Конечно, подходы к «Бастиону» зорко охранялись и были хорошо укреплены. Но хорошо – это еще не значит стопроцентно. Зомби – а точнее, населяющие их нановиты, – лишь поначалу ощущали себя в этом мире как слепые котята. Они учились, а вместе с учебой шла эволюция. Они умнели и развивались. Они перенимали богатый опыт человечества – богатый по части выживания и приспособления, а затем и тотальной экспансии. Порабощения всего и вся. А если не порабощения, так убийства, – других и себе подобных. Таков был человек. Таковы стали и нановиты. Или даже лучше – и тем самым опаснее…
Рано или поздно оборона бастионовцев должна была быть прорвана. Это понимал не только генерал Ненашев. Капитан Сидорчук, на которого возлагалась задача по обеспечению безопасности и охраны квартала, эту возможность тоже предвидел. Он по нескольку раз в день проверял посты, огневую готовность бойцов, надежность укреплений… Все было в норме, точно так, как и полагалось по всем правилам и предписаниям. И все равно тревога не оставляла капитана, ибо он прекрасно помнил, что случилось с их элитным спецподразделением там, на ментовской зоне. А еще в деталях запомнил то, что им, бастионовским, поведали гости с базы МЧС – Зверев, Рылеев, Рябинин… И начальство после их визита заметно помрачнело и как-то нервно засобиралось, засовещалось… А это для подчиненных всегда плохой знак.
Да, однажды зомби перейдут в наступление и – сто пудов – подавят всех численностью. Просто телами завалят, шапками закидают… Но случилось это, увы, раньше, чем рассчитывал Олег Сидорчук.
В ночь после отъезда «южных» – так окрестили бастионовцы бойцов Ракитина – Сидорчуку не спалось. Обычно он старался лечь пораньше, чтобы встать часа в три ночи, в самую глухую, смутную пору, – и лично обойти посты, самому вслушаться, всмотреться в обстановку… А сейчас он попытался уснуть – и не смог.
Плюнул, встал, вышел на крышу здания, где несли службу часовые. Ночная прохлада заставила его поежиться… Он зашагал к юго-восточному углу и вскоре услышал знакомое:
– Стой! Кто идет?
– Начальник караула, – ответил капитан (эту должность возложили на него, чтобы не нарушать Устав).
– Ну, как здесь? – спросил он у бойца, смотревшего сверху на жуткую погибельную тьму вымерших кварталов.
Солдат ответил не сразу. Помялся, откашлялся и наконец с сомнением произнес:
– Да как-то не пойму я, товарищ капитан…
– Чего не поймешь?
– Вроде звуки какие-то не те. Изменились, что ли?..
– Да? А ну-ка…
Два человека замерли, обратившись в слух. И тогда Сидорчук услышал, как где-то в дальней дали заурчало, заворчало нечто… Слух офицера спецназа приучен разбираться в отдаленных звуках, и Олег быстро понял, что это рычат заведенные моторы, скорее всего дизеля… и этот рокот становился все слышнее, все отчетливее… и никаких сомнений больше: невидимые в темноте цепи машин двигались сюда.
Олег испытал редкостное чувство: возвращение в прошлое. Он был далек от сантиментов и рефлексий, никогда не умилялся, не печалился над своими детством и юностью. Ну, детство, ну, юность, – было и прошло.
Но сейчас он необычайно ясно вспомнил, как читал книгу о Брестской крепости – одну из многих прочитанных им когда-то о войне, – собственно, никаких других вне школьной программы книг пацан не признавал. Так вот, в той книге было сказано, что в ночь летнего солнцестояния советским пограничникам довелось пережить нечто до сих пор невиданное: над бывшей польской территорией в ночное небо поднялись сотни огней, воздух начал наполняться грозным гулом, и этот гул рос с каждой секундой, приближаясь, приближаясь и приближаясь к пограничной полосе…
Та давняя страница словно сама возникла перед взглядом Олега Сидорчука – до каждой буквы. Огней, правда, сейчас не было, но гул нарастал – и вот в нем уже ясно стали слышны и рокот многих моторов, и лязг каких-то механизмов, и воздушная одышка ресиверов… Рой – текучий, растворенный в пространстве, враждебный человеку разум – после недолгих дней затишья вошел в новую фазу покорения мира…
Сидорчук принял решение.
– Тревога! – крикнул он часовому.
