…База отряда располагалась в шаговой доступности от Замятино, на территории бывшего военного склада, который на старых картах обозначался как «Замятино-2», и привязка объекта к населенному пункту была не только словесной, но и материальной. От деревни к складам вела дорога, выложенная бетонными плитами. То есть, буксовать в грязи не пришлось, противник по случаю дождя передвижению не мешал, поэтому на дорогу ушло всего-то минут десять. Хромов только-только успел закончить мысленное лирическое отступление о навалившейся работе не по профилю, а впереди уже показались знакомые дома.

И сразу же появился повод для объявления повышенной боеготовности. В дождь противник не шлялся, проверено на сто раз, но Хромов отчётливо видел движение вблизи крайнего дома по улице Мира – ближайшей к лесу с восточной стороны. Три… нет, четыре фигуры вышли на размытую дорогу и медленно, увязая в грязи, двинулись в сторону пруда – получалось, на север. Судя по тому, что вышли в дождь, идут к воде – это были нормальные люди, не духи. Но факт, что они используют в качестве прикрытия погодные условия и естественную защиту водоема, вызывал другие вопросы. Он свидетельствовал, что это не новички-попаданцы. В основных правилах игры они разбирались. Неужели на острове до сих пор остались незараженные местные жители?

Мысль показалась настолько удивительной, что затмила все прочие, и Хромов мгновенно забыл о разведданных, добытых Валентиновым. Условным стуком он приказал Массе повернуть направо, в сторону четвёрки неизвестных граждан, а затем обернулся и махнул машине сопровождения. Из кабины «Урала» выглянул сержант Фомин. Проследив за отмашкой командира, он кивнул и вновь спрятался в кабине. «Урал» тоже свернул направо, но двинулся не по следам «коробочки», а прямиком к пруду. Военные собирались взять граждан в клещи.

До исполнения задуманного оставались считанные минуты, когда вдалеке на «бетонке» взвизгнули тормоза «уазика», а затем до Хромова донесся грозный командирский окрик.

- Хром, твою в душу! Отставить! К лесу не приближаться!

Лейтенант мог сделать вид, что ничего не слышит, но это грозило выйти боком. Приказ был? Был. Не расслышал? Твои проблемы. Командир, между прочим, не шепотом говорил, рявкнул во всю мощь луженой глотки. Так что, получается элементарное невыполнение приказа. «Подь сюды, фанеру к осмотру». Бац! И ведь не сказать потом, что не за дело получил.

Впрочем, Хромов скомандовал Массе «стоп» вовсе не из опасения, что получит от Кудашова «дюлей», как выражался сам майор. Лейтенант понимал, что Кудашов прав. Гражданские опасно прижимались к лесу. Рисковать лишний раз, приближаясь без подготовки к логову духов, не имело смысла.

Хромов поднял бинокль и попытался рассмотреть беглецов. Первой же мыслью стала: «пресса». Лейтенант видел похожие группы не раз. Не на острове, но видел. А ещё он знал, что вездесущие репортёры частенько становятся прямой или косвенной причиной боевых потерь среди личного состава прикрывающих их задницы подразделений. Если бы не окрик Кудашова, лейтенант вполне мог убедиться в этом на собственном опыте.

Хромов ещё раз присмотрелся. Впереди шел человек в куртке с логотипом федеральной телекомпании. Лицо вроде знакомое. За ним оператор с сумкой на плече. Дальше какая-то девица, а замыкающим – гражданин в брезентовом дождевике. Если судить по плащу – местный. Хотя физиономия холёная, городская. Попаданец? Видимо, да. А вот съемочная группа наверняка появилась здесь легально. Каким образом, если карантин? Непонятно. Нет, подкупить кого-то можно, кто бы спорил. Но самим-то телевизионщикам это зачем? За тройной оклад, как в горячей точке? Из точки можно свалить, а здесь придётся сидеть, бог знает сколько. Неужели они не понимали, на что подписывались? Загадка.

- Хром, чего завис?! – Снова крикнул Кудашов. – Вали духов и возвращайся!

Лейтенант обернулся и удивлённо уставился на командира. Как это валить? Каких духов?

- Это люди! – Хромов помахал рукой. – Я приму!

- А ну, подь сюды! – Вновь рявкнул Кудашов.

- Масса, задний ход, - обреченно скомандовал Хромов и привычно топнул по броне.

Командир встретил Хромова лично, и не вблизи «уазика», а на четыре плиты «бетонки» дальше по ходу движения колонны, в начале улице Центральной. Явно приготовился дать взбучку, потому и отошёл, чтобы бойцы не слышали. Кудашов был не самый милый в общении человек, но с понятиями, потому его и терпели, даже если давал «дюлей».

- Ты чего творишь, Хром Ванадьевич? – Кудашов строго взглянул из-под кустистых бровей на Хромова. – Ты куда полез? В догонялки решил поиграть, детство вспомнить?

- Люди там, репортёры, - Хромов отвёл взгляд.

- Да хоть генералы! Ты чего, шары залил? Ты не видел, что прямо у опушки зомбаки толпятся?

