Категории
Жанры
ТОП АВТОРОВ
ПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ  » 
Александр Устомский: Троя на двоих
Электронная книга

Троя на двоих

Автор: Александр Устомский
Категория: Фантастика
Серия: Прогрессоры Атлантики книга #5
Жанр: Альтернативная история, Приключения, Юмор
Статус: доступно
Опубликовано: 02-05-2018
Просмотров: 1457
Наличие:
ЕСТЬ
Форматы: .fb2
.epub
   
Цена: 50 руб.   
  • Аннотация
  • Отрывок для ознакомления
  • Отзывы (0)
Июль 1425 года. Корпус амазонок Атлантиды и боевики Зубрикова захватывают остров Сардиния – развязав войну с Арагонским королевством. Фурия Эллады Апфия Павлова и Лешка Зубриков бросают вызов Арагону, Кастилии и Италийским властям – Атлантида готова побороться за право контролировать западное Средиземноморье. Король Арагона, папа римский, королева Неаполя - многие узнают что означает сардонический смех амазонок.
Глава 1. Залив Ангелов и совсем не ангелы в гостях

На побережье Тирренского моря есть залив, на котором расположен древний город Кальяри, столица одной из четырех областей острова. Называется залив очень красиво и серьезно - залив Ангелов, и по россказням местных сардинцев, именно здесь происходила битва между дьяволом и архангелом Михаилом, описанная в Библии. Вполне возможно, кто его знает, где была та битва. Почему ей не состоятся у берега этого достойного острова. Прежде всего, сразу отметим факт: Сардиния по величине уступала только Сицилии – была второй по величине среди всех островов Средиземноморья. Очень большой остров, и губу наши молодцы и славная убитая на всю голову амазонка Апфия раскатали очень не слабо – захватить Сардинию, и выйти сухим из воды… это было бы серьезным политическим актом Атлантиды.
Этим ласковым июльским утром – в понедельник четвертого числа – одна тысяча четыреста двадцать пятого года от рождества христова, пришла пора перемен и на старую Сардинию – остров древней известности и много на нем было чего интересного и полезного – не зря же на него обратили пристальное внимание атланты.
Корпусу амазонок и нашему пройдохе нашлось, чем заняться после операции по уничтожению старой части порта Задар. Совет Атлантиды вынес приговор – проект «Троя» признан достойным воплощения – Сардинию атаковать можно. Фурия Эллады сорвалась с цепи. Демон Атлантиды – легат-апостол Алекс был рад составить компанию такой яркой женщине и славной воительнице в этом приключении.
И началось приключение спокойно, обыкновенно и буднично. От берега Атлантиды – острова Мадейра в реальности наших попаданцев – отошли две каракки: «Елена» с тремя сотнями девочек-амазонок на борту, и «Бегущая по волнам» капитана Александра, который был штатным капитаном легата Алекса, доставлял легионеров из его команды по местам назначения, где парни Зубрикова могли взяться за дело. А дела они вытворяли гадкие, мерзкие, пакостливые – диверсанты и мерзавцы они все там были, все парни как один были точной копией своего безмозглого учителя Лешки Зубрикова. Зубрик всю жизнь был только неунывающий зубоскал и весельчак, псих ненормальный и придурок, с потрясающей памятью, которая и позволяла ему быть отличником педагогического Универа, а так – болван он был и недотепа, и никакой не студент университета, потому что точные науки он кое-как спихивал, совсем в них не разбирался, тупой скунс. Ему не место было на факультете иностранных языков – он свинтус халявщик был и паразит – просто для себя учил иностранные языки, а преподом пахать он не хотел. У него вообще какие-то вздорные бизнес-планы были по жизни – бред – открыть свою школу спортивного восточного единоборства – айкидо-шмакидо он занимался.
Удивительно, именно Лешка сообразил – мы, блин детей добудем, из рабства выкупим, и вырастим себе помощников и стойких оловянных солдатиков, которые за нас всему миру пасть порвут. И конечно автоматы «Калашникова» надо изобрести скорей, и телики, чтобы порнушку смотреть, и камеры, чтобы порнушку снимать, и станки надо, чтобы презики делать и… много всякого нелепого никчемного напредлагал тогда Зубр. Ему сразу дали по ушам, но мысль с созданием этакого спартанского лагеря-школы признали достойной. Семь лет мальчики себе помощников растили. Вырастили на свою голову и на беду Европе. С арабами Средиземноморья эти паскудники ухитрились сразу сговориться – рабов только арабы качественных продавали!
Вот и пришли две каракки к берегам Сардинии – приглядеть за землей древней, плодородной и суровой – очень она понравилась Апфии Павловой. А это был приговор – женщина всегда получит своё.