– Всех в ружье?
– Нет. Пока не надо. Пойду сообщу начальству.
Спустя четверть часа начальство во главе с Ненашевым было наверху. Вице-губернатор – молодой лощено-высокомерного вида мужчина – держался отчужденно, но генералу было на него плевать. Не более минуты понадобилось ему, чтобы в полной мере оценить обстановку.
– Да, теперь все ясно,– только и сказал он. – Занимаем оборону!

* * *

С рассветом стало ясно, что Бастион окружен. Улицы вокруг здания были запружены тяжелой техникой и толпами молчащих двуногих созданий – бывших людей. Рой незримо витал над скопищем, держа его в повиновении… Сейчас беззвучно будет отдан приказ, и вся эта послушная масса машин и живых существ ринется на штурм.
И вот свершилось! Зомби, до того малоподвижные, ринулись к технике, все пришло в движение, взревело и с трех сторон стало надвигаться на укрепрайон. Первыми катили на огромных колесах могучие динозавры – трактора «Кировцы». За ними диплодоки поменьше, но не менее мощные, – грейдеры и скреперы. Позади же всех этих монстров не спеша ехали пожарные цистерны.
Это ж надо, удивлялись отцы-коман¬диры, наблюдая в бинокль за надвигающейся армадой. Эти нелюди научились не только техникой управлять, но и топливо выискивать, а потом заправлять машины. Да и прикидывать тоже – что бросать в атаку в первую очередь, чтобы прорвать оборону людей.
– К бою! – прозвучало над Бастионом.
На позиции выдвинулись стрелки, вооруженные автоматами и ручными пулеметами, рядом – гранатометчики. Засели на перегораживающих улицы баррикадах. Всех гражданских в срочном порядке завели внутрь самого здания МЧС. Спрятали за толстыми и крепкими стенами.
Когда техника приблизилась на расстояние выстрела из гранатомета, Сидорчук отдал приказ открыть огонь.
Кинжальная стрельба обрушилась на колонны из всех стволов. Первыми остановились и задымили подбитые гранатами трактора, кое-какие из них загорелись – но они послужили барьером для прячущихся за ними машин. Несколько залпов из РПГ и подствольников… и гранатометы беспомощно смолкли – запас зарядов был исчерпан. А ручное стрелковое оружие причинить особого вреда дорожной технике не могло. Целились по кабинам грейдеров, стреляли метко – пули рвали тела, вышибали мозги… но уничтоженных биороботов тут же вытаскивали из кабин, на их место влезали новые. Бойцы Бастиона, чуть ли не докрасна раскаляя стволы автоматов, расстреливали и тех, но в кабины лезли все новые, новые и новые живые мертвецы… и техника неумолимо приближалась. Вот они совсем рядом! Наехали на баррикады и принялись их таранить.
Обороняющиеся были вынуждены отступить вплотную к зданию.
Вскоре оборона была прорвана, тяжелые машины раздвинули блоки и прочие заграждения, и в образовавшиеся проходы двинулись пожарные цистерны. Они взяли в кольцо оцепления здание МЧС. Что дальше?..
Бастион выглядел неприступным. Стены из нескольких рядов силикатного кирпича облицованы к тому же снизу доверху мраморными плитами. Бронированные двери, на всех окнах крепкие решетки. А за окнами, как за амбразурами, стрелки, готовые поливать свинцом все пространство перед собой. Запас воды и пищи в Бастионе был приличным, как и боеприпасов, – так что могли выдержать длительную, недельную, осаду. А там и помощь подоспела бы.
Если бы не эволюция, черт бы ее побрал!..
Зомби стали слишком умны и находчивы. Для того и пригнали пожарную технику. Автоцистерны были полны воды. Но воды не обычной, а зараженной нановитами. И зомби, прячась за машинами, вначале обстреляли все окна, поразбивав стекла. А уже затем из брандспойтов принялись поливать здание, метя струями в зияющие провалы окон. Решетки – они ведь хороши против человека, ну или зомби, но не против воды. Зараженной воды!
Первым это сообразил Юрий Павлович. Он как ужаленный – куда возраст девался! – выскочил из комнаты в коридор.
– Отойдите!.. – закричал он, срывая голос. – Отойдите от окон, это зараженная вода! Там нановиты!..