- Я… - Хромов покосился на лес. – Никак нет… не видел. Но там ведь озеро рядом.

- Там до озера, как до Пекина! – Кудашов шумно выдохнул и задержал дыхание, а с ним, как бы и придержал несколько крепких словечек в адрес Хромова и его родни. – Короче, приказ прежний, Хром Цирконьевич. Снайпер есть у тебя? Пусть валит потенциального противника, пока зомбаки в лес не утащили.

- Товарищ майор! – Хромова вдруг понесло. С чего – непонятно. – Нельзя их валить! Это репортёры с федерального канала! Там ведущий этот… ну, известный короче!

- На-срать! – Строго заявил Кудашов и многозначительно поднял кверху указательный палец.

- Если примем, с нами будут ходить! Понимаете?! Только с нами! У кого ещё есть свои федеральные репортеры? У Казанцева даже писаря толкового нет. И Барбосу нос утрём! А Прыщ вообще на удобрения изойдёт от зависти! И потом, когда свалим отсюда, кто будет на всех экранах мелькать? Только те, кто рядом с прессой был. Герои, и всё такое.

- Герои… - Кудашов усмехнулся. – Тут таких грифов наложат, устанешь бумаги подписывать. И хрен когда рассекретят.

- Да ладно! Уже вся страна в курсе, что тут новая зона нестабильности. А когда на дембель уйдём, так и вовсе поровну станет, какая там категория секретности и куда что наложено. Считайте, эти репортёры – наш личный пенсионный фонд!

- Сладко поёшь, соловей, - майор сдвинул кепи на затылок и почесал залысину. – Лады, Хром Титаныч, под твою ответственность, принимай бродяг. Но если всё-таки забегут слишком далеко – вали. Иначе к утру получим плюс четыре свежих морды в рядах противника. А лишние зомби нам не нужны. Всё ясно?

Хромов отметил про себя, что слышит уже, наверное, сотую вариацию на одну и ту же тему: «новичков либо ловим, либо валим, иначе завтра получим новых духов, а оно нам надо?» Но ничего не сказал. Зачем? Кудашов всё равно не придумает ничего нового, даже если чистильщики-химики задержатся на зараженной территории до пресловутого морковкина заговня. Или «till the end of time», как пел незабвенный Элвис, гипнотизируя и даже зомбируя своих поклонниц.

Кстати, о зомби! Хромов встрепенулся и ответил, наконец, командиру.

- Так точно!

В следующий миг он очутился на броне, где уже пригрелся снайпер. Откуда он взялся, загадкой для Хромова не стало. Приказ Кудашова «валить духов» слышали все, в том числе сержант Фомин. Вот он-то и подсуетился – отправил из машины сопровождения на командирскую броню снайпера. Вообще-то у бойца Стасенко имелась и другая специальность, снайпером он был во время срочной, но по ходу пьесы пришлось ему вспомнить молодость. С мишенями для тренировок проблем не было, патронов для СВД предусмотрительный старшина роты припас достаточно, поэтому постепенно Стасенко восстановил форму, но ему по-прежнему не хватало стабильности. То весь магазин в одну точку, то сплошное молоко с разбросом в десять метров.

- Ещё минута, и уйдут, - Стасенко покосился на лейтенанта. – Там дальше овраг. Надо прямо сейчас их фигачить.

- Отставить, - Хромов привычно топнул по броне. – Масса, заводи! Берем тёплыми!

- Не успеем, там духи, - предупредил снайпер. – Вон, кусты шевелятся. Быстрее нас доберутся, точняк.

- Много слов, - Хромов снова топнул. – Масса! Кому ждём?!

- Да соляра, блин, палёная… - послышалось с места водителя.

Масса не закончил. Бронемашина будто бы в ответ на «шенкель» Хромова вздрогнула всем корпусом, фыркнула, заворчала и покатила прямиком к лесу. В последний момент компанию Хромову и снайперу Стасенко составил боец Агеев. Он запрыгнул на броню, чтобы передать Массе какой-то вещмешок, но спрыгнуть не успел. Так и поехал кататься. И оказалось, что не напрасно. Именно Агеев заметил то, чего не увидели другие.

- Тарщ лейтенант, движение справа! – Вдруг крикнул Агеев. – Духи в засаде!

БТР к этому моменту вылетел почти на середину картофельного поля, которое отделяло околицу Замятино от леса. До цели оставался один рывок. Но примерно такой же рывок отделял от БТР трёх нелюдей, поднявшихся прямо из грязи. В том, что грязь не помешает им взять разбег и запрыгнуть на броню, можно было не сомневаться. Практически все духи имели хорошую физическую подготовку, если можно так выразиться.

Всё произошло, как и предполагал Хромов. Духи бросились к бронемашине и прыгнули, но на броне очутились только двое. Третий не рассчитал, врезался в борт и упал под колёса. Послышался хруст костей, но разглядеть, во что превратился противник, не удалось бы, даже при наличии свободного времени. Очень уж глубоко в грязь его вдавила бронированная машина. Можно сказать, произошла автозачистка. С двумя более проворными духами пришлось разбираться уже самим чистильщикам.

