Категории
Жанры
ТОП АВТОРОВ
ПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ  » 
Главная » Приключения, Фантастика » Terra Nova: "Вихри враждебные"
Виталий Федоров: Terra Nova: "Вихри враждебные"
Электронная книга

Terra Nova: "Вихри враждебные"

Автор: Виталий Федоров
Категория: Фантастика
Серия: Terra Nova книга #4
Жанр: Приключения, Фантастика
Статус: доступно
Опубликовано: 25-04-2018
Просмотров: 4577
Наличие:
ЕСТЬ
Форматы: .fb2
.epub
.mobi
   
Цена: 200 руб.   
  • Аннотация
  • Отрывок для ознакомления
  • Отзывы (3)
Маленькая русская колония на Дальнем Юге потихоньку развивается, привлекая новых переселенцев и осваивая ничейные земли. Увы, спокойствие не длится долго — самые разные силы, государственные и нет, спешат застолбить свой кусочек Юга, а внутри растёт напряжение между теми, кто оплатил основание колонии и теперь «снимает сливки» и недовольными таким положением дел простыми жителями.
Северо-западнее дельты Аустралиса, берег океана,

десантный катер «Разбой»

Человек так устроен: будет уверен в своей безнаказанности —обязательно украдёт. Неоднократно проверено на практике. Вот только с безнаказанностью оно всяко может получиться, знаете ли…

Нос «Разбоя» мягко ткнулся в галечный пляж, десантная аппарель поползла вниз, открывая вид на совершенно плоскую, уходящую к горизонту степь, поросшую жёсткой сухой травой.

— Остановка «на хрен», производится по требованию. Выходи.

Невысокий, полный мужик в потёртой «горке» в отчаянии уставился на меня. Овальное, большеносое лицо исказилось, точно он вот-вот заплачет.

— Мужики, ну вы чего? Виталий Сергеевич, ну я ж… ну как же…

Двое матросов смущённо отвернулись, явно испытывая к говорящему сострадание, но Денис Скоблов, который у меня за силовую составляющую, лишними сантиментами не страдает. Мощная пятерня настойчиво подталкивает изгнанника в направлении откинутой аппарели:

— Давай, давай, нефиг тут. На выход.

Бородай (это фамилия, не прозвище) смиряется и понуро бредёт вперёд, волоча за собой туго набитый рюкзак. Мы же не звери — дали собрать вещи, и даже патроны разрешили прихватить.

Под ногами изгнанника уже заскрипела галька, когда Скоблов, ориентируясь на мой кивок, окликнул его вновь.

— Э, слышь! Лови, умник!

Автомат со сложенным вбок металлическим прикладом пролетел над аппарелью и, ударив Бородая по неловко вытянутым рукам, упал на землю. Ну, не страшно, это же калашников, что ему будет…

— Уходим.

Шкипер «Разбоя», довольно возрастной мужик с редкой фамилией Иванов, молча кивнул и переключил тумблер — аппарель с лязгом пошла вверх, отсекая нас от растерянно топчущегося на берегу Бородая. Хотя, скорее, наоборот — его от нас.

Лицо шкипера особой радостью не светилось, мягко говоря — происходящее он явно не одобрял. А мне плевать — с Советом согласовано, а другой власти у нас тут нет. Зато урок для остальных будет.

История стара как мир — человека поставили старшим на объекте, и искушение оказалось сильнее него. Ограничься он обычной продажей капитанам проходящих мимо судов солярки за полцены, возможно, до таких крайностей дело бы и не дошло. Но этот придурок, будучи пойманным с поличным, решил замести следы, для чего попытался поджечь складские ёмкости на Асфальтовом озере. Причём, даже этого сделать не смог — собственные же подчинённые его и остановили. И очень разумно поступили, между прочим — в противном случае, составили бы ему сейчас компанию, а то и… мдя. Понятно, в общем. Не верю я, что он толкал солярку налево один, без их ведома. Ну да ладно, теперь, прежде чем что-то делать, будут думать головой.

Выбор у нашего новоявленного Робинзона невелик — либо идти вдоль берега на север, к бурам, либо пытаться привлечь внимание проходящих мимо судов. Ну, либо совмещать то и другое. Правда, до южной границы Фолькстаата далековато, около двух тысяч километров, а навигация откроется недели через три, не раньше, ну да тут уж не мои проблемы. Раньше надо было думать.

Мы отошли от места высадки уже метров на семьсот, когда позади внезапно застучали выстрелы. Короткая очередь, ещё одна, длинная… две пули с противным звуком срикошетили от борта. Все дружно присели, уходя с линии огня.

— Сука! — шкипер Иванов внезапно утратил свою человеколюбивую скорбь, преисполнившись самой негуманной кровожадности. — Михей, долбани его!

— Ща, Дядьвань! — один из матросов, молодой и тощий, бодро полез на крышу надстройки, к установленному на вертлюге M2.{1}

Не, ну это уже перебор будет. Не то, чтоб мне этого придурка было жалко, но информация-то по посёлку разойдётся. Хоть он и несемейный был, всё равно, лишнее это. Политика, никуда не денешься.

— Отставить! Михеев!

