Серия вторая «Возвращение Данилы»
И тут перрон огласился истошным гвалтом, шумом, визгами и песнями группы «Шоколад». Припёрлись школьники. И прямо дофига так. На целый вагон хватит. Смотрю, с родителями едут и с учителями, и физрука, походу, прихватили. Ну правильно, с такой оравой кто разбираться-то будет. Моего возраста, судя по виду девчат и пацанов. Пока на меня не обратили внимания, я купил десяток бутылок «Пепси» и пару гроздей винограда сорта «сладкий, как мёд, без косточек», свалил к себе в двухместную каморку. Закрылся, покормил Тихона паштетом из тушёнки, специально накрученным для кота в дорогу, налил в миску свежей воды. Кот пожрал и выслушал мою просьбу: в случае чего поссать на газетку, а я её сразу выкину. Окошко я, неимоверными усилиями, всё-таки открыл.
— Первое купе, заходим по списку Степанцова!— заорал прямо перед дверью задорный женский голос.
— Я!— отозвалась какая-то девчонка.
— В пятку из ружья, быстрее! Дальше: Ивакина, Хромова, Маркина, заходим, заходим!— раздались смехуёчки, топот, повизгивания.
С интересом прислушался, невидимая мне классная руководительница очень быстро распределяла школьников по купе. Причём всё было продумано: первая половина — девчонки, посередине — активистки-мамашки, две училки, потом ребята и в последнем купе — какой-то Фёдор Иваныч со своими. Ну, по-любому, физрук и с ним его спортсмены. Так, в щёлку подглядел — здоровенные жлобы с сумариками, в которых по-любому жрачки на пол-Ростова припасено. А может и не физрук, а трудовик какой, а с ним тройка крепких мальчиков, как обычно. Школьники что-то гомонили, носились туда-сюда. Пришлось закрыться на защелку, потому что по тупости кто-то дёргал дверь. Две девки стали прямо напротив моей двери и обсуждали какого-то Женьку, походу звезда класса, как наш Продик.
— Ну, Жанна и Танька спать лягут, мы к пацанам тогда и забуримся,— рассуждала одна из девчонок.
— Да они дежурить будут, я же слышала ещё на вокзале, как Жанна расписание дежурств зачитывала. Сперва Танька, потом мамка Юлдашевой, потом Резниковой, потом Петрович и Жанка сама под утро. Хрен мы посидим у пацанов.
— Ой да ладно, мы что, Татьяну Михалну не приболтаем? У Женьки там винцо есть, Костя батарейки на мафон взял.
— Михална нормальная, не такая собака, как Жанка,— согласилась другая девчонка,— как думаешь, Корона со своими Женьку утащат или пойдут к Ивашинникову и его компашке?
Обычный девчачий трёп. Всё прямо как у нас — разбились по группировкам, думают винца попить, мафон послушать. А училки и мамашки-активистки тут вообще не в тему, мешают молодёжи культурно проводить досуг.
Постоянно доносились визги и смехуёчки. Требования побыстрее переодеваться и не подглядывать.
Тихон, мирно дремавший, пошевелился и мявом оповестил, что неплохо бы перессать. Да и самому пора. Порылся в бауле, достал старые сетчатые штаны, «сельскую рубашечку» и уебанскую кепочку. Нахрена я тащил с собой образ «станичника Данилы»? Да просто захотелось. Да, ещё очки с простыми стёклами. Переоделся, посмотрелся в зеркало. Чуть сгорбился и, запихав Тихона в спортивную сумку, выскользнул в коридор. Сразу же упёрся в две откляченные жопы в спортивных труселях. Блондиночка с конским хвостом и брюнетка с каре. Повернулись, с интересом взглянули на меня. Я, согнувшись ещё больше и спрятав голову в плечи, пробормотал:
—Извинитеее,— и посеменил к туалету.
— Закрыто там,— с усмешкой оповестила меня блондиночка.
— Иди в другой. Пацанов попроси, пропустят,— подколола брюнетка.
— Да, да, конешна, девчат,— пробормотал я и, быстро открыв дверь, юркнул внутрь.