Две красавицы каракки входили в воду залива Ангелов, и свет встающего солнца окрашивал белую парусину оттенком чуть розовым, этаким гламурненьким, Зубриков отметил это и хихикнул. На вопросительный взгляд подруги выдал давний прикол: «Никогда не поручай мальчикам женскую работу. Боги любят тебя Апфия, смотри какие розовенькие паруса». Апфия фыркнула, как всех амазонок розовый цвет её не привлекал – детским считался, мол, не дорос еще итютю до честного пурпура легионера и амазонки.
Они – и мальчики агенты, и девочки-амазонки были не первые. Совсем не первые их тех, кто недавно заглянул в залив Ангелов. Витя Павлов еще четыре дня назад забросил в Кальяри команду всех свободных на данный момент диверсантов Атлантиды: и своих коммандеров, и Кости Лещенко и парней Рината Аматова – только балбесы Зубрикова вместе с ним отплыли от берегов Атлантиды, на все готовенькое пришли, халявщики и раздолбаи. А готовенькое уже было. Сто двадцать семь диверсантов это приличный десант вредителей на городок с населением в семь тысяч двести человек – а это было прилично, для заштатного провинциального городка колониального королевства под вассалитетом могучего Арагонского королевства. Половина населения - женщины, две трети мужчин – старики и мальчики, и по старинному расчету – один из десяти горожан – воин, охраняющий работу мирных тружеников, так оно и выходило. Сто двадцать охранников беспечно валяли дурака в Кальяри на воинской службе. Службы была легкой: с утра перекусить, и спрятаться от лучей палящего солнца и докучливого внимания своих жен в одной из башен, поставленных для охраны Кальяри. А там время весело летело за распитием вина, беседами на вечные вопросы, полные глубокомысленных замечаний, за игрой в кости.
Сто двадцать семь головорезов это страшно, но сардинцы не знали, что их городу уготована страшнее участь – проект «Троя» требовал своего, и парни были готовы поработать на славное новое начинание. Воевать в Сардинии – это было много лучше, чем в сопливой, дождливой, туманной и нудной Англии. Все кривились – ох, и вредная страна, но там было здорово.
Легионеры сдали свой первый экзамен. И сдали они его в первую очередь самим себе – все познали простую истину – они лучшие. Они не просто лучшие – они вообще вне конкуренции, они особые, они – атланты. Страшные вещи они творили на белокаменных берегах Альбиона.
Каракки подошли к пирсу, заблаговременно убрав паруса, и спокойно, выходя на место стоянок крупных судов и кораблей – с первого взгляда на эти корабли не сразу было и понятно, какое у них назначение: военные это корабли или торговые. Они обе были несуразные каракки – более изящные корпусом, более узкие, более длинные – «уродцы» - но именно такие экземпляры кораблестроения интересовали атлантов в первую очередь. Дальше они по своему уму, и со своими претензиями, перестраивали и улучшали каракки, превращая их в невиданные в это время явление на водах окружающих Африку и Европу.
Десант был готов к высадке, и десантирование прошло строго по графику, как всегда, и везде – десантироваться атланты учились в разных условиях и у разных берегов – пирс грамотного порта – это был просто райское место для сдачи экзамена.
Сразу две крупные лодки рванули к берегу и быстро освободились от своего угрожающего груза, и ушли за новой партией горя и беды жителям славного Кальяри.
Воины не сидели и не стояли на месте, сразу уходили по известному им маршруту, на подмогу тем, кто уже лил кровь.
В Кальяри было несколько крупных башен, поставленных для основательной обороны города – но немногие были комфортны для праздного времяпровождения. Этим утром стражники не смогли предаться греху лености, праздности и идиотизма. Увы им – вход в башни Слона и Панкрата, Пурисио и Вальдес был недоступен! На входе стояли какие-то вздорные мерзавцы, которые с утра все головы запутали честным стражникам:
- Ты мордопроверку не прошел, - заявлял воину какой-то неучтивый молодой наглец в аккуратном костюме, и под которым явно угадывались легкие доспехи.
- Какую мордопроверку! Я Джузеппе Кончиттос! Меня весь Кальяри знает, а вот ты кто такой? - стражник хотел было рассмеяться своим друзьям, уже предвкушая славную мордобойку этому молокососу и его сопливым приятелям. Везде все шло по плану. По страшному плану, полному ужаса и боли и крови.