— Я! — парень настороженно обернулся, ухитрившись одним глазом покоситься на высокое начальство, а другим — на непосредственное.

Автомат пророкотал вновь, на этот раз пуля с сочным звоном влепилась в стену рубки, заставив всех вздрогнуть. Особенно Михеева — в метре от него попало.

— У него крыша поехала с перепугу, на поражение не бей, пугани просто. Не будем грех на душу брать.

Иванов, немного помявшись, кивком подтвердил мою команду. На лице матроса проступило отчётливое разочарование, так что я, мысленно проклиная урода Бородая и желая ему побыстрее встретиться с фороракосами, встал, доставая из кармана бинокль, дабы наш пулемётчик видел, что кто-то результаты его работы контролирует.

Маленькая фигурка металась по берегу, размахивая руками с зажатым в них автоматом и, кажется, что-то крича.

Ба-ба-бам!!!

Оглушительный грохот «крупняка», хоть и ожидаемый, заставил меня инстинктивно дёрнуться. В паре десятков метров от Бородая вздыбились три облачка пыли. Он мгновенно залёг и куда-то пополз. Куда и зачем — непонятно, на плоском как стол берегу ни единого укрытия, этот идиот заметен, как таракан на тарелке.

Ба-ба-бам!!!

— Млять, хорош патроны жечь! Дорвался…

Михеев, с неискренним раскаянием на лице, прекратил стрельбу, но вниз не полез, вместо этого принявшись бдительно осматривать ближние и дальние подступы. Видимо, надеется найти ещё кого-то, на кого начальству будет не жалко патронов. Ладно, молодость — дело хорошее. Сам таким был. Только пулемёта у меня в его возрасте не имелось, к сожалению.

Я обернулся к постепенно удалявшемуся берегу. Бородай уже никуда не полз, а сидел на гальке, смотря нам вслед. Где-то в глубине души на секунду промелькнула жалость, но отработанное многолетней практикой волевое усилие быстро с ней справилось. Воровать — нехорошо. Особенно у меня.

I

Русь, нижнее течение Аустралиса, правый берег,

Ладога, Славянская площадь,

городская управа

— …тарпаны уже болеют, скоро овцы начнут. Нельзя всех хищников без разбору стрелять! — круглое калмыцкое лицо нашего главного животновода преисполнено осознания собственной значимости, тонкий палец с жёлтым, проникотиненным насквозь ногтем важно поднят к потолку. Прямо как у черноармейцев жест.

— Ага, а если форы этих овец порвут, кому-то легче станет, что те здоровые были? — Диму Краснова, бывшего обитателя Коми а нынче здешнего старожила, доводы Толика не убедили. Хотя, думаю, в нём просто инстинкт охотника протестует. Заколебал уже, честно говоря, с этим самым инстинктом — фороракосы перебиты километров на десять вокруг, как минимум.

— А если на ребёнка нападут?! Вы что такое говорите?! — Екатерина, директор, завуч и единственный учитель нашей крохотной школы в одном лице, с места в карьер подпустила в голос лёгкую истеринку. Блин, вот не то чтоб я шовинистом был, но нельзя женщин во власть пускать. И вообще, к принятию решений. Сразу в них вот это «бабское» прорезается. Я-же-же, я-же-ма и так далее. Хорошо хоть, путём интриг и прямого давления удалось выдавить из нашего «горсовета» Оксану. Та, благодаря природной нахрапистости и статусу старожилки, пролезла было в качестве «представителя женсовета», но я сразу понял, что с ней каши не сваришь. Пришлось попотеть, но заменить её на Катю, в итоге, удалось, и даже выглядело это со стороны не как начальственное самодурство. Мол, Толик, будучи главным по крупным и мелким рогатым скотам, попадает в горсовет автоматически, и если ещё и жена его там же будет — получится явный перебор, семейственность и клановость, а нам такого не надо.

— Так, спокойствие! Скот весь пасётся за колючкой, форы через неё не лезут…

И правда — хищные «страусы» оказались довольно сообразительными, и, пару раз налетев на проволоку, впредь вели себя куда осторожнее, избегая приближаться к ограде. Волки в этом плане хуже — пролазят между рядами колючки.

— …не запрещает обороняться, если вам угрожает опасность. Обороняться, Дима, а не на мотоцикле по степи за форами носиться! И не лыбься, не смешно ни разу. Начнётся эпизоотия, скот передохнет, нам что тогда — тебя суданцам продавать, чтоб убытки покрыть?

Краснов пробурчал в ответ что-то неразборчивое. Переспрашивать я не стал. Вообще, по большому счёту, даже если три четверти скота передохнет, реальной проблемой это не станет — мяса у нас на порядок больше, чем нужно, сбывать его некуда и некому. И вот это, кстати, проблема. Но, один чёрт, надо народ к порядку призвать, а то и правда всю живность в округе истребят.

— Короче, предлагаю ввести запрет на охоту с автоматическим оружием — раз, ввести охотничьи лицензии — два, принять научно обоснованные нормы отстрела — три. Мнения?

Толик одобрительно кивнул, Катя нахмурилась, но промолчала. Сергей Гришин, влившийся в наши ряды всего четыре месяца назад, осенью, но уже заслуживший авторитет благодаря хозяйственности и рукастости, поинтересовался:

— Ну охота ладно, а если нападут?