Но было поздно. Струи бешено хлестали в разбитые окна, брызги мелькали повсюду. Федотов со всей прытью пустился искать Ненашева, стараясь не попадать в лужи, растекающиеся по полу…
А несущая смерть вода лилась, лилась и лилась! В здании началась паника.
Федотов нашел генерала в кабинете. Сергей Петрович что-то перебирал в сейфе и был абсолютно спокоен – он уже все знал. И понимал, что проиграл битву.
– Сергей Петрович!.. – задыхаясь, чувствуя, как сердце колотится где-то чуть ли не в горле, начал было редактор, но генерал так глянул на него, что все слова вмиг пропали.
Старый газетчик, обмякнув, опустился на стул.
– Так-то, Палыч, – сказал Ненашев. – Окончен бал, погасли свечи… Как там Сидорчук, цел?
– Вроде бы не зацепило…
– Ну и отлично. Ты вот что, найди-ка его. Соберите всех, кого этой дрянью не задело, и потихоньку выводите потайным ходом. Вот, – генерал кинул на стол план этого хода, – разберетесь.
– А ты, Сергей Петрович?
– Ну, я и без плана вас догоню. Давай-давай, Палыч, каждая секунда на счету!..
Спровадив друга, Ненашев достал из сейфа личное оружие – пистолет ПСМ, вставил магазин, передернул затвор. Задумался, глядя на маленькую боевую машинку в руке…
За полуоткрытой дверью раздались торопливые, почти бегущие шаги. Генерал быстро сунул пистолет в карман.

* * *

Вице-губернатору Дмитрию Аркадьевичу Ливенцеву не исполнилось еще и сорока, и был он лицом из первого кадрового эшелона. Засланец из Москвы, он прибыл сюда на вырост, с тем, чтобы года через три вернуться на Старую площадь уже с подъемом. Ну а там – все выше, и выше, и выше… Большие родственные связи пролагали перед Ливенцевым прямую гладкую дорогу, что он воспринимал как должное, презирая этот паршивый город, где вынужден отбывать каторгу вице-губернатора… Но ничего, ничего, думал он по вечерам в служебной шестикомнатной квартире, прихлебывая свой любимый «Сент-Эмильон», который ему доставляли прямо из Бордо. Ничего! Еще один день долой, так что срок идет…
И вот такая незадача с этим проклятым институтом! Конечно, в другой ситуации Дмитрия Аркадьевича давно бы след простыл из обреченного города, – но, как назло, губернатор оказался в отлучке, и никуда нельзя было деться. Впрочем, очутившись в Бастионе и выяснив обстановку, Ливенцев успокоился и даже повеселел: город-то обречен, а он нет! Более того: он теперь на виду, самое время набирать очки. Героем вернется в столицу. Вся грудь в крестах, да на белом коне. А уж на самый худой конец – кому-кому, а ему-то пропасть не дадут. Про потайной ход он, конечно, знал.
Но и он недооценил интеллект Роя…
Ненашев поднял голову – дверь распахнулась, в кабинет ввалился Ливенцев, мокрый весь, с головы до пят.
– Сергей… Сергей Петрович! – отчаянно воззвал он. – Я… я к вам!..
– Что-то случилось? – с издевательским спокойствием спросил генерал.
– Что?.. – руководящее лицо вылупило глаза. – Вы не знаете?! Так эта чертова вода!.. Эти уроды проклятые… – и взахлеб излил горькую жалобу на несправедливость судьбы.
– Ах вот оно что, – с тем же спокойствием молвил Ненашев. – Значит, пропадает такая молодая, такая нужная Родине жизнь…
Он не отказал себе в удовольствии ухмыльнутся, глядя на эту рослую и сытую фигуру – с лицом всегда надменным, а теперь жалким, скомканным, перевернутым страхом и отчаянием.
– Сергей Петрович! Да, всякое было между нами, но давайте забудем это! Я к вам… я вас просто прошу, по-человечески!..
– Ну, – генерал вздохнул, – для того чтобы по-человечески, и надо человеком быть, а не дерьмом.
– Сергей Петрович!.. – Ливенцев на миг попытался было встать в позу оскорбленного достоинства, но ужас будущего был сильнее. – Сергей Петрович, я, наверно, виноват. Я искренне прошу у вас прощения! Но умоляю – помогите! Ведь есть же у вас какие-то средства дезинфекции!..
– Средства? – Ненашев сунул руку в карман. – Есть средства.
