Женя Филатов отдал ручку управления от себя, и машина чуть опустила нос. Вертолет, идущий на предельной скорости, едва не рубил лопастями верхушки деревьев. Прижимаясь низко к земле, летчик старался опустить винтокрылую машину ниже линии радиогоризонта тех средств освещения воздушной обстановки, какие работали в данном районе. Это позволило бы ему пройти незамеченным большую часть пути.
-Ну что, штурман, ссыкотно, когда весело? - на пике боевого возбуждения прокричал Женя по внутренней связи.
-Давно мечтал так повеселиться, - в тон ему отозвался Шубников из нижней кабины.
Вертолет выгрузил на американцев практически весь свой боезапас, осталось буквально три-четыре десятка патронов в пушечной ленте, и машина поэтому шла налегке, верткая и управляемая.
Внезапно в наушниках Женя услышал голос Петрова, который не постремался орать открытым текстом:
-Филатов, небо закрыто! В твою сторону ушли две штатовские «Кобры».
-Понял, батя, - ответил командир вертолета.
Женя осмотрелся — и он, и летящие ему на встречу «Кобры», могли обнаруживать воздушного противника только с помощью глаз пилотов, и поэтому шансы уравнивались. Филатову нужно было хотя бы максимально приблизиться к своей базе, если уж и не долететь до нее. Ему не хотелось уткнуть вертолет в землю и пешком тащиться до базы по земле, рискуя своей жизнью и здоровьем в этой горячей стране.
Женя поделился «радостью» со штурманом, который, впрочем, особого беспокойства не высказал.
Еще несколько минут полет проходил в спокойном режиме, но вскоре штурман разглядел впереди две точки, которые быстро приближались, и вскоре приобрели вполне ясные очертания американских боевых вертолетов «Кобра».
-Женя, на одиннадцать часов... - сказал штурман.
-Вижу, - спокойно отозвался командир.
Сомнений в том, что они остались незамеченными, у пилотов не было. В отличие от американских вертолетов, «ооновский» Ми-24 был окрашен в белый цвет, хорошо видимый на фоне темных зарослей экваториального леса. А вот американские «Кобры» были выкрашены в защитные цвета, и хорошо различать их можно было только на фоне светлого неба. Благо, что пока они шли выше, чем Ми-24.
-Командир, только не укачай, - съязвил Юра, которому в предстоящем воздушном бою делать было нечего — управляемого оружия на борту не было, и таким образом, Шубников был сейчас просто балластом, ничем не озадаченным, но все же так же, как и пилот, рискующим своей жизнью...
-А ты пакетик-то целлофановый приготовь, - сказал Женя. - На всякий случай...
Вертолет начал косо пересекать русло какой-то реки, и командир мгновенно сориентировавшись, выполнил педальный разворот, и на скольжении с небольшим снижением, ровно вошел в своеобразный коридор, который был образован над водной поверхностью между деревьями, росшими на берегах реки. От потока воздуха по водной глади пошли волны...
-Ты их видишь? - спросил Женя.
-Нет, - ответил штурман.
-Значит, и они нас не видят.
Одно дело было лететь над верхушками деревьев, и совсем другое — в узком коридоре, рискуя в любое мгновение влететь в узость, шириной меньшую, чем диаметр несущего винта. Женя полностью сосредоточился на управлении машиной, интуитивно понимая, что штурман в эти мгновения во все глаза высматривает врага.
-Командир, пора выглянуть, - посоветовал Юра, когда вертолет пролетел над рекой около двух километров.
Филатов ручкой шаг-газа приподнял машину, и справа-сзади оба летчика тут же увидели уходящие на расходящихся курсах две «Кобры». Это была идеальная позиция для начала атаки — и оба летчика по-звериному взвыли, обуреваемые боевым азартом.
Женя начал выполнять правый разворот, заходя «Кобрам» в заднюю полусферу. Набрав сотню метров высоты, он ринулся вдогон за ничего не подозревающим врагом. Когда до американских вертолетов оставалось около километра, один из них вошел в скольжение, очевидно, для того, чтобы осмотреть слепую зону, и естественно, увидел заходящий в атаку Ми-24.
Скорость «Кобр» была не больше двухсот километров в час, тогда как «двадцатьчетверка» шла на максимально возможном для нее ходу. Расстояние быстро сокращалось. «Кобры» начали выполнять боевые развороты, тем самым расходясь в разные стороны, снижая риск одновременного поражения. И пришло время выбирать.
-Правого! - крикнул по связи Юра, в азарте держась в кабине за поручень, понимая, что сейчас Женя начнет крутить высший пилотаж, а его самого начнет швырять по кабине.
-Принято, - рыкнул в ответ Филатов, доворачивая вертолет на «Кобру», уходящую скольжением вправо. - Смотри за левым!
Женя видел, как пилот «Кобры» пытается вывернуться из сложившейся ситуации, он уходил вправо, поднимая нос машины и набирая высоту, тем самым снижая горизонтальную скорость, в надежде, что быстро летящий Ми-24 не успеет нормально прицелиться. Но расстояние катастрофически быстро сокращалось, и Женя уже скинул с гашетки предохранительную скобу.