Пожимаю плечами:

— Нападут — стреляй хоть из «крупняка», в чём проблема-то? Здравый смысл рулит.

Заметив расплывающуюся по лицу Краснова улыбку, которую тот тщетно пытается скрыть, поворачиваюсь к нему:

— Дима, самооборона — это когда на тебя напали. У дома или на пастбище, например. А не когда ты на драндулете своём к стае форов подкатил и положил их всех из пулемёта — типа, они на тебя набросились. Я серьёзно говорю — завязывай с этой хренью, а то проблемы будут. Мы друг друга поняли?

Дождавшись недовольного кивка в ответ, ставлю вопрос на голосование. Кокмаджиев — за, Белопольская — против, Гришин — за, Краснов — против, Шацких — за. Я, естественно, тоже за.

— Решение принято. Лиль, оформи протокол голосования.

Поклонница Кришны, исполняющая у нас обязанности секретаря, кивнула, делая какие-то пометки в рабочей тетради. Бюрократия, конечно, зло, но совсем без неё никак не обойтись. Опять же, местное самоуправление нужно потихоньку развивать, иначе люди не будут ощущать город своим. И пусть члены городского совета у нас назначены моим волевым решением (с учётом мнения горожан, конечно, но всё-таки), да и полномочия у достопочтенного собрания скорее совещательные, но начало положено. В следующем году уже выборы проведём. Наверное. Слишком давить на газ в этом плане тоже не стоит, могут начаться проблемы с управляемостью. Пока что серьёзного недовольства властью Совета основателей нет, до и особого интереса к политике народ не проявляет, все своими делами заняты, работы хватает, вот и славненько…

— Раз будет закон, нужно чтобы кто-то за этим делом следил. С доплатой из городской казны, конечно.

Дима, всё ещё дующийся, как мышь на крупу, воспрянул было — он же у нас главный охотник, хоть и самопровозглашённый, но ему предстоял второй на сегодня облом.

— …назначить егеря. Киршанов за ленточкой этим делом занимался, ему и карты в руки. Документацию, нормативы и всё прочее он разработает, я с ним уже на эту тему пообщался. Заодно, будет помощником исправника — скоро появятся новые люди, Алентьев один может не справиться.

Исправник, учительница и врач уже есть, теперь ещё и егерь появится — нагрузка на наш и без того не самый процветающий бюджет растёт, э-хе-хех… Ладно, справимся. В конце концов, двухлетний безналоговый период заканчивается через месяц, какая-никакая копеечка в казну начнёт капать. И это очень кстати, потому как иначе в той казне скоро будет хоть шаром покати…

— Следующий пункт повестки: поступила повторная заявка от Чиковани, опять просит разрешить открытие трактира. — Судя по безуспешно скрываемым улыбкам, все присутствующие раздражение в моём голосе уловили.

Национальный вопрос у нас не сказать, чтоб стоял во весь рост, но имеет место быть. С момента зачистки турок прошло больше года, намёк тогда все поняли и больше внаглую поселиться на нашей реке никто не пытается. Даже осетины, обосновавшиеся осенью на пустынном побережье между нами и бурами, сначала деликатно поинтересовались, не будет ли против многоуважаемый джинн. Мы, после долгих споров, дали добро — кто-нибудь в итоге там всё равно поселится, у нас ресурсов на освоение не хватит, реку бы удержать за собой. А так получается не самый плохой вариант: во-первых, белый немусульманский народ, во-вторых, демографический потенциал у них весьма скромный, так что многотысячных орд переселенцев можно не опасаться.

Но вот с неорганизованными мигрантами всё обстоит не так благостно — постоянно пытается просочиться кто-то, кого мы у себя видеть не хотим. То несколько вьетнамских семей приплыли, то иранцы какие-то, то ещё хуже… Коллизия заключается в том, что формально мы никому запретить селиться на реке не можем. Те же орденцы, что приплывали год с лишним назад для расследования случившегося с турками, заодно провели и инспекцию всей колонии на предмет её готовности к официальному признанию. По итогам обследования, Орден нас действительно признал, но не единым территориальным массивом от Дельты и до Урала, как мы того хотели, а союзом четырёх отдельных поселений. Соответственно, за пределами двенадцатимильной зоны вокруг каждого из них мы никому и ничего запретить не можем. Ну, на сегодня поселений уже пять, Глеб время зря не теряет, но принципиально это ничего не меняет. Правда, тут опять помогла история с турками — вьетнамцы, услышав «вы, конечно, можете селиться где угодно за пределами наших городов, но места тут опасные…», намёк поняли правильно и предпочли вернуться обратно. С иранцами такой подход тоже сработал, и в дальнейшем капитаны идущих на Дальний Юг судов, которым всё эта нервотрёпка совершенно ни к чему, просто перестали брать на борт тех, у кого нет бумаги от одного из двух наших представителей на Севере. И всё было бы просто чудесно, но тут вмешался Орден, которому, почему-то, такой подход совершенно не понравился. Нам было недвусмысленно заявлено, что такого злоупотребления они терпеть не собираются и, если мы не хотим очень сильно пожалеть, лучше бы нам перестать маяться дурью. Против лома нет приёма, как известно, и вот оно следствие — темпераментный выходец из Грузии, по неведомой причине возжелавший обосноваться именно у нас, третий месяц пытается открыть трактир. А вот хрен ему.

