ГЛАВА 10. ДЖЕНТЛЬМЕНЫ НЕУДАЧИ
Суть тюремного заключения заключается в том, что заключенные 24 часа в сутки и семь дней в неделю находятся на виду друг у друга. И все особенности их жизнедеятельности – тоже. Есть, спать и, так сказать, отправлять естественные надобности арестованным приходится публично. Это задумано изначально для того, чтобы ломать психику человека, чтобы он как можно сильнее захотел вырваться из тюрьмы. То есть, если стал сотрудничать со следователем и признался в своем преступлении. Неопытные «первоходы»–те, кто впервые попадает в тюрьму, конечно же, быстро ломаются и «колются». Не понимая, что тем самым обращают себя на более длительное пребывание в местах лишения свободы.Ведь чаще всего они получают срок и их этапируют в колонию. Там, конечно, не тюрьма – с точки зрения размещения и комфорта на «зоне» все же полегче. Но если рассматривать морально-психологический аспект, то в колонии отбывать наказание намного тяжелее. Потому что на «зоне» в одном бараке от 50 до 100 осужденных. И у каждого могут быть свои взгляды на то, кто ты такой и как к тебе обращаться. Или с тобой...
В тюремной камере помещается от двух до 40 человек. Хотя большие камеры на 40 человекв Днепропетровском следственном изоляторе располагались только в Главном корпусе, и в них сидели исключительно уголовники-рецидивисты, которые уже прошли и Крым, и Рим. То есть, побывали и в тюрьмах, и на «зонах». Там, где в камерах размещается большое количество арестантов, все равно вся масса делится на мелкие группы – так называемые «семьи». Принципы деления могут быть какие угодно – землячество, национальность, воровская масть, да просто симпатия. «Семейники» обычно размещаются рядом друг с другом, харчуются вместе, передачи от родственников –«дачки»– делят только внутри своей семьи. И никто в камере не может претендовать на кусок с их стола. Попросить, конечно, не запрещается никому, но дать или не дать – решает «семья». Конечно же, с каждой «дачки» идет дань – на «людское» и «воровское». То есть, отчисление на «общее» или в «общак». Из «общака» обычно «греют» воров и всех, кто по жизни идет, как «правильный пацан». Есть градации –«правильный арестант», «босяк», «бродяга». Но до «бродяги» надо еще дорасти, ибо это уже в воровской иерархии звание не ниже майора. А начинают обычно с «правильного арестанта». Который должен вести себя согласно тюремным понятиям, не «пороть»«косяков», не «стучать» администрации, в общем, есть много разных правил и очень трудно где-то не оступиться.
Впрочем, можно жить простым «мужиком», не лезть в воровскую жизнь, главное – не нарушать тюремные законы и правила. «Мужики»– весьма уважаемая категория заключенных, по сути, все исправительно-трудовые колонии –«зоны»– держатся на «мужиках». И не только потому, что они в основном работают, нет – сейчас на зонах работы мало. Просто «мужики»– самая распространенная категория отбывающих наказание и в воровской среде один из самых главных неписанных законов –«мужиков» не гнобить!» Если вдруг в тюрьме или зоне возникает бунт, то есть, воры подбивают осужденных на открытое неповиновение администрации, то именно «мужики» являются основной движущей силой такого бунта. Без них воровская масть ничего не сможет сделать. Ну и, понятное дело, «мужики» являются основными донорами «общака», то есть, так сказать, основными «налогоплательщиками».
Нет смысла расписывать все тюремные касты, потому что на сегодняшний день они уже давно не те, что раньше. Например, есть такая категория –«козлы». Это осужденные за не очень серьёзные преступления, у которых срок наказания, как правило, не превышает 5 лет. Им администрация предлагает работать в хозобслуге – раздача пищи или на других должностях. Например, в лагере это должность бригадира (бугор), кладовщика или кочегара. За это полагается УДО – условно-досрочное освобождение –«козлы» могут выйти на свободу раньше срока, иногда, отсидев только половину. А ещё – много всяких дополнительных льгот. Например, они могут жить в отдельном браке, пользоваться мобильным телефоном, интернетом, отдельно питаться и так далее.
Кстати, в тюрьме, где официально мобильная связь под запретом, у всех «козлов» есть мобилки, телевизоры, даже ноутбуки. Впрочем, всё то же самое имеют и уголовники, правда, не все и не в подобном ассортименте. Но в уголовных камерах мобильная связь есть и администрация на это закрывает глаза. Или ей «закрывают» глаза купюрами. Поскольку коррупцией пропитана вся украинская система исполнения наказаний, на всех уровнях, от простого контролера до начальника следственного изолятора или колонии.