- Я смерть твоя христопродавец, - спокойно заявлял молодой наглец и ловким движением перерезал горло солдата одним ловким взмахом руки, в которой как по волшебству оказывался кинжал. И тут же тренькали тетивы арбалетов, и болты били в остальных воинов Кальяри, и потом к ужасу привлеченных шумом на улице, и уже уставившимися в окна жителям города, был представлен первый акт трагедии под названием «Было ваше – стало наше». Молодые разбойники спокойно добивали несчастных раненных, просто и ловко перерезали горла несчастным и оттаскивали тела к подножию башни, и устраивали трупы посидеть в теньке у входа в крепости, так что любое желание просто сунуть свой нос в такое важное место пропадало напрочь.
Мало этого – скоро по улицам города легкими, резвыми, какими-то танцующими, но очень грозными и внушающими почтение и страх, этим танцем двигались фигурки воинов с длинными мечами и небольшими щитами, не ростовыми, поменьше, но побольше баклеров. И вот эти творили страшное. С легкостью, даже не вступая в разговоры и объяснения – воины просто походя убивали всех встречных мужчин. С женщинами они поступали мерзко и подло! Ох, готовили злую судьбу им недостойные насильники и мерзавцы – женщин били по голове деревянными дубинками, обвитыми кожаными ремнями и этого вполне хватало, чтобы бедненькие падали как подкошенные на том самом месте, где встречались с врагами, напавшими на бедный Кальяри.
И часа не прошло, а город уже был захвачен. Небольшой он был, и главной целью вторжения были укрепления старого города – Кастелони – которые высились на холмах в пятистах метрах от набережной залива. Подъем к стенам старого города был довольно крутой, но дорого были хороши. Главная дорога – Римская – шла вдоль всего побережья в черте города, так назывались почти все припортовые дороги по давней традиции: «Все дороги вели в Рим» - это были не просто бахвальства и пустые слова, все дороги многих портов назывались «Римскими» и вели они именно на корабли и суда, которые шли в великий Город. Удивительно, но в городе не гремели грохоты взрывов, хотя хлопки гранатных разрывов иногда вторгались в шум бойни. А это была, к сожалению просто бойня. И ничего в ней достойного не было.
Гранаты и шли в ход, когда на улицы выскакивали крупные компании аристократов со своими слугами, чтобы вступить в честный бой, встать грудью на защиту своих дворцов, а вот честного боя им не давали. Мерзкие враги чаще присаживались, вставали на одно колено и укрывались своими щитами, а в смелых защитников и гордых рыцарей летели гранаты. Нечего. Нечего здесь мечами махать и копьями тыкать, глупости это все – совершенно не интересные глупости и дурость. Амазонки уже предвкушали интересные денечки и забаву полную опасности и огня, которую им обещал их заботливый «папик», как они называли брата апостола Алекса, к легату Алексу все они подходили только на цыпочках и с немым обожанием в глазах, Лешка давно стал кумиром взбалмошных и непосредственных девчонок. Но этим летом кровь девичья кипела не только от адреналина – вместе с апостолом-легатом в бой шли его мальчишки – несносные гадливые сопливцы, которые могут пригодиться милым амазонкам, - о!- они им обязательно пригодятся, только вот ночка потемней случится, и там пригодятся мальчики – девчонки блестели глазами и резали, палили из арбалетов и ножи летели во все стороны – быстро, четко и убийственно спокойно, без пыли и грохота, проносилась по улицам города боевая машина Атлантиды. Это была марка «Амазонка» - довольно неприятная для соперника модель – очень неудобная в эксплуатации.
Амазонки краем глаза видели, что рядом часто оказывались мальчишки легионеры, и амазонки красовались – показывали какие они чистенькие, не замарашки – не любят они в крови возюкаться: болтик шмыг – итютю свалился, ножичек швырк – и неудачник хрипит, захлебываясь кровью. И мечами надо аккуратно и изящно: отвод – укол – уноси готовенького. Мальчишки - дуришки и дуреломы грубые – никакого такту! Прозвенели первые тревожные звоночки, странно блестели иногда глаза парней, наблюдавших краем глаза за работой подруг. Ошибочка вышла у наших старших товарищей: легатов Павловой и Зубрикова – Апфия надеялась, что ловкачи Алекса будут бережны и рассудительно-благочинны, как сытые коты, которые обожрались сметанки, где бы они не были – разведчики и диверы, парни давно не то, что девственность потеряли, они стали развратниками разнузданными и искусными. Ох и ах, просчет вышел. Девчонки были совсем иные, они вообще были бесподобны, поскольку таких девушек во всем мире не было – три сотни на весь мир – абсолютно уникальных созданий парней, которые их воспитывали после того, как сами попали в это грязное и грубое средневековье… и никаких тебе интернетов и никакого Голливуда.