Безумие, надежда и дикая радость судорогой промчались по мокрому лицу.
– Да?!
– Да. Ладно, ладно, Аркадьич, не тушуйся, все сделаем. Вылечим!
– Сергей Петрович!..
– Полвека уж с прицепом Сергей Петрович… Ты лучше вон в окно глянь.
– Где?!
Ливенцев круто развернулся, и генерал, вскинув руку с пистолетом, выстрелил ему в затылок.
– Вот так, – грустно сказал Сергей Петрович. – Вылечил.
Никакой мстительности, никакой злобы, – совесть генерала Ненашева была чиста. Он просто решил избавить Ливенцева от смерти куда более дикой и позорной – и сделал это.
Мелькнула мысль: а все-таки замечательно, что дочь еще пять лет назад поехала с детишками к мужу в первопрестольную – куда его взяли в Белый дом на какую-то прихлебательскую и невысокую должность. Хоть не ахти что, зато тепленькое местечко-то… Теперь внуки живы будут. Это главное…
– Вот так, – повторил он, сам взглянул в окно, увидел невероятно яркую синеву майского неба, приставил ствол к виску и нажал на спуск.

* * *

То худшее, чего опасался Сергей Петрович, произошло. Вылив тонны зараженной воды на здание, в котором все, казалось, протекло – от крыши до подвалов, где не осталось сухого места, противник отошел на безопасные позиции и принялся ждать.
Через сутки внутри Бастиона начался ад. Большая часть защитников заразилась и превратилась в зомби. Оставшиеся людьми заблаговременно перекрыли все входы и выходы, а сами спустились в подвал, где имелся секретный лаз. То был люк, ведущий в тоннель, а тот тянулся на пятьсот метров по направлению к реке. Выход вел в самый обычный канализационный колодец – возле здания областной администрации.
Их, оставшихся в живых и не превратившихся в зомби счастливчиков, осталось всего десять человек. В их числе оказались главный редактор «пятерочек» Юрий Павлович и капитан Сидорчук. Все! Остальные пропали: либо отправились к праотцам, либо… еще хуже.
Но и они, выбравшись к реке и сразу же попав в поле зрения речного патруля, не знали – радоваться им или плакать. Погибли их родственники, друзья, сослуживцы. Да и сами они неизвестно что – еще люди или уже зараженные кандидаты в монстры?.. Тем не менее патруль забрал их и доставил в расположение оцепления. Их поселили в отдельный барак, таким образом посадив на карантин. Сказали, что понаблюдают за ними с месяц. А потом, если все будет в норме, – отпустят. Ладно хоть не сразу пристрелили. И на том спасибо!..

* * *

На самом деле спасшихся из Бастиона было не десять, а одиннадцать, – целая футбольная команда. Был еще один человек, сумевший каким-то чудом – иначе и не назовешь – выкарабкаться из пекла. Да к тому же и не заразиться нановитной чумой.
Вячеслав Худиков, художник-оформитель газеты «5555», с самого начала, когда была объявлена общая тревога, с перепугу отчего-то кинулся не в Бастион, а забежал в подъезд ближайшего дома и там затаился за трубой мусоропровода (то была девятиэтажка). Там и переждал первые моменты нападения. Но когда битва переместилась к Бастиону, Слава не выдержал и принялся бегать по этажам, лихорадочно выискивая себе убежище. Тыркался во все двери и лишь на верхнем этаже обнаружил незапертую квартиру. Ему повезло вдвойне, потому что дверь была бронированной, а замки не автоматическими. А то бы защелкнул, а потом не вылез. А вот засов на двери имелся. Чем перепуганный дизайнер и поспешил воспользоваться.
Он быстро обшарил всю квартиру в поисках еды, но тщетно, если что имелось, то уже утащили. Горожане, брошенные на произвол судьбы и не сумевшие прибиться ни к одной группировке, пока не подохли от разных причин или не превратились в зомби, мародерствовали по полной. И без зазрения совести. Но искали в основном продукты питания. На втором месте по значимости было оружие – какое угодно. Даже шампуры от гриля.
Потом Худиков из-за штор долго наблюдал за штурмом здания МЧС полчищами зомби. А когда все было кончено, просидев еще сутки в духоте, так как боялся открыть окно и тем самым привлечь внимание, ничего не жравший – ладно хоть с собой была пластиковая бутылка с водой, и не выспавшийся – разве до сна, когда такое дело, он в темноте осторожно выбрался из квартиры, шмыгнул из подъезда и бочком, бочком, по стеночке сумел убежать оттуда.