Что касается хозобслуги, то если «зона»«черная», то есть, находится под властью воров – там сотрудничество с администрацией считается «косяком» и таких осужденных на «зоне» не жалуют.Им путь в воровской мир закрыт и карьеру там они уже сделать не могут. И хотя в последние лет 10 все эти воровские понятия и правила сильно изменились и звание «вор в законе» стали просто покупать, все равно – если ты был на зоне или в тюрьме «козлом», то даже «босяком» тебе не стать.
С другой стороны, «козлы» являются важным элементом в арестантском укладе. Именно через них осуществляется «движ», то есть, через них «строятся»«дороги»– пути попадания на «зону» или в СИЗО денег, наркотиков, алкоголя и других «запрещённых предметов». Особенно это важно, если «зона» или тюрьма –«красная». То есть, там верх держит администрация и всё происходит согласно законодательству и правилам внутреннего распорядка. Но и на «черной» зоне хозобслуга так же важна для воров, ведь кроме передач в «зону» и из «зоны»«маляв», то есть, очень важных сообщений, алкоголя и прочего, есть множество других важных функций. Эти функции не могут исполнять офицеры УИН, которые за мзду занимаются «проносом». Кроме того, сотрудники колоний и тюрем не находятся внутри учреждений круглосуточно, что очень важно.
Одним словом, сегодня урки, которые пошли в хозобслугу, так уж сильно не третируются, как раньше, уголовниками «отрицалова». Нет, конечно, к ним отношение презрительно-снисходительное, но и не такое, как, например, к «опущенным».
Хотя и к ним в последнее время так же относятся гораздолиберальнее, нежели лет десять назад. «Опущенные», если кто не знает – это осужденные, которых в тюрьме или на зоне изнасиловали. То есть, «опустили». Сексуальное насилие может быть осуществлено за какой-либо серьезный «косяк», за статью – если, к примеру, зэк осужден за изнасилование малолетнего ребенка или развратные действия в отношении малолетних. Но бывает, опускают и по «беспределу», например, по указке администрации. Потому что в последние лет 15 в воровской среде чтут неписанный закон – «х..м не наказывать!» Однако поскольку сейчас на зонах и в тюрьмах часто царит бардак, то по «беспределу» могут «опустить» любого. Порой не обязательно насиловать –«приговоренного» достаточно просто окунуть головой в «парашу» или в «очко», то есть, в отверстие в туалете. Или облить фекалиями, мочой. То есть, «законтачить». И всё, ты уже «опущенный». «Петух».
Само собой, события, произошедшие на Украине, так же внесли в мир лишенных свободы свои изменения. Это появление на «зонах» бывших военных и участников войны на Донбассе, а также людей из зон боевых действий, осужденных по «политическим» статьям. И новые законы, принятые в условиях военного положения, изменившие отношения между «политическими» и уголовниками. А особенно эти отношения обострились во время начала боевых действий армии России против армии Украины. Именно поэтому «политических» в Днепропетровском СИЗО содержали отдельно от уголовников. Хотя осужденные по уголовным статьям иногда так же попадали в камеры к «политическим» и наоборот. Но это происходило в индивидуальном порядке и крайне редко. Потому что уголовники зачастую люди малообразованные, а такие быстрее попадают под влияние любой пропаганды. И поскольку во всех бедах Украины всегда была виновата Россия, то те, кто её поддерживает, однозначно враги. А как надо поступать с врагами? Отож...
С началом активных боевых действий российской армии на территории Украины украинская пропаганда, которая и до этого переплюнула все достижения доктора Геббельса, вышла просто на невиданный ранее уровень политической истерики и антироссийской ненависти. Всех, кто хоть как-то пытался осторожно высказать свое мнение или усомниться в том, насколько правдивы сообщения украинских СМИ, хватали и обвиняли в государственной измене. А в уголовных делах приписывали им любые преступления, вплоть до шпионской деятельности в пользу России. Чаще всего следователи Службы безопасности Украины сочиняли истории о том, как подозреваемые «корректировали» артиллерийские и авианалеты на украинские военные объекты. Понятное дело, именно так подавали уголовникам «вину» обвиняемых по «политическим» статьям. И, конечно же, подавляющее большинство среди «братвы» верило в эти сказки. Однако в уголовной среде любое обвинение надо обосновать. И вину любого зэка вначале надо доказать, прежде чем предъявлять обвинение. Поэтому всегда, встречаясь с уголовниками, Саня Орлов разговаривал с ними, объяснял, что именно и как именно следователи ему «предъявляют», насколько это обоснованно и почему это происходит. Практически все уголовники, с которыми он общался, оказались абсолютно адекватными и вменяемыми людьми. Которые прекрасно понимают, как следователи «впаривают» обвинения, высасывая их из пальца.