Стены и здания довольно красивых дворцов и церквей, и собора святой Марии – ничто не укрылось от внимательных и бережных лапок захватчиц. Амазонки работали главную роль – мальчики были на подхвате, страховали и были готовы ударить сокрушительно и грубо. Но грубость не понадобилась. Кальяри был спокойным городом, разомлевшим от нескольких лет спокойствия и безделья. И крушить и ломать нельзя было на этот раз в центре старого города – девочкам потом еще новые цепи стен и укреплений достраивать придется, чтобы создать непреступную цитадель «Троя».
А вот остальная часть города не интересовала атлантов – точнее говоря, их интересовали только строительные материалы, которые можно заполучить, аккуратно разобрав по камушкам и блокам практически пять четвертых города Кальяри. Вокруг своей цитадели Апфии намеревалась создать мертвую зону – простреливаемую насквозь, хотя от залива до башен дворца Вальдес было почти пятьсот метров. И вот во все стороны от цитадели амазонки и намеревались очистить пространство. А сегодня это значило одно – очистить город от горожан. Полностью! А резать их всех поголовно было нельзя, дико и преступно. Но Совет продумал этот момент и решил поступить так, как в эти времена вовсе не поступали сильные.
И всякое барахло Задарское, и золото, затрофеенное с того боя, пришлось очень кстати к этой операции.
На всю жизнь запомнили женщины Кальяри полдень того июльского дня, такого они никогда прежде не видели, и никогда более не желали пережить и увидеть вновь – лицо амазонки.
На побережье вдоль Римской дороги стояли крепкие, массивные, низкие, большие здания складов. И протянулись они на несколько километров. И первая команда трофейщиков сразу занялась тем, что принялась наводить учет и контроль в этих складах. Охрану без разговоров кончали на месте. Такой был приказ – сардинцев не жалеть – не надо оставлять за спиной обозленных мужчин – честно, спокойно, сразу и без проблем в будущем – ножом по горлу и все дела. А вот в складах пришлось поработать. В скором темпе наводился порядок – освобождались самые вместительные, товары из них перемещались и складировались по новым спискам, учетным записям, с планами новых хозяев. Вот в эти склады и сгоняли жителей Кальяри, по преимуществу женщин, стариков, старух и детей. И работа эта требовала внимания и спокойствия. Но не всегда выдерживало хладнокровие амазонок напора страсти и возмущения пламенных сардинок, которые ничего не понимали в своей будущей участи, но не ждали от врагов ничего хорошего – многие уже поняли, что их мужья никогда к ним не присоединятся – мертвые не присоединяются.
Иногда случаи были опасными. Когда внезапно вспыхивал скандал, ор, плачь и возмущение и стенания – это было опасно своей непредсказуемостью, и амазонки крепились, но только презрительно усмехались под масками.
А иногда все было ясно, понятно, ожидаемо и просто. Так и случилось с Лоренсией Читано, вздорная она была молодуха, и муж у неё был безобразник, вечно все заслуженные деньги спускал на вино и кости, и с юности она была резкая, смелая и болтливая. И выделялась она всегда в любой толпе своим ростом, статью, красотой и резким голосом и дерзким языком. Когда Лоренсия решила покричать и повозмущаться, случилась страшная история. Сардинка открыла рот и из него полился поток ругани, обвинений и проклятий – все как обычно, сардинка лает – каракка идёт. Но вот только этой сардинке не довелось покататься на каракке – разговор с ней был до ужаса короток. Её подруги, которые сразу сплотились вокруг своей давней заводилы на всех вечеринках и празднествах – ничего сначала не поняли. Спокойным шагом к ним подошел один из этих сволочей, невысокий, но от него смертью разило за несколько дюжин шагов. А потом мразь просто вскинул руку от пояса в сторону подруги. И Читано вдруг захлебнулась криком. И только когда она упала в пыль, и вокруг головы стало расплываться пятно, сразу обращая сухую пыль в грязь войны, кровавую грязь проклятой войны – женщины осознали, что Лоренсию просто убили, зарубили без всяких размышлений, одни ударом, спокойно, как курицу убили. И женщины захлебнулись плачем и стенаниями, когда случилось более ужасное. Внезапно убийца расхохотался и все ясно услышали – да это же женщина! Молодая женщина, не мужской, не юный голос был у убийцы. А тот, словно решил показать свое истинное лицо – снял маску вместе с аккуратным шлемом, и опять расхохотался, обведя толпу глазами. И вот тогда сардинки обмочились. Перед ними стояла и скалилась в дикой ухмылке женщина – точно женщина, вот только это была не женщина, а какая-то девка Сатаны. Ярко рыжие волосы торчали ежиком с макушки до загривка, голова была с выбритыми висками, но не так, как было обычно, прилично и подобало рыцарям и другим людям меча – мужам меча. Виски были выбриты высоко, почти до макушки, оставляя на голове некое подобие гребня. И вся выбритая часть головы была в татуировках – как у моряков, воинов, охотников – но не было никакой чести в этих татуировках – только омерзение они внушали. И лицо было все расписано рваными, кривыми полосами, так что искажало черты лица в новую маску, еще более страшную и отвратительную чем та, которую сняла с себя эта чертова мразь.