Юра Шацких, на пару с женой держащий одну из двух городских едален, быстро вставил:

— Я против. Два трактира есть, лишних не надо.

Ну, естественно. Кто бы сомневался. Гришин, со сферой общественного питания никак не связанный, пожал плечами:

— Как по мне, так пусть открывает. Зима закончилась, навигация открывается, сейчас корабли пойдут, люди новые появятся… опять же — налоги скоро введём, дополнительная копейка в бюджет всегда пригодится.

Чувствуя, что аргументы Сергея находят путь к сердцам и умам слушателей, решаю вмешаться:

— Я думаю, пока что рановато. Два трактира в городе есть, нехватки пока не ощущается. Люди первыми сюда приплыли, в голую степь, считай. — Указываю глазами на одобрительно кивающего Юру. — Вложили деньги и усилия, создали своё дело. Надо дать им возможность хоть немного отбиться. А Чиковани этот на всё готовенькое пришёл, и хочет пенку снимать. Будет избыток посетителей в уже открытых заведениях — разрешим, не вопрос. А пока рано.

— А в Орден он не нажалуется? — Дима, человек неконфликтный, не хочет вызывать недовольство сильных мира сего. — Типа, дискриминация там, то-сё?

— Да мне пох… — С демонстративной запинкой оглядываюсь на двух представительниц прекрасного пола. Актёрство, конечно, но надо же имидж поддерживать. — Ээ… глубоко безразлично.

Несколько смешков.

— Пусть пишет, кому хочет, хоть в спортлото. Третий кабак городу пока что не нужен.

На самом деле, опасайся я, что кто-то в Ордене воспримет гипотетическую жалобу Чиковани всерьёз, не стал бы связываться. Но что-то гложут меня смутные сомнения насчёт такой возможности. Допустим, даже, настырный грузин и правда решит жаловаться. Представительства Ордена у нас нет, придётся отправлять «телегу» в письменном виде с одним из идущих на север судов. Пока дойдёт, пока там проберётся сквозь инстанции… да и вообще, на что, собственно, жаловаться? Ладно, если бы мы кому-то в обход него дали разрешение, так ведь нет — он, на сегодняшний день, единственный желающий.

— Предлагаю отказать со следующей формулировкой: до того момента, пока численность горожан не возрастёт до пятисот человек, либо раньше, если возникнет насущная потребность. Кто за?

Рука Шацких моментально взлетает вверх, моя поднимается неспешно — надо же изображать начальственную солидность. Чуть помявшись, присоединяются остальные — никому не хочется играть в диссидентов ради чужака.

— Единогласно. Лиля, тоже протокол оформи, пожалуйста, и Чиковани один экземпляр под роспись отдай.

Число жителей, по американской моде указанное под табличкой «Ладога» на пристани, на сегодняшний день составляет двести восемьдесят два человека. Нехорошее число, кстати, скорее бы уж изменилось. Сдаётся мне, что до конца предстоящего периода навигации вырасти вдвое оно не успеет. Да, раз уж речь зашла о навигации — не очень удобно получается с погодой, мягко говоря. Вот сейчас у нас весна, зимние шторма закончились, можно спокойно плыть. Ну, относительно спокойно, конечно, здешние погоды устойчивостью не отличаются, но, всё-таки. Увы — меньше, чем через два месяца, начнётся сезон дождей в акватории Большого залива, и морское сообщение вновь замрёт. Несмотря на весь прогресс в области синоптики, максимум, на что готовы рискнуть судовладельцы в это время — каботажное плавание.{2} Пройдёт три месяца, на северах установятся тишь да гладь… и ещё через пару месяцев вновь начнутся зимние шторма у нас. Вот и получается, что, хотя и там и там благоприятных для судоходства месяцев в году — семь из десяти, их «наложение» друг на друга даёт лишь четыре. Максимум, если идти на некоторый риск — пять. Вот только на риск ни капитаны и судовладельцы, ни, уж тем более, страховщики идти не хотят, и я их прекрасно понимаю.

— Заключительный пункт повестки на сегодня: поступила просьба от группы верующих, во главе с Харитоновым, выделить в центре города землю под строительство православной церкви, бесплатно, плюс помочь за счёт казны со стройматериалами. Мнения?

Не слишком религиозный буддист Толик равнодушно пожал плечами, а вот остальные одобрительно закивали.

— Дело хорошее! — Выразил общую мысль Дима. — Я хоть и не очень верующий, но церковь нужна, пусть будет.

Как по мне, так чем меньше вокруг религии — тем лучше, ну да не будем идти против гласа народного. Понятно, что я не обязан руководствоваться мнением горсовета, но, тем не менее, стараюсь совсем уж против мнения коллектива не идти. Политика-с.