Разложил для Тихона его газетный туалет и? пока он делал свои дела, приник ухом к двери.
— Инк, у него ключ! Беги за полотенцами и кулёк мой возьми, только тихо!
— А он нас пустит, этот колхозан?
— Да заболтаем, ток не говори никому!
Перессав и сполоснув морду, выкинул Тихоновские отходы в унитаз и резко выскочил, чуть не уебав блондиночку по физиономии дверью.
— Мы тут быстренько сполоснёмся,— открыла она рот.
— Та не, вы шо! Нельзя, инструкция, инструкция,— забормотал я и снова закрыл дверь. Проводница Валентина, выглянувшая из своего закутка, подняла брови, но довольно быстро опознала меня и ухмыльнулась, промолчав. Я закрыл дверь и шажками смылся к себе.
— Инк, блин, этот придурок не пустил!— ага, это блондиночка.
— Сашк, ну ты чо, блин!— а это брюнетка. С бутылочкой «пепси» я пристроился возле двери и, смазав уши, принялся вникать в происходящее.
Тихон, пожрав опять самодельного паштета и похлебав водички, залез ко мне на колени и включил мурчалку. Где-то уже в купе завывал магнитофон.
— Как мне жаль, хотя тебя я не любил,— надрывался «Шоколад». Кто-то менял яйца на колбасу. По вагону поплыли запахи дорожного хавчика. Ужинают. Время ко сну как раз, сейчас начнутся посиделки и зажималочки. Интересно, у них самый хитрый неизвестный Женя, который ухитрился винца протащить. Или есть ещё замудрённые парни?
— Жанка, Жанка идёт!— пронеслось, словно ветер по вагону.
Смехуёчки и шепотки стихли.
— Спать! Отбой!— раздался властный, с металлическим оттенком, голос,— Свет выключили! Степанцова, застегни мастерку. Кудряшов, марш отсюда! Светлана Валерьевна, подойдите сюда. Вот за этими — особый пригляд! Кронина, дыхни! Курила?
Какие-то оправдания, уверения. Ха! Как я понял, винцо-то изъяли. Да ещё и вылили! Дёрнули и мою дверь. Блин, защёлка! Девушка в чёрном облегающем спортивном костюме. Блестящие чёрные волосы собраны в хвост. Брр, а взгляд начальственный, просто пиздец.
— Так, а тыы..?— вопросительно протянула она, всматриваясь в полумраке купе.
— Я не ваш,— буркнул я, отодвинувшись к стенке.
— Ааа,— протянула училка,— сельская молодёжь? Смотри мне тут. Не высовывайся вообще!
Я, якобы испуганно, покивал головой.
— Наши начнут обижать, скажи что Жанне Денисовне пожалуешься! Ты меня понял?
— Ддда!
Училка с сильным хлопком задвинула дверь и свалила. Постепенно всё успокоилось. Изредка кто-то пробегал к бойлеру заварить чаёк. У проводниц не покупали. Школота, такая же, как и я, что с них взять.
Во! Слышу, опять беседуют соседки Инка и Сашка, жалуются друг другу, Жанну Денисовну костерят. Помочь им что ли?
— Девчат, а девчат,— приоткрыв дверь, полушёпотом позвал я соседок.
Чернявая Инка обернулась и снисходительно посмотрела на меня.
— Чего тебе? Ты кто вообще такой?
— Та я Данила со станички... Девчат, а эта Жанна Денисовна грозная такая, да! Училка ваша?
— Слышь, Данила, тебе-то какое дело?— поинтересовалась блондинка Саша.
— Да молода больно, сама как школьница!
— Она по комсомольской линии, на училку на заочном учится, в школе работает. Тебе-то что?
— Дык могу помочь!
— Чем ты Данила-чудила поможешь?— усмехнулись девчонки.
— Ну там это... заговорю её, может выпить чего предложу!
— Ну так они сейчас бутылку винца Кудряшова и выпьют. Вылила она его, ага,— скорчила гримасу Сашка,— ты себя в зеркало-то видел? Заговорун!
— Та не... а шо со мной не так?— поинтересовался я, ещё больше скукожившись и блымая глазами через бутафорские очки.