«Амазонки!» - прошелестел шепот самой сообразительной – словно молния ударила в неба, в ясный чистый день все вдруг сообразили то, что, казалось, было на поверхности – это не воины, это даже не атланты – это амазонки. И вот тогда некоторые горожанки и обкакались, и свалились в обморок.
В церквях шла речь об этих дочерях Дьявола и приспешниках мерзких тварей Атлантиды. Они был хуже. Много хуже атлантов-легионеров – и всякую ересь несли попики, но общий смысл сводился к одному: «Женщина и так близка к греху, и есть сосуд греха, а без мужской власти – просто проще в монастырь, и там с голоду загнуться, потому что не надо женщине быть. Просто и незаметно существовать можно. А вот быть – не надо». И вот теперь женщины увидели абсолютную, полную противоположность тому, кем они были, кем были их матери и бабки – амазонка была не женщиной. Амазонка была амазонкой. На всю жизнь запомнили и поняли это сардинки – амазонки – это не женщины, это амазонки.

Глава 2. Не горы, но горе побежденным. Алексей Зубриков

К сардинкам и сардинцам у Лешки не было никакой, ни малейшей симпатии. Это объяснялось просто. Остров был большой – второе место в Средиземноморье, только Сицилия была больше на полторы тысячи квадратных километров. Для примера на Сардинку можно было тридцать две Мадейры запихать! Остров был под триста километров протяженностью с севера на юг и полторы сотни километров с востока на запад. Места много. Но это был остров, и сардинцы жили в плотном контакте друг с другом, и люди там жили многие сотни лет и многие сотни лет они прогибались под более цивилизованных соседей. Коренное население, племена сардов, с древнейших времен жили на острове, колонии на этой удобной точке в перекрестке многих торговых маршрутов, основали финикийцы, потом приплыл Карфаген, римляне, потом вандалы и византийцы, а потом итальянцы и арагонцы. Но вот почти двести лет сардинцы получили возможность жить мирно, почти самостоятельно, разделенные на четыре почти равные области – юдикаты – там Судья был главным, потому было такое «юридическое» название для власти. Но они резали друг друга – горцы не хотели жить мирно. Это было привычно – люди во многих местах не умеют жить мирно - но не вызывало никакой симпатии. Сложно было понять и простить такую мелочную и вздорную ненависть к соседям – а за несколько тысячелетий, они там все и сроднились хоть капелькой крови на острове – не мог Лешка такого принять.
Сардинцы никогда не знали единого правления, которое обеспечивало бы им главное – цивилизованный образ жизни. Ведь «циви» это просто «город» - отгороженность от опасностей извне, и возможность спокойно жить и работать на поддержку своей цивилизации, на развитие условий жизни. Сардинцы жили на острове, до которого с трех сторон света: запад, север, восток - было не так уж и далеко плыть с материка. А значило это только одно – любой капитан мог в любой момент удачно пополнить запас рабов. Нужны рабы? Причаливай, высаживайся, хватай сардинцев и уплывай. Так оно и происходило, очень часто, и не было от этого никакого спасения. И никакой организованной защиты от пиратства на Сардинии никогда не было. Понятно, что особого дружелюбия к людям данный момент жизни не прибавлял.
В политическом смысле Сардиния была обычным захолустьем, которое постоянно переходило из рук в руки лидерам всех времен и народов. Получалась очень невыгодная для коренных сардов картина: их остров был нужен цивилизованным странам как место контроля торговых маршрутов, но развивать цивилизацию на острове, дать ему расцвести – этого никто не хотел из просвещенных мореплавателей, зачем? Все контролёры вкладывались в остров немного, но все хотели одного: пусть Сардиния останется базой контроля торговли, с глупыми дикарями, которые забавляются игрой в личные мсти нелепые и войнушки племенные на протяжении долгих тысячелетий. «Разделяй и властвуй» - вот это у всех правителей на острове отлично получалось во все времена.