— Землю-то выделим, вопросов нет. Тем более, у нас и в генплане под церковь место предусмотрено. Насчёт стройматериалов… — Тяжело вздыхаю без малейшей наигранности. — С деньгами сейчас тяжело. И даже когда начнём сбор налогов, золотой душ на нас не прольётся ну вот вообще ни разу — с чего бы? Меньше трёхсот человек, из них половина несовершеннолетних.

Устойчивой экономики у нас до сих пор так и не сложилось, что, в общем-то, и неудивительно. Удивительным стало бы обратное. Причём, я не только о Ладоге говорю, но и о Руси в целом. Да, по итогам двух лет население перевалило за четыре тысячи, уже буров почти догнали. Но объём внутреннего рынка ничтожен, ничего такого, что имеет смысл экспортировать, у нас нет, фактически экономика всей колонии держится на плаву исключительно благодаря двум внешним источникам финансирования — остаткам (иссякающим) наших первоначальных паёв и деньгам, которые привозят с собой новые переселенцы. Конечно, кое-какая внутренняя торговля потихоньку налаживается — лес, зерно и фрукты с севера на юг, нефтепродукты в обратном направлении. С прочим дела пока обстоят так себе. Единственное светлое пятно — один из прибывших прошлой осенью, немного освоившись, теперь пытается организовать небольшую фабрику по производству шерстяных тканей. Условия для овцеводства у нас здесь идеальные, мериносы и корридейлы{3} плодятся и растут со страшной силой, так что, хочется верить, бизнес пойдёт. Правда, всё опять упирается в рынок сбыта…

Ладно, что-то я отвлёкся.

— …выделить стройматериалы не можем себе позволить. Если кто хочет добровольно поучаствовать — бога ради, не имею ничего против.

Повздыхали, но согласились. Я же говорю — нужно людей вовлекать в самоуправление, это им мозги прочищает и настраивает на правильный лад, как ничто другое. На первых собраниях, помниться, всё рвались «чтоб всем, бесплатно, и никто не ушёл обиженным». А деньги из тумбочки возьмутся, типа.

На этом заседание завершилось и народ, без особой спешки, потянулся на выход. В дверях же немедленно нарисовались двое, ожидавшие конца мероприятия во дворе.

Один из них, высокий и довольно упитанный мужик с рыжиной в шевелюре и южной маслянистостью в глазах, здоровается первым.

— Доброе утро, Виталий Сергеевич!

— Здравствуйте, Давид Мамукович…

Не очень-то оно для тебя доброе, только ты ещё об этом не знаешь. Поймав взгляд Лили, жестом спрашиваю, готова ли выписка из протокола. Девушка также беззвучно отвечает: «Почти». Грузин, тем временем, с места в карьер развивает наступление:

— Виталий Сергеевич, ну как там по моему вопросу, решили? У меня ведь уже и место готово, и…

Лиля, сидящая сбоку, вне поля зрения посетителя, достаёт из принтера напечатанный документ, заверяет своей подписью и ставит штамп. С облегчением перебиваю многоуважаемого Давида Мамуковича:

— Решили, решили. Вот, возьмите у Лианы Сергеевны выписку из протокола.

Лицо потенциального ресторатора заметно посмурнело — видимо, понял по моему тону, что ничего радостного он в документе не увидит. Лиля строго пресекла попытку сразу ознакомиться с выпиской, заставив посетителя сначала расписаться в журнале. Правильно — порядок должен быть.

Чиковани, получив, наконец, вожделенную бумагу в руки, бегло пробежал текст глазами и гневно насупил кустистые брови.

— Как же так?! Вы мне четыре месяца уже не даёте бизнес открыть! Почему…

Ну, вообще-то, не четыре, а чуть больше трёх, но да — не даю. И не собираюсь, пока запас отмазок совсем уж не истощится. Так что, батоно, ехали бы вы отсюда куда-нибудь в более дружелюбные места…

— …это потому, что я грузин?!

Интересно, как он последнее слово выделил. И даже палец к потолку воздел, ага.

— …дискриминация! Я подам жалобу в Орден! Я этого так не оставлю!

Стараясь держать голос ровным и монотонным, отвечаю:

— Ну что вы, Давид Мамукович… какая дискриминация? Мне совершенно не важно, кто человек по национальности — лишь бы он сам хорошим был.

На лице невысокого, коренастого мужика, вошедшего в ратушу вслед за Чиковани, зазмеилась ехидная ухмылка. Игорь Алентьев, наш «шериф», с моими воззрениями на национальный вопрос знаком достаточно хорошо. Они, кстати, вполне совпадают с его собственными, иначе он бы исправником и не стал.

С явным усилием, грузин взял себя в руки:

— А я, по-вашему, плохой человек, что ли?

Изображаю на лице неподдельное удивление:

— Ну вот что вы такое говорите? Будь вы плохим человеком, мы бы вас здесь вообще не приняли. А так, смотрите — землю выделили, участок под дом выделили, со строительством помогли, со скотом помогли… честно говоря, обидно от вас такое слушать, после всего этого.

Уроженец солнечного Закавказья по въевшейся в плоть привычке сделал было пылкое лицо, и даже эмоционально прижал кулаки к груди, но тут же опомнился. За прошедшие три месяца он меня изучил неплохо, надо полагать, и в курсе, что вся эта южная театральность никакого положительного эффекта не вызовет. А вот отрицательный — вполне может.