В последний момент, поняв бесполезность таких своих действий, пилот «Кобры» опустил нос, в надежде прижаться к верхушкам деревьев. Но это уже не имело смысла. Филатов наложил марку прицела на центр вражеского вертолета, прямо в главный редуктор, и утопил гашетку.
Короткая очередь 30-миллиметровой автоматической пушки достигла своей цели. От «Кобры» в разные стороны полетели какие-то ошмётки, отлетели две лопасти, и машина, кроша деревья оставшимися на втулке лопастями, мягко погрузилась в бушующую зелень леса. Кроны деревьев схлопнулись над упавшим вертолетом.
Спустя несколько секунд над местом падения «Кобры» прошел Ми-24.
-Грамотно, - съязвил Юра. - Воздушный «Ворошиловский стрелок», ни дать, ни взять...
-Ты за вторым смотри, - бросил Женя. - Где он?
-Влево ушел. Доверни чутка, не вижу его...
Женя ввел вертолет в левое скольжение, одновременно уходя на горку. Машина начала забираться вверх, увеличивая угол тангажа. Земля ушла вниз, и перед собой летчики видели только безоблачное небо. Достигнув высоты триста метров, Женя выполнил ранверсман - педальный разворот, повернув вертолет носом к земле. На какое-то мгновение машина застыла в воздухе, но тут же начала быстро проваливаться вниз, набирая вертикальную и горизонтальную скорость.
-Вон он, - крикнул Шубников, и тут же уточнил: - Смотри правее, на два часа! Он к нам левым боком, в боевом развороте!
-Вижу, - отозвался командир, вгоняя вертолет в крутое пике, разгоняя его на максимальную скорость.
-Не успеем, - констатировал штурман, наблюдая за маневром оставшейся «Кобры».
В это время пилот «Кобры», завершая разворот, вывел свою машину на углы, позволяющие оператору работать подвижной пушечной установкой.
-Уклоняйся, Жека, в сторону! - завопил Юра, понимая, что сейчас произойдет. - Он сейчас довернет, и пустит в нас «Стингер»!
-Вижу, - ответил Женя. - Будь готов пустить «асошки»!
20-миллиметровая автоматическая пушка «Кобры», максимально вывернутая влево, выпустила длинную очередь в Ми-24. Рой снарядов полетел прямо в лица Шубникова и Филатова.
-Женя-а-а-а! - взвыл штурман, которому в случае прямого попадания должно было достаться больше.
-Вижу, не ори, - спокойно ответил командир, и ввел вертолет в скольжение с небольшим набором высоты.
Спустя секунду рой снарядов красными строчками прошелестел чуть ниже вертолета, и лишь один касательно ударил по броневой скуле слева от командира.
-Попали, - нервно констатировал Юра. - Ты там жив?
-Жив, Юра, жив! - весело крикнул Филатов, насаживая «Кобру» на марку прицела.
Вертолеты открыли огонь друг в друга практически одновременно. Вынужденный удерживать машину точно на линии прицеливания, а так же интуитивно учитывать необходимое упреждение по фронтально перемещающейся цели, после выпущенной очереди Женя Филатов наконец-то смог дать волю чувству самосохранения, и снова ввел вертолет в скольжение. Однако, на этот раз спастись от пушечной очереди не удалось. Американский летчик выбрал ошибку в прицеливании и несколько снарядов «Кобры» влетели в носовую часть Ми-24. Один из них пробил толстое лобовое остекление нижней кабины, после чего разрушил в кабине прицел, осколки которого попали Шубникову в лицо и шею. Командир увидел, как остекление кабины штурмана изнутри окрасилось брызгами алой крови — количество которой не оставляло никаких иллюзий.
-Юра! - крикнул Филатов по связи. - Юра!
Чтобы ответить командиру, штурману нужно было нажать маленькую кнопку на ручке управления — привычная для летчиков манипуляция. Но Юра не отвечал. Даже простого щелчка Женя так и не услышал в своих наушниках.
Несколько снарядов, выпущенных Филатовым, попали в «Кобру», отчего вертолет получил серьезные повреждения, начал неконтролируемое вращение и через несколько секунд скрылся среди зарослей.
Филатов еще несколько раз пытался дозваться штурмана, но тот молчал намертво.
Женя сориентировался, снизился, осмотрелся. Горело табло «температура масла», левая турбина выла с какими-то посторонними звуками – очевидно, вертолету досталось не хило, и машина шла на честном слове.
-Что у вас? – донесся по рации голос Петрова.
-Юрка двухсотый, - ответил командир. - Оба гада на земле.
-Пакистанцы подняли свою «Кобру», - довел до Филатова начальник авиабазы.
-Я пустой. Все потратил.
-Мы не можем его сбить – спецов на базе нету. Сади машину, сообщай координаты, мы тебя заберем.
-Протяну, сколько смогу.
-Я понял. Удачи.
-Конец связи…