Любая атака заражённых отличалась от нормального боестолкновения в первую очередь, конечно, тем, что люди полагались на оружие, а духи – на ловкость, силу и зубы. И надо признать, поначалу чаще побеждали именно духи. Ведь пули зомбакам были, что мертвому свинцовая примочка… Разве что крупным калибром в лоб, да желательно с выносом мозга. Ценой немалых потерь и слома всех привычных представлений об устройстве реального мира, военные всё-таки выработали тактику противодействия заражённым: сменили калибр оружия, добавили в список быструю реакцию и упреждающие зачистки из огнеметов, смесь для которых поставляла лаборатория Лавочкина, но каждая схватка всё равно превращалась в непредсказуемый бой без правил.

Вот и сейчас духи повели себя нестандартно. Очутившись на броне, они не стали ввязываться в драку или угрожающе скалиться, запугивая людей. Мёртвыми были враги или живыми – большой вопрос, но не тупыми точно. Они отлично умели сортировать жертвы. Запугать до полного ступора и потом спокойно сожрать или покусать они могли только новичков, недавно попавших на остров. С военными такие фокусы не проходили. Любая заминка противника позволяла бойцам прицелиться и шарахнуть очередью духу прямо в лоб. И поскольку чистильщики в большинстве давно перевооружились, заменив «семьдесят четвертые» старыми АКМ или наоборот, относительно новыми «Валами», требуемый вынос мозга всегда проходил успешно. Тяжелые пули с близкого расстояния – это было то, что надо. Поэтому с военными духи не заигрывались, атаковали стремительно, сразу в корпус.

Один из нелюдей ринулся к Хромову с явным намерением сбросить лейтенанта вниз, а другой и вовсе не задержался на броне – просто оттолкнулся, как от гимнастического «коня» и вновь улетел в грязь. Правда, по пути успел столкнуть с брони Агеева. Помочь бойцу ни Хромов, ни Стасенко не могли. Лейтенанту пришлось отбиваться, чтобы не подпустить духа на близкую дистанцию, а с позиции снайпера сцепившихся в грязи противников было не видно. Он попытался подползти ближе к борту, но ему вдруг нашлось другое дело по профилю. Из леса выбежало «зомбическое подкрепление». Не будь на линии огня гражданских, проблему мог бы решить пулемёт БТР, но репортёры убраться с экрана не успевали, поэтому пришлось работать снайперу. О чем он дисциплинированно сообщил командиру.

- Духи прямо! Беру на себя!

Тем временем, Хромов пинками и ударами приклада всё-таки сумел разорвать навязанную противником дистанцию и сунул ему под нижнюю челюсть ствол «Вала». Автомат сердито пропыхтел «раз, два, три» и за корму БТР полетели ошметки и бывшее содержимое черепной коробки врага. Чуть позже, после финального пинка, туда же отправилось тело нейтрализованного духа.

Поскольку машина продолжала двигаться вперед, наперерез репортерской группе, Хромов без труда рассмотрел оставшегося позади Агеева. Боец свою схватку проиграл, но зомбак не стал рвать его в клочья. Или был сыт, или решил, что Агеев будет более полезен в качестве соратника, чем ужина. Так или иначе, Агеев истекал кровью, значит, был укушен тварью, и жить ему оставалось – до восхода луны.

Хромов, как в полусне, поднял автомат, чтобы двумя короткими очередями провести зачистку, и духа, и его жертвы, но получилось у него только первое. Когда он прицелился в Агеева, боец будто бы почувствовал близкую смерть, обернулся и встретился взглядом с Хромовым. Лейтенант не был физиономистом, но всё равно без труда прочитал во взгляде Агеева мольбу и отчаяние. Боец понимал, что обречен, но умирать прямо здесь и сейчас не хотел.

Хромов невольно опустил автомат. Инструкция, здравый смысл и опыт боевых действий на острове требовали, чтобы лейтенант устранил потенциальную угрозу, но что-то внутри не давало этого сделать. Что это было? Надежда, что всё может обойтись, если, допустим, спрятать Агеева в подземелье, куда не проникнет лунный свет – катализатор перерождения? Или мешала какая-то неоформленная догадка, медленно созревающая в глубинах сознания? Даром, что ли Хромов столько времени посвящал изучению мистических процессов, бушующих на острове?

Так или иначе, Хромов не выстрелил. Это за него сделал сержант Фомин. Он пристроился с «Винторезом» на капоте «Урала» и издалека внимательно следил за всей этой катавасией. С сотни метров опытный сержант попадал в рубль, поэтому «зачистить» Агеева ему не составило труда. А что при этом чувствовал сержант – это было его дело, не Хромова.

Лейтенант усилием воли затолкнул поглубже лишние сейчас переживания и вернулся к оперативной обстановке. Машина сбросила ход. Масса явно надеялся на команду «полный назад». И оно было понятно, духи вывалили из леса нешуточным составом. Стасенко, конечно, гвоздил от души, а теперь ему начал вторить Фомин, но их работа ничего не решала. Духи шли вперёд, не обращая никакого внимания на потери…