Худиков помнил, что на складах МЧС – а место это он прекрасно знал – верховодит его бывший сослуживец Алексей Меркурьев со своими товарищами, поэтому и путь держал как раз туда.
Днем идти он побоялся, пошел ночью, все время держась стен зданий да разных сквериков, чтобы не высовываться особо. И все равно сам потом поражался – как это он ни разу не наскочил на засаду, не нарвался на мерзких монстров…
Наутро Славка появился возле ворот базы МЧС – осунувшийся, грязный, едва державшийся на ногах. Таким его и приняли. Для начала посадили в отдельную комнату – тоже на карантин, значит. Отпоили, откормили, а когда стало ясно, что парень живой и не заразился, выпустили его и определили к другим постояльцам «отеля».
Грохот боя, вспышки и дым разрывов в районе Бастиона складские, конечно, видели. Подозревали, что дела там неважнецкие. Но то, что рассказал Вяче¬слав!.. Что Рой оказался способен на такой дьявольски хитроумный ход, который невольно заставлял вспомнить присказку: все гениальное просто, – об этом никто и помыслить не мог.
В самом деле, как просто: не надо никого громить, ничего штурмовать. Достаточно лишь с определенного расстояния облить зараженной водой еще незараженных людей – и все, они сами становятся частью Роя. Гениально!.. И как легко удалось таким способом расправиться с самой мощной и хорошо защищенной группировкой! Что же тогда говорить про складских, которые по степени защиты Бастиону и в подметки не годятся?..
Кроме того, следовало учитывать и то, что арсенал в Бастионе был собран нехилый. И, надо думать, не весь он израсходован. А значит, попал в руки врага.
В штабе базы все это отлично поняли – не дураки. Конечно, ложиться и помирать никто не собирался, но то, что надо готовиться к худшему, – это осознали до печенок…
И худшее не заставило себя ждать.

* * *

– Вы видите, что они вытворяют?! Видите, какими они стали?! – брызжа слюной, кричал возбужденный Игорь Рябинин. – А что я вам говорил, вы меня не слушали. Не верили мне…
– Да успокойся ты, Игорек, – махнул на него Меркурьев. – Верили мы тебе – как не верить. Просто все оказалось куда хуже, чем мы даже могли предполагать.
– Нет, до конца не верили, – все не успокаивался биолог. – А теперь что?.. Хоть поверьте, хоть проверьте… – с горечью пропел он куплет из забытой ныне песенки.
– Так! – стукнул кулаком по столу Ракитин. – Препирательства прекратить! И панические настроения – тоже!.. Помирать нам рановато! Сейчас будем решать, что нам делать и как дальше жить. Первое слово предоставляется нашим гостям – светилам из столицы. Пожалуйста, профессор.
Майор сделал приглашающий жест в сторону микробиолога Нахимова.
Тот солидно откашлялся и молвил:
– Я так скажу, други мои. Почти все, что нужно, мы выяснили. У нас был четкий, недвусмысленный приказ: на месте выяснить обстановку, оценить степень угрозы и немедленно сообщить столичному начальству. Степень угрозы мы оценили.
– И какова же она? – встрял Меркурьев.
Профессор кивнул:
– Мы тут посовещались и решили оценить угрозу по высшему разряду. То есть красный цвет по нашей терминологии. Хотя… я думаю, что вам и без наших оценок это ясно.
– Яснее ясного, – криво усмехнулся Алексей. – Но что это означает практически?
– Это означает, что мы будем рекомендовать полное уничтожение объекта. А именно: взорвать город с пригородами точечным ядерным зарядом. Естественно, тех, кто не успел заразиться, мы эвакуируем. В частности, всех вас. В данной ситуации, полагаем, это будет правильно…
– Чушь! – донесся возмущенный возглас Рябинина. – Чушь собачья!..
