Вообще, интересные у них отношения. Он её гоняет как сидорову козу, эксплуатируя заодно в качестве секретарши и личного помощника. Оксана частенько строптиво огрызается, но в итоге всегда делает, как требует Гарик. При этом явно смотрит на него восторженно, неосознанно подражая даже его интонации и лексике. Когда нашего сгустка энергии нет в офисе, стремится заполнить непривычные тишину и спокойствие какой-нибудь хаотичной активностью в духе своего идеала.
Так, расходы по растаможке разнёс, платежи разнёс, накладных пока нет к выписке. Теперь посмотреть, кто из контрагентов пропустил сроки по оплате, написать им письма, и пока что с работой всё. Вообще, если честно, работа у меня совершенно ненапряжная. Правда, скучная и малооплачиваемая, увы. Что я тогда на ней делаю? Ну а вы как думаете? В стране война, безработица за двадцать процентов, экономика рухнула на дно и уже начинает копать. Короче, слово «счастье» упорно не складывается из букв «ж», «о», «п» и «а». Заговор, наверное. Жидомоскальский. Не время работу искать, если одной фразой. Не, я о себе довольно высокого мнения в плане способности делать что-то полезное. Но, во-первых, надо найти работодателя с совпадающим мнением о моей персоне. Что не очень просто. Как там Лена написала в диагнозе: «Зачастую — переоценка собственных удач и достижений, формирующих совершенную идею исключительности». Вот. А её оценкам доверяю. Иногда. Во-вторых, на поиск этого чуткого и душевного работодателя, способного по достоинству меня оценить, желательно в денежной форме, нужно время. Время — деньги. Денег нет. Так что быть мне бухгалтером-грузчиком ещё неопределённо долгое время.
Кстати, о грузчике. У нас ночью груз прилетел. По идее, как раз сейча... у Гарика звонит телефон.
― Да, Димасик.
― …
― Привезли уже? Спасибо. Пока.
Мля, и что у него за дурацкая привычка коверкать имена? Димасик, Лёшкин, Витаськин (это я). Пару раз говорил, что я не Витаськин, не Виталькин и не Витасечка — обижается. Вот, опять:
― Лёша-джан, Витаська, груз пришёл, пойдём разгружать.
Ничего не поделаешь, труба зовёт. Четверть тонны свежей израильской зелени ждёт. Мы с Лёхой надеваем рабочие куртки, после чего вся наша четвёрка идёт вниз. Фирма арендует один из четырёх складов в левом крыле здания. Ну, если честно, на целый склад нас не хватает. Кроме «ГринЛайна» (т.е. нас) там ещё наши непосредственные конкуренты «Агротрейд» (два тёзки, Руслан и Руслан), также таскающие в основном израильскую и африканскую зелень, и Халеф. Последний — давно укоренившийся в Киеве палестинец, работает на пару с женой-украинкой. Есть у меня подозрения, что многоуважаемый Халеф не просто так уехал с исторической родины в древнюю столицу Киевской Руси. Что-то там у него случилось, после чего возвращаться нежелательно. Иначе как объяснить, что он, палестинец, возит не палестинскую зелень, а экзотику из Таиланда и Вьетнама? Не, это «ЖЖЖЖ» неспроста…
Два паллета со штабелями коробок уже стоят перед воротами склада. Погрузочно-разгрузочная зона тут огромная, закрытая, обогреваемая зимой и охлаждаемая летом, так что ничего с зеленью не произойдёт, если пару часов постоит. Потом, конечно, нужно в склад завезти, там температура +3 ˚С. Тут главное базилик сгоряча не положить в склад, ему +10...15 ˚С нужно, как раз температура погрузочной зоны.
Мастер-картоны нужно открыть, проверить товар, потом раскидать по отдельным паллетам: мята к мяте, базилик к базилику и т.д. Потом разложить уже по заказам. Например, пишем на куске картона «Колосов» и откладываем ему на паллет двадцать рукколы, пятнадцать мяты и по пять розмарина с тимьяном. На другой пишем «Намик»: сорок мяты, тридцать рукколы, по десять тимьяна с розмарином, четыре лимонника, пять тархуна и один шалфей. Всё приходит в коробках по одному килограмму (только лимонник по два). На отдельный паллет тому же Намику откладываем двадцать зелёного и семь красного базилика, так как его мы в склад завозить не будем (там холодно), а оставим в погрузочной зоне. Тут камеры кругом, не воруют. В общем, всё в таком духе. Работа занимает полтора часа. Если бы не хаотичные метания Гарика, набрасывающегося на нас с Лёхой с криками: «Это кому!? Давай сразу отложим сюда! Колосову мы не можем столько дать, мы должны Намику отложить! Колосову не хватает, давай у Намика заберём!», — уложились бы минут в сорок пять. Мягко отгавкиваемся, давно уже поняв, что это клиника, и ничего тут не поделаешь.