В уголовной среде «предъява» просто так не делается. Всегда её нужно обосновать, привести факты и весомые аргументы. Все «тёрки» между арестантами«разруливает»«смотрящий». «Смотрящий» есть в каждой камере, на каждом этаже и в каждом корпусе. А в любой тюрьме, СИЗО или колонии есть «смотрящий» за всем этим учреждением. Как правило, это наиболее авторитетный уголовник, осужденный по серьезной статье – разбой, грабеж, убийство. Раньше таких называли «пахан». С недавнего времени термин «смотрящий» тоже поменяли и таких стали называть «отвечающий», то есть тот, кто держит ответ. Раньше «смотрящие» назначались на воровской сходке ворами в законе, и, как правило, сами были ворами. Но в последнее время после отхода большинства новых воров от воровских понятий когорту воров потеснила новая когорта «спортсменов», то есть, бандитов «новой волны», вышедших из рэкетиров и прочих «братков». Эта новая «братва» была многочисленна, хорошо организована и прекрасно подготовлена, поэтому профессиональным ворам пришлось с ней считаться. И неудивительно, что «спортсмены» часто становились лидерами в местах лишения свободы.
В Днепропетровском СИЗО «смотрящим» был как раз такой браток из касты «спортсменов». Его «погоняло», то есть кличка –«Капоне». Хотя вряд ли этот бывший рэкетир достиг уровня знаменитого американского гангстера. До него за днепропетровской тюрьмой «смотрел» такой же «спортсмен» по прозвищу «Ариец». Как рассказывали про него авторитетные арестанты, сидевшие здесь не один год, именно Ариец переломил ситуацию в следственном изоляторе в пользу воровской масти. Потому что с 2008 года после бунта СИЗО в Днепропетровске был«красной» зоной. И «чёрный» движ всячески пресекался. Однако к 2020 году постепенно власть стала переходить к ворам. Потому что, как говорится, «бабло побеждает зло». Сотрудникам УИН – управления исполнения наказаний – платили мало, а уж рядовым контролерам – тем более. Им трудно было устоять перед соблазном получить взятку или наладить свой маленький бизнес по продаже каких-либо товаров заключенным. Поэтому чай, сигареты, продукты питания свободно заходили в СИЗО в любых количествах. Ну и, конечно же, алкоголь, наркотики и даже... женщины. Хотя здесь были и другие варианты –в следственном изоляторе работали «вольняшки», то есть, вольнонаемные работницы, а контролеры за соответствующее вознаграждение могли обеспечить «свидание» в укромном месте зэков и зэчек.
Но несмотря на то, что в Днепропетровском СИЗО был «чёрный» движ, к тому времени, когда в нем появились «политические» заключенные, ситуация требовала неукоснительного внимания администрации к «контингенту». Потому что места лишения свободы в военное время – это уже серьезно. И не дай бог, если, не то чтобы бунт – малейшее волнение или проявление недовольства недопустимы. Так что уголовникам, как и в сталинские времена, относились, как к «социально близким». Им позволялось многое – телефоны в камерах, телевизоры, а у многих – так вообще целые «плазмы». А ещё –холодильники, и даже целые кухонные комбайны. Про пищу и говорить нечего – питались урки вовсе не баландой, у них были и «дачки», то есть – посылки от родственников и друзей, и с «общего» им постоянно «заходили», как чай и сигареты, так и всё остальное. Включая, конечно, алкоголь и наркотики. Понятное дело, всё с ведома администрации или, как минимум, низового её звена – оперов и режимщиков.
А вот «политические» сидели в самых скотских условиях, в камерах, которые в 2020 году даже само украинское министерство юстиции признало непригодными для лишения свободы, а международные правозащитныеорганизации признали фактически пытками, которые применяются украинской властью для своих граждан! И Вот именно в такой камере и оказался Александр Орлов.