Нахимов удивленно глянул в сторону биолога и предложил:
– Объяснитесь, молодой человек…
– Вот вам объяснения, – запальчиво начал тот. – Если подорвать Зону ядерным зарядом, пусть это будет и локальный взрыв, то этим мы ничего не добьемся. Наоборот, может стать еще хуже. Поясняю: ядерный взрыв уничтожит нановитов лишь в самом эпицентре – запредельно высокая температура плюс чисто механические разрушения. А на периферии ни ударная волна, ни радиация им не страшны! Наоборот, под влиянием радиации они могут мутировать, сменить тип носителя, – почему бы нет?! Разумные мельчайшие существа на основе металлов – как вам такое? Фуллерены-то еще цветочки, их легко разрушить той же высокой температурой. Но, заметьте, не любой температурой, а именно пламенем, раскаленной плазмой. Кипяток-то на них не действует, попав в кипящую воду, они, по всей вероятности, покрываются защитной оболочкой, превращаются в споры. Вот, спросите капитана Подольского о нановитах в кипящем супе у них там, в колонии! Ни черта эта термообработка не повлияла. Так-то вот!..
– Верно, – подтвердил Валера.
Он и Слободчиков естественным образом вошли в число членов штаба.
На минуту установилась тяжелая тишина. Было видно, что светила из столицы потрясены нарисованной молодым ученым перспективой. Наконец профессор Нахимов разлепил губы:
– Признаю свою ошибку. Весьма приближенную к реальности картину вы нам нарисовали, Игорь. Итак, что вы предлагаете? У вас есть какие-то соображения по нейтрализации очага заражения?..
– Есть, – кивнул биолог, – необходимо эвакуировать, как вы сказали, всех незараженных людей. Это раз! И прислать сюда батальон солдат с огнеметами, но не с этими бандурами реактивными, а с ранцевыми огнеметами, из которых огненными струями поливают. Планомерно обходить и все тут выжигать. Еще можно использовать напалм. Только так и никак иначе. Вручную жечь все подряд. А потом объявить на сто лет город запретной зоной. Обнести все китайскими стенами. Законсервировать. Как АЭС в Чернобыле! Как Припять! Только основательнее.
Ракитин подумал и обратился к Рылееву:
– Что скажешь, капитан?
Тот пожал плечами:
– Вообще-то ранцевые огнеметы уже лет двадцать как сняты с вооружения. Как и огнеметные танки. Но все это, конечно, имеется на складах и базах Минобороны. То есть при желании можно расчехлить, привести в боевую готовность и использовать. Был бы отдан приказ. А так – дело говорит парень. Струйные огнеметы и напалм – и ничего от этих нановитов не останется. Температура горения огнесмеси превышает тысячу градусов – обычно около полутора тысяч. Но чтобы выжечь все без исключения, придется разобрать город по кирпичику. Для этого понадобится время.
Нахимов покачал седой головой.
– А есть ли оно, время-то?.. Вот тут молодой человек, – он сделал жест в сторону Рябинина, – утверждал, что, скорее всего, нановиты теперь не наблюдаются в свободной форме. То есть все уже поселились в организмах хозяев. Но согласитесь – это никто не может подтвердить точно. В любой кучке пыли, в любой луже могут находиться эти существа. Где гарантия, что их там нет?
Все опять замолчали, обдумывая слова профессора. Затем Меркурьев подал голос:
– В любом случае лучше всего действовать по сценарию Рябинина. Других приемлемых вариантов ведь нет. Радиация и впрямь вряд ли убьет их, вместо этого еще возьмут и эволюционируют. Скачок там произойдет, мутация какая…
– Я тоже так считаю, – подытожил Ракитин, – пусть хорошо защищенные подразделения улицу за улицей, дом за домом обработают огнем и напалмом. Все выжгут. Да огневой смеси пусть не жалеют. Тут уж халтуры быть не должно. Если только наши правители не хотят в зомби превратиться.
– Что ж, это разумно, – вынужден был согласиться Нахимов. – Такая высокая температура горения действительно уничтожит полностью любые фуллерены, которые, как мы с вами знаем, являются физической основой нановитов. Попросту говоря, произойдет полная дезинтеграция этих существ…
– Ладно, – подытожил Николай. – Что бы там ни было, а укрепляться нужно. Продолжаем возведение баррикад! Рылеев, Слобдчиков – за старших. Герман Львович, будете связываться с материком?.. Ну и отлично, так и доложите, как мы решили. Все свободны!.. Меркурьев, останься.
Когда они остались вдвоем, Ракитин сказал:
– Слушай, Леха… Не хотел при всех, а с тобой можно. Думаю я, что все это, в общем-то, хорошо, – огнеметы, напалм… Да только не успеют они. Как твоя интуиция, что-нибудь шепчет на эту тему?