— У тебя зеркало в двери, возьми и посмотрись, скукоженный Данила!
— Да ладно, я девчатам на станичке нравился!
Девчонки захихикали и, сказав в каком купе учителя, ушли к себе, вполголоса угорая надо мной. Как же я люблю такие представления. С момента первого моего выступления Данилой два года прошло, артистки-поломойки, считающие меня утопленником, уже тогда повелись. Ростовские школьники приняли все мои выебоны за чистую монету. Растёт мастерство! Не зря я костюмчик с собой прихватил. Рубашка, правда, по швам трещит, надо что-то балахонистое подобрать. Ну а теперь попробуем приколоть учителей! Тем более, всё очень удачно складывается. Одна из мамашек–активисток просочилась к закутку с проводником, о чём-то перетрещала с Валентиной. Та покивала головой и отправила дамочку обратно в купе. Заскочила ко мне, отдала смятые купюры, забрала две «ореховки» и пошла в купе посередине. Вернулась и подмигнула мне, выглядывающему из-за двери.
— Бабы здоровые, двух им мало будет! Ещё спросят!
— Ивановна, как там они устроились? Предложи им ещё «пепси» на запивон, очень под ореховый идёт. На, сама попробуй,— протянул я проводнице пол-бутылки уже намешанного «пепсигона».
Проводница с интересом отхлебнула, довольно прищурилась, запоминая ощущения, и цокнула языком. Понравилось! Похвалила меня за идею, заглянула к себе, взяла четыре бутылки, купленные в Ростове, и снова пошла в среднее купе. Вернулась с удивлением на лице.
— Прикинь, малой, взяли. Старшая их, которая комсомолка, даже обрадовалась, сказала знает, как мешать!
М-да! То ли я мнителен, то ли действительно! Мало, однако, информации к размышлению. Внутренний Холмс выполз, прикурил трубочку. Знакомая вещица. Точно, у деда Вовы с корабля спиздил. Вот не доверяю я этим англичанам.
— Через девчат пробей!— посоветовал мне он, пуская клубы придуманного мной дыма.
— Да как он к ним зайдёт?— тут же появился воображаемый Ватсон.
— Элементарно, «розовенькое» всегда с девчатами помогало,— иронично ответил Холмс и испарился вместе с Ватсоном.
— Мяв (хозяин, кончай хернёй страдать)!— посоветовал Тихон, спрыгнул с полки и, полакав водички, поросился погулять. Вроде в коридоре пусто. Пусть походит! Кот вальяжно вышел, покарябал половичок на полу, прошёлся туда-сюда и мявкнул возле дверей соседок. На что он намекает? Дверца отъехала.
— Ой, котик!— раздался восхищенный шёпот,— Заходи к нам! Ты чей? Хочешь колбаски?
Естественно Тихон хотел и колбаски, и чтобы его почухали.
Я перекинулся обратно в пОляка, осмотрелся в зеркало. Брови ровные, Машка постаралась, причёска только вчера вечером подправлялась. «Сиськопритягивающая» майка гипнотизирует. Ну, шорты как шорты. Достал бутылку сэма нежно-розового цвета, полюбовался на плавающие лепестки и пока отставил в сторону. Подошёл к купе соседок и тихонько постучался. Как там они себе стучали?— три коротких, три сдвоенных. В купе зашептались, какие-то передвижения и сдавленный шепот:
— Кто там?
— Це я! Данила, там усё это сделал. Можете пойтить посмотреть.
Шепотки, непонимание, потом шёпот, что это тот «деревенский дурачок» с ключом. Дверь чуть отъехала в сторону. Из-под блондинистой чёлки на меня уставился серый глаз. Глаз поморгал. Дверь открылась полностью. Открыла Сашка и, не понимая, блымала на меня глазами. Тут же нарисовалась брюнетка Инка и тоже вылупилась. Потом глупо улыбнулась:
— Привет, а ты к кому? А где этот крендель в очках?
Сделав максимально «блядски-привлекательный» взгляд, я улыбнулся и пожал плечами.