— Я благодарен, конечно. Но почему же вы мне не разрешаете ресторан открыть? Навигация ведь начинается уже вот-вот! Всем же хорошо будет — новый бизнес, город развивается, налоги платить буду…

«Ну вот не нравишься ты мне. Не-нра-вишь-ся. Точка.» К сожалению, так ответить я не могу. Вернее, могу, конечно, но это может выйти боком, особенно если назойливый проситель записывает разговор. Орден и так после всех прошлогодних «художеств» к нам неровно дышит, ни к чему давать им лишний повод.

— Давид Мамукович, ну мы ведь с вами это обсуждали уже, и не раз. В городе уже имеются два заведения общественного питания, и не сказать, чтобы они были перегружены посетителями. Если вы ещё и третье откроете, на пользу это никому не пойдёт, только хуже всем станет. Люди прибыли сюда раньше, первыми открыли бизнес, городской совет полагает необходимым дать им некоторое время, чтобы окрепнуть и встать на ноги. Обычный здравый смысл и забота о горожанах, а вы всё на какую-то мифическую дискриминацию жалуетесь. Дискриминация была бы, раздавай мы лицензии направо и налево всем, кроме вас. Я ведь уже говорил — как численность жителей вырастет, вы первый в очереди на третью лицензию…

Правда, то место, где товарищ Чиковани собирается открывать своё заведение, у нас генпланом под эти цели не предназначено, но об этом досадном факте я ему потом скажу, когда ещё один желающий заявку подаст. Зачем человека сразу двумя плохими новостями огорчать?

— …критерии указаны в документе, который вы получили, ознакомьтесь. Ещё чем-то могу вам помочь?

Рыжему здоровяку явно хотелось ответить что-то резкое, но он сдержался. А жаль, кстати.

— Вам не кажется, что пятьсот человек — это слишком высокая планка? Снизьте хотя бы до трёхсот!

Нет, мне, конечно, доставляет удовольствие его троллить, но минут пять в день, не больше, а иначе он мне начинает надоедать.

— В городе уже двести восемьдесят два человека. Пятьсот наберётся к концу этой навигации. Максимум — на следующей. Если не хотите ждать — попробуйте открыться в Ростове, например — у них под две тысячи жителей, рынок побольше.

Лицо Чиковани от гнева пошло красными пятнами — троллинг с моей стороны был слишком откровенным.

— В этом вашем Ростове моему брату точно так же четыре месяца работать не дают! Вы и сами прекрасно знаете!

Беззаботно пожимаю плечами:

— Ну, откуда же я знаю? У меня тут своих проблем хватает. А теперь извините, дела. Если у вас никаких других вопросов нет — на этом всё.

Грузин, что-то гневно бормоча себе под нос, развернулся и почти выбежал из помещения. Нервы, нервы… спокойнее надо быть. Они же не восстанавливаются, говорят.

На самом деле, нельзя сказать, чтобы мы здесь были такими уж жуткими шовинистами. Даже если не считать чувашей и прочих удмуртов, у нас тут семья татар, например, есть. Я сразу предупредил, что мечеть ставить не дадим, получил в ответ равнодушное пожатие плечами — пусть живут, не вижу препятствий. На северах и более экзотические мигранты попадаются — две семьи итальянцев, которых неведомо зачем понесло в Ростов, и три десятка одиноких белых мужиков различных европейских национальностей, прибывших на поиски материального и личного счастья. Но это другое, а вот торговые меньшинства, по российскому или африканскому образцу, я тут разводить не собираюсь. Не факт, конечно, что получится предотвратить их возникновение, но постараюсь, по крайней мере.

Игорь, в течении всего разговора подпиравший стену, подошёл ближе и ухмыльнулся.

— Привет, начальник. Глумишься над поднадзорным контингентом?

— Здорово. Есть чутка…

Лопатообразная лапища исправника аккуратно сдавливает мне руку. Наш главный (и единственный, на данный момент) правоохранитель с детства увлекался самбо и качанием железа, так что тем, кого он будет задерживать, я заранее не завидую. Пока что, к счастью, у нас всё ограничилось несколькими пьяными драками без серьёзных последствий, но рано или поздно, что-то неизбежно случится.

— Как там насчёт помощника моего, порешали?

Ишь, шустрый какой.

— Ты не наглей. Не «твоего помощника», а егеря. Которого, если что-то серьёзное случится, можно будет привлечь тебе в помощь.

Алентьев тяжело, с показным надрывом вздохнул.

— Жестокий ты человек, начальник. Я тут и так один на три сотни граждан. На износ ведь работаю…

Сочувственно киваю:

— Ага. То-то я и смотрю, исхудал аж. Щёки из-за ушей почти не видны.

— Хм… — Игорь машинально провёл ладонью по широкой морде лица. — Ну да, есть такое… слушай, я чего зашёл-то: Смирнов так штраф и не оплатил за тот мусор. Говорит, денег нет. Что, скотом с него брать?

Мусорить — нехорошо. Особенно загаживать берег текущей в городской черте речки. К счастью, у нас как раз на такой случай статья в административном кодексе есть.