По идее, на этом можно было бы смело ехать домой. Кладовщики на базе работают 24/7, когда клиент приезжает, они перезванивают, уточняют, после чего паллет выкатывается со склада, клиент оставляет деньги кладовщику (если «нальщик»), и все довольны. Но увы. С Гариком мы будем сидеть тут часов до шести в лучшем случае. Скучно ему, дома нечем заняться, вот и тиранит нас. Ладно, выпишу накладные пока. Ещё пятнадцать минут, слава «1С». Теперь можно спокойно френд-ленту в блоге посмотреть, а там и до обеда рукой подать, столовая в полдень открывается.
Одно время я в блогосфере был довольно активен и даже периодически в топ попадал. Писал в основном на исторические, географические и политические темы, ну и по расовому вопросу. Я, кстати, националист. И расист. И вообще, весьма неполиткорректен. Впрочем, уже давненько я ничего не пишу и даже ничего не комментирую. С Майдана где-то. Поначалу ЖЖшные приятели и просто читатели спрашивали, куда пропал и почему. Отнекивался занятостью, а потом и позабыли про меня. Слава мирская преходяща, увы. Да и хрен с ней.
Что у нас тут, помимо «Северного котла»… Гривна по тридцать один… Не, про Украину не хочу читать. Да и вообще, нет настроения в блоге сидеть. Захожу в Скайп. Лена в сети. Интересно, ещё сердится?
― Привет! 
Жду… Она редко сразу отвечает. Пожалуй, чаю пока попью. Оксана вон новые плюшки какие-то притащила, нападу на одну.
Минут через пятнадцать значок Скайпа мигает. Смотрю.
― привет
― Чего делаешь?
Ещё десять минут.
― Кушать готовлю
Покушать она любит. Весьма. Хотя фигура идеальная, никак не скажешь, что ест раз семь за день.
― Кто бы сомневался ;-)
― 
― Учёба во сколько сегодня заканчивается?
― Как обычно
― Увидимся вечером? ♥
― нет
― Ок
Мдяя… Вот и поговорили. Блин, настроение упало. Не то чтоб прям ниже точки замерзания, но всё же. Не отношения, а игра в футбол на минном поле. Пойду поем, пожалуй. Способ порадовать себя, как ни крути.
Столовая у нас интересная. Кормят, в общем-то, достаточно вкусно. По ценам тоже нормально. Но вот ровно через полчаса после приёма пищи, как по хронометру, начинается сильная изжога. У трёх из четырёх вкушающих. То есть налицо общая закономерность, а не индивидуальная реакция. Мы, всем нашим маленьким трудовым коллективом, пытались разгадать эту тайну. Не преуспели. Вот и сегодня — запитал пюре с печёнкой в сливочном соусе, селёдку под шубой, взял с собой ещё пару рогаликов с повидлом, чаю в офисе попить. Всё вкусно. Проходит полчаса — мерзкое ощущение изжоги. Мистика.
Часа три проходят в послеобеденном оцепенении. Вяло отбиваюсь от Гарика и Оксаны. Что у них за привычка по десять раз переспрашивать одно и то же. Надеются, что, как в том анекдоте про фильм «Чапаев»: «Вдруг на этот раз выплывет?».
По мере приближения конца рабочего дня у Гарика нарастает активность. Как обычно, большая её часть направлена на обогрев атмосферы. Ближе к шести он уже мечется по кабинету с подрагивающими руками, что-то бормоча себе под нос на смеси армянского, иврита и русского. Энергия распирает изнутри, того и гляди взорвётся. Мы с Лёхой называем это «вечерним безумием». Когда Гарик не слышит, понятное дело.
Без пятнадцати шесть обычно настаёт решающий момент. От Гарика уже можно прикуривать, и, если сейчас не убедить ехать домой, он потащит всех перебирать базилик или начнёт названивать в какой-нибудь Тернополь, на протяжении часа яростно обсуждая не пойми что, или ещё что-нибудь придумает. Смысл в том, что либо мы уезжаем прямо сейчас, либо остаёмся ещё как минимум на час. Сегодня нам везёт. Гарик умеренно возбуждён и без особого сопротивления позволяет запихать себя в машину. Слава Ктулху. Едем домой.