— Блин, хватит лыбится. Ты кто? Чего тебе?— с интересом рассматривая меня, спросила Сашка.
— Проблема с училками вашими решена, можете пацанов звать,— сказал я и, заметив ногу, торчащую из-под полки, добавил,— пусть вылезет, чего под чемоданами сидит.
Девки ещё больше вылупились, не понимая, что происходит. Инка, схватив меня за руку, затащила в купе. К окнам жались ещё две девчонки, из-под полки торчала нога какого-то пацана.
Инка толкнула меня на нижнюю полку и, приложив палец к губам, вместе со Светкой, крадучись, побежала по коридору, иногда прикладывая ухо к дверям купе. Дошли осторожно до среднего, прислушались и рванули обратно.
— Маш, Кать, они там бухают! Сейчас курить пойдут!— возбужденно сообщили девчата,— Им вообще не до нас! Где они достали-то? Ну не может их с пол-литра винца так развезти! Там у Короны в купе тоже компашка сидит, мафон слухают! Жанне вообще пофиг!
Кряхтя, из-под полки вылез пацан с причёской «Прощай, Дитер Болен», с уёбищно обесцвеченной челочкой с остатками перманента, и с подозрением посмотрел на меня.
— Ты кто?— буркнул он, почуяв во мне соперника в своём цветнике.
— Пассажир до Ленинграда,— нейтрально ответил я.
— Сашк, Ин, это кто?— потребовали объяснений девчата, сидевшие у окон.
— Не знаем,— пожала Саша плечами,— мы его сами в первый раз видим!
— Парень, ты ведь не с нашей школы! Ты откуда взялся?— Инка упала рядом со мной, тесно придвинувшись и щупая материал на футболке,— блин, класс, такую хотела, но мамка не купила.
Пацан, по всей видимости Женька, насупившись, смотрел на меня, на девчонок и по всей видимости подавал одноклассницам какие-то знаки.
— Девчата, зовите меня просто Загреб, это кличка такая, и отдайте мне моего кота,— представился я почти фамилией,— кот, пойдём домой.
Тихон, уютно устроившийся между неплохих таких сисек, скорее всего Кати, довольно прищурился.
— Мряв (ну и лох ты, пОляк, смотри как надо)!
— Хороший котик, у нас такой же дома,— почесала Тихона между ушей Катя. Тихон, довольный, почесал мордой у неё между сисек и заурчал.
— Загреб, а пиво будешь?— вдруг решилась Маша,— Девчат, спокойно же! Давайте!
— Самим мало, блин,— пробурчал Женька и достал откуда-то из-за сумок всего-навсего одну бутылку привокзальной кислятины «Жигулевского».
— Девчат, а может чего повкуснее хотите?— так ненавязчиво поинтересовался я.
— Да где сейчас вино достать-то?— всплеснула руками Инка,— Говорят, у проводницы есть, но Денисовна её зашугала. Типа если хоть что-то продашь моим, капец тебе.
— Пять сек?— спросил я и, не дожидаясь ответа, выскользнул в коридор. Девчата в недоумении тут же закрыли на всякий случай дверь. А в коридоре, ближе к купе училок, стояла высокая фигуристая девчонка с роскошной гривой хорошо обесцвеченных волос. В шортиках джинсовых, в такой же майке, как у меня. Рядом два пацана, словно пажи стоят.
— Ну спросите ещё у кого или в другой вагон сходите. Что, во всём поезде нет сигарет?— лениво отчитывала она пацанов.
— Корон, блин, а Жанка вдруг начнёт проверку?— нудил один из пацанов.
— Максик, ты вечно ссышь. Вот Коля сходит, да Коль?— бросила он другому пацану.
Моё появление они заметили краем глаза и, пока разворачивались, я успел и разговор услышать, и в своё купе свалить. Устроить им, что ли, праздник непонятных событий? Достал из баула пачку белого «Мальборо», раздербанил, выудив штучек пять сигарет. Взял в руку бутылку «розовки» и, уже не таясь, снова вышел в коридор. Троица была на месте. Они ещё даже не сообразили, кто куда выходил и заходил. Демонстративно помахивая бутылкой, я подошёл к девчонке и, игнорируя пацанов, которые сразу стали демонстрировать «широкую спину» и дуться, молча протянул Короне (походу, одна из королев класса) пяток сигарет. Ну действительно, королева, у Воронцовой такие же повадки. Не спросила — кто? что? Просто молча взяла сигареты. Мазнула ладошкой меня по руке, благодарственно кивнув, и, вскинув голову, пошла в курящий тамбур, кинув своим пажам:
— Посторожите!