— Да, чего спрашиваешь-то? Закон есть, не надо было мусорить.

— Так я и спрашиваю — по какому курсу брать? Там сказано: «по рыночному». А у нас овец-то целиком никто и не продаёт, у всех свои есть. Мясо — да, бывает, но как его пересчитать — вопрос.

— Хм… Ну, давай вместе посчитаем. Заодно и на будущее методичку составим. Так, значит, я вот на днях лопатку брал…

Как-то так день и проходит. Демократия, знаете ли, это, прежде всего, процедура.
                                            ***

Русь, нижнее течение Аустралиса, правый берег,

Ладога, улица Первых Поселенцев,

дом Виталия Чернова

Мяу! Мяу! Мяу!

— Да встаю, встаю…

Блин, как-то надоело мне уже одному просыпаться. Василиса, при всей моей к ней привязанности, не считается. В прошлом году было что-то похожее на отношения наладилось с одной из вновь прибывших, и даже два месяца жили вместе, но как-то не срослось, в итоге. Разошлись без ругани и скандалов, но окончательно.

Иду на кухню, Вася, осторожно неся трёхцветные раздувшиеся бока, трусцой бежит вслед за мной. Вот у неё проблем с личной жизнью ни малейших — заколебался я зимой кавалеров со двора гонять.

Покормив будущую мать, лениво плетусь умываться. Готовить что-либо дома я давно перестал — аж две едальни в городке открыты, можно не заморачиваться. Ну, максимум, бутерброд иногда сварганю, если на улице совсем уж мрак и ужас. Сегодня погода отличная, солнышко и не очень ветрено, так что…

«Гато — Вышке»

Ага, вот и гости пожаловали.

— Гато в канале.

«Ушкуй» на подходе, через полчаса будет»

— Принял.

Чёрт, позавтракать не успею. Ладно, вместе с Больших в «Сарму» пойдём, заодно и о делах поговорим. У нас сегодня вообще «гостевой день» планируется — к обеду подойдёт первый этой весной транспорт с переселенцами.

Умывшись и натянув «горку» (самая популярная одежда в наших краях), успеваю дойти до причала как раз к прибытию гостей с севера. Олег (молодая, увеличенная в габаритах и безбородая копия отца) тащит на спине здоровенный рюкзак, плюс по сумке в каждой руке.

— Здорово!

— Здорово! А ты пешком, что ли?

Блин, что-то я и правда погорячился. Человек же переезжает, как-никак, понятно, что у него поклажи будет много. Впрочем, решение проблемы быстро находится, в лице приехавшего на грузовичке за досками Гришина. Серёга с готовностью соглашается захватить багаж на обратном пути, так что мы с Больших-младшим можем спокойно идти в «Сарму» налегке.

По дороге посвящаю парня в местные нюансы. Мои эксперименты с «гласом народа» понимания не вызывают.

— А нафига это всё? Только геморрой лишний. Пять лет основатели рулят, договорено же…

Эх, молодёжь. Всё-то у них просто и однозначно.

— Ну, во-первых, так проще — я не Цезарь, сто дел одновременно делать не могу, всегда есть вероятность что-то упустить. Во-вторых, люди подчиняются только до тех пор, пока их это, в общем и целом устраивает. А чтобы вовремя понять, когда грань близко, нужна обратная связь — потом уже поздно будет. В-третьих, легитимность дополнительная появляется — вроде как уже не личное самодурство какого-то непонятного чела, а городской совет решил, большая разница. Легитимность — это очень важно. Ну и вообще — мы же это всё не просто как коммерческое предприятие затевали. Пусть люди опыт общественной деятельности получают, тренируются понемногу. Потом меньше проблем будет, когда пять лет закончатся.

Судя по лицу Олега, все мои доводы он счёл блажью, но воспитание не позволило прямо сказать об этом человеку, который его лет на пятнадцать старше. Посему, Больших-младший лишь вежливо заметил:

— В деле всегда должен руководить кто-то один. Иначе получится ерунда.

Мдя… углубление в философские концепты тут явно не сработает, возраст у собеседника пока не тот, так что пробую зайти с другого бока:

— Так я и руковожу. Но ослика можно палкой куда-то гнать, а можно морковку впереди повесить, и он за ней пойдёт. И мне лично второй вариант больше нравится.

Парень задумчиво кивнул, но, кажется, мыслью не проникся. Эх, боюсь, наломает он тут дров, хоть и далеко не дурак — вполне успешно руководил какими-то направлениями семейного бизнеса, по словам Глеба. Ладно, поживём увидим. В конце концов, народ у нас тут поголовно вооружённый, так что где сядешь, там и слезешь.

Вообще, сдаётся мне, наш фюрер своего старшего отпрыска сюда и отправил, в первую очередь, чтобы тот получил опыт руководства людьми за пределами бизнеса. Ибо, корпоративное управление — это одно, а вот государственное и или муниципальное — совсем другое. Из чистых бизнесменов выдающихся государственных деятелей практически никогда не выходит. Из юристов и гуманитариев — получаются, и даже из военных иногда, а вот из финансовых и промышленных воротил — как-то не очень. Мозг не так работает, наверное. Хуже них в этом плане только спецслужбисты.