Как обычно, вылезаю на «Бориспольской». Чем стоять в пробках, лучше я на метро прокачусь. Заодно книжку почитаю, кроме как в метро особо и не почитаешь. «Clash of Kings» вот уже вторую неделю одолеваю, пока половину победил.
Метро я люблю. Есть тут какая-то своя энергетика. В наземном городском транспорте такого нет.
Выхожу у вокзала. На площади обычная сутолока, мутные ребята продают непонятно что. Вообще, задерживаться тут не следует. Менты регулярно устраивают то облавы на уклонистов, то поиски незаконных стволов, которые везут с Востока. Мля, каким же дебилом нужно быть, чтобы тащить охапку стволов в поезд. А на прошлой неделе поймали тут двух таких, в Инете писали потом. Что любопытно, частые шмоны и облавы абсолютно не мешают мутным ребятам продавать стволы и паспорта. Причём все об этом знают. Правда, с вероятностью в пятьдесят процентов тебя могут кинуть. То есть либо кинут, либо не кинут. Зависит в основном от того, какое впечатление произведёшь. Меня, наверное, кинули бы, не очень на крутого парня похож. Ну да я там ничего покупать не собираюсь. Вообще, я обычно на «Дворце Спорта» выхожу, и оттуда на сороковом троллейбусе. Дальше, зато спокойнее. Но сегодня вот настроение прогуляться.
Ныряю в длиннющую, узкую, тёмную кишку пешеходного тоннеля до площади Петра Кривоноса. Помню, ещё в детстве он мне не нравился. Темно, тесно, грязно. Одно время привели в порядок, но сейчас всё вернулось в исходное. Наркоту, кстати, тоже тут продают, если кому интересно вдруг. Во-о-он там, где цыганята. Переход через дорогу, и по Кудряшова неспешно удаляюсь от вокзала. ЖК «Времена года» по правому борту. Живут же люди. Когда-то мечтал заработать денег на квартиру здесь, с видом на лесопарк. Даже шанс был. Небольшой. Увы, с нынешней зарплатой мне и на комнату в коммуналке не скопить. Впрочем, теперь и мечты у меня совсем другие…
Вот и Соломенский парк. Ещё в детстве любил здесь гулять. Сейчас треть застроили дорогими коттеджами, а оставшееся загадили до африканского состояния, но иногда тянет после работы пройтись тут. Благо, до дома как раз в этом направлении. Иду мимо неработающих фонтанов и пересохших прудов. Помню, маленьким ловил тут лягушек. Потом выпускал. Я вообще живность люблю. Когда лет пять-шесть было, специально приходил сюда после дождя собирать с асфальта дождевых червей и выпускать их в лесу. Жалко было, засохнут ведь. Мдяя… Вообще, признаюсь, мне и сейчас иногда не лень нагнуться и забросить скользкую животинку на клумбу. Можете считать идиотом.
Раньше детей много тут было. Сейчас только собачники, да две бухие компании на остатках скамеек сидят. Не агрессивные, и слава Ктулху. По нынешним временам это редкость. Хотя, вот она причина их неагрессивности — по центральной дороге парка прохаживается патруль нацгвардии. Четыре человека: каски, броники, наколенники/налокотники, стрелковые очки, обвес всякий. Солидно смотрятся. Нацгвардия уже вторую неделю патрулирует Киев в связи с разгулом преступности. Ну, дело нужное, не поспоришь.
Почти дошёл. Поднимаюсь по лестнице. Прохожу мимо рынка, устроенного на месте большого фонтана. Действительно, нафига нам фонтаны, если можно рынок устроить. Козлы…
Ещё пару кварталов и я дома. Не, сначала в магазин зайду. С тоской смотрю на сосиски и гречку в пакетиках. Так быстро и удобно было бы ужин приготовить… Но нельзя. Как Лена меня просветила, в сосисках содержатся нитраты… или нитриты, не помню точно. Гадость, короче, проникающая в мозг и там откладывающаяся. И белка нормального в них нет. А гречка в пакетиках бессмысленна, все полезные вещества сливаются вместе с водой. Я же обещал, что буду нормально питаться. Не хочется её разочаровывать. Да и права она, разумеется. Так что беру кусок мяса и луковицу. Гречка россыпью у меня дома есть ещё. Конечно, несколько геморройнее, чем пару сосисок и пакет гречки в одной кастрюле сварить, зато вкуснее и полезнее. Мдяя… Не, я не подкаблучник, как вы подумали. Просто мне эта девушка очень нравится, и я понимаю, что она права. Вот и самосовершенствуюсь потихоньку.