Пацаны, готовые то ли броситься в бой, то ли начать беспонтово быковать, посеменили за ней, со злобой оглядываясь на меня. Тоже нихрена не поняли, откуда я взялся. Пусть радуются, что не пришлось искать сигареты по вагонам.
Условный стук. Шёпот:
— Кто? Загреб, это ты?
Девчонки с недоумением принялись рассматривать бутылку, спрашивая, что это такое.
— Пиво лучше,— не зная, что сказать, заявил первый парень на деревне, мистер Женька.
— А ты пробовал?— хором спросили его девчата,— Загреб, а как вот это пить?
— Сейчас, ещё две минуты!— попросил я и благополучно сгонял за колой. Пажи Короны маячили возле туалета и зыркали по сторонам. Молодцы, давайте, охраняйте свою королеву. Но, чувствую, я знаю, куда она сейчас пойдёт. Не зря же она так косила, пытаясь высмотреть, в какое купе я зашёл.
Намешал по старой проверенной рецептуре четыре бутылки, отлив «пепси» в стаканы.
— Братан, ты же по пиву,— подковырнул я пацана. Тот кисло махнул головой. Я смешал ему коктейль.
— На, попробуй хоть,— протянул ему стакан. Женька взял стакан со скучающим выражением лица.
— А чего с бутылок?— переспросила с интересом блондинка Света, нюхая горлышко бутылки и морщась от пузырьков газа, бьющих в нос.
— Конспирация, как говорил товарищ Ленин,— ответил я и смешал себе тоже порцию в стакане. Надо вместе со всеми, а то ещё подумают про меня плохое.
— Давайте, девчат и пацаны, за знакомство,— предложил я и по-очереди чокнулся со всеми.
Новые знакомые с опаской пригубили.
— Мммм, класс!— раздались восхищённые причмокивания. Ну, ещё бы! «Розовка» этого перегона и настоя была просто отличная. Девчата достали кулёк с молодым крыжовником для закуски. Вообще отлично! Чуть кислый крыжовник, со сладким «пепсигоном», отдающим розами. Девчонки после третьего чоканья уже весело вполголоса болтали. Инка всё щипала меня за бок и пыталась положить голову на плечо. Сашка, сидевшая на полке напротив, закинула на мои ноги свои и загадочно так улыбалась. Женька, окосевший больше девчонок, рассказывал какие-то несмешные анекдоты.
— Покурить бы,— вдруг предложила Машка, сидевшая по-турецки у окошка.
— Да где щас взять?— мотнул головой Женька,— У Короны были, но Жанка нашла со своим нюхом, забрала у неё «Стюардессу».
— Пойдем, Маш, посторожу,— предложил я и протянул ей «Мальборо».
Девчонки хихикнули и спросили, раз я такой волшебник, может, я ещё и музыку организую. А то магнитофон есть только у какого-то Кости, а они сейчас в компании классной королевы Крониной, она же Корона, зависают.
— Хорошо,— спокойно сказал я и помог Машке выбраться. Блин, она под майкой без шорт что ли, в одних трусах? Светит тут!
Машка, схватив меня за руку, наверное чтобы позлить своих соседок, потащила меня в курящий тамбур. Чем прикуривать-то будет? Так она остановилась возле дверей одного из купе, постучала условным стуком и попросила спички. Высунулась какая-то всклокоченная деваха с причёской под Ким Вайлд, удивленно открыла рот. Тут же показалась Корона и протянула Машке спички. Из глубины купе попытались нарисоваться пажи «классной королевы», но не успели. Машка демонстративно, подхватив мою руку, пошепталась о чём-то с Короной и, хихикая, потащила меня в тамбур.