Алексей задумчиво покивал головой:
– Увы. Ничего хорошего. Пока не очень ясно… Однако, думаю, еще до заката гостей надо ждать. Незваных.
– Да, – Николай вздохнул. – Спасение утопающих – дело рук самих утопающих… Ну а что этот твой Сачков? Поговорили?
– Поговорили. Сказал, что, в принципе, через любой люк канализационный можно попасть в коллектор и выйти куда угодно… но, конечно, надо знать маршруты. Впрочем, сказал, что опыт у него есть: ориентироваться, говорит, могу.
– Ну, слава те, Господи, уже хоть что-то… Люк у нас рядом вроде есть?
– Есть.
– Ладно! Будем надеяться, что эти сволочи еще не додумались зараженную воду лить в канализацию…
– Сволочь, – поправил Алексей.
– Что?
– Сволочь, говорю. В единственном лице. Зомби – лишь орудия, органы, так сказать, единого разумного существа. Роя!
– Ну, черт с ним! Ладно, слушай, давай-ка сюда этого Сачкова, я с ним сам потолкую.
Сачков мигом примчался к начальству. Просто сиял весь – ну как же, теперь он стал нужным, важным… Вот и его способности и знания пригодились. И еще пригодятся.
– Я, товарищ майор, всегда имел склонность к независимому исследованию бытия… – начал было он, но Ракитин такую ботву слушать, конечно, не стал.
– Отлично! – прервал он. – Нам повезло, что у нас есть такой человек, как вы, – настоящий диггер… Но ближе к делу! Нам важно знать, где ближайший узел канализации и куда от него идут ходы. Сможете показать?
Сачков заважничал, в лице изменился, и даже голос стал другим: густым, с оттяжкой…
– Ну, что касается куда идут… то идут они практически в любую точку города и дальше. А где… – здесь докладчик сделал эффектную паузу. – Вы, может быть, не догадываетесь…
– Нет. Короче, Геннадий Юрьевич!
– А короче – так это прямо под нами. Здесь! В центральном хранилище.
Ракитин с Меркурьевым слегка обомлели.
– То есть?! – потребовал разъяснений командир.
Сачков и разъяснил – что во время своих блужданий он обнаружил канализационную решетку в самом дальнем отсеке центрального коридора. Правда, она оказалась намертво приваренной…
– Ерунда! – сказал Николай, – отдерем. Вы вот что скажите: туда можно спуститься и… и потом идти и выйти?
– Можно, – кивнул Геннадий Юрьевич. – Но сразу скажу: без фонарей и спецодежды делать там нечего. В смысле, бывает, что по колено, а то и по пояс в воде приходится тащиться. Так что как минимум нужны резиновые бахилы.
– Решим, – кивнул и Ракитин. – Фонари есть, комплекты ОЗК есть…
– Да, но не забывайте, что идти там в лучшем случае на полусогнутых, а в худшем на четвереньках. Я ж говорю: сырость и вода на дне…
– И запашок еще тот, – закончил за него майор, – и вообще планета наша для веселья мало оборудована… Вы вот что, Геннадий Юрьевич. Вы об этом – никому…
– Да уж ясно, – ответил польщенный Сачков.
Но Ракитину было не до его чувств:
–…и потому у меня к вам просьба: пригласите сюда капитана Рылеева. Прямо сейчас!
Геннадий Юрьевич сделал таинственный жест: все понимаю, мол! – и исчез, как граф Монте-Кристо. Вернулся через десять минут вместе с ротным.
Николай быстро ввел того в курс дела:
–…Возьмите пару бойцов понадежнее и откройте ту решетку. Понадобится – сварочный аппарат возьмите. И чтобы язык за зубами прочно!
– Есть, командир, – серьезно ответил Максим.
Когда все разошлись по делам, Николай задумался. На душе было препогано. С одной стороны, не стоит раньше времени людей пугать, в панику вдаваться. Но это только с одной… А с другой – шила в мешке не утаишь, и скрывать дальше опасность не имеет смысла. Лучше подготовиться к этой самой опасности. Предупрежден – вооружен. А конец все равно един…
– Парадокс, – вздохнул Николай, встал и добавил свое фирменное: – Ладно! Что будет, то и сбудется.