Атланты решили поступить как всегда небанально и выгодно для себя. У них было достаточно золота. И они решили выкупить землю острова у народа – у всех сардинцев. Жило там ничтожное количество людей, тысяч двести на весь остров. Немного поспорив между собой, сенаторы пришли к единому мнению: некоренные жители, всякие потомки оккупантов и разновременных иностранцев, у которых отличные корни на материке – ни сольдо не получат! Аристократы награбили достаточно, им хватит, могут собирать своё барахло и уплывать в свои Европы – не успеют убежать – сами себе злобные буратины. Атланты решили, что двести тысяч золотых дукатов – это отличная цена за Сардинию. План был прост, и опирался на двуличность гуманизма, всегда ведь можно любое явление рассмотреть с двух сторон: когда начнутся военные действия – мирные люди начнут страдать. И защищать этих мерзавцев и сволочей, которые сами себя ненавидят, и не способны жить в мире, защищать тупых сардов атланты не хотели – всем будет предложено – получить «командировочные», собрать ценное по хозяйству, получить бонус барахлом от доброты и щедрости атлантов, и переехать в Прованс – земля отличная, и главное – атланты цепко уже мутили там воду, точнее, наоборот, фильтровали муть интриг и прочих сумасбродств благородных провансальских идиотов. Францию атланты рассматривали как своего «вассала», тщательно там контролировали многие важные условия жизни – и Прованс они намеревались держать в ежовых рукавицах – сардинкам там можно было устроиться жить ничем не хуже чем на Сардинии. А горе потери родины, оставленные могилы предков, и родные горы – увы вам, не горы, но горе побежденным, не смогли вы отстоять свою свободу! Только дурить, только гадить и резать друг друга – так вы жили столетиями, вам было интересно, привычно так жить? Сами себе нажили проблем, теперь не надо возмущаться: побежденным – Прованс!
Операция по захвату Сардинии получила кодовое название «Троя», проект «Троя». Почему «Троя»? Потому что дети видели этот фильм! А если серьезно – малым количеством можно было только организовать фундаментальную оборону. Потрясающую активную оборону и лет пять наводить порядок, спуская дурную кровь у арагонских, арабских, итальянских дурачков – неважно кто пожалует мечами помахать и пальцы гнуть: «Верните нам наше Сардинское королевство!» – фигвам, старинный индейский домик себе постройте на заднем дворе своего замка и в нем медитируйте в поисках ответа на главные вопросы человечества: «Как же так? Кто виноват? И что теперь делать?»
В Сардинию намеревались заявиться девочки корпуса амазонок капитан-легата Апфии Павловой. Фурия Эллады цвела и пахла – от её шарма Лешке хотелось бежать сломя голову куда угодно, лишь бы подальше от запаха этой соблазнительной красотки, с жаром промеж ног, с холодом в мозгах и вечной оценивающей мир прищуринке правого глаза. Апфия была монстр! Своя и родная, близкая и чудесная, чудовище, которое жило одной целью – очистить мир как положено Атлантидой. Она и её девочки выросли с мозгами промытыми идеологическими бреднями молодых попаданцев, которые очень боялись умереть в этом мире, оказавшись в нем пусть с яхтой, с поверхностными знаниями о достижениях человеческой цивилизации – но, главное, они сразу поняли – спасут их только свои, только родные, только дети, которых они выкупят из рабства и будут учить и кормить, и воспитывать в течении долгих лет. В идеи педагогического подхода было много плюсов, она казалось абсолютно беспроигрышным и надежным вариантом попытки устроить свою жизнь в чужом времени на чужой Земле. Семь лет! Всего на семь лет хватило наших тихих мальчиков, трусишек и отличников второкурсников, без какого-либо житейского и профессионального опыта. Мир оказался жестче, проще – дети выросли быстро. Парни двадцать первого века просто не были готовы к тому, что подростки пятнадцатого века захотят так рано жить «взрослой» жизнью. Однажды Лешка и Костик сели и подумали, и признали, что они ошиблись в одном – это факт! История была простой, была такой: они выкупали только шестилетних, семилетних детишек, которые не заражены мировоззрением средневековья, у которых пусто в голове, практически не оставалось шанса долго помнить свою былую родину, бедность и рабство. Но рабство было за спиной! Еще вчера ты был рабом – сегодня тебе дали свободу и сказали: «Надо быть сильным, иначе, зачем тебе быть!» Надо вкусно и много кушать – тогда вырастешь большой и сильный. Ты сможешь всех защитить! А теперь у тебя есть, кого защищать – рядом твоя новая семья, братишки и сестренки, ну, и еще четыре старших брата и их жены – старшие сестры». Парни попали в какой-то противоречивый момент: им надо было «милитаризировать воспитание детей», совмещая начальное образование и методы спартанского военного воспитания – но, вместе с этим, и гуманизм, и всякие прочие прелести мирного цивилизованного образа жизни надо было утверждать. А как это сделать? Балбесы накосячили, они облажались! В четырнадцать лет подростки захотели крови, и они были готовы: их учили убивать, им капали на мозги, и они хотели жить ещё ярче, еще чище, чем в эти счастливые беззаботные семь лет на островах, которые на привычной Земле были островами Мадейра и Азорский Сан-Мигел, переименованными здесь в Атлантиду и Атлантис. Мальчишки и девчонки выросли в легионеров и амазонок – безбашенных и хладнокровных воинов и воительниц легионов Атлантиды. Хотя было их всего несколько сотен – даже на один нормальный римский стандартный легион не наскребалось солдат. Но прогрессорство это сила! И настал день, когда никто не сомневался в том, что корпус амазонок спокойно может угробить римский легион – конечно, не с дурного наскока, напрягаясь, тщательно спланировав операцию, но урыли бы девочки легионеров древнего Рима. А столкнувшись с современными наемниками всех стран и народов они этих солдатиков в ноль не ставили – ноль, это важнейшая цифра, а современный вояка – так, итютю никчемный и дурной. К европейским народам у детей копилась настоящая, живая ненависть! Никто ничего не забыл! А кто забыл – каждый год, несколько раз в году, на остров привозили новых детишек, вчера из рабства, и маленькие атланты смотрели в глазенки своих новых братишек и сестренок и понимали одно: «Когда я вырасту, я их всех убью, проклятых рабовладельцев!»