Васьки в подъезде не видать, бродит где-то. Ладно, утром покормлю. Заключительное усилие, поднимаюсь на четвёртый этаж, открываю дверь…уффф… Дома. Наконец-то.
Ну, как «дома»? Квартиру эту я снимаю. Очень чистая, аккуратная и уютная однушка. В том же дворе, где в детстве жил. Нравится мне район, специально здесь искал. Минус один — на оплату уходит две трети моего заработка. Живу я скромно, но даже по самому минимуму мне нужно чуть больше половины зарплаты. Пока выручают остатки прошлых накоплений, но они отнюдь не бесконечны. Надо что-то думать.
Режу мясо кубиками, вот они уже шипят на сковороде. Теперь промыть гречку… ставлю кастрюлю на огонь… лук порежу, и пусть пока лежит… Пускай всё готовится, перехожу в комнату, включаю ноут. Пока раскочегаривается, можно отжаться раз двадцать, взбодриться малость. Так, что у нас тут в почтах… не, никому я не нужен. Ладно, раз так, пойду мясо помешаю. Да и лук уже скоро закидывать пора.
Всё готово, с тарелкой устраиваюсь поудобнее перед ноутом. Чё бы поделать… Над книжкой что ли поработать… Да, я книгу пишу. Не говорил разве? Ну вот, говорю. Давненько начал, уже третий год как пишу. Тяжко идёт. Пока обдумываешь — в голове куча интересных идей, но вот начинаешь выкладывать их на бумагу — и… мдяяя… Тяжко, в общем, идёт. О чём книга? Эээ… В другой раз как-нибудь расскажу, сегодня настроения нет. Ни рассказывать, ни писать. Пожалуй, очередную серию «Battlestar Galactica» посмотрю в онлайне, и на боковую. Хороший сериал, кстати. Рекомендую.
Посмотрел, осталось душ принять перед сном. Раздеваюсь, прохожу в ванную. Большое зеркало в полный рост. Дико возбуждает, когда мы с Леной... эээ… короче, бывает весьма полезным. Увы, я опять сделал что-то не так, и она сегодня не придёт. Эхе-хех… давненько я таких эмоций ни к кому не испытывал…
Встаю перед зеркалом, пальцы скользят по двум уродливым шрамам на груди. Вспоминаю…
Пулемётчик поймал нас на перебежке через улицу. Шедший первым Тоха напоролся на очередь и стал заваливаться вперёд и вправо. Я кидаюсь к бордюру и падаю на спину, как показывал Варан на занятиях по бою в городе. У него, правда, куда ловчее это получалось. Вот только у Варана сзади не болталась тогда «мародёрка», и в руках у него был калаш, из которого можно вести огонь очередями на подавление. Один хрен прицелиться нормально из такой позиции невозможно. А у меня в руках СВД , и нормально залечь не позволяет «мародёрка». Мля! Пулемётчик переносит огонь на меня. Сзади идёт гранатомётная двойка, надо его отвлечь, чтоб они смогли отработать. Пряча голову за бордюром, успеваю два раза выстрелить в направлении врага, прежде чем по груди как будто чиркает раскалённый гвоздь. Выронив винтовку, из последних сил стараюсь не согнуться, чтобы не показаться над укрытием. БАМ!-БУМ!!! Громовой звук сработавшей «трубы» слышу как сквозь толстый слой ваты. Где-то рядом бьёт автомат, чувствую, как сильная рука тащит меня за петлю на разгрузке по засыпанной осколками кирпича дороге. «Умник, ты как, живой?!». Здоровенная туша Малыша заслоняет обзор. Гранатомёт в его руках кажется тросточкой. Откладывает оружие в сторону, копается в аптечке. Укол. Фффф… Вроде полегчало чуть… МЛЯТЬ!!!! «Тихо, тихо, надо раны обработать!». Я тут сдохну сейчас от такой обработки. Малыш разрезает маскхалат у меня на груди. Чуть приподнявшись, смотрю. Пули прошли вскользь, разорвав кожу и мышцы. «Жить будешь!» — радостно заявляет наш ручной бегемот. Он вообще весьма жизнерадостный хлопец. «Повезло, что РПК , а не ПКМ! А то бы песец!». Да уж. Повезло…
Принимаю душ, напоследок проверяю почту и проваливаюсь в сон.