— Прикинь, у них мафон Жанка забрала, чтоб не шумели, сидят насухую, в «верю-не верю» играют!— хихикая, она прикурила и выпустила клубочек дыма.
— Капец у вас эта Жанна, как там её?
— Денисовна? Нормальная, она правильно делает! Наша классная Михална, вафля вафлей, хрен бы с ней, что организовали. А Денисовна из отпуска сорвалась, с моря от бабки приехала и в комитетах там что-то организовала и оплату пробила.
Машка пыталась прижаться ко мне, делая вид, что ей прохладненько, продолжала болтать.
— А прикинь, я её, Жанну-то, увидела на улице, когда она с моря прискакала, и не узнала нихрена. Юбка кожаная, по бокам волосы высветлены, чистая хэви-металл!
— Чего?!!— в недоумении спросил я. Головоломка, которая мне уже несколько часов не давала покоя, сложилась! Когда шли обратно, я прислонил на секунду ухо к двери учительского купе! Ария! Я знаю, что ты делала этим летом, Жанна Денисовна!
Ожидания девчонок я оправдал, магнитофон приволок. Под проникновенный голос Юлишны, они притащились ещё больше, только Женька изредка икал и пытался погладить Тихона.
— Жаль, всё допили,— пожаловалась Катя,— Загреб, а у тебя есть ещё?
— Девчат, а плохо вам не будет?
— Да нам хорошо!— убедили меня девчонки. Ну ладно. Пошёл снова за «розовой» и колой. Заодно забрал до дому разомлевшего Тихона. Ну и, естественно, когда я вернулся, Жени уже не было, возле купе тёрлись Максим с Колей, а внутри восседала Корона.
— Слышь, пацан, ты вообще, откуда?— поинтересовался один из пажей.
Разборки они тут со мной решили устроить? Но Корона реально была королевой и хорошо управлялась со своими «подчинёнными». Прямо как Ритка Дианцева с Продиком.
— Спать идите,— приказным тоном буркнула она на пацанов. Те понуро поплелись, бормотнув в мою сторону угрозы завтрашнему дню.
Кронина представилась, да кто бы мог то подумать, Олесей! Мало что ли в Краснодарском крае Олесь было? Властная такая девочка, но с мозгами. Её бы с Дианцевой схлестнуть. Ох и заварушка была бы! Но сидели душевно. Надо валить, короче. Опасаюсь я в таких бабских компаниях находиться. Ну вот, началось — Машка и Олеся резко захотели курить! Да чего мне так на эти имена-то везёт? Корона опередила Машку и схватила меня за руку первая. Но в тамбуре Машка, не сдавая позиции, прижималась ко мне. Прикольно было бы, если подрались. Когда шли обратно, я, от греха подальше, отстал, чтобы никто меня за руки не хватал. И только девчонки прошли дверь учительского купе, она отодвинулась, и раздался рык-полушёпот Жанны Денисовны.
— Кронина, Хромова, ну-ка ко мне! Дыхните! Ну, ясн, курили! Где нашли только?
Несмотря на то, что Жанна Денисовна была буквально на чуть-чуть постарше девчат, те реально перессали. Даже у Короны вид с королевского сменился на виноватый. Ну я, конечно, не так рассчитывал этот заплыв! Ну ладно!
— Жанна из тех королев!— тихонько пропел я на ухо строгому комсомольскому вожаку-педагогу.
— Что любит роскошь и ночь!— подпела Жаннка и, обернувшись, пробормотала,— Бздышек Гомулкович, вишь до чего школьники довели! Давай завтра за пирожки рассчитаемся, а то я, как обычно, с твоих коктейлей в зюзю!
Она смачно засосала меня в губы.
— Давай, Андж, иди шпекни Ирку, моих девок только не трогай, завтра голяком в море покупаемся!
И Жанка, развернувшись, упала в купе. Я успел её подхватить и, уложив на полку, прикрыл простынкой. Соседки Жанки громко храпели и ни на что не обращали внимания. Прикрыл тихонько дверь и обернулся к остолбеневшим девчатам.
— Девчата, ещё по одной — и спать!