Кальяри стал первым пунктом массовой «экспатриации» сардинцев – насильного выселения с исконного места жительства, выдворение из, экс, своей patria — родины, отечества - за пределы страны своей, своей культурной родины. И никакого терзания лично Лешка не испытывал! Вот ни капельки! Культуры никакой у этих сардинцев не было, кроме культуры гадить родным и близким, и никакие цивилизации не стали родными для сардинцев. Тот же Рим давал многое, слишком велик был, даже крошки его благ были велики, уж побольше скромных лепешек хлеба диких сардов. Так плывите вы все морем в Прованс, там развивайте культуру жизни в общежитии. Там и горы близко – если вам так уютно по пещерам таиться, спрятавшись там после своих пакостей ближнему, вы и там себе приключений найдете.
В складах ставшими местами заключения кальярийцев было тихо. Шуметь никто не хотел. Оказалось, что эти амазонки не любят шум – стило чуть начать повышать голоса и возбуждать претензии и лелеять страдание, как заходили эти твари и без разговоров просто убивали возмутителей тишины и спокойствия. Хватило пары демонстраций: пара выстрелов из арбалетов и всё – все затихли и сидели как мышки под веником, тихонько ныли и молились Спасителю. А потом их почтил важной новостью посланник легата Атлантиды, и все стали оболванены и ошарашены новостями новыми, неслыханными, и в головах метались шальные мысли: «Так не бывает! Так как-то не положено! Так не надо! А куда деваться?»
Чуть приотворилась дверь и впустила в полумрак склада свет солнца, свежий воздух с запахами моря и свободы. И вошел атлант – молодой господин в белоснежной тоге. Все замерли – никто не видел римлян. Но что-то такое видели на старых росписях стен, скульптурки видели, и даже итальянцы иногда чудили, и надевали что-то такое, но не такое! Юноша был красив, как бог любви, его тога была уложена так изящно, что казалось, будто величайший мастер тонким резцом взрезал белоснежный мрамор, чтобы создать этому знатному красавчику одеяние достойное самих богов. Его латинский язык все понимали довольно хорошо:
- Жители Сардинии. Атлантида недовольна тем, как вы живете на земле дарованной вам богом. Вы жили недостойно. Теперь у вас появился шанс начать новую жизнь и искупить свои грехи. Вы покинете эту землю. Но Атлантида знает свои права, она щедра и справедлива. Отнять у вас право жить на Сардинии мы доказали своей силой. Теперь мы докажем свои права справедливым возмещением людям Сардинии за их невзгоды. Глава рода получит один золотой дукат и достойное возмещение за свой дом, вещи, хозяйство. Главой рода признаются женщины, за отсутствием мужской половины. Повторяю для тех, кто стал вдовами сегодня – вы получите золото. Один золотой дукат и драгоценность, стоимостью в несколько дукатов. Атлантида с вами не торгуется. Мы щедры, мы могли забрать себе всё без всякого возмещения и всех вас просто утопить в море. Вы лишены права жить на этом острове. Вас ждут в солнечном благословенном Провансе. В Марселе к вам отнесутся с вниманием и бережно – Атлантида сумела договориться с добрым правителем Рене Валуа, вы сможете с удобствами начать новую жизнь. Сказано – связано. Я сказал достаточно.