«Сарма» уже открыта, лентяи вроде меня подтягиваются на завтрак. Настя, симпатичная жена Юры Шацких, выставляет тарелки с едой в окно кухни, худой и голенастый паренёк лет пятнадцати разносит их по столикам. Чей-то отпрыск подрабатывает, но не семейства Шацких — у тех маленькая дочка и совсем грудной сын, это я точно помню, Юра проставлялся месяц назад по случаю рождения наследника.

Здороваемся с присутствующими, все с любопытством поглядывают на Больших-младшего. Народ уже в курсе, что мне должны были прислать замену, но, судя по взглядам, возраст нового городского головы их несколько шокирует. Ладно, ничего страшного, молодость — не порок, да и вообще быстро проходит.

Вариантов завтрака сегодня всего два — омлет или горячие бутерброды с сыром и бужениной. Олег останавливает выбор на первом, а я на втором — яйца каждый день жрать вредно, в них холестерина полно. Кофе, вообще-то, тоже ежедневно пить не рекомендуется, ну да тут уж я не могу удержаться — заказываю «как обычно», то есть большую кружку, с молоком, сахаром и виски.

Перейдя от теоретических высот к грубой материальности, обсуждаем работу «нефтянки». Хотя Олег в число пайщиков предприятия и не входит, но ближайшие полгода ему предстоит руководить работой нашего единственного источника ГСМ.{4} Мне на холодных югах сидеть надоело (да и вообще, не люблю я долго на одном месте задерживаться), Глебу, понятное дело, не до того, а Игорь Желтов сейчас за Уралом, ищет алмазы и прочие ископаемые полезности. Поэтому, было решено, что Глеб командирует своего старшего отпрыска, ну а уж семейство Больших внутри себя само разберётся.

Алмазы, кстати, нам бы сейчас не помешали, финансовая ситуация не радует. А ещё лучше — найти золото, вообще идеальный вариант. Четыре тысячи человек уже есть, какая-никакая, а сила, просто так уже не подвинешь. Хотя, конечно, судьбу бурских республик в конце XIX века забывать тоже не следует…

— …сейчас под завязку. Навигация начнётся, продажи пойдут, тогда надо будет восполнять. Сегодня, кстати, «Рафаэль Сэммс» к обеду здесь будет. Но бункеруются все на обратном пути, обычно.

Да, пришлось выучить кучу забавных морских терминов. Морячки — странный народ, любят сами для себя придумывать какие-то странные слова, а потом искренне обижаться, когда окружающие не называют компас компасом. Не «заправка», а бункеровка, не «топливный бак», а «расходный танк», ну и всё у них так.

Олег, впрочем, обеспокоен более приземлёнными вещами:

— И сколько соляры они берут?

— С Кейглом на сто двадцать тонн договорились. — Поймав недоумённый взгляд собеседника, поясняю: Джерри Кейгл — это капитан «Сэммса». Постепенно со всеми капитанами познакомишься. А сколько берут — зависит от судна, по-разному бывает.

Оставьте ваш отзыв


HTML не поддерживается, можно использовать BB-коды, как на форумах [b] [i] [u] [s]

Моя оценка:   Чтобы оценить книгу, необходима авторизация

Отзывы читателей

r9096446672@gmail.com, 09-02-2024 в 10:38
Отличная книга.
Лучшая фантастика - та, которая написана на основе собственного жизненного опыта, как ни парадоксально это звучит.
Автор любит приключения и безусловно умеет про них писать.
Виталию - скорейшего разрешения всех его проблем.
Максим Морозов, 31-03-2021 в 22:11
Уже раза два перечитывал!!!
а может и три)))
nowik, 09-06-2018 в 13:58
прочитал.
книгу категорически нельзя читать отдельно от авторского жжурнала.
и погуляно по свету и повидато у него изрядно.

в отличии от большинства здешней современной прозы ТерраНова - это не приключения сферического попаданца в ганпорно. она гораздо глубже. это книга-манифест. типа "Города Солнца" Кампанеллы. только темная сторона. нацист-утопист, так сказать.
и еще. автор определяет себя как националиста, расиста и правого либерала. и эти идеи понимает и пропагандирует. а противоположные - не понимает. то есть написанное про НСРН - это как Рабинович по телефону Битлов напел. а вот про нравы и мотивацию олигархов - в точку. поэтому при чтении обязательно надо вводить поправку на ветер.
автор официальным пропагандоном не является, в околовластные тусовки не входит и всякую мерзость капитализма прятать не пытается. и главное, автор не врет. где-то смягчает-обходит-недоговаривает. или недопонимает, это да. но прямо-не врет.
кроме одного момента (хотя, возможно, добросовестно заблуждается) - что в России возможен какой то другой, "хороший" капитализм вместо нынешнего "плохого". невозможен. любая из возможных на сегодня властей поведет страну поведет страну ровно в те же жопу. ну, может, с разной скоростью.

книга многослойная. каждый найдет интересное для себя.

и только общим падением уровня образования могу объяснить непопадание этой книги в ТОП. она прекрасна!
так и просится на статью-разбор "Виталий Федоров как зеркало русской контрреволюции." ждем-с.

в общем, категорически рекомендую.