И красавец вышел. А сардинцы стали соображать, не понимая, как же так… все это было не совсем обычно и не совсем понятно. То есть понятно, но, как-то странно. И так они сидели и парились – в здании скоро стало довольно душно от страдающих сидельцев. Но вскоре зашли другие – эти были знакомы, крепкие высокие парни в масках – легионеры! Тоже злобные твари и беспощадные злодеи. С ними был человек в белом аккуратном, простом хитоне, и все поняли: вот сейчас всё и начнется. И началось.
Один из легионеров установил довольно высокую деревянную трибунку, на которой атлант разложил какие-то пергаменты и началось! Он просто зачитывал фамилии, и вызывал глав родов к себе. Сначала женщины подумали, что их обманывают, не так они всё поняли, но на весь склад снова прозвучало пояснение – для атланта женщина равная хозяйка рода и хозяйства, наравне с мужем, или отцом своих детей. И тогда горемычные поняли – надо брать золото! Но руку, принявшую золотой дукат и какую-нибудь безделушку из золота, или драгоценный камушек, сразу метили – атланты клеймили участников страшного договора раскаленным железом! Не сходя с места, клеймо было маленьким, ставилось на плечо, и скрыть его было просто, но было в этом нечто зловещее и страшное. Хотя понятное дело и честное, чего уж не понимать, если просто пояснили: «Ищи дурака. Взбредет в голову придти за новым дукатом и права качать, я сардинка, да я Дуся Хитропопая, Дульсинея Слишком-умная, все меня знают, где мое золото? Подставляй руку – получишь дукат!» Клеймо было маленькое – чуть с ноготок – потерпеть было можно. Тем более, сразу были извещены жители Кальяри о главном: получил знак, получил золото – иди на свежий воздух с чистой совестью. Чего тянуть? Забирай детей, забирай стариков, и вперед – в море, освежиться, оправиться, справить большие и малые нужды. Потом покушать вкусной каши и на судно – завтра все будете в солнечном Марселе, все получите новые дома, атланты присмотрят за порядком – вы нам не слуги, но знак на ваших руках, кой чего будет стоить, вы уж поверьте. В Марселе была серьезная договоренность – дать сардинцам шанс, не грабить сразу новеньких, не давить нагло – гнуть можно, ломать нельзя. Был некий упрек у легатов в душе от жесткости своего поступка. Но не нужны им были взрослые люди на своей земле – тупые, грубые. Никчемные люди? – Спасибо не надо. Платить золотом побежденным… это было за пределами разумения современных людей. Но была в этом жестокая и вечная истина – договор дело серьезное – это не шутка, это факт, заключенный на пергаменте, жители Сардинии ставили крестики в пергаменте, четко помечая, что золото получено – родина продана. А имеют простые люди право продавать свою землю, землю на которой стоят их дома, не имеют они такого права – это все вторичное, не важное и смешное. Приплывут арагонцы мстить и возмущаться и свои порядки возвращать – да ради бога, ждем с нетерпением! А сардинцам назад на Сардинию хода нет – всех предупредили – тех, что по горам вздумает прятаться и беспорядки творить, и вольности воображать – всех этих вольнолюбцев ждет невеселая участь – амазонки обожают охоту. Амазонки обожают охоту в горах, они выросли в горах, они всех умников вырежут. Перестреляют, и подловят в засадах.
Амазонки это сила. А сила – в чем? Сила, она в правде: у кого правда, тот и сильней! Правда, атланты самые сильные и без всякой правды, но это все неважно, главное – он правы и всё тут. Все довольны – золото, оно дело тоже важное, в нем своя особая правда. Своя вечная сила. И дукат – это было много, в золотом дукате было сто двадцать четыре сольдо, почти семь лир – и это было немало, вполне достаточно тем, кто не надеялся ничего не получить от врагов кроме смерти. При этом буквально час назад скандалисты и слишком мнящие о себе дворянчики получили эту самую смерть: никаких им дукатов, всех пристрелили как складских крыс.
Амазонки сдавали свой второй экзамен – Кальяри был столицей Сардинии, и народу там жило много. Пять тысяч человек – это много, это целый караван из пары десятков судов надо, чтобы перевезти такую толпу. Но суда были. Готовились к рейсу. И уже через несколько часов пополудни вышел караван в путь. Тихо было на судах – всех предупредили – не надо шалить, не надо мешать морякам работать, разговор с нарушителями покоя простой – за борт, и ори там сколько влезет, и шали там с морской водичкой как угодно, плыви сам куда хочешь, раз не умеешь тихо сидеть сутки, и мечтать о будущем, и поминать с печалью прошлое.

Оставьте ваш отзыв


HTML не поддерживается, можно использовать BB-коды, как на форумах [b] [i] [u] [s]

Моя оценка:   Чтобы оценить книгу, необходима авторизация

Отзывы читателей